Текст книги "Поезд до станции детство"

Автор книги: Надежда Волгина

Глава 7
Друзья узнают о дяде Федоре

Денек стоял замечательный! Солнце светило, как в разгар лета, но более ласково и менее напористо. Яркие лучи, касаясь тела, окутывали его приятным и уютным теплом, согревая ровно настолько, чтобы не замерзнуть. Они проникали под кожу и заставляли трепетать от наслаждения и деликатности прикосновения. Природа замерла в осеннем великолепии. Ни дуновения не ощущалось в воздухе, только птичий щебет, как реакция маленького живого организма на неожиданный подарок, разносился по всей округе, лаская нечуждый прекрасного слух.

В такие минуты случайно оброненное слово способно нарушить гармонию с окружающим миром. Человеческий голос, являясь более грубым и менее мелодичным, не вписывался в поэтичность текущего мгновения. А вот уютное шуршание травы под ногами и легкое, немного сбивчивое от быстрой ходьбы дыхание отлично дополняло общую картину, внося в нее очарование.

Дорога вела вдоль леса. Вернее, это была даже не дорога, а узенькая тропинка, где два человека с трудом могли разминуться. С другой стороны, на высокой насыпи тянулась железная дорога, по которой проходил пригородный электропоезд. Друзья шли друг за другом. Каждый из них был погружен в мысли. Андрей, который шел первый, думал о том, что ни разу, за восемь лет жизни в Бельгии, он не испытывал настолько полного погружения в природу. С левой стороны груди щемило и тянуло. Это было ощущение утраты, невосполнимости. Что-то, принадлежащее ему раньше, дало знать сейчас о себе, промелькнув, словно дразня и говоря, что никогда уже не вернется вновь. Воспоминания, как раньше каждый год он мог наслаждаться теплыми осенними деньками, подаренными напоследок природой перед холодной зимой, терзали душу. В уме крутились строчки из стихотворения Баратынского «Осень»:

 
Прощай, прощай, сияние небес!
Прощай, прощай, краса природы!
Волшебного шептанья полный лес,
Златочешуйчатые воды!
Веселый сон минутных летних нег!
Вот эхо в рощах обнаженных
Секирою тревожит дровосек,
И скоро, снегом убеленных,
Своих дубров и холмов зимний вид
Застылый ток туманно отразит.
 

Пройдя примерно с километр в молчании, они дошли до развилки. Андрей резко остановился, так что Алина едва не врезалась ему в спину.

– Ты чего? – удивленно спросила она.

– Здесь два пути, – задумчиво произнес Андрей. Тропинка делилась на два рукава, один сворачивал направо – к кладбищу, а другой упирался в калитку детдома. – Раз уж мы оказались в этом месте сейчас, не заглянуть ли нам на кладбище?

– С чего это вдруг? – хмыкнул Виктор, который шел за Алиной. – Когда я предлагал вам сделать это, вы все гордо отказались.

– Понимаешь, – не очень уверенно ответил Андрей, – я не был там ровно пятнадцать лет. А раньше… раньше мы бегали туда почти каждый день, помните? Не могу объяснить, но меня вдруг потянуло именно в ту сторону…

– Вы что, поменялись местами с Ванькой? – хохотнул Виктор. – Теперь ты у нас предсказатель? Думаю, это заразно, как вирус – передается воздушно-капельным путем. Вот, живете в одном номере….

– Не мели ерунды! – оборвала вошедшего в раж Виктора Алина. – В желании Андрея нет ничего странного или необычного, это… это просто отголоски прошлого.

– Я могу сходить и один, – предложил Андрей. – Вы отправляйтесь дальше, а я присоединюсь попозже.

– Можно мне с тобой?.. – раздался робкий голосок Паны. – Я там ни разу не была, любопытно посмотреть…

– Раз дело оборачивается таким образом, – подытожил Иван, который был замыкающим в этой процессии, – предлагаю отправиться всем вместе. А вдруг, чего накопаем? В любом случае, плана у нас нет, значит, и нарушать нечего. Двигаем?

