Текст книги "Диалектический материализм"

Автор книги: Морис Корнфорт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)

Метафизический способ мышления

Диалектический материализм, мировоззрение марксистско-ленинской партии, является материалистическим по своей теории, по своему истолкованию и пониманию всего существующего, диалектическим по своему методу.

Мы видели, что материалистическое понимание противоположно идеалистическому пониманию. Далее, мы видели, что раньше материалисты истолковывали вещи на механистический лад и что механистический материализм оказался неспособным объяснить действительные процессы изменения и развития. Для этого необходима материалистическая диалектика, необходимо изучать и понимать вещи диалектически.

В самом деле, диалектический метод есть не что иное, как метод изучения и понимания вещей в их действительном изменении и развитии.

И как таковой диалектический метод противоположен метафизическому.

Что такое метафизика? Или точнее, что такое метафизический способ мышления, противоположностью которого является диалектический способ мышления?

По сути дела метафизика есть абстрактный способ мышления. В определённом отношении всякое мышление абстрактно, так как оно оперирует общими понятиями и по необходимости должно отвлекаться от массы отдельных и несущественных деталей. Например, если мы говорим, что «люди обладают двумя ногами», то мы рассуждаем о наличии двух ног у людей, абстрагируясь от их других свойств, таких, как обладание головой, двумя руками и т. д.; точно так же наше рассуждение относится ко всем людям вообще, отвлекаясь от индивидуальности единичных людей, Петра, Павла и т. д. Но имеются разные абстракции. Для метафизики характерно то, что она создаёт ложные, вводящие в заблуждение абстракции. Как говорит Энгельс, «…искусство оперировать понятиями не есть что-либо врождённое… а требует действительного мышления»^[30], искусство правильного мышления требует изучения того, каким образом избегать метафизических абстракций.

Например, если мы мыслим о людях, о «человеческой природе», то нам следует мыслить таким образом: мы признаём, что люди живут в обществе и что их человеческая природа не может быть независима от их жизни в обществе, а, напротив, развивается и изменяется с развитием общества. В таком случае мы создадим представления о человеческой природе, которые соответствуют действительным условиям существования людей и их изменению и развитию. Однако очень часто о «человеческой природе» мыслят совсем по-другому. А именно так, как будто бы существует какая-то «человеческая природа», которая проявляется совершенно независимо от действительных условий существования людей и всегда и повсюду остаётся в точности той же самой. Мыслить подобным образом – это значит, безусловно, создавать ложную, вводящую в заблуждение абстракцию. И вот именно такой абстрактный способ мышления мы называем метафизическим.

Понятие неподвижной, неизменной «человеческой природы» является образцом метафизической абстракции, метафизического образа мышления.

Метафизик мыслит не о действительных людях, а об абстрактном «человеке».

Метафизика, или метафизический способ мышления, – это, следовательно, такой способ мышления, который мыслит вещи, 1) абстрагируясь от условий их существования и 2) абстрагируясь от их изменения и развития. Он мыслит вещи 1) отдельно друг от друга, игнорируя их взаимосвязи, и 2) как неподвижные и застывшие, игнорируя их изменение и развитие.

Мы уже привели один пример метафизического способа мышления. Нетрудно привести ещё массу их. В самом деле, метафизический образ мышления так широко распространён и в такой степени стал нераздельной частью ходячей буржуазной идеологии, что едва ли найдётся журнальная статья, радиопередача или книга учёного профессора, в которых нельзя найти примеров метафизических ошибок.

