Текст книги "Невеста для предателя (СИ)"
Автор книги: Наталья Дягилева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 9.
Мои комнаты не изменились за последние несколько дней. Тот же комод, те же книги, та же кровать с мягкими простынями. Разве что слуги убрали осколки разбитых флаконов духов и другие следы похищения.
Только я выбивалась из привычного интерьера. Простое платье, выданное мне Арденом в первый же день, все было в дорожной пыли, пятнах от земли и травы, да к тому же пахло костром и потом. В волосах, не расчесанных с самого приема, торчали листья. Под ногтями застряла грязь, будто я все эти дни копалась в саду. Обычно бледная кожа успела загореть, а на лице даже проступили веснушки. У меня никогда не было веснушек.
Меня не было всего несколько дней, но все вокруг казалось до странного чужим.
– Леди Иветт! – заохала Эдна, оказавшись на пороге комнаты. Она прибежала, едва узнав о моем возвращении, и выглядела запыхавшейся. – Что же это надето на вас! А ваши руки! Бедняжка, вам должно быть так тяжело пришлось.
Горничная причитала с совершенно искренним беспокойством, но её слова все равно вызвали во мне волну раздражения. Что на мне надето? Серьезно? Я была похищена из собственной комнаты, провела несколько дней в плену на другом конце страны, а затем несколько раз чуть не умерла – и после этого земля под ногтями кажется самой большой проблемой?
– Ничего, все в порядке, – я дернула плечом, но не стала высказывать недовольство. Эдна просто беспокоится, не стоит на это злиться. А мне нужно отдохнуть, только и всего.
С моего, с позволения сказать, спасения не прошло и дня. В сопровождении отца и его гвардейцев я верхом добралась до Мериада, и уже оттуда придворные маги помогли нам переместиться в родное поместье неподалеку от столицы. За это время мне так и не подвернулась возможность поговорить с отцом. Он, кажется, решил, что слов «ты хорошо держалась» мне вполне хватило – что я не захочу поговорить с ним о произошедшем или обсудить его приказы. Вероятно, у него нашлись более важные дела. В конце концов, он ведь арестовал опасного преступника.
Эдна помогла мне раздеться и распутать колтуны в волосах. Все это время она не переставала сыпать вопросами о моем заключении. Где я была все это время? Тяжко ли пришлось? Сильно ли жесток был Арден? Обычно я с удовольствием болтала с горничной обо всем, но сейчас сил отвечать на вопросы не было. Тем более, что её представления о кровожадности моего похитителя вызывали только раздражение.
В конце концов, Эдна набрала теплую ванну и оставила меня отдыхать. Вода быстро помутнела от смытой с меня пыли, но я лежала там, пока она совсем не остыла.
Перед сном меня навестил семейный лекарь, которого я знала с детских лет. Он тактично справился о моем самочувствии, осмотрел пару появившихся синяков и царапин и, в конце концов, вынес вердикт, который я и сама знала – ничего страшного не произошло, для восстановления требуются лишь покой и отдых от всяких волнений.
До кровати я добралась изрядно уставшая, рассчитывая тут же уснуть. Но сон не шел. Перина была слишком мягкой. Простыни скользили. Под одеялом становилось невозможно душно. Я все ворочалась, стараясь найти позу поудобнее, но руки и ноги затекали раньше, чем мне удавалось заснуть.
Что-то будто сдавливало в груди, мешая дышать.
Я подскочила распахнуть окно. От прохладного вечернего воздуха стало немного проще, но в голове все еще вертелось слишком много мыслей, чтобы уснуть. Стоило только закрыть глаза, я снова видела Селима – его предсмертный взгляд, последнюю попытку улыбнуться. В ушах стоял крик Кристобаля.
Кристобаль. Я снова перевернулась, утыкаясь лицом в подушку. Что с ним сейчас? Гвардейцы доставили его к нам в поместье и наверняка сопроводили в подземелье, где были оборудованы несколько камер для заключенных. Папа мог бы сразу доставить его к королю, в столицу – но я готова была поспорить, что он хотел сделать все это более торжественно. Может быть, предварительно выбив несколько признаний и стратегических данных.
