Текст книги "Пани сумасбродка (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Скажите, вы встречали когда-нибудь человека, который бы любил дождь, скуку, серость, уныние?

Конечно, закричат большинство обывателей, таких людей нет, среди умственно полноценных нет, обязательно уточните вы.

Однако, почему-то большинство людей засыпает сном праведника, слушая, как дождь барабанит по крыше. Почему-то мы улетаем в царство морфея лишь в прохладе, укутавшись по уши в тёплый плед, и не зря существует поговорка: не спи, замёрзнешь.

Лично я ни за что не скажу, что не люблю дождь. В каплях дождя, падающих с небес, есть нечто гипнотическое, вводящее в транс. Я люблю гулять под дождём, и промокшие туфли меня не волнуют, напьюсь потом чаю с мёдом и малиновым вареньем.

Молодёжь дождь воспринимает только как непогоду, они не понимают, как это приятно, погулять по « золотому » парку под одним зонтом. Целоваться под дождём, собирать кленовые листья. Конечно, вряд ли молодые люди раньше целовались прилюдно, это я так брякнула, но каждая эпоха диктует свои понятия нравственности.

В моей жизни было немало мужчин, но ни один из них не предлагал мне погулять под одним зонтом вдвоём, у них другие мысли в голове летали, глядя на мои длинные ноги.

Максим, мой последний муж, начисто лишён романтики, он следователь МВД, и типичный реалист. Много в жизни повидал, и розовые очки с парня рано слетели. Он неизменно засыпает на опере, что меня изрядно бесит, и дома я устраиваю скандал, а потом мы бурно миримся.

Переделать человека невозможно, у Максима в семье никто не понимает классическую музыку, и сейчас поздно о чём-либо говорить. Я пытаюсь облагородить его, но истинного любителя мне из него всё равно не сделать.

Эдуард, мой третий муж, вот он был романтичен. Он писал стихи, которые посвящал мне, когда мы были вместе, называл меня своей музой, хотя стишки его были не ахти.

Я-то это понимала, а вот его мамочка, моя дражайшая свекровь, которая попила из меня кровушки, закатывала глаза от его творчества. Что тут скажешь? Он её любимое чадушко, и угораздило же меня связаться с маменькиным сынком!

Его предшественник был апофеозом всему. Кеша, Иннокентий, моих увлечений классической музыкой не разделял, каждый поход в театр превращался в скандал, и я предпочитала сидеть дома, либо идти в театр с Аськой, своей старшей сестрой.

Другое дело Дима, мой первый супруг.

Мне до боли не хочется вспоминать о нём, и тем более сейчас, сидя в поезде Москва – Гданьск. Прошло уже полтора месяца, как я не общаюсь с Димой, но эти дни превратились для меня в один сплошной монолит, а на душе тоска.

Начну, пожалуй, с того, что я замуж я за него вышла в возрасте шестнадцати лет. Маман по уши влюблена в его отца, у них сейчас интрижка, и она целенаправленно подталкивает меня к Диме.

Но всё дело в том, что Дима бандит. В своё время я ушла от него, а недавно, когда я вышла за Максима, мы стали любовниками. Где-то в глубине души я надеялась, что в ситуации с Димой можно что-то исправить, мечтала вернуться к нему, и родить столь желанному им сына.

Но все надежды рухнули в одночасье, когда я узнала всю правду. Я искала ему оправдание, я не хотела верить, что он торгует наркотиками, но получила ужасную правду.

Он отпетый бандит, наркодилер, и его мать занималась тем же, она и погибла из-за этого. Поначалу, когда я его прогнала, я ещё сомневалась, но через неделю ко мне пришли два парня в чёрном, и относительно откровенно поговорили.

Мне трудно было это переварить, и я дала ему отлуп. В дом велела его не пускать, с Василинкой пусть видится посредством няни. Не подпускать его к нашей дочери я не могу, да и не имею права.

А у самой кошки на душе скребут, когда он приезжает, в ожидании Василисы стоит, прислонившись к капоту своего джипа, и курит сигарету.

Каждое его движение заставляет меня дрожать, просто ноги подкашиваются, едва вижу его высокую фигуру, а его мышцы сводят меня с ума.

И ведь он один из всех моих мужчин, который показал себя с самой романтичной стороны.