Например, изрядно наговорено и написано о демократии. Но ораторы и писатели обычно имеют в виду какую-то чистую, или абстрактную, демократию, которую они пытаются определить, абстрагируясь от действительного развития общества, классов и классовой борьбы. Но не может быть такой чистой демократии, это – метафизическая абстракция. Чтобы понять сущность демократии, обязательно нужно поставить вопрос: демократия для кого, для эксплуататоров или эксплуатируемых? Нужно понять, что, поскольку демократия является формой правления. не существует демократии, не связанной с господством какого-нибудь определённого класса, и что демократия, устанавливаемая при господстве рабочего класса, является более высокой формой демократии, чем буржуазная демократия, точно так же как буржуазная демократия – это более высокая форма демократии, чем, скажем, демократия рабовладельцев древней Греции. Иными словами, не следует пытаться рассуждать о демократии, абстрагируясь от действительных общественных отношений и от действительного изменения и развития общества.

Далее, пацифисты пытаются основывать свою оппозицию войне на том положении, что «все войны несправедливы». Они рассуждают о войнах абстрактно, не учитывая того, что характер каждой отдельной войны определяется соответственно исторической эпохе, целям войны и классам, в интересах которых она ведётся. В результате этого они не видят различия между войнами империалистическими и освободительными, между справедливыми и несправедливыми войнами.

В настоящее время в большинстве английских школ детей регулярно подвергают «тестам умственных способностей». Утверждается, что каждый ребёнок обладает определённым неизменным количеством «умственных способностей», которое можно определить независимо от действительных условий существования ребёнка, и что оно определяет его способности на протяжении всей его жизни независимо от тех условий изменения и развития, в каких впоследствии он может оказаться. Это ещё один пример метафизики. В данном случае метафизическое представление об «умственных способностях» используется в качестве оправдания для того, чтобы лишить большинство детей возможности получить образование на том основании, что их умственные способности слишком низки, чтобы они могли пользоваться такой возможностью.

Вообще говоря, метафизика – это такой способ мышления, который пытается установить раз и навсегда сущность, свойства и возможности всего, что он рассматривает. Следовательно, этот способ исходит из предположения, что каждая вещь обладает неизменной сущностью и неизменными свойствами.

И он мыслит скорее с помощью понятий о «вещах», чем о «процессах». Он пытается свести всё к формуле, которая утверждает, что весь мир или любая часть мира, которую мы рассматриваем, состоит из таких-то и таких-то вещей с такими-то и такими-то свойствами. Такую формулу мы можем назвать «метафизической» формулой.

Так, Энгельс указывает на «старый метод исследования и мышления, который Гегель называет „метафизическим“, который имел дело преимущественно с вещами как с чем-то законченным и неизменным…»^[31]

В философии метафизика часто означает поиски «конечных составных частей мира». Поэтому материалисты, которые утверждали, что конечные составные части являются маленькими твёрдыми материальными частицами, были такими же метафизиками, как и идеалисты, которые утверждали, что конечными составными частями являются духи. Все эти философы полагали, что они могут резюмировать «конечную природу мира» в некоей формуле. У одних из них была одна формула, у других другая, но все они были метафизиками. Однако это было безнадёжным исканием. Нельзя резюмировать всю бесконечную, изменяющуюся вселенную в какой-либо из таких формул. И чем более мы работаем в этом направлении, тем более это становится очевидным.

Теперь должно быть ясно, что механистический материализм, который мы рассматривали в предшествующих главах, с полным основанием может быть назван метафизическим материализмом.

Отметим мимоходом, что в настоящее время некоторые философы, так называемые позитивисты^[32], утверждают, что они выступают против «метафизики», поскольку, как они сами заявляют, они отрицают всякую философию, которая стремится найти «конечные составные части мира». Для них «метафизика» означает любую теорию, оперирующую «абсолютами», которые нельзя проверить в чувственном опыте. Употребляя термин в этом смысле, они скрывают тот факт, что сами они, вообще говоря, больше метафизики, чем любые другие философы, так как их собственный способ мышления доходит до крайностей метафизической абстракции. Что может быть более метафизичным, чем воображать, как это делают философы-позитивисты, что наш чувственный опыт существует оторванно от реального, материального мира, находящегося вне нас? На деле они сами превращают «чувственный опыт» в метафизический «абсолют».

