Текст книги "Последний вздох синей бороды (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Есть такие люди, которые умеют адаптироваться к обстоятельствам, и стараются привыкнуть к неудобствам, но я не из их числа.

Начнём с того, что я решила в отсутствие Макса доделать дом. После того, как одна психопатка, которую я искренне считала своей лучшей подругой, спалила мне жилище, я стала строить новый.

Но нам с Максом хотелось поскорее начать жить вместе, мы тогда ещё не были расписаны, встречались в его квартире, а я жила у маман. С моей матерью у меня очень сложные взаимоотношения, она авторитарная и властная, с одной стороны, мы очень близки, а с другой, я её не перевариваю. Более тяжёлого человека нет на всём белом свете, и я поспешила сбежать из родительского дома в свой недостроенный особняк. Вернее, он уже полностью отстроен, но отделан только наполовину.

Первый этаж уже давно закончен, а на втором готово только пять спален, хотя всего их десять, но там голые стены, изо всех щелей торчат провода, обои не поклеены, а потолок не побелен. Вообщем, там полный капец, и я решила, наконец, всё это закончить. Свет то и дело вырубает, электрики что-то там намудрили, а несколько дней назад прорвало трубу канализации, и во двор без противогаза, простите за подробность, выйти просто не возможно.

Мне всё это надоело, а Максим в это время уехал в Петербург, на какой-то съезд милиции, и я вызвала рабочих. Те споро взялись за дело, и теперь весь день в доме слышен звук дрели, молотков, и в довершение всего Василисса, моя старшая дочка, стала сильно кашлять. Младшая, Лизаня, вся обсыпалась красной сыпью, а через день Леня повторил фокус сестрицы, и я в испуге вызвала доктора, который поставил диагноз – аллергическая реакция на строительную пыль.

Пришлось срочно убирать детей из дома, и Анфиса Сергеевна, Василинка с няней, Октябриной Михайловной, и наши с Максом двойняшки с Сашей, их няней, отправились в деревню. Тем более, там сейчас мой свёкр, Иван Николаевич, у него отпуск, и дети будут под основательным присмотром. А я осталась в доме, и я слушаю музыку, которую включают рабочие. У меня уже от Верки Сердючки щека дёргается, а

она у них гремит каждый день.

Я бы дневала и ночевала в издательстве, но приходится следить за этими гавриками, чтобы ничего не спёрли. Все свои драгоценности я убрала в сейф, картины отвезла к матери, а сама от этого всего устала, как собака.

Фрида сейчас в Лондоне, шлифует язык Шекспира. Как укатила туда после окончания занятий в школе, так до сих пор и сидит. И я решила отправить к ней Мирославу, чтобы девочки подружились, что незамедлительно случилось.

На следующий же день после отлёта Миры мне позвонила Фрида, и в полном восторге сказала, что Мира потрясающая, и они уже подружились. Я рада за девочек.

А на дворе уже август месяц, и жара стоит невероятная, чуть асфальт не плавится.

На мне ещё висит недописанная статья, у меня с ней полный стопор, а Генрих Вениаминович, наш генеральный директор, уже ногами стучит.

Вчера я увильнула от него, и позорно сбежала с поля боя, то есть, удрала из издательства прежде, чем он успел меня о чём-либо спросить. Дома я отключила телефон, и завалилась спать, а утром меня разбудили строители.

Спать хотелось немилосердно, а они приходят в семь часов, я попыталась было уснуть, но куда там.

И в довершение всего позвонил Генрих.

Я в это время как раз пила утренний кофе, и вдруг зазвонил стационар. Генрих мне обычно звонит на мобильный, и я не ожидала подвоха. Машинально сняла трубку, и подавилась кофе, когда услышала голос начальника.

– Не пугайся так, – с усмешкой проговорил Генрих, – я правильно понимаю, статьи ещё нет?

– Я над собой не надвластна, – тяжко вздохнула я, – и мне спать не дают.

– Хотелось бы знать, кто тебе покоя ночью не даёт в отсутствие законного мужа, – захохотал этот несносный Генрих.

– И вовсе не Дима, – тут же завелась я.

– А я этого и не говорил, – со смешком ответил он, – ты сама сказала, что для тебя притча во языцех. Завязывала бы ты с этим делом, после таких историй рубцы остаются.

