Текст книги "Поезд до станции детство"
Автор книги: Надежда Волгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
Приготовления
– Исключено! – возразил Михаил. – Ты не понимаешь, чего хочешь! Темный мир опасен еще и тем, что даже мы не знаем всех его тайн.
– Для меня он не опаснее, чем для вас, – настаивала Алина. Выглядела она воинственно: спина выпрямлена, руки уперты в бока, подбородок упрямо задран, и выражение лица такое, что не оставалось никаких сомнений в решительном настрое его хозяйки.
– Алина, мы не можем взять тебя, – увещевал ее, как ребенка, Михаил. – Тебе лучше отправиться с Таней. Ну, подумай сама, стоит ли так рисковать? Там очень страшно! Ты же знаешь, меня испугать не так-то просто, но темного мира боюсь даже я. Там нет ничего хорошего. Понимаешь? Все устроено так, чтобы сводить человека с ума. Не уверен, что люди, населяющие его, нормальны. Повторяю, даже я не знаю, что там нас ожидает, – он умоляюще смотрел на нее.
– Неважно! Я иду с вами! – только и сказала она.
– Может быть, тебе удастся уговорить ее, – Михаил в растерянности посмотрел на Андрея, который в этот момент был очень задумчив. Он ни на кого не смотрел, погруженный в мысли. – Андрей?! Попробуй ты на нее повлиять!
– Думаю, уговаривать бесполезно, – он отлично понимал Алину. Видел, что ей все равно, куда идти, лишь бы быть рядом с Михаилом. Никакими опасностями ее не напугать. И не потому, что она такая бесстрашная. Просто, если опасность грозит любимому, значит, она должна быть рядом. Это истина, продиктованная инстинктом. Даже, если бы она увидела сейчас все ужасы темного мира, вряд ли отступила бы. – Она уже приняла решение, и не изменит его.
Михаил лишь в растерянности развел руками. Кирилл, который до этого молчал, произнес как всегда спокойно:
– Мы не можем ей запретить идти с нами. Тут каждый волен сам решать, что ему делать. Возможно, втроем нам будет легче найти Ивана и вытащить его оттуда.
Отправиться решили после ночного сна, а до его наступления, нужно было собраться. Следовало все продумать. Если в светлом мире можно не маскироваться, достаточно просто не высовываться, то в темном – появление Алины, Кирилла и Михаила не останется незамеченным.
Таня ненадолго пропала и вернулась с целым ворохом вещей. Они занявшими весь диван, когда она их туда сбросила.
– Я была в нашей сокровищнице, – пояснила Таня. – Это чердак, где хранится всякая всячина, на крайний случай. Думаю, наступил как раз такой, – она достала из кучи кусок черной материи и, развернув ее, показала остальным. – Вот, что вам нужно в первую очередь, – обратилась она к тем, кто планировал отправиться в темный мир. – Это накидка. Она будет маскировать вашу ауру, – Таня старалась говорить беспечно, но чувствовалось, что за ее словами прячется беспокойство. – Миш, иди сюда, примерь. И ты, Алина, тоже. Твою мне пришлось немного подкоротить, они все мужские и длинные. Швея из меня аховая, но я старалась, – с улыбкой закончила она.
Михаил и Алина облачились в накидки. Черный цвет потушил их сияние, словно покрыл ночью. Остались только головы, полыхающие над темнотой.
– Для этого есть капюшоны, – Таня по очереди, накинула их им на головы. Глубины капюшонов хватило, чтобы спрятать и лица. – Вот так. Что скажете? – обратилась она к остальным.
– Бэтмен отдыхает, – прокомментировал Виктор. – Похоже на маскарадный костюм. Не хватает только маски с клювом.
– Есть одно неудобство – нет рукавов, – пропустив мимо ушей остроту Виктора, продолжала Таня. – Будьте осторожны, без надобности не высовывайте руки. Или делайте это там, где вас никто не сможет увидеть.
Накидка выглядела просто: большой кусок черной материи крепился на шее пуговицей и венчался широким капюшоном.
– Зато есть и плюс – большие карманы на пуговицах. В них можно сложить все необходимое, – удовлетворенно кивнула Таня.
