Текст книги "Под маской ангела (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

А пока что я бережно взялся за ножки штатива, переставил его подальше с крайней осторожностью. Вернулся снова к двери и застыл перед тем, как дернуть за ручку. Не потому, что вновь засомневался, а оттого что ощутил странное волнение, подобное тому накалу адреналина, который я так люблю получать, превышая скорость. И оно мне нравилось.

Оно росло с каждой миллисекундой, пока я крепко обхватывал ручку двери, и замерло на пике, когда я потянул ее на себя. Дверь оказалась заперта, но Майя быстро справилась с защелкой и через несколько мгновений предстала передо мной с воинственным видом.

Который, впрочем, стремительно улетучился, стоило ей встретиться со мной взглядом. Но мой взгляд долго не смог задержаться на широко распахнутых карих глазках, его магнитом потянуло вниз.

А все потому, что Майя стояла в одном полотенце. И, наверно, от шока не спешила прикрыться. Влажные волосы, потемневшие от воды до темно-каштанового цвета, беспорядочно спадали на обнаженные плечи. Их кожа казалась настолько нежной и шелковистой, что к ней немедленно хотелось прикоснуться. Желательно губами. Собрать ими все капли воды, бусинами рассыпанные по светло-персиковой коже. Коснуться языком ложбинки между грудей, высвободить их из полотенца, которое так нещадно их сдавило. А затем накрыть их ладонями и приняться мягко массировать, время от времени задевая чувствительные соски.

– Прекрати на меня пялиться!

Ну вот так всегда… Суровая реальность обрывает фантазии на самом интересном месте. Правда, до самого-самого интересного места я еще не дошел. И чувствую, буду сегодня до него доходить, коротая вечер в душе.

Майя набросила на плечи еще одно полотенце и вдобавок прикрылась руками. Уже поздно, малышка. Память у меня хорошая, а фантазия еще лучше (ей только стоит дать толчок). Тебе больше не нужно будет ничего оголять – я и так буду видеть тебя постоянно голой.

Только я опустил взгляд еще ниже, чтобы хотя бы несколько секунд полюбоваться обнаженными ножками, Майя принялась засыпать меня вопросами.

– Что ты здесь делаешь? Как попал в квартиру?

Пора бы уже вколоть ей снотворное и заняться переписыванием воспоминаний. Внизу меня ждала еще и консьержка – с ней надо будет провернуть то же самое.

Но мне настолько не хотелось уходить! Может, именно такой должна быть наша встреча? Неслучайная, не спланированная, и в ней отчасти есть вина Майи. Мозг быстро подкинул оправдание моего нахождения в квартире.

– Глеб позвонил мне и передал ключи. Я приехал, как только смог.

– Глеб?..

Майя отвела в сторону задумчивый взгляд, а я наконец-то отвлекся от фантазий и посмотрел ей в лицо. Кожа вокруг глаз подпухла, губы тоже, нос покраснел… Она очень долго плакала в одиночестве, не имея возможности покинуть тесную комнатушку. Сгрести бы ее в объятия, погладить по голове и пообещать, что все будет хорошо. Но, черт подери, в данный момент у меня нет никакого права это делать. Пусть она хотя бы просто поверит моим словам.

А Глебу стоит доходчиво объяснить, что так нельзя издеваться над женой, несмотря на то что она скоро станет бывшей.

– Спасибо, что выпустил меня, – тихим голосом произнесла Майя.

Видно было, что ей явно стыдно передо мной находиться в подобном положении. Пусть я друг Глеба, но меня-то она видит всего во второй раз. Не отразится ли это на моей задумке? Чувство неловкости передо мной – не то чувство, которое я хотел бы в ней вызвать. Может, все-таки стоит все переиграть и встретиться при других, более приятных, обстоятельствах. Еще непоздно вернуться к первоначальному плану и заняться сменой воспоминаний.

– Но почему он не приехал сам? Он слишком занят с… – запнулась она и мигом отвела взгляд, в котором я все же успел заметить застывшие слезы.

Возможно, Майя это не осознает и наверняка будет отрицать, но в ней еще сохранились к нему чувства. Когда чувств нет – все пофиг.

Я не знал, где Глеб. Может быть, он должен вернуться с минуты на минуту или уехал на выходные к любовнице. В любом случае мне предстоит с ним серьезно поговорить.

