Текст книги "Последний вздох синей бороды (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Господи! – всплеснул руками Дима.

– Если я верно поняла... – я не договорила, Дима перебил меня.

– Это племянник Антона. Он стащил ключи, когда мы в

первый раз встретились, и повёл в мой дом свою новую пассию. Капец!

– Жесть! – вырвалось у меня.

– Новое словечко появилось? Пошли, нам к следователю надо, хоть этот вопрос решён.

Антона и Олесю чуть кондрашка не хватил, когда они узнали, что Миша убит. Была проведена экспертиза, опознание, и эксперты установили, что в нашей спальне были убиты Михаил Кубаров, племянник Антона и Олеси, и некая Вероника Макарова, официантка из местного клуба.

И это был последний штрих в этой картине, все наши приключения кончились.

Все оставшиеся дни я занималась только тем, что гуляла по пляжу с Димой, печатала свои статьи, а Дима крутился вокруг меня, как кот возле сметаны.

И перед самым нашим отъездом к нам пришли Женя с Ангелиной. Последняя уже очухалась, и девушки наслаждались отдыхом на курорте.

– Ты уж извини, что мы ввалились, – смущённо сказала Женя, – хотели поблагодарить тебя.

– Да не за что, – слегка смутилась я, – а как твои дела?

– Знаешь, мне тут Артур позвонил, и позвал в театр в Москве. Я даже и не знаю, что ему ответить. Меня не очень привлекает перспектива встречаться с этим бандитом.

– Он тебе не нравится? – в лоб спросила я.

– Он отпетый бандит. Да и Марк тоже, кстати, Марка ведь выпустили.

– Постарались, голубчики, – покачала я головой, – мой любимый тоже бандит, и я так страдаю от того, что не могу стать его половинкой. Знаешь, лучше никогда не делать поспешных решений, и не отказываться от любви.

– Я его сдать в милицию хотела.

– А сейчас что?

– А сейчас и не знаю, – пожала плечами Женя, – всё это так странно.

Очень не хотелось возвращаться домой, но в день отъезда

пошёл дождь, да такой сильный, и с ветром. А я вдруг почувствовала, как соскучилась по детям, и позвонила на дачу.

– Ты ещё в Анапе? – деловито осведомилась Анфиса Сергеевна.

– Мы сегодня домой едем, тут к тому же дождь хлещет.

– У нас погодка не лучше, осень вот-вот вступит в свои права, и тоже идёт дождь.

– Замечательно, – грустно вздохнула я, и мы поспешили на поезд.

Дима дезорганизовал меня на целые сутки, лишь спустя несколько часов мы слезли с полки, потому что захотели есть, и отправились в вагон-ресторан.

– А здесь неплохо, – огляделся по сторонам Дима, – девушка, – окликнул он официантку, – принесите нам шампанское, шашлык для меня, для моей спутницы жареную кету, и белый виноград.

– Из шампанского остался только брют.

– Ты будешь брют? – посмотрел на меня Дима.

– Буду, – я вытянула ноги под столом, – и ещё хочу эклеров со сгущёнкой, – и официантка исчезла.

– У меня в сумке завалялась бутылка « Дамского поцелуя », – подмигнул мне Дима.

– Мы пили его, когда ездили на теплоходе, – я подпёрла кулачком подбородок, – почему ты всё помнишь?

– Потому что я люблю тебя.

– Максим тоже любит, во всяком случае, он так говорит, да только он все годовщины напрочь забывает. Он даже про даты свадьбы забыл. Приволок на следующий день фирменный веник, сказал, что не успели с выполнением. Только я-то знаю, что это за фирма, и такой букет там за пять минут сделают. Или сам случайно вспомнил, или подсказал кто, например,

Аська.

– И ты промолчала? – с улыбкой спросил Дима.

– А что мне было ему сказать? – пожала я плечами, и в этот момент официантка принесла еду.

У меня при виде рыбки потекли слюнки, сразу есть захотелось. А Дима разлил по бокалам шампанское, и вдруг резко меня поцеловал.