Не обращая внимания на ворчания Виктора, Андрей повернул направо. Пройдя еще с полкилометра вдоль леса, они оказались на небольшом кладбище, где было не очень много захоронений, так как городок, которому оно принадлежало, совсем малюсенький, даже не городок, а поселок городского типа с тремя главными улицами. Могилы так тесно соседствовали друг с другом, что между оградами практически не оставалось места. Кое где приходилось пробираться бочком.

Стоял будний день, в какие на кладбище не бывает много народу. Кроме них пятерых, еще несколько одиноких фигур сосредоточенно убирали могилы, где похоронены дорогие их сердцу люди. Привычно и молча они убирали мусор, выдергивали сухую траву, поливали осенние цветы, не обращая внимания на пришельцев.

– А где находится… ну, то место, о котором вы рассказывали? – тихо спросила Пана, борясь с суеверным страхом.

– Старое кладбище? – вопрос Ивана прозвучал неестественно громко. От неожиданности Пана споткнулась и чуть не упала, не успей он ее поддержать.

– Ну да, – испуганно ответила она, краснея за неловкость.

– Оно может быть в любом месте, вон там, – он указал рукой на лес, вдоль которого тянулась длинная сторона кладбища.

– Как там? – удивилась девушка. – И это все, что нам известно? Неужели никто не знает, где оно именно?

– Никто, – улыбнулся Иван, забавляясь ее наивным видом. – Очевидцев не осталось. Закрыли его несколько сотен лет назад. Кроме того, я предполагаю, место это заколдовано. Мощные заклятия наложены. Лес здесь такой густой, что не зайдешь вглубь дальше, чем на пять метров. Знала бы ты, сколько раз мы пытались это проделать. Но в награду получали лишь царапины и ссадины. – Пана, как зачарованная, смотрела в глаза Ивану, не смея поверить в правдивость его слов.

– Неужели так бывает? – она потрясенно перевела взгляд на остальных. – Я имею в виду, в наше время. Неужели, все это возможно сейчас и с нами?

– Ну не сказочники же мы, – сердито отозвался Виктор, заставив девушку опять покраснеть, за что получил тычок локтем от Алины. – А что… что я сейчас такого сказал? – возмутился он, грозно уставившись на обидчицу. – Ее послушать, так мы все придумали.

– Я не это имела в виду, – оправдывалась Пана.

– Не волнуйся, все мы поняли тебя правильно, кроме этого ворчуна, – успокоил ее Андрей. – Возможно, любой из нас на твоем месте вел бы себя также, если бы не видели всего собственными глазами.

– Ты не обращай внимания на Виктора, – подбодрила девушку Алина. – Он у нас с детства такой, вечно всем не доволен. Если будешь расстраиваться из-за каждой его реплики, то долго не протянешь, – улыбнулась она. – Бери пример с нас.

Тем временем друзья уже вплотную подошли к лесу. Они начали медленно двигаться вдоль него, сами не зная, чего ищут. С этой стороны кладбища забора не было. Им служил густой и темный лес, выглядевший настолько зловещим, что страшно было туда всматриваться.

– Боже мой! – прошептала Алина. – Как мы раньше пытались проникнуть туда? Сейчас мне страшно даже смотреть в его сторону.

– Да уж, – вторил ей Андрей, и голос его, при этом, немного подрагивал, – в детстве все воспринимается по-другому. С возрастом начинаешь сильнее бояться за собственную жизнь, – стоило произнести, как лица коснулся ветерок, словно погладив по щеке, промелькнул и исчез так же быстро, как и появился. Андрей резко остановился, чем поверг всех в изумление.

– Что с тобой? – спросил Виктор, и в глазах его читался откровенный страх.

Глаза Андрея хоть и уставились на него, но самого Виктора он не видел. На мгновение он забыл, где находится. Что это? Ласка была настолько интимна. Он знал наверняка, что больше никто не почувствовал мимолетного дуновения. Уверенность пришла неизвестно откуда. Это предназначалось только ему.

