Текст книги "Возрожденный из пепла (СИ)"
Автор книги: Наталья Аникушкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 10. Кощеево озеро
Полет закончился неожиданно, когда Ивар почувствовал, что попал в гибкую вибрирующую сеть, ячейки которой тут же занялись ярким веселым пламенем. В полу беспамятстве он лежал, осознавая, как кто-то носится вокруг него с проклятиями, пытаясь сбить огонь песком. Он хотел позвать на помощь, но язык не слушался, и он был вынужден молча ждать, что произойдет дальше. Окончательно впавший в панику спаситель, похоже принял решение, как можно скорее избавиться от его присутствия. Участок горящей сети отсоединился от общего полотна, и Ивар почувствовал, как снова падает в черную бездну. Сработало чувство самосохранения, что было сил он, уцепился за первую попавшуюся под руку веревку и завис, раскачиваясь, над пропастью. Сперва все было тихо, но вскоре сверху послышалось легкое шебуршание, и на голову посыпался песок вперемешку с мелкими камушками. Веревку подергали, будто пытаясь стряхнуть его вниз, но он держался мертвой хваткой.
– Эй, соколик, ты живой там? – послышался скрипучий голос.
Язык был другой, но все слова были знакомы. Ивар промычал что-то в ответ и поднял голову, силясь рассмотреть своего спасителя, но только алое марево колыхалось перед его глазами. С кряхтеньем и невразумительным бормотаньем его довольно бодро потащили наверх. Еще немного, и он уже почувствовал край уступа на уровне груди. Туман перед глазами понемногу рассеивался, и в пещерном полумраке он разглядел свое отражение в шести черных зеркалах, над которыми торчала какая-то растительность наподобие взлохмаченного чуба. Немного привыкнув к освещению, Ивар попытался разглядеть, кто же держит конец веревки, и тут вдруг, что-то оборвалось у него в душе, и даже сердце на секунду остановилось от леденящего страха. Он держался за довольно толстую паутинную нить, исчезающую в волосатых лапах огромного паука размером с небольшую лошадку пони. Он смотрел в шесть черных паучьих глаз, которые он принял за зеркала, и крик ужаса застыл в его горле, а руки сами разжались, но паутина крепко прилипла к ладоням, удерживая его на весу.
– Что, соколик, напужался? – со скрипучим хихиканьем поинтересовалось гигантское насекомое и последним рывком втянуло свою жертву на поверхность.
Ивар отпрянул в страхе к самому краю пропасти.
– Эй-эй, потише дергайся! Свалишься ведь опять! Мне что тебя тут целый день вытаскивать прикажешь? – паук шустро забегал по своей сети над пропастью, деловито латая проделанную пришельцем дыру.
– Аа.. Эмм… Здравствуйте... – неуверенно промямлил Ивар, пытаясь сообразить как нужно действовать в создавшейся ситуации.
Судьба его еще ни разу не сводила с говорящими пауками-мутантами. Больше всего, конечно, хотелось вскочить и убежать, но ноги не слушались. Паук на секунду притормозил свою активность, повернулся и уставился на него во все глаза.
– Хе, – ехидно хмыкнул он. – Ну, здравствуй, коли не шутишь. Звать то тебя как, соколик?
– Ивар.
– Имя то какое-то ненашенское, – сварливо буркнул паук и снова принялся носиться взад вперед по своей паутине. – Падают тут как снег на голову! Сплошные убытки от вас…
Был он изрядно волосат, белесые волоски на головогруди торчали в разные стороны, создавая впечатление порядочно взлохмаченной прически, а на брюшке виднелся ярко-белый рисунок в виде мальтийского креста.
– Извините, – Ивар вдруг почувствовал себя виноватым, – я не хотел, я это... случайно…
– Кхе! Случайно! – возмущенно передразнило его гигантское насекомое и в мгновение ока оказалось прямо рядом с ним.
Сердце Ивара снова екнуло от страха при виде этого монстра так близко. Инстинктивно он отпрянул еще немного назад и едва не свалился в пропасть, если бы паук не ухватил его вовремя за ногу.
– Эй-эй, полегче, соколик. Так и свалится недолго. – чудовище подтянуло его к себе поближе.