– Ты моя сладкая, – прошептал он мне на ухо, я отпила шампанского, и увидела на дне бокала кольцо.

Залпом выпила напиток, и вытащила то самое кольцо, которое я видела на выставке, в тонкой оправе ракушка и жемчужинка.

– Откуда ты узнал? – подняла я на него глаза.

– Я же знал, что ты туда пошла, и сам зашёл. Увидел это

кольцо, и мне подумалось, что оно тебе понравится.

Я надела кольцо на палец, и сама стала его целовать.

Хорошо, что Макс не знает, когда я возвращаюсь, мелькнуло в моей голове, когда я из поезда выходила, и чуть не упала, когда увидела его, стоящего около своей « Мицубиси

Паджеро ».

– Привет, – он взял из моих рук сумки с вещами, – Господи! Что ты туда наложила? Кирпичей?

– Почти, – с усмешкой ответила, – четыре бутылки бренди, четыре бутылки коньяка, четыре бутылки ликёра, и десять бутылок шампанского.

– Ты с ума сошла? – со смехом воскликнул Макс, и лицо его вытянулось, – а этот откуда взялся?

Я в испуге повернула голову, хотя уже догадалась, что речь идёт о Диме.

– И милый Матвей тут, – раздался резкий голос маман, она отчасти спасла положение, и я даже не сообразила среагировать на выпад с другим именем, – может, вы меня подбросите до дома?

А Дима с отцом прыгнули в такси, и быстро укатили,

только их и видели. Макс огляделся по сторонам, обнаружил, что Димы нет, и без лишних слов засунул в машину наш багаж.

Маман всю дорогу трещала без умолку, и я вздохнула с облегчением, когда мы отвезли её домой, и поехали к себе.

– Откуда взялся этот упырь? – ледяным тоном осведомился

Максим, – ты была с ним на курорте?

– Мы столкнулись там, и ещё я обнаружила там маму с Глебом Никифоровичем, – провела я пальцем по стеклу.

– Очень странное совпадение, – сквозь зубы процедил Максим.

– Прекрати, – нервно отреагировала я.

– У тебя новое кольцо, – вдруг заявил Макс, чем несказанно меня удивил. Он обычно не замечает моих новых цацок.

– Я купила его в Анапе, – пожала я плечами.

– Купила, или этот упырь подарил?

– И что это за нападки? – сурово осведомилась я, сложив руки на груди.

– Это не нападки, я просто хочу знать. Этот упырь постоянно

тебя домогается, и сейчас ты с ним на курорте была. Впрочем, можешь не отвечать, я уже по твоей реакции догадался, что это он подарил.

– И что из того? – всплеснула я руками, – подарил, а я взяла.

– И зачем взяла?

– Прекрати сию минуту, – рявкнула я на него, – ты меня своей ревностью уже достал! Он мне постоянно подарки дарит! И хватит ссориться! Я только-только в Москву вернулась, а ты тут же на меня нападаешь.

– Ладно, молчу. А это я тебе из Питера привёз, – протянул он мне коробочку.

Внутри оказалось кольцо с бриллиантом, правда, не такого размаха, как мне дарит Дима, но тоже очень даже ничего.

И я надела его на палец.

– Спасибо, ты просто душка.

– Я люблю тебя.

– И я тебя, – я из-под ресниц на него посмотрела, он мягко улыбнулся, но в этот момент у него зазвонил сотовый.

– Слушаю. Бабусь, мы завтра приедем, не волнуйся ты. Какие ещё тыквы? Зачем они тебе? Капец! – и он отключился.

– Что там такое? – с интересом спросила я.

– Да бабушка целую груду тыкв заготовила, ей не терпится, чтобы я их перевёз.

– Терпеть не могу тыквы, – меня просто перекосило, – что ей в голову взбрело?

– Понятия не имею, хотя немного догадываюсь. До сих пор эта

тыква в глотке стоит, меня ею до двенадцати лет на завтрак

кормили, буквально силом впихивали.

– Зачем? – не поняла я.

