Текст книги "Клинок архангела (ЛП)"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

– Тот, – сказал он тихим голосом после того, как приказал Джуэл заткнуться, – кто хочет выжить, уходите и ждите в поместье. Если хотите меня по-настоящему порадовать, попробуйте убежать.

Охранники, пошатываясь, вышли и – к их чести – пошли проверить, как двое других. Они оставили того, кому Дмитрий сломал шею, а значит, тот ещё слишком молод, чтобы пережить такое, и оттащили водителя подальше. Проделывали они всё молча.

Джуэл Ван откинула назад волосы и неуверенно поднялась, колени под подолом обтягивающего чёрного шёлкового платья оказались изодраны до крови, а ладони поцарапаны. Но ничто не умаляло её надменной элегантности.

– А вот и ты, – пробормотала она Хонор. – Такая прелесть.

Хонор сильно, до дрожи в теле хотелось пристрелить её, но не стала.

– Я не буду убивать тебя и облегчу задачу, – сказала она, заставляя себя подойти и сесть на капот автомобиля, у которого больше не было крыши, под ней горели фары. – Дмитрий? – Когда он шевельнулся, чтобы опереться рукой о капот, и повернуться к ней, она сказала: – Ни единая частичка души.

Как бы близко она ни была, увидела, как он улыбается… и ужас на лице Джуэл Ван, который стёр потрёпанную элегантность. Но вампирша деловая женщина.

– У меня есть информация.

– Ты говоришь так, будто это стоящая сделка. – Дмитрий прислонился к лимузину, перекатывая плечами, и на каждом вдохе она ощущала порочный грех его аромата. – Мы знаем, что ты и так расскажешь мне всё, что я захочу знать. – Джуэл сверкнула клыками.

– Я вампир четырёхсот пятидесяти лет. Ты собираешься пожертвовать таким опытом ради, маленькой смертной игрушки? Я была с ней, и она не такая… – Дмитрий сделал выпад, чтобы ударить вампиршу наотмашь так быстро и сильно, что она отлетела к дереву и рухнула на землю, а из носа и из глубокого пореза на губе текла кровь

– А теперь, – сказал Дмитрий рассудительным голосом, и у Хонор волосы встали дыбом на затылке, – расскажи мне всё. И, может быть, я не стану приказывать Андреасу уделять тебе какое-то особое внимание. – Женщина издала страдальческий стон, выглядя безобидной и хрупкой. Вот только Хонор знала, что это ложь. Джуэл всегда будет монстром. Просто с безвредной внешностью. Проявить к ней хоть какое-то милосердие означало приговорить очередную жертву к ужасу, который Хонор едва пережила.

– Дмитрий, – сказала она, потому что, каким бы смертоносным, опасным существом он ни был, всё ещё принадлежал ей, и она будет бороться за него, – что я говорила?

– Прости. – Он ухмыльнулся, и её поразило, насколько красивым он выглядел даже в окружении едкого запаха страха и крови. – Немного увлёкся. – Вернув внимание к Джуэл, он сказал: – Почему молчишь? – В его голосе слышался лишь слабый интерес – Дмитрий так похож на льва, слабо интересующийся добычей, которую планирует растерзать, когда проголодается.

– Я получила приглашение, – сразу же начала вампирша. – Оно у меня дома, в кабинете. На столе. – Джуэл протянула руку, чтобы вытереть кровь с носа, размазывая её по фарфоровой коже. – Томми тоже там был. На вечеринке он сделал слабый намёк, и я проследила за ним. Глупый человек не принимал мер предосторожности. – Вот почему, подумала Хонор, приглашение Томми отозвали навсегда.

– Мы это всё уже знаем. – Вампирша метнула на Хонор взгляд.

– Заткнись, смертная. – Прислонившись к капоту, Дмитрий взглянул на Хонор.

– Можно всё же к ней прикоснусь? – Его улыбка, адресованная Джуэл, была чистым сексом… если любишь секс с огромным количеством боли и множеством криков, пока не пересохнет в горле. – Твоя кожа, Джуэл, такая нежная, – пробормотал он, и хотя в словах не было ничего откровенно угрожающего, разговаривай он таким тоном с Хонор, она бы нашпиговала его пулями и убежала со всех ног. А потом он достал нож. Джуэл прижалась спиной к дереву и начала что-то бормотать.

