Текст книги "Поезд до станции детство"
Автор книги: Надежда Волгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Ада скрылась в «спальне», и почти сразу же по пещере стал разноситься ее заливистый храп. «Крепкая старуха! – улыбнулась Алина. – А еще про бессонницу говорила! Мне бы так». Она лежала с открытыми глазами. Вспоминала лицо Захара – красивое и простодушное. «Вот ведь, сколько зла видел от людей, а сам таким не стал! Или стал? Да нет, не похоже. Не выглядит он злодеем! – она перевернулась на другой бок. – Что-то Миша с Кириллом задерживаются. Скорей бы уже вернулись! Не терпится рассказать им про Захара!»
Сон – коварная штука! Алина вертелась на жестком ложе, пытаясь найти позу поудобнее, уже и не надеясь уснуть. То жарко становилось, и она скидывала с себя накидку, то начинала мерзнуть и натягивала ее вновь. В голову лезли разные мысли. Картинки сменяли одна другую. И не было конца череде этих слайдов. А потом все закончилось. Волна крепкого сна накатила и накрыла с головой. Реальные картинки сменились сном. Она опять видела Захара. Он то становился злым и превращался в волка, то опять появлялся добрым и спасал Алину от зверя, в которого оборачивался кто-то другой. Сон, как отражение увиденного и услышанного.
Алина не слышала, как вернулись друзья.
Михаил остановился возле нее и какое-то время с улыбкой наблюдал, как она спит. Так хотелось поцеловать ее – родную и желанную с разметавшимися во сне волосами. Но он боялся разбудить. А еще не хотел разрушать очарование момента: так приятно было просто стоять и смотреть на нее.
Кирилл устало опустился на свое ложе. Ему хотелось одного: уснуть как можно скорее, дать возможность отдохнуть сознанию, которое, как ему сейчас казалось, взяло на себя слишком серьезную ответственность. Иногда он сомневался, что у них получится вырвать Ивана из цепких лап этого мира. В такие моменты он таился, как мог, чтобы никто не догадался, о чем он думает. Само это место заражало его пессимизмом. Михаил с Алиной были друг у друга. Любовь помогала закрывать глаза на многое, ничего не бояться. Кирилла же больше всего страшило влияние темного мира на его душу.
***
Приятно лежать в шезлонге возле прохладного водоема, потягивать бодрящий коктейль и ни о чем не думать. Виктор отставил запотевший стакан на столик рядом, приподнял очки с темными зеркальными стеклами и, в который раз, с любовью оглядел свои владения. Небольшой бассейн, выложенный небесно-голубой плиткой, манил окунуться в прозрачную, искрящуюся свежестью влагу. Магазинчик с вывеской «Добро пожаловать» над входом улыбался автоматически открывающимися дверями своему хозяину, который ласкал его взглядом собственника.
«Так, так… Не слишком ли много воды? – Виктор придирчиво переводил взгляд с бассейна на фонтан. Расстояние между ними было не больше трех метров. – Нет! Воды много не бывает! И потом, так приятно выйти погулять вечерком и послушать звуки природы, пусть и созданные рукой человека», – он горделиво выпятил грудь, ощущая себя гениальным изобретателем.
От роскошного сада остался только небольшой кусочек около дома. И то только потому, что так было угодно хозяину, для создания тени, чтобы прятаться от солнца, которое Виктор тихо ненавидел. Что он только не пытался с ним сделать, но оно как было огромным, закрывающим практически весь небосвод, так и оставалось таким, не подчиняясь мысленным приказам нового хозяина. Иногда, в порыве раздражения, Виктор выключал его раньше времени. Тогда место небесного светилы занимала скромная луна, всегда в одной и той же фазе – полнолуния.
Виктор гордился переменами и осовремениваниями, как он выражался, Оазиса жизни. Гладкая асфальтированная поверхность плавно переходила в ярко-зеленый коротко стриженный газон вокруг бассейна. Хозяин пожелал, чтобы всегда пахло свежескошенной травой, будто каждое утро здесь проходились газонокосилкой.