– Але? Гараж?.. – Виктор помахал рукой перед глазами Андрея. – Чего вылупился, спрашиваю? У тебя что, столбняк?

– Андрюш, правда, что случилось? – задала вопрос Алина, старательно сдерживая дрожь в голосе.

Ну уж, нет. Рассказывать об этом он не намерен. Андрей тряхнул головой, восстанавливая плавное течение мысли. Потом спокойно ответил:

– Все нормально. Просто в голову пришла одна мысль, высказывать которую пока рано. Не обращайте внимания… – при этих словах он встретился взглядом с Иваном и прочитал явное недоверие и, одновременно, обещание молчать.

Как по команде все двинулись дальше вдоль леса. Когда они уже дошли практически до конца кладбища, Пана вдруг громко вскрикнула и задрожала всем телом. Она беспомощно размахивала руками, в ужасе глядя в темную чащу. Иван мгновенно подбежал к ней, обхватил руками и с силой оттащил от этого места. Девушка обмякла у него в руках.

– Что случилось? Что ты почувствовала? – допытывался Иван, одновременно стараясь привести ее в чувство, несильно встряхивая.

– Я… я… не знаю… Меня… будто что-то затягивало. Ох, как страшно, – из глаз ее закапали слезы. – Оно… оно было такое сильное. Я не могла сопротивляться, – она припала к плечу Ивана и разрыдалась. Он слегка поглаживал ее по волосам, пытаясь успокоить. – Если бы не ты… – всхлипывала она, – если бы не ты… то меня бы засосало. Что там? – она смотрела на Ивана заплаканными глазами, молчаливо требуя ответа. Против воли Иван широко улыбнулся, чем шокировал всех остальных.

– Я не знаю, что там, и не узнаю, пока не побываю, – не переставая улыбаться, ответил он. – Но одно я теперь знаю точно. Мы нашли место. Это вход. Именно здесь мы попадем туда.

– А почему бы нам не сделать этого сегодня? – спросила Алина, пытаясь выглядеть храброй, хотя отчаянно боролась со страхом.

– Сегодня у нас ничего не получилось бы, как и раньше, – размышлял Иван. – Это было предупреждение. Пана, она связана как-то со всем этим. Место, или портал, чем он и является по своей сути, странным образом отреагировал на нее. Ни с одним из нас этого не случалось, несмотря на то, что мы миллион раз проходили здесь. Именно ты, – он посмотрел в глаза испуганной девушки, – поможешь нам попасть туда. Только как? Этого, пока, я не знаю.

– Дела… – пробормотал Андрей, запуская руку в волосы, как делал всегда в минуты смятения. – Так что нам остается? Пойдем к Зинаиде Сидоровне? Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что она что-то знает.

Зинаида Сидоровна обрадовалась, увидев друзей. Они познакомили ее с Паной. Потом последовало традиционное угощение. Директриса не принимала никаких возражений или отказов. Она почти силой усадила их за стол, налила каждому кофе, выставив при этом все, что было у нее из сладостей.

– Зинаида Сидоровна, – обратился к директрисе Андрей, когда все уютно расположились за столом, – нам нужна ваша помощь. У нас не хватает информации. Точнее говоря, ее совсем нет. Благодаря Пане мы теперь уверены, что произошедшее напрямую связано с рассказом бабы Марфы. Только вот, мы ничего не знаем о тех людях. Кто они были, как их звали, есть ли какие-нибудь прямые потомки? Какой-то информационный вакуум, просто. Мы точно знаем, что пришла пора действовать, но нет никакой возможности начать. Пока нас окружают одни загадки. Одна надежда на Ивана, но и он перестал что-либо чувствовать. Складывается впечатление, что кто-то или что-то пытается помешать нам узнать правду. Поэтому, вы для нас последняя надежда. Если что-то знаете, пусть даже самую малость, расскажите, пожалуйста.

