Текст книги "Последний элемент"

Автор книги: Мойсес де Пабло

Соавторы: Хоаким Флувиа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 36

В Мюнхене глухая ночь. Мюнхенское кладбище – огромный город мертвых. Агенты, расследующие «Загадку Галилея», крадучись идут по дорожкам мимо могил с надгробьями, прикрыв тряпками карманные фонарики, чтобы их никто не заметил.

В семейном склепе Гейзенбергов покоится прах человека, в 1927 году сформулировавшего знаменитый принцип неопределенности, согласно которому невозможно измерить одновременно две переменные величины, такие, например, как энергия и время или положение и скорость. Можно сказать, что он заложил основу современного образа мыслей, суть которого в том, чтобы всегда сомневаться, не доверять никому и ничему.

Как делали сейчас они.

Однако ни Джулия, ни Виктор не могли долго предаваться размышлениям об ученом, чья теория вызвала в свое время столько споров. Об ученом, который не покинул Германию и в самый страшный период разгула фашизма. А не смогли они потому, что, подойдя ближе, увидели две призрачные фигуры в черных одеяниях с капюшоном. В зловещей тишине эти фигуры копошились у склепа, освещая его фонариками средней мощности, которые держали в руках.

Значит, А не обманул! У них впервые появилась возможность задержать алхимиков!

– Стоять! – крикнула агент Сальдивар, выхватывая оружие.

Вот они! Боско не верил своим глазам. В следующий миг один из мужчин поднял руку, в которой тоже было что-то, похожее на оружие.

Нет, они не сдадутся без боя. Джулия повалила своего напарника на землю и отшвырнула подальше оба фонаря, которые могли стать прекрасной мишенью. Два огонька прочертили в темноте неровные линии и упали на землю. На несколько мгновений в их свете как бы сфокусировались бледные отблески звезд. А затем кладбищенский покой нарушили два выстрела.

Пули просвистели над ухом у агентов и раскололи ближайшую могильную плиту.

Огромные мрачные тени окутывали все вокруг. А потому важнее было ориентироваться на свою интуицию, нежели на внешнее восприятие вещей. Казалось, борьба происходит в воображаемой пещере Платона. И хотя глаза агентов еще не привыкли к темноте, все же они разглядели, что похожие на призрачные тени враги несутся на них с какой-то невероятной скоростью.

Разве что перед ними были прекрасно натренированные бойцы…

Полнотелый профессор, получив дзюдоистский удар в живот, упал навзничь. Его подруга лучше перенесла первую атаку: она ускользнула от удара и как следует саданула локтем по тому месту, где, по ее предположению, у человека в капюшоне должно было быть лицо. Потом врезала ему коленкой в живот и, не дав опомниться, схватила врага за горло.

Тогда прогремел еще один выстрел. Третий по счету. Товарищ того, кого колотила сейчас Джулия, пытался его защитить. Боско нужно было что-то делать, иначе тип в капюшоне выстрелил бы снова и мог ранить рыжеволосую красотку.

Скорее на голом энтузиазме, нежели применив какой-то ловкий прием, упавший навзничь и оглушенный Боско умудрился-таки дать пинка своему противнику, целившемуся в девушку, и тот промахнулся. Но какова была судьба первого выстрела, Боско не знал.

Застигнутый врасплох ударом профессора алхимик пошатнулся и, обернувшись, кинулся на Боско, намереваясь стереть его в порошок. Но у Виктора на сей счет были свои планы. Он к тому времени уже приподнялся с земли и ткнул врага головой в живот. Расчет оказался верным.

Алхимик глухо охнул, и они с профессором, вцепившись друг в друга, повалились на землю.

Боско бил алхимика по лицу. Раз, другой, третий… Сперва левым кулаком, потом правым. Он и не подозревал, что способен впасть в такую ярость. Но сейчас речь шла о жизни и смерти.

Виктор весь вспотел, окровавленные руки болели. Однако ничего не попишешь, нужно было продолжать. В нескольких метрах от него Джулия сцепилась со своим противником. Их борьба напоминала странный танец. Пистолет Джулии валялся на земле.

Внезапно ее противник метнулся, буквально нырнул за ним, как мальчишка ныряет летним днем в бассейн.