Он постоянно дарил мне цветы, безо всякого повода делал подарки, и теперь мой особняк, лакомый кусочек для грабителей. Свои драгоценности я держу в шкатулках на зеркале, правда, особо массивные убираю в сейф.

Но всё равно, у меня всё завалено украшениями. Дима дарил их мне и после развода, не отставал от меня, даже когда я после него выходила замуж.

Мои мужья неизменно спрашивали, откуда взялось очередное украшение, но больше всего меня достала Ксения Михайловна, мать моего третьего мужа, Эдуарда.

Дима на каждый мой день рожденья присылал мне букет белых роз, и коробку с очередным колье. Это видела Ксения Михайловна, и закатывала скандал.

– Ты должна вернуть подарок! – кричала она диким голосом, – порядочные женщины не принимают таких дорогих подарков от бывших мужей.

Я очень злилась на Диму, но я очень люблю драгоценности, и отказаться было выше моих сил, к тому же это злило Ксению Михайловну, что мне тоже доставляло определённое удовольствие. Ладно, признаю, я всё-таки стерва. Но мне есть оправдание, она у меня столько крови попила, что это такая ерунда, поддразнить эту старую ведьму.

Вот другое дело, моя последняя свекровь, бабушка моего мужа, Максима. Анфиса Сергеевна добрая, чуткая, и относится ко мне, как к родной внучке, а не как к жене внука.

И мою первую дочку, Василинку, она обожает так же, как и Лизу с Леней, своих родных правнуков, моих двойняшек от Макса. Она чудесный человечек, у нас полная гармония, и мне бы в голову не пришло ей нервы трепать.

Каково отношение к тебе, так и ты отвечаешь, а если тебя постоянно обвиняют в лени, считают недостойной своему чадушку, тут поневоле начинаешь дёргаться.

Когда тебе каждый день твердят, что ты бесталантная, что ты девица облегчённого поведения.

Моя маменька сделала из меня тряпку, а уже потом, когда все достали меня до печёнок, появился железный характер, и недюжинная хватка. Но в то время я молчала, цепко сжав зубы, и терпела нападки. Ксения Михайловна злилась, хотела, чтобы я сидела дома, и занималась мужем. Но я назло ей играла в театре, несколько раз снялась в кино, чем вызвала бурю недовольства. Кино её вообще взбесило, у меня была очень яркая роль, и я стала звездой. Конечно, она потом неделю тарелки била, и просто бесилась.

А теперь всё в моей жизни хорошо, у меня есть любимый человек, который меня ценит, любит, и мне с ним спокойно.

Спокойно, это именно то слово, иначе и не скажешь.

Он-то меня любит, только пожара страсти между нами нет, от страсти я сгораю только рядом с Димой. Только рядом с ним я счастлива, но тут же начинаю страдать, когда приходится находиться вдали от него. И сейчас мне так плохо, кажется, что жизнь рухнула в одночасье, когда я велела ему никогда более не появляться мне на глаза.

А что мне было делать? По его милости Марату, одному моему другу, вкололи какую-то гадость, которая лишила его памяти. Правда, основные навыки восстановились быстро, и он по новой освоил свою профессию, математик-программист, буквально за месяц, но ничего не вспомнил. Видимо, отложенное в подкорке мозга, оно вернулось назад, но ведь восприятие, я не знаю, как это назвать, талант... Тьфу, я окончательно запуталась, короче, он всегда любил математику, и даже без памяти человек остаётся прежним, с прежними пристрастиями. Он по-новой отмечает, что ему нравится, а что нет, и так в данном случае и произошло.

Всю правду мне рассказали другие люди, сотрудники федеральной безопасности, Марат мне ничего сказать не успел. Так же и Богдан, только его убили, а Марат отделался лёгким испугом, абсолютной потерей памяти.

Как же меня это всё достало! Я временно успокоилась, но разгадать Димины тайны всё равно жажду.

– Ты куда-то улетела, – оторвал меня от мыслей Макс, – что с тобой всё время происходит?

– Да всё в порядке, – рассеянно отозвалась я, глядя в окно поезда, – просто муза испарилась.

– Слушай, мне это надоело, – решительно воскликнул Максим, – отдай сюда компьютер.

