Текст книги "Диалектический материализм"

Автор книги: Морис Корнфорт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Аналогично обстоит дело в природе. Развитие материи необходимо идёт по определённому пути. Однако, когда и как в определённой материальной системе протекают различные этапы развития и протекают ли они вообще, в отдельных случаях зависит от случайных, несущественных обстоятельств.

Так, рассматривая вопрос о взаимосвязи случайности и необходимости в природе, Энгельс писал, что солнечная система возникла «естественным путём, путём превращений движения, которые присущи от природы движущейся материи и условия которых должны, следовательно, быть снова воспроизведены материей, хотя бы спустя миллионы миллионов лет, более или менее случайным образом, но с необходимостью, присущей также и случаю»^[348]. И он таким же образом рассматривал появление сознания как высшей формы движения материи: «В действительности же материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы, а потому это с необходимостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни и те же)»^[349].

Энгельс поэтому делает вывод: «…то, что утверждается как необходимое, слагается из чистых случайностей, а то, что считается случайным, представляет собой форму, за которой скрывается необходимость, и так далее»^[350].

Если необходимое представляет собой то, что в силу природы данного события не может быть иным, то случайное представляет собой то, что может быть другим. Обе стороны всегда встречаются во всех вещах. Вообще необходимы некоторые общие черты событий и общий характер их результатов. С другой стороны, детали, частные моменты отдельных событий и вытекающие из них детальные конкретные черты их результатов не необходимы, а случайны. В этом смысле можно сказать, что необходимое «слагается из чистых случайностей». Именно в случайных деталях проявляется внутренне необходимое, и, будучи случайными сами по себе, эти детали в то же время формируются и управляются тем, что необходимо.

Необходимость, случайность и причинность

Открытие необходимости в природе и обществе связано с открытием причин и законов, управляющих отношением между причинами и следствиями. То, что необходимо, – необходимо в силу действия причин. Если бы существовали вещи, возникшие без всяких причин, если бы имели место события, которые происходили абсолютно по произволу и не регулировались бы причинными законами, тогда в этих вещах и событиях невозможно было бы обнаружить необходимость.

Так, если определённая черта представляет собой необходимую черту определённых событий и если определённый результат является их необходимым результатом, то это вытекает из природы причинных процессов, действующих в этих событиях. Понять необходимость, присущую событиям, – значит достигнуть глубокого познания причинных процессов, действующих в них.

Например, если капитализм неизбежно должен смениться социализмом, то это потому, что причины перехода от капитализма к социализму зарождаются внутри капиталистической системы и ничто не может остановить их действие. Если мы глубоко познаем природу капитализма, то будем знать, что такие причины существуют и не могут не существовать и действуют в пределах этой системы.

В то же время знание причин также даёт нам возможность понять случайные черты вещей.

Причины социализма, например, появляются и начинают действовать внутри капитализма, и, следовательно, известно, что появление социализма представляет собой необходимость. Но конкретные черты этих причин случайны; в них нет необходимости. Таким образом, необходимо, чтобы рабочий класс рос и развивал свою организацию по мере развития капитализма. Это должно произойти, и это одна из причин, почему капитализм породит социализм. Но хотя непрерывное развитие капитализма неизбежно приводит к тому, что число рабочих увеличивается и что они объединяются в организации и в конечном счёте свергнут эту систему, вовсе не обязательно, что, скажем, мистер Джонс и мистер Смит вступят в какую-то организацию и будут играть видную роль в качестве руководителей движения. Руководители должны быть, но суждено ли конкретному отпрыску конкретных родителей стать руководителем, – это зависит от многих случайных факторов. Однако эти случайные факторы, вместе взятые, в конечном итоге должны привести к тому, что руководители выдвинутся.

Таким образом, действие причинности приводит к тому, что в мире существуют и необходимость и случайность и что необходимое проявляется в случайном.

Из этого следует, что неправильно утверждать, как это делалось неоднократно, что когда найдена причина чего-либо, то этим доказывается необходимость данного явления. В равной степени неправильно определять случайное как то, что случается без причины. Все события имеют причину – как необходимые, так и случайные. Выявить конечную причину чего-либо ещё не значит доказать его необходимость, ибо случай действует непрерывно во всей цепи событий. Если что-либо необходимо, то это не следствие частной причины, а следствие общих законов.