Ивар в ужасе зажмурил глаза.
– Да, не бойся ты, дурья башка! Я вашего брата не кушаю, не сваренье у меня от огненной крови. Прасковьей меня зовут, по-простому, стало быть, Прошка. Будем знакомы, значит.
– Очень приятно! – выдохнул с облегчением Ивар и вытер холодный пот со лба.
– Куда путь, стало быть, держишь? – вежливо поинтересовалась Прасковья.
– Видите ли, я ищу девушку…
– Девушку? Хм-хм… девушки тут мимо не пролетали… – задумчиво проскрипела паучиха. – Разве что…
– Что? – в надежде встрепенулся Ивар.
– Ну, бултыхается тут одна в озере...
– Не могли бы вы проводить меня к ней?
Паучиха, должно быть, в задумчивости побегала туда-сюда по пещере, но, в конце концов, приняла положительное решение.
– Ну, ладно, хрен с тобой, пошли. Дюже интересно, куда там твоя девушка подевалась.
Ивар с трудом поднялся на ноги и, шатаясь побрел вслед за ней, но поспеть за проворно перебирающей восемью волосатыми конечностями Прасковьей было довольно проблематично. Через пару минут он снова обнаружил себя, рассматривающим свое отражение в шести паучьих глазах. Сердце трепыхнулось где-то глубоко в пятках, когда Прасковья подхватила его своими педипальпами и закинула себе на головогрудь.
– Так мы и через неделю до места не доберемся, – проворчала паучиха и шустро засеменила в сторону усиливающегося света.
Впереди раздавались водяные всплески и жизнерадостный девичий смех, внушавший Ивару самые радужные надежды.
– Пожалуйста, Проша, быстрее, – молил он в нетерпении, паучиха недовольно фыркала, но послушно прибавляла ход.
Вот наконец за очередным поворотом показался выход из пещеры. Прасковья, не привыкшая к яркому свету, резко затормозила и стряхнула Ивара с себя самым нелюбезным образом.
– Ну, все хорош, дальше сам двигай.
– Спасибо, – пробормотал Ивар, поднимаясь и отряхиваясь, но паучихи уже и след простыл.
Он двинулся туда, где серебряным колокольчиком звенел девичий смех, и сердце гулко стучало в груди от волнения. Неужели, сейчас он увидит свою Ингу? Это казалось таким невероятным, как в сказке про зазеркалье. Свежий холодный воздух пробирал до костей сквозь тонкую куртку, прожженную в нескольких местах огненными искрами. Камни под ногами стали скользкими от влаги. Ивар вышел на узкий каменистый берег, с неба крупными хлопьями падал снег, а по гладкой поверхности озера стелился густой туман. Черные лебеди грациозно скользили по изумрудной глади на мелководье, то и дело какая-нибудь из птиц с легким всплеском ныряла под воду, болтая красными лапками, чтобы через секунду показаться снова с серебристой рыбешкой, зажатой в клюве. Снежинки мягко опускались на водную гладь и тут же таяли в полной тишине, на берегу не было видно ни души. Кто мог здесь смеяться так беззаботно несколько минут назад было решительно не понятно.
– Инга? – неуверенно позвал Ивар.
Лебеди как по команде обернулись, вытянули свои длинные шеи и, угрожающе зашипев, двинулись в его сторону. Молодой человек невольно попятился назад, но поскользнувшись на мокрых камнях, упал навзничь, больно ударившись пятой точкой. Потирая ушибленное место, он вдруг обнаружил, что Прасковья, никуда и не думала убегать. Ловко примостившись на потолке у выхода из пещеры, она внимательно наблюдала за разворачивающимися событиями. Пестрый волосатый камуфляж делал ее практически незаметной среди камней, и даже мальтийский крест на брюшке казался просто прожилками в камне. Только глаза поблескивали возбужденно с интересом, и что-то подсказывало Ивару, что интерес этот имеет преимущественно гастрономический характер.
Пронзительный залихватский свист прервал наступление лебединого воинства. Птицы разом поднялись на крыло и скрылись в густом тумане.
– Кто здесь? – осторожно спросил Ивар.
