Текст книги "Под маской ангела (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Небо затянули тонкие, почти прозрачные облака, создавая идеальное освещение для фотографий. Я несколько минут кружила возле цветочной клумбы, выбирая ракурс, но мой взгляд то и дело ускользал к скамейке под вишней.

Все мое вдохновение сконцентрировалось только на нем – он затмевал вишневый сад. Этот сад был лишь идеальным фоном для него. Я застыла, любуясь им, ловя каждое движение – вот он взъерошил волосы, вот потянулся, вот поднял голову к небу. Он пока не замечал меня, все болтал и болтал с невидимым собеседником, и в этом было что-то таинственное. Я так засмотрелась, что даже не заметила, как ко мне подошла официантка.

– Вы красивая пара.

Я обернулась, и мой взгляд зацепился за тонко подведенные зеленые глаза, в которых плескалась плохо скрытая зависть.

– Спасибо, – ответила я со скромной улыбкой. По крайней мере, пока что на меня не наезжали и не грубили. А в глазах чего только не увидишь.

– Вы даже чем-то внешне похожи друг на друга. Знаете, говорят, что когда влюбленные похожи, то они будто созданы друг для друга и это знак, что союз их будет крепким. – В ее голосе было мало искренности и доброты, и я плохо понимала, почему она ко мне подошла и говорила подобные вещи, когда ее выражение лица передавало совсем не те эмоции, что слова. Девушка выглядела так, будто плохо прилепила на лицо маску хорошего человека, и она собиралась вот-вот сползти. – Давно вы встречаетесь?

Не понимая пока что, в чем подвох, ответила:

– Со вчерашнего дня.

Маска исчезла. Официантка свела брови на переносице. В глазах задрожала злость.

– А познакомились вы когда?

– В пятницу…

– Вот сволочь, – прошипела. – Еще в четверг он со мной… – девушка запнулась, отведя взгляд.

Ревность больно уколола. Но в четверг мы с Лео еще не были знакомы. И мне стало жаль девушку, с которой, видимо, нехорошо обошлись. Поигрались и бросили. И сколько уже таких? Не пора ли открывать клуб бывших девушек Лео? Так, чисто по интересам, чтобы перемыть ему косточки и выписать пару проклятий.

А сейчас мне просто не хотелось упасть лицом в грязь. И тем более делиться чем-то личным с ней. Идеально бы ответить ей так, чтобы больше не подходила ко мне. Хотя какая разница, все равно я скоро уеду и больше сюда не вернусь. Тем лучше.

– Я прекрасно знаю, что он бабник. Но чертовски щедрый. Просто развожу его на деньги. – Не успела я договорить, как официантка быстрым шагом унеслась в сторону ресторана. Секундой позже, я поняла почему – мне на талию легла рука Лео.

– Значит, разводишь меня на деньги? – прошелестело над ухом. Резко развернувшись, ожидала увидеть что угодно: от напускного холода в глазах до исказившей лицо ненависти. Но Лео лишь наигранно сощурил взгляд и хитро улыбнулся. – Вот ты какая, да?

– Я не… – пыталась возразить, чувствуя неладное. Кто знает, что у него сейчас на уме и что скрывается за улыбкой.

– Лгунья. – Резким движением он притянул меня близко к себе, отчего выбило дух, и склонился к лицу. – Что мне теперь с тобой делать? – в голосе зарокотали угрожающие нотки.

Не хватало еще с ним поссориться из-за такой глупости. Я судорожно принялась перебирать слова, которые могли бы меня вытащить из безвыходного положения. И в конце концов пришла к выводу, что нет ничего лучше извинений. Изловчившись, я повесила фотоаппарат на шею и уже свободными руками обняла Лео.

– Прости, глупость сморозила, – пробормотала куда-то в майку. – Наверное, мне просто стало обидно, что однажды, вполне возможно совсем скоро, я присоединюсь к клану брошенных тобой девушек. Разве не так? – опасливо подняла взгляд к медово-карим глазам, в которых не осталось и следа улыбки.

– Хочешь, можешь бросить меня сама, чтобы не было так обидно.

Душа ушла в пятки. Стало не хватать воздуха. Нет, нет, я не хотела вот так резко прекращать наше общение. Что за глупость только что сказал он? Я открыла рот, но не находила слов.