– Эверт должен знать. Они с Томми всё делают вместе, но не были центром. Тот, кто это организовал, очень постарался сохранить свою личность в тайне, но в определённых кругах ходят слухи, что он когда-то работал в Башне. Иначе откуда бы узнал о таких аппетитах разных вампиров?

– В определённых кругах, – повторила Хонор, кладя руку на плечо Дмитрия, молчаливо напоминая о том, что Джуэл не стоила даже частички его души.

– Кто? – Одна лишь улыбка Дмитрия, и вампирша назвала три имени. Спустя ещё пятнадцать минут расспросов стало ясно, больше она ничего не знала.

Хотя Дмитрий больше и пальцем к ней не прикоснулся, она оказалась настолько ошеломлена, что зубы стучали, а взгляд метался из стороны в сторону. На мгновение Хонор ощутила жалость.

– Хватит, Дмитрий. – Двигаясь со сверхъестественной скоростью, он свернул шею Джуэл прежде, чем у вампирши появился шанс сделать вдох, чтобы закричать.

– Она не умерла, – проговорил он. – При таком уровне силы она восстанет, если не обезглавить её. Веном может отвезти её к Андреасу на вертолёте.

Потрясённая жестокой скоростью наказания, она сказала:

– Я думала, что мне станет легче от мысли о том, что её будут пытать, но нет.

– Здесь нет места пощаде. – Слова человека, который видел, как проходят столетия, как реки крови заливают землю. – Как только станет известно, что мы просто казним, заключённые потеряют страх, который гарантирует, что они не станут осмеливаться на подобные вещи. – Говоря это, он отправил сообщение Веному. – Для древних смерть не представляет угрозы. Но боль… каждый боится боли.

Она понимала, о чём он, определённо не питала преданности к Джуэл, и все же…

– Это кажется таким…

– Бесчеловечным? – Мрачная улыбка. – Мы не смертные, Хонор. И никогда не будем.

Она подумала, не предостерегает ли он её. Но в этом не было необходимости.

– Я видела тебя, Дмитрий. – Независимо от того, верила ли она, что в Дмитрии есть нечто большее, жилка тьмы неотъемлемая часть его натуры, и её нельзя игнорировать или хотеть стереть.

В этот момент послышался шум от лопастей вертолёта, и вскоре Веном посадил машину. Вампир присвистнул, увидев кровавую бойню, но ничего не сказал, подняв тело Джуэл Ван и уложив со всей осторожностью, которую можно было бы проявить к мешку с картошкой.

– Подвезти?

– Нет, мы на машине. – Веном бросил на Хонор оценивающий взгляд, но молча забрался в вертолёт и взлетел в диком порыве воздуха.

Оставив машины там, где они стояли, Хонор с Дмитрием вернулись в пункт проката. Сделав пару звонков, Дмитрий организовал бригаду по уборке, как машин, так и охранников.

– Что с ними будет? – спросила она.

– С двумя, которые не поднимали на меня оружие, ничего, до тех пор, пока не докажут, что ничего не знали о действиях Джуэл. Другой понесёт наказание. – Он на секунду посмотрел ей в глаза. – Ослушавшись меня, он ослушались Рафаэля. Этого нельзя допустить. – Хонор знала, что в момент, когда многие из Созданных разорвут узы, поддадутся жажде крови и начнут охотиться на живую добычу.

– Тех, чьи имена она назвала, знаешь?

– Да. Они принадлежат к тому же социальному кругу, что и Джуэл и остальные.

– Она такая стерва, что могла бы назвать рандомное имя назло.

– Мы скоро это узнаем – я разослал инструкции, что за ними нужно следить. Завтра утром их доставят в Башню для допроса.

Глубоко вздохнув, она сказала:

– Я просто хочу покончить с этим. – Хотела продолжать ту жизнь, которой решила жить.

– И закончишь. – Сидя на пассажирском сиденье с Дмитрием, кутающим её в аромат меха, шоколада и греха, Хонор смотрела, как за окном мелькают мили, движение успокаивало и убаюкивало, погружая в сон… в сновидения.

