Текст книги "Журнал Наш Современник №4 (2004)"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Какой же мерой цинизма и бесстыдства надо обладать, чтобы этот позор, это преступление, эту вселенскую трагедию называть “торжеством демократии”, “движением по дороге прогресса и цивилизации”! Знайте: можно избежать человеческого суда, но Божий суд неотвратим и нелицеприятен. “Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли!” (Быт. 4:10) – услышал Каин, пытавшийся скрыть от Всезрящего Бога преступление братоубийства. Многим из нас придется услышать подобное в свой судный час...

Я начал свои записки оптимистическим рассказом о постройке храма в родной деревне Михайловке. Все правда в моем рассказе. Но все же это не вся правда. Да, на открытие храма собралось множество народа, не протолкнуться, в том числе башкиры, татары... Но потом владыка Никон долго не назначал настоятеля храма, на мой вопрос вздыхал: кто поедет в нищий храм, да к тому же и жилья-то нет... Все заботы о храме были на Иване Григорьевиче. Наконец, к его радости, священник приехал, но вскоре замечен был сельчанами в сильном пристрастии к Бахусу. Я не могу похвастаться, что мои земляки отличаются верностью сухому закону, скорее наоборот, кое-кто и в канаве не раз валялся; видели они и пьющих секретарей райкомов и всяких там уполномоченных. Но священнику они, в большинстве своем давно уже безбожники, этого простить не могли. Я снова к владыке, а он мне в ответ: “А где я других-то возьму?” Второго, монашествующего, мои не очень-то верующие, но ортодоксальные по поводу других земляки не приняли, потому что по причине отсутствия жилья жил он прямо в храме, да еще с монашкой. А моя родная тетка, Наталья Алексеевна, в молодости забитая вечно пьяным и хулиганствующим мужем, всю жизнь тише воды, ниже травы, на мой вопрос, пойдет ли она в церковь, гордо выпрямившись, сурово бросила мне в глаза:

– Икон, в отличие от некоторых, я из переднего угла никогда не убирала. А Иван Григорьевич твой мастак нос по ветру держать. Немало погрешил на своем веку, теперь от грехов решил откупиться? Всю жизнь при райкоме, начальников-коммунистов возил, вроде кучера. С барского стола всегда кусок с маслом имел. А теперь, видишь ли, главный верующий на деревне. Что ни неделя – в церкви новый поп. Нет, не зови, не пойду я туда. Я и дома Богу помолюсь...

Конечно, я не думал, что вот встанет храм в моей родной Михайловке и все в ней изменится, но все же надеялся, что он станет деревне какой-то духовной опорой. Но пути Господни неисповедимы. Высшая правда строится по другим законам, о которых мы можем только смутно догадываться. Немного не доведя дело до конца (может, чтобы была возможность приложить руки и другим?), неожиданно умер Иван Григорьевич. Последнее время он, как бы предчувствуя свой конец, торопился и надорвался, ставя дом священника. Поехал с женой в лес за жердями, чтобы огородить церковный двор, и там его хватил инсульт. Это или не это послужило причиной, но потом мне говорили, что перед тем как ехать в лес, он очень расстроился после разговора с очередным настоятелем храма. Тот якобы стал корить Ивана Григорьевича, тратящего на церквушку всю свою пенсию, как старосту, в финансовых нарушениях. Не знаю, был ли на самом деле этот неприятный разговор, но осиротела церковь. Не знаю, есть ли у нее сейчас настоятель, но ехал я мимо не столь давно – не чувствуется, что у нее есть хозяин.

Я позвонил Геннадию Николаевичу Юдину, который стал заместителем главы администрации района.

– Почти никто не ходит в церковь, – вздохнул он. – Только по праздникам. Опять новый священник, неплохой, из Уфы. Только не знаю, удержится ли, жить-то ему не на что, зарплаты у него нет, а приход – несколько старушек, которым за восемьдесят. А нынешние священники – не те, что были при советской власти, те могли впроголодь служить.

