Текст книги "Защитить любой ценой (ЛП)"

Автор книги: Моника Корвин

Соавторы: Джей Эл Бек
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

7
АДРИАН

Не знаю, для кого это большее испытание – для неё или для меня. Всего две минуты с этой женщиной, и я уже на грани дозволенного. И это грёбаное платье должно быть запрещено законом. Я хочу вырвать глазные яблоки каждому, кто посмел взглянуть на неё в нём или посмел позариться на неё, потому что я видел, как многие наблюдали, как Вэл уходила.

Если я смогу сделать это... Если она снимет передо мной каждый клочок своей одежды, и я выдержу и не возьму её прямо на этом столе, тогда я смогу помочь ей.

Я пока не готов считаться со своей неспособностью сохранять контроль.

Руки Вэл дрожат, когда она поднимает их к толстым лямкам, врезающимся в её плечи. Мне становится очевидно, что платье примерно на размер мало ей. Неудивительно, что оно выглядит так вульгарно.

Валентина, словно забыв, что делает, тянется к изгибу своей талии. Я замечаю под её рукой молнию и жду, когда она попросит меня помочь. Вновь.

Когда люди просят меня о чём-то, как правило, это выводит меня из себя, потому что я не работаю ни на кого, кроме себя. Но ничего подобного не скажешь, когда в этих больших глазах столько невинности и надежды. Кроме того, я давно хотел вырвать Сэлу член – с нашей первой встречи. Убить его не составит труда.

– Вэл, – шепчу я. – Если не попросишь о том, что тебе нужно, ты никогда этого не получишь.

Её глаза впиваются в мои, проникая вглубь и посылая волну желания прямо к моему члену. Я сглатываю и подхожу к ней, обхватывая пальцами верхнюю часть застёжки.

– Хочешь, чтобы я тебе помог?

Она кивает, дрожащими пальцами касаясь моих костяшек, когда убирает свои руки.

Я осторожно расстёгиваю молнию, стараясь не защемить кожу Вэл или нижнее бельё. Которого, кажется, на ней нет. Смехотворно, поскольку я уверен, что эта женщина никогда в жизни не испытывала оргазма. Абсолютная невинность волнами исходит от неё. Я почти чувствую себя засранцем из-за желания перегнуть её через стол, чтобы показать, что она упускала всё это время. Почти.

Когда молния полностью расстёгнута, я опускаю свои руки. Ещё немного, и я не смогу удержаться, и коснусь её. Толкну её за край её возможностей.

– Я не могу провести здесь всю ночь, милая. Если ты настроена серьёзно, немного наготы – не такая уж высокая цена. Особенно за такую услугу.

Она не смотрит мне в глаза, когда говорит:

– Речь не о наготе. Я не знаю, что ты сделаешь, когда я разденусь. Ты можешь...

– Изнасиловать тебя? – заканчиваю я за неё.

Я запускаю руку в локоны на её загривке.

– Милая, ты уже мокрая для меня. Мне не нужно насиловать тебя, чтобы овладеть тобой. Но если тебе от этого станет легче, я буду только смотреть. Пока что.

– Только смотреть? – шепчет Вэл, поднимая на меня наполненный слезами взгляд.

Я отпускаю свою руку.

– Смотреть, и, возможно, немного коснусь тебя. Ничего неприемлемого. Обещаю.

Вэл заикается и быстро дёргает лямки платья – вниз, вниз, вниз, спуская его с бёдер. Обтягивающий материал местами впивается в её кожу, оставляя красные линии на кремово-розовой коже. Вэл делает это рывками, почти сердито, и я улыбаюсь, когда она заканчивает бросать на стол свою одежду и обувь.

– Серьги тоже? – спрашивает она.

Я качаю головой.

– Можешь оставить их. Не страшно. Но давай будем благоразумны. Сложи свою одежду и положи её на стол, как подобает воспитанному человеку.

Её руки вновь дрожат, но Вэл делает всё согласно указаниям, и я улыбаюсь всё шире. Пока не начинаю рассматривать её.

Её кожу портят не только тусклые красные линии, оставленные платьем. На её теле от щиколоток до шеи красуются синяки, как старые, так и новые. Я вижу их контуры под косметикой, которую она нанесла, чтобы скрыть их.