– Родные мои! – всплеснула руками директриса. – Да я бы с радостью! Но, к сожалению, для вас я совершенно бесполезна. До того времени как меня назначили директором этого заведения, я жила далеко отсюда. Кроме того, я всегда вела до того правильный образ жизни, как сама считала, что отвергала любой оккультизм, о чем сейчас сожалею. Круг моих знакомств ограничен, практически не выходит за пределы территории детдома. Судите сами, насколько я бесполезна, если даже баба Марфа никогда не рассказывала мне ту историю, а у нас были неплохие отношения. Так что, простите меня… – Зинаида Сидоровна была предельно откровенна, это читалось в ее глазах. Она так сильно сжала руки, которые лежали перед ней на столе с переплетенными пальцами, что побелели костяшки.

– Значит, перед нами опять глухая стена, – с сожалением произнес Андрей. – Время летит, а мы топчемся на месте…

– Послушайте, – воскликнула директриса, осененная внезапной мыслью, – думаю, есть один человек, который может быть вам полезен. Если кто-то что-то и знает, то только он. Да вы, наверное, помните его. Это дядя Федя – кладбищенский сторож.

– И правда! Как мы сами не догадались поговорить с ним? – мгновенно отозвалась Алина. – Честно говоря, я совершенно забыла о нем. Вот если бы он нам встретился… Тогда, пойдемте. Нужно спешить, пока кладбище не закрыли…

– Постойте, постойте! – голос Зинаиды Сидоровны ворвался в общий гул и шум отодвигаемых стульев. – Дядя Федор уже лет пять, как не работает у нас, – друзья застыли в немом изумлении. Подобного поворота событий они не ожидали. Алина первая в полной растерянности опустилась обратно на свой стул, – я не успела вам сообщить этого.

– А где же он работает? – более требовательно, чем следовало, спросил Виктор.

– Не знаю, но сейчас попробую выяснить. Я вас оставлю ненадолго. Мне нужно сделать несколько звонков. А вы пока допивайте кофе.

Зинаида Сидоровна зашла в кабинет и плотно прикрыла дверь.

– А если она ничего не выяснит? Что тогда мы будем делать? – продолжал возмущаться Виктор.

– То же, что и раньше. Пытаться решить проблему, – ответил ему Иван.

– Пана! А твои родители не могут ничего знать? – обратилась Алина к девушке.

– Мои родители погибли, – услышав это, Алина от неожиданности зажала рот рукой. – Уже очень давно. Мне было пять лет. Они разбились на машине. Меня тогда взяли к себе соседи, с которыми мама с папой дружили. Бабе Марфе не разрешили оформить опекунство, в силу преклонного возраста. Вот так и получилось, что я осталась жить в Москве, в том же доме, что с родителями, только, в соседней квартире. А по достижении совершеннолетия, я перебралась в свою квартиру, где сейчас и живу.

– Прости меня, если можешь, – Алина пожала руку девушки. – Я вела себя, как твердолобая.

– Ничего страшного, – улыбнулась ей девушка, – ты ни в чем не виновата. Все хорошо.

– Что хорошего?! Еще одна ниточка оборвалась, – как всегда возмущенно пробубнил Виктор.

– Ну, знаешь… – начала было Алина, но договорить не успела, в комнатку вошла улыбающаяся Зинаида Сидоровна.

– Ну вот. Я все выяснила. Дядя Федор работает неподалеку, завхозом.

– А где? Где именно он работает? – нетерпеливо допытывалась Алина.

– А вот это – самое интересное, – директриса хитро сощурилась и посмотрела на друзей. – Работает он в том самом санатории, где вы остановились, – победно закончила она.

– Так, ситуация постепенно проясняется… – размышлял Андрей. – Теперь понятен смысл предсказания, – он посмотрел на Ивана. – Ясно, почему мы выбрали именно санаторий «Чародейка».