В противоположность абстрактному, метафизическому способу мышления диалектика учит нас мыслить вещи в их действительных изменениях и взаимосвязях. Мыслить диалектически – значит мыслить конкретно, а мыслить конкретно – значит мыслить диалектически. Противопоставляя диалектический метод метафизике, мы показываем несостоятельность, односторонность и ложность метафизических абстракций.

Это соображение помогает нам понять первоначальный смысл слова «диалектика». Это слово происходит от греческого слова диалего, что значит вести беседу или спорить. Считалось, что обсудить вопрос со всех сторон, под всеми углами зрения, противопоставляя и сталкивая в споре различные односторонние точки зрения, является лучшим методом достижения истины. Такова была, например, диалектика, применявшаяся Сократом. Когда кто-либо утверждал, что он располагает формулой, которая раз и навсегда решает какой-либо вопрос, Сократ вступал с ним в спор и, заставляя его рассмотреть вопрос под различными углами зрения, вынуждал его противоречить себе и, таким образом, признать, что его формула была ложна. Сократ считал, что при помощи этого метода можно достичь более правильного понимания вещей.

Марксистский диалектический метод развился из диалектики в том смысле, как её понимали греки, и включает её в себя. Но он гораздо богаче по содержанию и шире по объёму. В результате этого он стал чем-то качественно новым по сравнению с домарксистской диалектикой – новым революционным методом. Это потому, что диалектический метод сочетается с последовательным материализмом и перестаёт быть простым средством спора, становясь методом исследования как природы, так и общества, методом материалистического познания мира, который вырастает из деятельности по изменению мира и руководит ею.

Метафизическая формула «или – или»

Метафизика исходит из предположения, что каждая вещь обладает своей собственной неизменной природой, своими собственными неизменными свойствами, и рассматривает каждую вещь саму по себе, изолированно. Она пытается определить природу и свойства всех вещей, как данных отдельных объектов исследования, не рассматривая вещи в их взаимосвязи и в их изменении и развитии.

В силу этого метафизика мыслит вещи в рамках абсолютных противоположностей. Вещи одного рода она противополагает вещам другого рода. Если вещь одного рода, то она обладает одной совокупностью свойств, если она другого рода, она обладает другой совокупностью свойств; одно исключает другое, и каждая мыслится отдельно от другой.

Энгельс пишет:

«Для метафизика вещи и их мысленные отображения, т. е. понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Он мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями; речь его состоит из „да – да, нет – нет; что́ сверх того, то от лукавого“. Для него вещь или существует или не существует, и точно так же вещь не может быть самой собой и в то же время иной»^[33].

Философы выразили сущность этого метафизического способа мышления в формуле: «Каждая вещь есть то, что она есть, а не другая вещь». Может показаться, что это не более как выражение простого здравого смысла. Но в таком случае это лишь показывает, что сам так называемый здравый смысл содержит ложные представления, которые должны быть выявлены. Этот способ мышления мешает нам изучать вещи в их действительных изменениях и взаимосвязях, во всех их противоречивых аспектах и отношениях, в процессе их превращения из «одной вещи» в «другую вещь».

И не только философы являются метафизиками.

Имеются, например, «левые» тредъюнионисты, которые столь же метафизичны, как и представители любой философской школы. Для них каждый член собрания их отделения тредъюниона является или классовосознательным активистом или же, в противном случае, правым оппортунистом. Каждый должен быть отнесён к той или другой категории, и раз он отнесён к «правым», то для них он конченный человек. Их метафизический взгляд на жизнь не учитывает того, что какой-нибудь рабочий, который был их противником в прошлом по одним вопросам, может ещё оказаться союзником в будущем по другим вопросам.

В одной из пьес Мольера есть человек, который впервые узнаёт о прозе. Когда ему объясняют, что такое проза, он восклицает: «Как, всю свою жизнь я говорил прозой!».

Подобным же образом имеется немало рабочих, которые могут с полным основанием сказать: «Как, я был метафизиком всю мою жизнь!»