Ему стало сильно не по себе от этого места. Кто знает, каких чудовищ прячет в своих глубинах этот тихий омут? Как бы в ответ на его мысли в тумане раздался тихий плеск. Ивар весь напрягся и затаился за ближайшим валуном. Из белого марева вереницей выплывали черные лебеди один за другим, за последней парой показалась легкая лодочка, в которой сидела девушка в платье из зеркальной рыбьей чешуи. Ее длинные темно-зеленые волосы были заколоты на висках серебряными гребнями с крупными изумрудами, и с волнистых локонов тонкими струйками стекала вода. Сама мысль о купании в такую промозглую погоду заставила Ивара поежиться. Всем хороша была девица, но что-то недоброе таилось за ее красотой. Ивар обернулся на Прасковью, но та надежно спряталась в пещере и своего присутствия никак не выдавала. Девушка же с холодной враждебностью разглядывала нежданно появившегося странника, и ее взгляд не сулил ничего хорошего.
– Кто ты таков будешь, добрый молодец? И как попал сюда? – наконец, спросила она.
– Зовут меня Ивар, – поклонился озерной диве молодой человек, – я здесь оказался случайно, сам даже точно не знаю как, застрял в паутине. Мне нужно найти свою девушку Ингу… у нее длинные черные волосы и глаза зеленые совсем как вода в вашем озере. Может быть знаете, где ее искать?
– Может и знаем, – уклончиво ответила дива, – а тебе то она на что?
– Ее похитили! Я должен найти ее!
– Так ты, значит, спасать нас сюда пришел, рыцарь? – явная насмешка теперь звучала в ее голосе.
– Именно так, – еще раз поклонился Ивар, при этом его медальон с янтарным соколом выскользнул из выреза джемпера.
Он тут же спрятал его обратно, но это не укрылось от его собеседницы, и в ее взгляде появился живой интерес. Она тронула поводья своих лебедей, и лодочка подплыла почти к самому берегу. Лебеди решили воспользоваться паузой, выскользнули из упряжки и вышли на берег пощипать скудную травку, пробивающуюся среди камней. Ивар подошел ближе, чтобы подать ей руку, но застыл на месте, увидев, что вместо ног у девушки рыбий хвост. По-видимому, в параллельной вселенной, где он случайно оказался, водились не только гигантские говорящие пауки, но и русалки.
– Что оробел? – рассмеялась она и поманила его к себе. – Озерной хозяйки испугался?
– Есть немного, – признался Ивар. – ни разу не доводилось с русалками встречаться… Простите, вы же настоящая?
Она расхохоталась до слез, шлепая хвостом по луже, набежавшей на дно лодки с ее волос, отчего брызги веером разлетались во все стороны.
– Добро пожаловать в три девятое царство! – русалка игриво поманила его снова. – Ну, что стоишь? Присядь со мной, потолкуем.
Упоминание о три девятом царстве заставило Ивара вздрогнуть. Выходит его сны все-таки имели отношение к этой параллельной реальности. Лодочка качалась всего в двух шагах от берега, но дотянуться до нее рукой было невозможно. Лезть в ледяную воду не хотелось чрезвычайно, но отказываться было не удобно, пришлось снимать ботинки и закатывать джинсы. Набрав в грудь побольше воздуха, Ивар шагнул вперед. Вопреки ожиданиям, вода оказалась теплой как парное молоко, только ноги неприятно увязали в скользком иле. Добравшись до лодочки, он подтянул ее к самому берегу и осторожно забрался внутрь, стараясь не наступить на хвост. Русалка наблюдала за его манипуляциями с веселой снисходительностью.
– Любава меня зовут, – представилась, наконец, она.
– Очень приятно познакомиться, – вежливо отозвался Ивар, чувствовавший себя ужасно неловко босиком с грязными ногами.
– Скажи мне, Ивар, откуда у тебя этот талисман?
– Его дала мне моя девушка, Инга. Внутри него лежит перо сокола. Видимо, это что-то символизирует, но я толком не знаю что именно, – Ивар вытащил медальон на свет, силуэт птицы переливался под его пальцами медовыми искрами.