Только сейчас я понял, что Майю некому защитить. Она сама, без поддержки, без сильного мужского плеча, против жестокости в этом мире. Был бы у нее отец, брат или хороший друг – кто-то из них поставил бы на место Глеба, понимающего только силу. Это в дополнение к разводу.

Хотя стоп… Что-то здесь не чисто… Если они собрались развестись, почему она еще не съехала из этой квартиры? Или у них отношения по типу: громкая ссора чуть ли не до развода, а потом такое же эпичное примирение? Знаю многих ребят, которые постоянно живут в такой жести. Экстрима им не хватает. Бьют посуду, портят друг другу нервы, жалуются всем вокруг на неудачный брак, но не спешат его разрывать. Фу, противно.

– Который раз ты уже ночуешь в ванной?

Майя возмущенно сдвинула брови.

– Тебя это не касается.

От размышления над ответом отвлек шум за дверью. Майя вмиг поменялась в лице, когда с лестничной клетки послышался хорошо поставленный женский голос:

– Вот эта квартира. Шестьдесят третья. Чем скорее откроете замок, тем больше заплачу. Поторапливайтесь.

Ловкие цепкие пальчики быстро впились в мое предплечье и потянули прямо в ванную комнату. Оу, детка… Не так же быстро исполнять мои желания. Я еще морально не готов. Но уже, кажется, готов физически.

Майя прикрыла за нами дверь. В тесной комнатушке вмиг стало жарко. Если в коридоре мне было сложно держать себя в руках, то здесь еще тяжелее – теснота втягивала в слишком большой соблазн. Еще и полотенце, прикрывающее плечи Майи, сползло, обнажив тонкую ключицу.

Сила воли, сила воли, сила воли… Я чувствовал себя так, будто три года сидел без секса на необитаемом острове, а тут вдруг повстречал прекрасную нимфу. Набросился бы и не отпускал три дня и три ночи.

– Я пока сидела в ванной, позвонила маме. Ключей у нее нет, но она обещала привести с собой мастера, который откроет замок, – стремительный ручеек слов Майи доносился ко мне сквозь вату. Я из последних сил держал руки при себе. – Когда тебя увидела, совершенно вылетело из головы набрать ее и сказать, что уже все в порядке. Подожди здесь, пока я быстренько переговорю с ней.

Только она выскользнула в прихожую, до меня дошел смысл сказанных ею слов. Черт, так и не придумал, как к ней невзначай прикоснуться. Сейчас она проведет матушку на кухню или в комнату, а меня, чего доброго, попросит прошмыгнуть на цыпочках к входной двери и покинуть квартиру.

Я тяжело вздохнул, оперся о стиральную машину и от нечего делать принялся разглядывать ванную комнату. Только заметил над ванной сушилку с вещами и выхватил взглядом среди них маленькие кружевные стринги темного цвета, совсем мокрые, – замер. Это, выходит, под полотенцем у нее совершенно ничего не было?

Злорадное воображение сразу же развило дальше эту тему. Вот Майя наклонилась над ванной в своем махровом полотенце, оперлась руками о бортик. Край полотенца слегка задрался, открыл моему любопытному взгляду сладкую попку. Настолько сладкую, упругую и соблазнительно-округлую, что просто невозможно устоять. Я приподнял край полотенца до самой талии, мягко надавил на нее, заставляя Майю прогнуться. Опустился на колени и, накрыв ладонью аппетитную ягодицу, нежно сжал ее, а ко второй прикоснулся губами, вдыхая дурманящий аромат бархатной кожи. Прошелся по ней кончиком языка – действительно сладкая. И вкусная. Стараясь не сделать очень больно, я сжал зубами упругую кожу…

Так так, парень, полегче! Чтоб она позволила тебе делать с собой все, что ты захочешь, для начала нужно очень хорошо постараться. Расположить к себе, раскрепостить и бла-бла.

Чувствую, это будет чертовски тяжело. Особенно когда в штанах постоянно становится слишком тесно при одном взгляде на нее.

Чтобы хоть немного остыть, я открыл кран и засунул под него голову. Хоть и не помешало бы засунуть туда же и моего поднявшегося друга.

Глава 5. Майя

Еще до девяти утра я надеялась, что Глеб вернется. Но в конце концов просто позвонила маме, вкратце пересказала ситуацию и попросила поскорее приехать, захватив с собой человека, который сможет открыть замок.