Меня охватывает ярость, и я должен отступить и переждать мгновение, чтобы не выйти из этой комнаты, не пойти к ней домой и не перестрелять каждого ублюдка на своём пути.

Самое худшее, что я чертовски ненавижу то, как она прижимается своим хрупким подбородком к груди. Словно непроизвольно пытаясь защитить своё лицо. Она чувствует мою ярость, но не понимает, что она направлена не на неё.

Я обвожу Вэл взглядом ещё раз, позволяя своей вспышке ярости немного утихнуть. В том, что мужчины в её жизни не могли разглядеть ценность, которая им была дарована, не было её вины. Но я мог. Я вижу её истинную сущность. В глубине души я не хочу лишать её невинности и развращать её.

Потому что в тот момент, когда я коснусь её, а я коснусь её, вся эта невинность будет принадлежать мне.

Когда вновь подхожу к Вэл, я пытаюсь встретиться с ней взглядом, но она упорно избегает смотреть на меня. Нет, она отказывается от этого. А я не могу этого допустить.

Я аккуратно, словно придерживая птенца на пальце, поднимаю подбородок Вэл от груди, чтобы лучше видеть её глаза. Она всё ещё отказывается смотреть на меня.

– Вэл, посмотри на меня, пожалуйста.

Я говорю спокойно, несмотря на потребность выпотрошить и отомстить за каждую отметину на её коже.

Я почти цепляюсь за всю свою выдержку на несколько мгновений, прежде чем она поднимает свои глаза. И в них я не вижу ничего, кроме ужаса. И я ненавижу это. Сплошные упреки и ненависть, и хотя это направлено не на меня, мне всё равно это не нравится.

– Я сказал, что не причиню тебе вреда. Дыши, ангелочек, дыши.

Первым вырывается всхлип, и она зажимает рот рукой, выпучив глаза. Я киваю и отпускаю её, позволяю Вэл сорваться, чтобы потом я смог помочь ей собрать всё воедино. Даже если бы она не смогла снять одежду. Даже если бы Вэл сейчас ушла отсюда, и я больше никогда её не увидел, я бы все равно навестил её ублюдка жениха и показал ему, что за мужчины срывают свою злость на своей женщине. Мужчины вроде Сэла. Мужчины вроде моего отца.

Я пользуюсь моментом, чтобы успокоиться, пока Вэл делает то же самое. Когда её рука исчезает, и она стоит со сцепленными за спиной пальцами, я вновь встречаю её взгляд.

– А теперь скажи мне ещё раз, что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим женихом?

Вэл дрожит, но не отводит взгляда. Мне нравится, как в ней проявляется сталь, когда ей приходится просить то, чего она хочет, и прямо сейчас жёсткий блеск в глазах Вэл доводит меня, и я тверд, как грёбаный камень.

– Я хочу, чтобы ты убил моего жениха Сэла.

– Каким-то особым способом?

Она качает головой, теряя часть бравады.

Не думаю, будто она рассчитывала, что у неё будут варианты. Я одариваю Вэл нежной улыбкой. Той, которой я пользуюсь, обращаясь к обществу и простушкам, которым никогда не стать достаточно сильными, чтобы стать моей женой.

И прежде чем я успеваю продолжить расспросы, она говорит:

– Я хочу, чтобы ему было больно. Я хочу, чтобы он страдал перед смертью.

Блядь, да. Вот она. Не просто ангел... она ангел смерти. Мой ангел.

Я всего на дюйм вновь поднимаю её подбородок, поскольку в этот раз она не опускает его и всматривается в меня, позволяя мне задавать вопросы.

– Что-нибудь ещё, прежде чем мы обсудим оплату?

Она моргает и указывает на себя.

– Этого недостаточно?

– Вэл. Тебе уже должно быть известно, как устроен наш мир. Всегда есть цена, и зачастую она оказывается больше первоначальной.

Я изучаю её, пока Вэл всё обдумывает. Она пришла сюда за убийцей, и именно убийцу она и нашла. Но хватит ли ей храбрости довести начатое до конца? Я уже знаю ответ. Я лишь жду, когда и Вэл поймёт его.