У метафизика на всё есть свои готовые формулы. Он говорит: или эта формула годна или нет. Если она годна, то она решает вопрос. Если она не годна, то у него готова некая альтернативная формула. «Или – или, но не то и другое вместе» – таков его девиз. Вещь является или тем или этим; она обладает или данной совокупностью свойств или иной совокупностью свойств; две вещи находятся друг к другу или в данном или в ином отношении.

Применение метафизической формулы «или – или» ведёт к бесконечным затруднениям.

Например, некоторые испытывают трудность в понимании современных взаимоотношений между империалистами Англии и США. Утверждают: или они сотрудничают или, в противном случае, они не сотрудничают. Если они сотрудничают, то тогда между ними нет противоречий, если же противоречия между ними существуют, то тогда они не сотрудничают. Но дело, однако, обстоит как раз наоборот; империалисты этих стран действуют заодно, и тем не менее существуют противоречия между ними; и нельзя ни понять того, каким образом они сотрудничают между собой, ни успешно против них бороться, не поняв разделяющих их противоречий.

Далее, для некоторых представляет трудность понимание возможности мирного сосуществования капиталистических и социалистических государств. Утверждают, что или эти государства могут мирно сосуществовать, в случае чего антагонизм между капитализмом и социализмом должен исчезнуть; или, наоборот, антагонизм сохраняется, и в этом случае они не могут мирно сосуществовать. Но дело обстоит как раз наоборот: антагонизм сохраняется, и всё же борьба социалистических государств и миллионов людей во всех странах за мир может привести к мирным отношениям между капиталистическими и социалистическими государствами.

Часто бывает трудно избежать метафизического способа мышления. И это потому, что, как бы ни был ошибочен этот способ мышления, он коренится в чём-то очень нужном и полезном.

Вещи необходимо классифицировать – располагать некоторой системой их классификации, системой обозначения их свойств и отношений. Это является предпосылкой правильного мышления. Мы должны выяснить, какие различные виды вещей существуют в мире, чтобы сказать, что такие-то вещи обладают такими-то свойствами в отличие от тех вещей, которые обладают другими свойствами, чтобы сказать, каковы отношения между ними.

Но если, далее, рассматривать эти вещи, их свойства и отношения каждое в отдельности как неизменные величины, как взаимно исключающиеся понятия, то это уже будет ошибкой. Потому что любая вещь в мире обладает множеством различных и поистине противоречивых сторон, существует в тесной связи с другими вещами, а не изолированно от них и подвержена изменению. Поэтому часто случается так, что когда мы классифицируем нечто как «А», а не как «Б», то эта формула опровергается превращением этого нечто из состояния «А» в состояние «Б», или тем, что в некоторых отношениях она является «А», а в других отношениях «Б», или тем, что она обладает противоречивой природой, являясь частью «А» и частью «Б».

Например, всем хорошо известно различие между птицами и млекопитающими и что, в то время как птицы кладут яйца, млекопитающие, как правило, рождают детёнышей живыми и вскармливают их молоком. Естествоиспытатели раньше привыкли считать, что млекопитающие строго отличаются от птиц, так как, помимо всех прочих отличий, млекопитающие не кладут яиц. Но это положение было совершенно опрокинуто, когда было обнаружено животное по названию «утконос», потому что утконос, хотя он, несомненно, и является млекопитающим, но это такое млекопитающее, которое кладёт яйца. Как объяснить это необычное поведение утконоса? Объяснение этого явления следует искать в эволюционной связи между птицами и млекопитающими, которые совместно произошли от первобытных животных, кладущих яйца. Птицы и теперь продолжают класть яйца, тогда как млекопитающие этого уже не делают, за исключением нескольких консервативных видов животных вроде утконоса. Если рассматривать животных в эволюции, в развитии, то это представляется весьма естественным. Но если пытаться, как это делали прежние естествоиспытатели, подгонять виды животных под некую строгую, неизменную систему классификации, то продукты эволюции опрокинут эту систему.