– Отстань, – со слезами в голосе ответила я, – а Димы сейчас

нет, исчез куда-то на целый месяц.

– Бедная, может, мне тебе помочь? – иронически – ласково спросил Генрих, – у тебя такая неудовлетворённость в глазах, а мужа и любовника нет в Москве.

– Я передам твоё предложение Миле, – обрадовала я его.

– И тебе не жалко будущего крестника? – со смехом спросил он, – у моей жены от такого сообщения выкидыш будет.

– Только ради подруги и малыша я промолчу, – успокоила я его, и решила завязывать разговор в подобном ключе, – Генрих, ты только на меня не дави, я напишу статью.

– И когда она будет готова? – вкрадчиво осведомился он.

– Понятия не имею, – честно сказала я, – сейчас выпью кофе, соберу всю малину в саду, глядишь, голову, как следует, напечёт, и что-нибудь выдам.

– Зачем тебе малина? – обескуражено спросил Генрих.

– Хочу варенья сварить. Анфиса Сергеевна из черёмухового с малиновым варенья такие шанежки делает, что просто пальчики оближешь.

– Ты сама варишь варенье? – ошеломлённо спросил мой начальник.

– А я не принцесса, и не недотрога, чтобы при виде сломанного ногтя в обморок падать, – отбрила его я.

– Ты творческая личность, автор замечательных статей, художница, бизнес-леди, и варишь варенье. Я не представляю тебя в фартуке у плиты, – кажется, я его здорово ошарашила, и я тихо ахнула.

– Конечно, – в восторге воскликнула я, – через полчаса будет статья, ты мне сам идею подал, сам того не понимая. Статья будет называться, « Она – стильная штучка », и пусть девушку для обложки оденут в строгий костюм, брючный. Чёрные, узкие брюки и короткий жакет, и белую блузку, приталенную. На ногах чтоб были шпильки, чёрные лодочки на тончайшем каблуке. Понял?

– Понял, – растерянно проговорил Генрих, и этим же днём журнал был сдан в печать.

Девушку я поставила в дерзкую позу, повернув её на бок, велела расставить ноги, и упереть руки в боки. Причём в одной руке у неё был половник, а в другой папка.

Я велела включить вентилятор, чтобы её волосы развевались, и

стала снимать. Фотографии получились замечательные, и статья тоже.

Утром, когда я всё-таки стала собирать малину, у нас её видимо-невидимо, красной и белой, раздался звонок мобильного.

– Вика, ты попала прямо в яблочко, – восторженно воскликнул Генрих, – мне второй тираж заказали. Мне только что звонил Педро Сальяно, и он в восторге. Ты сейчас где?

– Я сейчас малину собираю, – и я бросила в миску очередную ягоду.

– Кончай дурью маяться, – сурово велел Генрих, – и приезжай в издательство, у меня к тебе интересное предложение.

– Лучше скажи по телефону, – я подняла плеть, – у меня нет желания тащиться по жаре в город, уж извини за столь резкий ответ начальству.

– Всё-таки ты дерзкая, – со вздохом сказал Генрих, – так с генеральным директором разговаривать. Ладно, я хочу дать тебе командировку.

– Командировку? – удивлённо переспросила я.

– Ты поедешь в Анапу, – пояснил Генрих, – нужно взять интервью у одного человека, он аристократ до пятого колена. Помнишь, ты предполагала спецвыпуск, сделать глянец на аристократическую тему?

– Конечно, помню, – заверила я его, и отправила одну ягодку в рот, – так ты принял мою идею?

– Принял, – хмыкнул Генрих, – заодно приготовишь репортаж о достопримечательностях юга России.

– Хорошо, – мне вдруг захотелось к морю, – будет тебе репортаж, всё по высшему разряду.

– Замечательно, – явно обрадовался Генрих, наверное, он ожидал, что я взбрыкну, – через неделю вылетаешь.

– На самолёте? – испуганно воскликнула я.

– Конечно, не на метле же, – со смехом сказал Генрих, – хотя с тебя станется.

– Я боюсь летать, – возмущённо воскликнула я, – я до паники боюсь самолётов, и прочих летающих аппаратов.

– И что ты предлагаешь? – растерянно спросил Генрих.