– Можно мне уже снять ее? – взмолилась Алина, скидывая капюшон, отчего голова сразу же вспыхнула перламутром. – Жутковато как-то в ней…
– У тебя все еще есть возможность передумать, – быстро произнес Михаил. – Там будет еще хуже.
– Зря стараешься! – отчеканила Алина. – Решение принято и обсуждению не подлежит.
– Это еще не все, – прервала полемику Таня: – Я принесла эликсир, – она взяла с дивана небольшую бутылочку с темной жидкостью. – Сомневаюсь, что вода там пригодна для питья. Эликсира достаточно одной капли, чтобы надолго утолить жажду. И он помещается в кармане.
– Ты принесла палатку? – Михаил что-то разглядывал на диване.
– Нужно же вам где-то спать, – пояснила Таня. – Правда, в карман она не поместиться. Придется нести в руках. И не только ее. Вот тут коврики. Они тонкие, но прочные и теплые. Еще непромокаемые. Их можно стелить на землю и спать, не рискуя простудиться. А укрываться будете накидками. И еще… – продолжила она после секундного молчания, – сомневаюсь, что вы там будете желанными гостями, и кто-то пригласит вас к себе на постой и накормит. Поэтому… много еды, конечно, не получится взять с собой. Но корень жизни просто необходим, я считаю.
Кирилл кивнул, выражая согласие.
– Что еще за корень? – поинтересовалась Алина.
– Это такое растение. Его корни съедобны. Их не нужно готовить. Маленького кусочка достаточно, чтобы утолить самый сильный голод и надолго. Я пойду, накопаю.
– Я помогу тебе, – отозвался Андрей, до этого молча наблюдавший за приготовлениями.
На пути к выходу Таня прихватила маленькую лопатку из чуланчика под лестницей. В саду они остановились возле неприметного кустика.
– Странно, – произнес Андрей, – здесь все такое красивое и яркое! А этот куст я бы даже не заметил. Он какой-то невзрачный и маленький.
Куст, на самом деле, возвышался над землей не более чем на тридцать сантиметров. На тоненьких стебельках редко росли листики скорее серого, чем зеленого цвета.
– У этого растения вся сила в корне, – засмеялась Таня. – Сейчас сам все поймешь.
Андрей забрал у нее лопату и принялся выкапывать куст, который, несмотря на маленькие размеры и невзрачность, глубоко уходил корнями в землю. Какого же было его удивление, когда он увидел эти самые корни. Мало того что они превышали по длине вершки, так еще и цвета были яркого, даже ослепительного, зеленого.
– Ничего себе! – изумился он. – Они еще и гладкие, как отполированные.
– Это удивительное растение. Оно не только утоляет голод. Еще и лечит от любой болезни. Правда, мы ни разу тут не простужались. Зато часто бывают нервные ослабления, связанные с перегрузками. Так вот, если заварить мелко нарезанный корень жизни кипятком и дать ему настояться в течение нескольких минут, а потом выпить отвар, который, кстати, очень приятный на вкус, то недомогание, как рукой снимает. Думаю, что и в других случаях он действует точно так же.
– А нам он не понадобится, ну, там?..
– На всякий случай мы возьмем немного. Но, вообще, у нас там будет все необходимое. Мы остановимся у матушки Анастасии. У меня с ней приятельские отношения. Она, конечно, покажется тебе странной, – улыбнулась Таня. – Но она… святая. В общем, всего не расскажешь, это нужно увидеть.
Отделив корни от стеблей маленьким ножиком, Таня сложила их в два холщовых мешочка и перевязала веревками. Затем, она попросила закопать ботву на том же месте, где до этого рос куст.
– Скоро он вырастет снова, – пояснила она. – Если ты посмотришь внимательно, то не заметишь больше ни одного такого же. Он уникален. Его способность перерождаться бесконечна. Иногда мне кажется, что он отражает сущность всего духовного пространства. В Оазисе жизни этот кустик – единственное, что придумали не мы. Он просто рос здесь, когда мы появились.
– Как? Все остальное вы придумали? – удивился Андрей. – Что, тут ничего абсолютно не было к моменту вашего появления?