Свербит мысль: вроде бы строили храм для спасения души, вроде бы строили всем миром, а оказалось – один человек. Кого винить? Пытаюсь понять: в кого, во что верит нынешняя Михайловка, как и, впрочем, вся Россия? В Зюганова она уже давно не верит. Явлинского всерьез никогда не принимала. В Жириновском, в отличие от городского люмпен-пролетариата, будучи крестьянским нутром мудрее его, видит хорошо оплачиваемого шута. Гайдара с Чубайсом ненавидит. Верит ли она в нынешнего президента? Думаю, что даже менее меня. Михайловка угрюмо молчит...

Она замкнулась в себе, оберегая себя, кажется, даже от церкви, опасаясь, что и там уже ложь. Потому как включишь телевизор, а там, что ни прохвост-политик, то непременно со свечкой в церкви, охмуряет электорат, при коммунистах такого наглого и циничного вранья не было.

Замкнулась в себе Михайловка, как замкнулись в себе тысячи последних русских деревень. Как-то мне попалась статья о гражданской войне некоего И. Карского, в которой была такая мысль: “Деревня не металась между красными и белыми, а словно замкнулась в себе, упрямо пытаясь свести к минимуму пагубное вмешательство и тех и других”. Это и о моей Михайловке. Не было в ней добровольцев ни в красные, ни в белые, те и другие забирали моих земляков по мобилизации, отлавливая по баням и оврагам, и те и другие расстреливали за дезертирство, потому как не хотели мои земляки воевать, потому что нужно было вовремя пахать-сеять. Но дело было не только в этом: своим глубинным крестьянским чутьем они знали, что правды-истины не было ни за теми, ни за другими. Идеализируемые ныне вожди белого движения, как радетели за Россию, за редким исключением таковыми не были, потому они и не победили. В большинстве своем они были масонами, разрушителями России, в свое время поставившими Россию на грань катастрофы и приведшими к гибели ее последнего императора. О красных я уже не говорю, и еще неизвестно, кто более виноват в гибели царя-мученика. И снова перед глазами маленький деревянный храм на краю дедовского погоста, где, надеюсь, найдется место и для меня. Почему он освящен во имя Табынской иконы Божией Матери? Чего-то не досказал – или не хотел досказать мне владыка Никон?..

Поиски Табынской иконы Божией Матери продолжаются. К ним присоединяются все новые и новые люди. Нетерпеливее всех, наверное, Борис Николаевич Федоров, он звонит мне чуть ли не каждый день: “Из Новосибирска в Кульджу летают самолеты авиакомпании “Сибирь”, там есть ее представительство, попробуйте связаться с ними”. “Народная партия обещала оплатить дорогу в Кульджу В. Ф. Мищенко и о. Владимиру...”.

Все вроде бы хорошо, все вроде бы идет своим чередом, но меня постоянно преследует мысль: не то чтобы мы делали что-то не то или не так, а может быть, как это точнее сказать... начали поиск не с того конца. Да, мы ищем Чудотворную икону, вроде бы побуждаемые самым искренним чувством, но достойны ли мы того, чтобы Она вернулась к нам? Меня пригнул к земле факт, что даже там, в изгнании, священники, бывшие с Ней, выясняли между собой отношения, писали друг на друга жалобы...

Возможно, мы Ее и найдем. Но пойдет ли Она к нам? А пойдет – не придется ли Ей снова уходить за российские рубежи в результате еще одной внутренней – последней? – Смуты? Только куда теперь уходить-то? Вообще с планеты? А это значит, что придет время Антихриста. Наверное, не только мне не дает покоя мысль: неужели мы не оправдали возложенной на нас Всевышним надежды? Как в свое время не оправдали Его надежды иудеи. И мы теперь, может, два в разное время богоизбранных и одинаково отвергнутых Им народа, выясняем между собой отношения...

Куда возвращаться Ей? И куда возвращаться Казанской иконе Божией Матери? В Казань, где ныне рушат православные храмы?

И все-таки: наверное, не случайно, что 400 с лишним лет назад икона Табынской Божией Матери явилась миру на стыке Европы и Азии, на стыке славянского и тюркского миров, на стыке Православия и Ислама, как не случайно тут позже явились миру Аксаковы. Может, чтобы соединять народы? Как не случайно, что в самые трагические поры спасать Россию пытались, может, не совсем русские по крови люди: Колчак, Врангель. Александр Матросов – по последним изысканиям, скорее башкир, который лег на амбразуру врага – за други своя! – русским солдатом.