Я ведь должна была радоваться, правда? Мой похититель в заключении, а я в родной постели. Лучшего исхода нельзя и вообразить. Но удовлетворения не было.
Заснуть ненадолго мне все-таки удалось, но утром меня разбудила младшая сестра. Вивиан без стука ворвалась в комнату, улеглась на кровать рядом со мной поверх простыней и подперла щеку ладонью.
– Рассказывай!
– Что рассказывать? – я отвернулась, пытаясь с головой укрыться одеялом. После целой ночи, проведенной в попытках уснуть, я не чувствовала себя готовой к задушевным беседам.
Вивиан потянула на себя одеяло, не давая скрыться от нее:
– Вета, ну не глупи! Обо всем рассказывай. Где тебя носило? Как тебе Арден?
Я закатила глаза (без этого мои диалоги с сестрой редко обходились).
– Как мне Арден? Может ты больше хочешь поинтересоваться, как мое самочувствие? Цела ли я?..
– Ой, да брось. Я и так знаю, что с тобой все в порядке, мне это еще вчера сообщили. А про Ардена говорят, что он жутко красивый и обаятельный. Хочу все узнать из первых рук!
– Кто говорит?
– У Эларии… ты же помнишь Эларию? так вот, у нее есть знакомая, кузину которой в прошлом году он похитил ради крупного выкупа. Она вернулась домой через два дня, по уши влюбленная в Кристобаля Ардена, – Вивиан хихикнула, как будто пересказывала мне сюжет любовного романа, а не реальную историю из чьей-то жизни. – Говорит, он ее очень поддерживал и утешал все это время. Она даже задумалась о том, чтобы сбежать с ним во имя большой светлой любви. А он благородно заявил, что слишком ценит ее, чтобы обречь на жизнь в бегах и бесчестии, – Вив смешно растягивала слова и даже для пущей театральности схватилась за сердце. – Ну ты представляешь?
Не очень. Если честно, я могла вообразить себе Ардена, говорящего нечто подобное, только если при этом он очень старался не корчиться от смеха. Или это только надо мной он без конца подшучивал? Может, с этой… как ее… кузиной знакомой Эларии он действительно был обходителен? Большая запретная любовь и все такое. От этой мысли почему-то стало неприятно. Я-то чем хуже? Нет, не в смысле любви, конечно. Но как на счет утешений и поддержки?
Я поморщилась, приподнимаясь на подушках. Все равно от Вивиан было уже не отвязаться.
– Глупости, – заявила я с куда большей решимостью, чем ощущала. – В похищении нет ничего романтичного. А Арден – опасный преступник. И от знатных девушек вроде меня и этой твоей знакомой ему нужен только выкуп.
Мою сестрицу подобный ответ не устроил:
– Ну так он хотя бы красивый?
– Не в моем вкусе, – я дернула плечом, вспоминая высокую фигуру и серые глаза.
Вивиан разочарованно махнула рукой:
– Боги, и кого я только спрашиваю… у тебя же решительно нет никакого вкуса.
– Вивиан! – я возмутилась, толкая сестру в бок, – А как на счет того, чтобы вести себя чуть взрослее? Ты вообще-то про преступника говоришь. Которого наш отец арестовал.
Не знаю, кому именно я это напоминала – беззаботной младшей сестре или самой себе.
– Ах, Вета, я так скучала, – засмеялась Вивиан в ответ на мои возмущения, и бросилась мне с объятиями на шею, грозясь задушить. – Мне так не хватало твоего занудства!
На Вив сложно было злиться слишком долго. Конечно, в свои шестнадцать она могла бы вести себя и менее легкомысленно, но почему-то никому еще не удавалось добиться от нее этого. Даже отец, всегда требовавший от меня серьезности и четкого следования правилам, был к Вивиан снисходителен. Может быть, это прощалось ей как младшей дочери, но, думаю, ему просто недоставало времени на ее воспитание. Будь мама жива, возможно и смогла бы что-то с этим сделать – но в этом я тоже сомневалась. Вив вообще была похожа на нее легким отношением к жизни (пусть даже совсем её не помнила).