– Чтобы здоровеньким был. Бабушка же врач, и она помешана на правильном питании, вот и пичкала витаминами меня. Думаю, скоро в нашем доме вой будет, предполагаю, она на внуков переключилась с этой чёртовой тыквой.

– Понятно, – покачала я головой, – вой точно будет. Но я слышала, что тыква действительно полезна, из неё детское питание делают.

– Нашли тему для разговора, – покачал головой Макс, – завтра поедем на дачу.

– Замечательно, я хочу видеть детей, хоть сейчас рванула бы.

Может, лучше сейчас поедем?

– Сейчас нужно с рабочими разобраться. Краска уже немного выветрилась, и они всё закончили, осталось только мебель перевезти. Кстати, я перенёс твою мастерскую на третий этаж.

– Отлично.

– Будете с Василинкой красить в своё удовольствие, а то на террасе неудобно, и цветы твои мешают.

За разговорами мы въехали в посёлок, и я пошла осматривать, что там рабочие наделали.

Всё оказалось нормально, все комнаты отделаны, на третьем этаже мне оформили комнату, светлую, с огромным балконом, на который можно зайти ещё и с коридора.

Мы весь день распаковывали вещи, которые привезли грузчики, я перетаскивала свои мольберты, и к вечеру свалилась без сил.

Утро в родном доме привело меня в хорошее расположение духа, и завтрак я приготовила сама. Макс при виде овсянки сморщился, но всё же съел, и мы только вышли, как подъехал Дима.

– Вы Василису привезли? – тут же спросил он.

– Сейчас только едем в деревню, – ответила ему я, а Макс хмуро промолчал.

– Тогда я с вами, – он завёл мотор.

Мы с Максимом сели в его машину, и тот со злостью воскликнул:

– Почему он всё время тут ошивается? – и повернул ключ в

зажигании, – он мне надоел.

– Хватит, – решительно ответила я, и одёрнула жакет, – он отец Василинки, я тебе это тысячу раз говорила, а ты понимать не хочешь. Капец! Полный! И меня ты достал!

– Значит, я тебя уже достал? – свистящим тоном осведомился Максим.

– Ты прекрасно понял, что я хотела сказать, – процедила я сквозь зубы, и всю дорогу мы молчали, как какие-то партизаны.

– Ладно, – не выдержал Макс на середине пути, – извини, просто

я ревную.

– Это я поняла, – пошла и я на попятный, – и ещё запомни, я лишать Василинку отца не буду, да и не имею на это права.

– Я же извинился, – мягко сказал Максим.

– Я приняла извинение, я просто предупредила, чтобы ты потом не скандалил.

Деревня – она и есть деревня, но в ней есть особый колорит.

Небольшие, низенькие домики стоят впритык друг к дружке, в лугах видно стадо, а на главной дороге нет асфальта.

Зимой я этого не заметила, всё было закрыто снегом, и деревенька имела какой-то сказочный вид.

Всюду бегают гуси, утки, и прочие домашние птицы, около домов стоят липы, отчего кажется, будто едешь по липовой аллее.

И мы затормозили около знакомого мне дома. Конечно, мы вызвали интерес старушек, сидящих на лавочке, и местных мальчишек, резвившихся на качелях, подвешенных на дерево.

Мальчишки не сводили горящих глаз с крутых машин, а одна старушка тут же спросила:

– А вы к кому?

– Евдокия Михайловна, здравствуйте, – вежливо сказал Максим.

– Максимушка, так это ты, – обрадовалась Евдокия

Михайловна, – а это супруга твоя? – кивнула она меня.

– Слухами земля полнится, – сказал Макс в сторону, и ответил старушке, – верно, это моя жена, – и открыл деревянную калитку.

– Максим, Викуля, – выскочила из дома Анфиса Сергеевна, – наконец-то! И Дима тут! Здравствуй!

– Здравствуйте, – вежливо сказал Дима, – а где Василиса?

– Василиса? – улыбнулась Анфиса Сергеевна, – в саду она.

Интересно, и в кого она такая?

