Текст книги "Под маской ангела (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Глава 14. Лео

Знакомый мелодичный перезвон заставил окончательно бросить попытки уснуть. Майя давно уже тихонько сопела и, я проверял, смотрела сон о том, как бегает по городу и каждому прохожему пытается продать какой-то старый фотоаппарат. Вставать не хотелось, но и не хотелось дождаться момента, когда мелодия начнет набирать громкость и разбудит мою красавицу-малышку.

Шесть утра. Пришло время в очередной раз обрадовать своего друга, по совместительству Командира Лагеря города, из которого я уехал, и сообщить, что я жив-здоров.

Выключив будильник, я быстро оделся, накинул кожаную куртку и вышел на улицу. Сад застыл в туманной дымке, в одночасье прекрасен и печален. Его вид захватил меня лишь на долю секунды, после чего я вновь увяз в своих мыслях, не замечая ничего вокруг.

Этой ночью я почувствовал к Майе что-то приятное, давно забытое. Не просто желание раздеть и разделить удовольствие, а совершенно другое – желание не расставаться ни на минуту.

Не скажу, что прежде не чувствовал ничего подобного. Было. И не раз. Но оно так же быстро проходило, как и вспыхивало. И в этот раз я действительно боялся – боялся в один момент осознать, что больше не хочу задерживаться с ней рядом.

Когда этот момент придет? Сегодня, завтра? Или в следующую минуту? Этот момент всегда приходил, часто тогда, когда я того не ожидал. В один миг точно кто-то выключал рубильник – и чувства исчезали.

Я так не хотел, чертовски не хотел потерять их вновь. Но куда деться от своей гребаной натуры, которая, наверно, насмерть запаяна в ДНК. Пройдет время, и Майя останется лишь галочкой в моем бесконечном списке.

Смешной. Сам как-то говорил ей не грустить заранее. Правильно, надо взять все от времени, которое мы проведем вместе, ценить каждый миг, наслаждаться чувствами, близостью, не думать о том, что будет потом. И скорее отзвониться своему Командиру, чтобы вернуться к ней в постель.

– Ну что, приятель, не спишь?

– Гуляй лесом… – хриплый, сонный голос. – Который час?

– Шесть ноль пять.

Тяжелый вздох чуть не оглушил меня.

– Ты опоздал на пять минут. Проворонил бы еще десять – и я бы тебе надрал задницу, если не Охотники.

Я коротко рассмеялся, но вышло как-то фальшиво.

– Да пока вышел из номера…

– Зачем ты из него выходил? А… Уже кого-то снял.

– Еще нет. Но я в процессе.

Сначала я хотел ограничить разговор несколькими дежурными фразами, но у меня созрел вопрос. Довольно щепетильный и личный, чтобы ждать другого удобного момента его задать. Буду надеяться, Мартин не пошлет меня к чертям собачьим за попытку поговорить по душам в шесть утра.

– У тебя ведь тоже было много девушек одно время. Что случилось, что ты вдруг остановил свой выбор на Снежане и даже женился?

– Погоди… Выйду на веранду.

Значит, согласен пооткровенничать. Звонок явно застал его с супругой в постели, а веранда в шесть утра – единственное место, где никого нет в такое время. Теперь Мартину предстояло проделать длинный путь: надо было вылезти из кровати, одеться, пройти через весь Лагерь, подняться на лифте и выйти из купленного мною особняка на веранду. За это все время я успел заглянуть в номер и убедиться, что Майя по-прежнему сладко спит, обойти парк и даже примоститься на скамейку.

– Ого, парень, поздравляю! Влюбился, да? – вдруг огорошил меня Мартин. На том конце провода чиркнула зажигалка и послышался еле слышный выдох.

– Черт… При чем здесь это? Я о другом спрашиваю.

– Ты меня никогда о подобном не спрашивал. А одно время вообще требовал, чтобы я не заикался о наших со Снежаной отношениях.

– Потому что ты ее у меня увел!

– Она сама ушла.

– Она с тобой мне изменила.

– Да ты бы с ней просто покувыркался пару раз и бросил. Разве встречаться ей предложил не для того, чтобы она согласилась с тобой перепихнуться?