Глава 8
У Алины и Андрея появляется общая тайна

Андрей вертел в руке ножку бокала, в который улыбчивый бармен плеснул щедрую порцию коньяка. Он по очереди наклонял его из стороны в сторону, наблюдая, как крепкая жидкость неровными подтеками возвращается в исходное положение, и поверхность ее вновь становится горизонтальной. Пальцы уже устали удерживать тоненькую ножку, похожую на стебелек экзотического цветка, но он никак не мог решить: выпить содержимое бокала или поставить его на пустой стол. Андрей искал мысль в закоулках сознания, ускользающую, как только он пытался за нее ухватиться.

Вернувшись в санаторий, они не застали дядю Федю на работе. В администрации выяснили, что завхоз отпросился сегодня пораньше, еще в обед. Получалось, что встреча со старым знакомым плавно переносилась на завтра. Предстояло решить, чем заполнить пустоту наступающего вечера. Иван с Паной надумали присоединиться к Виктору в его вечернем моционе – занятиям в тренажерном зале, плавно перетекающим в бассейн. Вернее, надумал Иван, а Пана пребывала в растерянности, так как Алина, решила окунуться в волшебство спа-процедур, доверив тело опытным рукам массажиста. Она и Пану звала с собой, но робкая и стеснительная от природы, та отказалась. Что не помешало ей, однако, принять приглашение Ивана составить ему компанию. А все потому, что он умел добиваться своего, чутко угадывая настроение другого и находя именно те слова, которые больше всего подходили к ситуации.

Вот так и получилось, что Андрей остался один, отказавшись от всех приглашений. Он сидел за пустым столиком, единственный посетитель в баре, думая пить коньяк или все-таки не стоит. Было около пяти часов. До семи – времени ужина, когда все договорились встретиться в столовой, – оставалось более двух часов. Предстояло заполнить чем-то пустоту. И этим чем-то должен был стать бокал с янтарной жидкостью, который он вертел в пальцах.

Тихая музыка, нежно звучащая под сводами небольшого и уютного помещения, должна навевать романтику, затрагивать тайные струны души, порождать фантазии. Но ничего из этого не было. Она раздражала Андрея, мешая сосредоточиться и уловить ускользающую мысль. «Что-то со мной происходит в последнее время, – размышлял он. – Все эти сны, голоса. Что это? Игра воображения? Ну, ладно, сны, хотя странно, что все они на одну тему. Но голос? Его я слышал несколько раз. И всегда один и тот же, говорящий почти одно и то же. А ветер? Это было, как прикосновение, мимолетное, но прикосновение».

Так и не решился выпить, вместо этого поставил бокал на стол, продолжая гипнотизировать его взглядом. Пить горячительное окончательно расхотелось. Желудок напомнил о себе легким шевелениям, мол, пора закинуть в него что-нибудь съедобное.

Как назло в голову опять полезли непрошеные воспоминания. Детдом с его завтраками, обедами и ужинами по расписанию. На протяжении многих лет воспитанникам внушалась мысль, что так, как о них заботится государство, ни один родитель не заботится о своем ребенке. Был у них один наставник, который занимался исключительно организаторской работой. Так вот его любимыми словами были: «Домашние дети такого не едят, чем вас кормит государство». Андрей усмехнулся, вспоминая, как этот самый пузатый наставник прохаживался между рядами столов, сглатывая слюну, и заставлял всех опустошать тарелки.

Один случай особенно врезался в память. Был какой-то праздник, какой именно Андрей не помнил. В тот день, когда дети собрались в столовой на обед, Зинаида Сидоровна, зажав под мышкой большую металлическую банку, ходила от стола к столику и щедро одаривала всех, чем бы вы думали? Черной икрой! Настоящей черной икрой! Она зачерпывала полную столовую ложку и аккуратно вытряхивала ее на краешек тарелки, и так, пока не обошла всех. Нужно было видеть лицо того самого наставника, как тень следовавшего за директрисой: его взгляд был прикован к пресловутой банке, а когда ложка проделывала свой путь, он внимательно следил за ее траекторией, сглатывая усиленней обычного.

