Текст книги "Чужая невеста для Снежного Волка (СИ)"

Автор книги: Надежда Черпинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Нельзя, наверное, так думать и говорить, но о смерти Ольвейга я не жалею. Даже на миг единый сочувствия в душе не появилось, когда на него мёртвого смотрел.

Он для меня умер, когда предал, когда на меня и женщину мою руку поднял.

А Ильду я благодарен буду до конца моих дней, ведь он меня от этого паршивца избавил, взял его кровь на себя, меня от нарушения клятвы уберёг.

Я даже наградить Лиса хотел – пожаловать его княжеским титулом и земли Ольвейга отдать. Он там вырос, его бы приняли, хоть и не Волк.

А этот плут только рыжей головой покачал – мол, ну, ты чего княже, какой из меня ярл, я так, вояка!

С этим я бы поспорил. Ума Ильду не занимать, как и проницательности, и смекалки. Да и с людьми он ладить умеет.

Но, если уж не кривить душой, я его ответу только порадовался. Терять такого форинга, как Лис, мне совсем не хотелось. Не представляю, чтобы его не было рядом. Это ж опора, поддержка, надёжно прикрытая спина.

Потому я рад, что он остался со мной, а награду иную стребовал.

Я ему княжий титул и земли предложил, а он мне в ответ:

– Лучше Малу мне отдай, княже! Дозволь нам пожениться.

Ещё месяц-другой назад я бы над ним посмеялся, а теперь лишь поздравил и счастья пожелал. Думаю, отец Малы такого жениха непременно одобрил бы. Так что я свою подопечную в надёжные руки передал.

Теперь я и сам знаю, как важно, чтобы рядом с мужчиной была его женщина. Никто и ничто любимую не заменит.

Порой мне чудится, что много лет я был слеп – лишь теперь белый свет увидел, все краски его рассмотрел. Словно солнце средь туч проглянуло, когда в мой дом и в мою жизнь Оля пришла.

Дивная моя, нежная, знойная! Никто с ней не сравнится, никто больше мне не нужен.

И вот мы снова здесь, в Снежном Замке. Вроде как, повод нашёлся хороший – свадьба Ильда и Малы, но мы бы и без этого предлог нашли из столицы сбежать.

Я, конечно, ярл-князь, но ведь, кроме того, ещё и влюблённый мужчина, у которого молодая красавица-жена, мне её баловать хочется, любить хочется, смех её слышать.

А любовь ищет тишины и уединения.

Вот и бегаю теперь, как юный отрок, по лесу, в догонялки играю со своей Рыськой.

И до чего же мне это нравится!

***

Мы выскочили на крутой склон и застыли. Восхищение я умудрился разглядеть даже на мордочке рыси. Её жёлто-зелёные глаза засияли как два солнышка. Ещё бы…

У меня тоже дух захватило от красоты.

Внизу в большой котловине, перетекая друг в друга, чернели в белёсом тумане чаши Горючего ключа. Их было несколько. Над каждым вился густой влажный пар.

Берега утопали в кружевных узорах, будто сама зима купалась в этих источниках и забыла на берегу свою меховую белоснежную шубку.

Самый горячий ключ бил у скалы, покрытой искрящейся бахромой инея. Дальше бурлящие воды смешивались с холодными родниковыми. И вот в эти купальни уже можно было входить без страха ошпариться.

Сюда я и надеялся заманить мою отважную Хелю.

Вниз мы сбежали в облике зверей. И лишь у самой кромки воды, забравшись на огромный плоский валун, сухой и тёплый, я перекинулся обратно в человека, и любимая последовала моему примеру.

– Ну? Что скажешь?

– Ард! – восхищённо прошептала Оля. – Сказочная красота! Волшебное место. Как я рада, что ты меня сюда позвал!

– Погоди, это ещё не всё! – заверил я, уже скинув сапоги и рубаху и взявшись за пояс. –Летом сюда приезжают со всех окрестных земель, а зимой, пока здесь никого… всё это принадлежит только нам с тобой. Раздевайся скорее!

Она обернулась, растерянно скользнула взором по моему телу, и мне захотелось немедленно сорвать с неё все эти лишние сейчас одежды. Только моя Хеля умела смотреть так – одновременно и стыдливо, и так обжигающе-призывно, что я мгновенно терял голову.

Она принялась раздеваться нарочито медленно, и я малодушно сбежал от этой пытки в ближайший пруд. Зашёл в тёплую пузырящуюся воду, пощупал ногами дно.