– Хм, – задумчиво хмыкнула Любава, – когда-то давно я знала мастера, который изготовил эту вещицу. Темным тоннелем он пришел в этот мир, совсем как ты, но скоро обрел здесь большую власть и вступил в союз с нашим царем. Однажды, он попросил меня благословить его силой и принес в дар чудесные зеленые камни.
Она показала на свои изящные серебряные гребни.
– Этот амулет хранит ту силу, о которой он просил тогда в гроте у моего озера, им не может владеть случайный человек. Я слышала, что он подарил его своему сыну, но тот погиб много лет назад, и амулет вернулся снова ко мне. Его зов пробудил меня ото сна, и я поняла, что в мире происходит что-то не так.
– Как интересно, – усмехнулся Ивар, – я думал, это только в моем мире все как-то не так… Если эта вещь ваша, то я, конечно, верну…
Он потянулся к замку цепочки, с сожалением собираясь снять медальон. За то недолгое время, что он его носил, сокол будто влился в его душу, и расстаться с ним стало, как оторвать часть сердца.
– Нет, – остановила его Любава, – я хочу, чтобы ты носил мое благословение.
– Спасибо, – с облегчением вздохнул Ивар, – но если талисман вернулся к вам, то как же он оказался у Инги?
– В день, когда зацветает папоротник в лесу, девушки гадают на суженого при луне у моего озера, – улыбнулась Любава. – Пускают по воде венки с зажженными свечами, я и подложила его в венок твоей Инги, чтобы она нашла своего сокола.
– Так вы действительно знаете ее! – взволновано воскликнул Ивар, сердце его снова взволнованно забилось, когда он услышал, что сокол – это символ суженного.
– Знаю, конечно. Она дочь Константина Щедрого – здешнего царя.
– Ох, я так и думал, что она не простой крови.
– Да, рыцарь, ее кровь – ее благословение и ее проклятье. Только настоящий мужчина, знающий, чего он действительно хочет и готовый бороться за свое счастье, сможет заполучить ее в жены. Знаешь ли ты чего хочешь, Ивар?
– Да, госпожа! – уверенно ответил молодой человек.
– Готов ли ты к суровым испытаниям, что уготовила для тебя судьба?
– Да, госпожа! – снова, не раздумывая ответил он.
– Хорошо! – одобрительно кивнула хозяйка озера. – Тогда я помогу тебе.
Тут на берегу произошел конфликт, прервавший мирную беседу Любавы и Ивара. Лебеди подняли невообразимый шум у входа в пещеру. В общей кутерьме и хлопанье крыльев сначала было не разобрать, что происходит. Тут из окружения вырвалась Прасковья, неудачно атаковавшая одну из птиц, и заметалась между камней, пытаясь прорваться обратно в пещеру. Разъяренные не на шутку лебеди блокировали путь к отступлению и так и норовили выклевать ей глаза.
– Прошка! Ах, ты противная тварь! Вот кто моих птиц таскает! – вне себя от гнева крикнула Любава.
– Ай! Ой! Спасите! Бес попутал! – вопила паучиха только успевая уворачиваться от лебединых клювов. – Матушка, не губи! Я тебе еще пригожусь!
– Пригодишься? На что же ты мне пригодишься? – ехидно поинтересовалась Любава, с явным удовольствием наблюдая за побоищем.
– Любую службу сослужу! Только отзови ты своих гусей проклятых!
– Любую значит, говоришь? – недобро усмехнулась Любава, не торопясь вмешиваться в потасовку.
– Да, да, мамой клянусь! Ай!
Одному из лебедей удалось вырвать приличный клок волос из паучьего брюшка.
– Ну, что ж... Так и быть, – смилостивилась Любава и громко свистнула.
Лебеди как по команде поднялись на крыло и дружно скрылись в тумане, только черные перья продолжали тихо кружиться в воздухе как хлопья пепла.
– Уфф, – облегченно выдохнула Прасковья. – Благодарствую, матушка! Век не забуду! Всю жизнь твою доброту вспоминать буду и все такое прочее…
Бормоча это все она потихоньку пятилась все ближе и ближе к своему убежищу, потом вдруг шустро обернулась и рванула со всех ног к спасительной пещере, но тут же отскочила обратно, будто наткнувшись на невидимую преграду.