– Точно уже не помню, – улыбнулась Таня. – Кажется, ничего… Все появлялось постепенно. Помню, сначала мы не могли ничего понять. А потом как-то незаметно привыкли.
– И тебе никогда не хотелось выбраться отсюда? – тихо спросил Андрей.
– Всегда, – в тон ему ответила Таня. – А сейчас я хочу этого больше всего. Только… думаю, сделать это будет сложно, – грустно добавила она.
– Сложно, но не невозможно, – уверенно произнес Андрей. – Ведь попали же мы сюда. Значит, выберемся обязательно. Причем, или мы уйдем отсюда все вместе, или не уйдем вовсе.
– Когда ты так говоришь, я начинаю верить, что смогу жить обычной человеческой жизнью, в мире, который сейчас кажется далеким. В нем я бываю только во сне и то тайком, – на глазах у Тани выступили слезы. Андрею безумно захотелось прижать ее и успокоить. Но даже этого он не мог себе позволить. Злость шевельнулась в душе. Что же это за мир, где нет места воле и желаниям? Кто или что считает себя вправе так поступать с людьми? – Не ломай себе голову. Найти ответы ты не сможешь, – правильно угадала Таня его настроение. – То, что вы услышали от нас, – только маленькая часть системы. Большего и мы не знаем. Да и не нужно это нам.
– Я не хочу ничего узнавать. Хочу просто вытащить всех нас отсюда.
– Да, – согласилась Таня. – И мы обязательно выберемся, но сначала выручим Ивана и Пану. Иначе все будет напрасно.
Когда они вернулись в дом, то сразу же оказались свидетелями ожесточенного спора. Виктор стоял, упрямо скрестив руки на груди. Михаил, пылая сильнее обычного, громко говорил:
– Да как ты не понимаешь, трое в темном мире – перебор. Мы итак будем прекрасной мишенью. Идеальный вариант – кто-то один…
– Кроме того, силы поделены поровну, – напомнил Кирилл. Он и Алина стояли на расстоянии от споривших, будто опасались, что посыплются искры.
– А я хочу, – с упрямым видом, насупившись, как ребенок, твердил Виктор.
– Чего ты хочешь? – с порога уточнила Таня.
– Он тоже хочет идти с нами! – в сердцах воскликнул Михаил. Виктор же отвечать не собирался, даже не посмотрел в ее сторону.
– Почему? – Таня подошла ближе и встала перед ним.
– Потому что считаю темный мир интереснее светлого, – пробубнил Виктор, сникнув под ее пристальным взглядом.
– Как ты можешь судить о том, чего не знаешь? – спокойно продолжала она. – Я считаю светлый мир самым прекрасным из всего, что видела. Это место, где люди живут, как хотят. Они наслаждаются каждым мгновением, несмотря на то, что жизнь им дарована вечная. Ты только попробуй представить вечную жизнь, наполненную счастьем. В светлый мир попадают избранные, заслужившие вечное блаженство.
– Ну и что в этом интересного? – взъерепенился Виктор. – По-моему, такая жизнь не может быть скучной.
– Во-первых, ты рассуждаешь, как несведущий человек, – улыбка сошла с лица Тани. Голос стал серьезным. – А во-вторых, попробуем взглянуть на вещи с другой стороны. Почему ты решил, что в любом деле, чем бы ни занимался, тебе должно быть интересно? Получается, всю жизнь ты только и делаешь, что потакаешь своим желаниям? Так-то ничего страшного, пока… пока ты не начинаешь доставлять неудобства другим. Оставайся тут! Не ходи с нами. Живи один на один со своими желаниями. Сделай этот маленький мир своим собственным хоть ненадолго. Как только мы покинем его, он полностью окажется в твоем распоряжении. Любое твое желание будет исполняться. Почувствуй себя центром вселенной, хоть и маленькой.
Все притихли, прислушиваясь к ноткам пророчества в голосе говорившей. Андрей, как зачарованный, смотрел на ту, что раскрылась с неизвестной доселе стороны. Она стояла в центре комнаты и пылала золотом. Выглядела спокойной, только глаза испускали золотые лучи, проникающие в Виктора, который, не отрываясь, смотрел на нее. Он словно находился под гипнозом. На губах периодически появлялась улыбка. Взгляд затуманился, словно он уже видел все своими глазами. Картинки счастливой жизни проплывали перед его мысленным взором.