Сколько бы я ни пыталась связаться с Глебом – безрезультатно. Длинные гудки в трубке, сообщения без ответа. В этом весь он. Если не хочет говорить, то и сто пропущенных желание не изменят.

Мама приехала с небольшим опозданием. Я успела принять душ, вымыть голову, снова разрыдаться и… безумно обрадоваться. Ей сказала почти правду: что Глеб прислал друга, который быстро отставил фотоаппарат и смылся. Маме пришлось отправить локсмастера восвояси, потому что я успела открыть входную дверь раньше, чем он.

– Ты не выключила воду? – спросила мама, поправляя перед зеркальным шкафом свою и без того безупречную укладку.

Чем думал Лео, когда включил воду?

– Кажется, да… Пойду выключу.

– Давай. А я пока на кухне тортик порежу. – Мама всегда считала, что сладкое – лучший помощник в борьбе со стрессом. Правда, по ней и не скажешь, что она вообще когда-нибудь нервничает. Стройная как березка.

Сейчас подвернулся отличный момент, чтобы тихонько выпроводить Лео из квартиры. Но разве я всю ночь не спала для того, чтобы теперь его выгнать? Сколько часов я провела в размышлениях о том, как его найти… Сколько раз пожалела о том, что взяла псевдоним… Сколько раз проклинала свою нерасторопность, из-за которой не успела дать ему визитку…

Нет, во мне не хватит решимости указать ему теперь на дверь, пусть мы встретились не так, как бы я того хотела.

Без разницы. Я была готова придумать сто и один повод, чтобы задержать его рядом. Я была готова сказать Глебу спасибо за то, что закрыл меня в ванной. Ведь именно благодаря ему мы встретились вновь. Теперь я не дам Лео так быстро уйти.

На обратном пути в ванную улыбка так и норовила растянуть губы. Я чувствовала себя обладательницей редкого драгоценного камня, на который сейчас шла посмотреть.

Всплывший в голове вопрос остановил перед дверью: но какой смысл был Глебу звонить именно Лео, когда еще вчера наша ссора началась именно из-за него. Смысл должен быть, какой-то очень подлый – иначе Глеб не умел. Но с другой стороны, Лео единственный наш общий знакомый, который в курсе развода и, ясное дело, не удивился бы случившемуся финалу ссоры.

Тогда, когда я распахнула дверь, ожидая сказать пару ласковых Глебу, потеряла дар речи от шока. Неяркая лампа ванной комнаты выхватила в темном коридоре силуэт человека, который я ночью раз за разом воссоздавала в голове из ускользающих воспоминаний. Он возвышался надо мной неприступной скалой, черты лица заострились – и я скользила по ним взглядом, не веря своим глазам. Радовалась, чувствуя восторженный трепет в груди и распускающиеся крылья за спиной.

А потом меня словно током прошибло, когда я поняла, что Лео нагло пялится на мою грудь, которую едва прикрывало полотенце. Для полного счастья вспомнилась вчерашняя фантазия, вызванная упреком Глеба, и всплыл вопрос: «О чем сейчас думает Лео? Просто любуется формой или мечтает к ней прикоснуться?»

Пока я не загнала себя в тупик смущением, надо было спасать ситуацию. Лео мужчина, и нет ничего странного в том, что он задержал взгляд на моей груди, увидев меня в полотенце. Правда, слишком надолго задержал.

Тогда я его осекла банальным «прекрати пялиться» и прикрылась полотенцем. Может, сейчас и вовсе одеться? Быстренько забежать в комнату и хотя бы накинуть хлопковый халат.

Вспомнив кое о чем, чуть не задохнулась от стыда. Ближе к утру, сходя с ума от бессонницы и от скуки, я перестирала одежду, в которой высидела всю ночь, и развесила ее над ванной. Позже наконец-то дозвонилась к маме и перед ее приходом приняла душ, собираясь сразу, как вырвусь на свободу, привести себя в порядок – надеялась успеть сегодня хотя бы к одной клиентке.

Правильно, об этом надо думать, а не о темно-лиловых стрингах, висящих почти у Лео перед носом – в прямом смысле. Это мне было сложно дотянуться до навесной сушилки, а он высокий, ему как раз. Чуть приподнять голову – и все как на ладони.

Шум воды стих.

– Майюша, где у вас чай? – послышалось с кухни.

– Одну минуту, мам. Сейчас приду.

