Текст книги "Диалектический материализм"

Автор книги: Морис Корнфорт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)

Свобода личности и свобода в обществе

Свобода представляет собой нечто реализуемое индивидуумом. Свободно не человечество вообще или общество, а индивидуумы.

Но, во-первых, индивидуум осуществляет свободу только через общество. Средством для достижения свободы является познание, а оно общественно. Свобода индивидуума зависит от достижений общества, к которому он принадлежит, от образования и помощи, оказанных ему обществом, а также от того, в какой степени он может сотрудничать в обществе с другими индивидуумами и добиться их сотрудничества с ним.

Во-вторых, индивидуум поэтому может добиться лишь такой степени свободы, которая достигнута и предоставлена ему обществом, к которому он принадлежит. Размеры его свободы зависят от достижений его общества, но они также зависят от того, в какой мере общество разрешит ему делить с ним эти достижения и пользоваться ими. Потенциальные размеры его свободы столь же велики, как существующее общественное познание и открытые средства их использования. В то же время ограничения, налагаемые обществом на его собственные достижения и его собственные действия, могут помешать ему фактически пользоваться этой потенциальной свободой.

Таким образом, свобода индивидуумов зависит от положительных достижений общества и от возможностей, предоставляемых обществом индивидуумам для использования этих достижений. Поскольку это так, индивидуумы борются вместе – бок о бок и друг против друга – за более высокую степень свободы. Тем самым они увеличивают степень свободы, которой обладают все индивидуумы и которую они осуществляют в обществе.

Отсюда следует, что индивидуум развивается как свободный деятель на протяжении своей жизни в соответствии с образованием, стимулами и возможностями, предоставляемыми ему обществом. И аналогичным образом люди в обществе развили человеческую свободу в процессе социальной эволюции. Человечество постепенно прогрессирует по пути ко всё большей свободе действий. Эта свобода действий представляет собой фактически масштаб или критерий общественного прогресса.

Борьба за свободу

В первобытном обществе человеческая свобода ограничивается главным образом из-за того, что человек не является господином над природой. Первобытные люди в очень большой степени зависят от милости окружающей природы, и существование дикаря в весьма значительной степени определяется для него внешними условиями, так же как это имеет место с животными.

По мере развития цивилизации росло господство людей над природой. Поэтому их свобода в этом отношении становилась всё менее и менее ограниченной, всё более и более расширялась. Однако появилось новое ограничение. В цивилизованных обществах до сих пор человеческая свобода ограничивается общественными обстоятельствами, в особенности таким обстоятельством, как угнетение одного класса другим. Следовательно, хотя свобода, связанная с господством над природой, увеличилась, она снова была сведена на нет в результате классового угнетения. Это означает, что люди подвергаются эксплуатации и принуждению и в то же время лишены возможности использовать в своих интересах познание и силу, имеющиеся в распоряжении общества.

Современную английскую молодёжь, например, посылают участвовать в колониальных войнах. Это не только способствует сохранению ограничения свободы народов колоний, но также ограничивает свободу английской молодёжи жить и пользоваться благами жизни. Если бы знания и ресурсы, необходимые для подготовки и проведения таких войн, использовались народами колоний и большинством английского народа для собственного процветания, то мы могли бы сделать многое и пользоваться многими вещами, которых мы не можем делать и которыми не можем пользоваться в настоящее время. Это также является ограничением нашей свободы.

Если люди должны быть свободными, то ни в экономической деятельности, ни в любой другой деятельности их нельзя при помощи внешнего давления заставлять работать, или действовать, или думать вразрез со своими интересами и в ущерб собственным существенным потребностям и на благо других. Их также нельзя лишать возможности использовать всё, что имеется в распоряжении общества, для удовлетворения своих нужд. Если всё это делается, то это – отрицание свободы народа. Преобладание подобных условий до сих пор было вызвано разделением общества на эксплуататорские и на эксплуатируемые классы.