Детство – удивительная пора! Насколько просто все тогда воспринималось. Жизнь казалась легкой и незамысловатой. Несмотря на отсутствие любви со стороны воспитателей, дети тепло к ним относились. Они прощали любую строгость, нотации, наказания. Считали, что раз ругают, значит, так нужно, и они это заслужили. Не было обид, злости, только легкое огорчение иногда закрадывалось в душу.

Сейчас Андрей четко понимал, что многое зависело тогда от Зинаиды Сидоровны, что благодаря ей, в детдоме царила дружеская атмосфера. Она старалась вести себя честно и по совести. Один раз в месяц выдавала воспитанникам, достигшим десятилетнего возраста по десять рублей из денег, что государство каждый месяц перечисляло на индивидуальные счета сирот. Настоящий праздник! Можно было пойти и купить себе конфет, например пять-шесть ирисок всего лишь на пятнадцать копеек или для тех, кто был постарше, сигарет по шестьдесят копеек за пачку. В этот день дети чувствовали себя богачами.

Андрей опять улыбнулся. Он вспомнил, как однажды потратил все месячные деньги на глупости. Накупил несколько банок искусственного меда, разных конфет и пирожных. Они тогда всей компанией уплетали сладости за обе щеки, пока не съели все. Наказание за несдержанность не заставило себя ждать. Вечером все семеро друзей мучились болями в животе, но, несмотря на это, были очень довольны диким обжорством.

– Попался! – Андрей вздрогнул от неожиданности, услышав веселый голос Алины, подкравшейся сзади и ощутимо хлопнувшей по плечу. – Скучаешь?

– Пытаюсь думать, – улыбнулся он девушке. – Как массаж?

– Волшебно! – она мечтательно закатила глаза. – Мужичок такой сухонький, суровый, а творит волшебство. Каждую мышцу промял. Причем абсолютно без боли. Сорок минут блаженства! Не помню, когда последний раз получала такое удовольствие. Спасибо тебе…

– Мне-то за что? – удивился Андрей.

– Как за что? Если бы не ты, ничего бы и не было. Забыл, что являешься нашим всеобщим благодетелем? – она с улыбкой смотрела на него.

– Ох, перестань, пожалуйста, – возмущенно отмахнулся он. – Скажешь тоже, благодетель, – усмехнулся Андрей. – Был бы таковым… – он замолчал, перестав улыбаться.

– То что? – спросила Алина, когда молчание затянулось.

– А то… Что не бросил бы вас всех, вот что, – Андрей сурово сдвинул брови. Слова дались с трудом.

– Мне кажется, мы это уже обсуждали, – спокойно ответила Алина. – Среди нас нет правых или виноватых. Случилось так, как должно было случиться. Понял? Все совершают ошибки. Да и не ошибки это вовсе. Я уверена, что эти пятнадцать лет мы должны были прожить именно так. Ты должен был стать удачным предпринимателем, я – учителкой, – она невесело усмехнулась, – Иван… ну ты понял меня.

Андрей кивнул, продолжая сосредоточенно думать.

– Что с тобой? – удивленно спросила Алина, когда повисшая пауза затянулась. – О чем так усиленно думаешь? У меня такое чувство, что я говорю со стенкой. Ты меня, вообще-то, слышишь?

– Слышу, – встрепенулся Андрей. – Послушай, раз уж так случилось, что мы с тобой сейчас одни, и нам никто не мешает, хочу спросить тебя кое о чем… Я больше не могу держать это в себе. И ты больше всех подходишь на роль исповедника.

– Говори, – без тени улыбки произнесла Алина. – В нашей ситуации, что еще мы можем сделать, кроме как говорить?

– С тобой в последнее время не происходит ничего необычного? – Андрей внимательно смотрел на девушку, пытаясь определить реакцию на вопрос по выражению ее лица. Взгляд Алины, который и до этого был достаточно серьезным, стал пугающе проникновенным.