– Никак не могу, я обещала Генриху, что напишу повестушку, да только ни черта не получается, – раздосадовано воскликнула я.

– Что у тебя там такое? – Макс повернул к себе ноутбук, – несколько не в вашем стиле.

– Да и я понимаю, – дёрнула я плечом, – спрашивала я его, зачем ему это, но вразумительного ответа не получила.

– А большой должна быть повесть?

– Да страниц на пятьдесят, сказал, и очень меня удивил. Не собирается же он её издавать! Вообщем, я ничего не поняла, но с начальством не спорят, сказал, что как-нибудь потом объяснит.

– Понятно, что ничего непонятно, – он вернул мне компьютер, – да закрой ты его пока, чего ты себя мучаешь? Оно само придёт. К какому времени надо?

– Как приедем в Москву.

– У тебя три недели, так что не тушуйся.

– Ладно, фиг с ним, потом, – закрыла я компьютер, и подпёрла кулачком подбородок, – кстати, мы ещё сможем по горам полазать.

– Какие ещё горы в Прибалтике? – изумлённо протянул Макс.

– На юге Польши имеются Карпаты, при желании можем рвануть.

– У меня только одно желание, спокойно отдохнуть за границей, и сделать свою супругу беременной. Кстати, почему ты до сих пор не беременна? У тебя какие-то проблемы после выкидыша?

– Понятия не имею, – отвела я глаза.

– Значит, надо сходить ко врачу.

– Не хочу я никуда идти, – я не знала, как свернуть этот разговор. Ведь на самом деле я пью таблетки, я просто не хотела гадать, кто отец моего малыша.

– Почему? Я хочу ещё сына и дочку.

– А я не хочу пока рожать, – ледяным тоном ответила я, – сам бы попробовал, а потом говорил. Я схожу ко врачу, но чуть попозже.

– Чуть попозже может быть слишком поздно, – покачал головой Макс, – как вернёмся в Москву, отведу тебя к моей знакомой. Она замечательный врач.

– Не желаю идти абы к кому, – не согласилась я, – я хожу к Исааку Наумовичу, и менять врача не собираюсь.

– Ты ходишь к мужчине? – вытаращил глаза Макс.

– Прекрати, – не сдержалась я от смеха, – ему восемьдесят лет.

– И до сих пор практикует? – изумлённо протянул Макс.

– Он любит свою работу, вот и продолжает трудиться.

– Как уж такую работу не любить, – не удержался мой милый супруг, – столько женщин красивых щупать. Он что-нибудь видит вообще? Ещё сделает что-нибудь не то.

– Он читает без очков, – возмущённо воскликнула я, – и давай сменим тему, я не хочу поход к геникологу обсуждать.

– Ладно, можно и сменить, – пожал он плечами.

– Послушай, что ты ко мне привязался? – услышали мы звонкий голосок, и машинально обернулись.

Позади нас за столиком сидела молодая пара, девушка с золотыми волосами, и рядом с ней приятный молодой человек, и тоже золотоволосый.

– Машенька, ну чего ты? – ответил ей молодой человек с едва уловимым акцентом, – мы отдыхать едем, а ты опять. Что я тебе сделал?

– Ничего, отстань, – Маша встала с места, и прошла мимо нас.

– Девушка, – окликнул её спутник официантку, – принесите мне пива, – и вдруг кивнул нам, – привет.

– Привет, – ответил ему Макс, а я лишь кивнула.

– Вы тоже в Морскую Крыницу? – не отставал парень, – в первый раз едете?

– Я в первый, – поддержал разговор Макс, – а моя супруга туда каждый год ездит, и меня вот вытащила.

– А там здорово, правда, холодно, ветрено, и всё время дождь идёт, но зато порой можно целое богатство найти. Меня жена подсадила, и теперь это для нас лучший отдых.

– Вы про янтарь? – на всякий случай уточнил Макс.

– Да про него, родимого. Я делаю украшения из янтаря, это моё хобби. Продаю по знакомым, большую часть делаю для себя. У меня бизнес, и занимаюсь этим по вдохновению. Можно к вам пересесть?

– Пожалуйста, – пригласил его Максим, а я в сторонку закатила глаза. Мне сейчас было не до общения.

– Я Яцек Давнович, а жену Машей зовут.

– А я Максим.

– Эвива, – бросила я в пространство.