Взаимосвязь случайности и необходимости в событиях, следовательно, выявляется в результате развития познания от внешних связей к внутренним связям вещей, от явления к сущности, от поверхностного наблюдения и сопоставления фактов к исследованию подлинной диалектики развития. Следовательно, мы видим, что необходимые следствия сущности вещей проявляются через целый ряд случайных обстоятельств и что случайные события обусловлены и управляются внутренней необходимостью и содействуют тому, чтобы дать необходимый результат.

Необходимость и свобода в человеческой практике

Мы рассмотрели взаимосвязь необходимости и случайности и как та и другая возникают в процессе непрерывного действия причинности в природе и обществе. Теперь мы рассмотрим значение этих выводов для практической жизни.

Располагаем ли мы, осуществляя ту или иную практическую деятельность, какой-либо свободой в её осуществлении, или же всё необходимо определяется независимо от нашей воли? Таков вопрос, на который мы сейчас должны ответить. И точно так же, как в отношении необходимости и случайности часто говорят, что это несовместимые противоположности, то есть что там, где имеет место одна, не может быть другой, – точно так же часто смотрят на необходимость и свободу. Считают, что там, где есть необходимость, не может быть свободы и что, с другой стороны, если мы действуем свободно, мы каким-то образом должны были избежать необходимости.

Если бы это представление было правильным, то тогда человеческая свобода была бы иллюзией. Вся деятельность человека, как и всё в мире, во всех отношениях управляется причинными законами. Действие причинности порождает необходимые черты событий и определяет их необходимый результат. Это справедливо в отношении человеческой деятельности так же, как и в отношении чего бы то ни было другого. Следовательно, человек никогда не может сделаться не зависимым от необходимости в природе и обществе. Однако неправильно противопоставлять свободу и необходимость как несовместимые вещи; напротив, необходимость порождает свободу и является её предпосылкой.

Действие естественных и общественных законов и необходимостей, вытекающих из них, не зависит от нашей воли и от нашего сознания. Следовательно, что бы мы ни думали, желали или решали, наши действия всегда определяются законами природы вообще и нашей собственной природы в частности и соответствуют по их выполнению и по их следствиям диктату необходимости.

Человек сам по себе часть природы, и «…и необходимость природы есть первичное, а воля и сознание человека – вторичное. Последние должны, неизбежно и необходимо должны, приспособляться к первой»^[351].

Однако человеческую деятельность характеризует, отличая её от поведения животного, то, что люди в процессе своей общественной деятельности познают необходимость, и в первую очередь необходимость в природе, и, таким образом, учатся действовать на основании этого познания и использовать его для достижения своих целей, для выполнения своих намерений.

Это начинается с самого процесса производства, в котором человек «для того чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни… приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы» и таким образом «осуществляет… свою сознательную цель»^[352].

Следовательно, люди в своём поведении не обязаны, подобно животным, следовать какому-то предопределённому образцу поведения. Они не просто приспосабливаются к окружающим условиям, как это делают животные, а по своей воле приспосабливают окружающие условия к себе. Они приобретают свободу для достижения целей, которые они сами перед собой ставят и которых они желают. Поступая так, они одновременно изменяются сами, изменяют свою природу.

Однако господство над природой, отличающее человека от животного, отнюдь не обусловливает хотя бы малейшую независимость человека от естественного закона и от естественной необходимости. Напротив, оно зависит не от отмены естественных законов и естественной необходимости, а от познания и сознательного использования их.

Аналогичным образом, когда люди учатся контролировать свою общественную жизнь и планировать её в целях удовлетворения своих материальных и культурных потребностей, это также не означает, что они добились независимости от объективных законов общества, от общественной необходимости. Напротив, их успех зависит не от отмены объективных общественных законов, общественной необходимости, а от познания и сознательного использования этих законов – не искоренения необходимости в обществе, а её признания и управления общественной деятельностью в соответствии с этим признанием необходимости.

«Марксизм понимает законы науки, – всё равно идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, – как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей» – писал Сталин^[353].

Поэтому люди никогда ни в каком отношении, ни в каких своих действиях не могут быть независимыми от естественных или общественных законов и от их необходимых последствий. Отсюда вытекает, что, поскольку у людей нет знаний этих законов и их последствий, они связаны и несвободны. Эти законы с их необходимыми последствиями в этом случае выступают в качестве чужой силы с неожиданным и разрушительным действием, срывающим выполнение целей человека. Но по мере того, как люди начинают познавать эти законы и их необходимые следствия, они могут научиться использовать их для своих целей.