Может, Она не случайно ушла именно в Китай. И не просто в Китай, а в один из его самых многонациональных районов: в Синьцзян-Уйгурский автономный район, где среди 13 миллионов населения 30% мусульмане-уйгуры, а также монголы, казахи, таджики, узбеки... Я иногда думаю: а может, Табынская икона Божией Матери ушла в Китай еще и потому, что это, кажется, единственная страна, которая сейчас реально противостоит тайне беззакония...

Где Ее искать? Не исключено, что Она находится, тайно оберегаемая, в одной из русских семей в Кульдже или в окрестностях ее. До сего дня в пределах Китайского Алтая уцелели казачьи станицы, которые верны заветам предков, сохранили традиционный казачий быт и уклад жизни. И мечтая о возвращении Святыни, нужно думать и о них, ведь с их предками Она ушла из России, и для них Она является, может быть, единственной духовной опорой.

По мнению священника о. Дмитрия Поздняева, Икону, скорее всего, нужно искать в запасниках министерства культуры Синьцзян-Уйгурского автономного района, в его административном центре, г. Урумчи. Это огромный двухмиллионный город, который, как и весь Китай, ныне строится с невероятной быстротой. Огромные здания офисов компаний и гостиницы, современные многоярусные шоссе с удобными развязками – все это мало напоминает прежний Синьцзян, каким он был всего несколько лет назад. В последние годы построено множество мечетей, восстановлены и буддийские храмы. Религия теперь снова под защитой государства. И лишь на одной из улочек Урумчи, в уйгурском квартале, можно увидеть небольшой православный храм...

Если действительно Икона находится в запасниках министерства культуры Синьцзяна, а тем более в Пекине, что тоже не исключено, то переговоры о Ее возвращении могут вестись только на высоком государственном уровне, может, на уровне министра иностранных дел или даже президента. Ибо не было еще, кажется, случая, чтобы китайцы легко расстались с так или иначе попавшими к ним культурными ценностями, и в этом они правы. Переговоры о поисках и возвращении в Россию одной из главных святынь Русского народа – Табынской иконы Божией Матери – могли бы стать важной вехой в будущих российско-китайских, и не только государственных, отношениях.

Явится ли Она? Один Бог да Она сама об этом ведают. Но прежде всего это зависит от нас, Мы должны заслужить Ее возвращение...

А возвращение Иконы, тем более Чудотворной, тем более добровольно ушедшей в изгнание с частью русского народа – это не возвращение украденной или увезенной картины, пусть даже великого художника. Это не просто не одно и то же, это совершенно другое. Повторяю: Святая Чудотворная икона, помимо всех иных условий, может вернуться только в том случае, если мы внутренне хоть сколько-нибудь будем этого достойны. Это тесно связано с понятием Покрова Богородицы над Россией, о котором мы последнее время много говорим. У нас даже появилось этакое иждивенческое успокоение: раз над нами Покров Богородицы, то нам нечего особенно беспокоиться, все в России со временем само собой образуется, не даст Святая Богородица врагам России взять верх.

Нет, Покров Богородицы над нами только до тех пор, пока мы не смирились со своей судьбой и по-сыновьи помогаем Ей, Богородице... В противном случае мы не заметим, когда лишимся его, если уже не лишились, потому как – будем надеяться, что пока – не возвращаются в Россию ни Табынская, ни Казанская иконы, охранительницы России. А вернуться Табынская икона Божией Матери должна в результате нашего покаяния, не самолетом и не каким-нибудь автопробегом, а крестным ходом, тем же крестным путем, которым Она уходила.

В том числе через ледовый перевал Карасарык...

Иерей Олег Стеняев • «Сыны Громовы» против самарян (Наш современник N4 2004)

Иерей Олег Стеняев

“Сыны Громовы”

против самарян

Мы публикуем отрывки из новой книги известного священника Олега Стеняева, православного публициста, известного миссионера, которому за десять лет своего миссионерства удалось присоединить к Православию тысячи людей.

Какой бы темы ни касался отец  Олег: о войне, мире, частной жизни, о России и Православии, – он говорит о главном: что подлинное счастье человеческой жизни – это верность закону Божию.

Время разбрасывать камни уже прошло, и сейчас главное – восстанавливаться, восстанавливаться духовно.