Пока разговоры о похищении только выводили меня из душевного равновесия. Не знаю даже, кто раздражал больше: Эдна с ее причитаниями или Вивиан, вообще не считавшая все случившееся проблемой.
Они обе ничего не знали. Обе ничего не понимали. И я, кажется, тоже.
Совсем.
Через полчаса Вивиан сдалась: смирилась с тем, что ничего кроме сухих фактов о последних днях ей из меня не выпытать. Даже аргумент, что ей нужно о чем-то сплетничать с подругами, не растопил мое сестринское сердце. Еще несколько минут Вив уговаривала меня пойти на пикник или выбраться куда-нибудь на конную прогулку.
В конце концов, я запустила в сестру подушкой.
– Вета, я тебя, конечно, люблю, но ты самый скучный человек из всех, что я знаю! – сестра показала мне язык и скрылась за дверью. Я готова была согласиться с подобной характеристикой, лишь бы от меня отстали.
Единственный, с кем я действительно хотела поговорить, был отец. К нему у меня накопилось довольно вопросов – о том, что творилось в доме, когда меня похитили, о Грегоре и его словах, о том, что будет теперь с Арендом. Вот только сам он не спешил пообщаться со мной. Отцовский секретарь три раза за день сообщил мне, что лорд Ферроу, к сожалению, слишком занят для аудиенции – а на четвертый раз и вовсе рассказал, что отец покинул поместье. Наверняка отправился в столицу, решила я.
Я не находила себе места. Попытки читать или гулять по саду совсем не успокаивали. Наоборот – после всего случившегося казалось слишком странным просто вернуться к привычной жизни или попытаться забить голову грядущей свадьбой.
В поместье, кажется, были рады моему возвращению. Во всяком случае, слуги мне улыбались, а те, с кем я была знакома более близко, вполне искренне поздравляли с тем, что я снова дома.
Уже ближе к вечеру камердинер сообщил, что меня прибыл навестить лорд Бредвин Дейн. Я едва не застонала от разочарования. Как я ни старалась убедить себя, что должна радоваться встрече, общаться с женихом сейчас совсем не хотелось. Нужно было чувствовать себя польщенной, а не мечтать о возможности спрятаться от всех под одеялом. Воодушевленная Эдна подобрала мне для встречи бледно-сиреневое платье и помогла уложить волосы. Слой пудры скрыл веснушки и вернул лицу ровный цвет.
Камердинер проводил меня в небольшую гостиную, где ждал лорд Бредвин, и тактично замер в дверях. Согласно всем нормам приличия, незамужняя девушка не должна оставаться наедине с мужчиной – даже если до этого она провела несколько дней в плену. Я почувствовала, что к горлу подкатывает нервный смешок и закашлялась, чтобы его скрыть.
Жених поднялся из кресла, встречая меня галантным полупоклоном, а я ответила ему небольшим реверансом.
– Леди Иветт, я так рад видеть вас в добром здравии, – сказал Бредвин, оставляя легкий поцелуй на моей руке.
– Благодарю, – я вежливо улыбнулась. Больше всего мне сейчас хотелось назад в свою комнату, под одеяло.
Мы расположились за небольшим столиком у камина, где уже стоял любезно заваренный для нас чай. Бредвин Дейн был неизменно хорош собой – золотые кудри уложены аккуратно, волосок к волоску, из нагрудного кармана выглядывает белоснежный платок, подбородок идеально выбрит. Ни намека на небрежность, которая у Кристобаля присутствовала во всем – от одежды до манер. Я мысленно укорила себя за это сравнение и постаралась сосредоточить все внимание на женихе.
– Меня ужасно огорчила новость о вашем похищении. Каждый день я справлялся у лорда Ферроу о последних новостях.