Философы-метафизики тщательно отделили вопрос о так называемой свободе воли от вопроса об экономической и политической свободе, и это разграничение помогло им ввести людей в заблуждение как в отношении первого, так и в отношении второго. Но на самом деле это не самостоятельные вопросы, а две стороны одного вопроса – борьбы людей за свободу. В обществе, где один класс эксплуатирует другой, борьба за свободу является главным образом борьбой за ликвидацию существующих форм эксплуатации и угнетения. В процессе этой борьбы люди действуют свободно, освобождают себя и расширяют границы человеческой свободы. Пассивный раб – это просто раб, а восставший раб действует как свободный человек, даже несмотря на то, что он всё ещё носит цепи. Такие люди являются пионерами человеческой свободы.

Отсюда следует, что в классовом обществе свобода и завоевание свободы всегда имеют классовую подоплёку. Понятие «свобода» поэтому имеет классовое значение. Во-первых, свобода, завоёванная и реализованная на любом этапе, или отсутствие свободы всегда являются свободой или отсутствием свободы определённого класса. Во-вторых, свобода или отсутствие свободы одного класса конкретно отличаются от свободы или отсутствия свободы другого класса; следовательно, различные классы имеют различные представления о том, что составляет свободу.

Человеческая свобода всегда прогрессировала в процессе классовой борьбы, и различные классы, борясь за осуществление своих собственных целей, за обретение свободы для достижения этих целей, двигали вперёд с одного этапа на другой свободу человечества вообще. Каждый этап осуществляется в результате борьбы против ограничений свободы, устанавливаемых определённой системой классового господства, и в свою очередь создаёт свои собственные ограничения свободы.

Так, например, феодальное господство и крепостное право были уничтожены в результате борьбы против феодальных ограничений, руководимой буржуазией. Это был шаг вперёд в деле развития человеческой свободы. Он принёс с собой новые формы эксплуатации и угнетения, но принёс и новый прогресс, завоевание более широких политических прав и свобод, создание новых и более могущественных форм организации, развитие науки и культуры. В то же время этот шаг приводил на практике два основных класса капиталистического общества к различным результатам. Класс капиталистов заинтересован в том, чтобы сохранить своё господство и увеличить прибыли. Перед рабочим классом, с другой стороны, стоит задача освобождения от капиталистического господства и капиталистической эксплуатации и использования уже завоёванной свободы для того, чтобы перейти к более высокой степени свободы.

Точно так же ограничения свободы испытываются различными классами по-разному. Каждая система эксплуатации навязывает эксплуатируемым определённые формы принуждения и насилия; в наше время, например, рабочий класс ощущает это. В то же время каждый правящий класс, которому кажется, что он осуществил свою собственную свободу с помощью эксплуатации других, на практике обнаруживает, что его свобода в значительной степени иллюзорна. Буржуазия, например, оказывается порабощённой законами своей собственной системы, и буржуа должны продолжать накоплять капитал в процессе взаимной конкуренции и борьбы между собой до тех пор, пока один капиталист не побеждает другого.

Бедной семье в наше время, обсуждающей вопрос, использовать ли свою свободную волю для внесения квартирной платы или для покупки продуктов, часто кажется, что богатый капиталист гораздо свободнее бедняка. Её члены не понимают, в какой степени этот злосчастный человек является рабом своего бизнеса, страдает от высокого кровяного давления и другого рода расстройств. Если бы они понимали это, то чисто человеческие мотивы могли бы побудить их избавить его от этих забот и принести кое-какую пользу также и себе, отобрав у него его дела и предоставив ему свободу честного труда. Представители различных эксплуатирующих классов часто предполагали, что богатство и власть дадут им полную свободу. Но даже их собственные философы с грустью, но правдиво указывали им, что богатство и власть порабощают их владельцев в тот самый момент, когда они занимаются порабощением других.