– Ты согласен? – строго спросила Таня.
– Да, – голосом зомби ответил ей Виктор.
– Ты сам принял решение. Тебя никто не принуждал, – кивнула она. – Сколько продлится путешествие, никто не знает. Ты останешься тут, будешь хозяином всего этого, – она окинула взглядом комнату, подразумевая весь Оазис жизни. – А напоследок хочу тебе рассказать, что такое темный мир, куда ты так рвался, – все опустились на диван, кроме Виктора и Татьяны, которые остались стоять посреди комнаты. – Этот мир – полная противоположность светлому. Туда тоже попадают избранные, только они обречены на вечные муки. Все в этом мере создано так, что отторгается человеческой природой. Попадая туда, человек практически превращается в животное, опускаясь все больше и больше. Можешь представить себе огромный мир, населенный озлобленными полулюдьми-полуживотными? Это и есть то место, куда ты так рвался, – на лице Виктора проступили следы страха, смешанного с облегчением. Таня повернулась к бледной Алине, старающейся не пропустить ни слова: – Теперь ты все знаешь, – ее интонация немного смягчилась, – еще не поздно передумать.
– Н-н-нет… – дрожащим голосом произнесла Алина, – я не передумаю. Я должна идти туда вместе с Михаилом и Кириллом, – Таня лишь кивнула, словно и не сомневалась в ответе.
– Теперь вот что, – заговорила она уже своим обычным голосом. – В сандалиях вам нельзя туда идти. Нужны резиновые сапоги. Пойду в нашу сокровищницу, – она ушла и через несколько минут вернулась с тремя парами сапог, которые приобщила к общей куче вещей. – Теперь, думаю, все, – немного подумав, сказала она.
Когда все было уложено, еще раз обговорено, и луна заняла свое место на небосводе, Андрей вышел на веранду подышать воздухом перед сном. Почти сразу же к нему присоединилась Таня.
– Как думаешь, не слишком сурово я с Виктором? – спросила она.
– По-моему, он с радостью согласился остаться, – ответил Андрей. Ему сейчас не хотелось думать об этом взрослом ребенке.
– Нас может не быть очень долго, – задумчиво продолжала Таня. – Вытерпит ли он столько?
– А куда ему деваться? – улыбнулся Андрей. – Выхода отсюда нет, придется терпеть. Зато подумать времени будет предостаточно.
– Да, ему пора повзрослеть.
– Меня сейчас больше заботит Алина, – сменил Андрей тему разговора. – Сможет ли она вынести? Правда ли там так опасно, как ты говоришь? – ему было немного стыдно, что выбрал более легкий путь, а Алина должна подвергать себя опасности.
– Не переживай за нее, – попыталась успокоить его Таня. – С ней же будут Кирилл и Мишка. Они не допустят плохого. Особенно Мишка, – добавила она тише, – он будет следить за ее безопасностью.
– Хорошо. Она все равно не отступит от своего. Упертая.
– Я ее прекрасно понимаю. Она думает, что если будет рядом с любимым, то ему ничего не будет угрожать. А может… может она просто в любом случае хочет быть рядом, невзирая ни на что, – Таня смотрела на Андрея, и он мог читать в ее взгляде все, о чем она не решалась сказать вслух, как, впрочем, и он.
Глава 16
Матушка Анастасия
И снова они стоят на краю Оазиса жизни. Ноги окутывает холодный и густой туман.
– Как только ты полностью погрузишься, я возьму тебя за руку, – сказала Таня Андрею, подкрепив слова улыбкой. – Там моя аура неопасна.
Первыми отправились Кирилл, Алина и Михаил. Алина переживала, но старалась не подавать виду.
– Ничего не бойся, – Кирилл крепко держал ее за руку. – Темный мир по-настоящему опасен только его обитателям. Мы будем в нем гостями, хоть и незваными. Мы справимся, – он слегка пожал дрожащую руку.
Михаил стоял с другой стороны от нее, на безопасном расстоянии.