– Я предлагаю поезд, и баста.

– Я с тобой спячу, – сердито пробормотал он, – ладно, пусть

будет поезд, – и он отключился, а ко мне подошёл Федор, наш садовник.

– Хозяйка, вам не помочь? – участливо спросил он, – у вас уже два ведра малины, ведь тяжело тащить.

– Действительно, – посмотрела я на два облицованных ведра, до краёв полных малины, – оттащи их в кухню.

И он ловко подхватил вёдра, а я пошла за ним.

Заварила всю малину, и подняла голову к потолку, откуда шёл равномерный гул, и вдруг две сильные руки обхватили меня сзади. От неожиданности я дёрнулась, и заехала назад деревянной ложкой.

– Осторожнее! – услышала я голос Димы, обернулась назад, и увидела своего любимого, потиравшего затылок.

– Привет, – со вздохом сказал он, – тяжёлая у тебя рука, – он обнял меня, – а твой муж сейчас где?

– Он в Петербурге, – я прильнула к нему, – а остальные в деревне, у детей аллергия на строительную пыль, и они уехали. Здесь только я и Федор, а наверху строители.

– Я по тебе соскучился, – Дима впился мне в губы с такой страстью, на какую только способен, и оторвались мы друг от друга минут через двадцать, услышав робкий кашель.

На пороге стоял Федор с очередной ягодой, и вид у него был весьма смущённый.

– Извините, хозяйка, – робко проговорил он, – я ничего не видел, и никому ничего не скажу.

Я молча кивнула, и он быстро ушёл, а я судорожно выдохнула воздух.

– Хорошо, что нас застал Федор, а не Максим, – сдавленно проговорила я, а Дима ухмыльнулся.

– Хотел бы я на это посмотреть, – нагло заявил он, а я пнула его щиколотке.

– Молчать!

– Ева, – он обнял меня, – вообще-то, у меня к тебе одно дельце, вернее, проблема.

– Что за проблема? – посмотрела я на него.

– У меня завелось привидение.

Я тут же отпрянула, и потрогала его лоб, убедившись, что температуры нет, спросила:

– Тебе голову напекло? Какие ещё привидения?

– Ты простишь меня за самовольство? – Дима уселся за стол, а я обнаружила, что варенье выкипает, и стала его помешивать.

– А что случилось? – я всерьёз забеспокоилась, – что ты натворил?

– Я подговорил твоего начальника отправить тебя в командировку в Анапу, думал, он поднимет шум, а он согласился.

– Что ты сделал? – я отложила ложку, – тебя кто просил? Что это ещё за выдумки?

– Ты только не кричи, – Дима встал с места, и взял меня за руки, – у меня в доме творятся странные дела, моя кухарка утверждает, что видела привидение. Я в потусторонние силы никогда не верил, но мне это надоело. Мне надоели её стоны по телефону, а ты мастер по части разгадывания всяких загадок. Помоги мне с этим разобраться, и заодно материал для журнала сделаешь.

– Ты меня до инфаркта доведёшь! – сердито воскликнула я, – чёрт с тобой, я уже с Генрихом договорилась. Только в поезде я тебя к себе не подпущу, даже не надейся уложить меня на лопатки.

– Посмотрим, – Дима нагло ухмыльнулся, и лицо его вдруг вытянулось, – ты хочешь ехать на поезде?

– Даже не заикайся о самолёте! – топнула я ногой, и высыпала черёмуховые ягоды в варенье, – я их боюсь, как не знаю что, и к самолёту даже близко не подойду.

– Слушай, а что это ты делаешь? – озадаченно спросил он, заглянув в таз с вареньем.

– Только ты не цепляйся, – процедила я сквозь зубы, – я хочу варить варенье, и буду это делать. И ты мне не указ!

– Хорошо, хорошо. Чего ты ерепенишься? – мягко улыбнулся он, – просто мне странно видеть тебя у плиты.

– А ты не обращай внимания, – посоветовала я, – чего ты привязался?

– Больше не привязываюсь, – он слегка шлёпнул меня сзади, – и зачем тебе варенье? Ты же постоянно покупаешь швейцарские конфеты, все их обожают.

– И варенье все тоже обожают, я подсадила Василинку на него. Варенье всё-таки полезнее.