Итак, жених волновался обо мне. Хорошо. Прекрасно. Залог счастливого брака. Нужно было подобрать вежливый ответ, который покажет, как я ценю беспокойство, но слова комом стояли в горле. Я только кивнула, отпивая остывающий чай.
– Вам, должно быть, тяжело пришлось, – продолжил он, когда стало ясно, что сама я говорить не начну. – Я надеюсь, преступник не был с вами жесток и… не совершил ничего непоправимого.
Лорд Бредвин смотрел на меня внимательно. Так оценивают чашку, случайно упавшую на пол. Все ли в порядке? Нет ли сколов? Пригодна ли в использовании? Я нахмурилась. Это что, был тактичный способ убедиться, что Арден не покусился на мою честь? Какое… закономерное уточнение. Против всех правил приличий во мне заговорило негодование.
– Что вы, все в порядке, лорд Бредвин. В ожидании выкупа мы гуляли по лесу, обсуждали погоду и играли в карты. Господин Арден был любезен и иногда поддавался. Один раз я даже выиграла у него три партии кряду, – я не сдержала раздражения. Ответила жениху едким тоном, к которому успела привыкнуть всего за пару дней наедине с Кристобалем.
Несколько мгновений я наслаждалась растерянностью на лице жениха: он будто не мог решить, издеваюсь я над ним или говорю всерьез. Бредвин вскинул брови – а затем удивление сменилось холодным неодобрением. Мой юмор не пришелся ему по вкусу, я видела это по напряженной линии челюсти и взгляду.
– Леди Иветт, я понимаю, что похищение оказалось для вас настоящим потрясением. И я готов проявить снисходительность. Но я буду признателен, если впредь вы воздержитесь и от подобного тона, и от подобных… шуток.
От таких обвинений мне в лицо ударила краска. Со мной говорили, как с ребенком, который вдруг нашкодил, оказавшись за одним столом со взрослыми – полез руками в тарелку с кашей вместо того, чтобы взяться за ложку. Должно быть, лорд Бредвин был прав. Подобное поведение было неуместно – и еще неделю назад мне бы и в голову не пришло ответить так. Но сейчас куда неприятнее было от его реакции. Я глубоко вдохнула, возвращая лицо приличиствующее выражение.
– Конечно, лорд Бредвин. Прошу прощения за мои слова. Должно быть, я еще не вполне оправилась от случившегося, – формулы вежливости еще никогда не давались мне так тяжело, как сегодня.
– Разумеется, вас можно понять, – великодушно кивнул мой женил, принимая извинения.
На его лице вновь появилось прежнее выражение собранной учтивости. Бредвин пустился в рассуждения о том, как ужасно приключившееся со мной и что по его мнению стоит делать с преступниками. Думаю, отцу понравились бы его строгие размышления о безопасности государства. Я старательно кивала, в нужные моменты задавая вопросы и проявляя участие. Тема разговора мне не слишком нравилась, но я была рада хотя бы тому, что от меня не требовали живого участия в беседе. До конца встречи я больше не допускала ошибок – не начинала говорить то, что думаю.
Глава 10.
Ночью мне снова снился Арден. Серые глаза смотрели на меня не то с насмешкой, не то с укором. Я все хотела спросить его о чем-то, но даже во сне не решалась.
Новый день, к моей досаде, совсем не принес спокойствия. Я все так же думала о заточении Ардена, приказах Грегора и поступках отца. Эдна заботилась обо мне, заваривая травяной чай и отвлекая разговорами да сплетнями. Не всегда получалось, но я была благодарна ей за старания.
К вечеру ожидание, наконец, вознаградилось: отец вызвал меня к себе в кабинет. Сопровождающий меня секретарь шел до ужаса медленно, и я от нетерпения теребила рукава платья, прикладывая все силы, чтобы не сбиться на бег. Так делать не принято, напомнила я себе. Я больше не в лесу.
– Иветт, садись, – когда я зашла, папа отложил в сторону бумаги и указал мне на кресло около его стола.