Агент Сальдивар была в хорошей форме. Можно сказать, в прекрасной. Прокатившись по земле, она подскочила к изумленному алхимику и, не дав ему времени наставить на нее пистолет, ударила двумя ногами по руке, после чего встала в боевую стойку.

Профессор же к тому времени вернулся к суровой реальности. Алхимик изо всех сил врезал ему по лбу ребром левой ладони, и Боско оказался полностью в его власти. А враг вдобавок снова подобрал с земли пистолет.

Прозвучал еще один выстрел.

Похоже, этой ночью все пули стремились попасть только в одно место: в Джулию.

На сей раз Боско обхватил руками ноги алхимика. Тот опять не ожидал нападения, потерял равновесие и рухнул. Пистолет выстрелил и отлетел в сторону на несколько метров. Ни Боско, ни его враг не увидели, куда именно. Как будто его поглотила ночь.

Владелец пистолета бросился наутек. Боско побежал за ним вдогонку. Вернее сказать, попытался это сделать. В полной темноте он несся по аллеям кладбища мимо могил и надгробий, но быстро запыхался, поэтому противник с каждым шагом отдалялся от него все больше и больше.

В пылу битвы дерущиеся не заметили не особенно далекий звук полицейской сирены. Услышав выстрелы, местные жители позвонили в полицию, и патрульные машины подъехали к воротам кладбища. И конечно же, никто из сражавшихся не обратил внимания на заговорщический шепот приближающихся полицейских.

– Не двигаться! Вы арестованы! – сурово объявил сержант полиции. Рядом с ним в темноте маячило еще четыре человека в зеленой форме и таких же зеленых фуражках.

Спектакль был окончен.

– Я не сдамся живым! – воскликнул человек в капюшоне, только что сражавшийся с Джулией, и метнулся прочь.

– Полиция! Виктор, беги! – закричала агент Сальдивар. Этот громкий крик прорезал ночь, стремясь достичь адресата, где бы тот ни находился. Напоследок Сальдивар успела нащупать на земле осколок мраморной плиты и запустить им в убегавшего врага.

Однако ничего не случилось. Неужели она промахнулась? Топот беглеца по-прежнему слышался в ночи. Однако через несколько секунд алхимик рухнул на землю. Так обрушивается здание, в которое заложили взрывчатку.

Камень все-таки попал в цель!

На саму же Джулию к тому времени полиция надела наручники, а она на чистейшем немецком языке умоляла их связаться с американским посольством.

* * *

Крик Джулии разнесся по всему кладбищу и долетел до слуха профессора, который отбежал от подруги уже метров этак на двести, хотя ему было все труднее преследовать противника.

Боско остановился. Он быстро понял серьезность ситуации. Ведь он остался один.

ГЛАВА 37

Ничто на вокзале в Мюнхене не напоминало о недавнем праздновании Октоберфеста, главного праздника в Баварии, собирающего столько народу, сколько мало какой еще праздник в состоянии собрать. Во время этого пивного фестиваля немцы и шесть миллионов туристов, прельщенных его популярностью, отвлекаются от житейских забот, забывают о работе и бурно веселятся, наслаждаясь пивом, вкусной едой и праздничной атмосферой.

От выпитых пяти миллионов литров пива уже не осталось и следа. Только кое-где на стенах уцелели афиши, завлекающие туристов: пышнотелые, улыбчивые, белокурые и розовощекие официантки в традиционных баварских костюмах весело глядели на прохожих, держа в натренированных руках какое-то невероятное количество кружек пива. Некоторые из красоток были способны с поразительной легкостью принести за один раз до девяти таких огромных кружек.

Это было, пожалуй, единственным напоминанием о прошедшем празднике. Если не считать напряженно застывшего потрепанного лохматого шатена в черных очках, который тихонько сидел на скамье, стараясь не привлекать внимания посторонних.

Это был Боско. Он уткнул нос в воротник пальто, перепачканного землей, к которой прилипли травинки, и боялся так, как не боялся никогда в жизни. Ведь за время своих приключений он впервые остался один и понятия не имел, что делать дальше.

Боско свесил голову, как обычно делают пьяницы, которые, умаявшись, дремлют в каком-нибудь общественном месте, на скамейке в парке или па железнодорожном вокзале. Однако, заметив в толпе снующих взад и вперед по перрону людей, полицейский патруль, тут же встрепенулся, вскочил, словно внутри него распрямилась пружина, и поспешил в ближайший бар.