Свобода заключается не в том, чтобы избавиться от действия причинности, а в том, чтобы понять её. Она заключается не в том, чтобы избавиться от необходимости, а в том, чтобы познать её. Поэтому между существованием необходимости и человеческой свободы нет несовместимости. Напротив, как мы уже говорили, необходимость порождает свободу, а именно, когда люди познают необходимость и таким путём могут распознать её и принять свои решения с полным пониманием того, что́ они делают. Более того, как мы также говорили, существование необходимости не только не противоречит человеческой свободе, но является предпосылкой этой свободы.

Что случилось бы, если бы в природе и обществе не было причинных законов, если бы не было объективной необходимости, регулирующей ход событий? В этом случае могло бы произойти всё, что угодно. Мы не могли бы принять решение о самых простых действиях, не могли бы осуществить их, ибо мы никогда не могли бы знать, что́ сделать для обеспечения необходимых результатов. Мы не обладали бы даже свободой согреть чашку чая, ибо мы никогда не знали бы, будет ли кипеть вода, или, когда мы нальём её в чайник для настойки чая, что будет собой представлять в результате этот напиток. Ещё в меньшей степени мы могли бы осуществлять более сложные общественные действия, ибо всюду царил бы хаос. Мы вообще не могли бы существовать.

Только потому, что всё подчинено законам, потому, что в природе и обществе существует объективная необходимость, мы можем принимать решения об определённых действиях и проводить их в жизнь. Таково условие человеческой свободы. И эта свобода реализуется в той мере, в какой мы расширяем наше познание и, следовательно, нашу способность принимать решения на основе познания и таким образом осуществлять эти решения.

Далее, когда мы знаем законы, управляющие вещами, то мы можем производить действия в соответствии с ними, чего мы не могли бы делать, не зная законов. Так, например, люди часто мечтали о том, чтобы научиться летать, но до недавнего времени они считали, что законы природы лишают их этой возможности. Но когда мы открыли законы, управляющие полётом, мы получили возможность сконструировать средства для полёта. Во многих подобных случаях познание законов, породивших определённые ограничения в наших действиях, даёт нам возможность на практике устранить эти ограничения.

Познание как средство достижения человеческой свободы

Однако не определяются ли наши собственные действия различными причинами и не подчинены ли они поэтому какой-то высшей необходимости? Как же мы можем в таком случае быть свободными?

Справедливо, что мы сами представляем собой продукт определённых условий и мы были бы иными, будь эти условия иными. Справедливо также, что мы действуем в соответствии с необходимостью наших собственных условий и нашей собственной природы. Но это ни в малейшей степени не противоречит возможности того, что мы свободные деятели.

Что бы мы ни делали, все наши действия имеют какую-то причину. Если эта причина была внешней силой того или иного рода, воздействующей на нас таким образом, что она заставляет нас сделать что-то без вмешательства какого-либо акта воли с нашей стороны, тогда, разумеется, мы действуем по принуждению и не свободны. Так, например, если в толпе кто-либо меня толкнёт так, что я в свою очередь толкну другого, то в этом случае я не свободный деятель. Вопрос о свободе возникает только тогда, когда мы делаем вещи в соответствии с нашим собственным желанием, то есть когда причина того, что мы делаем, – наш собственный акт воли. Но как определяется наша воля? Если она определяется различными внешними силами, действующими на неё, формирующими её таким образом, чтобы мы осуществляли цели, не являющиеся нашими, то тогда мы также не свободны. В этом случае у нас может возникнуть иллюзия свободной деятельности, но это только иллюзия. Но, наконец, если наша воля определяется нашим знанием обстоятельств нашего действия и того, что должно быть сделано для достижения цели, которую мы сделали своей, то в этом случае мы не только чувствуем себя свободными, а мы на самом деле свободны.

Такое качество свободной деятельности не внутренне присуще воле, а появляется. Его появление и степень его развития в свою очередь зависят от определённых причин, действующих в общественной жизни.

В результате действия законов нашего собственного развития, в результате необходимостей нашей собственной природы, мы приобретаем познание об окружающих явлениях и о нашей собственной природе и потребностях, и тогда мы действуем на основании этих знаний. В той мере, в какой это имеет место, то, что мы делаем, вытекает из наших собственных сознательных решений, основанных на знании наших потребностей и способов их удовлетворения. И тогда мы свободны. Какого другого рода свободу можем мы ждать или пожелать?