– Конечно, будешь помнить, – усмехнулась Любава, наблюдая за ее перемещениями. – Уж, я позабочусь, чтоб ты не скоро забыла!
– Дык-ить, матушка, ну, что ты в самом деле, взъелася? – снова засуетилась Прошка. – Ну, подумаешь, гусь, что у тебя гусей что ли мало? Стадо то прореживать надобно, не то они все твое озеро заполонят…
– Я тебе покажу прореживать! А ну, подойди поближе?
– Зачем это? – подозрительно поинтересовалась Прасковья, на всякий случай прячась за прибрежным валуном.
– Иди, тебе говорят! – прикрикнула Любава. – Не то сейчас как свистну, силой приволокут.
– Ну, зачем, как чуть что, так сразу свистну! Иду я, иду уже… – паучиха нехотя показалась из своего укрытия и засеменила к лодочке. – Ну, вот она я, а крику то было...
– Полезай сюда, – последовал еще один приказ.
Прошка нерешительно помялась на берегу, но на этот раз спорить не стала и кое-как разместилась на корме позади хозяйки. Любава снова свистнула, и тут же послышался шум крыльев, с силой рассекающих воздух. Лебеди один за другим вынырнули из молочно-белой пелены, на лету подхватили свою упряжку и резво понесли лодочку к другому берегу. Ивару только оставалось с грустью наблюдать, как медленно исчезают из вида оставленные на берегу ботинки.
Некоторое время они плыли в густом тумане, где едва различались даже очертания рядом сидящих спутников, и только шесть черных как ночь Прошкиных глаз отчетливо выделялись на общем фоне. Паучиха заметно нервничала, но разговоры заводить в непосредственной близости от лебедей опасалась. Понемногу плотная пелена начала рассеиваться, и из нее начали проступать очертания крон вековых сосен. С легким всплеском лебеди опустились на воду и сбавили ход, верный признак того, что берег был уже близко.
Глава 11. Дом у озера
Не прошло и нескольких минут, как с легким шорохом лодочка коснулось песчаного дна.
– Все, друзья мои, приехали, – сообщила Любава, – вылезайте.
Ивар послушно спрыгнул в теплую воду и побрел к покрытому инеем берегу, гадая как же он пойдет дальше по холоду босой и в легкой куртке с прорехами. Оранжево-красный солнечный диск уже почти скрылся за верхушками сосен, посылая на землю свои последние лучи. К счастью, невдалеке виднелся добротный рубленный дом, где можно было попроситься на ночлег. Прасковья все еще неуверенно топталась на месте.
– Эмм, матушка, не люблю я этой мокроты… И вообще, как же я тут жить то буду? Нешто, я у тебя затем пощады просила, чтобы ты меня потом на морозе сгубила?
Вместо ответа Любава вынула из своих волос серебряный гребень, и не успела Прошка и слова сказать, как она воткнула его во взъерошенный чубчик на головогруди паучихи. В тот же миг с ней стали происходить удивительные трансформации: волосатые конечности резко удлинились, соединились попарно, и на их концах появились копыта. Головогрудь тоже вытянулась в лебединую шею, но тут же стала толще, мощнее и выпустила пышную белую гриву. Из упитанного брюшка сформировался ладный крапчатый лошадиный круп с мальтийским крестом на холке. Выгнув длинную шею Прасковья с грустью наблюдала, как сзади у нее отрастает длинный белый хвост. Только шесть глаз так и не захотели трансформироваться. Два больших переместились на обычное для лошадей место, а 4 маленьких пристроились ниже вдоль морды в рядок. Лодочка сильно накренилась, и Прошке пришлось покинуть суденышко мощным прыжком, попутно оттолкнув его прочь от берега.
– Ты обещала послужить, Прасковья, – напомнила Любава, медленно уплывая в туман. – Так вот твоя служба: будь верным спутником ясному соколу, и когда он отпустит тебя по доброй воле, тогда сможешь вернуться в свою пещеру. Путь ваш неблизкий и лежит на запад к крепости, что на вершине Горе горы. Там ты найдешь свою невесту, рыцарь. Удачи тебе!
– Спасибо, госпожа! – в ответ поклонился Ивар.
Прошка возмущенно фыркнула и норовисто топнула точеным копытом, взметнув песчаный фонтанчик.