– Вы не в свадебном путешествии случайно? – переместился он с пивом за наш столик.

– Мы женаты уже полтора года, – внёс ясность Максим.

– Милый, а кто это? – подошла к нашему столику Маша, – твои очередные друзья?

– Мы только что познакомились, это Максим и Эвива.

– Мария, – села она за наш столик, – вы тоже по янтарную душу? Говорят, там сейчас светопреставление. А вот прошлый год ничего не было. Вы были в прошлом году?

– Да не получилось, – рассеянно отозвалась я.

– У нас близнецы родились в конце ноября, – непонятно зачем сказал Макс, – а теперь мы решили съездить.

– Близнецы? Здорово, – грустно улыбнулась Маша, – а у нас сын есть. А у вас мальчики или девочки?

– Мальчик и девочка, – нехотя пояснила я, мне конкретно не хотелось общаться.

– Кажется, мы не вовремя, – до Маши дошло, что я не хочу идти на контакт, – пойдём, – и она потянула Яцека за рукав.

– Что на тебя нашло? – недоуменно спросил Макс.

– Понятия не имею, – честно ответила я.

– Они просто хотели пообщаться во время поездки, только и всего, а ты была холоднее Антарктики.

– Главное, чтобы под одеялом ты меня с Египтом сравнивал, – потеребила я соломинку в стакане с соком.

– Это был намёк? – прищурил глаза Макс.

– И очень жирный намёк, – подмигнула я ему, и отправилась в наше купе, прихватив ноутбук.

Макс не заставил себя долго ждать, и бросился вслед за мной.

Всё купе было в нашем распоряжении, я очень предусмотрительно выкупила все четыре полки, чтобы мы могли побыть вместе.

По пути поезд остановился, и я вышла, чтобы купить сигареты, ментоловых « Салем » в кафе-ресторане не нашлось, и я купила их в ларьке.

Впрыгнула в поезд, и щёлкнула зажигалкой, пока Макс не видит. Он с Анфисой Сергеевной, его родной бабушкой, житья мне не дают. Моя такая называемая свекровь, я Анфису Сергеевну имею в виду, хирург на пенсии, а Макс с медицинским и юридическим образованием.

Если в доме медик, то тушите свет, вредным привычкам предаться не получится. Если про кофе они молчат, то при виде сигарет начинают вопить.

Поезд медленно тронулся, а я выпустила несколько колечек дыма, и невольно вздрогнула, когда моего плеча кто-то коснулся.

– Извини, – услышала я голосок, обернулась, и увидела Машу, – не хотела тебя напугать. У тебя не найдётся сигаретки? Мои все закончились, а Яцек сейчас кофе пьёт в ресторане, и он не позволяет мне курить. Обязательно крик поднимет, если увидит меня, покупающую в баре сигареты.

– Держи, конечно, – я открыла пачку, – сама от мужа прячусь, он очень не любит, когда я курю.

– Спасибо, – она щёлкнула зажигалкой, – я люблю Польшу, и часто тут бываю. У меня тут знакомый живёт, – она залилась краской, и до меня дошло.

– Любовник?

– Я этого не говорила, – она ещё больше покраснела.

– Тебя цвет твоего лица выдал, – ободряюще улыбнулась я, – да ты не бойся, я чужие тайны не выдаю.

– Спасибо, – еле слышно прошелестела она, и глаза её, зелёные, как у русалки, стали вдруг очень печальными.

– Что с тобой? – спросила я её.

– Просто мне грустно, – тихо сказала она, – я не люблю Яцека, он очень хороший, но я к нему совершенно равнодушна.

– Бывает, – со вздохом кивнула я, – а вы где собираетесь остановиться в Крынице?

– Да у каких-то Вильчевских. Мы обычно в гостинице останавливаемся, но в прошлый раз приходилось ездить туда-сюда, из Гданьска в Крыницу, и решили снять комнату.

– Так мы тоже у Вильчевских, – обрадовано воскликнула я, – слушай, ты меня извини за моё поведение в ресторане, просто от меня муза улетела, и я пребывала в дурном настроении.

– Какая ещё муза? – весело воскликнула Маша.

– Обыкновенная, эфемерное создание с крылышками, парящее над творческими людьми.

– Так ты писатель? – подняла брови Маша.