«Эх, сюда бы сейчас пару цыпочек, – мечтательно прикрыл глаза новоявленный нувориш. Он представил, что по бокам стоят еще два шезлонга с загорающими на них длинноногими блондинками. – Нет! Одна – блондинка, другая – брюнетка! Хорошего помаленьку! И почему я не могу пожелать людей?! Хоть резиновых укладывай!» – Виктор в раздражении нахмурился и с остервенением припал к соломинке, пока не осушил бокал до дна.
Глава 22
Светлана
– Красиво, правда?! – с придыханием спросила Елена.
Андрей не верил своим глазам. Перед ними возвышалась настоящая средневековая крепость с мощными высокими стенами, с выступающими вперед круглыми оборонительными башнями по краям. Еще чуть-чуть и они услышат крики лучников, вдохнут дым костров и увидят ожесточенное сражение.
Крепость была выложена из крупных блоков утрамбованной глины, а основания стен укрепляла каменная кладка из неотесанных валунов. Перед ней находился ров, заполненный водой. Сейчас мост был опущен и гостеприимно приглашал войти внутрь опасного жилища.
– Да, уж! – вновь потрясенно произнес Андрей. Он посмотрел на Таню, спокойно взирающую на оборонительное сооружение. В ее лице не было ни капли удивления, что и понятно – она-то уже все это видела.
– Ну, пойдемте! Что же вы застыли? – засмеялась Елена. – Вот Паночка обрадуется! – она первая ступила на мост, приглашая следовать за ней.
Мост представлял собой крепкий дровяной сруб с наколоченными сверху шлифованными временем досками. Держался он двумя толстыми цепями, уходящими в стены. Никакого намека на перила по краям не было.
Андрей с Таней с опаской ступили на шаткое устройство. Однако он оказался гораздо крепче, чем выглядел, – даже не пошатнулся под ними.
Массивные ворота были наглухо закрыты, но Елена открыла калитку, не замеченную Андреем ранее, и ловко юркнула в нее. Андрей с Таней последовали за ней.
То, что находилось внутри крепости, никак не соответствовало ей. Широкая площадь, мощенная булыжником, упиралась в настоящий трехэтажный русский терем в окружении фруктового сада.
По бокам от площади, вдоль крепостных стен тянулось два ряда жилых изб. Все выглядело чистым и ухоженным. Чувствовалась рука хозяина.
– Вот тут мы и живем, – сказала Елена, приводя в движение нехитрый механизм по поднятию моста и любовно осматривая площадь. – Светлана ругает, если мы забываем его поднять, – словно оправдывалась она.
Следом она проворно закрыла калитку на засов.
– Ну, вот! Теперь можно идти, – улыбнулась она.
– Вы все живете в тереме? – поинтересовалась Таня. Она специально медлила, пытаясь оттянуть момент встречи со Светланой.
– Нет, что вы! – простодушно ответила Елена. – В тереме живет Светлана. А у остальных есть собственные избы. Вот видите, их ровно четыре. У Паночки еще нет своей избы. По нашим правилам она должна немного пожить в тереме, пока не привыкнет и не перестанет тосковать по мирской жизни. Через это проходили все мы. Светлана для всех нас была наставником. – Говоря о Светлане, Елена становилась непривычно серьезной. В глазах появлялся священный трепет.
«Понятно! Зомбирует!» – подумал Андрей, а вслух спросил:
– И что, она живет совсем одна в огромном тереме?
– Ну что вы? – рассмеялась она. – У нее большая челядь. Они выполняют всю работу по дому, в саду… по хозяйству, одним словом.
– А вы и… ваши родственницы? Вы живете по одной?
– Нет, Светлана нам всем выделила по девушке, которые помогают в хозяйстве. Она добрая! Так заботится о нас! Обедаем мы всегда в тереме.
«Держит руку на пульсе», – опять подумал Андрей.
– Она любит собирать нас всех за одним столом, – продолжала рассказывать простодушная Елена. – Интересуется, о чем мы думаем, чем занимаемся. Дает разные советы. Когда я сюда только попала… первое время мне было очень плохо… Так же, как Паночке. Я все время плакала, тосковала по маме… и дочери. А она, Светлана, помогла мне справиться с горем. Поселила меня в девичью башню, во-о-он там… – она указала на самый верх круглой башни. – Какое-то время меня кормили лишь маленьким кусочком хлеба и водой. Пока душа не очистилась… не освободилась от посторонних желаний. А потом Светлана разрешила мне поселиться в собственном доме, – Елена радостно улыбалась. На ее лице читалось неподдельное счастье.