– Возможно…

Совершенно не хотелось вспоминать свой последний провал и продолжать бесконечную ссору. Я мог найти тысячу «но» на каждый аргумент своего друга, который когда-то был моим соперником и врагом номер один.

Но общее дело нас вынужденно сплотило, и я со временем понял, что Мартин не такой уж и плохой человек. Оказалось, он может быть отличным другом. Да и Снежана была с ним счастлива. Несмотря на все, мы до сих пор иногда спорили, однако уже не держали друг на друга зла.

– В отличие от тебя, я все-таки однолюб. До Снежаны около шести лет безответно любил другую девушку, хоть и гулял как ненормальный. Но да, девушек много было. Только они-то служили чисто ради физической нужды, так сказать. Так что у нас ситуации не совсем похожие.

– Но все же?

– Вот ты спрашиваешь, почему остановил свой выбор. Это тебе не новую тачку из каталога выбирать. Я не останавливал свой выбор, как ты говоришь, а просто полюбил. Почему именно, сложно сказать. Можно догадаться, что все дело в ее вере в меня, или в заботе, или еще в чем-то. Но сколько я ни буду перечислять причины, никогда не дам полную картину. Потому что все-таки, каким бы я циником ни был, любят не головой, а сердцем.

– А ты никогда не боялся, что это чувство пройдет?

– Был бы простым человеком – возможно, и боялся бы. Но, черт побери, мы же ресемиторы. Ты о чем? Забыл, что ли, что соединение даров влюбленных усиливает у них чувства? Давно уже тебе говорил: если твоя человеческая природа так переменчива, положись на дар. Влюбись себе на здоровье в девушку с даром и, прежде чем твои чувства схлынут, практикуйте соединение даров.

Девочку с даром? Не хочу думать ни о какой другой девчонке. А пока объясню Майе, кто такие ресемиторы, пока она выйдет из шока, пока я найду человека, который согласится ей продать дар, пока она научится хоть немного им управлять, от моих чувств может ничего не остаться…

– Это провальная затея. Во-первых, усиление любви кажется глупой иллюзией, а во-вторых, за то время, которое у меня держатся чувства без подпитки, сложно решить, хочешь ли ты прожить с этим человеком всю жизнь.

– Да… Давно я тебя таким философским и задумчивым не слышал. Если вообще слышал когда-либо. Интересно пообщаться с этой Майей и понять, чем она на тебя повлияла.

– Повлияла? Тоже мне… Я просто не выспался и всего делов.

– А чего это ты не выспался, если еще не успел ее снять? Только не говори, что как истинный джентльмен, уступил даме кровать, а сам улегся на полу.

– Нет, конечно.

– Вы болтали ночь напролет?

Всю ночь напролет я болтал сам с собой. Не вслух, ясное дело. Сначала просто заставил думать себя о чем-то отвлеченном, чтобы сдержаться и не залезть к Майе в трусики. Отодвинуть их, отодвинуть мои и заняться очень приятным и долгожданным делом. Даже позу менять не надо было бы. Моя рука лежала близко – так близко! – на ее мягком, упругом животике. Несколько раз я, правда, все-таки не сдержался и провел пальцем под резинкой трусиков, когда она уже спала. Но я лишь баловался. Понимал, что нехорошо будить девушку сексом, если она на это согласие не давала.

Мысли на глобальные темы, затрагивающие вопросы нашего с ней существования, неплохо отвлекали. Не успел заметить, как серьезно задумался о жизни и о своем будущем. Наверно, последний раз меня так прошибало тогда, когда гибель матери вырвала меня из круговорота вечеринок, встряхнула, вывернула душу наизнанку и бросила подыхать в пустыне одиночества. Не потому, что от меня отвернулись все друзья. Нет. Я прогнал их сам. Никого не хотел видеть.

Глупо сравнивать, но… в последние дни единственный человек, которому звоню, это Мартин. «Ватсап», «Вайбер», «Телеграмм» и почта ломятся от входящих сообщений. Смартфон давно стоит на беззвучном, потому что я устал сбрасывать звонки. Никого не хочу слышать. И не хочу ни на кого тратить время, даже минуту, которую могу провести с Майей.