– Я профессиональная журналистка, и работаю в глянце.

– Понятно, – Маша кивнула головой, – а я переводчик с десяти языков.

– Ни фига себе! – вырвалось у меня, – лично я хорошо только английский знаю, идеально, и стала испанский изучать.

– А почему именно испанский? Почему не французский, немецкий, итальянский?

– Сама не знаю, у меня подруга замужем за испанцем, и я в своё время была, и у меня дочка на четвертушку испанка.

– Под общим прессом, – согласно улыбнулась Маша, – а я знаю английский, французский, немецкий, португальский, испанский, итальянский, датский, польский, венгерский и японский.

– Японский? – округлила я глаза, – с ума сойти! Это же так сложно!

– Сложно, зато теперь я нарасхват.

– И ты работаешь? У тебя же муж бизнесмен.

– А ты почему работаешь? – весело спросила она.

– Наверное, по той же причине, что и ты, – не сдержала я улыбки.

– Слушай, а давай купим шампанского, и отметим вчетвером знакомство?

– Давай, это будет здорово, – согласилась я с ней, и мы пошли в вагон-ресторан.

– Девушка, у вас есть брют? – спросила Маша официантку.

– Брют и сладкое есть, полусладкое, и полусухое, в стандартных и два литра.

– Давайте нам сладкое два литра, и два брют, – решительно сказала я, мы ещё набрали пирожных, конфет, и налетели на своих мужей.

– Быстро к нам в купе, – сказала я им, Макс и Яцек стали вскрывать шампанское, а я вынула пластиковые стаканчики из сумки.

Милые они оказались люди, и мы весело провели время, напились вкусного шампанского. Потом Макс сбегал ещё за бутылкой, но принёс две, и одну мы наполовину не допили.

– Хватит, – схватилась за голову Маша, – я больше не могу.

– И я тоже, – со стоном сказал Яцек, – вкусно, но всего хорошо в меру, – и мы услышали робкий стук.

– Ещё раз добрый вечер, – это была проводница, – извините, что побеспокоила вас, но у меня к вам вопрос. Мне ужасно неудобно, наверное, у вас медовый месяц, но у меня просто выбора нет. Ко мне только что подошла девушка, и она заливается слезами, угодила в купе, взяв билет в последний момент, где сидят три типа. Они её буквально взглядами

ощупывают, и она не знает, куда от них деваться. К тому же они пьяные в стельку. Прибежала, испуганная, и я не знаю, куда её деть. Пожалуйста, если вас не затруднит...

– Раз такая ситуация... – посмотрел на меня Макс, и я кивнула.

– Конечно, пусть она идёт к нам, даже говорить не о чем.

– Сейчас я её позову, – и проводница испарилась.

– Кажется, вдвоём вам не побыть, – с усмешкой сказал Яцек, – с другой стороны, ещё не хватало, чтобы они эту девушку изнасиловали.

– Мы тогда пойдём, – Маша встала с места, и они ушли к себе, а я налила в свой стаканчик ещё шампанского.

– Ты не лопнешь, деточка? – сказал Макс фразу из рекламы.

– В самый раз, да и шампанское оставлять жалко, до завтра выдохнется.

– Здрасти, – заглянула к нам молодая девушка, – мне проводница сказала, чтобы я шла к вам.

– Заходи, – радушно пригласила я, – и ложи вещи.

– Мне ужасно неудобно, я не хотела нарушить ваше уединение, – смущённо проговорила она, поправляя светлые волосы, – можно мне занять верхнюю полку?

– Конечно, – согласно кивнула я, и она закинула вещи.

– Ты будешь шампанское? – предложила я ей.

– Шампанское? Спасибо, я люблю шампанское, – и я налила ей напитка.

– Тебя как зовут? – спросила я её.

– Барбара, – охотно пояснила девушка, – а вы в свадебном путешествии?

– Почему-то именно это всем приходит в голову, – закатила я глаза, – у нас не свадебное путешествие, мы просто едем отдыхать.

– А я еду к подруге, она меня пригласила. Никогда не была за границей, и приглашение пришло неожиданно, я билет взяла, да как-то неудачно попала, с этими тремя в купе оказалась. Обычно стараются подбирать, чтобы не было таких ситуаций, но мне не повезло, выбирать не приходилось, в последний момент билет купила.

