Текст книги "(Не)естественный отбор (СИ)"
Автор книги: Наталья Бутырская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Глава 43
На большом экране высветился последний слайд презентации, Дэн отложил стопку бумаги и спросил:
– Доклад закончен. Есть ли вопросы?
Заскучавшие техники включили свет, но в зале сохранялась полная тишина. Затем до археолога донесся шепот: «Абсурд какой-то», и слушатели взорвались криками:
– Какие у вас доказательства?!
– Что это за бред?
– Это дискриминация! Расизм!
– Кто допустил оборотня в науку?!
– Есть ли подтверждения?!
Организатор конференции, Фридрих Гёссе, доктор исторических наук, хлопнул в ладоши, пытаясь успокоить публику, но его никто не услышал. Он посмотрел по сторонам в поисках судейского молоточка, тибетского гонга или хотя бы рельса, но ничего подобного не нашел, поэтому поднял тяжелую кожаную папку с бумагами и с силой ударил ей по столу. Громоподобный звук прокатился по залу и отразился эхом от мраморных стен, несколько ученых, побледнев, упали в кресло, схватившись за сердце.
Гёссе еще раз хлопнул и сказал:
– Уважаемые коллеги! Вы выслушали доклад известного археолога Дениса Случайного. Если у вас возникли какие-либо вопросы, я прошу действовать согласно регламенту, а именно: встать, дождаться приглашения и лишь после этого озвучить вопрос. Случайный проделал неимоверный труд, собрав и обработав колоссальное количество данных, и я прошу относиться к его работе и к нему самому с уважением, коего кандидат исторических наук Случайный заслуживает. Итак, кто хочет задать первый вопрос?
Фридрих кивнул грузному седовласому мужчине из первого ряда. Тот поднялся:
– Не могу отрицать того, что ваша работа довольно любопытна, но вправе ли вы поднимать подобные вопросы? – Гёссе приподнял удивленно бровь, и вопрошающий заторопился, высказывая свою мысль. – Я хочу спросить, можете ли вы подтвердить свои данные по раскопкам и анализу возраста костей?
Дэн сделал глоток воды из наполовину опустевшего за время доклада графина, затем быстро пролистал презентацию и вывел на экран таблицу:
– Я не буду обсуждать этическую сторону вопроса. Я ученый, и моя цель, как и цель любого настоящего ученого, – найти истину. Да, истину! – повысил Случайный голос, заглушая начавшийся было ропот. – Я считал и продолжаю считать, что нельзя скрывать исторические факты, неважно, касается то геноцида оборотней или эльфов, крестовых походов или взрыва атомных бомб. Да, это позорные страницы в мировой истории, но они были, и отрицать это – значит, обрекать будущие поколения на повторение ошибок.
Теперь ко второму вопросу. У меня есть список коллег, участвовавших во всех упомянутых мной раскопках, в том числе и иностранцев, и любой желающий может получить подтверждения от них лично. Анализы проводились в надежных и проверенных лабораториях по всему миру, к сожалению, из-за вмешательства подобных вам…кхм… моралистов я не смог сохранить оригинальные распечатки, поэтому могу предоставить лишь фотографии с данными. Впрочем, некоторые лаборатории пошли мне навстречу и выслали дубликаты анализов. С собой я захватил лишь копии, но при первом требовании смогу предоставить и оригиналы, заверенные печатями. Я ответил на ваш вопрос?
В середине зала поднялся еще один мужчина:
– Коллеги, не стоит лицемерить. Те из нас, кто хоть раз дал себе труд задуматься, знают о данном возрастном феномене у эльфов, поэтому попрошу не заниматься лишним словоблудием. У меня же вопрос следующий: вы утверждаете, что причина изменения долголетия эльфов заключается в искусственном и даже насильственном вмешательстве в истинную природу. Но ваши данные по исследованию крови современных эльфов имеют смысл лишь в том случае, если у вас есть некий контрольный образец. Вы же сами вполне успешно доказали, что вышеупомянутое вмешательство имело всеобъемлющий, я бы даже сказал, мировой характер. Как вы объясните данное недоразумение?
Дэн отпил еще немного, набрал что-то на телефоне, а затем сказал:
– Знаете, перед тем, как решиться на доклад перед ученой публикой, я много раз проводил полную презентацию, правда, перед менее именитой публикой, выслушал вопросы аудитории. Поэтому к вашему вопросу я готов. Разрешите познакомить вас с моим контрольным образцом. Лей, входи!