– Вот змея! – тихонько буркнула она про себя и добавила уже Ивару. – Ну, что встал как вкопанный, пошли что ли. Тут волков полно, я не хочу, чтоб меня в первую же ночь задрали.
– А как же на счет прореживания стада, – не смог удержаться от ехидства Ивар.
– Где ты тут стадо видишь, соколик? – резонно заметила кобылица. – Беречь меня должен как зеницу ока! Второго такого коня во всем царстве не сыщешь!
– Когда права, тогда права, – согласился Ивар, – тут не поспоришь!
Бок о бок они направились к дому, в окнах которого уже зажигались вечерние огни. Острые камни, покрытые ледяной коркой больно впивались в голые ступни, замедляя ход, и Ивар был вынужден вскочить на спину своего новоявленного скакуна. Так они и добрались до дверей их ночного пристанища.
– Эй, хозяева, – крикнул Ивар, остановившись напротив освещенных окон. – Есть кто дома?
В ответ в окне показалась несимпатичная бородатая физиономия из-за занавески и тут же спряталась обратно. Видимо, всадники на шестиглазых скакунах даже в этих глухих местах были в диковинку. Ивар спешился и поднялся на крыльцо, Прошка с любопытством вытянула длинную шею через перила, стараясь заглянуть ему через плечо. Только он собирался постучать, как дверь сама открылась, и на пороге показался давешний бородач с топором в руках. Был он низок ростом, коренаст, до чрезвычайности волосат так, что почти невозможно было угадать черты его лица, и только черные как угли глаза подозрительно уставились на пришельца из-под кустистых бровей.
– Тебе чего тут? – нелюбезно поинтересовался хозяин, помахивая топором. – А ну, двигай своей дорогой! Не то, сейчас как дам промеж глаз!
Ивар опешил от такого приветствия, а Прошка немедленно спряталась за угол, но тут из дома донесся женский голос:
– Кто там, Афоня?
– Да, никто, матушка, – неожиданно ласково крикнул в приоткрытую дверь коротышка, – мальчишки, должно быть, баловаются…
– Что ты говоришь! Какие мальчишки?!
За дверью послышались быстрые шаги, через мгновенье она распахнулась настежь, и Ивар обмер от неожиданности, на секунду забыв как дышать. Перед ним стояла та самая королева из его снов. Простое серое платье под наскоро наброшенной на плечи светлой вязанной шалью только подчеркивало ее необыкновенную красоту, на которую невозможно было насмотреться. Она откинула непослушную темную прядь со лба, во все глаза глядя на странника одновременно с удивлением, волнением и надеждой, и Ивар вдруг заметил серебряные нити в ее волосах. Хотя лицо ее оставалось по девичьи юным, пережитое горе и тяжкое бремя забот все равно оставили свой след. Cколько же времени утекло с тех событий на площади? Восемь лет он провел в параллельной реальности. За это время беременная королева успешно разрешилась от бремени, и ее дочь успела стать невестой. Не даром Эйнштейн изобрел теорию относительности. Очевидно, время в разных мирах течет по разному, и здесь оно бежит как минимум вдвое быстрее, чем на Земле.
– Кто ты, мил человек? – спросила она. – Откуда и куда путь держишь?
– Зовут меня Ивар, – он учтиво поклонился хозяйке, – я пришел издалека темным тоннелем, и по словам вашей соседки Любавы, путь мой лежит на запад к крепости на вершине Горе горы. Вот только я понятия не имею, где это и как туда добраться, поэтому и постучался в ваш дом в надежде, что вы не откажете путнику в ночлеге и путеводных инструкциях.
– Постой, постой, соколик, – встрял в разговор Афоня, – какой такой Любавы? Тебя сюда что же русалка привела?
– Да, так и есть, – кивнул Ивар. – Привезла на лодочке с лебедями, снабдила конем и оставила на берегу с пожеланием удачи.
Топор с глухим стуком вывалился у коротышки из рук, должно быть от удивления. Протерев глаза он уставился сначала на Ивара как на пришельца из космоса, а потом на его коня.
– Ох, ты, батюшки святы! Что ж, это у тебя кобыла то о шести глазах? Али мне чудится?