«– Ты моя жена.

– А ты ревнивый мужчина. – Запустив руки в волосы, она выдохнула. – Если у кого и есть причина ревновать, так это у меня.

– Ты же знаешь, я бы никогда не прикоснулся к другой женщине.

– И ты думаешь, я прикоснулась бы к другому мужчине?

На его суровом лице пролегли тени.

– Другие мужчины жаждут тебя. – Покачав головой, она протянула руку и положила ладонь на его заросший щетиной подбородок.

– Я не такая уж красавица. – Его пальцы сомкнулись на её запястье, а другая рука легла на талию.

– Ты этого не видишь, но я мужчина и вижу.

Иногда она задавалась вопросом, как вообще живёт с этим прекрасным созданием, на которое каждая женщина в деревне смотрела восхищёнными взорами. Они словно знали, как он двигается внутри женщины, как он может играть с их телом до тех пор, пока не сделает всё, что пожелает. Но она знала, что это не так. Ибо он ждал её, хотя его тело, вероятно, требовало удовлетворения. Предложения, без сомнения, поступали от женщин, которые не почитали своих мужей.

– Ты – моё сердце, – сказала она, взяв его руку и положив на бьющийся орган. – Не имеет значения, если другой мужчина даст мне тысячу обещаний, я принадлежу тебе.

– Навсегда?»

– Навсегда.

– Хонор. – Не обращая внимания на мужской голос, который пытался вернуть её в мир, она отчаянно боролась за то, чтобы остаться во сне – потому что женщину, которой она была в том месте, любили так глубоко, что это немного пугало. – Хонор. – Её коснулась декадентская, роскошная, манящая нежность орхидей и золота.

Она резко выпрямилась на сиденье, обнаружив, что они въезжают в гараж под её домом.

– Я заснула. – В машине. С мужчиной. С вампиром.

– Ты улыбалась.

– Просто сон. – Настолько яркий, что она почти чувствовала щетину на подбородке возлюбленного на своей ладони.

– Ты видела сон? – Припарковав внедорожник, он потянулся и провёл пальцем по её щеке, где появились полосы, появившиеся после сна.

– Мне снились воспоминания… о давно минувших временах. – Она прижала его руку к своей щеке, испытав дезориентирующее чувство дежа вю.

– Хорошие воспоминания? – спросил он, и чувство исчезло так же быстро, как и пробудилось. Густые чёрные ресницы опускаются, снова поднимаются. – Бывают времена, когда даже хорошим воспоминаниям не рады. – Отстранённые слова, но он не убрал руки. Мгновение спустя в гараже вспыхнул свет, разрушив интимность момента… Но ни один из них не пошевелился. – Пойдём наверх. – О таком предложении она даже не подумала бы несколько недель назад. Но тогда она была другой женщиной.

Дмитрий провёл большим пальцем по её подбородку, прежде чем убрать руку, но ей не нужны слова, чтобы прочесть томный жар в чертах его лица, а губы внезапно стали мягче, эротически соблазнительнее.

С колотящимся в горле пульсом, она вышла из машины и направилась к лифтам, ощущая, как Дмитрий окутывает её тонкими завитками экзотического аромата. Не настолько восприимчивая, чтобы поддаться принуждению, она позволила себе насладиться ощущением.

Ему позвонили как раз перед тем, как они вошли в квартиру. Хонор ничего не смогла понять, прослушав половину разговора, но Дмитрий рассказал подробности после того, как повесил трубку.

– Веном подтвердил, что следит за двумя из тех, кого назвала Ван, и ищет третьего. – Положив сотовый телефон на кофейный столик, он добавил: – Возможно, будет лучше некоторое время присматривать за ними. – Как бы ни было приятно торопить события, наблюдение имело смысл.

– Я позвонила Саре – весь персонал Гильдии предупреждён. – Хонор лично отправила сообщение Эшвини и с облегчением узнала, что лучшая подруга в настоящее время работает над делом вместе с Демарко. С двумя охотниками гораздо, гораздо труднее справиться. Дмитрий кивнул.

