Текст книги "Последний вздох синей бороды (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Да ты не бойся, просто там глубоко, что-то типа подводного колодца. Это небольшая бухта, вернее, пляж, а в воду лучше не соваться. Она там стоячая, и окружена горами. Течения там нет, просто огромная впадина, и глубина у неё феерическая.

– А зачем мы туда идём? – с интересом спросила я.

– Там очень глухо, местные туда не пойдут, и мы приятно проведём время на берегу моря.

Я поняла его замысел, и хоть очень хотелось спать, но всё равно пошла с ним на этот пляж. Здесь было очень тихо, мы прошли сквозь расщелину, и оказались на окружённом невысокими горами пляже.

Здесь было совершенно безлюдно, темно, и мы заснули, когда забрезжил рассвет. Я первая открыла глаза, Дима ещё спал, а я потянулась, и решила смыть с себя песок.

Подумаешь, какой-то подводный колодец, не утону же я в нём, в самом деле. И я осторожно ступила в воду, не подозревая, что там идёт резкий обрыв, и ухнула прямо вниз.

Сделала рывок вверх, и поплыла на другую сторону, а потом обратно. Вода была, как парное молоко, я прикрыла глаза, и в этот момент меня что-то ухватило за ногу.

Я дёрнулась вперёд, но что-то потянуло меня назад, судя по всему, внизу что-то было.

Но откуда там что-то взялось? Дима же сказал, что это подводный колодец, и там лишь огромная глубина под землю, и больше ничего.

Но додумать я не успела, меня конкретно потянуло вниз, я попыталась освободится, но ушла ещё глубже, и чуть с ума не сошла, когда увидела голубые глаза, смотрящие прямо на меня.

Мамочки! Труп!

И я рванула, что было сил, на поверхность, и дико заорала, а потом опять ушла под воду.

И я поняла, что меня там держит. Я зацепилась ногой за верёвку, невесть откуда взявшуюся, со всей силы дёрнулась, и вырвалась на волю.

Едва я вынырнула на поверхность, ко мне подплыл Дима, и схватил меня за руки.

– Ты с ума сошла? Здесь нельзя плавать! – взволнованно

воскликнул он, – здесь одни подземные омуты, воронки, или как это там называется. В два счёта на дно уйдёшь, а глубина здесь огромная. Быстро на берег!

Мне стало страшно задним числом, мы выплыли на берег, и я кинулась ему на грудь.

– Под водой труп находится, – испуганно воскликнула я.

– Прости? – округлил глаза Дима.

– Под водой труп девушки, блондинки с голубыми глазами, – пыталась я донести до него, – я за верёвку зацепилась, и ушла под воду. А там она!

– Дорогая, ты не бредишь? – Дима глядел на меня во все глаза, – откуда там верёвки? И она давно бы ушла под землю, девушка, если бы её туда скинули.

– Но я её видела, – продолжала упорствовать я, – эти голубые глаза, это просто ужас. И дай мне одежду.

– А где одежда? – Дима огляделся по сторонам, – что за чёртобесие! Даже белья нет! Выходит, ночью тут кто-то был, пока мы спали, и унёс одежду?

– Минуточку, минуточку, – мне вдруг стало неприятно, – он за нами подглядывал? Кто одежду утащил?

– Прикончу, когда найду извращенца, – у Димы по лицу заходили желваки, – не в ветки же нам заворачиваться!

– А выхода, похоже, у нас другого нет, – пожала я плечами, – или сеть какую найти. Я голая не пойду по пляжу.

– Чёртобесие, – в который раз повторил Дима, – ты посиди тут, – и он исчез за камнем, а я уселась на песок.

Когда он вернулся, я чуть на месте не скончалась от хохота, увидев его в костюме Робинзона Крузо.

– И хватит смеяться, – сурово сказал он, – и протянул мне такую же амуницию, – я тут верёвки утащил у рыбаков из лодок, надо будет потом вернуть.

Выхода действительно не оставалось, и я одела лиственную юбку и топик, и в таком виде мы отправились на оживлённый пляж.

Люди тут же стали оглядываться нам вслед, а одна дама взбешённо зашипела.

– Совсем уж обалдели! Голые по улицам ходят! Скоро будут под кустом, как собаки.

Мы постарались как можно незаметнее проскользнуть дворами

к дому, и были весьма ошарашены, увидев целый полк милиции во дворе дома.