Далее, идея или теория, которая была прогрессивной в одних условиях, когда она впервые возникла, не может быть названа по этой причине «прогрессивной» в абсолютном смысле, так как позднее в новых условиях она может стать реакционной. Например, механистический материализм, когда он впервые возник, был прогрессивной теорией. Но нельзя сказать, что он и в настоящее время всё ещё прогрессивен. Наоборот, в новых условиях, которые возникли, механистическая теория стала отсталой, реакционной. Механицизм, бывший прогрессивным в период подъёма капитализма, идёт рука об руку с идеализмом, как часть буржуазной идеологии периода разложения капитализма.

Здравый смысл также признаёт недостаточность метафизического образа мышления.

Например: когда человек лыс? Здравый смысл признаёт, что, хотя мы можем отличить лысого человека от нелысого, тем не менее облысение происходит в процессе потери волос, и поэтому люди в середине этого процесса вступают в период, когда нельзя утверждать с абсолютной достоверностью, лысы они или нет; они находятся в процессе облысения. Метафизическое «или – или» отказывается служить.

Во всех этих примерах мы сталкиваемся с различием между объективными процессами, в которых что-то претерпевает изменение, и понятиями, в которых мы пытаемся обобщить отличительные признаки вещей, участвующих в процессе. Такие понятия никогда не соответствуют и никак не могут всегда и во всех отношениях соответствовать своим объектам именно потому, что объекты претерпевают изменение.

Так, Энгельс пишет:

«Разве понятия, господствующие в естественной науке, – фикции, потому что они отнюдь не всегда совпадают с действительностью? С того момента, как мы приняли теорию эволюции, все наши понятия об органической жизни только с приближением соответствуют действительности. В противном случае не было бы вообще никаких изменений; в тот день, когда понятие и действительность в органическом мире абсолютно совпадут, наступит конец развития»^[34].

И он указывал, что подобные соображения относятся ко всем понятиям без исключения.

Единство и борьба противоположностей

Когда мы рассматриваем свойства вещей, их взаимосвязи, способы их действия и взаимодействия, процессы, в которые они вступают, то мы находим, что, вообще говоря, все эти свойства, взаимосвязи, взаимодействия и процессы разделяются на коренные противоположности.

Например, если мы рассматриваем простейшие способы, которыми два тела могут действовать друг на друга, то находим, что это действие может быть или притяжением или отталкиванием.

Если мы рассмотрим электрические свойства тел, то обнаружим положительное и отрицательное электричество.

В органической жизни существует ассимиляция и диссимиляция.

Далее, в математике существует сложение и вычитание, плюс и минус.

И вообще, к какой бы области исследования мы ни обратились, мы найдём, что она содержит такие коренные противоположности. Мы обнаружим, что рассматриваем не просто известное число различных вещей, различных свойств, различных отношений, различных процессов, но пары противоположностей, коренных противоположностей.

Как это выразил Гегель: «Противоположность, по которой различающееся определение имеет против себя не другое определение вообще, но своё собственное иное»^[35].

Так, если мы рассматриваем силы, действующие между двумя телами, то существует не просто некоторое число различных сил, а эти силы делятся на силы притяжения и силы отталкивания; если мы рассматриваем электрические заряды, то существует не просто некоторое число различных зарядов, а все эти заряды делятся на положительные и отрицательные, и так далее. Притяжение противостоит отталкиванию, положительное электричество – отрицательному электричеству.

Эти коренные противоположности не могут быть поняты посредством метафизического образа мышления.

Во-первых, метафизический образ мышления пытается игнорировать противоположности, пытается сбросить их со счёта. Он стремится понять данный предмет исследования просто, оставаясь в пределах целого ряда различных свойств вещей и различных отношений между ними, игнорируя коренные противоположности, проявляющиеся в этих свойствах и отношениях. Так, например, те люди, которые метафизически мыслят об обществе, разделённом на классы, пытаются рассматривать общество просто как состоящее из большого числа различных индивидов, связанных между собой всеми видами различных социальных отношений, при этом они игнорируют коренную противоположность между эксплуататорами и эксплуатируемыми, проявляющуюся во всех этих социальных отношениях.