– Понятно, – он буквально дышал мне в затылок, и у меня по

позвоночнику тёк холодный пот, всегда, когда он рядом со мной.

– Ты тогда собирайся, – прошептал он мне на ухо, – решай все свои дела и проблемы, и поедем разбираться с параномальными явлениями.

– А откуда у тебя дом в Анапе? – решила я, как следует, расспросить его, – и зачем он тебе там?

– Я купил там землю, чтобы выращивать виноград, и создал там завод.

– Завод по виноделию? – посмотрела я на него.

– Правильно, по винопроизводству.

– Отстань со своей правильностью, – махнула я рукой, – и ты заодно дом прикупил.

– Анапа – это туристический центр, туда ежегодно приезжают отдыхать множество народа. Эрналдо отстроил там отель, он и меня попытался раскрутить на гостиничный бизнес, но я не поддался.

– Почему?

– Мне это не интересно, – Дима пожал широченными плечами, – и я неподалёку от отеля купил землю, на которой располагается старинная усадьба. Ты даже представить себе не можешь, какая там красота. Огромный дом белого цвета, и плющом увитый по колоннам. Красотища просто невероятная.

– Понятно, – протянула я, продолжая помешивать варенье, – какой же ты всё-таки!

– Какой? – с усмешкой спросил Дима.

– Несносный, – вынесла я вердикт, – решил заманить меня в постель, причём на курорте. Да ещё и Генриха для своих целей подговорил.

– Вообще-то, в мои планы входит ловля привидения, – насмешливо сказал он, а я закатила глаза.

Тоже мне, охотник за привидениями!

Слишком хорошо я его знаю, он ничего не делает просто так, и в привидения не верит. Он просто решил воспользоваться случаем, чтобы уложить меня на лопатки, а это злосчастное привидение только предлог, чтобы меня уломать. Но это не значит, что мы его ловить не будем.

Я обожаю всякие тайны, и всё время встреваю в расследования, а Максим воет от моей деятельности.

Но сейчас он меня не остановит, за мной трудно уследить,

находясь в другом городе. И я стала готовиться к поездке.

Доварила своё варенье, и съездила в деревню, детей проверить, закончила все дела в ресторане, и воскресным, дождливым утром Дима заехал за мной.

Я в это время допивала кофе, и была уже полностью одета.

– Привет, – появился он в дверях, и я невольно покачала головой.

– Ты там не сваришься? – с усмешкой спросила я, глядя на его чёрную одежду, – к чёрному солнце только так липнет, а в Анапе сейчас жарища. Самый разгар сезона. Представляю, как там сейчас с отелями, мест не найдёшь при всём желании.

– Там сейчас столпотворение, – кивнул головой мой любимый мачо, – а насчёт чёрного, то ты прекрасно знаешь, что это мой любимый цвет в одежде. Господи! Зачем тебе столько вещей?

– Я еду на курорт, а мне на курорте всегда нужно много одежды, – я встала с места, быстро сполоснула кружку, мы заперли дом, и сели в машину.

– Только заедем домой к моим родителям, я отдам им ключи от дома, – я поудобнее устроилась на сиденье.

– Слушаюсь и повинуюсь, – и Дима тронулся с места.

Но родителей не было дома, и я отдала ключи открывшей дверь тёте Але. Он бросила странный взгляд на сидящего за рулём Диму, и покачала головой.

– Ты хоть надолго? – спросила она меня.

– В конце августа вернусь, – заверила я её.

– А то твоя мать тоже куда-то уехала, – доложила мне тётя Аля, – подозреваю, что опять в горы, кататься на лыжах. Что за манеру взяла? Это ведь опасно!

– Зато драйв какой, – невольно улыбнулась я, – только пусть папа проследит за рабочими, а то у меня там старинные книги остались.

– Ладно, ты езжай спокойно в свою командировку, – и тётя Аля захлопнула дверь, а я вернулась в машину.

– Всё в порядке? – Дима повернул ключ в зажигании.

– В полном порядке, поехали, – и я прикрыла глаза.

Машину Дима оставил на стоянке около железнодорожного вокзала, взял мои сумки, и мы вошли в вагон. У него с собой немного вещей, в отличие от меня.