Это, между прочим, вопрос, который ещё давно в основных чертах был выяснен великим философом-материалистом Спинозой, когда он указывал, что человеческие действия, как и все прочие веши, определяются предварительными причинами и что люди свободны не тогда, когда их действия лишены причин, а когда их действия определяются знанием собственных потребностей и способов их удовлетворения^[354].

«Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, – писал Энгельс, – а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определённых целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека, – два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела… Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы (Naturnotwendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой»^[355].

Человеческое познание, следовательно, является важным средством для достижения человеческой свободы. Если познание зависит от практики, то развитие познания в свою очередь оказывает преобразующее воздействие на практику. Практика, основанная на познании, существенно отличается от практики, не основанной на познании, ибо, поскольку мы знаем качества и законы вещей, мы можем овладеть ими на практике, подчинить их себе вместо того, чтобы подчиниться им. Развитие познания, будучи продуктом стремления человека подчинить себе природу и организовать свою собственную общественную жизнь, шаг за шагом приближает человека к такому господству и созданию более высоких форм общественной организации, приближает человечество к осуществлению возможности полной и свободной жизни для всех.

Свобода и случайность

Мы уже рассмотрели связь необходимости и случайности в природе и обществе и увидели, что необходимость проявляется через целый ряд случайностей. Действовать свободно на основании знаний означает, что мы, как сознательные деятели, должны осуществлять практический контроль над этими случайностями с тем, чтобы устранить случайный элемент при определении результатов нашей деятельности и привести эти результаты в полное соответствие с нашими намерениями. Другими словами, осуществление нашей свободы действий означает, что, проводя действия, направленные к определённой цели, мы на основе нашего знания законов предмета нашей деятельности осуществляем такой контроль над предметом, что воздействие случайности устраняется при определении результатов.

Таким образом, хотя осуществление свободы человеческой деятельности отнюдь не означает в каком бы то ни было отношении освобождения от необходимости, оно в определённом смысле означает освобождение от случайного, устранение случайного.

Осуществляя какое-либо мероприятие, мы не должны, как хорошо известно всем, допускать, чтобы случайности могли повлиять на его успех. Если мы это допустим, то тогда успех предприятия поставлен под угрозу. Если оно всё же удаётся, то это объясняется удачей, а не расчётом. Обстоятельства привели к нашему успеху, а не мы сами добились успеха своими преднамеренными действиями. Однако не всегда можно надеяться на то, что обстоятельства сложатся благоприятно.

Так, например, люди, организующие митинги на перекрёстках улиц, иногда забывают распорядиться, чтобы кто-нибудь принёс трибуну. Они предоставляют это дело случаю, и бывает, что они оказываются без трибуны. По той же причине они могут иногда оказаться и без оратора. Естественно, что человек, организующий что-либо, должен принимать во внимание все факторы, могущие влиять на успех предприятия, и не надеяться на случай.

Элементарная черта свободной деятельности, а именно знание необходимости и устранение случайностей, имеет многочисленные примеры в трудовом процессе – основном процессе человеческой деятельности.

В процессе труда человек, используя орудия труда, воздействует на предмет своего труда для того, чтобы определённым образом изменить его. Чтобы сделать это, он должен знать необходимые свойства предмета труда и считаться с ними. Он должен также устранить эффект воздействия случайности на предмет труда.

Чем крупнее и шире становится по своим масштабам человеческий труд, тем больше человек преуспевает в устранении фактора случайности в своей деятельности.

Это весьма важный момент во всякой строительной работе. Чтобы построить, например, мост, инженеры основывают свои планы на знании местности и используемых материалов и на учёте различных случайных факторов, воздействию которых строение может быть подвергнуто. Недавно морские плотины на восточном побережье Англии дали пример того, как недостаточно был учтён элемент случайности. Те, кто отвечал за конструкцию этих плотин, не посчитались с возможностью того, что исключительно высокий прилив может совпасть с исключительно сильным восточным ветром. Когда это случайное совпадение имело место, море прорвало плотину. Но если строительство морских плотин и любых других сооружений планируется достаточно тщательно, то тогда эти случайности принимаются во внимание и их воздействие устраняется.

Одним из наиболее случайных факторов, влияющих на деятельность человека, является погода. Сельскохозяйственные работы постоянно зависят от погоды. Одной из главных черт широких сельскохозяйственных планов в социалистическом Советском Союзе является стремление частично контролировать погоду и частично противодействовать её отрицательному влиянию постольку, поскольку она будет находиться вне прямого контроля. Защитные полосы как раз отвечают этим целям. Они служат частично тому, чтобы контролировать погоду, и частично тому, чтобы защитить урожай от плохой погоды. Этим путём советский народ добьётся регулярных высоких урожаев.

