Текст книги "(Не)естественный отбор (СИ)"
Автор книги: Наталья Бутырская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
Первый день работы в детском отделе милиции. Меня аж трясло от нетерпения и желания поскорее начать. Во время стажировки я слишком много думал о Насте, и не особо вникал в происходящее.
В основном меня грузили информацией о том, какие молодежные группировки существуют в нашем городе, районе, какие у них взаимоотношения, где проходит раздел территории, лидеры гласные и негласные. Основные проблемы в районе, фотографии самых ярких личностей, их характеристики, адреса, контакты.
Мой куратор в отделе, человек по имени Кирилл, поприветствовал меня несколько раздраженно:
– А, приперся. Посмотрим, как быстро обломаешь свой хвост.
Я пристально посмотрел на него, пытаясь сообразить, что именно ему не нравится: то, что я оборотень или просто не глянулся.
Мы с ним сидели в отдельном кабинете, как, впрочем, и все остальные сотрудники, которым меня представлять не стали. Нам досталась маленькая обшарпанная комната со старыми обоями и единственным окном, около которого был, разумеется, стол Кирилла.
Мне пришлось удовольствоваться столом, вплотную притиснутым к двери. Компьютер обещали, но точных сроков его получения так и не назвали. Еще в кабинете стоял шкаф, полностью забитый толстыми папками с непонятными подписями типа «Ул.м. гр» или «Кр.п. шм». Сначала я подумал, что там хранится важная информация по группировкам и людям, но все время обучения проторчал в архиве, и папок с такими названиями там не было.
– Значит, так. Обучение ты прошел, теперь давай практикуйся.
На мой удивленный взгляд Кирилл усмехнулся:
– Патрулируй улицы, – и добавил тише, – тебе ж не привыкать.
Меня словно холодной водой облили. Не знал, что регулировщиков тут так не любят. Но я сдержался и сдавленно выдавил:
– Озвучьте мое задание.
– Задание? Ха, ну какое задание. Иди смотри, чтоб детишки не шалили.
Сволочь, блин. Какой смысл ходить по улицам утром? Все либо в школе, либо дома дрыхнут. Куда смотреть? Что делать? Терпеть не могу неопределенности. Какой именно у меня район для патрулирования? В каких случаях нужно вызывать подмогу и кого вообще вызывать? В чем конкретно заключается моя работа? Бред какой-то. Но я не стал больше ничего спрашивать у этого придурка, а решил прогуляться. Почему бы и нет? Пройдусь по местности, зайду в школы, представлюсь директорам, спрошу о проблемах.
Оказалось, что на территории, закрепленной за нашим участком, находятся семь школ. Я успел до обеда побывать в пяти из них, мило пообщаться с директорами или завучами, оставить свои контакты, взять их данные. Забавно, что хоть все дамы, а директорами школ почему-то были только женщины, были приветливы со мной и обещали дать всю необходимую информацию, но ни одна из них не смогла назвать фамилии проблемных учеников.
Причем все они почти дословно говорили, что да, бывают какие-то шалости, но безобидные, хулиганы у них очень добрые и любят щенков, классы очень дружные, детишки чудесные. А ведь в каждой школе есть классы для оборотней и гномов. И я прекрасно помню, какие были у нас конфликты с другими классами. Постоянно приходилось доказывать, что мы по праву считаемся лучшими и в спорте, и в учебе. И доказывать не только оценками и медалями, но и кулаками в подворотнях.
Иногда было впечатление, что люди пытаются доказать самим себе, что они тоже что-то могут, но не через работу над собой, а через унижение других. Словно если они смогут впятером отпинать одного оборотня, то сразу станут такими же сильными и быстрыми. А ведь мышцы у нас качаются ненамного быстрее человеческих. Только занятия спортом у нас всегда считались неотъемлемой частью жизни, ну и память тоже никто не отменял.