Ко всем остальным – друзьям, хорошим знакомым – у меня будет время вернуться. А вот во время, созданное лишь для нас двоих, возможности вернуться не будет.

– Не знаю, какой вы там пожар жжете на пару, но будь осторожен. Даже не думай о том, чтобы расквасить морду ее мужу. Уверен, он плохо с ней обращался.

Таким же образом когда-то я пошел бить морду Мартину. И меня не сдержало то, что в тот момент у него был дар, а у меня – нет. В госпитале я тогда немало повалялся, а Мартин, после того как чуть не убил меня голыми руками, встал, отряхнулся, и ушел восвояси как ни в чем не бывало.

Злость, ярость – и дар мигом вливает в кровь мощную дозу энергии. Блокирует все мысли, кроме той, что вызвала злость. Так, если никто не остановит, можно случайно убить человека. А потом очнуться, когда дар заберет обратно энергию, и не поверить своим глазам. Потому что сорванный с цепи дар буквально превращает своего носителя в безжалостное, чертовски сильное, почти бессмертное чудовище.

Я прекрасно это понимал, но прокурора решил наказать сам. Эта паскуда лишится должности и сядет в тюрьму. Я подниму старые связи, и правильные люди найдут сто и одну причину упечь его за решетку.

Что делать с Глебом, еще не решил. Но не мог дождаться полудня, когда позвоню ему и сообщу, что именно от него потребуется в обмен за встречу с Майей. Жаль, не увижу, как у него побледнеет и вытянется лицо от шока.

Жаль, придется Майю расстроить сегодняшней встречей с Глебом. Но куда сложнее будет объяснить, насколько ей необходима эта встреча и честным образом устроить ее. Вновь придется обманывать.

Надеюсь, меня простят. Ай-яй-яй, такой я негодяй, любитель переворачивать чужие жизни вверх дном.

Глава 15. Майя

– Не хочу показаться глупой, – заговорила я в перерыве между тем, как аккуратно отрезанные кусочки омлета отправлялись в мой рот, – но скажи, что ты имел в виду, когда говорил, будто в кое-чем женщины сильнее мужчин?

Лео усмехнулся, чем вызвал вспышку трепета в моей груди, и склонился над тарелкой, которая лежала на подушке между его ног. Он сидел по-турецки прямо в постели и с аристократичным достоинством нарезал омлет-суфле со шпинатом и томатами черри на небольшие квадратные кусочки, запретив мне самой завтракать. Я и не возмущалась. Оперлась спиной о стенку и, любуясь обнаженным мускулистым торсом, послушно открывала рот, когда в него отправлялся аппетитный кусочек, насаженный на вилку.

В этом что-то было – в том, чтобы завтракать прямо в постели в утро понедельника. Это как выигрыш в лотерею, как свадебное путешествие в теплую страну среди суровой зимы, это как явиться в офис в кричащем платье, вытолкнуть босса из кресла и завалиться в него, закинув ноги на стол.

Кстати, не помню, чтобы хоть в одно утро своей супружеской жизни была настолько счастлива. Даже в медовый месяц, который фактически сократился до одной недели, проведенной в бюджетной гостинице, куда даже в номер нельзя еду заказать, надо только ходить в ресторан. Зато мы отдыхали за границей, где, благодаря «ол инклюзив», Глеб не был трезв ни минуты.

Еще до свадьбы я знала, что он любит выпить, но из-за какого-то врожденного качества, совершенно не походил внешне на алкоголика, сколько бы ни выпил. Всегда держался на ногах, его язык не заплетался, лицо не краснело, только появлялась хмельная поволока в глазах и менялась манера поведения. Поэтому сначала я не каждый раз замечала, пьян он или его просто кто-то вывел из себя.

Но какого черта я должна вспоминать этого придурка? Ему нет места в безмятежной картине нашего с Лео завтрака в постели. Надеюсь, придет время, и память прекратит вытаскивать из глубоких, мрачных недр моменты моего неудавшегося брака, куда я его засунула.

Лео отправил в мой рот еще один безумно вкусный кусочек омлета и наконец-то заговорил, чем отвлек меня от воспоминаний.