– Не чудится, болван! – возмущенно фыркнула Прошка, тряхнув своей белоснежной шелковой гривой. – Это чтобы видеть лучше. Ясно тебе?
– Кхе… – поперхнулся от неожиданности Афоня, но быстро взял себя в руки. – Ну и ладно, коли так. Что же это мы на пороге то стоим! Заходите в дом, гости дорогие.
Он гостеприимно распахнул дверь пошире, пропуская всех вперед. Прасковья нетерпеливо топнула копытом у крыльца:
– Эй, а я как же?
Ивар замешкался в дверях, чувствуя себя неловко, но Афоня по-хозяйски все взял на себя:
– Ступай, ступай, я о твоей красавице позабочусь.
– Она у меня с норовом, давайте я вам помогу, – Ивару не хотелось, чтобы Прасковья почувствовала себя брошенной и потом обижалась. Женщины даже паукообразные всегда остаются женщинами, природа у них капризная, а путь то неблизкий предстоит.
Девушка в дверях тоже неуверенно остановилась, не спуская с Ивара глаз полных надежды. Афоня же одобрительно посмотрел на молодого человека:
– Сразу видно, что парень хозяйственный, про лошадь вперед себя думает! А ты, матушка, ступай, распорядись там на счет ужина. Мы в миг обернемся. Не гоже тебе на холоде то стоять…
Но она так и смотрела им вслед, зябко кутаясь в свою шаль, пока все трое не скрылись за углом дома. На заднем дворе у них была небольшая, но уютная конюшня, где Прошке отвели просторное стойло, выстланное свежей соломой и насыпали в ясли отменного овса.
– Что это такое? – удивленно буркнула она, подозрительно принюхиваясь к угощению, – это точно есть можно?
– Лошадям это обычно очень нравится, – подбодрил ее Ивар, успокоительно поглаживая по шее.
– Хм, – засомневалась Прошка, – а нет ли чего-нибудь другого? Куриного бульона, скажем?
– Кушай, красавица, кушай, на здоровье, – потрепал ее по холке и Афоня, – лошадям бульон не полагается, они от него дохнут.
Прасковья при этом известии тяжело вздохнула, но было видно, что ей приятно, когда ее называют красавицей. Сперва неуверенно, потом все больше входя во вкус, она принялась за овес.
– Вполне съедобно, – уже жизнерадостно заявила она.
– Вот и хорошо, вот и славно, немного погодя водички принесем, попонкой накроем, – приговаривал Афоня, подозрительно разглядывая серебряный гребень в ее челке. – Ну вот, ты, значит, тут отдыхай а, мы пошли.
Они вышли из конюшни и направились к дому. Афоня сперва что-то задумчиво хмыкал про себя и, замешкавшись у крыльца, заметил:
– Ты, соколик, гребешок тот из ейной челки не вытаскивай. А коли вытащишь, так не теряй. Потеряешь, беда будет.
– Да, я уж, догадываюсь, – улыбнулся его смышлености Ивар. – Спасибо за совет.
В доме жарко была натоплена печь, у которой суетилась нескладная простоволосая девчонка, которую он тоже видел однажды в своем сне и даже запомнил ее странное имя – Маруша. Его усадили за стол, где уже дымился пузатый самовар, корзинка полнилась румяными пирожками, а в деревянной плошке золотился душистый мед.
– Угощайся, касатик, – улыбнулась Маруша, – сейчас блинков напеку. Проголодался поди?
Немного расслабившись в тепле у печки, Ивар только теперь понял, насколько длинным и утомительным был этот сумасшедший день. Почувствовав волчий голод, он с жадностью впился зубами в румяный бок пирожка. Афоня деловито разливал душистый мятный чай по чашкам, а со второго этажа спускалась к столу хозяйка. Волосы ее теперь были аккуратно убраны назад и подхвачены тонким серебряным обручем. Спешно прожевав угощение, Ивар встал при ее появлении и снова вежливо поклонился.
– Прошу прощения за суматоху, вызванную моим появлением. Я очень благодарен вам за гостеприимство. Позвольте узнать кто мои хозяева?.
– Василиса, – представилась она и добавила с грустью, – царица здешнего государства. А это мой премьер министр.