В книге “Сыны Громовы” против самарян” поставлен важный вопрос, вопрос о значении миссионерства, о проповедях  сектантам. Общаться с сектантами непросто, 90% сектантов в России – это бывшие православные, русские люди, которые по неведению оставили святую веру наших отцов. И наша задача – вернуть их во что бы то ни стало.

Отец Олег не борется с сектантами, он борется за их бессмертные души, стремится привести их ко Христу, к тому Христу, который однажды сказал: “... Я создал Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее” (Мф. 16, 18).

Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов.

(Иак. 5, 19—20).

 

Святитель Иоанн Златоуст писал: “Еретические учения, несогласные с принятыми нами, должно проклинать и нечестивые догматы обличать, но людей нужно всячески щадить и молиться об их спасении”*. Эти слова и сегодня звучат достаточно актуально.

Некогда “сыны Громовы” – апостолы Иаков и Иоанн – требовали свести огонь на головы сектантов-самарян: “Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа” (Лк. 9, 54—55). Иногда мы, христиане, действительно забываем, в каком времени живем и каким Духом движимы. Православная толковая библия Лопухина поясняет: “На гневное заявление сынов Заведеевых, которых Сам Господь назвал сынами грома (Марк. 3,17), желавших, подобно Илии пророку, низвести огонь на неразумных самарян, Господь отвечает, что они не понимают, очевидно, что, как ученики Христа, живущие уже в Новом завете, а не в Ветхом, как Илия, они не должны прибегать к тем суровым мерам вразумления, к каким прибегали пророки Ветхого завета. И Илия также имел в себе Духа Божия, но Тот Дух был иной, иначе проявляющий Себя, чем Дух, под действием Которого находятся ученики Христа” (ПТБ, том 3-й, стр.186).

Проповедь Православия идет не от отрицания чего бы то ни было, а, напротив, от утверждения положительного Учения Православной Церкви. Ибо Церковь и “есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины” (1 Тим. 3,15). Это протестанты “протестуют”, а мы утверждаем . И когда вам подсовывают компромат на сектантов, знайте, его написал сектантски мыслящий человек. Может быть, этот умник считает себя православным, но на самом деле он к Православию только приближается. И я переболел такой духовной лихорадкой, писал всякие экспертизы, памфлеты и доносы. А потом понял: надо проповедовать положительное Учение Церкви. А в чем положительный смысл церковной проповеди? Конечно, во Христе. В Послании к Филиппийцам ап. Павел пишет: “Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою” (Фил. 3,7). Проповедь Православия – это не изыскания на тему, сколько жен было у Муна, был ли Давид Берг многоженцем, а Рон Хаббард наркоманом.

Дать человеку правильное понимание Священного Писания в свете Священного Предания, объяснить ему, что значит согласование библейских текстов и “согласие отцов”, что значат для нас Святые Таинства, – вот смысл евангельской проповеди в Православии. И при этом важно донести до слушателя, что сама “неопределимость православной церковности… есть лучшее доказательство ее жизненности”*. К сожалению, в наше время православного миссионера нередко провоцируют стать на соблазнительный путь сыскаря-любителя или, хуже того, сексота**, что превращает само миссионерское служение в некий придаток мирского секуляризированного общества, а религиозный опыт такого человека мало чем отличается от сектантского. Об этом хорошо сказал архиепископ Иоанн (Шаховской): “Ошибочно думать, что все православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действительно не православные. Не всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особенности можно встретить “православного” – настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды, внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям…

Тогда как среди иновероисповедных христиан есть множество живущих в истине Православия – духом своим. Есть сектанты, которые горят духом и любовью к Богу и к ближним гораздо более, чем иные православные, и вот этот дух горения любви к Богу и к человеку есть признак истинного, жизненного Православия. Кто его не имеет среди православных, тот не истинно православный, и кто его имеет среди неправославных, тот истинно православный. По-человечески он заблуждается, по-человечески он не понимает того или другого, не видит тот или иной цвет в природе мира (духовный дальтонизм; не видит, например, смысла икон, общения со святыми, ушедшими из этого мира); но по духу, по внутреннему человеку он – верный и истинный, нелицемерной любовью преданный Живому Богу Воплощенному, Господу Иисусу Христу до смерти”***.