Там, сидя за стойкой, несколько завсегдатаев и заезжих пассажиров ели, запивая пивом, жареные сардельки и соленые пирожки из слоеного теста, которые в Германии подают на закуску.

Боско сел рядом с какой-то старушкой и заказал кофе с молоком.

ГЛАВА 38

Вернувшись в Берлин и оказавшись в своем гостиничном номере, Виктор Боско никак не мог выкинуть из головы фразу алхимика А: «И во вселенных есть вселенные, и в загадках – загадки».

Это были пустые слова или же конец веревочки, подвешенный в воздухе в надежде, что за него схватятся? Боско написал па белых листах бумаги головоломки, которые А предлагал ему решить за время расследования. Память у Виктора была почти фотографическая, да и в блокноте остались кое-какие записи, поэтому он смог вспомнить все до мельчайших подробностей.

Сделав это, профессор разложил листы на полу в той же последовательности, в какой А диктовал ему задачи.

«Прекрасно! Вселенная загадок у моих ног», – подумал Боско. Внимательно изучая записи, он понял, что числа, фигурировавшие в четырех первых головоломках, ему о чем-то напоминают. Только он не мог сообразить о чем. Он их видел где-то в другом месте и довольно давно. А вот последний чертеж ему попадался недавно. Но профессор опять-таки не помнил где.

Боско принялся размышлять вслух:

– Так, посмотрим… два концентрических круга, а внутри – подкова… Похоже на символ…

Боско подключился к Интернету и принялся искать информацию о Стоунхендже. То, что он узнал, его просто ошеломило. Все числа в головоломках, которые предлагал А, как оказалось, имели отношение к этому древнему сооружению.

В первой головоломке было два ряда чисел:

а) 21, 23, 27, 33…

б) 21,23,27,35…

– Тут повторяются числа 21, 23, 27. А летнее солнцестояние как раз и бывает 21 июня, – рассуждал Виктор.

Профессор выяснил, что эта дата особенно важна для Стоунхенджа, потому что если встать в его середине и посмотреть на горизонт в том направлении, где расположен Пяточный камень, то Солнце будет садиться прямо за ним.

Очарование этого места было столь велико, что группа людей, называвших себя Объединенным древним орденом друидов, имела обыкновение проводить там в мочь солнцеворота свои ритуалы. В 1985 году английское правительство приостановило раскопки Стоунхенджа и запретило там какие-либо обряды.

Во время зимнего солнцестояния солнечные лучи отвесно падают на параллель южной широты (тропик Козерога), а во время летнего – на параллель северной (тропик Рака). Каждый из них расположен на 23 широте и 27 долготе от экватора. Но ведь те же самые числа фигурируют и в первой головоломке! Боско вспомнил, что во второй задаче ставился такой вопрос: если стрелки часов указывают на 12 (то есть на географический север), куда будет указывать минутная стрелка, если часовая сдвинется под углом 3,7 5 градусов?

Ответ был: «На северо-запад».

– В Стоунхендже в этом направлении находится Алтарный камень, или Камень-плаха. Хотя название не отражает сути, ведь это просто упавшая каменная плита. Если оттуда посмотреть на северо-запад, как предлагается в загадке, мы увидим дорогу, на которой находится огромный Пяточный камень (Heel stone) высотой 6,1 метр и весом более 35 тонн.

Похоже, картинка складывается!

– 21 июня, во время летнего солнцестояния, солнечные лучи отвесно падают на Алтарный камень, а Пяточный камень находится напротив него по прямой с погрешностью 56 градусов.

Числа, которые приводились в третьей головоломке, казалось, не имели между собой никакой связи. Нужно было определить следующее число в ряду. Оказалось, что это 92. Последовательность чисел выглядела так:

(19,15,60, 30, 26, 104, 52,48, 192,96…)

Решить головоломку удалось посредством следующих арифметических действий:

19 → 15 (19-4), 60 (15х4), 30 (60÷2)

30 → 26 (30-4), 104 (26x4), 52 (104÷2)

52 → 48 (52-4), 192 (48x4), 96 (192÷2)

Виктор обратил внимание на то, что Стоунхендж сложен из камней трилитов и монолитов, расположенных в виде двух концентрических кругов, внутри которых находятся две подковы.