– Значит, это происходит и с тобой? – утвердительно кивнула она, отвечая скорее своим мыслям, чем на вопрос Андрея. – Ты тоже видишь сны? Каждую ночь я возвращаюсь туда, в наше детство. У меня такое чувство, что я и не взрослела. Ночью я вновь становлюсь маленькой девочкой. Я опять живу той жизнью, только в ускоренном темпе. Мои сны о том, что с нами было. Это больше похоже на воспоминания, только реалистичные, с ощущениями, мыслями… голосами…

– С голосами? – ухватился за высказанную мысль Андрей. – Ты их тоже слышишь?

– Только один, – губы Алины слегка задрожали. – Это мужской голос… – на глазах девушки выступили слезы. – Он… он зовет меня.

– И кому же принадлежит этот голос? – Андрей даже побледнел от напряжения.

– Это Мишка… – слезы уже текли по щекам девушки, но ни она, ни Андрей не обращали на них внимания. – Вернее, голос не его, а взрослого мужчины. Но… говорит им Мишка, – последние слова Алина произнесла практически шепотом. Какое-то время она пыталась остановить поток слез. Немного успокоившись, спросила: – А ты? Что слышишь и видишь ты?

– То же. Только голос… он женский, – при этих словах, Алина встрепенулась. – Это голос взрослой женщины, всегда один и тот же.

– А говорит?.. Говорит Танюха? – Андрей молча кивнул, судорожно сжав кулаки.

– У тебя тоже так? Маленькая девочка говорит голосом взрослой женщины? – они потрясенно смотрели друг на друга, не веря, что все происходит на самом деле.

Рассказ Алины немного успокоил Андрея. Двое не могут сойти с ума одновременно. Значит, это что-то другое. Но что? Внезапно осененный, он спросил:

– А началось все?.. С чего у тебя началось?

– Ты имеешь в виду, с чего началась череда этих снов? – он кивнул. – После многолетнего перерыва первое, что я увидела во сне, – это то, как баба Марфа рассказывала нам ту историю в лазарете. С тех пор все и началось, и длится уже примерно месяц. А у тебя?

– Тоже. Только началось это совсем недавно, точнее, в поезде, когда я ехал сюда. Интенсивность снов просто бешеная. Сколько раз я просыпаюсь за ночь, столько эпизодов из нашей той жизни мне снится. А днем… днем меня преследуют все те же воспоминания. Это как наваждение. Все происходит против воли… Такое ощущение, как будто кто-то пытается заставить меня все вспомнить, еще раз прожить ту жизнь.

– Вот-вот, так и у меня, – во взгляде Алины появилась растерянность. – Что же все это значит? А еще… еще временами… я словно чувствую чье-то присутствие рядом.

Алина выглядела напуганной. Она с опаской смотрела на Андрея, пытаясь разглядеть следы насмешки на его лице. Но он только грустно взглянул на нее и тихо произнес:

– Не переживай, ты не сумасшедшая. Я тоже это ощущаю. И теперь я, кажется, догадываюсь, кто это…

– Ты хочешь сказать?..

– Да, это они… Они рядом с нами. Понимаешь? Думаю, они выбрали нас именно потому, что в те далекие времена мы были близки, – его голос подрагивал от едва сдерживаемых чувств. – Танюха, она была мне, как сестра, а Мишка… у вас с ним уже тогда зарождалось чувство.

Алина даже не пыталась возражать. Ее глаза опять увлажнились. Но сейчас это были слезы благодарности за понимание, за откровенность.

Чувства до такой степени захлестнули Андрея, что бороться с ними уже не было сил. Он схватил со стола бокал и в несколько глотков осушил его. Внутренности мгновенно обожгло, кровь быстрее заструилась по жилам, отрезвляя сознание, возвращая способность нормально мыслить.

– Послушай, – через какое-то время вновь заговорил он, – думаю, что время действительно настало. Поэтому они и проявили себя. Так хочется действовать! – он сцепил пальцы рук так сильно, что послышался хруст суставов. – Только как? Беспомощность убивает! Хоть иди с топором и вырубай тот лес. Если бы я был уверен в успехе, то так и поступил бы. Но это абсурд.