Лео был бы не Лео, если бы внезапно не ослепил меня солнечной улыбкой.

– Я ведь говорил, что не теряю надежды найти девушку, которую не захочу ни на кого променять. Возможность того, что ею окажешься ты, значит, исключаешь?

Одно знаю, что случится очень скоро: у меня съедет крыша. У него вообще есть совесть? Сначала заставить мою душу броситься к ногам, а потом подтолкнуть резко на седьмое небо. От такого экстрима не только крыша съедет, но и нервный тик начнется.

Еще и мама совсем недавно чуть не лишила меня дюжины нервных клеток. Неплохой способ меня обмануть и заставить поехать в город они придумали на пару с моим муженьком. Если бы я вчера не съехала из нашей с Глебом квартиры, то еще и повелась бы.

А если правда мой отец вдруг объявился?.. Да нет, быть такого не может. То есть может, но вряд ли он вдруг будет мне отдавать свою компанию. Это уже совсем какая-то сказочная выдумка. И они надеялись, я в это поверю? Не могли придумать ничего правдоподобнее?

– Ты ведь хочешь ею оказаться? – ласковый полушепот вернул меня из мыслей в вишневый сад, в теплые объятья. Я задумчиво посмотрела в медово-карие глаза, в которых уже начинали резвиться бесенята.

– Пока что рано о таком говорить. Я тебя плохо знаю.

Ну действительно. Все люди в начале отношений показывают только свои лучшие стороны. Ах, каким был Глеб, как мы только-только познакомились. Я покупалась на его эпичные истории о себе, восхищалась количеству его друзей и – главное – мне льстило, что такой красивый и сильный парень обратил на меня внимание. Он умел чутко слушать, поддерживать и, когда я вдруг поделилась тем, что с мамой мне больше невыносимо жить, предложил вместе снимать квартиру. А потом и вовсе подарил кольцо. Мы поженились, провстречавшись не больше двух месяцев. И как только начали жить вместе, отношения наши изменились. Можно сказать, что быт убил наши отношения, но нет. Быт ни в чем не виноват. Однако именно в быту мы становимся настоящими, без причин казаться лучше.

Интересно, были бы союзы между мужчинами и женщинами крепче, если бы они сразу показывали истинное я? В одном уверена точно: в таком случае население планеты резко снизится.

– Плохо меня знаешь? – обворожительно улыбнулся.

– Конечно. – Я протянула руку к его подбородку и провела подушечками пальцев по короткой, ставшей уже мягкой щетине. – Что ты скрываешь под своей маской ангела?

– Ангела?

– Да, именно таким ты кажешься бо́льшую часть времени. А когда им не кажешься, то словно лишь для того, чтобы потом дать понять: за плохим поступком крылись благие намерения.

– Кстати, о благих намерениях, – сказал загадочно Лео и принялся выписывать на моей спине пальцами узоры, отчего я невольно выгнулась, изнывая от удовольствия. – Я тебе обещал найти ресторан в городе, где готовят шампиньоны с чесноком. Долго искал в инете, обзванивал старых друзей – и в конце концов нашел! Так что мы срочно едем в этот ресторан.

Неловко было спрашивать, но:

– А что по поводу адвоката и квартиры?

– С этим я разобрался в первую очередь. Но, быть может, ты останешься здесь? – он окинул взглядом парк. Как бы мне ни хотелось проводить с ним сутки напролет, я понимала: не расставаться – это плохо. Мы с Глебом вначале отношений постоянно были вместе. Пока ему отец не дал место в компании, мы вместе делали ремонт в новенькой квартире, обустраивали домашнюю фотостудию и он даже ездил со мной на выездные фотосессии, помогал со светом.

Могу себе представить, как тяжело Глебу было строить из себя хорошего человека двадцать четыре часа в сутки. Видимо, в один момент ему это все опротивело, и он начал злиться, находить повод куда-то уйти, и впервые стал пропадать.

Черт, когда я перестану сравнивать одни отношения с другими? Но блин, то, что было с Глебом – мой единственный опыт. Так хотелось бы не повторять прошлых ошибок.

– Мне здесь нравится, но личное пространство мне тоже необходимо.

– Ты можешь снять соседний номер.