От отсутствия свободы к свободе

Борьба за свободу в сущности является борьбой людей за возможность удовлетворять свои потребности, материальные и культурные. Для этого нужно знать эти потребности и способы их удовлетворения и обладать властью, чтобы добиться этого удовлетворения.

Когда в социалистическом обществе люди, уже расширив в значительной степени своё господство над природой, подчиняют свою собственную общественную организацию своему сознательному контролю при помощи общественной собственности на средства производства, тогда бывает пройден решающий шаг вперёд в деле достижения человеческой свободы. В социалистическом обществе, где нет эксплуатации человека человеком и где средства производства являются общим достоянием и используются в целях удовлетворения потребностей каждого индивидуума, люди в меньшей степени борются за свободу и в большей степени начинают пользоваться ею и учиться тому, как использовать её полностью. А когда в коммунистическом обществе люди окончательно устраняют все следы подчинения людей их собственным средствам производства и продуктам их труда, они достигнут наибольшей степени свободы, которую мы можем представить себе. «…человек, – как писал Энгельс, – теперь – в известном смысле окончательно – выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие… Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы»^[357].

Мы можем сказать, что люди начали с чисто животных условий существования, но стали создавать условия свободы, впервые начав развивать общественное производство, то есть когда они стали применять орудия труда для изменения вещей в соответствии с объективными законами природы, с сознательным намерением удовлетворять свои собственные потребности.

Производя, люди вступали в определённые производственные отношения, и в процессе вековой борьбы за удовлетворение своих постоянно растущих потребностей они непрерывно развивали своё познание и, следовательно, свой контроль над своими собственными делами и над окружающей средой. Эта борьба прошла через целый ряд этапов, на каждом из которых люди изменяли свои производственные отношения в соответствии с развитием их производительных сил и на каждом из которых отдельные классы расширяли сферу своей свободной деятельности только за счёт новых форм господства одного класса над другим и новых форм подчинения объективным законам своей собственной общественной организации. Наконец классовая борьба достигла той стадии, на которой борьба эксплуатируемого класса за своё освобождение окончательно освободит общество в целом от всякого рода эксплуатации и угнетения и таким образом создаст условия, в которых сама общественная организация людей подчинится их сознательному общественному контролю и станет результатом их собственной свободной деятельности. Тогда и трудовой процесс, с которого они начали свой путь к свободе, но который стал процессом порабощения, превратится в сознательное средство, при помощи которого они достигнут удовлетворения всех своих потребностей; путём ограничения рабочего времени каждый сможет свободно развивать и применять все свои способности.

Таким образом, с помощью процесса, который полностью управляется законами, который определяется в каждый данный момент действием объективных законов, люди постепенно выйдут из состояния полного отсутствия свободы, при котором их действия и достижения определяются не их сознательными решениями, а обстоятельствами, и постепенно завоюют свободу, достигнув, наконец, состояния, в котором они индивидуально и коллективно смогут сознательно определять свою судьбу на основании познания собственных потребностей и сознательного контроля над условиями их удовлетворения.

Мораль

Этапы эволюции свободы тесно связаны с эволюцией морали или этики. Развитие морали представляет собой фактически одну сторону или один аспект развития свободы, и различные этапы развития моральных идей являются этапами эволюции человеческой свободы.

Многие философы морали указывали, что мораль является выражением свободы и что моральная жизнь имеет смысл постольку, поскольку люди действуют свободно. И, разумеется, если бы все наши действия являлись только следствиями, определяемыми внешними причинами, тогда не было бы смысла называть их правильными или неправильными, или утверждать, что мы были обязаны делать одно и не делать другое, так как в этом случае мы не могли не делать то, что мы сделали. В этом пункте упомянутые философы были, очевидно, правы. Однако они не отмечали, что свобода представляет собой нечто, общественно развивающееся на базе деятельности определённых классов, и что то же самое распространяется и на мораль.