Элементы сознательного контроля

Рассматривая такие примеры, мы можем сделать некоторые дальнейшие выводы о взаимосвязи необходимости, случайности и человеческой свободы.

Утверждать, что свобода включает в себя устранение случайностей, разумеется, не означает, что, когда мы пользуемся свободой, мы каким-то образом устраняем связь между случайностью и необходимостью. Действие случайности и её связь с необходимостью являются объективным фактом, общей чертой развития как природы, так и общества, с которой мы обязаны считаться и к которой мы должны приспосабливать наши действия. Она существует независимо от нас, и мы никакими средствами не можем избавиться от неё или изменить её. Чтобы добиться свободы деятельности, мы должны, познав необходимость, подчинить целый процесс, включая его случайные элементы, нашему контролю и таким образом направить его к определённой цели, установленной нами самими. Следовательно, устранение случайного означает подчинение его нашему контролю с тем, чтобы направить его воздействие и таким образом добиться, чтобы результат больше не был случайным. Это достигается а) путём непосредственного контролирования случайных факторов и б) путём предвидения и мер предосторожности в тех случаях, когда эти факторы остаются вне нашего прямого контроля. Вот почему социалистический экономический план, например, всегда должен предусматривать создание резервов.

Один из аспектов предвидения в связи со случайностью выражен в пословице: «Орёл – выигрываю я, решка – проигрываешь ты». Если такое положение может быть достигнуто, то тогда я обеспечил себе победу. Если исход зависит от случайности вращения монеты, то тогда он определяется независимо от воли человека и не человеческой волей. Но если приняты соответствующие меры предосторожности, чтобы получить желательный результат при всех возможных случаях, тогда именно воля человека определяет исход. Когда люди держат пари, это называется обманом, но мы не считаем это обманом по отношению к природе. Таким образом, например, успех урожая в открытой степи может зависеть от того, пройдёт или не пройдёт суховей: если он пройдёт, то урожай пострадает. Создать лесозащитную полосу – значит устранить эту возможность. Если в этом случае пройдёт суховей, урожай будет защищён. Если же он не пройдёт, урожай будет в порядке и так. Это как раз тот случай: «Орёл – выигрываю я, решка – проигрываешь ты». Случайность потерпела поражение.

Другой аспект устранения случайностей можно проиллюстрировать примером вращения монеты, на которой заранее произведён определённый срез. Использование лесозащитных полос также иллюстрирует этот аспект. Они сохраняют влагу, делают климат более влажным, и таким образом мы заставляем погоду всегда служить нам.

Мы видели, что необходимость проявляется в целом ряде случайностей и что случайные события управляются внутренней необходимостью. Когда мы усвоим практически этот момент и вооружимся познанием законов объекта нашей деятельности, тогда мы сможем учитывать и контролировать случайные факторы, присущие этому объекту, и таким образом добиться необходимого результата, соответствующего нашим намерениям.

Это далее требует, чтобы наше познание было не только познанием неизбежного, но также вероятного. Так, например, в отношении определённого процесса мы должны не только знать, какая причина к каким последствиям приводит вообще, чтобы, воздействуя на эту причину, мы могли гарантировать соответствующее следствие; мы должны также знать вероятности различных причин, которые могут воздействовать, и различных следствий, которые явятся их результатом. Это позволяет нам судить о том, как действовать для того, чтобы подчинить весь процесс, включая его случайные элементы, нашему контролю.

Суждения о вероятности выражают наши предположения относительно появления случайностей. Согласно некоторым теориям, вероятность чисто субъективна в том смысле, что суждение о вероятности является выражением ничего иного, как нашей субъективной неуверенности или недостатка знаний. Однако на самом деле идея вероятности отражает объективную действительность или, вернее, один из аспектов объективной действительности, а именно: действие случайных причин в целом ряде событий или отдельных моментов, взятых в их совокупности. Это является в такой же степени объективной реальностью, как и действие одной единственной причины в одном единственном случае, которое не является объектом вероятности.

По мере того, как люди познают вероятности, присущие событиям, и достигают правильных суждений о вероятностях, они получают возможность лучше учитывать все факторы, действующие на протяжении целого процесса, включая случайные факторы, и, таким образом, направлять весь процесс к определённой цели.