– Ты об этом? – спросил и принялся серьезным, профессорским голосом цитировать самого себя, будто повторял слова как минимум Сократа: – На самом деле женщины могут быть сильнее мужчин. У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен.

– Да, да. Эта фраза. Так в чем секрет?

– А секрет в том, что ответ ты должна найти сама.

– Лео!

– Открывай ротик, Майюнчик.

Я с возмущенным видом стащила следующий кусочек с вилки, клацнув по стали зубами. Чувствую, от безысходности начну шерстить в гугле, лишь бы найти скорее ответ на эту загадку. Только что-то мне подсказывает, что загадка-то с подвохом и вовсе не вытянутая из гугла. Уверена, у Лео достаточно фантазии, чтобы придумать ее самому.

Вон какую операцию провернул, чтобы уснуть со мной в одной кровати, да еще и обнявшись. Чертовски настойчивый и изобретательный человек – и это мне безумно нравилось.

А то, как он меня разбудил, я, наверно, никогда не забуду. И уже хочу так просыпаться ежедневно. Потому что это сумасшедше весело. Нет ничего лучше, чем начинать день с улыбки. Не с вымученной, сделанной для своего сонного отражения в зеркале, а искренней.

Мне хотелось тоже что-нибудь сделать для него. Исполнить какое-то желание, о котором он, возможно, даже не давал себе отчета или хотя бы просто сделать приятно, без сексуального подтекста. Хотя что еще может понадобиться абсолютно самостоятельному человеку, кроме секса? Он даже одежду вполне мог выбрать сам, я уверена, а тогда просто нашел повод позвонить и встретиться. А я этот повод ему любезно предоставила.

Кроме опаски окончательно и бесповоротно влюбиться, я боялась того, что как только ему отдамся, весь его романтический настрой схлынет. Вдруг он все это делает только с одной целью: выкладывает прочный мост, увитый цветами и золотыми лентами, к моему: «Да, я вся твоя».

Честно ли с моей стороны принимать все эти ухаживания, заставляя его трудиться и трудиться, чтобы в итоге… А что в итоге? Чтобы в итоге оставить его ни с чем или все-таки дать ему желанный, заслуженный приз? Я не знала, я не хотела думать, что будет потом.

Лучше вынырнуть из мыслей и вновь о чем-нибудь заговорить. Неважно о чем. Та даже если бы Лео сейчас принялся читать телефонный справочник, я бы с интересом его слушала. Ибо его тембр голоса, мимика были неподражаемы, они завораживали меня и обезоруживали.

Но завел разговор он первый, отправив мне в рот последний кусочек омлета. Я и не заметила, как наш завтрак закончился.

– Сейчас мне нужно будет сделать несколько звонков. Подниму старые связи – это быстрее и надежнее, чем искать квартиру и адвоката через интернет.

Мне стало неловко оттого, что Лео решил сам разобраться со всеми моими проблемами. Да и, в конце концов, я привыкла делать все сама.

– Послушай, тебе необязательно…

– Тшшш… – он приложил палец к моим губам, слегка подавшись вперед. Палец не помеха говорить, но у меня слова вмиг разбежались от его прикосновения. – Позволь для тебя это сделать. Мне несложно.

Я улыбнулась и получила нежную улыбку в ответ. Убрав палец, Лео принялся собирать посуду с постели.

– Не знаю, спешишь ли ты, но потом мы можем сразу уехать в город. Не факт, что смогу организовать встречу с адвокатом на сегодня, но на ближайшие дни точно. А квартиру точно найду на сегодня.

Осознание того что мне придется совсем скоро оставить этот уютный номер и – главное – расстаться с Лео, вонзилось в сердце отравляющей стрелой. Улыбка сползла с лица, я отвела взгляд к окну. Надо бы успеть выбраться с фотоаппаратом и сделать несколько снимков сада. Может, и Лео удастся уговорить попозировать мне разок на скамейке.

Фотоаппарат!

– Погоди, – мои слова остановили Лео по пути к столу. – У меня пока что нет денег на адвоката… Я думала продать фотоаппарат, но еще не успела.