Мгновение, и она кивает.

– Я сделаю всё, что потребуется. У меня нет денег, но я могу заплатить тебе любым другим способом, или, когда Сэла не станет, может быть, я обручусь с кем-то другим, с кем-то, у кого они действительно есть...

Меня так сильно поражает мысль о том, что к ней прикасается другой мужчина, что я отшатываюсь и отворачиваюсь, чтобы Вэл не увидела на моём лице ярость. Ещё слишком рано для этого. Вэл не готова столкнуться с этой частью меня.

– У меня денег больше, чем того требуется. Мы с тобой заключим сделку.

Она ступает ко мне, голые ноги Вэл шаркают по полу.

– Тогда скажи мне, чего ты хочешь.

Наконец, она понимает.

Я снова встречаюсь с Вэл взглядом и смотрю в её огромные глаза. Чёрт побери, она великолепна. Боец с невинной душой. Это сочетание меня привлекает.

– Разве не очевидно, ангел? Я хочу тебя.

– Меня?

В этот момент я вижу всю глубину её наивности и думаю, сможет ли Вэл вообще пробиться в этом мире. Я уже решил, что она моя, так что мы разберёмся со всём вместе.

– Тебя, Вэл. Я возжелал тебя, когда встретил тогда у уборной. Но я не Сэл. Я не буду обращаться с тобой так, как он. Когда я возьму тебя, ты будешь кричать от удовольствия и впиваться ногтями в мою спину от чистого блаженства. Обещаю тебе.

Её руки дрожат, словно Вэл представляет себе это. Меня охватывает желание дотянуться до её киски и посмотреть, мокрая ли она. Крошечная часть моего мозга говорит, что я пообещал этого не делать. Я не могу спугнуть её. Сначала я должен сделать её своей.

Я прислоняю Вэл спиной к столу, заключая её в клетку своего тела, ни разу не коснувшись её нежной кожи. Я наклоняюсь, мои кулаки находятся рядом с её бёдрами, и останавливаюсь всего в нескольких дюймах от её пышных губ.

– Так что, вот моё предложение. Ты получаешь свободу от Сэла, но взамен становишься моей. Ты должна понимать, что я не из простых людей. Я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, но я ожидаю, что, если ты сделаешь этот выбор по своей воле, то ты всё равно придёшь к этому.

– Что... – вновь начинает Вэл, её голос едва громче шепота. – Что это значит?

– Это значит, что, когда ты придёшь ко мне, и, ангел, я с нетерпением буду ждать этого, тогда ты будешь моей во всех отношениях. Ты можешь сказать мне, когда тебе что-то не нравится или если ты не согласна, но я не приму ничего, кроме повиновения и твоего добровольного согласия.

– Повиновения?

И вновь её голос дрожит.

– Выкинь мысли о Сэле из своей грёбаной головы сейчас же. Я сказал, что я не твой хренов жених, и я не шучу. Ты будешь принадлежать мне, и с тобой будут обращаться как с ангелом, коим ты и являешься. Я способен добиться своего и другими способами, не требующими синяков на твоём теле.

Вэл смотрит на меня с удивлением в глазах, в них стоят слёзы. Я позволил характеру вырваться наружу настолько, чтобы напугать её, но уже слишком поздно. Я осторожно заключаю Вэл в объятия, принимая во внимание её синяки, и позволяю ей расплакаться у меня на груди.

Когда Вэл заканчивает, под её глазами расплываются тёмные следы от макияжа, но она смотрит на меня и кивает.

– Я понимаю, о чём ты, но это касается не только меня. Сначала мне нужно поговорить с моей кузиной Роуз.

– Роуз?

Я вспоминаю девушку с вечеринки, цепляющуюся за подругу.

– Она моя кузина, сестра и лучшая подруга. Я делаю это ради неё. Если я ухожу, она тоже уходит. Мы должны принять решение вместе.

С нежностью я отстраняю Вэл от себя. Я беру платье и опускаюсь на колени у ног Вэл, помогая ей шагнуть в него. Её киска в дюйме от моего лица, и я жажду попробовать её на вкус. Но я сдерживаюсь, потому что в скором времени я получу эту возможность.