Подведём итог.

Свобода – это контроль человека над самим собой и над окружающей природой, основанный на познании необходимости. Такое познание требует также, чтобы люди знали, какие случайные факторы участвуют в процессе, с которым они имеют дело, и какие вероятности характерны для их действия, с тем чтобы они, во-первых, могли контролировать действие случайного и, во-вторых, чтобы они могли принять меры предосторожности по отношению к воздействию случайного там, где они не могут контролировать его. В результате всего этого весь процесс направляется к желаемой цели.

«…случайность – это только один полюс взаимозависимости, другой полюс которой называется необходимостью… – писал Энгельс. – Чем больше какая-нибудь общественная деятельность, целый ряд общественных процессов ускользает из-под сознательного контроля людей, выходит из-под их власти, чем более эта деятельность кажется предоставленной чистой случайности, тем больше с естественной необходимостью пробиваются сквозь эту случайность свойственные ей внутренние законы»^[356].

Когда события, к которым люди имеют отношение, протекают, таким образом, вне их сознательного контроля, тогда результат определяется естественной необходимостью, осуществляемой через целый ряд случайностей. Но по мере того, как мы достигаем сознательного контроля над событиями, мы начинаем сами сознательно определять их течение, действуя на основании познания законов этих событий и факторов, влияющих на их результат.

Глава XIV. Осуществление свободы

Люди не рождаются свободными, а постепенно приобретают свободу. Свобода достигается и развивается в процессе борьбы за господство над природой и в процессе классовой борьбы. В классовом обществе свобода, действительно завоёванная и ставшая достоянием различных классов, и ограничения их свободы различны в зависимости от позиции и цели этих классов. Борьба за свободу – в сущности борьба народа за возможность удовлетворять свои потребности; начав своё развитие в чисто животных условиях существования, человечество постепенно развивается на пути к осуществлению свободы, что ведёт к коммунистическому обществу. Этапы эволюции свободы являются также этапами эволюции морали.

Завоевание свободы

Большинство теоретических трудностей, на которые наталкиваются люди, размышляя над проблемой свободы, вытекает из представления, что свобода является врождённым качеством воли. Однако свобода не является врождённым качеством воли и также не является каким-либо даром, которым бог или природа наградила человека. Свобода завоёвывается и завоёвывается постепенно, шаг за шагом, создаётся и осуществляется в процессе многовековой общественной деятельности человечества.

Жан-Жак Руссо начал свою книгу «Общественный договор» знаменитыми словами: «Человек рождается свободным». Однако человек не рождается свободным. Напротив, человек рождён без всякой свободы, как существо, определяемое обстоятельствами, не зависящими от его воли. Однако благодаря его общественной жизни и законам её развития он постепенно в процессе общественной практики развивает те способности, которые позволяют ему стать свободным. Он достигает их в борьбе с окружающей природой, в общественной и классовой борьбе, а также в личной борьбе. Он создаёт для самого себя и завоёвывает для себя всю свободу, какой он обладает, и он никогда, следовательно, не может обладать большей свободой, чем та, которую он создал и завоевал сам для себя.

Свобода – это не врождённое качество, и её нельзя считать также вопросом всего или ничего. В метафизике утверждают, что либо мы свободны, либо мы несвободны. Говорить так – значит забывать о том, что мы можем быть свободными в некоторых отношениях, но можем быть несвободными в других, или что мы можем быть более или менее свободными.

В споре между волюнтаризмом, утверждающим, что воля не определена, и детерминизмом, утверждающим, что воля определена, марксизм принимает сторону детерминистов, поскольку каждый акт воли имеет причину. Однако важный вопрос заключается не в том, определены ли наши действия или нет, поскольку нет никаких сомнений, что они определены, а в том, как и чем они определяются – внешними причинами или нашим собственным познанием наших нужд и способов удовлетворения их. Когда вопрос ставится таким образом, становится очевидным, что свобода – это вопрос степени. Мы освобождаемся лишь постольку, поскольку мы достигаем того, что наше сознательное решение, основанное на познании, определяет то, что́ мы делаем и чего достигаем. Однако такая свобода редко бывает или вообще не может быть абсолютной. Чем больше наши собственные решения основаны на познании, определяющем наши действия и их исход, и чем меньше эти действия и их исход определяются для нас другими факторами, тем больше степень свободы действия, которой мы достигли.