Я хочу сказать, что хорошо тренированный человек может победить оборотня в рукопашную, если тот раньше не уделял внимания борьбе, а только педали на велосипеде крутил. Но благодаря такому «приветливому» отношению в школах я не видел ни одного оборотня, который бы хоть немного не умел драться.
Конечно, я не учитываю возможность оборота, ведь в школах нам запрещено перекидываться в зверей.
В шестой школе мне не повезло. Это была так называемая элитная гимназия с настоящей контрольно-пропускной системой в виде неработающей вертушки и пожилого охранника.
Дядечка с напускно-суровым взглядом молча смотрел на школьников и периодически останавливал взрослых, что-то спрашивал у них и заворачивал назад или разрешал войти.
– Добрый день! Я бы хотел увидеть директора или завуча школы, – попробовал и я прорваться через охрану.
– А вы кто? По какому вопросу? – подобрался охранник и усилил суровость взгляда.
Когда я перешел в ДОМ (детское отделение милиции), форму у меня забрали, взамен я получил значок и удостоверение сотрудника. Последнее я и предъявил Александру Сергеевичу.
– Директор уехала в ГОРОНО, завуч нынче болеет, – обрадовал меня дядечка. – А что, кто-то из учеников натворил чего? Поди Алехин, да?
– Не знаю, – улыбнулся я, – я пока хожу, знакомлюсь с обстановкой, обмениваюсь телефонами. А знаете, может, вы расскажете мне, что тут да как?
Как я понял, этот Сергеич обладал поистине оборотнической памятью на лица. Всех первоклашек, а это примерно сто – сто пятьдесят человек, и их родителей он запоминал в течение первых двух недель сентября. Потому он работал довольно четко, легко отсеивая случайных гостей.
И именно Сергеич дал мне картину происходящего в школах:
– Никогда директриса не расскажет тебе все. Ты пойми, у них тот еще гадюшник, что внутри самой школы, что в городе, все дерутся со всеми. За ставку, за категорию, за престижность школы, за успеваемость, за медалистов. И плевать им на учеников. Видишь, – ткнул он в висящий под потолком 27-дюймовый телевизор, – именно это видят родители, когда выбирают школу для детей. Они видят улыбки на стенах, медали и кубки, места в олимпиадах. Но все это достижения родителей, которые вкидываются в репетиторов, кружки и костюмы.
Если важны оценки, а не знания, то и учеба идет так себе, ведь оценку можно поставить и ни за что. Поэтому сейчас засилье всяких государственных тестов, проверок, экзаменов даже для начальной школы. Чтобы хоть как-то увидеть знания.
– Сергеич, так я ж не за оценками слежу. Мне б о другом…
– А ты слушай, все ж взаимосвязано. Ага, проходите, – пропустил охранник очередную мамашу. – В гимназию рвутся все, кто считает себя лучше других. Сюда ж не по знаниям или одаренности берут, а тех, кто смог влезть вне очереди. Это обеспеченные родители, у которых нет времени на своих детей. Их забирают после занятий всякие няни, потом водят их на кружки. Первоклашки приходят с айфонами больше своей головы. Как думаешь, какие у них могут быть проблемы?
– Наркотики, – наугад брякнул я. Эта сторона жизни обошла меня стороной, слишком быстро промчалась для меня школа. Пять лет на всю программу плюс спорт, стрельба, борьба. Мне тогда вздохнуть некогда было, да и мама у меня не работала, нас же шестеро в семье.
– Точно. И приносят их сюда такие же ученики. А обыскивать их я не имею права. Даже не впустить я не имею права, а то ведь ребенок останется на улице. Директриса в курсе, но особо не шебуршит, потому что слухи на эту тему ей тоже не нужны. Типа скоро выпустятся, и ладно. Но всегда находятся новые доброхоты.
– А классы с иными расами у вас есть вообще? Что-то я знака оборота не вижу.
– А нету, – с злорадством сказал охранник.
– Как это нет, – насторожился я, – по закону же должны быть. Минимум три класса на школу, максимум по одному на каждую параллель.