– Афанасий, – шаркнул ножкой Афоня, – и жена моя Маруша.
– Я верю, наша встреча не может быть случайностью, Ивар! – воодушевленно сказала царица, присаживаясь на лавку напротив него. – Я приехала в этот дом у озера сегодня, чтобы поутру отправиться в Любавин грот за благословением. Нехорошие дела происходят в последнее время в нашем царстве. Долгих 18 лет прошло, как пропал мой муж Константин, и за все время не было от него ни единой весточки, ни одного знака. Жив ли он, кто знает….
Зеленые глаза Василисы потемнели, наполнились горячими слезами, и она опустила лицо в ладони.
– Ну, ну, матушка, будет тебе, – ласково запричитала Маруша, обнимая ее за плечи. – Жив наш батюшка! Жив, даже и не сомневайся, вернется! Вот уж и блинки поспели с яблочками, как ты любишь. Чайку на-ка выпей.
Пока она так ворковала над своей царицей, слово взял Афоня.
– Вот такие дела, соколик, – тяжело вздохнул он. – Без царя государство расползается как каша. Все одно, что тело без головы оставить! Мы стараемся, конечно, как можем все племена воедино связать, но авторитета у нас такого, какой у него был нет. У соседей то неспокойно! Хорошо хоть вожаки волчьих стай вернулись. Макар и Лютый держат рубежи на южных границах. После того как эльфийский король Вестгейр завалил золотого дракона – правителя Арнейского царства и властелина Золотых Гор, вспыхнула там жестокая гражданская война. Уездные князьки все власть да богатства делят, никак поделить не могут. Ну и на наши земли то и дело нападают. Как соседа не пограбить, коли отпора давать некому? Вот однажды было дело портовую крепость Орешек вздумали забрать, матушке нашей самой пришлось в доспехи рядиться, да на коня садиться, чтоб отбить. Верно я говорю?
Василиса, наконец, справилась с собой и согласно кивнула, утирая слезы с покрасневших глаз. А Ивар смотрел на эту хрупкую ранимую женщину и не мог себе представить ее на боевом коне в доспехах и с мечом.
– Верно, – кивнула она. – Но хуже всего дела обстоят на западных границах. Дело в том, что Велесова Пустошь, восточные земли страны Вековых Дубов – исконные земли 39-го царства. В результате хитрых интриг Вестгейра они отделились сперва в отдельное княжество, а потом примкнули к общему союзу с эльфами. Константин всегда мечтал вернуть их обратно под свой контроль. Мой нареченный отец – король Вестгейр использовал меня, чтобы погубить его раз и навсегда, но ничего из этого не вышло. Наша любовь преодолела все преграды, большинство людей тогда встало на нашу сторону, и план эльфов сорвался. Поскольку я наполовину эльфийка и нареченная дочь самого эльфийского короля, Константин назначил меня регентом над тем княжеством в расчете на то, что это успокоит народ, и меня примут благосклонно и те, кто помнит времена 39 царства и те, кто боготворит эльфийские ценности. Но Вестгейр снова переиграл нас! Во время провозглашения моего регентства был при людно убит очень уважаемый человек – губернатор этого края. Это событие раскололо людей на два враждующих лагеря, и вспыхнула жестокая война. Константин отправился туда со своим войском, он надеялся быстро погасить конфликт, но вместо этого безвозвратно сгинул там. Уж, наверное, тут не обошлось без козней моего нареченного отца! Он очень умен и никогда не прощает своих поражений. Одни боги ведают, что он сделал с моим Константином!
Она снова запнулась на этом, но тут встрял Афоня:
– Ну-ну, матушка, наш то царь, тоже поди не лыком шит! Тоже кое на что годный в смысле расчетов и чародейства.
– 18 лет, Афоня! 18 лет! – в отчаянии воскликнула она. – Где же его чародейство?
– Верь, матушка! Ты только верь! – вздохнул Афоня. – Это самое тяжелое в нашем деле…
– Я верю! Верю и люблю его по-прежнему! – с чувством откликнулась Василиса. – Что бы только я не отдала, только бы увидеть его хотя бы издали, хотя бы во сне… Только бы знать, что он жив…