Виктор вышел проводить. С видом гостеприимного хозяина весело махал рукой, улыбаясь во всю ширь щербатого рта. Он явно радовался тому, как сложились обстоятельства, что ему не нужно никуда отправляться.
Когда настала очередь Андрея и Тани совершить переход, туман уже клубился высоко, доходя до груди.
– Ты тоже чувствуешь его противную липкость и холод? – спросил Андрей.
– Нет. Я ничего не чувствую. Для меня это пространство прозрачно и наполнено душами.
– Значит, пока я буду находиться в тумане, вокруг меня будут витать души?
– Да, – Таня улыбнулась. – Они все время витают вокруг тебя. Я имею в виду твою земную жизнь. Душа, покидая тело, никуда не торопится. Она завершает земные дела, а уже потом возвращается в другой мир.
– А ты их видишь? – туман подкрадывался к голове Андрея. Дышать становилось все труднее. Он сдавливал грудную клетку, ложился тяжестью на плечи, облепляя со всех сторон.
– Я чувствую их, – донесся голос Тани словно издалека, – и они чувствуют меня тоже, – в этот момент теплые тонкие пальцы переплелись с его, согревая те места, к которым прикасались. Он сжал ее руку, опасаясь причинить боль, с трудом контролируя эмоции. А потом и вовсе потерял голову: Таня обняла его за шею и прижалась к губам, согревая дыханием, разгоняя туман.
Он со стоном прижал ее к себе, захваченный поцелуем. Все остальное перестало существовать. Лишь податливое тело, которое он ощущал под своими ладонями, и губы, дарящие наслаждение. Даже если бы поцелуй длился вечность, он не смог бы утолить всю жажду и желание, которые испытывал Андрей в этот момент. Но он прервался так же неожиданно, как и начался.
– Я люблю тебя, – шепнула Таня и быстро высвободилась.
Энергетическая волна с силой ударила в грудь Андрея. Он едва удержал вертикальное положение. А в следующий момент увидел, что вокруг ярко светит солнце. Обычное, к какому он привык. Ноги упираются в твердую почву – всего лишь утрамбованный грунт. Дует легкий ветерок, поднимающий с земли мелкий мусор. Пахнет свежестью и цветами. Много деревьев вокруг с листьями традиционной расцветки.
– Мы в лесу, – пояснила Таня, с улыбкой наблюдая за его реакцией. – Тут недалеко, на поляне, дом матушки Анастасии. Очень удобно, что он далеко от остальных домов. Так мы меньше привлечем к себе внимания.
– Этот мир прямо как наш, – сказал Андрей, вдыхая полной грудью. – У меня такое чувство, что я дома. Слышишь? Птицы поют, – лесные вокалисты громко выводили трели, затерявшись в густой листве.
– Я люблю тут бывать, – ответила Таня. – Здесь так спокойно, душа отдыхает… Ну что, пойдем?
– Постой… – Андрей не сводил с нее пытливых глаз. – Там, в тумане… ты действительно сказала это, или… мне послышалось?
– Не послышалось, – без тени смущения ответила она. – Я действительно сказала это.
– И?.. – Андрей подбирал слова, которых не было. Все затмили эмоции. Восторг и эйфория – вот, что он испытывал. И еще всепоглощающую любовь. Он так боялся сказать об этом вслух, словно в один миг все могло испариться, разлететься, как стайка испуганных воробьев.
– Я всегда любила тебя, с первой нашей встречи. Только раньше это была любовь ребенка к подростку. А потом… взрослела я, крепло и чувство мое к тебе. Так что… – она весело развела руками, будто говоря: «Ничего не попишешь… придется тебе терпеть меня».
«Она любит, любит! – эта мысль прочно засела в голове Андрея. Он смаковал ее, все еще не смея поверить. – Она любит тебя!» Таня уверенно лавировала между деревьями. Впереди светлела поляна, залитая ярким солнечным светом.
– Постарайся ничему не удивляться, – обернулась Таня на ходу. – Я уже говорила, что матушка Анастасия покажется тебе немного странной. Главное, что она хороший человек.