– А мест у нас нет.
– Но людей же набирают каждый год.
– Я точно не знаю, я ж у двери стою, а не в кабинетах рассиживаюсь, – начал было рассусоливать Сергеич.
– Да брось, я вижу, ты побольше других тут соображаешь.
– По идее, к каждой школе приписан определенный участок: ближайшие улицы, дома, из которых детей должны брать по умолчанию, без конкурса. И так получается, что на нашем участке в основном все люди. А ради трех-четырех оборотней отдельный класс открывать не будут. Можно было бы добрать из конкурсных, кто приходит с других участков, но каждый год как-то получается, что и там только люди. Вот наших оборотней и гномов перекидывают в другие школы. А на эльфячье крыло…
– Ну тут понятно. Спасибо тебе.
Я оставил Сергеичу номер телефона и задумчиво побрел дальше. Обходить оставшиеся школы уже не было желания. Да и что я там услышу? Тот же бесполезный треп про чудесных ребятишек и их «мелкие проказы».
Шел и думал об этой гимназии. А ведь как раз для таких умных и элитарных и существует закон о минимуме классов для иных рас, чтобы всякие хитрожопые не оправдывались недобором. В мою школу наоборот заманивали оборотней, чтобы учителя не распинались перед десятью учениками.
Кому же нужно так на лапу положить? Всему ГОРОНО? Блин, и ведь не мое это дело, совсем не мое. Мое дело – детская преступность, тут же умные взрослые крутят махинации.
И тут все мысли вымело из головы. Я заметил группу ребят лет четырнадцати-пятнадцати, завернувшую за угол. Все вроде как обычно: громкое гыгыканье, у одного пацана сигарета в руках. Что же меня зацепило?
Еще раз прокрутил в уме эти две секунды. Вроде ничего. Никто никого насильно не тащил, только один пацан приобнял за плечи другого. Вот, поймал. Этот другой был не человек. Что может делать несовершеннолетний эльфеныш в компании мальчишек на улице? Причем в то время, когда идут уроки?
Это может показаться глупостью, ну что такого, все иногда прогуливают. Но это если совсем не знать эльфов. С их скоростью развития и восприятия всего нового нормально с ними можно общаться только по достижению ими лет ста двадцати. До этого они кажутся умственно отсталыми аутистами даже людям, не только оборотням. Поэтому эльфы обучаются в отдельных, как правило, частных школах, иначе бы жестокие дети задергали бы их до истерики.
Не бывает дружбы эльфа и человека в подростковом возрасте. Это абсолютно невозможно. Даже в глупых слюнявых сериалах такое не показывают. Там эльфы либо маленькие и симпатичные, либо умудренные и опытные. Никакой школы, никаких юношеских соплей.
Поэтому, если мне не показалось, существовало только одно объяснение: ребята поймали где-то случайно отбившегося эльфа и сейчас будут искать культурные различия, в том числе кулаками.
И я ринулся в ту подворотню.
– Ага, и чё ты?
– Ну ничё, свалил оттуда. Я чё, терпила какой, ее вопли слушать?
Обычная болтовня обычных подростков.
Когда я завернул за угол, то увидел пять мальчишек в похожей одежде, униформа у них такая что ли? Джинсы, спортивные куртки, кроссовки и трикотажные шапочки, натянутые по самые глаза. Курят, передавая сигарету по кругу, видимо, ушли в проулок, чтобы не светиться перед взрослыми. Никаких признаков агрессии.
– Эй, дядя, что потерял? – заметил меня мальчик в синей шапке.
И сразу в группе начались перестановки: пара ребят выдвинулась вперед, загораживая плечами третьего. Они его прячут или защищают?
– Куревом не делимся, самим мало. Гы-гы-гы. – продолжал он же.
И интонации у говорящего искуственные, словно он переигрывал, пытаясь спрятать … что? Страх?
– Ну, чё встал? Мимо проходил, так проходи.