Дверь на противоположном конце зала распахнулась, и вошел молодой эльф, не старше восемнадцати лет, если судить по человеческим меркам, или около ста лет, если считать по эльфийским меркам. Юноша уверенно прошел к кафедре, повернулся к публике и улыбнулся.
– Знакомьтесь, Лей Эссевар, эльф. Не так давно ему исполнилось двадцать семь календарных лет.
Секундное замешательство ученых сменилось новой волной негодования:
– А есть документы? Свидетельство о рождении?
– Притащил какого-то эльфа и что дальше?
– Сказать и я что угодно могу!
– А почему бы не десять лет сразу? Что уж мелочиться?
– Что ж только одного-то привели? Надо было десяток сразу!
Фридрих вздохнул, поднял ту же папку и с размаху впечатал ее в стол. Вздрогнули все, в зале запахло корвалолом.
– Напоминаю, что это научная конференция, а не уличная ярмарка! – сказал Гёссе. – Предлагаю дать возможность Случайному высказаться. И, прежде чем вы продолжите галдеть, я хочу кое-что добавить. Эту конференцию я согласился организовать только после долгой и обстоятельной переписки со Случайным. Я, знаете ли, дорожу своей репутацией и не стал бы приглашать вас ради смеха или развлечения. Лично мне доказательства Случайного показались крайне убедительными. Поэтому прошу не делать предварительных выводов, не выслушав до конца. Прошу вас, продолжайте.
Дэн кивнул, запустил другую презентацию и сказал:
– Я начну сразу с самого спорного момента: у Лея нет свидетельства о рождении, паспорт мы помогли ему оформить не так давно и то, с огромным трудом. Его родители также не могут подтвердить год рождения, так как погибли в автокатастрофе пятнадцать лет назад. С другой стороны, – повысил голос ученый, – столь загадочная биография и позволила Лею стать пресловутым контрольным образцом. У меня есть показания многочисленных, не связанных между собой свидетелей рождения и взросления Лея. Я думаю, что лучше предоставить слово самому Лею.
Эльф кивнул оборотню, перенимая эстафету, легонько встряхнул головой, откидывая высветленную длинную челку, закрывающую половину лица, и небрежно начал пересказывать историю своей жизни. Несмотря на явный скепсис слушателей, Лей уверенно вел монолог, а позади него, на большом экране, сменялись фотографии, собранные Дэном и его помощниками со всех возможных источников. Там были маленькие голопузые мальчишки, запечатленные в процессе изгнания свиньи из огорода, и Лей легко узнавался по заостренным ушам, а рядом с фотографией демонстрировались свидетельства о рождении его друзей. Затем фотографии мальчиков постарше, облепивших старый заржавевший мотоцикл. В один кадр случайно попали родители Лея, Дэн помнил, с каким восторгом эльфенок вцепился в эту фотографию, когда ее отыскали в пыльном фотоальбоме у одной из деревенских бабушек. Лей говорил, что мама любила фотографировать их семью, но все снимки хранились в электронном виде на ноутбуке, который забрали соседи. И тут же были показаны фотографии паспортов родителей Лея, а также свидетельства их смерти, заключения полиции и врачей после вскрытия.
Дэн показал и те кадры, где маленький эльф в элегантной одежде стоит на вокзале и выпрашивает деньги, вместе с датой опубликования этих фотографий в соц. сетях. Затем в ход пошли фотографии друзей Лея, которые снимались на протяжении всех лет их общения, и там было хорошо видно, как медленно меняется эльф по сравнению с человеческими мальчиками, но с другой стороны, неестественно быстро, если вспомнить про общепринятые сроки взросления эльфов.
На последних фотографиях уже мелькало лицо и самого Дэна, и все тех же друзей Лея, которые выглядели уже старше эльфа, но продолжали с ним общаться.
Когда эльф закончил говорить, ученое собрание в очередной раз замолчало. Может, рассказу и десятку фотографий они бы не поверили, но отрицать подлинность документов, в том числе и собранных педантичным Дэном сведений о родителях Лея, было сложно. Случайный выключил презентацию и внимательно посмотрел на ошеломленных коллег, он ждал очередное возражение, которое некогда возникло и у него самого.