Вода больше не шумела, и надобность заходить в ванную отпала. Лучше я скорее переговорю с мамой и потом вернусь к Лео. А сейчас все-таки решила зайти в комнату, сбросить полотенца и надеть светло-зеленый халат. Заодно поставить фотоаппарат на его законное место.

– От кусочка тортика не откажусь, – сообщила, заходя на кухню, – но долго сидеть не буду. У меня еще сегодня встреча.

– Отменяй свою встречу. – Мама уже нашла чай, насыпала его в заварник и теперь заливала кипятком, отчего по кухне стал распространяться нежный аромат «Молочного улуна». – Скажи, что заболела.

– Но я могу потерять клиентку.

– Ты ее точно потеряешь, если заявишься на встречу в таком виде. Ты себя в зеркало видела? – холодные голубые глаза критично окинули меня с ног до головы и задержались на лице. – С такими выдающимися последствиями бессонной проплаканной ночи не справится ни один макияж.

Доля правды в маминых словах была. Ко всему прочему я еле стояла на ногах, чувствуя, что совсем скоро недоспанная ночь скажется внезапным диким желанием прилечь.

– Так что выпей со мной чаю, отменяй или переноси запланированные на сегодня встречи и выспись по-человечески. Не хочешь на время вернуться домой?

Прежде я уже говорила маме, что мы с Глебом часто ссоримся, но она ни разу не видела меня заплаканной или смертельно уставшей после бессонной ночи, проведенной взаперти. Холод в голубых глазах растаял, на смену ему пришло беспокойство.

Хочу ли вернуться домой? В то место, откуда в свое время так мечтала сбежать? Туда, где оживут мои страхи и давно позабытая боль? В нашей с Глебом квартире плохо, но дома не лучше. Туда я не хочу. Я хочу в какое-то другое место, тихое и спокойное. Где всегда бы царила любовь и забота.

Не дождавшись от меня ответа, мама положила мне на тарелку кусочек торта и налила чай. Присела на табурет, разгладила складки на юбке платья в горошек и, сложив руки в замок на столе, спросила:

– Были подобные случаи? Он закрывал тебя раньше в ванной?

Возможно, мне хотелось, чтобы мама приголубила меня к себе и позволила разрыдаться на своем тонком плече. Но она всегда подходила к проблемам прагматично. Несмотря на изящность и женственность, вела себя в подобных ситуациях по-мужски.

Хоть я к этому и привыкла, но с грустью опустилась на стул.

– Ничего подобного не было. Так, по мелочам… Однажды выбросил из окна новенькое платье, которое я собиралась надеть на вечеринку клиентки. Потом как-то замахнулся ножом во время ссоры. Разбил мой предыдущий телефон, несколько комплектов посуды и одну дверцу зеркального шкафа. Но знаешь, почему это мелочи? Потому что каждый упрек, оскорбление от него – как ножом по сердцу. Намного больнее, чем тоска по мобильнику или по платью.

– Ты не думаешь, что он специально это все делает? Хочет, чтобы ты подала на развод.

– Мы договорились не разводиться.

– Но вы говорили об этом. – Мама изогнула правую бровь и поднесла чашку чая к губам.

– Да, но ни у кого из нас нет миллиона.

Она вдруг отставила чашку и рассмеялась. Да так, что выступили слезы на глазах.

– Там в контракте же был пункт о том, что если вы оба придете к решению разводиться, то никто никому ничего не платит, а квартира продается и ее сумма возвращается родителям.

– Глеб сказал, что не сделает мне такой подарок. Его все в наших отношениях устраивает. И даже тогда пообещал вести себя лучше. – О том, что он просто предложил мне тоже завести себе любовника, я решила не говорить. Потому что тогда согласилась. Сейчас мне было стыдно за то решение, принятое спонтанно и на эмоциях.

– Но все вернулось на круги своя… – вздохнула мама. – Еще и получило новый виток. Ешь тортик. Хоть что-то хорошее с утра.

Что-то очень хорошее ждало меня в ванной комнате. Но стараться прогнать маму раньше, чем она сама захочет уйти, чревато обидой. Да и на самом деле я была рада ее сейчас видеть – женщину, которая несмотря ни на что выглядит безупречно, имеет стальные нервы и всегда держит гордую осанку.

– Хорошее с утра – это тебя увидеть, – улыбнулась я.