Мы неожиданно разговорились, Барбара была милой, и трещала сорокой.

– Меня вообще все Барби зовут, – опустила она глаза.

– И тебе идёт, – навесила я на лицо улыбку, – ты только не обижайся.

– А я и не обижаюсь, – звонко рассмеялась она, – я и похожа на Барби, мне все про кукольную внешность твердят. Наверное, это ужасно некрасиво, говорить, что ты красивая, но когда тебе это постоянно твердят, и сам становишься в этом уверен.

– Точно, – со вздохом кивнула я, – но есть ещё одно качество, без которого грош цена твоей внешности.

– Наш внутренний мир? – деловито осведомилась Барбара.

– Именно, – я отпила шампанского, – мужики спят не с хорошенькой мордашкой, а с душой. Красивых на свете великое множество, а вот личностей единицы. Порой даже характер делает из человека злобную фурию, которая на людей кидается, как взбесившаяся псина, и от всей красоты один пшик остаётся.

– Уж ясное дело, – кивнула головой Барбара, – у меня есть одна знакомая, она внешне ничего собой не представляет, да и внутренне тоже, но такое мнит из себя, что поневоле смех разбирает. И ещё на других, которые лучше её, покрикивает.

– Это просто комплексы, – махнула я рукой, – зачем кричать на человека, и пальцы растопыривать? Только от собственной несостоятельности. Уверенный в себе человек так не поступит, он по-умному кивнёт, и пройдёт мимо. Он мило улыбнётся всему свету, со всем согласится, и пойдёт на компромисс.

– Вы тут уже ля-ля развели? – вернулся в купе Макс, – давайте лучше ляжем, а то скоро граница, и выспаться не удастся, когда они проверку устроят.

Мы ещё выпили, меня что-то кружило, и я решила наведаться в уборную. Покачиваясь, толи от выпитого шампанского, толи это поезд меня укачивал, я добралась до туалета, и ополоснула лицо холодной водой.

Обратно тоже шла на ощупь, поезд неудачно качнуло, и я подпрыгнула на своих каблучищах, и обязательно упала бы, если бы две сильные руки не подхватили меня.

– Спасибо, – я подняла глаза на пришедшего на помощь, и увидела мужчину чуть за тридцать, тёмноволосого, мускулистого, с гипнотическими чёрными глазами, и холодным взглядом. Неприятные были у него глаза, прямо как у Димки, но сладко завораживающие.

У меня слёзы на глаза навернулись при мысли о Диме, но я сдержалась, и ухватилась за стенку.

– Девушка, зачем вы такие каблуки одеваете в дорогу? – укоризненно спросил молодой человек, – красиво, конечно, но ходить-то неудобно.

– Да мне удобно, просто я шампанского перебрала, и засыпаю на ходу, – виновато улыбнулась я, – сплю в оглоблях.

– Понятно, – он мягко улыбнулся, – может, вас проводить до купе?

– Если вас не затруднит, – и он довёл меня до двери, а сам скрылся в дверях вагона-ресторана.

Барбара уже забралась на верхнюю полку, Макс расположился внизу, а я легла на соседнюю. Но сон не шёл, зевала, но заснуть не могла.

Я уже почти сразу стала засыпать, но раздался стук в дверь, и мы втроём подскочили. Барбара испуганно свесилась с полки, и посмотрела на меня, а Макс потёр глаза ладонью.

– В чём дело? – громко спросила я.

– Я дико извиняюсь, а к вам девушка не забегала? – раздался приглушённый мужской голос.

– А это как понять – не забегала? – решительно осведомилась я, поглядев на Барбару, которая приложила палец к губам.

– Светленькая такая девушка, к вам никого не подселяли?

– Слушайте, чего вы привязались? Мы тут с мужем, и у нас медовый месяц, а вы не даёте нам побыть вдвоём. Какая-то девушка нам при таком раскладе точно лишней будет.

– Извините, я не хотел вас потревожить, – ответили мне из-за двери, и послышались шаги. А у меня возникло ощущение, что я этот голос уже где-то слышала. Слышала, и при чём совсем недавно.

– Чего они ко мне прицепились? – жалобно проговорила Барбара, – я же ушла, а они теперь по поезду меня ищут.