– Допустим, что все сказанное – правда, – дождавшись разрешения от Гёссе, сказал один из слушателей. – Но существование эльфа со сверхбыстрым взрослением не доказывает постороннего вмешательства в природу прочих представителей этой расы. Возможно, что у данного образца, прошу прощения за формулировку, идет некий естественный сбой, своеобразная прогерия.
Дэн молча вывел на экран новые документы:
– Здесь вы видите заключение уважаемого Вайтмена, чья статья семь лет назад вызвала массу споров. Несмотря на то, что первые выводы он сделал на основании субъективных данных, а именно собственного обоняния, спустя пару лет он провел полный запаховый анализ и выявил, не без моей помощи, те вещества, что давали столь разный запах эльфам младше и старше 300 лет. Лей выдавал показатели эльфа старшего поколения, и это относится не только к запаху, но и к физической реакции, умственному развитию и скорости мышления. Но дело даже не в этом, – Случайный сделал небольшую паузу, – мы выявили, синтезировали и протестировали тот химический состав, который тормозит старение организма.
Фридрих Гёссе довольно улыбнулся, видя реакцию публики. Он знал, что самое интересное – еще впереди.
– Позвольте полюбопытствовать, и на ком же вы протестировали данное вещество? – язвительно спросил пожилой доктор наук, приехавший на конференцию по личному приглашению Гёссе.
– На добровольцах, в том числе и на себе, – ответил Случайный.
– И когда мы сможем увидеть результат? Лет через пять? Через семь? – не унимался старичок.
Дэн несколько раз щелкнул мышкой, и на экране крупным планом появилась фотография очень пожилого оборотня, полностью седого, с глубокими морщинами, изрезавшими лицо.
– Это фотография моего отца за месяц до его смерти. Ему было двадцать шесть с половиной лет.
Затем фотография сменилась, теперь на слушателей с экрана смотрело лицо самого Дэна. Черноволосый, подтянутый, с легкими лапками морщин возле глаз и вертикальной чертой между бровями. По человеческим меркам он выглядел лет на сорок– сорок пять.
– А сейчас вы видите фотографию, сделанную в день моего рождения. Мне исполнилось на тот момент двадцать семь лет, и это было два месяца назад. Я могу представить любые документы и свидетельства, начиная с выписки из роддома и заканчивая кандидатской.
Забытый всеми Лей ехидно ухмылялся, глядя на маститых ученых, застывших с открытыми ртами.
– Но… Но… Как вы могли? А разница в биохимии эльфов и оборотней? – промямлил один из ученых. – Побочные эффекты? Это же такой риск!
– Для уважаемых коллег не секрет, что эльфы при использовании данного вещества, кстати, они начинают его вводить младенцам с двухмесячного возраста, помимо биологического развития тормозят и умственное развитие. Поэтому эльфийские дети больше напоминают аутистов со средней степенью развития болезни. Но если начать применять это средство во взрослом состоянии, при уже развитом мозге и сформировавшихся нейронных связях, то снижения мозговой деятельности не происходит либо оно идет в незначительной мере.
Насчет побочных эффектов. У меня есть гипотеза, что данное средство при разработке испытывали на оборотнях. И если господа ученые-историки поднапрягут память, то вспомнят множество подобных примеров в истории. На оборотнях испытывали все лекарственные средства, все медицинские методики, и это вполне объяснимо, ведь оборотни не считались разумными существами, но при этом могли говорить и описывать свои ощущения, а также плодовитость и краткая продолжительность жизни… – Дэн остановился, немного продышался, успокаивая нервы, глотнул воды и повторил. – Да, продолжительность жизни оборотней позволяла даже людям проверить последствия использования того или иного средства. Так что была высокая вероятность, что данное средство работает и на оборотнях. Что, собственно, и подтвердилось.
И еще момент. Подумайте о том, что если бы не это средство, я бы уже умер от старости, так что любые побочные эффекты – это всего лишь мелкие неудобства, которые я готов потерпеть.
– А на людях вы не проводили эксперименты? – спросил дрожащим голосом какой-то старичок.
– Так как исследования проводились закрыто, то отдельно мы добровольцев не искали. Так уж получилось, что у нас в команде несколько оборотней и всего пара человек, причем довольно молодых, поэтому… – тут Дэн развел руками.
– Вы говорите, что вас несколько оборотней, скажите, а все инорасцы последовали вашему примеру? Есть ли еще данные по другим добровольцам?