Не хочу, чтобы он пресытился общением со мной. Если я хочу хотя бы попытаться удержать его рядом со мной, нужно наоборот отпустить. Как бы мне ни хотелось обратного…

Я покачала головой, выпутываясь из объятий. Иногда, как сейчас, они плохо на меня действовали – их тепло мешало рассуждать с холодным расчетом.

Лео вздохнул и нехотя выпустил меня. Скользнул руками по предплечьям, пробуждая столь невинным касанием дрожь под кожей.

– Ты что-то фотографировала? – его взгляд остановился на висящем фотоаппарате.

– Еще не успела. – Я взяла камеру в руки, собираясь с духом. – Хотела сфотографировать сад, но потом увидела тебя и… Можно я тебя хоть разочек сниму?

– К сожалению, нельзя. – Виновато поджав губы, он слегка взлохматил мне волосы, а потом сам же их расправил. Как же я балдела от его поглаживаний по голове… Но это не спасало от накатившей грусти – моя маленькая мечта, сфотографировать Лео, разбилась на глазах.

– Совсем-совсем нельзя?

– Ты же знаешь, где я работаю. Нам нельзя фотографироваться. Прости.

– Что, тебе даже на собственную свадьбу нельзя будет фотографа пригласить?

– О… – Лео склонился к моему уху, приобняв меня за плечи. – Наши свадьбы настолько фееричны и особенны, что им никак нельзя оказываться на снимках.

– И что же в них такого?

Он отстранился и так обольстительно улыбнулся, что в моей груди вмиг затрепетало сердце, купаясь в теплых, ласковых волнах.

– У тебя есть единственный способ узнать – выйти за меня.

Глава 16. Лео

Вот и первые игры. Оттолкнуть, рассчитывая, что я побегу следом. Многие делали это раньше – и я только сочувственно улыбался им вслед. Когда жертва пытается удержать меня играми в кошки-мышки, из этого вытекает одно: она уже попалась.

Но что в этот раз не так? Я готов съехать из своей полюбившейся загородной гостиницы и снять что-то рядом с той квартирой, которую нашел Майе. Лишь бы нас не разделяло так много километров – мне так будет спокойнее.

Ей о своих мыслях не говорил, потому что не был уверен до конца. Здравый рассудок диктовал: пора уже завязывать, ибо чем дальше, тем больше начинаю вести себя как дурак.

Что это было ночью за наваждение? Хорошо, что после разговора с Мартином мне все-таки удалось поспать несколько часов и прогнать идиотские романтические мысли.

А, может, просто в который раз начало угасать мое влечение к ней? Хотя по ощущениям, оно словно трансформировалось во что-то другое, чему я пока не мог дать названия.

Это как-то чувствовалось вот так: точно я украл с куста розу со стеблем, которая росла у нерадивого хозяина. Крепко сжал ее, чтобы не ускользнула, пока буду с ней убегать к сказочному замку. Любовался ее цветом, нежными бархатными лепестками и не заметил, как шипы вонзались в кожу. Роза хотела жить, не хотела умирать без воды и, потянувшись к энергии жизни, вросла в мою руку.

Так вот. Раньше я просто любовался ей, а теперь чувствую, как ее шипы подбираются к сердцу.

Я схожу с ума? Что она со мной делает? Не знаю, просто хочется биться о руль головой до тех пор, пока из бардака в мыслях вдруг выпрыгнет столь необходимый правильный ответ, как быть дальше.

Мне стоило дьявольских усилий играть прежнего Лео. Веселого и беззаботного, когда хотелось сильно встряхнуть ее за плечи и заставить правдиво отвечать на каждый поставленный мною вопрос.

Когда ты прекратишь мне отказывать? Знаешь ли ты, что чем дольше парень добивается девушку, тем желаннее приз и тем больше возможность в этом же призе разочароваться? Боишься или нет, что я уйду сразу же, как попробую тебя? Да ты физически ничем не отличаешься от сотен других девушек, тогда почему же я тебя так хочу?

И почему ты сейчас мрачнее тучи? Сидишь рядом, смотришь в лобовое окно, будто едешь на эшафот. В чем дело? Ты сама захотела убежать от меня, так где восторг и торжество?