Он всё-таки мужчина, и он очень практичный.

Дима уложил вещи в купе, и, едва мы устроились, пришла проводница, проверила наши билеты, и оставила нас одних.

Мне как-то сразу даже неуютно стало, Дима меня таким взглядом окинул, и я поняла, что мне от него не отделаться.

Вообще-то, я сама не против, но чувство стыда перед Максом не покидало меня. Но, едва он снял с себя майку, я тут же слюну сглотнула, вскочила с места, и сама стала целовать его.

– А я думал, что ты не хочешь, – поддразнил он меня.

– Заткнись, а то я схожу за льдом, и высыплю тебе его брюки, – велела я ему, и Дима стиснул меня в объятьях.

– Причинение тяжких телесных здоровью, – хрипло проговорил он, и повалил меня на полку.

Всю поездку я была, как в угаре. Позже мы пообедали в вагоне-ресторане, выпили немного шампанского, которое я так люблю, и вернулись в купе.

Времени было около полудня, когда поезд затормозил на перроне, и мы бросились одеваться. Дима вытащил сумки, и мы вышли из вагона.

В Анапе я ещё не была, мама меня регулярно, ещё с детства, возила в Одессу, у неё там живёт близкая приятельница, и я обожаю этот город, в нём есть особый колорит.

Дима подошёл к одному такси, стоящему неподалёку, таксист быстро погрузил наши вещи, и мы сели в машину.

– Это и есть Анапа? – выглянула я в окошко.

– Да, но сейчас мы поедем в поселок Янтарный, – внёс ясность Дима.

– Что-то я такое слышала, – пробормотала я, а Дима стал меня целовать.

– Что ты делаешь? – кивнула я на водителя, пытаясь увернуться от Димы.

– Думаю, он такое не раз видел в своей машине, – и впился мне в губы.

Поездка показалось мне очень быстрой, наверное, потому, что Дима мне покоя не давал, целовал всю дорогу, и, когда такси затормозило, я ошарашено выглянула из машины.

Я даже и не знаю, как это описать. Огромный, ослепительно белого цвета домище, колонны обвиты плющом.

Мне это напомнило фильм « Унесённые ветром ».

Сквозь прутья ажурной решётки был виден этот роскошный

дом, а перед ним тропинка, и аллея из деревьев.

У меня даже дыхание перехватило, когда я вошла внутрь. А кругом было цветов, цветов...

Невероятное буйство роз, а от запаха кружилась голова.

– Господи! – сдавленно проговорила я, и понюхала белую розу, – это же просто с ума сойти!

– Тебе здесь нравится? – с улыбкой спросил Дима.

– Безумно! – совершенно искренне воскликнула я.

– Будущая собственность Василисы, – заверил меня Дима, – наша дочка получит от жизни всё, о чём только можно мечтать, – а я резко повернулась к нему.

– А вдруг я тебе сына рожу? – тихо спросила я, – может, всё вскоре изменится, и мы будем вместе?

– Я об этом мечтаю каждую минуту своей жизни, – Дима коснулся пальцами моего подбородка, – ты что хочешь сказать, что ты уже сломалась?

– Я не сломалась, – покачала я головой, – но моя душа еле теплится, ты меня измучал.

– И ты думаешь, что ты одна страдаешь? – прищурил он глаза, – ты мне постоянно снишься.

– Я больше не могу, – я вдруг зарыдала, и прижалась к его широкой груди, – что ты натворил? Что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь!

– Мне нечего тебе сказать, – тихо проговорил он, – я не могу ничего изменить.

– Если бы я была волшебницей, я бы отмотала время назад, – я отпрянула от него, я смахнула слёзы с глаз.

– Лучше не надо, – Дима покачал головой, – тебе только десяток мужей помог понять, что я тебе нужен. Ты прятала чувства, и тогда мы были, как кошка с собакой. Хватит! Если мне разрешат, я открою тебе одну свою тайну, и тогда посмотрим.

– Что у тебя за тайна? – мне стало любопытно.

– Скажу, когда время придёт, – он взял меня за руку, и мы вошли в дом.

– Дмитрий, – вышла в просторную, всю в белых тонах, прихожую сухопарая женщина, – наконец-то! Это просто

какое-то сумасшествие! Я скоро сойду с ума!