«Боже мой, нужно срочно вытаскивать отсюда Пану. Иначе ей, да и нам, грозит беда», – подумал Андрей.
– И сколько времени ты провела в башне на хлебе и воде? – вслух спросил он.
– Ровно месяц, – улыбнулась Елена. – Под конец я так ослабла, что не могла сама спуститься по лестнице. Но добрая и справедливая Светлана выходила меня. Я жила у нее, пока не поправилась. Представляете, мне ничего не разрешали делать. Как королева! – она звонко рассмеялась.
Андрей с Таней переглянулись, поняв друг друга без слов.
– Но что же мы стоим? Пойдемте! – спохватилась Елена. – Сейчас как раз время обеда. Светлана будет сердиться, если я опоздаю.
Она торопливо двинулась через площадь. Андрею с Таней ничего не оставалось, как последовать за ней.
Они поднялись по широкой лестнице, что вела в терем, и, миновав массивную дверь, оказались в просторном помещении.
– Андрей! – он не успел сообразить, как к нему на шею бросилась рыдающая Пана. – Забери меня из этого ужасного места, забери, – твердила она, обильно смачивая его тунику слезами.
– Успокойся, успокойся… – Андрей пытался оторвать ее от себя, но она только еще крепче вцепилась в него. – Мы для этого и пришли, чтобы забрать тебя, – шептал он ей на ухо.
– Что ты, Паночка, что ты? – суетилась вокруг Елена. – Ты радоваться должна, что друзья навестили тебя, а не слезы лить!
В центре комнаты стоял длинный стол, во главе которого восседала красивая девушка. С Паной у них был общим лишь цвет волос. В остальном они совершенно не походили друг на друга. Глаза красавицы были такими темными, что казались черными. Они выделялись на лице молочной белизны, окрашенном слабым румянцем. Прямой нос и алые полные губы завершали картину, достойную кисти великого художника. Гладко зачесанные пепельные волосы заканчивались толстой косой, свободно спадающей на спину.
Таня внимательно наблюдала за реакцией Светланы, а она, в свою очередь, пристально рассматривала Андрея, пытающегося успокоить Пану. Если она и удивилась появлению гостей, то виду не подала. Ее лицо оставалось спокойным.
– Пана, успокойся! – встряхнул Андрей рыдающую девушку. – Успокойся и отпусти уже меня. Иначе я рискую промокнуть насквозь, – пытался шутить он.
– Я не могу! – прорыдала она. Мелкая дрожь сотрясала ее от кончиков пальцев до самой макушки. – Я не могу остановиться!
– Теперь все будет хорошо, я тебе обещаю, – тихо уговаривал он.
– Паночка, выпей водички! – Елена уже успела сбегать за водой и сейчас скакала с полным бокалом вокруг рыдающей Паны и пытающегося успокоить ее Андрея.
Светлана медленно поднялась со своего места и направилась в сторону гостей. В ярком сарафане, надетом поверх белой вышитой блузки, она напоминала героиню сказки. Двигалась она плавно и уверенно. Ее взгляд был по-прежнему прикован к Андрею, и Тане это очень не нравилось. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что хочет преградить путь этой красавице и выяснить отношения, заявив, что Андрей только ее.
– Пана, прекрати, – произнесла Светлана, когда подошла ближе. – Ты ведешь себя смешно!
От ее низкого и красивого голоса та вздрогнула и мгновенно перестала плакать. Андрей разомкнул ее руки и отодвинул ее от себя. Только сейчас он заметил, как Пана изменилась. Ее лицо осунулось и похудело. Под огромными серыми глазами залегли тени. Плечи поникли, а и без того худенькие руки стали, как прутики.
Она затравленно уставилась на властную красавицу, не в силах вымолвить ни слова.