Или ты нутром чуешь, что совсем скоро увидишься с Глебом? Но я даже намека на вашу встречу не оставил тебе. Сама захотела этих дурацких шампиньонов с чесноком. И я их нашел. Позвонил старому знакомому шеф-повару и попросил его приготовить эту гадость. Которую ты, вполне возможно, даже сама есть не будешь, а просто разотрешь ее по лицу Глеба. И это будет феерично.

А потом… Я стану убежден в том, что к нему ты точно не вернешься, мы поднимемся в твою новую съемную квартиру, плату за которую я внес на месяц вперед, и сделаю еще попытку. Последнюю.

Хватит унижаться. Пусть мой план давно уже разошелся по швам и рассыпался, но все-таки Майя уже после меня должна себя ощущать лучше. Погрустит немного, а потом я сделаю звоночек хозяину квартиры – между прочим, одному моему другу, до сих пор холостому – и он к ней подкатит. Майя не может ему не понравиться, а он – будет на моем фоне прекрасным принцем.

Идеально. Пусть я останусь без приятного бонуса. Просто вернусь домой и быстренько переключусь на какую-нибудь другую девчонку, более сговорчивую. Сомневаюсь, что вечером в квартире Майя ответит мне согласием. Точно решила играть недотрогу до тех пор, пока бы я – по ее мнению – не воспылал к ней безграничной любовью.

Наивная. Я никогда никого не любил. И не полюблю. Потому что я Лео: кутила, ловелас, ваш курортный роман, способный за несколько дней превратить жизнь в сказку!

Эта роза с шипами так крепко всосалась в мою кожу, что не получится донести ее до дворца. Она лишь вдалеке увидела его белоснежные стены. Казалось, либо я сейчас от нее избавлюсь, либо она меня окончательно изменит – убьет прежнего меня.

Ангел… Смешная. Это называется: будь веселым, искренним, беззаботным человеком, и люди к тебе потянутся, откроются и будут доверять. Никому не нужна та зараза, которая всем этим управляет и заранее выбирает модель поведения, чтобы манипулировать людьми.

– Майюньчик, что случилось? Почему грустишь? – я достал из своего арсенала одну из хорошо отрепетированных, обезоруживающих улыбок и, пока горел красный, снял руку с коробки передач и накрыл ею руки Майи, которые она сцепила в замок. Ее темно-серое шелковое платье с вкраплениями цветов хотелось разорвать на лоскутки. Прямо здесь. Посреди проспекта. И пофиг, что скоро загорится зеленый. Я прямо сейчас разорву его и как безумный буду жадно трахать ее на глазах у всех. Под гудки, маты и вспышки фотокамер.

Крыша, прощай… Я мысленно двинул себе в морду, на миг прикрыл глаза и вновь обеспокоенно посмотрел на Майю, представляя на ее месте чихуахуа с бантиками на голове, а не чертовски сексуальную девушку, от которой у меня снесло уже все, что могло было снести.

– Ничего. Все в порядке. – Ее карие глаза мельком глянули на меня, а соблазнительные губки растянулись в вежливую улыбку.

Смять их! Заставить их, в конце концов, раскрыться и просунуть ей в рот язык. Быстро, жестко брать ее – и долго-долго, чтобы из этого ротика прямо в мой текли стоны за стонами.

Если я прямо сейчас начну биться головой о руль, меня не отправят в дурку? И какого хрена эти новые шорты такие тесные, твою ж мать?!

А это «ничего, все в порядке» бесило хуже некуда. Ложь, примитивная ложь. Надеется, что на нее куплюсь?

Пока она не видела, сжал левой рукой руль до побелевших костяшек. Надо скорее выпустить куда-то эту злость, ибо она разорвет меня на части. А с этим всем и уничтожит мою маску ангела.

– Я ведь вижу, тебя что-то гложет, – произнес, изо всех сил стараясь не пускать в тон голоса злые нотки. – Что, может, жалеешь о том, что покидаешь понравившуюся гостиницу?

– Дело не в этом, – она обреченно покачала головой. – Пока ты отходил, я додумалась созвониться с мамой, и она мне испортила настроение.

– Что-то серьезное? – я подался ближе к ней, умирая от сладко-цветочного аромата. Куда она нанесла духи? Туда, где я ее целовал или на запястья?