– Я скажу Веному держать директора Гильдии в курсе событий. – Развалившись на диване, он поманил Хонор пальцем. – Иди сюда. – Сбросив туфли и носки, она выгнулась в томном потягивании – как для того, чтобы расслабить напряжённые мышцы, так и для того, чтобы насладиться взглядом Дмитрия, устремлённым на неё из-под полуприкрытых век. Он отплатил тем же, и много чем можно было восхищаться. Чёрные джинсы, простой ремень с потускневшей пряжкой, простая чёрная футболка – строгий оттенок придавал образу ещё большую чувственность. Ни одна женщина не выгнала бы его из дома, не говоря уже о постели. Пройдя по ковру, она встала между его ног.

– Я могу сорваться, – сказала она, и, да, признание задело гордость, но другим вариантом было спрятаться, и Хонор перестала быть кроликом, как называл её Дмитрий.

Он указал на наплечную кобуру и ножны.

– Сними. – С момента нападения она всегда держала при себе оружие, даже во время сна – под подушкой, сбоку от прикроватной тумбочки, за спинкой изголовья. Идея намеренно лишить себя оружия рядом с таким могущественным вампиром? От этого у неё бешено заколотилось сердце о рёбра, во рту пересохло, а в горле словно был комок песка. – Хочешь оставить нож? – Тихий шёпот, похожий на вопрос. Хонор серьёзно обдумала это предложение, сняла пистолет и кобуру и отступила, чтобы положить их на кофейный столик. Следующими были набедренные ножны и фонарик, а также тонкое, как бритва, лезвие, из-за пояса. Она положила всё, включая ремень, рядом с пистолетом. Дмитрий бросил на неё заинтригованный взгляд, когда она потянулась вниз по спине и достала из потайных ножен длинный нож с лезвием толщиной с ноготь на мизинце. Единственный оставшийся клинок оказался в ножнах, которые она носила на предплечье. Прикоснувшись к нему, она посмотрела на чувственного, опасного мужчину на диване. Подумала о том, чтобы снова порезать его… и была поражена чувством отторжения, настолько глубоким, что оно потрясло бы, не будь она застигнута врасплох столькими необъяснимыми реакциями, когда дело касалось Дмитрия.

– Никакого оружия, – сказала она, кладя последний нож на стол. – Снимай своё. – Вампир или нет, Хонор знала, что ей хватит ума обратить своё оружие против него. Дмитрий начал снимать оружие. Настала её очередь вытаращить глаза. Когда они закончили, груда ножей и пистолетов на кофейном столике выглядела так, словно они обчистили арсенал. – Дмитрий, думаю, у нас проблема.

– Я ещё не закончил. – Расстегнув ремень, он начал его вытягивать. Хонор опустила взгляд. Может, из-за того, что у неё были завязаны глаза, пока Томми и другие пытали, но сейчас Хонор без проблем восхитилась красивым мужским телом. И тело Дмитрия… о, да.

– Как у меня? – спросила она, лаская взглядом то, как футболка туго обтягивала твёрдый, как камень, пресс.

– Взгляни. – Взяв ремень, она увидела тонкую проволоку, вделанную в кожу. Его можно вытащить одним рывком и использовать как смертельно эффективную удавку.

– Умно.

– Иллиум подарил мне его пару лет назад.

– Я бы сказала, что он не из таких, – она провела большими пальцами по коже, размягчённой постоянным использованием, – но знала немало охотников, которые выглядели безобидными.

– Опусти ремень, Хонор. – Сексуальная улыбка. – Если только не планируешь им воспользоваться. – С тянущим ощущением внутри, она опустила ремень и отступила.

– Мне казалось, тебе нравятся ремни и верёвки. – Когда она потянулась вперёд и приподняла футболку, Дмитрий остался в расслабленной позе, как паша, ожидающий, когда его обслужат. Кожа на его животе была такая же загорелая, как и на лице.

– Ты везде такой загорелый?

– Только одним способом ты можешь найти ответ на этот вопрос.

Глава 22

Подняв взгляд, она увидела полуприкрытые глаза, губы, изогнутые ровно настолько, чтобы сказать, как он наслаждается собой… и чувственность, столь же смертоносную, как оружие на столе. Этот мужчина не будет добр к женщине в постели.

– Сними футболку. – Он быстро стянул с себя ткань, обнажив мускулистые плечи, пресс, который ей хотелось облизать, и тонкую линию волос, спускающуюся под джинсы.