Я села. Глубоко вдохнула. Вспомнила все, что хотела сказать:
– Папа, я…
– Иветт, – прервал меня отец, как будто вовсе не заметил моей попытки заговорить. Он оперся локтями на стол и сцепил пальцы в замок. – Я услышал о твоей встрече с лордом Бредвином. Он проявил большую любезность, навестив тебя после всего произошедшего. Но, надо сказать, твое поведение и дерзость крайне меня разочаровали. Я мог бы ждать чего-то подобного от Вивиан, но ты…
От лица у меня отлила кровь. Мы об этом будем говорить? После похищения, спасения, пленения Ардена главным предметом обсуждений становится мое поведение?
– Лорд Бредвин выразил недовольство моими манерами? – уточнила я похолодевшим голосом.
Отец нахмурился:
– Нет, Бредвин невероятно тактичный человек. Я говорил со Стейпсом.
Стейпс. Камердинер, который так безучастно стоял у дверей во время моего чаепития с женихом. Стоял и запоминал каждую фразу, чтобы как можно точнее донести отцу. Меня взяло возмущение. Очень хотелось устроить сцену. Я с трудом взяла себя в руки:
– Это было короткое помутнение рассудка. Такое больше не повторится.
Папины черты лица смягчились.
– Прекрасно, Иветт. Это все, что я хотел от тебя услышать. Лорд Бредвин – прекрасная партия для тебя, и я рассчитываю, – произнес он с нажимом, – что мне не придется беспокоиться о том, что ваш брак не состоится. Думаю, тебе будет приятно узнать, что он даже не заводил речи о разрыве помолвки, когда все это произошло.
– Как любезно с его стороны, – я почувствовала, как дернулся уголок губ. Представления отца о романтике и галантности несколько расходились с моими.
Папа довольно кивнул, не замечая намек на иронию в моем тоне:
– Я рад, что мы обсудили это, дорогая. Я знал, что могу рассчитывать на твое благоразумие. Ты можешь идти.
Я засуетилась, мгновенно вспоминая, что пришла сюда вовсе не затем, чтобы говорить о женихе.
– Постой! Я… я хотела бы обсудить все произошедшее.
– Что ж, полагаю, я могу уделить тебе несколько минут, – папа выглядел несколько удивленным, будто и правда не предполагал, что у меня могут возникнуть какие-то вопросы.
Нужно было спрашивать аккуратно. Если я хорошо знала своего отца, у меня была только одна попытка поговорить с ним об этом – в следующий раз он непременно скажет, что слишком занят или что мы уже все обсудили. Сперва следовало его задобрить:
– Король уже знает о задержании Ардена?
Отец довольно кивнул, откидываясь в кресле.
– Да, я оповестил его вчера. Его величество более чем доволен. От скольких проблем это нас избавило! Послезавтра я доставлю Ардена в столицу. А дальше суд, приговор… и все это моя заслуга. Я даже упомянул твою роль во всем этом. При дворе уже жаждут подробностей обо всем. Не удивляйся, если на следующем приеме ты произведешь фурор.
При слове «приговор» внутри у меня все сжалось. Это не было неожиданностью, и все же от реальности происходящего стало не по себе. Кристобаль с его уверенностью и дерзостью казался неуловимым, недоступным для рук закона. Что с ним будет? Заключение? Казнь?
– Это хорошая новость, – я выдавила улыбку, которая должна была порадовать отца. – Но я так же хотела спросить о… Несколько дней назад твои люди почти нашли нас с Арденом. К сожалению, им тогда не удалось его задержать, но я слышала слова одного из гвардейцев… Он сказал, что у них приказ – арестовать Ардена, а что будет со мной – неважно.
Имя Грегора я не называла. Я уже успела об этом подумать: в том доме действительно был он, но это признание могло бы привести всех к Мэрион, у которой мы скрывались. А я не хотела подставлять бедную женщину. Она совершила измену, помогая преступнику, и все же… пусть лучше это останется на её совести.
Брови отца свелись к переносице:
– Глупости, – сказал он строго. – Ты просто неверно его поняла.
– Слова были вполне конкретны.
Я не хотела сдаваться, а отец – говорить. Он поднялся на ноги и небрежно махнул рукой.