– Да нет. Ей не всегда нужен серьезный повод, чтобы испортить настроение.

А когда, после разговора с матерью на кухне, мы с тобой вновь остались наедине, ты светилась, как лампочка. Несмотря на то что тогда мать точно испортила тебе настроение. Причем на очень серьезную тему – тему развода. Либо они утром говорили на еще более серьезную тему, либо и слова про разговор с матерью лживы.

Какая-то сволочь резко оглушила нас гудком. Я и не заметил, что уже загорелся зеленый. Перед переходом не осталось машин, кроме белого джипа, впритык стоящего за нами. И еще одна машина – черный вольво – находилась в соседней полосе, чуть поодаль, и не спешила ехать. Он-то чего стоит? Я напряг зрение и встретился взглядом с водителем. Несмотря на кепку, которую он сразу же надвинул так, что она скрыла пол-лица, он смутно напомнил старого знакомого с придуманной мною кличкой: Рогатый. Разве не этот парень несколько дней назад чиркнул ножом мне по ноге в парке?

Не успел я убедиться в своих выводах, как черный вольво сорвался с места и помчался вперед по проспекту. Мне бы догнать его и задать животрепещущий вопрос, какого хрена он за мной следит. Но с Глебом я заранее договорился о точном времени – будет очень нехорошо, если мы опоздаем, и он уже окажется в ресторане. По моему плану Глеб должен подойти спустя пять-десять минут после того, как войдем мы.

Надеюсь, он не струсил и сделает то, в обмен на что я назвал адрес ресторана.

Водитель белого джипа снова ударил по гудку, выкрикивая ругательства. Зная, как девушки не любят, когда мужчины между собой ругаются на дороге, я оставил маты при себе и нажал на газ.

Глава 17. Майя

Не могла об этом не думать, хоть старалась изо всех сил. Еще и мое лицо, видимо, отражало весь спектр переживаемых мною эмоций. Может, стоило сказать Лео, в чем проблема? Но мне так не хотелось портить обед рассказами о своей неполной семье, о горьком детстве. И тем более не хотелось озвучивать утренний разговор с мамой, на повторе проигрываемый в голове. Закопать бы его глубоко в воспоминания и больше никогда не слышать.

– Ваши шампиньоны с чесноком.

Сам шеф-повар вынес наши два блюда. Причем невероятно быстро! Мы буквально минуту назад сели на стулья, обтянутые бордовым бархатом, я только залюбовалась белыми стенами, которые выглядели так, будто их покрыли тонким бежевым кружевом, и вот – сюрприз. Шеф-повар, личной персоной.

Лео поднялся, улыбаясь до ушей, и пожал ему руку.

– Спасибо за оперативность.

– Любой каприз ради столь почетных гостей. – Его взгляд ненавязчиво, но тем не менее вопросительно скользнул ко мне и застыл. Представит меня Лео или нет? Стоит ли мне самой подняться и назвать свое имя?

Он точно на несколько секунд засомневался, будто подбирал слова или вообще хотел промолчать, но в итоге все-таки сказал:

– Моя девушка, Майя. Необыкновенно талантливый фотограф и консультант по шоппингу.

Вот уж льстец. Ни одной моей фотографии не видел. Но я не стала бросать ему многозначительные взгляды, лишь лучезарно улыбнулась, подтверждая его слова, и после того, как он представил своего старого друга, выразила радость знакомству.

Шеф-повар пожелал нам приятного аппетита и удалился восвояси. Блюдо, которое я никогда не пробовала, оказалось вполне аппетитным на вид, а на запах – просто головокружительным. С чего я взяла, что после него от меня будет нести чесноком за километр? Жареный чеснок ведь не дает такого эффекта. А я почему-то вовсе не задумывалась об этом, когда вчера вечером настаивала именно на этом блюде в надежде избежать поцелуев.

– Вкусно? – спросил Лео с радостным видом. Его рубашка гавайской расцветки только дополняла веселое настроение.

– Невероятно вкусно, – ответила и подцепила вилкой следующий нежный, сочный, остренький шампиньончик.

– Теперь это блюдо просто обязано стать нашим.