Случайный позволил себе расслабиться, пошли вопросы медицинского характера, люди вполне логично заинтересовались личными проблемами, например, можно ли продлить свою жизнь.
– Да, всего в эксперименте участвовало несколько десятков оборотней, помимо меня. У всех показатели отличные. Время вспять, конечно, повернуть невозможно, но процесс старения замедляется в разы. Точные данные пока не собраны, так как временной отрезок мал, всего лишь семь лет. Мы предполагаем, что чем раньше начать вводить препарат, тем больше срок жизни. Но насколько? На примере эльфов и конкретно Лея мы можем видеть, что период взросления увеличивается примерно в три раза, но каковы пределы, думаю, не знают даже эльфы.
– Но что же получается? Уже триста лет, как эльфы нас обманывают? Каковы же их реальные сроки жизни? – выкрикнул молодой историк-теоретик.
– Ну, положим, обманывают они нас гораздо дольше. Вспомните старинные записи, легенды и сказки! В них говорится о бессмертии эльфов, просто раньше они изолировали себя от людей, чтобы транслировать подобные слухи, а после Красной недели у них появился данный препарат. К тому же, хочу добавить, что эльфы, рожденные после Красной недели, не в курсе о нем.
– Что это значит?
– С чего вы взяли, что не в курсе?
– Бред какой-то!
Гёссе угрожающе приподнял кожаную папку над столом, и крики сразу утихли. Случайный благодарно кивнул Фридриху и сказал:
– Опять же, официального подтверждения у нас нет, но мы проверяли эту теорию разными способами и выяснили, что эльфы в возрасте до 200 лет минимум не знают о препарате, не интересуются, какое именно вещество вводят их детям под видом прививок и искренне считают, что эльфы всегда жили так долго.
– И какие ваши дальнейшие планы? – спросил сам Гёссе.
– В течение пяти последних лет мы неоднократно пытались достучаться до вышестоящих органов, писали в РАН, президенту, министерство здравоохранения, и создавалось впечатление, что перед нами выстроили железный занавес. Нас игнорировали, отфутболивали в другие организации, отмахивались. Коллегу, помогавшего с исследованиями, выгнали с работы, мою квартиру дважды поджигали, и были серьезные проблемы с безопасностью Лея.
– Какие именно? – спросил тот же молодой ученый.
– После первого же обращения в официальные органы внезапно объявились его дедушки и бабушки и под предлогом несовершеннолетия, а по эльфийским меркам этот парень едва-едва вышел из младенческого возраста, попытались его себе забрать. Не хочу даже представлять, что бы с ним там сделали, но мы, хоть и с трудом, его отстояли. Нам пришлось пройти целый ряд судов с медицинским, психологическим и генетическим анализом, чтобы доказать его реальный возраст и отстоять независимость. Это был крайне тяжелый период, который мы прошли… ну прошли, и хорошо.
Лей по-прежнему стоял неподалеку от кафедры, но уже не улыбался. Он вспоминал те месяцы, когда шарахался от каждой тени и от каждого эльфа, как едва знакомые силовики-оборотни целыми сутками дежурили возле него, провожали в суд и на всевозможные экспертизы, и пару раз им реально пришлось силой отбивать эльфеныша от соскучившихся родственничков вплоть до приезда полиции. Тогда Лей не знал, где в этот раз будет ночевать: на диванчике у незнакомых оборотней под любопытными взглядами волчат или на топчане в сыром подвале. Пару раз его увозили из города, и он ночевал в лесу, возле костра, закутавшись в тонкий спальный мешок. И это были не самые худшие ночевки.
– С разрешения Фридриха, – продолжил Дэн, – мы засняли данную конференцию и планируем выложить видео в интернете, распространить информацию, в том числе и за границей, благо там есть заинтересованные в этом ученые.
– Так чего вы планируете добиться? Получить извинения? Оскорбить целую расу? – не унимался ученый-теоретик.
– Как я и говорил раньше, я – ученый, моя цель – найти истину и показать ее всем остальным. Я хочу, чтобы эльфы имели право самостоятельно определять свою жизнь: жить ли бесконечно долго с фактической потерей сотни лет или раскрыть свой потенциал на полную мощь. Хочу, чтобы люди перестали скрывать информацию про Красную неделю и про геноцид оборотней. Хочу, чтобы оборотни также могли выбирать, сколько им жить. Хочу, чтобы наша общая история стала доступной для всех.