Человеческая мораль не является выражением какого-то вечного морального закона, провозглашённого небом и каким-либо путём открытого человечеству. Она также не представляет собой, как воображал Кант, выражение «категорического императива», присущего человеческой воле; она является естественным продуктом общественной организации людей. Поскольку люди живут в обществе, они неизбежно вырабатывают какой-то моральный кодекс, регулирующий их взаимные отношения и их деятельность в обществе. В отношении индивидуума это равносильно появлению навязанной извне морально связывающей силы, поскольку она носит характер общественного регулятора поведения. Она приобретает своеобразный характер моральной силы: мы не вынуждены действовать правильно, а мы должны поступать так.

Мораль состоит из определённых норм и принципов поведения. Она устанавливает, что определённые вещи следует делать, а другие вещи не следует делать независимо от того, хочет ли данный индивидуум делать их или нет. Весь смысл таких моральных понятий, как «хорошо», «плохо», «следует» и т. д., заключается в утверждении норм, не зависящих от конкретных желаний, импульсов и действий индивидуумов. Такие нормы вырабатываются – и вырабатываются неизбежно – именно в силу общественной необходимости регулирования индивидуального поведения.

Безусловно, одно дело выработать и признать эти нормы и другое – действовать в соответствии с ними. В общем и целом каждое общество вырабатывает различные формы санкций, чтобы учить и заставлять людей делать то, что они обязаны делать, – санкции, включающие такие методы, как небольшое поощрение или порицание и кончая системами награждения и наказания; последние применяются, однако, по большей части лишь в отношении действий, касающихся безопасности жизни или целости имущества. Однако в обществах, основанных на классовом антагонизме, где люди получают прибыль за счёт других и конкурируют между собой, значительная часть морали приобретает форму идей, которые проповедуются для других, но выполнения которых каждый стремится избежать. Мораль не отделима от лицемерия. Наконец, когда моральные нормы не только часто нарушаются, но ставятся под сомнение и игнорируются вообще, и когда различные моральные санкции расшатываются и ослабляются, то тогда соответствующая общественная система ломается и меняется.

Вся общественная взаимосвязь обусловлена производственными отношениями в обществе и основана на них. И мораль, как регулятор общественной взаимосвязи, в любом обществе является продуктом определённых производственных отношений. Она отражает их и изменяется в соответствии с ними, и каждый класс в обществе вырабатывает свои собственные идеи морали в соответствии со своим конкретным классовым положением.

«…люди, сознательно или бессознательно, черпают свои нравственные воззрения в последнем счёте из практических отношений, на которых основано их классовое положение, – писал Энгельс, – т. е. из экономических отношений, в которых происходят производство и обмен. …всякая теория морали являлась до сих пор в конечном счёте продуктом данного экономического положения общества»^[358].

Раз это так, то естественно, что мораль в различных социальных системах и для различных классов во многих отношениях различна. И в то же время мы должны ожидать, что обнаружим – и действительно обнаруживаем, – что в этой морали есть что-то общее, а часто и много общего. Ибо теории морали различных социальных систем и классов представляют «различные ступени одного и того же исторического развития, значит, имеют общую историческую почву, и уже потому в них не может не быть много общего. Более того. Для одинаковых или приблизительно одинаковых ступеней экономического развития нравственные теории должны непременно более или менее соответствовать друг другу». Например, «с того момента, как развилась частная собственность на движимые вещи, для всех обществ, в которых существовала эта частная собственность, должна была стать общей моральная заповедь: „не укради“»^[359].

Этика любой общественной группы является выражением конкретной природы её свободы и её стремлений к свободе, которые основаны на месте, занимаемом данной группой в общественном производстве, и на отношениях её к средствам производства. Поскольку такая группа может находиться под влиянием и господством какой-либо другой группы, она может принять моральные идеи этой другой группы – часто к своему собственному ущербу и на пользу другим, ибо этим другим выгодно держать их в подчинении. Но поскольку они становятся сознательными и начинают бороться за собственные цели, начинают играть активную, а не только пассивную роль в процессе изменения общества, поскольку они начинают утверждать собственную свободу, они в этом процессе развивают и собственную мораль.