Ого, добавил агрессию, значит, точно чего-то боится. Но где же эльфеныш? Удрал? Или прячется позади других? И унюхать я его не мог из-за сигаретного запаха, которым пропитались все парни.
Я сделал шаг в их сторону, рассчитывая, что вблизи смогу отличить нужный запах, и парень рванул ко мне, растопырив руки с криком:
– Лей, беги отсюда!
Я мог бы поднырнуть под его рукой, обежать других ребят по стене и, сделав сальто, приземлиться прямо перед беглецом. Но не стал. Я же не в фильме снимаюсь. Поэтому остался на месте, мальчишка крепко обхватил меня руками и усердно толкал, упираясь в землю, только вот ни веса, ни силы ему не хватало для того, чтобы сдвинуть мою тушку.
Мы так простояли так несколько секунд, пока до него не дошло, что он выглядит смешно, словно разыгравшийся щенок, который тянет вкусную кость из-под лапы матерого пса. Тогда он убрал руки и отступил назад. Из-за угла высунулась голова Лея с любопытствующим выражением, видимо, его смутила тишина.
– Лей, ну какого черта! Сколько раз говорили, беги, блин.
– А зачем вообще бежать? Мы же ничего такого не делаем, – резонно возразил Лей.
А меня от его голоса шерсть дыбом встала, фигурально выражаясь. Это точно был эльф, самый настоящий, только у них проскальзывают какие-то высокочастотные нотки, от которых зубы начинает ломить и уши закладывать. Люди эти частоты совсем не воспринимают, а вот оборотням в обществе эльфов приходится несладко. Может, поэтому мы их так недолюбливаем? Хорошо, что звукозаписывающие устройства в большинстве своем ориентированы на человеческий слух, и телевизор и радио мы можем слушать, не опасаясь их ультразвука.
Но больше всего меня поразила его манера говорить. Даже не говорить, а вообще держать себя. Это же мелкий эльфеныш, ему на вид лет шестьдесят, то есть тот возраст, когда еще не накоплен опыт реагирования на самые разные ситуации, и при малейшем отклонении от канона он должен впадать в ступор. Уже не истерики, как в детском возрасте, но еще и не адекватное восприятие.
А он быстро отреагировал на слова приятеля и дал деру, затем принял противоположное решение и остался, и в конце сумел оценить картину более зрело, чем человек. Вся расовая психология, изученная мной в университете, летела к чертям.
– Лей правильно говорит, – вступил в разговор и я. – Я заметил эльфа и подумал, что …
– Угу, что мы его бить будем? – пробурчал синешапочный парнишка.
– Точно. В первый раз вижу, чтобы люди с эльфами в таком возрасте дружили, – я решил быть максимально откровенным.
– О, а я его знаю! – неожиданно сказал один из ребят сзади. – Он экстримовский, волк, круто трейсит. Полицейский, кажется.
Я пригляделся к нему:
– А, Ник, первогодок вроде, да?
Он внезапно засмущался:
– Ага, только еще не решил, буду дальше заниматься или нет. Все-таки люди недотягивают до оборотней по паркуру.
– Зря! Вика знаешь? Как-нибудь попроси у него мастер-класс, тогда и заценишь, что могут люди.
– Так, вы тут общайтесь, а мы пойдем уже, – буркнул первый мальчик, разворачиваясь к эльфу.
– Погоди! Лей, сколько тебе лет? – задал я самый волнующий вопрос.
– Лей, молчи! – приказал парень в синей шапке. – Какое твое дело? Предъявить нам нечего? Вот и вали, куда шел.
Признаюсь, что сперва возникло желание врезать малолетнему нахалу. Меня с детства бесили такие псевдоправдорубы, у которых сплошные права и никаких обязанностей.
– Выкидываю мусор? Имею право!
– Курю в лицо прохожим? Имею право!
– Матерюсь на весь автобус? Имею право, у нас свобода слова.