– А в семнадцать утверждала, что моя манерная физиономия – последнее, что хочется видеть в жизни.

– Что было, то прошло… Ты же знаешь, я не со зла. Просто переходной возраст был в самом разгаре и все дела…

Некоторое время мы молча пили чай, быстрыми движениями отправляли кусочки торта на ложечке в рот, а я прислушивалась к звукам из ванной комнаты. Точнее, к их отсутствию. Как там Лео? Что он делает? Так неловко заставлять его меня столь долго ждать.

– Тебе нужно заставить Глеба подать на развод.

– Каким образом? – спросила, проглотив кусочек.

– Превратить его жизнь в ад.

– Мам… нет…

– Как он твою превратил! Что нет? Будешь ждать, пока придется снимать побои? Мне кажется, до драки недалеко.

Старая пластинка. Сейчас еще зайдет разговор о том, что я слишком слабая и вообще, чтобы вертеться в жизни, нужно живее толкаться локтями и не жалеть средств для достижения цели. Особенно если никто не жалеет меня.

– Ты сама предложила внести этот треклятый пункт в договор!

– Потому что я рассчитывала, что ты – если Глеб доведет тебя до желания подать на развод – сможешь отомстить и испортить ему жизнь так, что он с радостью побежит подавать заявление. В итоге ты останешься с миллионом и квартирой на руках.

– Я не смогу портить другому человеку жизнь! – воскликнула в сердцах. – Я не такая!

Мама выдержала паузу, затем сказала как отрезала:

– Значит, еще не довел до белого каления.

Я чуть не захлебнулась от возмущения.

– Ну знаешь ли!..

– Ты подумай еще о том, что тебе придется жить так всю жизнь. Устроит такое? Побудь реалисткой. Вероятность того, что Глеб со временем будет вести себя еще хуже, намного выше, чем то, что он изменится в лучшую сторону.

– Я понимаю. Поэтому и начала уже собирать деньги.

Губы мамы, цвет которых был аккуратно подчеркнут нежно-алой помадой, искривились в ироничной улыбке.

– Ты действительно хочешь подарить ему миллион? За все унижения? За все испорченные нервы и литры выплаканных слез?

– Лучше помоги найти хорошего недорогого адвоката, который поможет развестись и обойти тот пункт договора.

– Поверь, дочка, ты не сможешь утереть нос богатым родителям Глеба и позволить себе такого адвоката, который будет лучше того, что они найдут ему. Не хочешь портить ему жизнь – попробуй договориться. Подайте на развод по обоюдному согласию.

– Мы уже говорили об этом. Он против.

– Учись договариваться с людьми. Учись жить. В этом я тебе больше не помощница. – С этими словами мама поднялась из-за стола, всем своим напускным холодом показывая, что разговор окончен. Который безжалостно раздавил мою надежду.

Искать адвоката – не вариант, копить деньги – не вариант, продолжать в таком же духе жить дальше – тоже. Конечно, лучше всего биться головой о стену, пытаясь договориться с человеком, с которым невозможно договориться, тем самым еще больше накаляя обстановку между нами – разумный ход. Лучше не придумаешь!

Я уже пожалела о том, что рассказала все маме. И испытала облегчение, когда закрыла за ней дверь.

Правильно делала раньше, ничего не говоря. Теперь ей сообщу какие-то новости только тогда, когда буду обратно менять фамилию. Никаких подробностей она от меня не услышит.

Чертов придурок Глеб. На будущее надо быть максимально осторожной с ним. Не закрой он меня в ванной, не позвонила бы маме и не… увидела бы Лео.

Сердце подпрыгнуло в груди и заметалось всполошенной птицей. Он ведь до сих пор ждет меня!

Прежде чем влететь в ванную комнату, я задержалась у зеркала, пытаясь пальцами хоть немного привести в порядок еще влажные волосы. На залегшие тени под глазами и слегка подпухшие веки старалась не обращать внимания. Все равно нет времени бежать в комнату и впопыхах замазывать тональником лицо.

– Уже ушла? – послышался тихий шепот. Я вздрогнула и быстро метнула взгляд к ванной. Лео высунул голову из-за полотна двери, обворожительно улыбаясь. Если судить по изгибу губ, то эта улыбка была всего лишь легкой и обычной для него, но для меня в этом изгибе губ появилось нечто пленительное. Нечто такое, от чего в моей душе поднял голову маленький ландыш и потянулся к солнышку.