– Уже приказываешь? – пробормотал он, бросая футболку на ковёр.

– Мне кажется, ты хотел бы поработать кнутом.

– Может, да. – Он порочно улыбнулся.

Отступив, она свела его ноги вместе и придвинулась, чтобы оседлать. Дмитрий позволил ей делать то, что она хотела, и Хонор знала почему. Если бы Дмитрий хотел, чтобы она распласталась на полу, она была бы там до того, как увидела, что он двигается. Но дело не в силе или боли. Это нечто иное. То, что она не совсем понимала, но знала, что это важно.

Он ощущался настоящим мужчиной – мышцы бёдер напрягались, жар тела ласкал её с томной интимностью, такой медленной и нетребовательной, что она не сопротивлялась этому… хотя и знала, что с Дмитрием всё не так просто. Он мужчина, который воспользовался бы любой уязвимостью.

Прикоснувшись к нему кончиками пальцев, она начала изучать мрачно-сексуальное существо, которое должно вселить страх в сердце – и которое всё ещё пугало своей жестокой бесчеловечностью – но заставляло чувствовать себя в безопасности, хотя Хонор не могла объяснить этого. Каким бы иррациональным это ни было, она доверяла Дмитрию.

Когда она провела указательным пальцем по верхней части брюшных мышц, Дмитрий вздрогнул. Едва заметно, но она уловила. Поэтому она повторила действие – и увидела легчайший намёк на улыбку, столь же опасную, сколь и чувственную.

– Какое терпение, – протянула она, подаваясь вперёд и упираясь предплечьями ему в грудь.

– Думаю, бессмертие даёт мужчине время научиться многому. – Его взгляд задержался на её губах. – Поцелуй меня. – Она провела кончиком пальца по его губам, задержавшись на нижней. Она видела его рот, поджатым от гнева, изогнутым в веселье и насмешке. Несмотря на всё это, она хотела попробовать его на вкус. Только одно.

– Они кормились от моих губ. – Эти глаза цвета тёмного шоколада внезапно стали смертельно чёрными, но Дмитрий лишь произнёс:

– Неумело.

– Да. – Это больше походило на то, как они резали её клыками, причиняя боль. Дмитрий слегка пошевелился, мышцы заиграли, напоминая о силе, но опять же, он оставил следующий ход за ней. Она не стала бы решать, что это проявление нежности с его стороны. Нет, Дмитрий хищник – и её преследовали. Медленно, непринуждённо и решительно.

– Не двигайся, – сказала она, наклоняясь к нему, и их дыхание смешалось. Лицо Дмитрия ничего не выражало, настолько, что Хонор могла бы счесть его невозмутимым, если бы не чувствовала напряжения в теле, созданном для женского проклятия.

Первое прикосновение к его твёрдым тёплым губам было всего лишь шёпотом. Её сердце бешено заколотилось, и это не паника. Поэтому она слегка пососала его верхнюю губу, прежде чем отпустить, чтобы провести языком по нижней, ублажая себя с этим мужчиной, который был её личным афродизиаком. Его грудь вздымалась и опадала под её руками, дыхание стало неровным. Её сердце удовлетворённо дрогнуло. Ей не нужно заглядывать в прошлое, чтобы знать, – Дмитрий испробовал все возможные чувственные действия, наслаждался каждым декадентским грехом… и всё же отреагировал. Она знала, что ответ был искренним – Дмитрий не из тех мужчин, которые притворяются.

Пульс бился в каждом дюйме её тела, Хонор накрыла его рот своим, ощущая вкус глубоко внутри, и подняла руки, чтобы обхватить ладонями его лицо. Она всегда так делала, подумал Дмитрий, вспоминая, как она гладила длинными умелыми пальцами его щеку, подбородок во время несостоявшегося поцелуя в лесу – и раньше, у ручья. Только одной женщине он позволял такую нежную близость.

«– Почему ты так целуешь меня, Ингрид? Будто я сломаюсь?

Смех, хриплый и знакомый.

– Я не целую тебя, муж. А люблю».