И путь нам преградил страж порядка, когда мы вошли за кованые ворота.

– Немедленно покиньте частные владения, – сурово сказал он, и Дима слегка оторопел.

– Какие ещё частные владения? – ошарашено спросил он, – я владелец этого дома, и хочу знать, что здесь происходит.

Страж порядка окинул нас таким взором, что мне захотелось на месте провалиться.

– Вы владелец этого дома? – переспросил стоявший на страже милиционер, – документы предъявите.

– Чёртобесие! – в сердцах воскликнул Дима, – у меня есть документы, вернее, были. У нас украли одежду... И чего я оправдываюсь? Что здесь происходит? И почему дом полон милиции?

– Покиньте частные владения, – повторил свои первые слова милиционер, – если вы этого не сделаете, мы выставим вас силой.

– О чём вы говорите? – Дима начал злиться, – это мой дом, и я хочу знать, что здесь твориться!

– Что тут происходит? – к нам подошёл мужчина средних лет, похоже, он главный над этим постовым.

– Этот гражданин утверждает, что это его дом, – доложил постовой, кивнув на Диму, – а документов у него нет.

– Да что случилось? – Дима окончательно вышел из себя, – почему мой дом полон милиции? И почему нас не пускают внутрь?

– О чём вы говорите? – он сложил руки на груди, – хозяин дома и его любовница были жестоко убиты прошедшей ночью, их нашла домоправительница. Так кто вы такие?

– Что-то я не понял, – ошарашено проговорил Дима, а у меня просто челюсть с салазок соскочила.

– Чего вы не поняли? – сурово осведомился главный, – кто вы такие?

– Позовите Ангелину Михайловну, – решительно сказала я.

– Сначала вы объясните, кто вы такие, и что вам нужно. Думаю, вас следует задержать до выяснения обстоятельств.

– Подождите, – вдруг дошло до меня, – в первой спальне по

лестнице вы найдёте сумку, а там мой паспорт. Ангелина Михайловна нас опознает, и мы нашли труп, – последнее я сказала только затем, чтобы нас впустили в дом, а там уж Ангелина Михайловна скажет, кто мы такие.

Об одном я только не подумала, что он может отвезти нас в отделение, но не промахнулась.

– Быстро зайдите в дом, – этот главный как-то сразу посерьёзнел, и мы пошли вслед за ним.

Уже в прихожей мы услышали причитания Ангелины Михайловны, и стойки запах корвалола.

– Я же им говорила, – голосила она на весь дом, – этот призрак до добра не доведёт! Призрак за душами приходит!

– Меня эта ересь уже достала, – сквозь зубы процедил Дима, и мы прошли на кухню, где отвратительный запах был ещё сильней.

Ангелина Михайловна сидела на стуле с примочкой на голове, а девушка в белом халате капала ей корвалол в кружку.

Едва увидев нас, Ангелина Михайловна онемела, примочка свалилась у неё со лба, и она издала какой-то странный писк.

– Вы их тоже видите? – каким-то клокочущим голосом проговорила она, обращаясь к нашему спутнику.

– Вы их знаете? – тут же осведомился он, – а то они утверждают, что потеряли документы, и что он хозяин этого дома, – кивнул он на Диму.

– Он и есть хозяин, – обморочным голосом проговорила Ангелина Михайловна, – а кто же был наверху?

– Вот это нам и предстоит выяснить, – и наш главный вынул удостоверение, – Егоров Михаил Игнатьевич, майор. Значит, вы и есть хозяин? И где вы были прошлой ночью?

– Мы нашли труп, – некультурно влезла я.

– Подождите, подождите. Какой ещё труп?

– В вашем дьявольском ущелье под водой труп девушки, – стала я объяснять ему.

Майор ошарашено посмотрел на меня, потом на Диму, потом опять на меня...

– И что это у вас за вид? – дошло вдруг до него.

– Я сейчас всю объясню, – начал было Дима, но майор его перебил.

– Вопросы задаю я, – решительно сказал он, – потрудитесь

объяснить, где вы были прошедшей ночью.

– Мы были в дьявольском ущелье, – внёс ясность Дима, и тут же замолк.

– И что вы там делали? – не сводил с него глаз майор.

– Мы провели там ночь, – Дима нашёл нужные слова, и стал злиться, – немедленно найдите того, кто украл нашу одежду. А от себя я ему в нос дам, извращенец!