Когда застёгиваю платье и помогаю надеть туфли, она уже вытирает лицо платком. Вэл выглядит ещё моложе без обильного макияжа, и это до чёртиков подкупает.

Я провожу большим пальцем по её щеке и киваю.

– Я дам тебе несколько дней. И затем, мой ангел, ты вернёшься ко мне.

8
ВАЛЕНТИНА

Мне не хватит слов, чтобы описать, что я чувствую, когда один из людей Адриана выводит меня из кабинета в казино. Мы стоим перед дверьми и ждём, но я не понимаю, чего, пока чёрный седан не останавливается передо мной. Мужчина не называет своего имени, но открывает мне дверь, помогает забраться внутрь и закрывает за мной дверь.

Мы отъезжаем, и я пытаюсь собраться с мыслями. Пытаюсь создать некое подобие порядка. Если я отдамся Адриану, наши проблемы будут решены. Он разделается с Сэлом, и Роуз будет в безопасности. Минус в том, что я вновь буду принадлежать мужчине. Словно мне суждено всю жизнь принадлежать кому-то. Я бы не стала возражать, если бы встретила правильного человека.

Я вспоминаю напряжённый взгляд Адриана, когда он наблюдал за мной. Словно каждый раз, когда я вздрагивала, он видел это и знал причину. Моё лицо пылает, и я прижимаю руки к щекам, чтобы унять это. Адриан видел синяки, и теперь всё знает. Я не знаю, к худшему это или к лучшему. Меня почти распирает от мысли, что кто-то ещё знает секрет, который я так долго хранила.

В нашем обществе нет приличных людей. Но... когда они на публике, смешиваются с другими людьми, они должны выглядеть прилично. Это означает, что насилие, изнасилования, преступления – всё это скрыто от посторонних глаз в ожидании деловых встреч и частных сделок. Я мало что знала, но видела, как на насилие над нами с Роуз закрывали глаза. Тем, кто становился этому свидетелем, всегда легче было отвести взгляд, чем заговорить. Но не тем, кто страдал.

Я смотрю в окно и наблюдаю, как исчезают огни казино. Мои мысли всё ещё заняты Адрианом. Роуз в ужасе от него. Он якобы один из самых безжалостных людей в нашем сообществе. Мой отец ненавидит его, но и не хочет говорить о нём из-за какой-то вражды, поэтому я мало что знаю. Я предпочитаю не общаться с Сэлом напрямую, если только мой отец не заставляет меня проводить с ним время, поэтому и от него ничего не узнать. Из моего собственного опыта с ним... я не могу понять.

Я хочу потереться об Адриана и почувствовать его сводящий с ума пряный имбирный запах. Но в то же время я вижу тьму в его взгляде и знаю, что он ласков не со всеми, кого встречает. Я не знаю, лучше мне или хуже от того, что он так со мной обращался.

Я прошу, чтобы меня высадили чуть дальше, и, к счастью, мне не возражают. Когда я вылезаю из машины, – одариваю водителя яркой улыбкой, словно делаю это каждый день. Затем я стою на обочине дороги, пока он, наконец, не отъезжает.

Теперь мне просто нужно пробраться домой так, чтобы никто меня не заметил. Роуз должна присматривать за мной, но если она вмешается, я должна буду сама за себя постоять. Снимаю туфли, чтобы не сломать лодыжки, и с лёгкостью добираюсь до окна своей спальни. Внутри темно, но окно легко и бесшумно открывается, позволяя мне не так уж грациозно забраться внутрь.

Я не успеваю и шагу ступить, как что-то цепляет меня за волосы и рывком откидывает назад. Поначалу я думаю, что зацепилась за окно, но затем темнота рассеивается достаточно, чтобы я увидела поджидающего меня Сэла.

Я ударяюсь о пол, едва успевая подставить руки, чтобы смягчить падение. Боль пронзает правую руку и отдаёт в локоть, но у меня нет времени на раздумья. Я бросаюсь вперёд, намереваясь встать на ноги и убежать, но далеко уйти не удаётся. Он пинает меня по рёбрам, и я подлетаю достаточно сильно, чтобы упасть обратно. Боль становится сильнее. Каждый вдох теперь причиняет боль, и я несколько раз сильно и надрывно кашляю. Ничего хорошего это не сулит.