– Ступай за стол! – миролюбивым велела Светлана. Пана не рискнула ослушаться. Андрей подбодрил ее взглядом, как бы говоря: «Иди и ничего не бойся!» – А вы, значит, друзья Паны? – Светлана наконец-то удостоила взглядом и Таню. – Ты – Посланница! Этот мир открыт для тебя. Но что делает здесь он? – она вновь посмотрела на Андрея.
– Можешь считать это экскурсией, – без тени улыбки ответила Таня. – Я решила ему показать светлый мир, а заодно и навестить Пану.
– Что ж. Тогда, будьте нашими гостями… И милости прошу за стол, отобедать с нами.
Светлана познакомила их с прапра и так далее бабушками Паны. Все девушки были чем-то похожие между собой и с Паной. Андрею понравились их приветливые и добрые лица. Елена широко улыбалась, довольная собой, ведь это она привела дорогих гостей.
Кроме членов семьи за столом было еще несколько человек: четверо мужчин и три женщины. Светлана представила и их, как своих помощников.
«А у них тут демократия, как я погляжу, – размышлял Андрей, с удовольствием поглощая нехитрый обед, состоящий из горячей ухи и отварного картофеля, с большим количеством свежих овощей и еще теплого хлеба. – Нет деления на слуг и хозяев. Все едят за одним столом!»
– У вас очень необычное жилище, – обратился Андрей к хозяйке, когда все приступили к десерту из печеных яблок, – настоящая крепость! Есть опасность в нападении?
– Я так захотела, – просто ответила Светлана. – Вы еще не видели, что с другой стороны…
– Ох, не советую смотреть! – воскликнула Елена. – Это очень страшно! Дом построен на скале, на самом краю, над обрывом, у подножья которого бушует океан… – она осеклась, поймав на себе строгий взгляд Светланы.
– Да, – подтвердила она, – советую вам аккуратно гулять по саду. Кроме низкой ограды, ничто не отделяет его от обрыва…
– Это неожиданно, – произнес Андрей.
– Я люблю смотреть на стихию. Когда огромные волны с силой обрушиваются на скалистый берег, не имея ни единого шанса пробить его броню, я чувствую себя сильной, непобедимой, – взгляд Светланы затуманился, уносясь в фантазии.
За время обеда Пана не проронила ни слова. Она не притронулась к еде. Сидела, низко склонив голову и вытирая одинокие слезы, скатывающиеся по щекам. Андрей периодически бросал обеспокоенные взгляды на нее, ловя такие же взгляды Тани.
– Вы к нам надолго? – спросила Светлана, вернувшись из мысленного путешествия, которое длилось несколько минут.
– Нет. Завтра планируем отправиться обратно, – ответил Андрей, а сам подумал, что было бы неплохо забрать завтра Пану и смыться отсюда. Это место не казалось хорошим, несмотря на блаженное выражение на лицах его обитателей.
– Так быстро? – воскликнула Елена. – Но зачем? Погостите немного!..
Сказав это, она вновь была награждена строгим взглядом хозяйки. До нее, наконец-то, дошло, что говорит что-то не то. В продолжение обеда она не проронила больше ни слова.
– Пана! Пойдем, погуляем в лесу после обеда? – предложила Таня. Та вздрогнула и со страхом и надеждой воззрилась на Светлану.
– Нет! Пане не разрешено покидать территорию крепости, – спокойно ответила за нее хозяйка.
– Но почему? – в вопросе Татьяны не было удивления. Она готова была к такому ответу.
– Пока ее мысли не потекут плавно и в правильном направлении, она должна оставаться здесь. Ее разуму нужно очиститься и отбросить все мирское. Скоро она другими глазами взглянет на мир и смириться с новой жизнью.
Пана вновь тихонько заплакала, бросив мучительный взгляд на Таню.
– Но зачем ей все забывать? – спросила та. – Не лучше ли оставить себе воспоминания, такие приятные сердцу?
– Воспоминания убивают! – в голосе Светланы появилась сталь. – Они губят душу, съедая ее изнутри! У Паны есть еще несколько дней, чтобы добровольно смириться. Иначе ее ждет заточение, чтобы закалить дух.
«Она сумасшедшая! – окончательно уверился Андрей. – Пана в серьезной опасности!» Он жалел всех, кто жили со Светланой и подчинялись ей. Она заразила их своим представлением о счастье, затуманила мозги и растоптала волю.