– В таком случае, этот человек просто неправильно понял приказ. Ты узнала его? Я разберусь с этим позже.
Его слова совсем меня не успокоили. Все, о чем я переживала, сидя в тесном подполе у Мэрион, продолжало давить в грудной клетке, мешая дышать.
– Нет, не узнала, – отозвалась я. Отец был не из тех, кто поддается на давление, тем более мое. Даже если сейчас он солгал, едва ли стоило надеяться на признание. Я задала другой вопрос, тот, которого боялась больше всего: – А когда Арден грозился убить меня… ты действительно мог это допустить?
– Он блефовал, – отрезал отец. Больше всего мне хотелось, чтобы он утешил меня, утер проступившие на глазах слезы, но он только смотрел на меня сверху-вниз, заведя руки за спину. – Все, что я сказал и сделал, было продумано заранее.
– Ты знал, что он меня не убьет?
– Конечно, знал, – тон его немного смягчился. – Я давно понимал, что у Ардена духу не хватит привести угрозу в исполнение.
Я хотела верить, что отцу была небезразлична моя судьба – что жизнь старшей дочери волновала его больше, чем поимка преступника и благодарность короля, а все все те ужасные слова он говорил только потому, что знал наверняка, что мне ничего не грозит. Но я вспоминала небрежно брошенные слова Грегора. Холодные глаза отца, проводящего кинжалом по горлу Селима. Летящие стрелы, от которых оттолкнул меня Кристобаль, не папа. Все это мало напоминало беспокойство о моей судьбе. Я сглотнула застрявший в горле ком.
– Хочешь сказать, преступник, который продал родную страну и сбежал, не смог бы убить заложника?
В другой раз я и не подумала бы гневить отца настойчивостью, но сейчас впервые не готова была уйти без ответа.
– Иветт, – начал отец со вздохом, и уже по звуку своего имени я поняла, что сейчас услышу какую-нибудь успокаивающую чушь. – Конечно, ты испугалась, переволновалась. Но я давно работаю над делом Ардена и знаю его куда лучше тебя. Знаю, как он поступит и чего не сделает. Он подверг тебя ужасной опасности, когда похитил, но теперь все кончено.
– Но как ты мог знать наверняка, что он не убьет меня?
Я постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно более спокойно. Отец редко делился со мной чем-то важным, говорил, что вникать в дела королевства мне ни к чему. Но иногда, благодушный или раздраженный, он рассказывал чуть больше: почему лорда Сарлета отстранили от управления казной (вовсе не по выслуге лет, как было объявлено всем), из-за чего последнее собрание королевского совета чуть не закончилось дракой… Каждую такую историю я слушала внимательно, принимая простые правила: на все реагировать спокойно, не задавать лишних вопросов, не сплетничать об услышанном. Думается, будь у него сын, отец был бы щедрее на подробности, но выбирать ему не приходилось.
Папа смерил меня внимательным взглядом:
– Ну хорошо, – произнес он, отвечая на какие-то собственные мысли. – Я кое-что тебе объясню, чтобы мы больше не возвращались к этой теме. Будь на твоем месте Вивиан, я бы и не подумал ничем делиться, но ты у меня всегда была рассудительной, – отец наградил меня улыбкой, от которой внутри у меня все сжалось. – Все, что я сейчас скажу, не должно покинуть пределов этой комнаты. Я надеюсь, это понятно?
– Конечно, – серьезно кивнула я, а сама незаметно вытерла вспотевшие ладони о юбку.
Папа достал из ящика стола хорошо знакомый мне Хранитель тайн и привел артефакт в действие. Затем, не спеша говорить, сделал пару шагов по комнате.