Хонор сжала руки чуть крепче, когда проникла языком в его рот. Дмитрий чувствовал, как мышцы напряглись до боли – быть пассивным в сексуальной ситуации нелёгкая задача для мужчины, который всегда был агрессором. Но попытаться так вести себя с Хонор означало бы потерять её… Поэтому он оставался неподвижным, терпеливым, как охотящийся волк. Довольно скоро она будет принадлежать ему, и тогда он начнёт играть. В этот момент она скользнула по его клыку. Его член, и без того твёрдый, стал почти болезненно жёстким… и Хонор замерла.

– Я хочу, – пробормотал он тоном, рассчитанным на то, чтобы погрузить её в фантазии, такие же тёмные, как ароматы, которыми он покрывал тело, – делать с твоими губами то, от чего ты покраснела бы.

– Я не краснею. – Тихий шёпот, мышцы расслабляются.

– О? – Он изложил один из планов в изысканных эротических деталях, потакая себе так же сильно, как и ей.

Жар охватил её кожу, но это был не румянец.

– Хочу. – Вздрогнув, она очень осторожно лизнула его другой клык. Её тело снова напряглось, но мышцы уже не были такими жёсткими, и когда она прервала поцелуй, чтобы перевести дыхание, эмоция, сверкнувшая в глазах, не имела никакого отношения к страху. – У тебя, – сказала она тихим, интимным тоном, каким говорят между собой влюблённые, – вызывающий привыкание вкус. – Он положил одну руку ей на бедро.

– Это могло бы компенсировать факт, что ты не так восприимчива к соблазнительному запаху, как следовало бы. – Хриплый смех, который ассоциировался с одним из самых старых воспоминаний.

– Вряд ли это был бы честный бой. – Издав низкий, глубокий звук удовольствия от ласки, которой он дразнил кожу, Хонор удивила его очередным поцелуем, на этот раз не таким нерешительным. Её груди, полные и упругие, прижимались к его торсу, соски были упругими точками, которые Дмитрию хотелось зажать зубами, пока ласкал её мягкую плоть.

К тому времени, когда она прервала поцелуй, ощутив вкус его нижней губы, её дыхание было прерывистым. Его тоже было не особенно устойчивым – но этого Дмитрий и ожидал, учитывая неистовую тягу, которую испытывал с момента, как она вошла в его кабинет. Если бы у него было хоть чуточку меньше самообладания, и если бы она была хоть чуточку менее напугана, он бы сорвал джинсы и прижал к двери своего кабинета ещё до того, как узнал имя, его член был бы погружен в неё, а клыки вонзились бы в шею. Очень быстро.

Он откинул голову на спинку дивана, когда она начала прокладывать дорожку поцелуев вниз по его шее, наслаждаясь пышной тяжестью на бёдрах, влажной мягкостью губ на той части его тела, которая была изысканно чувствительной, и всё же той, которую он никогда не позволял ласкать любовницам. Он не доверял никому, чтобы подпустить так близко к сонной артерии. Затем Хонор провела языком по маленькой впадинке у основания шеи. И он положил руку ей на бедро.

Одно резкое движение, а Хонор оказалась в другом конце комнаты, умудрившись при этом поднять один из ножей с журнального столика.

Его приводило в ярость видеть страх в ней, в этой сильной, чувственной женщине, которая тронула его знанием, противоречащим факту, что они не знают друг друга, но он сохранял сдержанный тон, пронизанный ленивой сексуальностью.

– Очевидно, в следующий раз нужно спрятать оружие подальше. – Через несколько долгих секунд пелена кошмара исчезла из зелёных глаз Хонор. Уставившись на лезвие в руке, она тихонько вскрикнула и метнула в стену над головой Дмитрия. – Уже сдаёшься? – Он вновь поманил её пальцем. Хонор бросила на него взгляд, в котором таились тысячи безымянных ужасов, но двинулась к Дмитрию, чтобы принять прежнюю позу верхом, даря тяжесть соблазнительно женского тела, созданного для мужчины… для удовольствия Дмитрия. Когда она потянулась, словно собираясь поцеловать его, он покачал головой. Подняв палец, он провёл по напряжённой линии её подбородка и напряжённым сухожилиям шеи.