Я тогда поспрашивал отца, реально ли есть такие права, и выяснил, что и разбрасывание мусора, и курение в общественном месте, и оскорбление граждан у нас в стране наказуемо. Только вот кто будет возиться с подобной мелочевкой? Возни много, штрафы небольшие. Людям и самим проще проглотить оскорбления, чем звонить, вызывать полицию, да и что полицейские сделают?
Стоит только выкинуть сигарету, сделать два шага от выброшенного пакета или захлопнуть хлебальник, – и вот ты уже не хулиган, а безжалостно оклеветанный гражданин.
Как там говорил Тихон? Им нужен не учитель, а супермен. И как я должен поступить? Может, все же стоило провернуть пару паркуровских финтов?
– Меня зовут Стан, я из детотдела, недавно перешел, – ребята заметно набычились, но я все же продолжил. – У меня сегодня первый день, осматриваю район, зашел в несколько школ, и по словам директрис, тут тишь и благодать. Все детишки – аки ангелы, чисты и безгрешны.
Мальчишки разулыбались, эльфеныш хихикнул, резанув инфразвуком.
– Вот я и искал кого-то вроде вас, чтоб показали, как тут все обстоит на самом деле. Сдавать никого никуда не собираюсь. Хочу реально помочь тем, кому смогу.
– Ха, нашел дурачков, – сплюнул пацан в синей шапке, но Ник, знакомый по паркуру, положил ему руку на плечо и тихо сказал:
– Макс, остынь. Стан – нормальный.
– Да ну вас к черту. Что, сказали несколько слов, и вы все потекли? С понтами теперь дружить начнем? Как будто не знаете… – Макс замолчал и вышел из подворотни, едва не задев меня плечом.
Ник растерялся и испуганно посмотрел на остальных ребят. Кажется, Макс играл у них не последнюю роль. Но тут вмешался эльфеныш:
– Да ну ладно. Это ж Макс, побухтит и остынет. Словно в первый раз. Значит, ты паркуром занимаешься? А чего ролики не снимаешь? Стал бы звездой Ютуба.
После его слов мальчишки расслабились, тихонько начали переговариваться между собой, и мы все вместе вышли обратно на улицу, направившись в центр. Видимо, Лей у них был кем-то вроде серого кардинала.
– Во-первых, нужна камера нормальная, чтобы в движении могла снимать, а во-вторых, мне это неинтересно. Да и интерес к паркуру поугас в последнее время. Это только в городе благодаря парку еще как-то держимся.
Мы поболтали с мальчишками еще немного, сходили вместе в парк, где Ник показал пару выученных трюков, а потом мы с Виком прошли пятерку в тандеме, вызвав бурю восторгов. Возможно, я действовал не совсем по правилам, но чтобы эффективно работать, мне нужно было наладить связь с детьми.
На прощание эльфеныш, все это время старательно прятавший уши под шапкой, пожал мне руку и сказал:
– Стан, ты вроде нормальный мужик. Но сам понимаешь, вот так сразу мы тебе не можем все выложить. Давай завтра часов в десять утра встретимся. У свечки.
Мальчишки ушли, а я решил сходить в последнюю школу на участке, но теперь сперва поговорил с охранником, а уж потом познакомился с очередной улыбчивой директрисой, которая заверила меня в том, что все ученики – примерные и послушные, что межрасовых проблем нет, а вот те второклассники, мутузящие мелкого оборотня, просто играют. Я ей покивал, а потом подошел к зареванному малышу, который был на грани оборота, прогнал хулиганов и сказал:
– А ты молодец, выдержал.
Тот всхлипнул, вытер нос рукавом и зло уставился на меня:
– Чего? Тоже скажете, что я сам виноват? Ой, – тут его взгляд изменился, – а вы ведь тоже?
– Ага, волчонок. Я тоже. И меня в школе тоже часто мутузили.
– И ты ни разу не обернулся?
– Ни разу. А знаешь, как я смог удержаться?
Малыш замотал головой, глядя на меня блестящими от слез глазами.