Сэл опускается рядом со мной, его ботинок почти на уровне моих глаз, он берёт мою руку в свою. Из-за этого я теряю равновесие, и моё плечо сильно ударяется о твёрдое дерево.

– Вижу, мы сегодня были заняты, – шипит он мне.

Я бросаю на него взгляд и вижу, что его глаза устремлены на чёрную печать, нанесённую на тыльную сторону моей руки.

Я хочу выдернуть руку из его хватки, но Сэл сделает только хуже, если я буду сопротивляться, поэтому я не двигаюсь. Сэл хочет, чтобы я предоставила ему повод ударить меня, поэтому я опускаю глаза в пол, даже когда слёзы начинают бежать вопреки моей воле.

– Тебе нечего сказать, грёбаная шлюха?

Я хочу постоять за себя, но смогу ли я это сделать? Я разделась перед незнакомцем в качестве аванса за убийство своего жениха. Это не зачтётся. Это и не важно, поскольку он не хочет, чтобы я что-то говорила. Ему нужен лишь повод навредить мне, и, если я скажу что-нибудь, это только даст ему больше возможностей.

Я вновь захожусь в кашле и чувствую во рту вкус крови. Дерьмо. Роуз и моему доктору Google, скорее всего, придётся возиться с внутренним кровотечением. Не особо похоже, что мне удастся наложить бандаж и всё на этом закончится.

Сэл сжимает мою руку ещё крепче, подтягивая её к своему лицу. Затем он слизывает чернила, его язык мокрый, горячий и совершенно омерзительный. Мне с трудом удаётся сохранить нейтральное выражение лица, когда к горлу подступает желчь. Если меня вырвет на Сэла, это не поможет ситуации.

Я смотрю на пол и вижу, как крошечные капли моей крови разлетаются подо мной. Кровь капает у меня изо рта, а я даже не заметила. Хм. Интересно.

Но всё в порядке, потому что я начинаю проваливаться в сон. Пространство, куда я могу сбежать, когда Сэл наносит по мне удары. Там ничего не чувствуешь, покуда не утихнет жестокость. И после этого я смогу собрать оставшиеся осколки. Или Роуз сможет.

Я понимаю, что из-за того, что Сэл устроил, я ещё не видела её. Роуз должна была ждать меня здесь. Я не могу узнать у него, потому что она может привлечь к себе внимание, и станет только хуже, но меня охватывает страх. Если с ней что-то случится, то он окончательно сломает меня.

Меня поднимают, его руки обхватывают меня за талию, но я не могу устоять на ногах. Я чувствую боль от рук Сэла вокруг моих рёбер. Моё зрение расплывается и теряет чёткость, пока он кричит и плюет мне в лицо, я могу думать только о Роуз. Я надеюсь, она спряталась и находится в безопасности.

И я надеюсь, что она не увидит, что от меня останется, когда Сэл закончит. Я вижу по его глазам, что он хочет убить меня. Он хочет видеть, как жизнь покидает мои глаза, как это происходило в его видео.

Сэл подтаскивает меня к моей кровати и бросает на неё. Ледяное дыхание страха всё ещё не даёт мне забыться в той маленькой безопасной комнатке в моём сознании. Если бы мне только удалось убедиться, что Роуз в порядке, тогда я бы смогла лежать здесь и терпеть всё, что он делает с моим телом. Всё что угодно, пока она в безопасности.

Сэл срывает с меня платье, оставляя меня обнажённой и подставляя холодному ночному воздуху, что проникает через открытое окно. Если кто-то из охраны снаружи что-то и слышит, он, конечно, не бросится на помощь. Вообще, всё кажется до жути тихим, не считая его криков о том, что я шлюха Адриана.

Некоторые его слова достигают слуха, и я совершаю ошибку и встречаюсь с ним взглядом.

– А вот и она, – шепчет он. – Не беспокойся, детка. Я обойдусь с тобой гораздо лучше, чем он. Если ты решила больше не ждать до брака, то должна была прийти сначала ко мне. Я твой чёртов жених.

Я даже не могу открыть рот, чтобы возразить ему. Ничего не выходит, я лишь успеваю закашляться. Затем я произношу одно слово.