– На подвиги потянуло ребятишек, – я поуютнее устроилась под одеялом, – придурки! Набрались по самые брови, и девушку им подавай.

– Защёлкните на всякий случай задвижку, – попросила меня Барбара.

– Да она задвинута, – успокоила я её, – ты не бойся, у меня в сумочке электрошокер с мощностью электродубинки.

– Опять Дмитрий презентовал? – приподнялся на локтях Макс, – мне это надоело!

– Я с Дмитрием больше не общаюсь, ты же знаешь, – пробормотала я из-под одеяла, – а электрошокер я купила.

– Любопытно, где такое продают.

– Допустим, купила я обычный, а Марат мне его переделал. Он постепенно возвращается, но ничего не помнит.

– Что же всё-таки произошло? – озадаченно спросил Макс, – кто же его так приложил?

– Сама хотела бы знать, – сонно пробормотала я, переворачиваясь на другой бок, и мгновенно улетела в царство морфея.

Проспала я часа три, проснулась, как от толчка, и перевернулась на спину. Поезд мерно отстукивал, зевая, я встала с полки, туфель своих в темноте не нашла, что весьма странно, ведь я отлично помню, что лежали они около полки, и встала с места прямо в носках.

Выглянула в тёмный коридор, посмотрела на мирно спящего

Макса, вынула из сумки сигареты, и юркнула в тамбур.

Надеюсь, меня тут никто не засечёт, и щёлкнула зажигалкой.

Нервно оглядываясь по сторонам, я выкурила пол сигареты, выбросила окурок в окошко, и вернулась в купе.

Сделала пару шагов, зацепилась за что-то ногой, и с сущим грохотом повалилась на пол.

– Что тут такое? – сонно пробормотал Макс, включая свет в купе, – что ты колобродишь?

– Никак не усну, – честно ответила я, вставая на колени.

– И ты опять курила? – подёргал он носом.

– Даже если и так, – пожала я плечами, и вдруг увидела, что мои руки в чём-то красном, впрочем, весь пол в купе был чем-то запачкан, – что это такое? – и понюхала ладони, – похоже на кровь.

Мы с Максом испуганно переглянулись, и я посмотрела наверх, где спала Барбара. Рука девушки безвольно свешивалась с полки, и я встала с колен, заорала, ударилась головой о соседнюю верхнюю полку, ойкнула, и села на

Макса.

– Она вся в крови, – испуганно вскрикнула я, Максим сам встал, и заглянул наверх.

– Кажется, ей горло перерезали, – перевёл он взгляд на меня, – ты сама-то где была?

– Ты сошёл с ума? – вздёрнула я брови, – уже жену начинаешь подозревать?

– Это ты спятила, – покосился он на меня, – я просто хочу знать, слышала ли ты что-нибудь.

– А ты сам-то слышал?

– Ничего я не слышал, абсолютно, я просто спал.

– И я спала, а потом вышла покурить. Правда, туфель на месте не обнаружила, – и я поискала глазами по полу.

Туфли валялись в стороне, аккурат под столиком, похоже, убийца их туда зафутболил, кода пришёл Барбару убивать.

Кстати, как же он вошёл?

Задвижка была закрыта, когда я выходила курить, не сквозь стену же он прошёл!

– Как он прошёл в купе? – развернулся ко мне Максим.

– Понятия не имею, – пожала я плечами, – задвижка была закрыта, когда я выходила. Может, она убийце открыла? – кивнула я на Барбару.

– А потом закрыла, когда он ушёл? – прищурил зелёные глаза

Макс, – пошли к проводнице.

– Зачем?

– Пусть вызывает милицию, с этим надо разобраться, – и он вышел в коридор, а я бросилась за ним, не хотелось оставаться наедине с трупом.

– Девушка, извините, пожалуйста, – заглянул он к проводнице, которая в это время пила чай, и читала какую-то книгу, – у нас проблема.

– А что случилось? – подняла она на нас сонные глаза.

– У нас в купе труп, – ляпнула я с наскоку, проводница подавилась чаем, и выплюнула его на книгу, а Макс на меня осуждающе посмотрел.

– Простите? – округлила глаза проводница.

– Умеешь ты донести до человека весть, – бросил Макс взгляд на меня, и повернулся к проводнице, – у нас действительно в купе труп. Помните ту девушку, что вы подселили к нам, сказав, что она попала в неудачное купе с тремя типами?