– Я ни черта не понимаю, – пошёл в разнос следователь, – какая ещё одежда?

– Да что вам непонятно? – Дима пошёл красными пятнами, – мы всю ночь были на пляже, а утром оказалось, что одежда отсутствует. Думаете, почему мы в таком виде? Пока мы спали, кто-то утащил у нас одежду, и пришлось этими листьями обвязываться.

– С этим понятно, – растерянно кивнул следователь, – а что там за труп?

– Труп на дне дьявольского ущелья, – опять влезла я, – понимаете, я пошла искупаться, когда проснулась. И меня что-то потянуло под воду, это была верёвка, и внизу был труп.

– Как вы на дне-то побывали, и назад выплыли? – саркастически осведомился Михаил Игнатьевич.

– Я не на дне была, а просто ушла под воду, и там был труп девушки.

– Как он там оказался? – следователь постучал пальцами по столу, – это просто невозможно! Там глубина больше, чем в самом море! Это же колодец! Там всё на дно уходит, и выловить это не представляется возможным.

– Но не примерещилось же это мне, – всплеснула я руками, – да вы отправьте туда водолазов, и сами всё увидите.

– Делать мне больше нечего, кроме как бредовые идеи отдыхающих проверять! – гневно воскликнул майор, – там ничего просто быть не может! Это просто невозможно!

– Это ваша прямая обязанность, проверять показания свидетелей, – я внезапно разозлилась, – вы просто не хотите этим заниматься!

– Что вы себе позволяете? – пошёл пятнами следователь.

– Пока я себе ничего не позволяю, – упёрла я руки в боки, – но

через пару часов позволю. Если вы сами не хотите

вылавливать труп, тогда это сделаю я.

– Вам жизнь не дорога?

– Я найму местных инструкторов по подводному плаванию.

– Да вы сумасшедшая! – гневно воскликнул Михаил Игнатьевич, – впрочем, делайте, что посчитаете нужным. Я сильно сомневаюсь, что найдутся такие смельчаки, которые бы даже за миллион полезли бы в этот колодец! А теперь перейдём к другому вопросу. Дмитрий Глебович, кого вы пустили в свой дом? Нам нужно установить личность убитых.

– Да я понятия не имею, что кто-то был ночью в доме, – развёл руками Дима, – я даже не представляю. Вообще-то, я потерял ключи, но понятия не имею, где именно. Вполне мог утопить, когда мы в воду свалились.

– Когда вы в воду свалились? – сурово осведомился следователь.

– Да это ерунда, – махнул рукой Дима, – у нас всё время что-то происходит. А вы что, сами не можете это выяснить? Пробейте их лица по базе данных.

– А вот это как раз затруднительно, – со вздохом сказал Михаил Игнатьевич, – скажите, вы ведь все ночи вместе проводите?

– Что за нескромный вопрос? – ошалело спросил Дима.

– Минуточку, – следователь поднял руку, – и та комната, в которой их нашли, первая комната справа, вы ведь там спите?

– Верно, – кивнул головой Дима, и хотел что-то ещё спросить, но следователь его остановил.

– Дело в том, что пара эта похожа на вас. Оба они чёрноволосые, но в темноте убийца не разглядел их лиц. И опознать мы их не можем, у них буквально нет лиц. Их сначала убили, огромное количество ножевых ранений, а потом разбили обоим лицо. Там сплошное кровавое месиво, и опознать мы их не можем.

– Господи! – сдавленно проговорила я, дрожащими руками взяла стакан, налила себе воды, и залпом её выпила.

– Кто-то вас очень сильно ненавидит, и давайте вспоминать ваших недругов. У всех людей есть враги.

– Наверное, – обморочным голосом проговорила я.

– У нас есть враги, – утвердительно кивнул Дима, – у меня конкуренты... Но зачем конкурентам по бизнесу бить по лицу соперника? Они просто наймут киллера, а тот выпустит пулю

в лоб, и на этом всё закончится. К чему такие сложности?

– Действительно, – задумчиво проговорил следователь, – а насчёт вас? – кивнул он мне.

– А что насчёт меня? – пожала я плечами, – у меня тоже конкуренты по бизнесу, и пока мне никто откровенно не угрожал, ни с кем не ссорилась, никому пока дорожку не перебегала.