Мне приходилось видеть на фотографии три отрубленные и нанизанные на колья головы баптистов на площади Минутка в г. Грозном. Их казнили ваххабиты за то, что они не отказались верить в Господа Иисуса Христа как Сына Божия, не просто верить, но и среди угроз и гонений проповедовать эту веру другим. В армии меня как некомсомольца вместе с двумя баптистами, тоже некомсомольцами, избивали ногами пьяные солдаты. В избитых в кровь мальчишеских лицах молодых солдат-баптистов было больше православия, чем на лицах тех молодых прихлебал безбожного режима с православными крестиками на шее. Я помню, как подростком прятал и передавал списки сидевших в тюрьме за веру. В основном эти списки составляли православные правозащитники, но вносили в них всех: и субботствующих пятидесятников, и адвентистов-“шелковцев”, и баптистов-“инициативников”. И тогда для нас для всех более значимым было слово ХРИСТИАНИН. То слово, которое теперь дробится и раскалывается на отдельные, взятые в аренду собственного конфессионального эгоизма, слова. Православный в России – это не система догматических понятий и представлений, а судьба, от которой уйти практически невозможно. Хорошо мне знакомый лидер одного из пятидесятнических союзов России однажды сказал мне: “Жить в России хорошо протестантом, а умирать все же надо – православным”.

Господь не оставил “сынов Громовых” без наставления и вразумил их следующими словами: “Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать” (Лк. 9, 56). Святые Отцы поясняют: “Но Господь, показывая им, что Его Закон выше жизни Илииной, запрещает им и отводит их от такого образа мыслей, и, напротив, научает их переносить обиды с кротостью”*. Христиане живут не по закону Ветхому, а по Закону Нового завета, и оступившегося в ереси брата мы ни на костер, ни на дыбу не потянем.

Апостол Павел, когда был в Афинах и осматривал наполненный идолами ареопаг, не закатил там “благочестивой” истерики (столь свойственной современным религиоведам), а подумал о душах несчастных язычников. Сказано: “И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел жертвенник, на котором написано: “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам” (Деян. 17, 22—23). Представляю, какой шум и вой подняли бы современные “православные” религиоведы, скажи нечто подобное православный священник-миссионер, например в кришнаитском ашраме. Но давайте повнимательнее отнесемся к словам апостола в ареопаге. Прежде всего он говорит очень осторожно, опасаясь, как бы ему самому не согрешить. Он не говорит: “вы… особенно набожны”, а присовокупляет слова “ как бы ”. И этим самым расположив язычников к себе, в то же время не согрешает и против собственной своей веры. Далее, когда он говорит: “осматривая ваши святыни”, он делает акцент именно на словах “ ваши святыни ”, имея в виду, что для него самого все эти “святыни” – языческая мерзость. Блаж. Феофилакт поясняет: “Нашел в городе не книгу Божественную, а стоявшее капище и, воспользовавшись надписью на капище, разрушил самое капище. Да что же и оставалось ему делать? Еллины все были неверующими. Если бы он стал беседовать с ними на основании евангельского учения, они стали бы смеяться над ним; если бы на основании пророков – не имели бы доверия к нему. Он неприятеля покорил его же оружием: вот это-то и есть то, что он говорит: “был… для чуждых закона – как чуждый закона” (1 Кор.9, 21)** Св. Феофан Вышенский писал в письме, отвечая на некоторое недоумение, связанное с сектантами: “…За чем он (т. е. сектант) приходил к вам, вы должны были помочь ему… Мне думается, что вы хорошо сделаете, если, встречаясь с теми лицами, будете ласково говорить с ними, как будто ничего не было. Можно сказать: “Я тогда немного вспылил, прошу извинить. Но это не значит, что я одобряю поступок ваш”…”; “О молоканах теперешних надо судить снисходительнее. Зачинщики всему виной, а эти с молоком матери всасывают ересь”***. Любой миссионер всегда идет в работе с еретиками, язычниками и неверующими на целый ряд всевозможных “компромиссов”, которые по сути своей не есть компромиссы, а есть нормальная стратегия ведения проповеднической деятельности в ненормальных условиях. Со стороны такое поведение действительно может представляться чредою отступничества, но в действительности это просто миссионерские будни.