Он с грохотом поставил посуду, заставив меня вздрогнуть.

– Ты собралась бросать фотографировать?

– Ну а где я возьму столько денег?! Да и вообще представить страшно, сколько мне понадобится… Возможно, и ноутбук продать придется…

– Расслабься. Я тебе бесплатного адвоката достану. – Так сказал, будто для него это раз плюнуть, и взял со стола свое портмоне. Вынул из него какую-то визитку, вернулся к кровати и вручил ее мне. – Адвокат Смирнов Леонид Васильевич к вашим услугам.

Я оторопело уставилась на визитку, где черным по белому были написанные слова, произнесенные Лео.

– Хотя не обещаю, что буду работать за одно «спасибо», – лукавая улыбка соблазнительно изогнула губы, а в глазах заиграли мои любимые бесенята. – Предлагаю такие расценки: десять поцелуев за час. – Он опустился на кровать, поставил руки по бокам от меня и приблизился ко мне вплотную, заставив мое сердце в сумасшедшем темпе броситься в пляс. И следующие слова произнес низким, приглушенным голосом, уставившись на мои губы: – Еще одно условие: работаю я только по предоплате.

Чувствуя, что сейчас сгорю от желания податься ему навстречу, уперлась ладонями в его плечи.

– Как ты можешь быть адвокатом, когда у тебя уже есть бизнес и ты работаешь в ФСБ?

Едва сдерживая улыбку, Лео поднял глаза к потолку.

– В том то и заключается моя работа, что сегодня я адвокат, завтра – бизнесмен. – Он отстранился от меня с еле слышным вздохом и принес вытащенную из портмоне стопочку разноцветных визиток. Агент по страхованию, генеральный директор, фитнес-тренер, PR-менеджер, программист, заместитель директора банка, актер и еще куча разных профессий с одним и тем же ФИО.

– Ты тайный агент, что ли?

Лео подозрительно сощурил глаза.

– Кажется, ты уже слишком много обо мне знаешь. Придется стереть тебе память.

Я тыкнула визитки обратно, пропустив его шутку мимо ушей.

– Ты ненастоящий адвокат, – произнесла как-то обиженно. А жаль. Лео я бы доверилась и смогла рассказать все о своем браке, а открыться постороннему человеку будет намного сложнее.

– На самом деле я могу изображать любого человека из этих профессий на протяжении недели. А ты же понимаешь, без подготовки это нереально. Так что я понемногу знаю все.

– То есть фактически ты в состоянии защищать человека в суде?

– Вполне. Достать лицензию и удостоверение не проблема. Я в прошлом году играл адвоката, но все документы после конца задания у меня, ясное дело, забрали. Но их можно в любой момент взять обратно, предоставив уважительную причину.

Не знаю, как выглядела со стороны, но смотрела я на Лео завороженно. Как на супергероя. Не хочу никогда и никуда его отпускать. И теперь знаю, как это сделать. Если договорюсь с ним, чтобы он помогал мне с разводом, то повод видеться может растянуться на несколько месяцев. Несколько месяцев! Это же чудесно! Я расплылась в улыбке. Осталось, правда, прояснить один момент.

– Только давай я тебе все-таки буду платить по-человечески. Тебе ведь придется тратить время…

Лео нахмурился и отвел взгляд в сторону.

– Я не смогу работать адвокатом по твоему делу. В пятницу мне нужно будет вернуться домой, на работу. А кататься постоянно из города в город будет накладно. Лучше я тебе найду адвоката здесь. Об оплате можешь не волноваться. И не вздумай продавать фотоаппарат!

С одной стороны, мне надо бы радоваться тому, что Лео поможет мне найти адвоката и мне не придется продавать самую дорогую для меня вещь. Но с другой… он так категорично ответил, будто точно был уверен: только вернется домой – разорвет со мной все контакты.

– Я ведь тебе говорил не грустить заранее, – он натянул майку, взял айфон со столика и присел рядом на кровать. Вроде собрался говорить по телефону, а вроде и нет. – Когда ты дуешься, у тебя нижняя губа так смешно оттопыривается. Так и хочется ее укусить. – Откинул айфон и с рыком неожиданно набросился на меня. Я с перепуга не сразу сообразила, куда ринуться спасаться, и угодила в жаркие цепкие объятья. Он с легкостью перевернул меня на спину, придавил к кровати своим весом и завел мои руки за голову, крепко держа запястья. Медово-карие глаза вперились в мои губы жадным взглядом, заставив меня не на шутку испугаться.