– И что это значит? – рассердился Михаил Игнатьевич, – кому вы помешали?

Мы с Димой переглянулись, но ответа дать не могли, потому что не знали. Но напоследок я всё-таки привязалась к нему с этим трупом в колодце, чем несказанно разозлила.

– Да вы проверьте, – давила я на него, – привяжите водолазов за ногу к чему-нибудь на суше, и опустите в воду.

Михаил Игнатьевич скрипнул зубами, сказал, если трупа не будет, я заплачу за работу водолазов впустую, и обязал нас присутствовать при этом действе, а потом выкатился.

– Я здесь больше ни минуты не останусь, – обморочным голосом проговорила Ангелина Михайловна, вставая с места, – привидение не остановится, поймёт, что не те души забрал, и опять придёт.

– Привидений не существует! – окончательно взорвался Дима, а я убежала, чтобы переодеться в нормальную одежду.

Выкинула дурацкие листья, наконец, приняла душ, вынула малиновый сарафанчик, бесформенный, с жёлтыми цветами, но смотрящийся на мне здорово. Сунула ноги в плетёные сабо цвета песка, и сбежала вниз. И буквально налетела внизу на Людмилу, которая в этот момент вошла в прихожую.

– Мамочки! – испуганно вскрикнула девушка, и даже попятилась, – а что у вас случилось? Тут всюду милиция.

– Кто-то пытался нас убить, – оптимистично воскликнула я, – но здорово промахнулся. Ты бы своей матери мозги вправила, она всё про какое-то привидение твердит.

– Что ещё за привидение? – вытаращила глаза Людмила.

– Это ты у неё спроси, – я одёрнула свой короткий сарафанчик, и пошла на кухню, откуда доносились грозные возгласы.

– Не желаю здесь больше находиться! – вскричала Ангелина Михайловна, и вылетела из кухни, а Дима вслед за ней.

Людмила проводила его изумлённым взглядом, но ничего не

сказала, и побежала за матерью, а я заглянула в холодильник.

В недрах холодильника я обнаружила много всего, но не нашла нигде овсяных хлопьев, по всем ящикам прошлась.

Зато обнаружила тьму йогуртов, и глазированных сырков, которые терпеть не могу, потому что там одни консерванты.

Зато нашла домашний творог, сметану, и лежащую на тарелке клубнику.

Всё это закинула в блендер, насыпала внутрь сахара, и получила домашний йогурт.

Я пыталась отвлечься от мыслей, что кто-то хотел меня хлопнуть, но вся эта история меня раздражала. Я приготовила Диме яичницу с беконом, сделала горячие бутерброды с ветчиной, а себе тосты с красной рыбой.

– Я её не отговорил, – Дима вошёл на кухню весьма разозлённый, – что за человек?! – он сел на стул, а я поставила перед ним тарелку с яичницей, – знаешь, я дико соскучился по тому времени, когда мы вот так завтракали вместе. Столько лет прошло, – в его голосе послышались тоскливые нотки.

– Перестань мне капать на нервы, – я положила в вазочку взбитый творог, и села напротив, – ты хочешь взбитого творога с клубникой?

– Ты же знаешь, я сладкому предпочту кусок мяса, – и он набросился на еду.

– Что мы теперь будем делать? – с лёгким испугом спросила я.

– Ты об убийстве? – задумчиво посмотрел он на меня, – я ещё сам ничего не понимаю. Но мы в этом разберёмся.

– Предлагаешь заняться расследованием? – прищурила я глаза.

– А что делать? – пожал он плечами, – всё равно тебе тут скучно, наверное.

– Думаешь, я только и делаю, что гоняюсь за бандитами? Что не веду спокойный образ жизни? У меня трое детей!

– Я в курсе, и мечтаю сделать тебе четвёртого. Может, попробуем это организовать?

– Да пошёл ты! – в гневе воскликнула я.

– Ты можешь не сказать об этом Максу, – с наглой улыбкой заявил Дима, – я просто буду знать, что у меня есть сын.

– Отстань с глупостями, – я отвела глаза, – у нас сегодня другие проблемы имеются. Пошли смотреть на утопленницу.

Я молча допила свой кофе, встала с места, но Дима

перехватил меня, и прижал к себе.

– Что ты со мной делаешь? Зачем ты меня так мучаешь? Ты меня с ума сводишь!