Уныние и безнадегу, которые на меня навел разговор с мамой, словно сняло рукой. Я улыбнулась в ответ, кивнула и подошла ближе.

– Прости, что пришлось столько ждать.

На его губах улыбка надолго не задержалась – Лео вышел в коридор уже с серьезным выражением лица. Что-то промелькнувшее в его блуждающем взгляде дало понять: он больше не видит причин здесь задерживаться. Осознание этого ударило меня под дых. Я не могу его отпустить!

– Не хочешь выпить чаю? – спросила, с отвращением слыша свой неуверенный, дрогнувший голос. Я чертовски боялась отказа. – Там еще тортик остался. С орешками. Ты не голоден?

Лео вежливо улыбнулся, смотря куда угодно – на зеркальный шкаф, на дверь комнаты, на встроенные круглые лампочки в потолке, – и произнес:

– Нет, спасибо. Меня ждут дела, поэтому придется тебе, Майя, схомячить тортик самой. – Наконец-то он посмотрел на меня тем игривым взглядом, который иногда бросал мне в пабе. И внезапно накрыл ладонью мое плечо, нежно сжал его и наклонился так близко, что я смогла бы пересчитать все реснички над медово-карими глазами. Застыла, ошарашенная неожиданной близостью, от которой, казалось, сердце выскочит из груди, а плечо, где касалась его рука, вспыхнет огнем. – Майя, ты знаешь, что на самом деле женщины могут быть сильнее мужчин? У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен.

Пока до меня доходил смысл его слов и тот факт, что Лео, скорее всего, слышал всю беседу с мамой от и до, он отстранился и крепче сжал мое плечо – ободряюще, передавая через тепло руки то, чего мне так не хватало. А секундой позже опустил руку и, скупо улыбнувшись, прошел мимо меня к двери.

Ах, негодяй, ввел в транс внезапной близостью и мудреными словами, чтобы смыться, пока буду приходить в себя! Я развернулась к двери, у которой уже стоял Лео, – и замерла с приоткрытым ртом. Слова застряли в горле. И в следующий миг улетучились, оставляя меня в растерянности.

Не знаю, что собиралась ему сказать, но должна сперва ответить на вопрос: зачем? Зачем я провела всю ночь с мыслями о нем? Я всего лишь восхитилась его чертами и силуэтом, верно? Я захотела его снять – запечатлеть на камеру, даже если не получу за это платы. В конце концов, я не собиралась с ним спать, несмотря на ту короткую фантазию и громкое заявление Глебу. За долгими размышлениями ночью, пришла к выводу, что мне явно не нужна еще одна проблема, такая как роман на стороне. Сначала необходимо развестись, а потом уже пытаться устроить личную жизнь, если на нее останется желание.

А секс на одну ночь разобьет мне сердце. Я либо окончательно стану убеждена в том, что прошлый партнер вызвал психологическую травму, либо не смогу остановиться. Почему-то глядя на Лео мне казалось, что им невозможно будет насытиться.

– Ты хотела что-то сказать?

Он еще не ушел. Обернулся, ухватившись за ручку входной двери, и внимательно смотрел на меня, застывшую посреди коридора. Я кивнула, потому что действительно хотела. Но еще не решила что.

Можно вслух восхититься его внешностью и предложить бесплатную фотосессию. Но будет ли она ему нужна? Не сделает ли он неправильные выводы обо мне? Будто я скрываю за желанием снять его на фотоаппарат совершенно другое – какие-то пошлые намерения. Притом что мне, если признаться честно, хотелось бы сделать несколько фотографий с обнаженным торсом. Как объяснить, что в этом желании таится лишь эстетическое наслаждение, свойственное фотографу. И никакого подтекста в этом нет.

– Говори, – обаятельно улыбнулся он. – Я не кусаюсь.

Мысли заметались в панике. Я не выдержала прямого взгляда, укоряя себя за растерянность, опустила глаза к часам, обнимающим крепкое запястье. Я должна – просто обязана, ибо себе не прощу! – сделать что-то, чтобы мы встретились вновь.