– Но какое право ты имеешь распоряжаться Паной, лишать ее свободы выбора? – не выдержала Таня.
– Право самой старшей тут и главной! – взгляд Светланы полыхнул злобой, приоткрывая завесу над истинной сущностью.
– Этот мир создан специально для того, чтобы человек чувствовал себя в нем счастливым, – продолжала Таня, хоть и понимала, как опасно злить Светлану. – Ты нарушаешь основной его закон.
– Это мир такой же, как и все остальные! В нем побеждает сильнейший!
Все притихли. Казалось, что родственницы Паны, боятся даже дышать. На их лицах застыло одинаковое испуганное выражение. Первый раз они слышали, чтобы с их королевой кто-то разговаривал в подобном тоне!
– Неужели ты вытравила из своей памяти все воспоминания о человеческой жизни? О любви? – слова Татьяны, словно удар хлыста подействовали на Светлану. Она побагровела, сразу перестав быть красивой, и затряслась всем телом.
– Любовь?! О какой любви ты говоришь? О той, что стала причиной моего попадания сюда? Что хорошего принесла мне эта любовь?!
– Так случилось по вине злодейки. Мне жаль тебя и твою загубленную жизнь, – голос Татьяны немного смягчился. – Ты страдала. Долго не понимала, что произошло. Но зачем ты заставляешь страдать других? Они ведь тоже приходят сюда не по своей воле…
– Оставим этот пустой разговор, – Светлана быстро успокоилась. – Все будет так, как я решила. Это моя территория и правила здесь устанавливаю я. Василий! – она обратилась к коренастому мужчине, во взгляде которого читалась безграничная преданность. – Приготовь нашей гостье комнату в мансарде с видом на океан! А молодого человека… – она смерила взглядом Андрея, – мы поселим в мужской башне…
В этот момент Андрей заметил испуганный взгляд Елены. Три другие девушки тоже резко присмирели. «С чего бы это? – подумал он. – Что их так напугало? Нужно будет поинтересоваться у болтушки Елены!»
– Ну хоть в сад-то ты разрешаешь ей выйти? – когда все начали подниматься из-за стола, громко спросила Таня.
– Она вольна выходить из дома, но только в пределах стен и в сопровождении Прасковьи, – равнодушно ответила Светлана, уже не глядя на гостью. – Забавно, да? Что имена у них одинаковые, – рассмеялась она. Но никто ее не поддержал. Все продолжали хранить молчание, не глядя друг на друга.
Андрей, Таня и Пана в сопровождении сухонькой и бледной женщины вышли из терема и направились в сад.
– Давайте, не будем подходить близко к ограде, – попросила Пана, – мне там страшно.
– Можно просто посидеть на лавочке, – предложил Андрей, заметив в глуби сада скамейку.
– Как там Иван? – робко поинтересовалась Пана, когда они все устроились под деревом.
– Ты только не переживай, – предупредила Таня, – но Иван сейчас в темном мире! – взгляд Паны стал испуганным. – Он пропал одновременно с тобой. Ты не помнишь, как попала сюда?
– Нет. Я уснула, а проснулась уже здесь…
– Я так и думала, – кивнула Таня. – Так же и Иван…
– Но это?.. Это… опасно для него? – прошептала Пана.
– Не знаю, – честно ответила Таня. – Туда отправились Кирилл, Миша и Алина. Но они еще не нашли его…
– Боже мой! – Пана страдальчески воздела глаза к небу. – Ему, наверное, там очень плохо… Гораздо хуже, чем мне здесь… А я опять, как эгоистка, думаю только о себе.
– Не казни себя! Ты такая, какая есть, – Пана только отрицательно замотала головой на слова Тани.
– Разрешите прервать вашу беседу? – раздался тихий голос Прасковьи. Она смотрела на Таню воспаленными и добрыми глазами. – Деточка, зря ты так разговариваешь с нашей благодетельницей. Она добрый человек, но в порыве раздражения способна быть жестокой. Не перечь ей… Хотя бы ради Паны… Вы уйдете, а ей жить тут… со всеми нами… Не злите матушку…
– А почему вы ей служите? – задал Андрей вопрос, уже давно не дававший ему покоя.