– Отстань, – я отпихнула его, и решительно пошла за сумкой.

Дима уже ждал меня внизу, вид у него был какой-то отрешённый. Он молча взял меня за руку, запер входную дверь, и мы пошли к ущелью.

– Что ты молчишь? – бросила я на него быстрый взгляд.

– А что мне тебе сказать? – Дима пожал плечами, – ты меня то подпускаешь к себе, то конкретно отшиваешь. Никогда не знаешь, что от тебя в следующую секунду ожидать. То холоднее северного полюса, то готовая на всё в моих объятьях.

– Я жить без тебя не могу, – тихо проговорила я, а он сильнее сжал мою ладонь.

– Я тебя в тысячный раз прошу, стань моей женой.

– Я не стану твоей женой, – упрямо повторила я, – ты меня уже достал.

– Тогда зачем говоришь, что жить без меня не можешь? – прищурил он глаза.

– Потому что и в самом деле не могу, – меня вдруг стали душить слёзы.

– Ну, чего ты плачешь? – Дима нежно взял меня за подбородок, – ты же устала от всего этого.

– Устала, но выгнать тебя из своей жизни, как это было полтора года назад, я не могу. Я родила Василису, на свою голову, – невольно вырвалось у меня.

– Что ты сказала? – у Димы по лицу желваки заходили.

– Прости, – я отвела глаза, – она была желанным ребёнком, хоть я и собиралась идти на аборт.

– Мне порой кажется, что ты младших любишь больше, – Дима буквально прожигал меня чёрными глазами.

– Мне Макс тоже самое как-то сказал, только в иной последовательности, что я Василинку больше люблю, – я посмотрела на гладь моря.

– Но ты жалеешь, что родила Василису? – он не сводил с меня глаз, – ты хоть капельку её любишь?

– Как ты можешь так говорить?! – упёрла я руки в боки, – я

обожаю Василинку! Она мой первенец, и я хотела малыша от

тебя. Хотела твоё продолжение, хотела воспитать ребёнка добрым и честолюбивым, хотела видеть твою частицу в доброй ипостаси, – по моим щекам от волнения потекли слёзы.

– А ты думаешь, что я злой? – со вздохом спросил Дима.

– А ты сам как считаешь? – прищурила я глаза, но он оставил мой вопрос без ответа. Взял меня за руку, и молчал всё время, пока мы не дошли до ущелья.

– Смотрите, Эвива Леонидовна, – подошёл к нам Михаил Игнатьевич, – если там трупа не окажется, вы штраф заплатите.

– Обязательно, – заверила я его, – только вытащите её поскорей.

Следователь кинул на меня неприязненный взгляд, и кивнул водолазам, и те стали погружаться в воду.

А я уселась на камень, и кивнула Диме.

– Что делать-то будем? – понизила я голос, – тремя трупами заниматься?

– А, ты уже вгрузилась, – с усмешкой заявил он, – ладно, что с тобой сделаешь, – он вынул из кармана сигареты, и закурил.

Я отобрала у него раскуренную сигарету, и он вынул другую.

– Будем со всеми трупами разбираться, – он щёлкнул золотой зажигалкой.

– Эй, любительница словить кайф, не хочешь косячок на двоих раскурить? – Дима прищурил глаза, а я захлебнулась сигаретным дымом.

– Ты с ума сошёл?

– Почему? Я прекрасно помню, что вы Асей курили, когда она заглянула к тебе после Амстердама.

– Мы ещё и мармеладные презервативы жевали, – я наморщила носик, – здесь же милиция!

– Ладно, я пока молчу.

– Я тебя спалю когда-нибудь, – с иезуитской улыбкой, сквозь зубы проговорила я, – наркодилер хренов!

– А ты грубая, – ущипнул он меня.

– Ты ещё что-нибудь предложи, героин, например, – пнула я его.

– Вот теперь ты спятила, – сдвинул он брови, – тебе из жизни хочется уйти во цвете лет?

– Просто с тебя станется что-нибудь мне подсыпать.

– Не держи меня за монстра, – схватил он меня за запястье.

– Вытаскивайте нас скорей отсюда, – закричали вдруг водолазы,

и я отвлеклась от Димы.

Каково же изумление Михаила Игнатьевича, когда из воды вытащили труп молодой девушки, светловолосой, с широко раскрытыми, голубыми глазами.