– Вас опять призрак донимал? – Дима слегка скривился.

Кажется, он относится к этому с недоверием. Да какое там!

Он вообще в привидения не верит, а я не могу верить в то, чему не имею подтверждения. Но я отношусь трепетно к мистике, Дима подсадил меня на ужастики, и мне кажется, что без сверхъестественного наша жизнь будет невероятно пресной.

– Не надо так говорить! – сложила она руки на груди, – вернее, не таким тоном! Дмитрий, боюсь, вам придётся искать новую домоправительницу. Я здесь больше оставаться не могу! Призраки просто так не приходят.

– А зачем они приходят? – заинтересовано спросила я.

– А вы кто такая? – посмотрела на меня домоправительница.

– Знакомьтесь, – мягко сказал Дима, – это моя бывшая жена, Ева. А это Ангелина Михайловна, она присматривает за домом.

– Та самая Ева? – Ангелина Михайловна даже попятилась, – вот уж не ожидала.

– Если вы ей цианиду в кофе подсыплете, я от вашей дочери рожки да ножки оставлю, – выдал странную фразу Дима, и ушёл наверх, унося наши чемоданы, а Ангелина Михайловна покачала головой.

– Делать мне больше нечего, – недовольно буркнула она, – вы мороженое любите? – посмотрела она на меня.

– Обожаю, – честно ответила я.

– Идёмте на кухню, – она пошла по коридору, а я за ней, и вошли в просторную кухню, всю в нежно-бежевых тонах, и невероятно элегантную.

Ангелина Михайловна молча вынула из морозилки упаковку шоколадного мороженого, молча положила огромную порцию в вазочку, сверху посыпала молотых, грецких орехов, и тёртого шоколада, тёмного и белого, и поставила передо мной.

– Спасибо, – я поглядела на неё из-под ресниц, слегка смущаясь, и ничего не понимая, – а что тут у вас за привидения? Дима попросил меня разобраться с нечистой силой, что вас донимает.

– Так вы приехали сюда расследовать? – подняла брови Ангелина Михайловна, – а вы верите в призраков?

– Честно, я верю в то, в чём уверена на все сто процентов. Так что с призраками?

– Призраки приходят за живыми, – загробно сказала Ангелина Михайловна, и резко замолчала.

Я растерянно ковырялась ложечкой в мороженом, и отложила

ложечку в сторону.

– И что это значит? – в который раз спросила я.

– А чем вы занимаетесь? – посмотрела на меня Ангелина Михайловна, – я имею в виду профессиональную деятельность.

– Я главный редактор в одном интеллигентном глянце, и одновременно занимаюсь бизнесом.

– И при этом за нечистой силой гоняетесь? – прищурила она глаза.

– Я гоняюсь за бандитами, – я опять взялась за мороженое, которое оказалось удивительно вкусным, – Дима не верит в призраков, и он попросил меня помочь. Я частный сыщик-любитель, работаю без лицензии, и без вознаграждения. Я просто помогаю людям, бескорыстно, и на данный момент жажду изгнать привидение, если оно есть здесь, конечно.

– Не получится у вас, – покачала головой Ангелина Михайловна, – хотите ещё мороженого?

– Не откажусь, – мотнула я головой, – а можно кофе?

– Можно, – она дала мне ещё мороженого, и налила в чашку кофе, – знаете, очень многие люди купят дом, не поинтересовавшись его историей, а потом горько жалеют. Что в данном случае и произошло. И что Дмитрию в голову взбрело? Он тут виноградники развёл, и завод построил. Ладно, это очень даже хорошо, лишние рабочие места для местных жителей появились. Но зачем ему понадобилось этот дом покупать? Ева...

– Лучше зовите меня Викой, – невежливо перебила я её.

– А почему Викой? – озадаченно спросила Ангелина Михайловна.

– Потому что меня зовут Эвива, и все называют меня именно так, а Дима сократил имя до Эвы, и переиначил на русский манер. Это его личная примочка.

– Понятно, – кивнула Ангелина Михайловна.

– А почему вы говорите, что Дима пожалел о покупке?

– Он ещё не пожалел, он ещё и сам не понимает, чем это всё может обернуться.