Они вышли на широкую лужайку, посреди которой расположилась маленькая деревянная избушка. Никакого забора или частокола. Им служил лес, окружавший поляну со всех сторон. Из всех строений еще был небольшой колодец, вырытый рядом с домом, и маленькая покосившаяся уборная.
– Вот здесь она и живет, – сказала Таня. – Сейчас разыщем ее. Поди, в огороде копошится.
Андрей пригляделся и заметил, что лужайка местами поделена на грядки. Несколько фруктовых деревьев росли рядышком, образуя тень. Все выглядело ухоженным, чувствовалась заботливая рука человека.
– Матушка Анастасия! – громко позвала Таня.
– Иду, иду, – послышалось из-за дома.
Через несколько минут показалась сухонькая женщина. Она торопливо семенила между грядками, вытирая руки о фартук.
– Здравствуй, золотко! Пришла проведать меня? – издалека приветствовала она. – А я уже соскучилась.
– Не просто проведать, – улыбнулась Таня. – Мы немного погостим у тебя, если пустишь.
– С радостью, золотко, с радостью, – она уже подошла вплотную к Тане. Андрей остолбенел, когда увидел, как они обнялись и расцеловались. – Ух ты и жаркая! Никак не могу привыкнуть, – рассмеялась матушка. – А кто твой спутник?
– Его зовут Андрей, – представила Таня. – Он мой самый лучший друг! И знаешь что? Он из моего мира! – радостно закончила она.
– Да? – матушка Анастасия подошла ближе. На Андрея пахнуло немытым телом и старостью. Он подметил, что волосы женщины давно не чесаны. Кое-где спутанные в клубки они собраны в тугой пучок на затылке. Замусоленная и покрытая пятнами одежда небрежно свисает со всех сторон. Возраст женщины он определить не смог: что-то среднее между сорока и пятьюдесятью годами. Но самыми удивительными были глаза – ясные, светло-серые, они по-детски наивно и с добротой взирали на окружающий мир. «Вот это да! – подумал Андрей, стараясь делать это незаметно для матушки. – Вот, значит, чему я не должен удивляться! Чудеса, да и только».
Таня внимательно наблюдала за ним, тихонько улыбаясь. Матушка Анастасия оголила беззубый рот в добродушной ухмылке.
– Он хороший человек, – кивнула она, поворачиваясь к Тане, – честный и надежный, – она хитро подмигнула ей. – Ну что, пойдемте в дом?
Если вид матушки Анастасии удивил Андрея, то дом, вернее, его внутреннее убранство, сразил наповал. Столько грязи, паутины и хлама он никогда не встречал в одном помещении. Именно так выглядели сени, из которых вели три двери. Первая, в кухню, была распахнута, и в солнечном свете, обильно проникающем через небольшое окно, захламленность выглядела пугающей. Пол и большой деревянный стол были завалены овощными обрезками, усыпаны крошками и заляпаны разводами. Грязная посуда стояла тут же на столе.
– Знаю, знаю все, что ты сейчас скажешь, – обратилась матушка к Тане. – Не напрягайся. Твоя комната не тронута. Я туда даже не заходила. Дом в полном твоем распоряжении. Убирайся, вылизывай, делай, что хочешь. Другу постелешь тут, в сенях, во-о-он на том топчане, – она указала на что-то, отдаленно напоминающее кровать, стоящую в углу. – Пока будешь наводить порядок, пойду накопаю чего-нибудь в огороде. Вам нужно подкрепиться с дороги, – с этими словами она вышла из дома.
– Ну, как тебе? – хитро поинтересовалась Таня. – Сильно удивлен?
– Не знаю, что и сказать, – Андрей, на самом деле, не знал, как реагировать на увиденное.
– Ничего не говори. Давай просто быстренько наведем тут порядок, – Таня взяла два больших ведра и вручила их Андрею. – Сходи, набери воды из колодца, будем мыть полы. А я пока вымету мусор, – она извлекла из кучи хлама в углу большую метлу и пошла с ней на кухню.
В комнате, которая считалась Таниной, было сравнительно чисто. Из мебели там находились кровать, стол, стул и большой деревянный шкаф, из которого она достала два комплекта чистого постельного белья.