– Женщины, – пробормотал он, – возможно, иногда и хотят причинить мне боль, но никто не говорил, что поцелуй со мной – наказание. – Хотя так может быть – бессмертие дало много времени, чтобы отточить способность быть ублюдком.

– Чёрт бы их побрал. – Хонор рухнула ему на грудь с этим тихим заявлением, в котором слышалась дрожащая ярость. – Меня бесит, что Валерия и другие превратили меня в слабое, жалкое существо. – Её дыхание обдавало его шею, пока рука сжимала плечо, впиваясь ногтями в кожу.

Ощущение её полных грудей, прижимающихся к нему, пробудило самые тёмные сексуальные инстинкты, но бессмертие дало способность откладывать удовлетворение и находить удовольствие в каждом шаге самого интимного из танцев между мужчиной и женщиной. Доверие Хонор – изысканность, которой нужно наслаждаться. Проведя рукой по волосам Хонор, он накрутил мягкие пряди на палец.

– И всё же, – сказал он, растирая пряди между кончиками пальцев, – ты на коленях у вампира, который стал их ночным кошмаром.

Все её тело стало странно неподвижным.

– Отчасти я думаю, что ты, должно быть, каким-то образом повлиял на меня, – сказала она, – потому что нет логического смысла в том, что я доверяю так, как сейчас. – Дмитрий распутал локон, снова накрутил его на палец.

– Когда я впервые разработал ароматическую приманку, – сказал он, – мне показалось забавным соблазнять рождённого охотника. – Его цинизм вырос на острых краях гнева. – Я манил их ароматом, затем ослабевал его действия. К моменту, когда я затаскивал людей в постель, они подумали, что… имеют разрешение заняться сексом с вампиром, притвориться, что я заставил их это сделать.

Хонор потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

– Этого боятся рождённые охотники. Страх попасться на приманку аромата.

– Никто не жаловался.

Хонор услышала холодное высокомерие в его словах, но тот факт, что он поделился с ней правдой, говорил о понимании что, независимо от оттенков серого, он лишил охотников выбора, по крайней мере, в начале.

– Почему перестал?

Он продолжал лениво перебирать её волосы, отчего ей захотелось прижаться к нему и закрыть глаза.

– Это было слишком легко. – Он пожал плечами. – Я обнаружил, что завоевание ничего не значило – особенно когда некоторые охотники начали искать меня.

– Ты – наркотик. – Она ощущала его тёмный эротизм на языке, её тело было готово к атласу, шампанскому и меху его ласк, она хорошо понимала принуждение, которое заставляло охотников возвращаться к нему снова и снова.

– Приманка, – сказал он, – не вызывает привыкания.

«Нет, – подумала Хонор, – но Дмитрий вызывает».

В ту ночь Дмитрию приснилась женщина с солнечной улыбкой и любовью в каждом вздохе.

«– Дмитрий. – Робкое слово, и она разглаживает юбки. – Тебя не должно здесь быть.

Он хотел прикасаться к ней, целовать, обожать. Но она не принадлежала ему. Ещё нет.

– Я принёс тебе это. – Её глаза, эти карие глаза с приподнятыми уголками, наполнились нескрываемой радостью при виде полевых цветов, которые он собирал по склону горы, чувствуя себя козой, бродивших по пастбищу. И всё же, если бы она попросила пойти и собрать ещё полевых цветов, он сделал бы это без вопросов. Потому что улыбка была причиной того, что у него учащённо билось сердце. Взяв букет, она чуть не рассмеялась от восторга.

– Спасибо. – Глубокий вдох, взгляд, полный абсолютной решимости. Подбежав к нему, она поцеловала его в губы, дотянувшись только потому, что он наклонился. Ошеломлённый, он не успел обнять её и удержать рядом с собой. В следующее мгновение она исчезла, а юбки взметнулись во вспышке красок. Аромат этой женщины был смесью солнечного света и полевых цветов, которые она обожала. Каждую ночь он мечтал о том, чтобы иметь право прижаться носом к нежной коже в изгибе её шеи, вдохнуть этот аромат, утонув в необузданном, женственном вкусе».

Как это бывает со снами, цвета менялись без предупреждения.