Что ж, меня всё устроило. Значит, можно звать сюда и мою красавицу.

Тут и она сама проступила из облака тумана. Нагая, совершенная от макушки до пяточек.

На пару мгновений я застыл, позабыв обо всём на свете, разглядывая каждый плавный изгиб – изящную шею, хрупкие ключицы, молочно-белые упругие холмики с тёмными ягодками на вершинах, длинные стройные ноги, манящие бёдра…

Я мгновенно оказался рядом, протянул руки, и она смело шагнула с берега в мои объятия.

В воде её кожа казалась лилейно-белой. И не думать о её сладостном снежно-нежном теле никак не получалось.

И всё-таки я честно, как и обещал, провёл по всем купальням Горючего ключа, рассказывая о том, какие это целебные воды, поддерживая, чтобы она случайно не оступилась и не ударилась. Хеля смеялась, пробовала забраться в каждый пруд, разумеется, кроме самого первого, где только раков варить.

От тёплой воды она раскраснелась, глаза блестели как изумруды, влажные косы кудрявились.

Я смотрел на неё и думал, за что Великие даровали мне такое счастье, чем я заслужил лучшую женщину Зимени? Да и не только Зимени, если вспомнить, откуда она явилась.

Но долго смотреть не вышло, слишком уж соблазнительно-хороша была моя ярла Ольга.

Мы вернулись в первую купальню, где вода была приятно тёплой, а не горячей.

Оля хотела уже выбраться на плоский камень, где мы оставили одежду. Но я поймал её раньше, чем она успела сбежать, развернул и задохнулся на миг, когда она в предвкушении облизнула губы.

– Иди ко мне, чудо моё… зеленоглазое! – прохрипел я, с трудом справляясь с голосом. – Наваждение моё… любимая моя…

Второй раз звать не пришлось.

Руки Хельги обвили мою шею, губы обожги губы, она смело шагнула ко мне, прижимаясь упругим юным телом. И на время мы забыли, что в этом мире существует хоть что-то, кроме нас и нашей любви.

***

[1] Никогда не сдавайся! (англ.)

Эпилог

Спустя несколько лет, накануне Нового года

Оля

– Мамочка, а можно я? Я, я хочу Красную Шапочку на веточку посадить! Можно?

– Можно, Ладушка, конечно, можно, – я, рассмеялась, целуя нежную мягкую щёчку.

Дочка пахла ванилью и молоком, и мне всегда хотелось зацеловать свою малышку от макушки до нежных розовых пяточек.

– Лада, давай я тебе помогу! Ты вот на лавку залазь, я тебя буду держать, а ты вон туда, повыше, её зацепи! – а наш старшенький, Ярден, такой деловой не по годам, и всегда готов прийти сестрёнке на помощь.

Весь в отца. Смотрю иной раз, ну просто уменьшенная копия Аррдена – такой же светлый, глазки, как два голубых топаза, а серьёзный, ну, просто жуть!

Хотя… кто-то же в доме должен быть серьёзным и сдерживать младшеньких, у которых одно мягкое место вечно ищет приключений.

Ведь кроме Лады, моей сладкой принцессы, которая, кстати, легко превращается в настоящую разбойницу, у нас тут ещё имеется взрывоопасный комплект из двух мелких, шустрых, рыжих и совершенно неуправляемых близнецов.

Нет, вообще-то Агрид и Дан не всегда похожи на лесной пожар. В присутствии Ильда они вовсе шёлковые – отец для них самый авторитетный авторитет.

И, кстати, если мальчиков занять чем-то полезным, то они тоже ведут себя вполне сносно. Однако чаще кипучая энергия рыжиков не даёт им усидеть на месте и выплёскивается так хаотично, что непременно страдает княжеское имущество.

Мы с Аррденом, разумеется, великодушно прощаем эти шалости. Дети – это же дети. Не стоит гасить в них искру жизни.

Сейчас мы как раз все были заняты очень важным и увлекательным делом – наряжали ёлку.

Вообще-то до моего появления здесь, подобных традиций в Зимени не было.

Но я подумала, а почему бы… да!

В конце концов, если бы не Новый год – у меня бы не было вот этого всего – Аррдена, моей второй половинки, моего Предначертанного, моих сладких деток – Ярдена и Лады, моих верных друзей Ильда и Малы, с которыми мы уже давно были как одна большая семья.