– Что вы хотите сказать? – вздёрнула я брови.

– Идите, посмотрите, и всё поймёте, – загадочно сказала она, и мы бросились в сад.

Я даже слегка оторопела, когда увидела свою маленькую дочку, одетую в бирюзовое платье, с подколотыми кудряшками, в компании двух мальчишек.

Мальчики были примерно её возраста, от четырёх до шести, и оба увивались около неё. Василиса же с безмятежным видом сидела на качелях, а они по очереди её катали, при чём каждый старался побольше покатать.

– Обалдеть, да? – услышала я голос Октябрины Михайловны,

она на лавочке наблюдала за воспитанницей, и одновременно вязала крючком кружево, – она тут фурор делает.

– Мама и папа приехали! – заметила нас Василинка, побросала своих ухажёров, и бросилась с воплем к нам.

Дима тут же подхватил её на руки, а я погладила по голове.

– Солнышко, тебе здесь нравится? – ласково спросила её я.

– Нравится, – весело сказала Василинка, – только дядя за забором плохой, он меня обижает.

– Что он тебе сделал, солнышко? – обеспокоено спросила я.

– Он за мной гонялся, и один раз камнем кинул.

– Верно, верно, – поднялась со скамейки Октябрина Михайловна, – он постоянно норовит ей что-нибудь сделать, и запустил в неё булыжником. Ублюдок! Мы тут с ним то и дело ругаемся.

– Где этот козёл? – нехорошим тоном осведомился Дима.

– Так это вы родители этого отродья? – вдруг раздалось со стороны забора. Мы повернулись на голос, и увидели злобную физиономию лет пятидесяти, или пятидесяти пяти. Одет он был в тельняшку и телогрейку, и стоял наперевес с ружьём.

– Я вашей девке, если ещё полезет в мой огород, солью как

следует пальну, – потряс он ружьём, – понаехали в нашу деревню нувориши, и своих деток бандитских понавезли.

– Держи, – Дима сунул мне на руки Василинку, и я тихо ойкнула, она девочка не из лёгких, – любезный, а вы танцевать умеете? – задал он вопрос, который я меньше всего ожидала.

– Танцевать? – сосед тоже слегка оторопел, а Дима выхватил

непонятно откуда оружие, и стал стрелять по земле.

Теперь мне стала понятна его фраза, злобный сосед

действительно стал плясать, подпрыгивая от выстрелов. Только,

по-моему, это уж слишком, Дима перегнул палку.

Макс было бросился к нему, но я его перехватила, и сунула ему в руки Василинку.

– Помогите! Убивают! Мафия! – орал не своим голосом сосед, стал отскакивать назад, и с воплем исчез.

Дима убрал оружие, молча выломал несколько досок в заборе, и беспрепятственно проник на территорию соседа, а я за ним.

Оказалось, что сосед рухнул в колодец, отступая.

Увидев нас вновь, он дико испугался, и заорал не своим голосом:

– У вас чудесная девочка, пусть, сколько хочет, рвёт мои яблоки. Я не против.

Дима огляделся по сторонам, нашёл какой-то канат, скинул его в колодец, и быстро вытащил соседа оттуда.

– Ещё обидите хоть одного ребёнка в деревне, я вас четвертую, – ласково сказал Дима, и мы покинули его владения.

Как мы переезжали в наш посёлок, это целая эпопея.

Перевозили эти чёртовы тыквы, будь они не ладны, яблоки, и ещё уйму всего. Дима тоже не остался в стороне, и помог нам всё перевезти, трёх машин вполне хватило, и мы справились за три дня.

Завтра мой день рожденья, а через пять дней Василинкин.

Мы уже позвали прорву гостей, а пятнадцатого сентября будет детский праздник. Пиратская вечеринка для детей, Василинка обожает мультики про пиратов, и с прорвой сладкого. А пока Анфиса Сергеевна готовит всякие вкусности на завтра.

Октябрина Михайловна с Сашей и я ей помогаем, а к вечеру свалились без задних лап, и Анфиса Сергеевна выпроводила нас из кухни, галантин она не доверяет никому.