Почему свобода включает мораль? Это объясняется тем, что свобода действий является противоположностью действий по импульсу или в силу внешнего принуждения. Постольку, поскольку люди действуют импульсивно или в силу внешнего принуждения, они прямо противоположны свободным людям и зависят от случая или от внешних причин. Люди действуют свободно, когда они сами, преднамеренно и сознательно, определяют ход своих действий. Следовательно, осуществляя и используя свою свободу, люди создают максимы или принципы деятельности, составляющие их моральные идеи. Их мораль, следовательно, соответствует условиям и целям их борьбы, которая определяется фактическими условиями их материальной жизни. В то же время они создают институты и общественные санкции, которые в этом отношении служат внешним олицетворением и защитой их морали и того вида и степени свободы действий, которой они достигли или которой они добиваются.

Современный рабочий класс, например, создал и создаёт свою собственную мораль, которая находит конкретное выражение в таких институтах, как профсоюзное движение и коммунистическая партия, – мораль солидарности и взаимной помощи, мораль, согласно которой общая борьба оттесняет на задний план частные и ближайшие интересы индивидуума. Буржуазная мораль коренным образом отличается от этой морали. Если многие рабочие остаются под влиянием буржуазной морали или, к чему это часто сводится ныне, – буржуазной аморальности, то это просто означает, что они остаются сравнительно пассивными рабами капиталистической системы, хотя сами они, может быть, и думают – и в этом помогают им их предприниматели, – что они проявляют большую силу духа и действуют независимо.

Таким образом, когда рабочий, которому предлагают принять участие в борьбе его профсоюза, отвечает, что он не будет этого делать, так как каждый должен беспокоиться о себе, то это просто означает, что он впитал индивидуалистические элементы буржуазной морали, которой накачивала его капиталистическая пропаганда. В то же время это означает, что он фактически не умеет беспокоиться о себе, поскольку идеи, выработанные капиталистами и направленные на обеспечение их собственных интересов, не могут служить прямо противоположной цели – делу рабочих.

В классовом обществе мораль всегда и неизбежно является классовой моралью. Она отражает потребности, общественное сознание и степень и характер свободы различных классов. Когда класс уходит со сцены, его мораль также уходит, уступая место другой морали. Мы можем сказать, что выше та мораль, которая служит развитию общества на пути к материальному прогрессу и свободе. Эти два момента не отделимы друг от друга, поскольку в борьбе за бо́льшую свободу люди осуществляют свой материальный прогресс и, борясь за материальный прогресс, они добиваются большей свободы. Жить более полной жизнью – такова цель всей свободной и активной деятельности. И только это является объективным критерием для оценки того, какая мораль выше.

В настоящее время нет морали выше той, которая является выражением классовой борьбы рабочих. Если те, кто скорбит о падении морали в капиталистическом обществе, хотят найти примеры моральных принципов, то они должны обратиться именно к рабочей морали. Они не делают этого, так как они и стыдятся и боятся.

«…наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата, – писал Ленин. – …нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов. Коммунистическая нравственность это та, которая служит этой борьбе, которая объединяет трудящихся…»^[360]

Когда в социалистическом и коммунистическом обществе ликвидируется классовый антагонизм, тогда мораль становится общечеловеческой, а не классовой моралью.

«…так как общество до сих пор развивалось в классовых противоположностях, – писал Энгельс, – то мораль всегда была классовой моралью: она или оправдывала господство и интересы господствующего класса, или же, когда угнетённый класс становился достаточно сильным, выражала его возмущение против этого господства и представляла интересы будущности угнетённых. Никто, конечно, не сомневается, что при этом в морали… в общем наблюдается прогресс. Но мы ещё и теперь не вышли из рамок классовой морали. Мораль истинно человеческая, стоящая выше классовых противоречий и всяких воспоминаний о них, станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда не только будет уничтожена противоположность классов, но изгладится и след её в практической жизни»^[361].