В одной из работ Владимира Соловьева есть замечательная притча. Суть ее такова: сошли на землю двое святых. Один – святитель Николай, другой – мученик Киприан. Ходят они по русской земле и высматривают, как мужикам жизнь дается: тяжело аль нет? Ну, извечный русский вопрос: кому на Руси жить хорошо? Увидели, что у мужика телега застряла в грязи. Святитель Николай говорит: “Давай поможем мужику, а?”. Киприан отвечает: “Не могу, на мне белоснежная хламида, мне ее сам Христос дал”. “Ну, как знаешь”, – сказал Николай и в самую грязь залез. Идут они назад к Райским Вратам, а апостол Петр (“Привратник Христов”) и спрашивает: “А чегой-то ты, Николай, такой замаранный?”. Святитель Николай отвечает: “Да вот, пришлось мужику помочь телегу из грязи вынуть. Ну и тово…”. Тогда сурово посмотрел апостол Петр на мученика Киприана и спросил: “А ты? Почему такой чистенький?”.

Жизнь всегда сложнее, чем кажется, – она не есть красиво раскрашенная лубочная картинка. Этого нельзя забывать. К сожалению, многие православные оказались не готовыми к вызову, который нам предъявили сектанты. Мы разучились решать свои проблемы именно христианскими церковными средствами и ищем мирские ответы на духовные вопросы. Но мир, погрязший в собственных противоречиях и проблемах, едва ли сможет помочь нам.

Необходимо возродить знание о еретиках “трех чинов”. Восстановить порядок их чиноприсоединения. Дать поручение Литургической комиссии упорядочить тексты чиноприсоединений (с учетом новых ересей и заблуждений). А то скоро начнем исповедь на детекторе лжи принимать, а инженер-психолог-пастырь будет через компьютер епитимии назначать. Уже сейчас известны случаи, когда мирянин, “доктор антисектантских наук”, “профессор”, на ковер к себе архиерея вызывал и отчитывал, как алтарного служку. Наши интеллигенты любят всех и вся поучать. Последствия их экспериментов в области политэкономии мы все до сих пор пожинаем. Не хватало, чтобы и в Церкви дух интеллектуальной беспоповщины начал устанавливать свои порядки, каких не было вчера и третьего дня .

Да, русский человек осознает свой путь как проходящий через мир общечеловеческих ценностей, но для русского патриота, в отличие от русского интеллигента, он лежит не через Европу, Израиль и Америку, а через нашу собственную национальную самобытность. О которой православный архиерей, без сомнения, имеет больше представления, чем наукообразный “служка” с дипломом от “нового мышления” и во имя “нового порядка”. И как здесь не вспомнить слова Писания о проповедуемой премудрости Божией, сокровенной, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которую никто из властей века сего не познал.

Повторю: нельзя бороться с сектантами нехристианскими методами, как делают это некоторые миссионеры. Такие миссионеры отодвигают в сторону Библию и берут в руки Гражданский или Уголовный кодекс. Они занимаются только сбором компромата на руководителей сект и на рядовых сектантов. Что можно сказать об этом? Их изыскания, с религиозной точки зрения, заведомо бесполезны, их деятельность на руку противникам Православия.

Такие “миссионеры” напрочь отказываются от любых встреч и контактов с сектантами и занимаются только кабинетными баталиями. Они забывают, что еретиков отвращаться можно “после первого и второго вразумления” (Тит. 3, 10). А если и соглашаются на встречу с сектантами, то делают это с единственной целью – пополнить свой компромат на них. Они глухи к евангельскому призыву: “идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари” (Мк. 16, 15). А возможно, что они и не могут благовествовать, ведь Писание учит нас: “Ибо от избытка сердца говорят уста” (Мф.12, 34). Но не могучи благовествовать сами, они мешают другим и, похоже, делают сие по злобе, соединенной с завистью. Такая их позиция называется св. Иоанном Златоустом сатанинской, дьявольской и бесчеловечной. Сторонники этой позиции забывают о том, что 90% сектантов в России – это бывшие православные, русские люди, которые по неведению оставили святую веру наших отцов. И наша задача – вернуть их во что бы то ни стало. Нельзя же, как слепые кроты в норах, кроме своих новомодных концепций, гипотез и галлюцинаций, не видеть ничего! Не свойствен русскому характеру такой “сумрачный гений”. Так и просятся на язык слова великого Гёте:

Еще ль в тюрьме останусь я?