Иметь наше блюдо – так звучит, будто мы на самом деле состоим в отношениях. Причем с расчетом на долгие года. Лео специально меня так ошарашивает по пару раз в час? Я еще не отошла от его слов о свадьбе «единственный способ узнать – выйти за меня», явно сказанных в шутку.

– Майя, – обратился он ко мне непривычно серьезным голосом. – Совсем скоро ты кое-что узнаешь. Но не от меня. Я посчитал, что человек, который намеренно тебя обманул, должен сам в этом признаться. – Его взгляд переместился куда-то мне за спину.

Кто там? На кого он так с напускным холодом засмотрелся?

Не нравилось мне все это. Внезапно подкравшийся страх сжал грудную клетку стальными кольцами, отбивая любое желание обернуться.

Оборачиваться даже не пришлось. Слева мелькнул знакомый темно-синий костюм Глеба, отчего только что съеденные шампиньоны подступили к горлу. Я подняла к глазам Лео убийственный взгляд в надежде пристрелить его насмерть. Но он смотрел не в мою сторону, а на Глеба, который уселся на свободный стул и бросил на стол папку. Мне хватило секунды, чтобы вспомнить – в нее я клала наш брачный договор.

Во мне молниеносно быстро скручивались в клубок десятки разных эмоций, переплетенные воспоминаниями. Ненависть, горечь, страх, призрак любви, обида, безразличие – к одному мужчине, и к другому – вязкое, гадкое ощущение предательства. В голове закрутились хороводы оскорбительных слов, где мерзавец и сволочь были самыми ласковыми.

– Хорошо ты вчера меня надула. Просто браво. – Голос Глеба сработал как спусковой крючок, как нажатая красная кнопка, как последняя секунда до взрыва – и меня прорвало.

– Да пошел ты! – процедила, поднимаясь и бросая салфетку не глядя. – Пошли вы оба!

– Сядь на место. – Лео произнес эти слова таким железным и властным тоном, что я не сразу поняла, кому он принадлежит. Но сразу почувствовала себя дрессированной собачонкой, и невольно плюхнулась обратно на стул. – А ты, приятель, давай ближе к теме. – Наконец посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица. – Сейчас Глеб скажет кое-что такое, после чего тебе адвокат не понадобится.

Что? Что такого он может сказать? Согласится на развод? Но такого быть не может.

– Может, ты все-таки нас оставишь? – донеслось слева. – Нам не мешало бы это обсудить наедине.

– Я тебе не обещал, что вам удастся говорить об этом без свидетелей. Не обещал, что уйду и оставлю вас вдвоем, – Лео победно улыбнулся и, пожав плечами, развел руки в стороны.

– И также ты не обязан контролировать мои слова, – парировал Глеб, который продолжал находиться в левом поле моего бокового зрения. Не собиралась я удостаивать его взглядом. – Мы договаривались лишь о том, что ты назовешь адрес в обмен на услугу с моей стороны.

– Позволь тебя чуток исправить: в обмен на откровения с твоей стороны. Не пытайся выставить меня подлецом перед Майей.

– Не пытайся раскрыть твое истинное я? Пусть знает, какая ты сука на самом деле.

– Попридержи язык. Или тебя из ресторана вынесут.

– Заткнитесь оба!

Просто достали. Я и так еле сдерживала в себе злость, понимая, что Лео по какой-то серьезной причине организовал эту встречу. Не сказал мне… Обманул… Потом поговорю с ним об этом, но сейчас разговор не должен походить на стычку троих разъяренных псов. Лео не зря выбрал приличный ресторан и столик в его самом углу, чтобы мы могли говорить о чем угодно, но в то же время сдерживали эмоции.

А от этих двоих так и летели искры – еще немного, и ими заденет меня.

– Что такого должен сказать Глеб? – спросила, остановив взгляд на папке.

– Будет глупо с моей стороны, если я вдруг подпишу себе смертный приговор, не находишь? Между прочим, Лео мог тебе сам об этом сказать. Не знаю, откуда об этом узнал, но с того самого момента хранил все втайне. Зачем? Вопрос… Наверно, хотел шантажировать меня этим. Что и делал первое время. А тут вдруг… Решил выставить меня полным уродом. Так и я не упущу случая…

– Лучше мы действительно поговорим вдвоем.