Первые четыре числа в ряду соответствовали количеству камней, которые изначально находились в основных частях Стоунхенджа.

Боско поглядел на загадочный чертеж с кругами и подковами.

Потом сравнил информацию о происхождении Стоунхенджа с рисунком хакера А и заметил, что во внутренней части этого сооружения находится 19 менгиров [17]17
  Менгир (бретон. menhir, от «теп» – «камень» и «hir» – «длинный») – отдельные вертикально закопанные в землю камни.


[Закрыть]в виде подковы. Во внешней подкове можно было увидеть 15 камней, сооруженных в виде высоких трилитов (объединенных по три). В первом кольце, находящемся ближе к центру, 60 монолитов. А во втором, внешнем, 30.

Ну конечно! Именно эти числа – 19,15,60 и 30 – фигурировали в цепочке первыми! Виктор воодушевился.

Оставалось разгадать четвертую загадку, в которой А просил назвать цифровые значения букв для того, чтобы узнать результат последнего сложения.

«Когда пример был решен, – вспомнил Виктор, – получились такие пары чисел: (21,90), (1737,6370) и (695,150)».

21 июня во время летнего солнцестояния в Стоунхендже Луна образует угол 90 градусов относительно Солнца. Вот вам и первая пара чисел! Следующие же числа, 1737 и 6370, – радиусы Луны и Земли. А третья пара определенно относится к Солнцу.

Решение последней головоломки представляло собой такую фигуру:

Боско долго созерцал рисунок. У него не было слов. Связь со Стоунхенджем была совершенно очевидной.

– Зеленые холмы Англии ждут меня! – воскликнул ученый.

ГЛАВА 39

Такого завораживающего и в то же время грозного зрелища Виктор Боско в своей жизни еще не видел. Он даже готов подумать, что это галлюцинация, вызванная усталостью и мучительным беспокойством, из-за которого он столько ночей подряд не мог уснуть, пытаясь разгадать «Загадку Галилея».

Внезапно как по волшебству появились фигуры в капюшонах; они идут гуськом по направлению к внутреннему кольцу мегалитов. Фигуры эти появились перед Боско, как появляется туман на зеленых холмах. В мгновение ока. Местные жители говорят, что туманная мгла – единственная женщина, которая всегда приходит неожиданно, целует тебя и исчезает.

Может, конечно, Виктор задремал и потому не заметил их появления, но ему в это не верится. Он не слышал шагов. Такое впечатление, что фигуры всегда были здесь. Или же возникли из пустоты.

Сейчас они находятся метрах в двадцати пяти, не больше, от того места, где в темноте, в густом тумане прячется за камнем из внешнего кольца Виктор.

Не долго думая, ученый засовывает правую руку в боковой карман и нащупывает мобильник. На ощупь находит кнопку вызова. Агент Сальдивар и другие сотрудники Управления должны прийти к нему на помощь! По крайней мере, он на них надеется. Чувствуя себя сейчас одиноким и беззащитным, Боско начинает сожалеть, что решил разгадывать загадку самостоятельно.

Он расстегивает куртку и бросает ее на землю. Затем, не теряя ни секунды, но при этом стараясь двигаться как можно тише, направляется к алхимику, который идет последним. Боско действует, как всегда, инстинктивно, вопреки логике. И ему становится так же страшно, как в лондонском универмаге, когда за ним гнались убийцы.

Воспользовавшись тем, что последний человек в капюшоне немного отстал, Боско резким ударом оглушает замыкающего цепочку, торопливо раздевает его и оттаскивает подальше к кустам, где лежащего не будет видно. А сам надевает его красную тунику и плащ с капюшоном.

Пока все идет по плану.

* * *

Странная процессия окружает внутреннее кольцо камней. Окружает, не пересекая воображаемой линии, вдоль которой установлены молчаливые камни. Темные силуэты неподвижно застыли у этой линии, образовав круг и как будто чего-то, боясь или ожидая.

На середину храма выходит величественная фигура в белой тунике. Голова опущена. Откуда появился этот жрец, тоже непонятно. Можно подумать, что он материализовался из пустоты. Он движется так быстро и бесшумно, как будто летит по воздуху.

В то время как человек в белой тунике идет к центру святилища, остальные, одетые в кроваво-красные яркие одеяния, тоже склонив голову, скрестив руки и спрятав их в складках одежды, – жест, напоминающий монашеский, – неустанно повторяют какие-то звуки. Словно что-то шепчут.