– Думаю, завтра мы будем знать намного больше, – поспешила успокоить его Алина. – В конце концов, не зря же мы выбрали именно этот санаторий, и именно здесь работает дядя Федор, который единственный может что-то рассказать.

Андрею захотелось выпить еще. На его призыв быстро откликнулся бармен и наполнил еще один бокал темной жидкостью. Алина отказалась составить компанию. Она предпочитала более легкие напитки. Но сейчас ей даже этого не хотелось. Впервые за долгое время сознание прояснилось настолько, что она могла упорядочить мысли. Терять такую возможность не хотелось.

По обоюдному согласию они решили не рассказывать остальным о сегодняшней беседе. Слишком интимным казалось происходящее.

В назначенное время Алина и Андрей пошли в столовую, чтобы присоединиться к друзьям и поужинать.

Когда они заходили в просторный зал, заставленный сервированными столами, Виктор, Иван и Пана уже поджидали их.

Виктор расслаблено развалился на стуле с довольной улыбкой на лице и потягивал аперитив через соломинку. Он весело помахал им рукой.

Андрей боялся взгляда Ивана, что тот может догадаться о разговоре между ним и Алиной. Старательно прятал глаза, пока не сообразил, что это лишнее. Иван лишь мельком взглянул на них, быстро кивнул и вернулся к разговору с Паной. Они сидели близко друг к другу и переговаривались в полголоса. Пана периодически хихикала, прижимая руку ко рту. Она разрумянилась. Большие серые глаза, не отрываясь, смотрели на Ивана, ловя каждое его слово. Андрею показалось, что она даже не заметила их приближения.

– Как прошли оздоровительные процедуры? – нарочито весело спросила Алина. – С пользой для организма?

– Это было просто супер! – довольно облизываясь, как сытый кот, ответил Виктор. – Тренажерный зал, где сгоняешь сто потов, а потом освежающий бассейн – что может быть лучше?

– Может, клизма? – со смехом подколол его Иван. – Не хочешь воспользоваться всем списком процедур? – хмурый взгляд Виктора распалил его еще сильнее. – Что может быть лучше полного очищения организма. Клизмы утром и вечером, диетическое питание, фиточаи. Через недельку будешь как заново родившийся, чист, как младенец. А то, что немного будет сдувать ветром, так это ничего, положишь по камушку в каждый из карманов.

– Тебе завидно? – надулся Виктор. – Кто тебе мешает делать тоже самое? Но ты, кажется, нашел занятие поинтереснее, – он кивнул на Пану. – Вот и не отвлекайся, – продолжал он, не замечая обиды на лице девушки и сжатых кулаков Ивана. – Глядишь, поженитесь и нарожаете кучу детишек…

Андрей поспешил вмешаться, видя готовность Ивана броситься в драку:

– Перестаньте! Не ведите себя, как дети, – он посмотрел на Ивана. – Чего ты к нему привязался? Пусть делает что хочет…

– Не люблю халявщиков, – пробормотал себе под нос Иван.

– Такой же, как и ты, – не отставал от него Виктор.

– Ты забыл, что за все платишь не ты? – не унимался Иван.

– Хватит! – грозно рявкнул Андрей. – Еще раз я услышу упоминание о деньгах, развернусь и уйду отсюда. Дальше буду действовать один. Что с вами? Как дети! Вы мне сейчас особенно напоминаете тех пацанов, которых я знал пятнадцать лет назад. Такие же задиры. Не хватает еще Кирилла, который не отставал от вас ни на шаг. И не лень вам задирать друг друга? Лучше подумайте, как нам быть дальше?

К столику подошла официантка, толкая перед собой большую двухъярусную тележку, заставленную тарелками. Разговор на этом оборвался. Все занялись выбором блюд на ужин, которые были представлены в неплохом ассортименте.