– Сюда матушка не заходит, – объяснила она. – Это моя территория. Кстати, она не любит, когда заходят в ее комнату. Старайся не делать этого. Кроме того, тебе вообще ее лучше не видеть. Там не убираются никогда. То, что ты видел в сенях и на кухне – это еще было чисто, – она звонко рассмеялась, видя, как обескуражен Андрей.
Через полчаса с уборкой было покончено. Дом засверкал чистотой. Таня открыла все окна, чтобы выветрить спертый запах, и застелила топчан, предназначенный Андрею, накрыв сверху покрывалом, которое он долго вытрясал перед этим от пыли. Пока они убирались, матушка Анастасия принесла помидоры, огурцы, картофель и зелень. Все это лежало и дожидалось своей очереди на кухонном столе. Быстро перемыв овощи, Таня очистила картофель и поставила его в печь вариться. А из помидоров, огурцов и зелени нарезала аппетитный салат. Андрей любовался ее ловкими движениями и представлял ее на их общей кухне.
– Матушка питается только тем, что дает земля, – рассказывала Таня. – Она не ест мяса, так как считает, что лишать жизни животное нельзя.
– А что же она ест зимой?
– Здесь нет зимы, – рассмеялась она, – и овощи дают по несколько урожаев в году.
– Никогда не бывает зимы? – удивился Андрей. – Мир, уде всегда лето?
– Не весь мир, – Таня веселилась от души. – Я сейчас говорю именно об этом месте – территории матушки. У нее всегда лето! В этом мире люди живут так, как сами хотят. Есть и такие, что любят зиму круглый год, и у них там идет снег, дуют ветры, разыгрываются метели. А рядом теплое море и пляж, на котором можно загорать весь год. Никакой географии, понимаешь?
– Трудно представить себе такое, – потрясенно произнес Андрей.
– Это мир избранных, – уже более серьезно добавила Таня. – Они имеют право жить так, как хотят. Это право даровано им за уникальную земную жизнь. Понимаешь?
– Пытаюсь, – задумчиво кивнул Андрей. – Послушай, а почему матушка не сгорела, когда обняла тебя? – этот вопрос больше всего интересовал его. Он так завидовал матушке, когда она прижимала к себе Таню.
– Но она же бессмертна! – удивилась Таня. – Ее душа не может покинуть тело, значит, и телесная оболочка не может сгореть.
Она рассказывала удивительные вещи, словно говорила о прописных истинах. Андрей решил больше пока не задавать вопросов, иначе его мозги рисковали закипеть от перенасыщения.
После незатейливого завтрака, во время которого матушка Анастасия присоединилась к ним, настало время уединения. Таня объяснила Андрею, что в такие часы матушка закрывается в своей комнате и помогает людям. Она делает это каждый день в одно и то же время.
– Что значит, помогает людям? – не удержался от вопроса Андрей, хоть и дал себе слово ни о чем больше сегодня не спрашивать.
– Чтобы понять это, тебе нужно услышать историю ее земной жизни, – убирая со стола, сказала Таня. – Если хочешь, пойдем сейчас погуляем по лесу и я тебе расскажу ее.
Лес успокаивал. Шелест листьев и пение птиц рождали романтику в душе. Хотелось плакать и петь одновременно. Таня молча шла рядом с Андреем, думая о своем. А он думал о ней, о том, какой замечательной и цельной она стала, как хорошо знает и чувствует людей.
– Этот лес – ее собственный, – прервала она молчание. – Всю жизнь матушка мечтала о таком вот домике, стоящем на полянке посреди небольшого лесочка, где водятся звери и птицы, и никто никогда не нарушит ее уединения. Ну, кроме меня, может быть, – пошутила она.
– А зверей она не боится?
– Это же ее звери! – Таня посмотрела на Андрея с легким осуждением, словно он сморозил глупость. – Она их приручила и подкармливает.
– А, ну да… – протянул он, ощущая себя полным тупицей.