Диссонансом была жуткая рана на шее, рваная, словно от укуса животного.

– Я не понимаю, почему она не ушла вниз? – следователь озадаченно смотрел на труп.

– Да тут всё просто, – сказал один из водолазов, стаскивая с себя подводную амуницию, – верёвка с камнем зацепилась за другой камень, и она осталась плавать наверху. Наверное, убийцы не стали проверять это потому, что думали, что сюда никто не полезет.

– Теперь мне ещё с этим разбираться, – хмуро сказал Михаил Игнатьевич, – грузите тело в машину, а вы завтра придёте ко мне, – покосился он на нас.

Мы остались одни на пляже, и Дима тут же ко мне руки потянул.

– Слушай, заканчивай это безобразие, – я оттолкнула его, – пошли, – мне не терпелось убраться отсюда, – мне что-то не до веселья. Скажи, почему со мной вечно что-то происходит? Карма? Проклятье?

– Может, дар? – с ухмылкой спросил Дима.

– Какой это дар? – встала я на дыбы, – это чёрт знает что такое! Вокруг меня одни трупы!

– Тогда этой ночью я тебя тяпну, – выдал Дима странную фразу. Я недоуменно посмотрела на него, а он захохотал.

– Ты же сама сказала, что вокруг тебя одни трупы, – он скривил губы в усмешке, – значит, я кровожадный зомби. И этой ночью тебе от меня не отделаться.

– Придурок! – с чувством пихнула я его, – извращенец! Жила себе спокойной жизнью, замуж вышла за порядочного следователя, родила двоих детей. А ты меня совращаешь. Ты даже представить не можешь, как ты меня достал!

– Тебе же нравится, – с неизменной ухмылочкой заявил Дима, – ты с явным удовольствием наставляешь мужу рога.

– Ты настоящий мерзавец! Скотина!

– Чего ты так бесишься?

– Никто тут не бесится, – он попытался обхватить меня сзади,

но я вырвалась, и отскочила в сторону, – смотри, вернётся опять маньяк, на этот раз с топором, и капец нам обоим придёт.

– Успокойся.

– Это ты успокойся, – заорала я на него, – ты мне лучше объясни, кто у тебя ключи стащил.

– Понятия не имею, – он взял меня за руку, – да успокойся ты, когда придём домой, я вызову спецов, и в доме установят сигнализацию.

– Они нам её завтра установят, в лучшем случае. А сегодня придётся спать с топором под подушкой.

– Полночи мы спать не будем, это я тебе гарантирую.

– А потом отрубимся, и нам головы снесут.

– Возможно, но не обязательно.

– Только потяни ко мне лапы, получишь электрошокером по одному месту. Льда тебе насыплю, и будешь знать, как в фильме « Сердцеедки ». Всю ночь спать точно не будешь, я тоже могу дать гарантию.

– Стерва, – шлёпнул он меня, – поехали тогда в Анапу. Или хочешь на солнце жариться?

– Я хочу в Анапу, и хочу килограмм сладкой ваты.

– Будет тебе и сладкая вата, и пиво с мороженым, – он взял меня за руку.

– Я не беременная, чтобы пиво с мороженым смешивать.

– А тебе беременной никто и не дал бы пиво пить, – он увлёк меня с пляжа, мы сели в такси, и поехали в Анапу.

Дима стал целовать меня, мы доехали до города, и я огляделась по сторонам, пока он расплачивался.

– И куда пойдём? – посмотрела я на морские волны, поднимающиеся почти до небес, и качающихся на этих волнах сёрфингистов, – какая же я трусиха.

– Ты это о чём? – Дима вздёрнул брови.

– Ты катался когда-нибудь на досках?

– Ты о виднесёрфинге, – дошло до него, – я не только на досках катался, и на аэроплане, и на дельтаплане, и на всех морских приспособлениях. А ты не трусь, ты просто встань на доску.

– Я самая большая трусиха на свете, – вынесла я вердикт.

– Пойдём, посидим на той лавочке, – Дима увлёк меня в скверик, – подожди, – он оставил меня на лавочке, а сам купил огромный рожок с разноцветными шариками мороженого, и белую, распустившуюся розу, – держи, – он протянул всё это мне и стал целовать мою шею.

– Давай вернёмся к нашим баранам, – я с удовольствием попробовала мороженое, – где мы вчера были?