Нора проклятая моя!

Здесь солнца луч в цветном окне

Едва-едва мелькает мне;

На полках книги по стенам

До сводов комнаты моей, —

Они лежат и здесь и там,

Добыча пыли, снедь червей*.

Мрачное впечатление производят эти книжные богословы, создавшие каждый свое собственное “православие” с надписью на сердце “посторонним вход запрещен”. Неофиты, вчера еще пришедшие в Церковь, уже стремятся Ее спасать, забывая главное – в Церкви надо спасаться; не Ее учить, а в Ней учиться. Каждый такой “младостарец” мнит себя “Великим Инквизитором”, и не дай Бог попасть в сферу его неприязни.

Ап. Павел писал: “Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе” (1 Кор. 4, 3). А и действительно, зачем обращать внимание на то, что неизбежно должно произойти в жизни каждого верующего человека, человека, стремящегося к благочестию. Поясню последнюю фразу: “…стремящегося к благочестию”. Благочестивым себя не считаю, да и назови я себя таковым, то оказался бы и лжецом. Сказано: “Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас” (1 Ин.1, 8). Но гонениям и преследованиям подвергаются не только благочестивые, но даже и те, которые вознамерились стать таковыми. Сказано: “Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь” (2 Тим. 3, 12—13). Оказывается, что злые обманщики будут выступать даже против намерения хотя бы приблизиться к благочестию веры. А те, которые прорвутся и подлинно станут благочестивыми во Христе, могут быть и убиты!

Хитрые бестии, одни из них загоняют нашу молодежь в секты, а другие всё делают для того, чтобы не вывести их оттуда, кричат: “Не трогайте их, они и так уже погибшие, как бы остальных с пути не сбили”.

Молодой человек Кирилл Ш. Попал через свою бабушку в двенадцать лет в секту харизматиков. Родители ребенка не на шутку всполошились. Они стали водить его к разным священникам. Чего только не наслушался Кирилл. Одни говорили ему, что он “продался американцам”, другие обзывали Иудой. Подросток требовал, чтобы ему наконец-то из Библии показали, в чем он не прав. Так продолжалось до тех пор, пока он не был приведен матерью в Центр реабилитации на Ордынке. Здесь с ним беседовали по Писанию. И после трех-четырех бесед он согласился больше не ходить в секту и перейти в Православие.

Несколько лет назад мне удалось организовать поездку семидесяти кришнаитов в Московскую духовную академию. В актовом зале для них провел беседу проф. Осипов А. И. После беседы кришнаиты буквально засыпали профессора вопросами. Вскоре некоторые из них оставили секту и перешли в Православие.

Здесь мне хочется привести отрывок из письма, полученного на мой адрес от рабы Божией Т.: “…Вспоминали мы с Ильей (Илья – сын Татьяны) его чудесное возвращение из тьмы египетской в землю обетованную, а он мне и говорит: “А интересно, где бы ты сама сейчас была, если б не отец Даниил Сысоев, который когда-то пришел в кинотеатр “Байкал” на собрание Московской церкви Христа увещевать еретиков?”. И действительно, я тогда ничего не понимала, как ежик в тумане ходила. Запросто могла бы в их секту загреметь. А тогда смотрю: средь толпы молодых энергичных людей в галстуках, как одинокий тополь в лопухах, стоит молоденький длинноволосый священник (это я думала, что священник, а он тогда еще дьяконом был) наперевес с тяжеленной Библией в плюшевом чехольчике (у сектантов-то книжечки все же, по большей части, меньшего формата). Очень сильное впечатление он на меня произвел. Не словами – он ответил на мой вопрос очень коротко и как-то просто, примерно как Филипп Нафанаилу: “Пойди и посмотри”. Меня поразило то, как он был уверен и спокоен, несмотря на то, что их было море, а он один. Он совершенно не боялся их вопросов, так парировал их выпады, что они разили самих нападающих. Молодые и энергичные волнами откатывались от него, о. Даниил стоял как скала! Вот уж воистину – он говорил с ними как власть имеющий. Это было так наглядно: с кем правда. Думаю, что не одна я после этой встречи пошла в православный храм.