А я этим же вечером рассорилась с Максом. Всё началось с того, что он вульгарно забыл про мой день рождения, пришёл, и недоуменно спросил, по какому поводу приготовления.

И я взорвалась, это было уже слишком, и я ему высказала всё, что о нём думаю. Что он обыватель, что он меня не любит, что он даже не может запомнить наши годовщины.

Что ему пора всё в ежедневник записывать, чтобы из дырявой

головы не вывалилось.

Макс тоже в долгу не остался, вспомнил про Диму, и это стало последней каплей.

– Да он мне на каждую годовщину постель лепестками роз засыпал! – стала орать я, – кофе в постель подавал! Он всегда что-нибудь оригинальное придумывал!

– Оригинальность у него не отнимешь! – тут же рявкнул Макс, – если вспомнить Медузу-Горгону из чистого золота в человеческий рост, что стоит в нашей прихожей, и пугает

гостей до обморока.

– Что ты привязался к этой статуе?! – встала я на дыбы, – почему он помнит все даты, а ты нет?

– А почему же ты ушла от него, раз он такой хороший?

– Ты прекрасно знаешь, почему я ушла от него!

– Ты его любишь!

– Я тебя люблю! Идиот! Стала бы я от тебя детей рожать!

– Залетела, вот и родила!

Последнее меня покоробило, и я отвесила ему звонкую пощёчину.

– Ещё надо разобраться, чем вы там в Анапе занимались! – выдал вдруг Макс, а я словно на стену налетела.

Он попал прямо в яблочко, и я молча убежала в спальню.

Мне было дико стыдно, и я улеглась на кровать, сжав в руках декоративную подушку-сердечко.

Я совсем запуталась в своих мужчинах. Замужем за одним, роман кручу с другим, и Макс даже не представляет, насколько точно он попал. Я действительно люблю Диму, и убежала бы с ним хоть на край света.

Всё-таки я стерва, верчу ими обоими, и наблюдаю за ними, сталкивая их лбами.

– Малыш, – заглянул ко мне Макс, – ты извини меня, я просто замотался, что даже забыл, какое сегодня число.

– Ничего, – села я на кровати.

– Чем я могу искупить свою вину? – заискивающе спросил он.

– Попробуй хоть раз угадать моё желание, – прищурила я

глаза, – мне понравились одни розы, угадай, что за цвет мне понравился. Я не обижусь, если ты не угадаешь, ты просто постарайся.

– Хорошо, – мягко улыбнулся Максим.

Утром я проснулась от того, что мне было холодно и мокро.

Сначала я подумала, что Симка забралась к нам в постель, и напрудила лужу, села на постели, и буквально открыла рот от изумления.

Вся комната была завешана шарами, и всюду стояли белые и чёрные розы, и белоснежные лилии. У меня от горько – приторного запаха горло перехватило. Но это было не всё, и я поняла, от чего мне так мокро.

Макс засыпал мне постель лепестками роз, только он купил не

свежие розы, и оборвал лепестки. Он купил замороженные!

Меня такой смех разобрал, что я никак не могла остановиться.

Когда Макс вошёл в спальню с чашкой кофе в руках, я

продолжала истерически хохотать.

– Дорогая, что с тобой? – растерянно спросил он, и поставил поднос на тумбочку.

– Ничего, – вытерла я слёзы, выступившие от смеха, – просто до сих пор я не просыпалась в мокрой постели. Ты купил замороженные лепестки?

– Тьфу ты чёрт! – с досадой воскликнул Макс, – я не подумал.

– А вроде следователь, – склонила я голову на бок.

– Я с цветом роз угадал? Тебе чёрные понравились?

– Милый, мне понравились синие.

– Синие? – Макс округлил глаза.

– Синие, – спокойно ответила я, – но и чёрные очень красивые, – поспешно добавила я.

– И всё-таки я не угадал, – со вздохом сказал Максим, и подал мне чашку с кофе, и розетку с белым шоколадом.