Такая мораль выражает принципы и максимы свободного действия в ассоциации, «в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»^[362]. Она выведена не из чего другого, как из познания человеческих потребностей и способов их удовлетворения. В условиях, где люди обладают преднамеренным, сознательным контролем над средствами удовлетворения их потребностей, мораль представляет собой выражение их свободы и принцип, руководящий их свободной деятельностью. Этика борьбы рабочего класса за свободу, которая не отклоняет, а включает всё положительное и постоянное во всей моральной эволюции человечества, прокладывает для неё путь и создаёт базу.

Хотя общечеловеческая мораль ещё не существует, мы можем строить догадки относительно некоторых её черт. Она не догматична, а научна и самокритична. Общечеловеческая мораль не кичится своей праведностью, она не поощряет моральное пустословие и бахвальство, она свободна от эмоций и разумна. С точки зрения этой морали аморальное поведение есть просто антиобщественное поведение, объясняющееся слабостью и недостатком воспитания; её цель заключается не в том, чтобы наказывать, а в том, чтобы перевоспитывать и просвещать. Она во всех отношениях добра и человечна и ценит превыше всего свободное развитие и счастье человеческого индивидуума.

Мы можем заключить из этого, что мы должны бороться против философии, утверждающей, что мораль создаётся небом. Мы должны также бороться против философии, не менее распространённой сегодня в буржуазных кругах, утверждающей, что суждение о добре и зле – просто выражение эмоционального состояния и не может быть основано на действительности. Когда социалистов спрашивают, почему они считают это хорошим, а то – плохим, им не приходится произносить проповеди и пожимать плечами. Социалистическая мораль основана на понимании действительных условий и действительных нужд современной борьбы человечества за свободу.

Заключение

Мы закончили обзор основных идей марксистской философии, рассмотрев в трёх томах материализм и диалектический метод, материалистическое понимание истории и теорию познания. То, что мы рассматривали, является просто главными идеями, разработанными и установленными марксизмом посредством научного исследования и практического применения не как завершённая и догматическая система, а как основа, как начало. Весь смысл этих идей заключается в том, что они должны использоваться или меняться и творчески развиваться в процессе их научной постановки и в процессе разрешения многих теоретических и практических проблем нашего времени.

Наше время – это время, когда люди не только неизмеримо расширяют своё господство над природой, но также устанавливают господство над собственной общественной организацией. Результатом этого будет то, что сами люди своими сознательными и коллективными решениями будут контролировать свою жизнь, полностью понимать свои собственные потребности и осуществлять прогресс в их удовлетворении. Марксистские идеи, будучи выработаны на основе всех научных и общественных достижений человечества, помогают нам разрешать проблемы, возникающие в ходе этого процесса. Это идеи, которыми мы должны руководствоваться, которые должны служить нам при построении коммунистического общества, то есть в деле осуществления действительно человеческих условий существования. Таким образом, они представляют собой постоянное достижение для человечества. Имеются все основания полагать, что с дальнейшим научным и социальным прогрессом творческое использование марксистских идей и их дальнейшее развитие ещё больше сблизят их с действительностью и превратят их в ещё более действенное орудие в борьбе за прогресс человечества.

Однако за будущее нужно бороться. И в заключение данного обзора мы хотим рассмотреть некоторые проблемы, с которыми мы сталкиваемся в этой борьбе.

Идеологическая надстройка общества всегда отражает его экономический базис. Периоды, в которые возникает и формируется новый базис‚ являются вообще периодами культурных достижений – возникновения новых идей, новых открытий во всех областях, отражающих достижения, устремления и веру в себя новых зарождающихся классов. Но когда старый базис отживает и его защитники в отчаянии стремятся сохранить его, тогда начинаются периоды упадка и разложения в идеях и культуре.