«Дмитрий стоял внутри стен маленькой хижины, которую построил своими руками, а прекрасная темноволосая женщина стояла впереди спиной к нему… застенчивая и неуверенная. Он ласкал её между бёдер, пока она не стала гладкой и розовой от желания, целовал её там, несмотря на потрясённые крики, слизывал изысканный мускус её удовольствия… но никогда он не заявлял на неё права так, как жаждал. Такой поступок опозорил бы её.

– Ингрид. – Обхватив ладонями её плечи, он притянул жену к своей груди. – Ты боишься? – Её ответом был шёпот и дрожь, и ему захотелось только гладить её, медленно и легко.

– Да. – Целуя мягкий изгиб её шеи в том месте, которое, как он знал, вызывало слабость в коленях, он обнаружил, что прижимается к ней возбуждённым телом, теряя самообладание. Вновь взяв себя под контроль, хотя это в лучшем случае ненадёжно, он провёл губами по коже.

– Я бы никогда не причинил тебе вреда. – Он вырвал бы своё сердце, прежде чем поставить синяк. Издав тот тихий стонущий звук, который ему так нравился, она наклонила голову, чтобы облегчить доступ.

– Ты так много обо мне знаешь, – простонала она.

– Я знаю только то, что ты мне рассказала. – Он вздрогнул, когда она прижалась к нему. Потеряв контроль, он прикусил пульс и обхватил её грудь со смелостью, на которую никогда раньше не осмеливался, боясь, что она застесняется. Но теперь… теперь она его жена, и хотя она покраснела, не отстранилась. – Ты такая красивая. – Он через ткань одежды сжимал её грудь, ублажая так, о чём мечтал годами, часто просыпаясь с налитым членом между ног. – И я знаю, – сказал он, облизывая её кожу, потому что вкус доставлял жгучее удовольствие, – только то, чему мы научились вместе. – Прикасаться к другой женщине – он никогда даже не думал об этом, какие бы приглашения ни получал. – Всё остальное – просто игра воображения с моей стороны.

Ингрид испуганно рассмеялась, её груди стали тёплыми и тяжёлыми под интимными ласками.

– Твоё воображение – опасная штука для женщины.

– Для тебя, – поправил он. – Я хочу видеть тебя, жена. – Отпустив её груди только потому, что намеревался насытиться ими, когда обнажит жену, он начал расшнуровывать платье, чувствуя, как её дыхание становится всё тяжелее, а пульс бешено колотится.

Но она не подняла руку, чтобы остановить его, эта маленькая женщина со зрелыми формами, которая была его мечтой с того дня, как он оторвался от помощи отцу в поле и понял, что больше не ребёнок, и она тоже.

Когда он спустил её платье по рукам, она застенчивым движением стянула одежду до конца, и материал собрался у неё на бёдрах. Один толчок, лёгкий рывок, и она оказалась перед ним обнажённой, по-прежнему прижимаясь спиной к его груди.

Содрогаясь от собственнического голода, он провёл руками по её бёдрам, вдоль мягкого изгиба живота и вверх, чтобы снова обхватить грудь. Кожа Ингрид была кремовой на фоне его покрытых шрамами ладоней. Полные и упругие, увенчанные тёмными сосками, которые он пробовал на вкус, когда соблазнил её позволить ему стянуть с неё топ одним туманным летним днём, от них в разуме появились идеи, которые, он был уверен, старейшины деревни назвали бы неприемлемыми. Ему было всё равно. Когда дело дошло до выяснения того, что хорошего между ним и Ингрид, у него этого никогда не было.

– Я мечтаю, – прошептал он ей на ухо, – скользнуть между твоих грудей. – Обхватив их предплечьем, он облизал палец, затем скользнул им по тёплой ложбинке, чтобы визуализировать слова. Тело его жены задрожало, её ладонь стиснула его руку.

– Моя мать предупреждала, что ты не будешь послушным мужем. – Повернувшись, она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его так, как обнаружила, доводило его до восхитительного безумия. Посасывая его язык, она дёрнулась, когда он провёл рукой вниз, к нежным завиткам между бёдер, но отказалась раздвинуть ноги. Уже играя с ней в эту интимную игру раньше, он, несмотря ни на что, вошёл внутрь, потирая пальцем маленький твёрдый бугорок, который ему хотелось пососать.