– В лабиринте ужасов, потом на пикнике, ты ещё жарилась на солнце, я гонял на мотоцикле. Да это бесполезно вспоминать, я мог их выронить, когда мы свалились в воду.

– Может, их утащили вместе с одеждой? – сделала я предположение.

– Это тоже вариант.

Я задумчиво посмотрела на голубое небо, и услышала гортанный хохот, показавшийся мне до боли знакомым.

Растерянно огляделась по сторонам, отвела в сторону ветки, и рот открыла от изумления.

На скамейке, с той стороны аллеи, сидела моя мать.

Но основной шок был по другой причине, рядом с моей матерью сидел отец Димы, Глеб Никифорович, он целовал её, а маман заливалась смехом.

– Ох и ни фига себе, – увидел эту картину и Дима, – кажется, у них любовь.

– Заткнись! – рявкнула я на него, – как она может? А как же папа? Он так её любит!

– Тоже самое сказала бы и твоя Лизавета, если бы увидела нас, в конкретной ситуации.

– Ты это к чему говоришь? – прищурила я глаза.

– Яблочко от яблоньки недалеко падает, – Дима покачал головой, – ты сначала своё поведение оцени, а потом мать осуждай.

Я невольно скрипнула зубами, но пришлось с неохотой признать, что он прав.

– Да ладно тебе злиться, – мягко улыбнулся Дима, – если тебе неприятно, то пойдём отсюда.

– Пойдём, – я вскочила с места, но в конце аллеи мы столкнулись с моей матерью и Глебом Никифоровичем прямо нос к носу.

– Супер! – тряхнула смоляными кудрями маман, – а вы откуда?

– Могу тот же вопрос задать, – нервно отреагировала я, с неприязнью посмотрев на бывшего свёкра.

– Дочка, сделай лицо попроще, – маман заискрилась змеиной улыбкой. Чувствуется, она прекрасно поняла, о чём я думаю, и от чего такая злая.

– Значит, вы тут отдыхаете, – нараспев произнесла маман, – а где твой Михаил?

– Максим на съезде милиции, – неохотно ответила я, и тут же завелась, – а у меня тут работа.

– Значит, только работа? – спросила маман таким тоном, что у меня всё внутри заклокотало от злости, – ладно, ладно, не смотри на меня, как на врага народа. Может, сходим все вместе в кафешку?

– А это ведь идея, – воскликнул Глеб Никифорович.

– Действительно, – поддержал его Дима, и подхватил меня под локоть, и я молча пошла с ними, но всё ещё продолжала злиться.

Маман явно знала, куда направлялась, и мы вошли в летнее кафе. Кафе было из двух залов, в самом помещении, и на свежем воздухе, на уровне второго этажа. И мы расположились на верхней террасе, около зелёной изгороди, и тут же подошла официантка. Мы единодушно сошлись на пиве, и на сосисках, которые, как утверждала маман, здесь просто потрясающие.

– И принесите всем по порции купат, – распорядилась маман, – они здесь очень вкусные.

– Мне не надо, – с ходу запротестовала я, уж на что любившая курицу, но купаты я на дух не выношу. В них кладут одну траву, майоран, которая в печёном виде у меня в глотке встаёт.

– И ей тоже, – кивнула на меня маман, – здесь в них не кладут майоран, и они из свинины.

– Я ненавижу мясо! – гневно воскликнула я.

– Молчать! – весело воскликнул маман, – всем по порции купат.

Официант быстро выполнил заказ, а я покачала головой.

– С тобой невозможно разговаривать, – раздражённо буркнула я.

– Уж какая есть, – маман тряхнула кудрями, а Глеб Никифорович смотрел на меня с усмешкой.

Наши с Димой отношения всегда вызывали у него усмешку, а я всегда робела в его присутствии.

Принесли наш заказ, все набросились на эти купаты, только я их пробовать не спешила.

– А ну кусай, – велел мне Дима, и мне ничего не оставалось, кроме как попробовать это блюдо. И оно оказалось невероятно вкусным.

– Супер, – я хлебнула пиво из бокала, и вдруг услышала знакомый голос.

Только где я этот голос слышала, я никак сообразить не могла, и на мгновение задумалась.

– У нас проблемы, – отчётливо сказал голос за зеленью, – труп из колодца выловили.

Маман от неожиданности выплюнула пиво на скатерть, Дима поднял на меня глаза, а Глеб Никифорович закашлялся.