– Официальная история Ардена тебе известна: измена, побег, разбой, – он неопределенно повел рукой, показывая, что не видит смысла останавливаться на этих деталях. – В действительности дела обстояли несколько иначе. Когда началась война, он доставил много проблем: вел в кулуарах неподходящие разговоры, да и публично тоже критиковал его величество. Времена тогда были непростые, ты должна понимать. С ним пытались говорить по-хорошему, но когда это не сработало… В общем, на его счет записали чуть больше прегрешений, чем было на самом деле. Я имею в виду всю эту историю с шпионажем для Листании, – на моем лице видимо отразилось что-то такое, отчего отец, поморщившись, добавил: – Ничего особенного с ним делать не собирались. Публично осудить за измену и передачу важных сведений, лишить регалий да отправить в какое-нибудь отдаленное поместье думать над своим поведением. Это должно было стать показательным примером для всех. Но он как-то узнал о готовящемся аресте и успел сбежать.
Я сидела с прямой окаменевшей спиной, будто проглотила шпагу, не вполне уверенная в том, что действительно слышу все это.
– Хочешь сказать, что на самом деле он никакой не преступник?
– Ну почему же, преступник. Вымогательства, шантаж, похищения, всем этим Арден действительно занялся после побега. К тому же он порядочно мутит воду среди простолюдинов. Сказать откровенно, он стал еще большей проблемой, чем прежде, – в голосе отца слышалось хорошо знакомое мне негодование, с которым он говорил о Кристобале. Раздраженным жестом он пригладил волосы. – Но да, он не отличался жестокостью. К тому же я всегда чувствовал в нем какое-то малодушие. Тебе ничего не грозило, Иветт, я знал это с самого начала.
Отец улыбнулся мне, будто пытаясь ободрить. Он полагал, что его слова и удивительная откровенность успокоят меня. Тебе ничего не грозило, Иветт, не волнуйся, живи дальше. Как будто мне только что не рассказали, что Ардена несколько лет назад подставили и назначили изменником, как будто я не помнила слов Грегора и острых стрел.
Я смотрела на папу снизу вверх, силясь выдавить из себя какой-то подходящий ответ. Несправедливо, только и вертелось у меня в голове. Невозможно.
– А что будет теперь?
Папа пожал плечами:
– Не мне решать, но Арден натворил достаточно, так что и ответит по всей строгости закона, – произнес он и, неверно истолковав мое замешательство, добавил: – Не волнуйся, он больше не сможет тебе навредить.
Перед глазами у меня стояло улыбчивое лицо Кристобаля. Он говорил мне, что я ничего не понимаю в происходящем – но я и представить не могла, насколько.
– Спасибо, – медленно кивнула я, – что объяснил.
– Я рад, что ты верно все поняла, – отец мягко потрепал меня по плечу, и я едва удержалась, чтобы не дернуться. – Безопасность государства требует сложных решений… а впрочем, не думай об этом. Отдыхай, готовься к свадьбе. На днях я пришлю к тебе распорядителя, с которым ты сможешь обсудить детали…
Подробностей я уже не слышала, от нервов у меня шумело в ушах. Сложно было представить что-то настолько же неуместное, неважное сейчас, как будущая свадьба. Я дождалась, когда отец закончит говорить.
– Хорошо. Я могу идти?
– Конечно, ступай.
Я поднялась из кресла, в которое отчаянно вжималась последние несколько минут. На негнущихся ногах шагнула в сторону двери.
– Иветт, – окликнул меня папа, – я не буду оскорблять тебя напоминаниями о том, что все это не стоит обсуждать в разговорах с подружками.
Если бы это произнес не отец, я бы решила, что это угроза.
– Да, папа.
Уже в комнате я уткнулась лицом в подушку и заплакала, толком не понимая, о чем. Может, о том, отец с такой легкостью говорил об охоте на невиновного и не сомневался в моем благоразумии. Может, о Кристобале, которого послезавтра доставят в столицу, чтобы показательно судить – за то, что он совершил и чего не совершал.
Каковы шансы, что его просто отправят в заключение или ссылку? Хотелось верить, что высокие, но после всего сказанного отцом я понимала: казнь – куда более вероятный исход. Я перевернулась на спину, глядя пустым взглядом в потолок. И что, после всего этого я правда должна была как-то думать о свадьбе? Невозможно. Нет.
Я должна была поговорить с Арденом.