Однако удивленный профессор вскоре понимает, что это не просто звуки. Правильнее было бы сказать, что присутствующие слышали не обычные звуки, а некое эхо, отдававшееся в их головах. Больше всего это напоминало помехи, с которыми часто сталкиваются радиолюбители. Но здесь речь шла не о помехах, а об особом языке, в котором большая часть информации доходит до мозга. Это было сочетание звуков и телепатической индукции, происходящей с головокружительной скоростью. Обычный человек ничего бы не разобрал, но Боско был необычным человеком.

* * *

Когда ему удается расшифровать эти позывные и с превеликим трудом перевести их на нормальный язык, Боско с удивлением убеждается, что собравшиеся повторяют одно странное слово:

– Инициатор, Инициатор, Инициатор, Инициатор, Инициатор, Инициатор, Инициатор.

* * *

Внезапно звук обрывается. Собравшиеся умолкают, хотя вообще – то они не размыкали губ, не произнесли ни слова. И на равнине, окутанной ночной мглой и туманом, раздается громовой голос Инициатора.

Во всяком случае, таким он кажется Боско.

– Члены братства алхимиков…

«Эврика! Нашел!» – мысленно восклицает Виктор, услышав начало этой приветственной речи.

– …31 октября – последний день в кельтском календаре. Он был одним из двух самых важных дней для маленького мирка кельтов, потому что дальше начиналось время холодов, ранних сумерек и увядания. Сезон зимы. До 1752 года 31 октября по юлианскому календарю наступало на несколько дней раньше. Ночью 31 октября кельты праздновали Самайн, поклонялись богу мертвых, вызывали призраков и духов, проклятых и мучающихся за гробом.

Как вы знаете, наши предки верили, что в Самайн души умерших могут вернуться в свои земные жилища, вернуться всего на одну ночь, чтобы вновь обрести тепло и расположение окружающих. Верили и в то, что некоторые особенно зловредные духи пытаются вырваться на свободу и, объединившись с местными колдунами и разной нечистью, всласть поиздеваться над окружающими. Что они похищают детей, уничтожают посевы, губят домашний скот. Чтобы отпугнуть злые силы, кельты разводили на склонах холмов костры. Так они указывали добрым духам путь к родным, а злых и колдунов отгоняли подальше.

Однако кровь требует крови. Стремясь унять ярость бога Самайна и искупить грехи умерших, кельты приносили человеческие жертвы.

Жрец выдерживает эффектную паузу и продолжает:

– Братья-алхимики! Мы собираемся здесь каждые одиннадцать лет, чтобы отдать дань ученым и науке, Науке, истоки которой, как и зарождение человеческого рода, теряются во тьме времен. Безымянные люди, воздвигшие этот монумент, заслуживают того, чтобы о них помнили. Заслуживают этого и алхимики, которые спустя много веков боролись с религиозными предрассудками, с косной, нетерпимой Церковью. Они – наши отцы, а мы – их дети и должны чтить их память. Нас объединяют многие вещи, неподвластные времени и религиозным обрядам. Потому что человек, общающийся с другими людьми посредством символов, по сути сам является величайшим символом. А Наука – его главный путеводитель.

С этими словами Инициатор подходит к одному из присутствующих. Воцаряется жуткая тишина. Боско вздрагивает. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Будто все звуки исчезли и все на свете: Земля, мириады созвездий во Вселенной, влажная трава под ногами и туманная дымка, затянувшая окрестности, – оказались под гигантским стеклянным колпаком, не пропускающим даже малейшего шороха.

Человек в белой тунике и капюшоне подходит к ученику. Тот становится на колени и поднимает на него глаза.

Профессор не знает содержания их разговора. Хотя интуитивно догадывается, что ученик дает Учителю отчет о том, как он прожил последние одиннадцать лет. Впрочем, Боско в этом не уверен. Он четко слышит лишь последнюю фразу, которую допрашиваемый повторяет трижды, как заклинание:

– Превыше всего храни великую тайну нашего братства.

Жрец дотрагивается правой рукой до лба ученика, и тот согласно кивает. А Инициатор возвращается в центр круга и повторяет ритуал.