– Роуз?

Его лицо расплывается в ухмылке. Садистская, извращённая, сраная ухмылка, от которой холодеет каждый сантиметр моего тела. Нет.

Я озираюсь по сторонам, теперь сопротивляясь ему, пытаюсь встать, но Сэл лишь сильнее прижимает меня к кровати.

Затем в просвете открытой двери я вижу шелковистые тёмные волосы. Но я не вижу лица Роуз.

Я сдавленно и громко всхлипываю в той тишине, которая до этого заполняла мою голову. Я пытаюсь вырваться из хватки Сэла, пытаюсь добраться до неё, и он позволяет мне, и меня это, блядь, вообще не волнует, потому что так я буду ближе к ней.

Когда добираюсь до Роуз, я прощупываю пальцами её запястье, чтобы найти пульс. Очень слабый, но он есть. У меня уходят все силы, чтобы приблизиться к ней и подтянуть её к себе на колени.

Но едва я успеваю провести рукой по её макушке, чтобы убрать волосы, как Сэл вновь хватает меня за руки. Он рывком выдергивает меня из-под её плеч, его руки впиваются в мои волосы, когда он тянет меня за собой. Я извиваюсь, пытаясь освободиться и вернуться к Роуз, помочь ей, спасти её, но он сильнее меня. Когда Сэл привязывает меня к каркасу, я оказываюсь на кровати под его весом, вдавливающим меня в матрас. Верёвки впиваются в мою кожу, пока я дёргаюсь и сопротивляюсь, выкрикивая имя Роуз. Через мгновение он засовывает мне в рот какую-то тряпку и заклеивает её скотчем. Я смотрю на Сэла во все глаза, когда понимаю, что его эрекция упирается мне в бедро.

Ублюдку это нравится. Он получает от этого удовольствие. Я видела это сотни раз, но сейчас живое свидетельство этого трётся о моё бедро, снова вызывая желчь в горле. Мне приходится сглотнуть, потому что если это сейчас выйдет наружу, я просто захлебнусь. У меня не получится спасти Роуз, если я буду мертва.

Он не задерживается. Когда всё готово, Сэл слезает с кровати и снимает одежду, возвышаясь над Роуз.

Мне хочется зажмуриться, потому что я знаю, что он собирается с ней сделать. Хуже того, Сэл заставит меня наблюдать за этим, не имея возможности в этот раз помочь ей. Я всхлипываю, слёзы заливают мои щёки. Нет. Он не заберёт Роуз у меня.

Сэл раздевает её и переворачивает на твёрдый пол. Её руки шлепаются об него, и во мне вспыхивает облегчение от того, что она без сознания и не очнется от этого унижения.

Затем он оказывается на ней, вбивается в неё сильно, быстро, неистово. Я борюсь с верёвками, мои пальцы теряют чувствительность, когда я пытаюсь освободить свои запястья. Я кричу, кричу, кричу в надежде, что кто-нибудь меня услышит.

Но никто не приходит.

Когда он заканчивает с ней, я молчу и неподвижно лежу на кровати, наблюдая за тем, как её яркая в свете коридора красная кровь стекает с лезвия ножа.

Моей Роуз больше нет.

Я ничего не чувствую. Я стала ничем.

Этот ублюдок наконец-то сломал меня.

Когда лицо Сэла врывается в поле зрения, его глаза блестят от адреналина, я даже не успеваю отпрянуть.

Он шепчет мне на ухо:

– Я оставлю вас здесь ненадолго. Позволю вам попрощаться. А когда твой отец вернётся домой через несколько дней, её уже не будет на моём пути, я избавлю его от неё, и ты скажешь отцу, что она встретила кого-то и сбежала. Если ты не сделаешь этого... ну... тогда я убью всех твоих любимых. И когда мы поженимся... – Сэл скользит окровавленным ножом между моих обнажённых грудей. – Я убью и тебя тоже.

Затем он уходит, и я вижу лишь мёртвые глаза Роуз. Он не понимает, что мне больше нечего терять. Он уже забрал у меня то единственное, что я любила.

Я улыбаюсь и перестаю бороться с болью.

Мне больше нечего терять.