Утопая в отчаяньи, ухватилась за первую всплывшую на поверхность мысль и, недолго думая, озвучила ее:

– Эта модель джинсов вышла из моды еще в прошлом сезоне, – указала кивком головы на светло-синие джинсы, потертые в нескольких местах. Конечно, я была слишком категоричной, да и многим мужчинам наплевать на моду. К тому же они хорошо смотрелись на Лео. Но профессиональное чутье подсказывало, что я могу одеть его намного лучше – так, что сама захлебнусь слюнями, глядя на него. У него потрясающее тело, и его так и хотелось подчеркнуть. – Тебе подойдет более темный цвет и другой фасон. Более обтягивающий. Недавно я видела отличные слаксы в Zara, и, думаю, они просто изумительно будут смотреться на тебе. Также к ним будет замечательно подобрать лонгслив или легкий джемпер.

Видимо, мое предложение стало забавлять Лео. Он даже отпустил ручку входной двери и повернулся ко мне всем корпусом, выражая крайнюю заинтересованность и едва сдерживаемое веселье – в глазах заиграли бесенята, а губы норовила растянуть улыбка. Пусть я ожидала более серьезного отношения к своим словам, но, главное, он хотя бы от них не отмахнулся.

– Сейчас я не вижу ремень, но его тоже можно будет подобрать под образ. Так же и с обувью. Погоди секундочку. – Я стрелой метнулась к сумке, которую оставила вчера на столике у входной двери и быстро отыскала визитку. Протянула ее Лео со словами: – Кроме фотографий, я занимаюсь консультациями по шоппингу. Это почти как личный стилист. Я могу подобрать базовый гардероб, создать образы на все случаи жизни исходя из модных тенденций, настроения клиента и его цветотипа, а также – главное – присутствую при выборе одежды. Знаю, где находятся магазины известных брендов, в курсе всех распродаж и цен. Поэтому моя фишка не только в том, что я создаю образы, я еще и помогаю сберечь время и минимизировать траты.

Некоторое время Лео не отрывался от визитки, крепко зажав ее между пальцами. Прокручивая в голове сказанные ему слова, я чувствовала себя все более неловко – так еще никогда не нападала на человека. Сейчас, чего доброго, рассмеется и посоветует, чтобы я тыкала свои визитки кому-то другому. Это в лучшем случае.

– Минимизировать траты? – спросил Лео, поднимая на меня глаза. Я же в этот момент опустила взгляд, кивая. И только сейчас увидела торчащий из кармана джинсов Iphone X. Кажется, я просчиталась с потребностями клиента. И с магазином Zara. На самом деле оказалось сложно определить, сколько зарабатывает Лео, ибо одежда его выглядела просто. Чего не скажешь про часы и про, теперь замеченный, айфон.

Чтобы окончательно не попасть впросак, надо было выкручиваться.

– Да, помогаю минимизировать траты, если этого хочет клиент. Если же клиент не смотрит на ценники – то и я не буду отталкиваться от цены.

– Знаешь, как часто я смотрю на ценники? – спросил с загадочной улыбкой Лео, оперевшись о столик. – Раз в месяц. Когда покупаю себе новую машину.

– Шутишь? – хмыкнула я.

– В каждой шутке есть доля шутки, а остальное… – недоговорил он, вновь обратив внимание на мою визитку. – Я подумаю об этом.

Сунув ее в карман к айфону, Лео открыл дверь и, бросив на прощанье многозначительный взгляд, захлопнул ее за собой.

Раз в месяц. Новую машину. Да он пошутил! А если нет? Не может ли он пропустить один месяцок и одолжить мне миллиончик?

Очень смешно. А потом он предложит расплачиваться за него натурой, ибо я три года отдавать его буду.

В любом случае у меня был шанс облажаться – и я им успешно воспользовалась. Интересно, когда выбросит визитку в урну Лео: сразу, как выйдет на улицу, или дома, когда она случайно выскользнет из кармана джинсов?

И какого черта я ему предложила услуги консультанта по шоппингу, когда собиралась его снять. Совершенно себя не понимаю.

Возможно, все дело в том, что я просто хочу его вновь увидеть. И не особо важно, будет между нами объектив фотоаппарата или нет.

«Лучше, чтобы между нами вообще ничего не было», – всплыла неожиданная мысль, заставив меня вспыхнуть от желания, скованного смущением. Я накрыла ладонью то место на плече, где еще несколько минут назад лежала рука Лео. Мне было приятно. Тепло его руки согревало и успокаивало, а близость заряжала энергией – неукротимой, лучистой, страстной. И в нее хотелось окунуться с головой.