Я первая пришла в себя, и приложила палец к губам.

– Я не понял, – раздался другой голос, – в ущелье её никто не должен был найти.

– Я сам ничего не понимаю, разве что эта парочка, что я с мостков спугнул. Они пошли как раз в ущелье, я за ними в бинокль с ночным видением наблюдал, пока Павел девку в воду скидывал.

– Они вас видели?! – в голосе собеседника послышалась паника.

– Да ни фига они не видели. Я их спугнул с мостков, представляешь, вальс босиком танцевали, и мы не могли труп на борт погрузить. Я им романтический настрой сбил, и с мостков прогнал, но в ущелье они нас не заметили, мы с другой стороны были.

– Ты абсолютно уверен, что они не видели? А кто тогда в милицию заявил?

– Я вот что думаю, может, они искупаться решили утром после любовных утех, и наткнулись на труп. Я слышал разговоры, вроде, мы неудачно труп скинули, он там за что-то зацепился.

– Босс этого не оценит.

– Да уж точно, – согласился знакомый голос, – хотели сделать, как всегда, а получилось не пойми что. Теперь ущелье на заметке у милиции будет.

– Верняк. Где теперь трупы будем прятать? Этот ведь не последний, я в этом уверен.

– Да скинем где-нибудь, просто подальше заехать нужно, чтобы затопить поглубже.

– Ладно, мы обо всём условились, ты давай иди, – и послышались быстрые шаги. Маман стала извиваться змеёй, чтобы хоть что-нибудь увидеть. Вернее, разглядеть удаляющегося типа.

В результате она чуть со стула не упала, я едва успела ухватить её, и зажать ей рот, чтобы она нас не выдала.

Другой тип тем временем ушёл, и я вероломно отпустила маман. Она не удержалась в подвешенном состоянии, и с воплем упала на пол.

– Ты несносная бестия, – гневно проговорила маман, вцепившись в мою руку, и приняла вертикальное положение, – и что это означает? Если за тобой тянутся неприятности, то все остальные, рядом с тобой находящиеся, под раздачу попадают.

– А тебя никто и не просит под раздачу попадать, – пожала я плечами, а Дима покачал головой.

– Вот ведь молодцы, – задумчиво проговорил он, уплетая вкуснейшие купаты, – догадались, как нашли этот чёртов труп. Следователю мы расскажем? – посмотрел он на меня.

– Конечно, – я растерянно смотрела на поднимающиеся волны, – ему это нужно знать. А ты разглядел этого типа на катере? Я даже его лица не видела.

– Я тоже не видел, – Дима развёл руками, – в темноте не видно было.

– Так это вы танцевали вальс на мостках? – ошарашено проговорила маман, садясь на стул, а Глеб Никифорович подавился пивом.

– Имеем полное право делать, что захотим, – недовольно буркнула я.

– И чего ты злишься? – прищурила глаза маман.

– Кто здесь злится? – пожала я плечами, и отпила пива, – у нас тут полный букет, начиная с привидений, и заканчивая трупами.

– Слушайте, у меня идея, – Дима заметно оживился, и оторвался от еды, – поехали в особняк. Вы ведь в отеле остановились? Я в привидения не верю, я верю в убийцу, и будет лучше, если в доме будет больше народа. Сегодня же позвоню Ангелине Михайловне, и уговорю её вернуться.

– Если это у тебя получится, – с ухмылкой сказала я, поймала

недоуменный взгляд маман, и бывшего свёкра, и пустилась в

объяснения.

– Хотите, чтобы и нас пристукнули? – прищурила глаза маман.

– Никто вас не тронет, – Дима слегка поморщился, – охотятся за нами, и никакие не привидения. Призраки ножом не орудуют, на этот фокус способны существа из плоти и крови, и я хочу найти мерзавца, который пытался убить нас. Если бы мне не пришла в голову мысль, провести ночь на пляже, лежали бы в луже крови в постели. Меня как-то такая перспектива не радует.

– Думаешь, большее количество народа отпугнёт преступника? – задумчиво поинтересовался Глеб Никифорович.

– Во всяком случае, усложнит ему задачу, – Дима посмотрел на меня, словно я была тем самым преступником, – а заодно позову к себе пожить Антона с Олеськой. Думаю, они не откажутся, ведь на гостинице сэкономят.