– Барбара, – судорожно кивнула проводница, – а что с ней?

– Барбару эту убили, – пытался достучаться до неё Макс.

– Послушайте, перестаньте хлопать глазами, и вызовите милицию! – рявкнула я на неё.

– Может, это вам померещилось? – слабо проговорила проводница.

– Померещилось? – прищурила я глаза, – а пятна крови мне и сейчас мерещатся? – показала я ей майку, всю заляпанную кровью, а проводница закатила глаза, и лишилась чувств.

– Ты можешь быть немного потактичнее? – раздражённо бросил Макс, пригубил из её стакана чай, и выплюнул проводнице в лицо.

– Вот ты просто образец тактичности, – не удержалась я.

– Нужно же привести её в чувство, – и он похлопал женщину по щекам.

– Только меня не убивайте! – замахала она руками, а я закатила глаза.

– Успокойтесь, – рявкнул на неё Макс, – это не мы её! Когда мы проснулись, она уже была мёртвая. Вызовите же милицию.

– Хорошо, сейчас, – дрожащим голосом проговорила проводница, и через полчаса мы с Максом, проводница, начальник поезда и милиционер, вызванный в срочном порядке, наблюдали сногсшибательную картину.

В купе не было ничего, ни пятен крови, ни вещей Барбары, ни её самой.

– И как вы это объясните? – нехорошим голосом проговорил милиционер, – где ваш труп?

– Может, вознёсся? – слабо предположила проводница, а мне захотелось стукнуть её чем-нибудь тяжёлым для просветления мозгов.

– Очень может быть, – язвительно отозвался страж порядка, – вы меня с работы сорвали, устроили тут переполох, поезд почти рядом с границей остановили, а трупа нет.

– Но труп был, – повернулся к нему Максим, – я его лично видел! А что касается вашей работы, то это работа и есть, выезжать по вызову! А не спать на рабочем месте!

– А вы нас не учите! – пошёл пятнами милиционер, – если не знакомы с работой милиции, нечего тут характер показывать! Насмотрелись крутого кино, где милиционеры одной левой с бандитами расправляются, и теперь объясняют нам, как расследование надо проводить, – и я рассмеялась.

– Я сказал что-то смешное? – нахмурился страж порядка.

– Я капитан МВД, – сквозь зубы проговорил Макс, – что вы там про работу в милиции говорили?

– А что мне министерство? – пожал плечами милиционер, – вы там на сладком местечке сидите, даже поездку по курортам можете себе позволить, а я от зарплаты до зарплаты. Вот чёртовы москвичи! У самих бешеные бабки, а нам проблемы создают.

– Мы так же работаем, как и все остальные, – вышел из себя Максим, – и денег не больше получаем, но стараемся изо всех сил, а вы тут спите на рабочем месте.

– Вы на данный момент при исполнении? – ледяным тоном осведомился милиционер.

– На данный момент я на отдыхе, – ответил ему Макс.

– Замечательно! Вот и отдыхайте дальше! А вот я при исполнении, и вызов ложный.

– Ничего он не ложный, – возмущённо воскликнула я, – здесь был труп, но кто-то его украл. Вы-то можете подтвердить? – повернулась я к проводнице, – вы же сами к нам эту девушку привели. И куда она подевалась? Найдите её в поезде! Куда на ушла? Спрыгнула с поезда на ходу? Ехала себе в Польшу, а потом ей что-то в голову стукнуло, и она взяла все свои вещи, и выпрыгнула из поезда? Проверьте, обыщите весь поезд!

– Вы специально нам проблемы создаёте? – зашипел на нас милиционер.

– Ничего я не создаю, – ледяным тоном ответила я, – я только хочу справедливости. Где эта девушка? Проверьте, садилась ли в поезд девушка по имени Барбара. Проверьте! У меня вся майка в крови! Откуда кровь взялась? На мне ни единой царапины, – рассердившись, я задрала майку, продемонстрировав всем присутствующим платиновый колокольчик в пупке, и бюстгалтер стоимостью в тысячу долларов.

– Что ты делаешь? – возмущённо воскликнул Максим, и рванул на мне майку вниз, – устроила тут стриптиз.