– Я все время думал, что уже через год стану гораздо больше них и сильнее. А еще через несколько лет закончу школу, а они будут и дальше просиживать тут штаны.
– Папа тоже так говорит. Но это еще целый год ждать!
– А еще ты можешь пойти на карате или бокс!
– Не хочу! Мне скрипка нравится, и учитель говорит, что я должен беречь пальцы.
– Тоже верно. Можно, конечно, пойти на тхэквондо, но тогда ты станешь слишком сильным, ведь ногами больнее драться. Айкидо не особо поможет в школе… Тогда может стоит убегать от них? Или ходить все время с кем-то из одноклассников?
Малыш улыбнулся, еще раз проведя рукавом по лицу:
– Да я обычно так и делаю, просто Петька заболел.
Глава 12
Натаниэль ходил взад-вперед по кабинету и пытался понять, где же он ошибся. Впервые за сотни лет его система отбора дала сбой.
Эльфы издавна нанимали людей в качестве гувернеров для своих детей. Человеческие женщины инстинктивно находили тот самый баланс между заботой и потаканием, между строгостью и жестокостью. Наверное, потому что люди ближе к животным.
Оборотни, конечно, и сейчас наполовину животные, но низкая продолжительность жизни и резкость в суждениях не позволяли использовать их в качестве нянек.
Понятное дело, далеко не все женщины подходили на роль гувернантки, и сложность была в том, что уже проверенные годами, опытные няньки, как правило, были слишком стары для передачи их через знакомства в другие семьи.
И Натаниэль еще двести лет назад был известен как эльф, умеющий находить в человеческом материале нужные заготовки и обучать их.
Он помнил, как тяжело было создавать эльфийские детские группы восемьдесят лет назад. Техническую и законодательную базу подвели легко, проработали методические материалы для подготовки эльфят к режиму детского сада, Натан лично прописывал и тестировал рекомендации.
Сложнее всего было с самими эльфами. Родители не хотели отдавать своих детей в «руки маложивущих», причем не из-за переживаний или нежелания расставаться с ними, а просто потому что так непринято. Типичные эльфы.
Первая группа состояла из семи детей, с трудом собранных со всего города, и двое из них были родственниками самого Натаниэля. Отдел образования регулярно печатал статьи про первую эльфийскую группу, размещал фотографии довольных малышей, публиковал интервью с родителями, которые, кстати, отмечали положительный эффект в развитии детей.
Хотя, положа руку на сердце, Натаниэль понимал, что даже сейчас, спустя восемьдесят лет, еще рано судить о результатах такой системы воспитания, ведь выпускники первой группы только-только заканчивают школу. Для полноценных выводов необходимо пронаблюдать за ними до конца их жизни, сравнить с контрольной группой эльфов, не ходивших в детский сад, учесть также технический прогресс, влияние интернета и других новинок. Словом, это масштабное исследование, охватывающее значительный период времени, которое невозможно провести в частном порядке.
Но некоторые положительные моменты видны уже сейчас.
Эльфы всегда жили очень отчужденно и замкнуто, общались только в своих кругах. Их слишком большая продолжительность жизни, а также медленное развитие не позволяло завести друзей другой расы.
Даже если эльф в студенчестве подружится с человеком и продолжит с ним общение, то уже через какие-то десять-двадцать лет их психологический возраст будет слишком различен. Эльф все еще будет ребячиться, красить волосы в зеленый цвет и искать себя, а человек уже обзаведется семьей, детьми и будет уныло рассуждать про ипотеку и продажных политиков.
Поэтому на протяжении тысячелетий эльфы были обособлены. И крайне консервативны. Зачем эльфу напрягать свой ум, тренировать скорость мышления и адаптивность, если есть возможность закрыться в своем мирке, где все так знакомо, так логично и так неизменно?
Только в последнем столетии, с развитием технологий, эльфы начали менять свое отношение к другим расам, стали раскрываться и вживаться в новое общество. Да и то, не во всех странах.