Фридрих Гёссе поднялся, хлопнул в ладоши и сказал:
– Благодарю всех собравшихся! Объявляю часовой перерыв, в соседнем зале уже все подготовили к кофе-брейку. Прошу всех к столу.
Дэн на дрожащих ногах сошел с кафедры, вцепившись в папку с бумагами, в которые он не заглянул ни разу за время доклада. Лей улыбнулся ему:
– Ты отлично держался. Особенно для похитителя младенцев.
Старая заезженная шутка сработала и в этот раз. Случайный измученно улыбнулся:
– Для младенца ты чересчур говорлив и прожорлив. Ты тоже неплохо справился. Как там Громовые? Сто лет их не видел.
– Да что им сделается? Настю снова клеймят антипрививочницей, но некоторые мамаши все же прислушались к ее словам и отказались от антивозрастных уколов, в результате группа разделилась на тормозящих и активных детей. Ты бы видел! Я специально ходил посмотреть, как эльфята играют с оборотнями. Но теперь Стан вынужден ее провожать и встречать после работы. Если б ты подождал еще пару лет, то у тебя было бы еще больше доводов в копилке.
– Но если бы она подождала еще пару лет, ей не пришлось бы так рисковать. Теперь-то точно все изменится, верно?
– Не знаю. Не уверен. Что-то определенно поменяется, но когда это будет? – развел руками Лей.
– Ну, ты-то точно доживешь! – сказал Дэн. – Кстати, тебе огромный привет от Ярослава. Он с нетерпением ждет, когда я скину ему видео, написал, что договорился с отличными переводчиками.
– А что сам? Не справится?
– Он говорит, что разговорный английский у него не очень, мол, только читает-переводит лихо. Да ему некогда, он там себе американку какую-то присмотрел, говорит, что теперь уж точно женится.
– Женатый Ярослав… – задумчиво протянул Лей. – Наверное, то еще зрелище. Даже не представляю, что там за девушка должна быть, чтобы он передумал.
– Еще посмотришь. Я так полагаю, что скоро ты станешь настоящей звездой интернета и будешь мотаться с мотивирующими речами по всему свету. Что-то вроде: «Я был никем, а посмотрите, кем я стал».
Лей рассмеялся:
– Пойдем уже выпьем кофе. Хотя тебе лучше бы ромашкового чаю, а то до сих пор вон, колени трясутся.
Слова автора
Те, кто читал меня и Отбор еще на Пикабу, определенно узнают две последние главы, которые вызвали в свое время (почти год назад, ужас какой) кучу не самых положительных эмоций.
Но я перечитала их снова, спустя несколько месяцев, и поняла, что эти главы нужны и важны именно в том виде, как они есть. Поэтому я лишь сделала небольшую подводку в виде трех промежуточных глав к ним.
Отбор – это одно из самых любимых моих детищ. Изначально этот мир и эти персонажи появились только потому, что я однажды задумалась, а что было бы, если бы сейчас жили современные расы, которые отличались бы не столько длиной ушей, сколько продолжительностью жизни. А потом постепенно на этот стержень накрутилось столько всего: и расизм, и социальные проблемы, связанные с длиной жизни, и многое другое. И это важно для меня.
Спасибо за то, что прочли эту книгу.
Напомню (а то вдруг вы не знали), что есть еще рассказ, связанный с миром Отбора, – "Жизнь Захарченко Оли", и он написан в излюбленном стиле – легкими штрихами (как и "Рожденный Великим", "Зомбиленд").
Вообще по данному миру планировалось две книги. Во втором томе мы бы оказались в прошлом мира Отбора, триста лет назад, посмотрели бы своими глазами на события Красной недели, увидели бы, как происходят ключевые изменения в эльфийской расе, создание эликсира, его испытания и прочее-прочее. Все это придумалось еще в процессе написания первой книги. Но из-за Донора я не знаю, когда смогу и смогу ли вообще приступить ко второму тому.
Мои бесконечные хвалебные речи и благодарности возносятся в адрес Ярослава Громова и Артема Клюхина (Даэнура), в честь которых названы два героя в Отборе. Эти ребята помогали мне пробить стену, когда я застревала в сюжете, давали советы, создавали со мной особенности мира и его историю. Спасибо вам огромное!