Нет, нет, нет! Рано целоваться! Где поцелуи – там и до секса недалеко! А я не хочу… то есть хочу, но, возможно, позже. Когда решу, готова ли пожертвовать сердцем ради ночи любви.

И дрожа от переполнявшего волнения, в самый последний момент отвернула лицо. Губы Лео остановились над моим ухом.

– Значит, хочешь, чтобы я укусил тебя за ушко? – спросил он, обжигая горячим дыханием нежную кожу, отчего по телу разнеслась волна мурашек. – Я не против.

Нежно-жгучая боль от укуса выстрелила разрядом тока под кожей. Влажный язык прошелся по укушенному месту, и я невольно выгнулась от нового вихря ощущений. Пожалуйста, здравый рассудок, не покидай меня так быстро! Но в голову уже стал врываться хмельной дурман, потому что Лео не собирался останавливаться. Оббежал кончиком языка всю ушную раковину, отчего я уже не могла сдерживать частое тяжелое дыхание, купаясь в волнах чувственной дрожи.

– П-п-перестань… – взмолилась, пытаясь изо всех сил держать ускользающий рассудок. Лео прекратил истязать сладкой мукой мое ушко и наклонил голову, чтобы посмотреть мне в лицо, по-прежнему отвернутое к окну. В его глазах было столько нежности и желания, что я даже не сделала попытку отстраниться, когда он потянулся к моим губам. Но, как ни странно, оставил скромный чмок лишь в уголке губ и отпустил мои запястья, отстраняясь.

Думала, он будет говорить по телефону прямо в номере, но он направился к двери. Бросил мне на прощание: «Скоро вернусь. Не скучай», – и вышел.

Тревога собралась было поселиться в сердце, но я успокоила себя тем, что Лео вправду вернется. Вон даже свое портмоне на столике оставил. И приказал не скучать.

А мне хотелось скучать по нему! Застыть, еле дыша, и вновь почувствовать призрачный след его поцелуя в уголке моих губ. Прикоснуться к уху, где кожа еще не успокоилась после сладкой пытки. Закрыть глаза и немного помечтать, что делал бы Лео дальше, не останови я его.

Но время в ожидании пройдет намного быстрее, если я чем-то займусь. Тем более не хотела себя показывать лентяйкой. Поэтому поднялась, застелила постель, приняла душ и привела себя в порядок. Когда вернулась в комнату, Лео еще не было.

Почему он так долго? Не мог же он вот так взять и резко исчезнуть, оставив все свои вещи и… меня?

Я несколько минут раздумывала над предлогом, по которому могла бы выйти из номера. Просто не хотелось показаться девушкой, которая сразу начинает нервничать и отправляться в поиски, если парень задерживается.

Наконец вспомнила, что хотела как раз с утра сделать несколько фото в саду. Достала сумку с фотоаппаратом из шкафа, и меня осенило: надо ведь удалить объявление о продаже. Ноутбук включать долго, с телефона намного быстрее. Правда, придется его тоже включить. И не испугаться количества пропущенных звонков и сообщений.

Я решила включить смартфон всего на минутку – удалить объявление и выключить снова. Но все-таки после того, как его стерла, леший дернул глянуть, что в потоке входящих сообщений. Около десятка пропущенных с неизвестных номеров. Один от Глеба. Надо же, а я думала, будет больше. Зато тридцать восемь от мамы.

Черт. Ему-то я смску написала, а мама вообще не в курсе где я и что я. Надо бы ей позвонить и успокоить, что меня еще не похитили инопланетяне или работорговцы.

Не успела я ее набрать, как смартфон вздрогнул в руках от вибрации. Тяжело вздохнув и приготовившись выслушивать нотации, я опустилась на краешек кровати с фотоаппаратом в руках.