После моих слов резко воцарилась тишина. Лео посмотрел на меня с искренним удивлением, а взгляд Глеба и его ошарашенное молчание и так чувствовались. Я сама была в шоке от принятого решения, но поняла, что не хочу выслушивать бесконечные завуалированные оскорбления в сторону друг друга. Да и зал ресторана не наша кухня, где Глеб мог мне угрожать силой или заставить насильно что-то делать. Так что вполне возможно, мы вдвоем быстрее поговорим, если рядом не будет Лео.

«На самом деле женщины могут быть сильнее мужчин. У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен». Что же я должна найти в себе, выдернуть на поверхность, чтобы суметь ему противостоять без страха?

Ответ не появился, а Лео переспросил:

– Ты уверена?

– Да.

Он был явно не в восторге от моего выбора, ибо нехотя поднялся из-за стола.

– Жду тебя в машине, – бросил напоследок и, подложив под тарелку крупную купюру, оставил нас вдвоем. Мне до сих пор не хватало смелости взглянуть в глаза Глебу. Но смелость – это явно неправильный ответ на загадку. Тогда что? Может, слабость? Вот только как благодаря ей можно не бояться?

– Помнишь, как мы познакомились? – начал Глеб. Решил ударить побольнее. Конечно, я помнила, но промолчала. – Твои друзья веселились, сидя за столиком в клубе, а ты грустила. Я увидел тебя и понял: вот человек, которому тоже поперек горла вся эта свистопляска. Я подошел к тебе, забрал оттуда, и мы всю ночь до утра гуляли по городу, болтая обо всем на свете.

– Ты болтал, а я слушала тебя, раскрыв рот и не веря своей удаче. Ты думал, я послушная, скромная девочка, которая будет тебя бояться и выполнять любые прихоти, и дальше глядя на тебя, как на идола. Можешь еще напомнить мне, как мы поцеловались впервые, занялись сексом, как ты сделал предложение… Но это было тогда, два года назад. И все это не вернешь.

Его рука так резко ухватила меня за запястье, что я чудовищно испугалась: точно овчарка внезапно вынырнула из-под стола и сомкнула свои острые зубы на моей руке. Когда Глеб успел так близко пододвинуться ко мне? Его хватка впивалась в кожу тысячью раскаленных игл.

– Мы можем это вернуть. Давай начнем все сначала? Хочешь, переедем в другой город? Подальше от наших родителей, сами раскрутимся с нуля. Будет тяжело, но…

Не собираясь слушать бред человека, мозг которого метался в агонии с одной лишь целью, как бы меня вернуть, я вцепилась другой рукой в руку Глеба в надежде ее скинуть. Но он еще и второй рукой накрыл мои руки, не давая шанса вырваться. Непреодолимый страх принялся подниматься ледяными узорами по спине. Как же его не бояться? В чем я могу быть сильнее него?

– Хватит. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Говори, что должен был сказать, и я уйду, – произнесла, смотря на свои руки и не зная, как же выбраться из стальных оков.

– Лёня постарался на славу. – Глеб неожиданно отпустил меня и откинулся на спинку стула. – Выполнил пункт своего плана на все сто. А знаешь, что последует дальше? Он тебя отымеет, бросит, а когда ты оклемаешься, подкинет твой номерок какому-то своему старому приятелю.

Ложь? Может, лгать женщины умеют лучше мужчин? Но Глеб знает меня как облупленную, разве сможет купиться на ложь? Однако, позавчера ведь купился.

Что ему сказать такого, чтобы его лицо вытянулось и он заткнулся раз и навсегда? В голове творился хаос, страх все сильнее сковывал, а сердце разрывалось от боли. Глеб лишь подтвердил мои опасения, но сделал это настолько резко, что грозовые тучи, маячившие на небосклоне черной полосой, вдруг оказались надо мной и обрушились дождем.

Я сжималась в комок, слезы подступали к глазам. Я никогда не смогу его не бояться. Зря Лео отправила прочь… Но пока он был рядом, я ощущала в себе силу поставить Глеба на место. А теперь она исчезла.

– Пусть отымеет, пусть бросит… – заговорила сухим голосом. – Пусть даст кому-то мой номер… Уж лучше так, чем вернуться к тебе.