Потом открыл дверцу тумбочки, и положил мне на колени бархатную коробочку.

– С днём рождения.

– Спасибо, милый, – и я открыла коробочку.

Внутри оказался массивный золотой браслет, весь в арабесках.

Широкий, сантиметра четыре в ширину, он мне понравился, и ещё в коробочке было кольцо с сапфиром.

Вообще, я люблю праздники, но дни рождения ненавижу. Ты становишься на год старше, и это угнетает, сразу депрессия наваливается. Обычно я не праздную дни рождения, просто сижу у телевизора, и смотрю ужастик, поедая тоннами

шоколад. Но в этот раз пришлось отпраздновать.

Но я пригласила только самых близких друзей, родных, но и тех набралось немало.

Весь дом был заставлен цветами, посыльные весь день звонили нам в особняк, а гости только усугубили ситуацию с цветами, их теперь просто некуда было ставить.

Фрида и Мирослава, которые уже вернулись из Лондона, тут же преподнесли мне по старинной книге, которые они купили, как я догадываюсь, на туманном Альбионе.

Я была изумлена. Первая книга была по истории демонологии,

а вторая по любовным заклинаниям, да ещё на

старо-английском. И где только достали?!

На мой день рождения и Зойка прикатила, прихватив своего

мужа Эрналдо.

Димка пришёл самым последним, и вручил мне какой-то пакет, под пристальным взглядом Макса.

И я поперхнулась, когда увидела тот самый комплект из Анапы, золотой с голубыми бриллиантами в виде перекрученных ракушек. А ещё гребень, который мне так понравился, и те два веера.

– Моя мама настучала? – покачала я головой.

– Я следил за вами.

– Шпион! – со смехом выдала я, и он вынул из-за спины букет, который до сих пор прятал, и я впала в ступор. Кстати, Макс тоже оторопел, в руках у Димы был букет из синих и белых роз.

– Я увидел их в Интернете, и мне подумалось, что они тебе могут понравиться, учитывая твою эксцентричность.

– Они просто обалденные, – честно сказала я, и взяла букет.

Праздник уже катился к концу, все перешли к сладкому, и я даже Диму уговорила съесть торта.

– Ради меня ты можешь съесть? – протянула я ему тарелку.

– Ради тебя постараюсь, – с усмешкой сказал он, и под моим пристальным взглядом проглотил кусок торта.

Утром, мучаясь головной болью после выпитого, я разбирала подарки. Ко мне заглянула Эля, кстати, та самая девушка, которая ждёт от Димы ребёнка. УЗИ показало девочку, и скоро у Димы будет ещё одна дочка, Снежана. Эля уже и имя придумала, правда, оно несколько необычное, а крестить она собралась малышку Дашей, потому что имени Снежана нет в святцах.

– Привет, – весело сказала Эля, входя в мою гостиную, – уже подарки потрошишь?

– Надо же их разобрать, и мне просто интересно, что все подарили. Тут прорва всего, чего только не принесли, даже статуэтки нецке есть?

– Нецке? – округлила глаза Эля, – здорово.

– А как твой малыш? Когда тебе срок ставят?

– На середину декабря, я ужасно боюсь. А это очень больно,

рожать?

– Больно, – со вздохом сказала я, – но всё можно пережить.

– Я немного нервничаю, – растерянно протянула Эля.

– А ты родным-то звонила? Матери?

– Так и не решилась, – она смущённо потупилась, – она же из деревни, и ребёнок вне брака у нас позором считается. Наплевать. Я и не буду звонить.

В этот момент раздался звон из прихожей, а потом голоса.

– Викуль, – заглянула в гостиную Анфиса Сергеевна, – тут к тебе какой-то Эдуард Федорович, говорит, что вы с ним знакомы, и у него к тебе срочный разговор.

– Что-то я не помню такого, – наморщила я лоб.

– Вика, это форменное безобразие, – услышала я знакомый голос, и тут же вспомнила этого Эдуарда Федоровича.

Это же управляющий на швейной фабрике, которая принадлежит Фриде.