– Майюша! Ты где пропала? Я тут уже себе все локти сгрызла… – неожиданно тревожный голос удивил. Обычно мама сразу начинала его повышать.

– Со мной все в порядке. Я остановилась в отеле. Мне просто надо побыть одной.

– Ну куда же в таком состоянии и побыть одной? Возвращайся домой. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.

Еще бы. Так рада, как людоед необитаемому острову.

– Мне действительно крайне необходимо какое-то время побыть в тишине и все хорошенько обдумать.

Тяжелый вздох – и она вновь залепетала:

– Ладно. Понимаю. Но ты хотя бы мне звони время от времени. Я ведь волнуюсь, в конце-то концов, – снова вздох. Если бы я плохо знала свою мать, то точно подумала, что обо мне беспокоятся. Но вот в ее словах то тут, то там проскальзывала фальшь. Дело не в том, что она вообще никогда не волнуется обо мне, как о своей единственной дочери. А просто складывалось впечатление, что ей не терпится сказать мне что-то совершенно другое, и она спешит быстренько показать, как волнуется, чтобы потом перейти к главной причине звонка. Наконец пауза закончилась и мама добавила: – Обдумай все. Правильно. Пусть эмоции схлынут. Решение о разводе нужно принимать на ясную голову.

– Вот только не надо убеждать меня в том, что мы с Глебом помиримся! – кажется, я начала догадываться, к чему идет разговор. Уже хотелось бросить трубку.

– Я тут ни при чем. Разбирайтесь сами. Просто хотела сказать, что не стоит делать поспешных выводов.

Как я и думала. Он уже успел ей позвонить – и наврать обо мне с три короба.

– Вот и отлично. Поэтому я тут подольше останусь, чтобы хорошенько взвесить все за и против, – сказала так лишь для того, чтобы скорее закончить разговор. Сейчас я, как никогда, была убеждена в том, что в ближайшем времени наконец-то разведусь.

– Подольше? – Она явно была не в восторге. – Послушай, развод разводом, но у меня к тебе есть другой разговор. Тебе в ближайшие дни необходимо встретиться с одним очень важным человеком.

– С каким человеком?

Мама редко разговаривала таким заговорщицким тоном, будто собиралась организовать мне встречу с самим президентом. И никогда ни с кем специально не знакомила меня, да и клиентов мне не подкидывала.

Что-то все это мне не нравилось. Какое-то плохое предчувствие прокралось в сердце. Но, черт возьми, чем мне родная мать может испортить жизнь? Да ничем, от чего я бы не смогла отбрыкаться.

– Дочка, не хотелось бы, конечно, говорить об этом по телефону. Может, мы с тобой сегодня где-то посидим в кафе и побеседуем?

Этого еще не хватало. Не удивлюсь, если Глеб специально попросил мою маму привести меня в какое-то место, чтобы потом там «случайно» оказаться и начать давить на меня, упрекать и так далее.

– Я понимаю, что ты уже говорила с Глебом. Но я никуда не пойду. Не хочу его видеть.

– Глеб здесь ни при чем! – выкрикнула она так, что меня оглушило. – Эта встреча не относится к разводу никаким боком!

– Тогда что это за человек? Если ты не объяснишь мне ничего, то я уж точно никуда не пойду.

Хотя я сомневалась и в том, что пойду куда-то даже после объяснений. Не удивлюсь, если Глеб с моей матерью проработали целую стратегию, чтобы выманить меня из норки.

– Этот человек – твой отец.

Что-то оборвалось в груди и рухнуло вниз. За всю жизнь я ни разу не видела его, а мама вечно отмалчивалась на мои вопросы о нем. Лишь несколько скупых фактов – все, что знала о своем отце. В свидетельстве о рождении стоял прочерк, но, возможно, моего отца зовут Василием, раз у меня отчество Васильевна.

Что ему вдруг понадобилось через двадцать лет? Он ни разу не вспомнил обо мне и теперь вдруг объявился? Захотелось на старости лет найти того, кто будет стакан воды подавать? Как бы там ни было, он этого не заслужил.

– Твой отец, – продолжила мать непривычно хриплым голосом, – на самом деле всю жизнь платил алименты. К сожалению, он не мог с тобой видеться, но всегда мне – нам! – помогал финансово.