Вот я и решила, что будет у нас тут на Зимнее Солнцестояние отныне праздник с ёлкой, игрушками и новогодним столом с обязательными пельмешками.

Игрушки мне подарил Аррден, и это было настоящее произведение искусства. Наслушавшись от меня, как у нас украшают ёлку, он заказал у одного ремесленника коллекцию фигурок из стекла и дерева, изукрашенные серебром, золотом и полудрагоценными камнями. Теперь я хранила эти сокровища в настоящем сундуке, и лишь раз в год открывала тяжёлую крышку и выпускала на волю подлинное волшебство.

При этом каждый раз я вспоминала бабушку и её коробку с игрушками, и радовалась тому, что у нас теперь есть такая чудесная традиция. Может, однажды и мои внуки будут вспоминать эту шкатулку, ёлку и новогодние праздники у бабушки Хельги.

Ёлку Ард на пару с Ильдом притащил из леса. Вернее, это была не ёлка, а пихта с мягкими, пахучими иголками, дабы мы свои нежные пальчики не кололи.

Деревце посадили в большую кадку, и теперь оно поселилось в нашем замке и украшало круглый год трапезный зал. А в праздник уже мы с детками украшали эту самую пихту, создавая заветное новогоднее настроение.

Пельмешки к празднику лепили все вместе, тоже особенные – делали с разной начинкой и загадывали, что значит мясо, что капуста, что репа, что ягоды. А потом устраивали шуточные гадания на тему «Что ждёт меня в новом году».

Наш семейный праздник потихоньку обрастал всё новыми и новыми традициями, но главным и неизменным оставалось то, что в этот день мы непременно собирались все вместе за уютным домашним столом, дарили друг другу маленькие свитки с пожеланиями – этакий аналог открыток, наслаждались вкусняшками и душевными разговорами.

И чувствовали, что мы – семья, мы есть друг у друга, и это всегда будет так.

– Ой, а мы вот что нашли! Снежинки, снежинки! – близнецы подскочили ко мне сразу с двух сторон, словно два рыжих огонька, демонстрируя выловленные из сундука блестящие стеклянные игрушки. – Это мы повесим, да?

– Конечно, все должны по очереди игрушечку повесить и желание загадать, – подбодрила я малышей.

– А моя вот какая, беленькая, как настоящая снежинка, – покрутил своё сокровище Агрид.

– А моя зато… золотая! – не отстал Дан.

– Так это тогда не снежинка, а звёздочка, – степенно поправил наш сын. – Звёздочку надо повыше повесить… Вон туда, к Красной Шапочке.

– Нет, Яр, – раздался у меня над ухом голос Аррдена и тёплые руки легли на плечи, пробуждая во всем теле сладкую истому. – Рядом с Красной Шапочкой будет Снежный Волк. Он же её охранять должен.

И мой ярл, выудив из сундука заветную фигурку, повесил её на почётное место.

– А звёздочку тогда куда? – развела маленькими ручками Лада.

– А звёздочку вот сюда, на самую макушку! – Ильд подхватил сына на руки и поднял над головой. – Вешай, Дан!

Малыш старательно стал цеплять игрушку практически на самую вершину праздничного деревца, но слегка поторопился, и гладкое стекло выскользнуло из крохотных пальчиков.

Шмякнувшись о каменный пол, звёздочка разлетелась на тысячу золотых блёсток.

Все ахнули, замерли, глядя на осколки. Дан скуксился, готовый зареветь, у Ладушки тоже слёзки заблестели…

Все почему-то смотрели на меня, будто от моего слова сейчас зависело, а быть ли вообще празднику, или разбитая игрушка грозила тем, что Новый год больше никогда не наступит.

– Ничего, Дан, всё в порядке! Знаешь, у всех случаются неприятности… – улыбнулась я. – Главное, не вешать нос! Там у нас где-то ещё одна звёздочка была… Мала, найди-ка, пожалуйста!

Мала мгновенно выудила из сундука другую золотую звёздочку и подала сынишке.

С предельной осторожностью Дан взял игрушку, потянулся к ветке… Ильд на всякий случай подстраховал его, подставив широкую ладонь.

И вот наконец-то звезда засияла на зелёных ветках.

– А… как же? – Мала расстроено поглядела на золотые осколки.

– А это… – Аррден снова обнял меня со спины, прижал к себе нежно, – это на счастье, как говорит моя любимая ярла. На счастье… – он коснулся губами моей щеки, улыбнулся и добавил: – У нас теперь всё… всегда… на счастье!