Правда, пока всё это заморожено до её совершеннолетия, но насчёт фабрики, и прочих акций, предприятий, вообщем, тут её тётки постарались.

Всё продолжает функционировать, и приносить прибыль, которую под присмотром специально нанятого юриста переводят на счета. А фабрика эта не абы что, они производят изделия из шёлка, и других дорогих тканей. Сами ткут эти ткани, и даже выливают ткань из золота.

И Эдуард Федорович вошёл в гостиную с букетом алых роз, и коробкой в руках. Сзади него топтался какой-то парень очень приятной наружности, темноволосый, и с пронзительным взглядом синих глаз.

Он был словно с картинки, хорош просто феерически.

– Здравствуйте, Эвива, – Эдуард Федорович протянул мне коробку, и роскошный букет, – с прошедшим днём рождения.

– Откуда вы узнали? – безмерно удивилась я.

– Так я Фриде позвонил, спросил, как вас можно заловить, а она сказала, что вы сегодня будете весь день дома сидеть. Что у вас вчера был день рожденья, и сегодня вы до двух часов из дома не выйдете.

– Понятно, сдала, – с усмешкой сказала я, и открыла коробку.

Внутри оказалась пара белоснежных перчаток.

– Они из натуральной кожи, с натуральным мехом, и

бриллиантовой пуговицей, а внутри шёлк.

Я сунула руку в перчатку, и она аккуратно села на моих длинных пальцах, и смотрелась обалденно.

– Вы определённо сошли с ума, – покачала я головой, – зачем такие траты?

– Чтобы вы не отказали мне в одной просьбе, – нагло ухмыльнулся Эдуард Федорович, а я даже рот открыла.

– Вот это наглость! – невольно восхитилась я.

– Извините, если что не так, кстати, знакомьтесь. Это мой сын, Данила.

– Мне очень приятно, – ошарашено кивнула я головой, и представила им Эльвиру.

После китайских церемоний я предложила им по чашке кофе со сладким, что они приняли весьма благосклонно, и мы отправились на кухню.

– Так в чём дело? – деловито спросила я.

– Я хочу устроить дефиле.

– Так в чём проблема? Договоритесь с домом моды, и устраивайте ваше дефиле, – пожала я плечами.

– Но модельер упёрся, с которым я уже заключил контракт. Он хочет устроить показ в каком-нибудь крутом клубе Москвы, и я уже обалдел, пытаясь договориться с владельцами клуба. А потом вспомнил про вас. Девушка вы честная, и не обдерёте меня, как какую липку. Я вас очень прошу, соглашайтесь.

– Иначе вам придётся платить неустойку? – кивнула я головой.

– Верно, к тому же крупную.

– А когда это мероприятие намечается?

– Аккурат на Хэллоуин. Так вы согласны? – он так и подскочил на месте.

– Пожалуй, – горестно вздохнула я, – от вас не отделаешься, – и вдруг заметила, что Эля и этот Данила не сводят глаз друг с друга.

С ума сойти! Кажется, между моей беременной подружкой и этим синеглазым красавцем родилось большое и светлое чувство. Произошедшую метаморфозу заметил и Эдуард Федорович, ошарашено на меня посмотрел, потом на молодых людей. А я только плечами пожала на его вопрошающий взгляд, устремлённый в мою сторону.

– Любовь – штука довольно коварная, ты её совсем не ждёшь, а

она сваливается на голову, – негромко сказала я.

А сама подумала: порой от любви совершаются ужасные

поступки, и от любви до ненависти один шаг, как и случилось

в нашем приключении.

Только без любви жизнь станет серой, унылой, это философия жизни, она была создана раньше, чем мы это только поняли.

Конец.

. сделала. его перехватить. улыбка наглая постепенно сползала с лица артура.п а мы вам поможем найти того, кто на вас покушается. шается. бя ения реагирует? я. вратительно вонющую больницей.

п а мы вам поможем найти того, кто на вас покушается. шается. бя ения реагирует? я. вратительно вонющую боль