Глеб странно притих. Возможно, придумывал новую колкость, которая меня добьет. Но пока он молчал, я добавила:

– Когда человек хочет развестись без надежды на другие, новые отношения, это значит, он решил: лучше быть одному, чем вместе.

– Черт, Майка, да перестань. – Опять ухватил меня за руку, и я с облегчением осознала, что его прикосновение уже не так жжет. Боль сходит на нет. – Посмотри на меня, а?

Не хотела на него смотреть, боясь, что вдруг в груди что-то дрогнет, и я ему вновь поверю. Но я должна посмотреть на него хоть раз. Убедиться в том, что теперь сердце полностью занял другой человек.

Подняла взгляд, скользнула по темно-синему пиджаку, по плохо выглаженной рубашке, по гладковыбритому подбородку и остановилась на серых глазах, под которыми залегли тени. Белки покраснели. А взгляд был похож на взгляд сумасшедшего.

В груди должно бы что-то дернуться, выстрелить, сжаться. И, кажется, вот-вот я вспомню, как сильно его любила, отчего в сердце проснется хоть отголосок щемящего чувства. Но внутри всего лишь выстрелило что-то вхолостую. А глаза увидели не облик когда-то любимого человека, а черты лица незнакомца. Мне даже не было его жаль.

– Я больше не хочу быть с тобой, – сказала и поняла, что иногда слова бьют намного сильнее рук. В глазах Глеба появилось столько боли, будто его только что избили. – Мне будет лучше одной.

Понимая, какое действие на него оказывают мои слова, дико захотелось ударить его больнее и еще больнее. Вернуть ему всю боль, которая мне досталась от него. И я вовремя себя остановила. Достаточно. От этого легче не станет. Легче станет лишь тогда, когда я окажусь в целебных объятьях Лео. Нужно скорее заканчивать эту «задушевную» беседу.

– Зачем ты принес наш брачный договор?

– Чтобы обрадовать тебя напоследок. – Уголок его губ дернулся в кривой ухмылке. Глеб подался вперед и заговорил вполголоса. – Знаешь, кто надоумил меня жениться на такой лохушке, как ты? Твоя мамочка. Я бы в жизни не зашел с тобой дальше постели, если бы она не показала, какие плюсы я получу от нашего брака.

Возникло ощущение, будто мне на голову опрокинули ушат ледяной воды. Я застыла, ошарашенная не столько его словами, сколько ненавистью, которая исказила его лицо.

– Да я бы даже к тебе не подошел! В клубе всегда достаточно девочек, готовых запрыгнуть ко мне в койку. И даже не по одной, а по двое и по трое. Нафига мне это? – Он скользнул по мне таким взглядом, будто я с ног до головы вымазалась голубиным пометом. – На один раз еще проканало бы, но постоянно… Разве что поисполнять пару извращенных фокусов, чтоб хоть какой-то интерес был. Та короче. Не в этом суть. Моя матушка с твоей знакомы не один год. Не знала?

Я покачала головой, изо всех сил сдерживая не прошенные слезы. На душе становилось так горько и гадко, точно ее бросили в помойную яму.

– Твоя матушка узнала достаточно, чтобы уболтать меня на брак. Так хотела от тебя избавиться, прикинь? Знала она, что мои на свадьбу собирают деньги мне на квартиру. Знала, что отец хочет дать должность в своей компании, но только после того, как я остепенюсь. Чем брак не признак остепенения? Мне-то что? Разве лучше жить в родительском доме и каждый день выслушивать гребаные нотации? А так своя квартира, неплохая должность и, блядь, жена в нагрузку, но хорошо, что глупая. Никто мне не мешает быть, где хочу, трахать кого хочу, и еще и родители думают, что я наконец-то стал соответствовать их стандартам. – Он раскрыл папку и протянул мне договор. – Будешь спорить, что неглупая? – Тыкнул пальцем в пункт про выплату штрафа в размере миллиона рублей. – И твоя матушка знала, что ты тупая, как валенок. Даже мысли не допустишь, что в брачном договоре нельзя ставить подобные пункты, потому что они нарушают права человека. Так что радуйся. – Глеб достал договор и медленно с наслаждением его разорвал на несколько частей. – Что? Нужна же была какая-то гарантия, что ты не сможешь уйти от меня, когда узнаешь про измены.