Естественно поэтому, что общий кризис капитализма должен найти своё отражение в общем кризисе капиталистической культуры – в путанице, упадке и отчаянии во всех областях идейной и культурной деятельности. Этот общий кризис не является одним из временных экономических кризисов капитализма, которые оказывают лишь второстепенное и временное влияние на культуру, – он представляет собой постоянный кризис всей системы, агонию этой системы.

В то же время нынешний период не является периодом вырождения, так как это прежде всего период великого прогресса, величайшего в истории человечества. Элементы нового общества зарождаются, ведётся борьба между старым и новым, и новое общество определённо и навсегда утвердилось в социалистической части мира. Это период активной борьбы. Таким образом, состояние путаницы и упадка, в которое капиталистическая культура вступила, в свою очередь отнюдь не является пассивным состоянием. Идеологическая надстройка всегда активно служит своему базису, и сегодня эта активность особенно заметна и стала носить характер лихорадочных попыток всеми и любыми средствами сохранить умирающую систему и остановить развитие социализма.

Важной чертой общего кризиса капитализма является то, что класс капиталистов дошёл до того, что начинает отказываться от своих собственных былых достижений, подрывать и уничтожать их.

Так, например, класс капиталистов обычно выступал за демократию. Но теперь он выступает против демократии. Первоначально буржуазия боролась за демократию против феодального господства, так как только опора на демократические институты давала ей лучший способ захвата власти у прежних правителей и возможность самой стать господствующим классом. Тогда буржуазия могла согласиться на демократические достижения, завоёванные рабочим классом, так как капитализм прогрессировал и мог влиять на рабочий класс в пределах демократической системы. Но теперь, в эпоху монополистического капитализма, демократические институты становятся препятствием и угрожают неоспоримому господству монополистов. Отсюда проистекают бесконечные попытки уничтожить демократические права и заменить демократическое правительство фашистским насилием.

Далее, класс капиталистов раньше обычно всегда отстаивал национальное достоинство и независимость. Теперь же он выступает против них. Современные монополисты не только топчут ногами права других наций, но предают жизненные интересы своей собственной нации, и всё это ради своих прибылей.

Хотя апологеты капитализма пытаются изобразить дело так, что они якобы отбрасывают старые предрассудки для того, чтобы усвоить новые идеи, но тот факт, что класс капиталистов выступает против всего положительного, с чем его обычно ассоциировали, и предаёт это положительное, является характерным для всей нынешней деятельности этого класса. Это же распространяется и на сферу идеологии и культуры, на науку, философию и искусство.

В искусстве и в литературе, например, наблюдается отход от реализма. Задача глубокого изображения и критики действительности вышла из моды. В науке гуманистическая задача расширения знаний ради увеличения коллективной мощи людей, ради их процветания уступила место подчинению всей науки милитаристским целям. В области философии капиталистический мир перешёл от оптимизма к пессимизму, от идеи, что мы можем всё больше и больше познавать действительность, к идее, что такое познание невозможно, от идеи, что мы можем улучшать условия нашей жизни, к идее, что прогресс является иллюзией, и, наконец, от светской традиции свободы исследования и критики к клерикализму, авторитаризму и догматизму. Клерикалы и обскуранты, которые прежде находились в обороне, теперь перешли в наступление, воспользовавшись тем, что их прежние противники объявили разум беспомощным. Так называемая профессиональная философия лишена жизни и духовной силы; умирающая схоластика конца средневековья, которая дегенерировала в мелкое крючкотворство и пустословие, была плодородным садом по сравнению с никчёмностью современной буржуазной философии. В журналах профессиональных буржуазных философов эти черты увеличились в тысячу раз и заменили всякое положительное исследование. Буржуазная философия, отказавшись от прежних достижений, не предлагает никакого разрешения для любых практических и теоретических проблем, стоящих перед человечеством.