– И чем это может обернуться? – раздался голос Димы, и он сам возник на пороге, одетый в чёрные брюки, и чёрную майку с коротким рукавом.

– Ты просто больной, – вынесла я вердикт, посмотрев на его

одеяние.

– Ты меня под страхом смертной казни белое не заставишь надеть, – дёрнул широкими плечами Дима, и уселся на высокий стул, – и вы не ответили на мой вопрос, Ангелина Михайловна.

– Нельзя было открывать этот дом, – тоном каркуши заявила домоправительница, не поднимая глаз, и аккуратно измельчая петрушку. А я с интересом наблюдала за её тонкими пальцами, ухоженными, с аккуратно подточенными ноготками.

– Это старинный дом, – она оторвалась от своего занятия, и посмотрела на нас, – хотите, расскажу вам сказочку? Жил в своё время один мужчина...

Он был не молод, и влюбился в юную девушку. Но красавица не ответила ему взаимностью, она была влюблена в другого, молодого и красивого. Так оно и бывает, молодой и красивый был беден, как церковная мышь, а пожилой богат, и её выдали замуж за пожилого.

Недолго горевала красавица, она быстро закрутила роман со своим любимым. Все об этом знали, догадывались, только муж оставался в неведении.

Но пришла пора, и он всё узнал, и по округе разлетелась весть, его молодая жена сбежала с любовником.

Но Анатолий недолго горевал об утере любимой, он просто женился вновь, и опять на молодой. И опять его жена сбежала, опять с любовником, и так раз десять произошло, пока случайно не выяснилась жуткая правда.

Когда он женился на своей последней избраннице, он дал ей ключи от всех комнат в доме, и лишь в одну запретил заглядывать. Но женщины любопытны в большинстве своём, и она открыла дверь.

Вид и запах, это парализовало беднягу надолго.

В этой комнате лежали все жёны Анатолия, и все они были мертвы. Анатолий, всегда следивший за супругой в два зорких глаза, тут же ударил женщину ножом сзади, но она не умерла сразу. У неё нашлись в последний момент силы, и она ударила его по голове статуэткой, а потом добежала до ближайших соседей.

Те приютили окровавленную женщину, и все соседи, что жили рядом, пошли атакой на дом.

Они нашли и Анатолия без чувств, и открытую комнату с

трупами, и устроили линчевание.

Анатолий пришёл в себя на виселице, хотел что-то сказать, но из-под его ног вышибли табурет, и он принял одну из самых мучительных смертей.

Трупы из дома вынесли, оказалось, что его первая жена вовсе не сбежала с любовником, впрочем, как и все остальные, он их просто убил.

Много лет прошло с тех пор, дом стоял закрытым, пока не объявился потомок Анатолия, и не предъявил свои права на дом.

И хотя многие позабыли о произошедшем, но на молодого человека старожилы глядели искоса. Он отделал пришедший в запустение особняк, но потом уехал оттуда, и больше его никто не видел.

– Отдельная часть этой истории сильно смахивает на сказку о синей бороде, – пожала я плечами, – и что вы этим хотели сказать?

– Это история этого дома, – теперь Ангелина Михайловна стала крошить сельдерей, – с тех пор в доме какие-то странности наблюдались. Люди слышали крики, и огоньки внутри вспыхивали. А несколько недель назад мне в окно огненная голова постучалась.

– Кто к вам постучался? – слегка оторопела я.

– Огненная голова постучалась по стеклу, – с достоинством сказала Ангелина Михайловна, – и не надо смотреть на меня, как на чокнутую. Я ещё в своём уме, и на ночь не пила, марихуаны не курила, и галлюциногенных грибов не ела. Я веду здоровый образ жизни.

– Привидений не существует, – упрямо сказал Дима.

– И это говорит человек, который с упоением вампиров смотрит, – невольно усмехнулась я.

– Я и в них не верю, – пожал плечами Дима, – это просто самого жестокого в мире человека переделали в кровососа, причём на основе старинных легенд.

– А откуда ты знаешь? – прищурила я глаза, – вдруг это не выдумка?

– Хватит ересь молоть, – слегка поморщился Дима, – вампиров не существует, существуют суеверия неграмотных людей.