Во-вторых, когда тем не менее метафизический образ мышления наталкивается на коренные противоположности и не может их больше игнорировать, тогда – верный своей привычке рассматривать каждую вещь изолированно, как неизменную величину – он рассматривает эти противоположности изолированно одну от другой, рассматривает их как существующие отдельно и как исключающие друг друга. Так, например, прежние физики привыкли считать положительное и отрицательное электричество просто лишь двумя различными «электрическими флюидами».

Но вопреки метафизике коренные противоположности не только существуют в любом предмете исследования, но эти противоположности взаимно предполагают друг друга, неразрывно связаны вместе и не могут ни существовать, ни быть понятыми вне связи друг с другом.

Этот отличительный признак противоположности известен как полярность: коренные противоположности являются полярными противоположностями. Магнит, например, обладает двумя полюсами – северным и южным. Но эти полюсы, противоположные друг другу и отличные друг от друга, не могут существовать отдельно один от другого. Если магнит разрезать надвое, то не получится так, что северный полюс останется в одной половине, а южный – в другой, но в каждой половине вновь появляются северный и южный полюсы. Северный полюс существует лишь как противоположность южного, и, наоборот, один может быть определён лишь как противоположность другого.

Вообще коренная противоположность должна быть понята как полярная противоположность, и каждый предмет исследования должен быть понят при помощи полярной противоположности, заключённой в нём.

Так, в физике мы находим, что притяжение и отталкивание действуют во всяком физическом процессе таким образом, что они не могут быть отделены и изолированы одно от другого. При рассмотрении живых тел мы не обнаруживаем в одних случаях ассимиляцию, а в других – диссимиляцию, но всякий жизненный процесс включает как ассимиляцию, так и диссимиляцию. В капиталистическом обществе растущее обобществление труда не отделимо от своей противоположности, от роста централизации капитала. Математика даёт яркие примеры этого единства противоположностей – она служит прекрасным подтверждением того, что в любой области исследования противоположности не могут быть поняты отдельно друг от друга, а только в их неразрывной связи. Основными действиями математики являются две противоположности – сложение и вычитание. Причём сложение и вычитание до такой степени не могут быть поняты отдельно одно от другого, что сложение может быть представлено как вычитание, и, наоборот, действие вычитания (a − b) может быть представлено как сложение (− b + a). Подобным же образом деление a ∕ b может быть представлено как умножение a ∙ 1 ∕ b^[36].

Единство противоположностей, их неразрывную связь никоим образом нельзя понимать как гармоничное и постоянное отношение, как состояние равновесия. Наоборот: «Единство… противоположностей условно, временно, преходяще, релятивно. Борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, движение»^[37].

Коренные, полярные противоположности, существующие в любой области природы и общества, проявляются в конфликте и борьбе противоположных сил. Эта борьба, несмотря на периоды временного равновесия, ведёт к постоянному движению и развитию, к бесконечному возникновению и уничтожению всего существующего, к резким изменениям состояния и превращениям.

Так, например, равновесие сил притяжения и отталкивания в области физических явлений всегда лишь условно и временно; конфликт и борьба сил притяжения и отталкивания всегда утверждают себя, приводя к физическим изменениям и превращениям или превращениям в пределах атома, химическим изменениям или в крупном масштабе к вспышкам звёзд.

Диалектика и метафизика

Подведём итог.

Метафизика оперирует понятиями «законченных» вещей, действительные и возможные свойства которых она стремится зафиксировать и определить раз и навсегда. Она рассматривает каждую вещь саму по себе, изолированно от всех других, в рамках неопосредствованных противоположностей – по формуле «или – или». Она противопоставляет одну вещь другой, одно свойство другому, одно отношение другому, не рассматривая вещи в их действительном движении и взаимосвязи и не учитывая того, что каждый предмет исследования представляет единство противоположностей – единство противоположных друг другу, но неразрывно связанных вместе сил и тенденций.