– Но как же? – всплеснула руками добрая женщина. – Как же по-другому? Она попросила… Как можно отказать? И потом… Она заботится о нас всех…
– Но вы ведь можете жить так, как хотите…
– Но… я и живу так, как хочу, – она говорила правду. Андрей видел это по ее глазам. Ничего, кроме доброты и желания всегда быть полезной в них, не было. Он понял, что развивать дальше тему бесполезно. Есть такой тип людей, которые не могут жить ради себя. Им нужно постоянно о ком-нибудь заботиться. Вот, Прасковья была именно такой. Про таких говорят: «Последнюю рубаху снимет с себя и отдаст».
– И еще… – Прасковья запнулась, – я хотела сказать… вернее предупредить… то есть сказать, что видно ты, сокол ясный, чем-то разозлил нашу хозяйку…
– С чего вы взяли? – удивилась Таня.
– Так ведь поселила она его в мужскую башню, а место это нехорошее…
Глава 23
Неожиданная помощь
Алина поежилась. Что-то теплое прошлось по ее губам и спустилось к шее. Но спать хотелось сильнее, глаза упорно оставались закрытыми. Сознание просыпалось быстрее, но, не успев вынырнуть на поверхность, снова проваливалось в обволакивающее спокойствие. Она пошевелилась, укладываясь поудобнее, с намерением спать дальше и наслаждаться ласковыми прикосновениями.
– Какая же ты у меня засоня! – услышала она тихий смех Михаила. – Куда делся тот жаворонок, что будил нас в детстве ни свет ни заря?
Алина приоткрыла один глаз и увидела его лицо совсем рядом. Она счастливо улыбнулась и потянулась, прогоняя остатки сна. «Вот так я хотела бы просыпаться каждое утро! Пусть так будет всегда! Пусть он всегда будет рядом со мной».
– Привет! – хриплым от сна голосом произнесла она. – Я не слышала, как вы вернулись.
– Ты спала как младенец, – несмотря на полумрак, Алина разглядела, что глаза Михаила улыбаются. – Тут можно было танцевать, а ты, все равно, не проснулась бы. Даже храп Ады на тебя не действовал.
– Ошибаешься, дружок, – еще шире улыбнулась она, – еще как действовал. Из-за него я не спала большую часть ночи. Уснула, наверное, перед самым вашим приходом.
– Да уж, старушка храпит, как богатырь! Я долго пытался подстроиться под ее ритм.
– Вас долго не было, – Алина уселась на своем ложе. – Как там Таня и Андрей?
– Они нашли Пану! И это самое главное! – Михаил коротко поделился новостями.
– А где Кирилл? – через какое-то время поинтересовалась Алина.
– Ада попросила его помочь. Они пошли на поверхность за смолой, плесенью и еще всякой всячиной, – развеселился окончательно Михаил. – У старушки появился раб, теперь ему не отвертеться.
– А знаешь, я тут познакомилась с интересным типом! – Алина рассказала про ночного гостя.
– Значит, он из них? – Михаил призадумался. – Ну вот тебе и план! Он нам может быть полезен. Раз мы не можем отправиться туда сами, то, возможно, Захар не откажется нам помочь и сходит на разведку.
– Если захочет, – возразила Алина. – Ада сказала, что он не бывает там. Сознательно отгородился от родственников.
– В любом случае, нужно переговорить с ним.
До них донесся звук открываемого люка и, следом шаги двух пар спускающихся по лестнице ног.
– Держи дрова крепче! – проскрипел недовольный голос Ады. – Они у тебя сыплются! Руки, чай, не дырявые?
Сначала в проеме появилась огромная охапка веток, и уж потом вынырнула взлохмаченная голова Кирилла, пытающаяся разглядеть, куда идти. За ним гордо шествовала Ада, неся несколько свертков из древесной коры.
– Тащи все это на кучу! – скомандовала она. – Да полож в аккурат на самый верх, чтоб ничего не развалить там!
Ада освободилась от свертков, просто свалив их в кучу, и принялась хлопотать возле очага, разжигая огонь и вешая воду кипятиться.