Отсутствие знаний в средние века о коме, когда мертвец

оживал, естественно, всем дурно становилось. Или вскрывали по той или иной причине могилу, а там мертвец на боку, да ещё губы в крови. Сарафанное радио такого навыдумывает, проколет бедолагу колом, который ещё и умер от лёгочного кровотечения, задохнувшись в ящике.

– Типичные рассуждения реалиста, – хмыкнула Ангелина Михайловна, – ты Фома неверующий, и ещё попомнишь моё слово, скоро придёт беда.

– Если она придёт, мы её назад, с ответным письмом голубушку отправим, – Дима издал смешок, и взял меня под локоть, – пойдём, в море искупнёмся.

– Подожди, – я вырвала у него локоть, – а можно поподробнее об увиденном вами?

– Пожалуйста, – пожала она плечами, – мне в окно что-то постучалось, когда я готовилась ложиться спать. Я сначала только увидела удаляющийся огонёк, и здорово испугалась. Ведь и раньше слухи ходили о привидениях, а этот шар вдруг приблизился, и как полыхнёт огнём на стекло. А из глаз пламень вылетел!

– Надеюсь, привидение сегодня нам покажет свою наглую рожу, – со смешком сказал Дима, и выволок меня из кухни под неодобрительное ворчание Ангелины Михайловны, – мне её очень жаль! Такая хорошая женщина. Натягивай самый открытый купальник, и пошли купаться.

– И даже не мечтай оставить меня без него под водой, – пнула я его по щиколотке, и побежала наверх.

– Мечтать не вредно, – хохотнул вслед Дима, успев хлопнуть меня сзади чуть ниже поясницы.

Я оглядела огромную кровать, застеленную светлым покрывалом, вытащила из сумок красный купальник, до неприличия открытый, и пляжную юбку из красного шифона. Надела на голову соломенную шляпку, и красные босоножки на шпильке, и спустилась вниз.

Ангелина Михайловна прошла мимо меня, при этом посмотрев на меня зверем, но ничего не сказала.

– А что вообще происходит? – свирепо поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.

– Её дочь по уши в меня влюблена, – объяснил мне Дима.

– И чего я спрашивала, – пожала я плечами, – должна была сразу

догадаться. Она на меня смотрит, как на врага народа.

– Да ты не тушуйся, Люся здесь не появится, – успокоил меня Дима, – она ко мне в прошлом году в постель забралась. Просыпаюсь, а рядом вытянулась обнажённая блондинка. Она мне на шею вешаться стала, а я её с кровати спихнул, голую в коридор выгнал, и одежду ей вслед вышвырнул молча.

– Что же ты не воспользовался девушкой? – с ухмылкой спросила я, а у самой от сердца отлегло.

Хоть я и говорю, что нормально отношусь к блондинкам, но порой змеёй в душу заползает тревога. Вдруг какая-нибудь Белоснежка потеснит меня?

По телевизору и в журналах показывают моделей, самых красивых женщин мира, и победительниц конкурсов красоты, и на душе как-то сразу нехорошо делается, ведь большинство из них светловолосые.

– Ты моя Белоснежка, – вдруг сказал Дима, а я изумилась. Он мои мысли прочёл?

– Кстати, ты выглядишь как истинная Белоснежка, – с улыбкой продолжал он свои сладкие речи, – во всяком случае, она именно так выглядит в мультфильме. И не переживай на свой счёт, ты самая красивая во вселенной.

И он за руку повёл меня к пляжу, где народу было видимо-невидимо. Я поспешила скинуть с себя пляжную юбку, бросила на лежак шляпу, и побежала в воду.

Окунулась в тёплые воды Чёрного моря, которое было совершенно прозрачным, поплыла вперёд, а Дима рванул за мной.

Он в своё время учил меня плавать.

Вспоминая собственное детство, я прихожу в ужас. Меня всегда сильно кутали, маменька боялась всяческих простуд, и потому оберегала меня, как только могла.

Как я коньки не откинула, просто уму непостижимо. Мне категорически запрещалось прыгать, бегать, надлежало сидеть дома, и читать умные книжки.

С Асей маман так не сюсюкалась, по непонятным причинам к старшему ребёнку она относилась рассеянно, и Ася была предоставлена самой себе. Почему она так ко мне относилась, я до сих пор понять не могу.