И эльфийские группы, внедренные в обычные садики, с человеческим персоналом, с детьми других рас, позволяли немного уменьшить стену между расами. Эльфята привыкали к тому, что вокруг много разных людей, привыкали к виду резвых и шумных человеческих малышей, к неожиданному изменению облика у оборотней. Более того, специалисты отметили, что адаптивность эльфов, прошедших детский сад, возрастает на восемь-десять процентов, у них лучше коммуникативные навыки, и повышенная устойчивость к болезням.
Натаниэль вот уже восемьдесят лет помогал при отборе эльфийских воспитательниц. И основным критерием были далеко не оценки в зачетной книжке.
Естественно, тупицы и лентяйки отсеивались сразу, но и отличниц Натан не любил, именно поэтому он никогда не брал эльфиек. Эльфы по природе своей перфекционисты и буквоеды. Если в методических правилах написано, что ребенок в пять лет должен уметь считать до десяти, то эльф в лепешку расшибется, вынесет мозг ребенку, сломает его, но добьется такого результата. Даже если ребенок развивается в другом темпе или его таланты лежат, например, в музыкальной области.
Люди же более гибки. Они умеют находить подход к малышам, адаптировать правила под реальность. Опять же, далеко не все. Но в этом и заключалась задача Натаниэля – найти нужных: старательных, гибких, принципиальных. И обязательно – без любовных историй в прошлом.
Последнее правило нигде не было прописано, никак не афишировалось, и в других городах, Натаниэль знал, оно не всегда соблюдалось. И поэтому иногда у его коллег бывали ошибки.
Например, та нашумевшая история в столице, когда воспитательница на пятый год ведения группы решила уволиться, несмотря на бешеный штраф. Причиной оказался, конечно, любовный роман и неожиданная беременность.
Будь на то воля Натаниэля, он бы ввел указ о стерилизации глупых человеческих женщин при устройстве на такую работу.
Все попытки цивилизованно воздействовать на нарушительницу провалились. Более того, она снялась в нескольких шоу-программах, где на всю страну рассказала о причинах ухода, показала снимки УЗИ, фотографии с избранником. Зрители рыдали.
Пришлось срочно подыскивать замену из ранее отбракованных выпускниц, обучать ее на скорую руку, травмировать психику детишек, за пять лет привыкших к своей воспитательнице. И как скажется на их развитии эта замена – пока неизвестно.
Собственно, непостоянство людей – это единственное слабое место в системе образования эльфов.
Но в Алеевой Натан был полностью уверен.
Старательная девушка из деревни с единственной целью – остаться жить в городе. Ей не нужны ни ежегодные поездки на море, ни богатые любовники, ни карьера. Только спокойная размеренная жизнь со стабильным заработком.
Ее мозг не зашорен сказками про любовь. Обучать ее было легко и удобно, она впитывала информацию, как губка.
При этом, Натан специально узнавал, у нее за двадцать два года не было ни одного ухажера. Для деревни она была слишком замкнутой и начитанной, для города – чересчур скромной и стеснительной.
После окончания университета у Насти и вовсе не было возможности с кем-либо познакомиться. С восьми до пяти – работа в саду, с пяти до семи вечера – обучение у Натаниэля. Плюс объемные домашние задания и ее нелюбовь к ночным клубам.
За время обучения эльф планировал, как и с прежними воспитанницами, внедрить ей установку о запрете любовных отношений, обратить ее потребности в любви на подопечных и, на всякий случай, сделать закладку на чувства к нему, к Натаниэлю.
За полгода ежедневных разговоров опытный психолог может справиться и с более сложной задачей, вплоть до подготовки террориста-камикадзе, что уж говорить про банальную привязанность.
Но в начале надо было соблюдать осторожность, не отпугнуть девушку, плавно и постепенно приучать ее к мысли, что мастер-хранитель традиций – единственный авторитет, и единственный мужчина в ее жизни.