В противоположность метафизике диалектика отказывается рассматривать вещи сами по себе, как наделённые неизменной природой и неизменными свойствами (по формуле «или – или»), она считает, что вещи возникают, существуют и уничтожаются в процессе бесконечного изменения и развития, в процессе сложных и постоянно меняющихся взаимоотношений, в процессе, в котором каждая вещь существует лишь в её связи с другими вещами и претерпевает ряд превращений и в котором всегда проявляется единство, неразрывная взаимосвязь и борьба противоположных свойств, сторон, тенденций, характеризующих каждое явление природы и общества.

В противоположность метафизике целью диалектики является проследить действительные изменения и взаимосвязи в мире и рассматривать вещи всегда в их движении и взаимосвязи.

Так, Энгельс пишет: «…мир состоит не из готовых, законченных вещей, а представляет собой совокупность процессов… нам уже не могут больше внушать чрезмерное почтение… для старой… метафизики непреодолимые противоположности»^[38].

«Прежние неизменные противоположности и резкие, непереходимые разграничительные линии всё более и более исчезают… Центральным пунктом диалектического понимания природы является признание той истины, что эти противоположности и различия, хотя и существуют в природе, но имеют только относительное значение, и что, напротив, их воображаемая неподвижность и абсолютное значение привнесены в природу только нашей рефлексией».

Диалектика «…берёт вещи и их умственные отражения главным образом в их взаимной связи, в их сцеплении, в их движении, в их возникновении и исчезновении…»^[39]

Ленин писал, что понимание «противоречивых частей» всякого явления является сутью диалектики. Она состоит в признании (открытии) «противоречивых, взаимоисключающих, противоположных тенденций во всех явлениях и процессах природы (и духа и общества в том числе)»^[40].

Наконец, Маркс писал: «В своём рациональном виде диалектика внушает буржуазии и её доктринёрам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществлённую форму она рассматривает в движении, следовательно также и с её преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна»^[41].

Глава VII. Изменение и взаимосвязь

Марксистский диалектический метод требует, чтобы мы всегда рассматривали вещи не изолированно, а в их взаимосвязи с другими вещами, в связи с действительными условиями и обстоятельствами каждого случая; чтобы мы рассматривали вещи в их изменении и развитии, в их возникновении и исчезновении, обращая всегда внимание особенно на то, что является новым, возникающим и развивающимся.

Отсюда следует, что марксистскому диалектическому методу чуждо пользование «готовыми, законченными схемами» и абстрактными формулами, а наоборот, он требует тщательного, детального исследования процесса во всей его конкретности, основывая свои выводы лишь на таком анализе.

Рассмотрение предметов в их взаимосвязи и обусловленности

Диалектический метод прежде всего требует, чтобы мы рассматривали вещи не каждую саму по себе, а всегда во взаимосвязи с другими вещами.

Это кажется «очевидным». Тем не менее это такой «очевидный» принцип, о котором очень часто забывают, но о котором очень важно помнить. Мы уже рассмотрели этот принцип и несколько примеров его применения при разборе метафизического способа мышления, поскольку сутью метафизики является абстрактное понимание вещей вне связи с другими вещами и конкретными условиями их существования.

Принцип рассмотрения вещей в связи с действительными условиями и обстоятельствами, а не в отрыве от этих действительных условий и обстоятельств всегда имеет коренное значение для движения рабочего класса даже при решении простейших вопросов политики.

Например, было время, когда английские рабочие боролись за десятичасовой рабочий день. В то время они поступали правильно, не выдвигая восьмичасовой рабочий день в качестве своего непосредственного требования, так как тогда это ещё не было осуществимым требованием. Равным образом они поступили правильно, когда, добившись десятичасового рабочего дня, они не удовлетворились достигнутым.