– Пора чайку попить, – бормотала она, – в горле пересохло.
Кирилл, освободившийся наконец от объемной ноши, отряхиваясь на ходу, присоединился к остальным.
– Строгая старуха, – прошептал он, когда Ада скрылась в своем закутке, – замотала меня совсем.
Михаил с Алиной не выдержали и весело рассмеялись, так потешно он выглядел.
– Так вы хотите Захарку попросить помочь? – уточнила Ада, когда все собрались вокруг очага и потягивали горячий ароматный чай.
– Нам бы только разузнать все, – ответил Михаил, – там ли Иван, и в каком он состоянии.
– Что ж, думаю, парень не откажется помочь, – задумчиво произнесла старуха. – Только есть одна загвоздочка, – она многозначительно зыркнула на них. – Он туда никогда не ходит и вряд ли захочет пойти.
– Даже в виде исключения? – спросила Алина.
– Ну, разве что ради тебя, красавица, – ехидно проскрипела Ада, а Алина залилась краской. – Да, что попусту языками молоть! Нужно у него самого спросить, – она довольно потерла руки. – Вот и будет способ отомстить! Он меня по ночам будит, а я его!
Решено было, что к Захару пойдут Ада и Михаил. Последний категорически отказался брать с собой Алину.
– Нечего тебе лишний раз на поверхность выходить, – объяснил он. – Здесь безопаснее. Кроме того, ты будешь не одна. Кирилл, в случае чего, сможет тебя защитить.
Алина чувствовала, что дело не в безопасности, а в нежелании Михаила, чтобы она вновь встречалась с Захаром. Видно, слова старухи попали в цель.
Когда Ада и Михаил ушли, Алина обратила внимание, что Кирилл неестественно молчалив.
– Что с тобой? – вопрос вывел Кирилла из состояния задумчивости. – В последнее время ты какой-то грустный.
– Сам не знаю, – Кирилл устало провел руками по лицу, растирая его с небольшим усилием. – Наверное, этот мир так влияет на меня. Все жутко угнетает. Мрачность, одиночество, безысходность… И все это – длинною в вечность.
– Я понимаю тебя. – Алина тоже гнала от себя тоску, старалась не думать о всей глубине отчаяния населяющих этот мир. Стоило задуматься об этом, как осознавала беспощадность подобного наказания.
– Понимаешь, – задумчиво произнес Кирилл, – я вот все думаю, что создатель всего этого не оставил им ни единого шанса. Это тупик, как пожизненное заключение в человеческом мире. Даже еще хуже. Там хоть человек может надеяться на счастливую загробную жизнь, пребывая в полном неведение, что ждет его после смерти. – Он невесело усмехнулся. – А на самом деле, скорее всего, у него одна дорога – в темный мир. И все получается еще ужаснее – отмучившись при жизни, искупив свою вину, человек обречен на муки вечности.
– Не стоит думать об этом, – Алина с ужасом поняла, на какую глубину погрузился Кирилл в своих размышлениях. Она серьезно опасалась за его рассудок. – Мы не в силах что-либо изменить. Значит, и казнить себя бессмысленно! Слышишь меня? – Кирилл сидел с опущенной головой и не смотрел на нее. – Кирилл? Почему ты не отвечаешь? – лишь слабое движение руки намекало, что он слышит ее.
Мысль, как яркая искра, вспыхнула у нее в мозгу. Она быстро достала корень жизни и отрезала от него маленький кусочек. Далее, как когда-то он ей, силой засунула кусочек Кириллу в рот, с трудом разжав стиснутые зубы.
– Бедный! – она держала его лицо руками, пока корень не начал растворяться. Вглядывалась в его пустые глаза, пока в них не появилась осознанность. – Ты слишком много времени провел на поверхности. А я, глупая, не сразу догадалась, в чем дело.
– Спасибо, – с трудом улыбнувшись, произнес Кирилл, и только тогда Алина позволила себе отпустить его лицо.
– Что же это за место?! – воскликнула она. – Еще минуту назад все было хорошо.
Слава богу, Кирилл уже мог улыбаться и говорить нормально.
Вернулись Ада с Михаилом и привели с собой Захара.