Так откуда взялся этот оборотень? Вот уж с этой стороны эльф никак не ожидал подставы. Эти полуживотные, проживающие свои крошечные жизни согласно рефлексам и примитивным инстинктам, крайне щепетильны при выборе партнера. Они даже внутри своей расы не могут скрещиваться с другими подвидами. Волка никогда не потянет обрюхатить медведицу.
Так почему же этому волку-извращенцу (а Натан только так мог назвать неестественную тягу оборотня к человеку) понадобилась именно Алеева? Почему не любая из тысяч других девушек?
Натаниэль даже перешерстил родословную девушки вплоть до пятого колена, но блохастыми там и не пахло.
А вот внезапно вспыхнувшие чувства девушки эльф смог объяснить после того, как вытряхнул из нее подробности знакомства. Этот волчара поймал ее во время транса.
Натаниэль целый вечер убил на правильную настройку и внедрение первичных установок. Для закрепления Настя должна была оставаться в трансе весь вечер, а за ночь, во время сна, у нее бы привились первые ростки чувств к преподавателю. Дальше оставалось бы подкреплять их еженедельными сеансами и невербальными способами общения.
Мастер-хранитель проделывал такое уже много раз, и всегда безупречно.
Но оборотень зачем-то полез к ней в этот хрупкий и ответственный момент, сбил настройку. После насильственного выведения из транса у девушки случился эмоциональный сбой, и ее симпатии перекинулись на первого встречного. То есть на того же оборотня.
Впрочем, и это было бы не страшно, если бы затем волк исчез из ее поля зрения. Настя бы поплакала пару дней и забыла его. Но ведь он все время терся рядом, сводил в этот нелепый парк, где предстал перед ней в образе Супермена, некоего героя. Поцеловал и грамотно исчез на пару дней, зациклив на себе ее мысли.
И вот результат – Алеева влюбилась по уши.
Но больше всего Натаниэль винил себя. Опытный психолог, эльф, проживший более четырех веков, не смогу сразу определить опасность. А ведь она упоминала прямо перед началом сеанса о знакомстве с оборотнем.
С другой стороны, как он мог подумать о том, что оборотень сможет возжелать человека? Это же нонсенс! В тот момент Натаниэль воспринял ее слова как зарождающуюся симпатию к нему самому, девушка на примере общения с оборотнем захотела оценить возрастную пропасть между собой и эльфом, а также прощупать почву насчет отношений с ним.
Что теперь делать, многомудрый эльф не знал.
В идеале он должен отстранить Алееву от работы с эльфами и взять другого человека на обучение, но в этой конкретной эльфийской группе уже и так произошел сбой. Малыши целый год занимались со старой воспитательницей, и внедрять к ним еще одного человека будет чревато последствиями. И так неизвестно, во что выльется его излишняя требовательность к кандидаткам. А ведь в прошлом году были девушки, почти идеально подходившие под его запросы. Но в том-то и дело, что «почти». Натаниэль, как истинный эльф, не терпел отклонений.
Есть возможность также попросить помощь у коллег из других городов. В конце концов, Алеева только-только начала знакомиться с группой. Возможно, он сможет подобрать хорошую замену из иногородних студенток.
Но Натаниэль очень не хотел допускать и тени сомнения в своей компетентности. На протяжении всех этих восьмидесяти лет он каждый год выбирал и готовил идеальных воспитательниц. Результаты его работы высоко ценились по всей стране. С ним консультировались, с его мнением считались, его замечания и пожелания учитывались даже в Министерстве образования. Более того, его неоднократно приглашали в другие страны для обмена опытом.
Как с такой репутацией он смог бы признать, что совершил ошибку?
И ведь изначально ошибки-то и не было. Алеева действительно идеальный эльфийский воспитатель. Столь точного соответствия по всем критериям Натаниэль не встречал уже давно, еще со времен подбора гувернанток.
Если бы не этот оборотень…
И мастер-хранитель принял решение. Он поборется за Алееву с этим животным. Посмотрим, кто победит: животный магнетизм или расчетливый опытный ум