– Прости, – в ее взгляде мелькнуло сочувствие и понимание. – Я слишком много требую от тебя. Забываю, как ненормально это все выглядит… Матушка Анастасия, тогда еще просто Настя, родилась самой старшей в зажиточной и многодетной купеческой семье. С детства ей приходилось много трудиться, она выполняла различную работу по дому, следила за сестрами и братьями. Нельзя сказать, что родители ее не любили. Просто… была она, мягко говоря, не совсем обычным ребенком. В редкие часы досуга, она уединялась в своей комнате. Если кто заглядывал тогда к ней, то думал, что она просто сидит, уткнувшись взглядом в стену. На самом деле, она вела мысленные беседы со Всевышним, как рассказывала потом родителям. Она говорила, что постоянно слышит голоса в голове. Это пугало окружающих. Люди сторонились ее. В деревне она прослыла юродивой.
Когда девочка повзрослела, то стала подолгу пропадать в монастыре, что был неподалеку. С каждым разом она задерживалась там все дольше. Родители волновались за нее. Младшие сестры подрастали и по очереди выходили замуж. Не очень симпатичную Настю, да к тому же со странностями, никто не хотел брать в жены. Она и сама это понимала. Все чаще и чаще просила отца отпустить ее в монастырь, разрешить поселиться там. Тем более что тяга к Богу с годами только росла. Она могла целыми днями просиживать в своей комнате, ведя мысленные беседы, забывая обо всем.
Однако отец был категорически против пострига дочери в монахини. Он даже слышать об этом не хотел. Желание выдать Анастасию замуж, стало для него задачей номер один.
Когда Насте исполнилось двадцать пять, умерла ее мать. Отец понимал, что еще чуть-чуть и с мыслями о замужестве старшей дочери можно распрощаться. Но монастырь он по-прежнему отвергал. Он назначил приличное приданое за нее. Но даже тогда желающих взять ее в жены не прибавилось. Можешь себе представить всю глубину отчаяния девушки, единственной заботой отца которой было выдать ее замуж? – Таня выжидательно глядела на Андрея. – Больше всего она стремилась к уединению в стенах монастыря, и это было единственное, что ей не разрешалось делать.
Наконец, нашелся мужчина, что захотел взять ее в жены. Это был разорившийся помещик, влачивший жалкое существование, поселившийся у них в деревне. Настин отец с ним быстро сговорился. Он был рад сбагрить с рук странную дочь. А помещик был рад солидному приданому. Настя рыдала, умоляла отца не делать этого, но он только больше убеждался в собственной правоте.
Сыграли свадьбу. Невеста выглядела так, что краше в гроб кладут. Даже те, кто смеялся над ней раньше, прониклись сочувствием к бедняжке.
Молодые переехали в дом помещика. За непослушание, за то, что продолжала ходить в монастырь, помещик стал ее поколачивать. Она всегда ходила с побоями на лице. Вскоре у них родился сын. К тому времени Настя стала по-настоящему похожа на душевнобольную. На сына она не обращала внимания. Ходила по деревне с блуждающим взглядом.
Как-то раз она сбежала от мужа в монастырь и не возвращалась несколько дней. Муж привез ее силой и сильно избил. Она пролежала в постели несколько дней, поправляясь от побоев. После этого к сыну ее перестали подпускать, боясь, что она навредит младенцу. Однако от близости с набожной супругой муж не отказался. И вскоре Настя забеременела вторым ребенком. Из дома ее практически не выпускали. Да она особо и не стремилась, запиралась в своей комнате и просиживала там целыми днями. Бить ее муж не решался, боялся навредить ребенку.
Когда подошел срок, Настя родила девочку, к которой осталась такой же равнодушной, как и к сыну.
Нужно отдать должное ее мужу – детей он любил. Они стали для него смыслом жизни. Он и от матери их отгораживал из чувства любви и опасения.
Настя продолжала существовать в мире, где ей не было места. Она бродила по дому, по деревне. У людей отношение к ней изменилось: кто просто перестал обращать внимание, а кто жалел ее и осуждал мужа, что заставляет так мучиться мечущуюся душу.
Она вынашивала мечту сбежать. Дожидалась, когда бдительность мужа притупится. Такой момент вскоре настал, и она им воспользовалась. На этот раз, вернув силой жену из монастыря, муж чуть не убил ее. Никто не думал, что она выживет, так сильно он ее избил. Муж тоже переживал, не зверь же он был.