На сей раз, он идет в противоположную сторону. Второй ученик выполняет действия, положенные по обряду, и громко произносит:

– До последнего не изменяй реальность.

«Я так и знал: они умеют изменять реальность!» – Боско постепенно узнает секреты, которые он давно мечтал выведать.

Вернувшись в середину, жрец идет к третьему члену братства. Тот опускается на колени и удивительно юным голосом произносит слова, от которых у Виктора по спине пробегают мурашки:

– Неповиновение Инициатору карается смертью. Почитай его вечно и бесконечно.

Когда ученик произносит эту фразу дважды, Боско снова ожидает сюрприза. В третий раз братья повторяют ее хором. Вероятно, чтобы подчеркнуть важность заповеди.

А жрец вновь возвращается в центр и идет к ученику, стоящему напротив предыдущего. Затем выбирает другую ось координат, на которой находится другая пара. Сейчас выбор пал на человека, стоящего слева от Боско.

Новый лозунг:

– Ежедневно приобретай знания. Это единственный путь к постижению премудростей Науки.

С каждым постулатом катехизиса для новоявленных алхимиков Боско становится все яснее, что его шансы остаться неузнанным стремительно падают. Он насчитал в кругу десять учеников, но пока ему неизвестно, сколько у братства заповедей. Если, не дай бог, десять или даже больше, значит, он совершил ошибку, присоединившись к алхимикам.

А ошибиться значит умереть.

Фигура в белом в ожидании застывает в центре круга.

И хотя Виктор видит лишь темное пятно капюшона, ему кажется, что Инициатор смотрит именно на него. И тут с ним начинает твориться что-то странное. Что это? Предчувствие? Галлюцинация? Или сигнал мозга, предупреждающий его о чем-то неопознанном? Боско вдруг испытывает удивительное чувство: как будто чужая воля пытается проникнуть в скрытые тайники его психики. На него хотят повлиять?

Профессор старается выставить психологическую защиту. Это война, в которой кулаки и физическая сила вообще ничего не значат. Ему необходимо защитить свой мозг от атаки неведомого врага. Он представляет себе ладонь, которая излучает энергию и останавливает удар, который может нанести ему некий предмет. Это упражнение, которое он делал на занятиях йогой, позволяет победить противника, сохраняя при этом ясность мыслей. Ты пытаешься остановить нечто неопределенное, мысленно создать реальный объект, который служит тебе защитой.

Боско воображает, что он окружен непроницаемой броней, надежно защищающей его от любой атаки, и физической, и психической. И опасность исчезает.

Теперь Инициатор избрал человека, стоящего справа от Боско.

Заповедь:

– Жертвуй собой, чтобы спасти брата.

Ее повторяют еще четыре раза.

Инициатор снова возвышает голос:

– Десять заповедей алхимиков объединяют нас, братья! Будем повторять их хором!

Вновь раздается шелестящий шепот, напоминающий радио-помехи. В переводе на нормальный язык это звучит так:

– Первое: превыше всего храни главную тайну нашего братства.

Второе: до последнего не изменяй реальность.

Изъясняясь на странном наречии, звучащем у них в головах, ученики вторят Инициатору, который громко произносит:

– Третье: неповиновение Инициатору карается смертью. Почитай его вечно и бесконечно.

Четвертое: Ежедневно приобретай знания. Это единственный путь к постижению премудростей Науки.

Пятое: жертвуй собой, чтобы спасти брата.

Шестое: разумно и осмотрительно используй неиссякаемый источник нашего богатства.

Седьмое: не убивай до тех пор, пока это не понадобится братству.

Восьмое: хотя ты рожден человеком, умирай за более высокие цели.

Девятое: однажды ты соединишься с Вселенной.

«Ага! Значит, заповедей девять. Очень хорошо». – Боско облегченно вздыхает.

Однако в этот момент Инициатор вновь начинает церемонию и профессор в ужасе видит, что жрец направляется к нему.

Последнюю заповедь предстоит озвучить ему, Виктору Боско! Учеников десять, и заповедей тоже десять! Он должен был предположить это и не рисковать головой, проникая в тайное общество!

Когда Инициатор уже подходит почти вплотную, в душе профессора бушует буря эмоций. Он хочет встать на колени, но в ужасе понимает, что ноги его не слушаются. Вряд ли он сможет повторить ритуальный поклон, который у него на глазах сделали девять учеников.