– Поспать не дали, так хоть на тебя полюбуюсь, красавица, – шутливо произнес он, за что тут же был награжден грозным взглядом Михаила. – Понял, понял, это была шутка.
Чем-то они были похожи: оба чернявые, веселые и неугомонные. Алине нравился Захар с его кипучей энергией и оптимизмом, которые он сохранил даже в темном мире. От ночных страхов не осталось и следа. Она чувствовала, что ему можно доверять.
– Значит, план таков, – уже более серьезно сказал Захар, – я туда не пойду! Но… – поспешил добавить он, заметив огорчение в глазах Алины, – сегодня, как раз, меня должна навестить мамаша. Попытаюсь что-нибудь выведать у нее.
Они еще поболтали немного, как старые закадычные друзья, и Захар отправился готовиться к встрече с матерью.
– Приду сразу, как смогу, – с этими словами он удалился.
Время текло с преступной медлительностью. Оно превратилось во что-то вязкое и неповоротливое. Складывалось впечатление, что оно существует независимо от всего остального и ведет себя, как ему вздумается: замедляя и ускоряя темп. Иногда казалось, что оно издевается над ними, насмехается над их ожиданием и попытками занять себя чем-нибудь.
Ада постоянно двигалась. Ее кипучей энергии можно было позавидовать. Откуда только силы брались в этом дряхлом теле? Несколько раз она уходила из дома и каждый раз возвращалась, что-то неся в руках. После чего скрывалась в своем закутке и долго копошилась там, занимаясь секретными делами.
Лишь один раз Алина попыталась предложить ей помощь, за что немедленно и гневно была выпровожена из каморки:
– Придумай себе дело и займись им! А ко мне не лезь, если не хочешь получить пинка!
Получив отпор и развеселив тем самым Михаила, Алина опять была вынуждена заняться ничегонеделаньем.
– Суровая старуха, – вновь обозвал ее Кирилл, – и неугомонная!
– Наверное, по-другому тут нельзя, – согласился Михаил и весело рассмеялся, заметив сердитое выражение на лице Алины. – Что, не можешь забыть, как она тебя погнала из тайного убежища?
– Грубая бабка, – пробубнила Алина. – Я всего лишь хотела помочь.
Михаил подошел к ней и несколько раз звонко поцеловал.
– Это утешительный приз, – улыбнулся он. Заметив румянец удовольствия на щеках Алины, удовлетворенно произнес: – Такой ты мне больше нравишься!
– Знаете, чего мне сейчас больше всего хочется? – через время спросила Алина. – Я хочу нашего детдомовского борща из кислой капусты, – она мечтательно закрыла глаза. – Да сметанки туда побольше! М-м-м…
Кирилл и Михаил не спешили ее поддерживать. Они одинаково внимательно смотрели на нее.
– Вы чего? – испугалась она. – Чем я заслужила такие взгляды?
– Дело в том, что мы, даже если сильно захотим, не сможем вспомнить, каков на вкус тот борщ, о котором ты мечтаешь, – спокойно ответил ей Кирилл.
– Ох, простите, – Алина искренне огорчилась. – Я не хотела вас обидеть. Просто у меня такое чувство, что мы всегда были вместе и никогда не расставались. Что не было всех этих лет вдали друг от друга.
– У меня тоже такое чувство, – кивнул Михаил, – но… вкус борща я все равно не помню и не прощу тебе попытку подразнить нас, – с этими словами он принялся щекотать хохочущую и отбивающуюся от него Алину.
Кирилл с улыбкой наблюдал за ними и в который раз подумал, что так веселиться могут только счастливые люди. В свои двадцать девять лет он еще ни разу не влюблялся. Да и не в кого было. Таня для него была все равно, что сестра. А все остальное вокруг – души, бестелесные сгустки энергии.
Михаилу повезло больше. Он оставил частичку сердца рядом с Алиной. Несмотря на непреодолимое препятствие, связь их только крепла, постепенно перерастая в любовь. И теперь они с полным правом наслаждались счастьем.
– Перестань уже, – застонала Алина, держась за живот и катаясь по полу, – мне уже дышать нечем…
– Будешь еще дразнить меня? – нависнув над ней, спросил Михаил нарочито грозным голосом.