– Ты же говорила, что мой отец был каким-то бедным музыкантом рок-группы! И что вы познакомились на концерте, недолго провстречались, он укатил на гастроли и больше не вернулся.

– Ну не могла же я тебе тогда сказать, что твой отец директор крупной компании. Наш роман был действительно коротким, а у него семья, сын. Я не хотела рушить его семью, но сказать, что беременна, была обязана. Мы сошлись на том, что я никому не говорю, чья ты дочь, а он не отказывается от уплаты алиментов и от финансовой помощи.

Мне сложно было это переварить. Голова взрывалась. Чертовски бесило то, что часть моего прошлого – пусть и грустная его часть – вдруг оказалась обманом. Я никогда не удивлялась, откуда у мамы деньги, ведь у нее был и есть собственный салон красоты.

Правда, я и никогда не интересовалась, как она умудрилась накопить достаточную сумму, чтобы его открыть. Ведь раньше, как говорила, работала всего лишь косметологом.

– И что изменилось теперь? – я не узнавала свой дрожащий, надломленный голос. Было больно, словно кто-то вскрыл на сердце застарелый рубец. – Зачем я ему вдруг понадобилась?

– Майюш, успокойся. Ох, говорила же, что надо встретиться в кафе и спокойно все обсудить. Понимаю, что для тебя это шок. Но когда ты узнаешь всю картину целиком, поймешь, что шок, вообще-то, приятный.

– Да что тут может быть приятного?!

Голос матери резко изменился – в нем задрожало едва сдерживаемое ликование.

– А то, что его законнорожденный сын отказался от наследства в виде компании. Понимаешь? Твой отец мне вчера позвонил и сказал, что хочет отдать свою компанию тебе. На секундочку, совсем не маленькую. Он владеет мобильным оператором.

Хорошо, что я присела в начале разговора. Но и сейчас кровать показалась каким-то эфемерным, неустойчивым объектом. Земля вот-вот должна была проломиться подо мной.

– Твой отец готов встретиться с тобой в любой день для подписания бумаг. Ты понимаешь? Несколько подписей – и ты станешь миллионершей!

Мне точно обрушили на голову мешок с мукой. Причем, драный мешок. И теперь мука, казалось, облепила меня белым, тяжелым туманом. Кружила в воздухе, мешая дышать.

Это какой-то развод. Просто сумасбродный способ вытащить меня обманом в город. Глеб звонил только раз, ибо прекрасно знал, что если я выключила телефон, то не буду с ним разговаривать и – тем более – видеться. А мама… ей я обычно доверяю. Доверяла… С каждым разом, когда она заступается за Глеба, доверие ломается и осыпается. Скоро от него ничего не останется.

Потому что доверять – это значит быть уверенным в том, что человек желает тебе только хорошее. Не знаю почему, но мне все больше казалось, что мама находится на стороне моего мужа. Хотелось бы мне однажды убедиться, что все мне лишь казалось. Но пока что не выходит.

А сегодняшняя ситуация и вовсе слишком подозрительно выглядела.

– Ты не рада? Майя? Или не можешь прийти в себя от внезапно свалившегося на голову счастья?

Я прочистила горло и голосом, прозвучавшим для меня совершенно чужим, произнесла:

– Хороший спектакль, вот только слишком переигранный. Передай Глебу, что с ним я встречусь в суде. Не раньше. А с тобой – после суда. – И бросила трубку. Руки тряслись мелкой дрожью. Я выключила смартфон и едва сдержалась от того, чтобы не вытащить симку и не разломить ее пополам. Вместо этого спрятала мобильник в сумку и двумя руками крепко обхватила фотоаппарат. Я собиралась сделать несколько фото в саду. И найти Лео.

Далеко идти не пришлось. Только я вышла из застекленной веранды на улицу, как почти сразу увидела своего ангела. Он развалился на скамейке в другом конце сада, спрятавшись в тени цветущей вишни, и болтал по телефону. Или, скорее, спорил с кем-то. Неважно. Мало ли что его задержало, да и он не говорил точно, когда вернется. Сейчас он рядом, в поле зрения, и это главное.