Текст книги "Защитить любой ценой (ЛП)"

Автор книги: Моника Корвин

Соавторы: Джей Эл Бек
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

26
ВАЛЕНТИНА

Сказанное не ослабляет мой страх. Адриан вздёргивает мой подбородок, словно видит меня насквозь до мозга костей. Ему стоит окинуть меня взглядом, и я открыта для него, и почему-то он не отшатывается от того, что видит.

– Может, сначала в душ, ангел? Ты вся дрожишь.

Опускаю взгляд на свои руки, крепко стискивающие руку Адриана, и мои пальцы дрожат. Странно, что я не обратила внимания. Ну, теперь я замечаю это, и у меня трясутся колени.

Теперь, когда речь заходит об этом, я действительно понимаю, что хочу в душ. Горячий душ должен помочь стереть все следы Сэла с моей кожи, вымыться и соскрести с себя всю грязь, словно он вовсе никогда не прикасался ко мне. Если бы всё было так просто. Если бы только годы его прикосновений не отпечатались на моём теле.

Адриан поднимает меня на руки, заключая в объятия. Невольно обвиваю руками его шею. Не из страха, что он меня уронит, а потому что хочу прижаться к нему и вдохнуть его чистый мужской запах.

Он включает душ одной рукой и осторожно опускает меня на ноги под тёплую воду. Она оказывается слишком горячей для меня, и мне требуется минутка, чтобы привыкнуть. Не успеваю я приступить к волосам, как он разворачивает меня к себе, заводит под воду и сам принимается за мои волосы. Как такой беспощадный человек может быть так нежен со мной? Прислоняюсь головой к Адриану, чтобы он смог пройтись по всей длине моих волос. Когда Адриан заканчивает их мыть, он добавляет кондиционер и проходится гребнем по моим локонам, как я показывала ему. Моё сердце просто тает, и мои слёзы смешиваются с водой, пока он тихо занимается моими волосами.

Адриан заканчивает с этим и намыливает руки куском мыла, а затем приступает к моему телу. Он никуда не спешит, проводя пальцами по каждому сантиметру моего тела, и оставляет мою киску напоследок. Встретившись со мной взглядом, он плотно сжимает губы и скользит намыленными пальцами по моим ногам, растирая мыло по моей коже. Когда он задевает пальцами мой клитор, я не сдерживаю рвущийся наружу стон. Но он не продолжает, а только опускается на колени в душе и моет мои бёдра, икры и ступни. Адриан прижимает мою ногу к своему бедру и нежно ослабляет боль от высоких каблуков.

– Лучше? – спрашивает Адриан, пока стоит на коленях.

Зарываюсь пальцами в его мокрые волосы и ерошу их.

– Дай теперь мне помыть тебя.

Адриан скользит взглядом по моему телу, а затем поднимается на ноги и даёт мне помыть его. Адриану приходится наклониться, чтобы я могла дотянуться до его волос, после чего я тоже нежно мою его с мылом. У Адриана непомерно широкие плечи, и они открывают потрясающий вид на узкий и мускулистый изгиб его талии.

Чёрт, он прекрасен.

Адриан выглядит убийственно в костюмах, но в таком виде... он не иначе как тотальное сокрушение. Мне не найти сил, чтобы оторваться от него, даже если бы мне хотелось.

– Ангел, – шепчет Адриан.

Отвожу взгляд от впадинок на его бёдрах, на которых задержались мои пальцы.

– М-м-м?..

– Не думаю, что сегодня смогу быть нежным. Но я знаю, что тебе это нужно.

Дрожащими руками Адриан опускает мои руки на кончик его твёрдого члена. Он просто торчит между нами – твёрдый и горячий.

– Помоги мне, чтобы я смог быть нежен с тобой.

Я задираю подбородок.

– Что если я не хочу, чтобы ты был нежен?

Он матерится себе под нос и прижимает меня спиной к стенке душа. Адриан вжимается в меня своим высоким крепким телом.

– Я не играю в игры. Когда я говорю, что ты не сможешь справиться с этим сегодня, то ты должна довериться мне. ― Он прикусывает зубами мою нижнюю губу достаточно сильно, чтобы я ощутила силу укуса. – Будут и другие ночи, когда ты сможешь испытать мой контроль, но сегодня не одна из них. Кивни, ангел, чтобы я знал, что ты поняла.

Я киваю. Мне кажется, что я дышу слишком громко даже при отскакивающей от кафеля воде.

Адриан отводит нижнюю часть тела назад, давая мне пространство, пока его торс и лицо остаются на одном уровне с моими. Ему точно неудобно в такой позе, но я ничего не говорю и делаю, как просит Адриан.

Я доверяю ему.

Не сводя глаз с его лица, я двигаю руками вверх и вниз по его длине. Я уже помогала ему с этим раньше, но делать это самой намного сложнее. Он замирает надо мной, наблюдая за моими глазами, губами, а затем вновь отодвигается.

Сжимаю его, пока из него не вырывается хриплый вздох, и я начинаю двигаться быстрее. Когда он подается бёдрами в такт моим движениям, словно толкается в них, внутри меня разверзается раскалённое ядро. Я сгораю изнутри, и только он может утолить это пламя.

– Заканчивай, ангел, – цедит он. – Сильнее.

Я вновь слушаюсь и тру его сильнее, быстрее, не сводя взгляда с его глаз. Поначалу кажется, что он вообще никак не реагирует. Но теперь, глядя в его глаза, я вижу. Вижу не только реакцию на мои руки на его теле, но и то, как сильно он меня хочет. Как ему хочется заставить меня выкрикивать его имя. Как жёстко он возьмёт меня, несмотря на его желание не торопиться со мной.

Мне всё равно. Больше всего на свете я сейчас хочу его. Мои движения становятся всё слабее, по мере того как устают мои руки. Он вновь обвивает своими руками мои и подкрепляет мои силы своими. Вместе мы покрываем смазкой его длину и увеличиваем темп. Он всё сильнее прижимается ко мне, почти упираясь своим членом в мой живот.

И тут тёплая струя спермы ударяет прямо мне под грудь. Затем попадает мне на сосок. На мою губу.

Он ни на секунду не сводит с меня глаз. Когда он расслабляется и осторожно убирает мои пальцы со своей полутвёрдой длины, я понимаю, что сердце в моей груди колотится так сильно, что отдаёт мне в уши, и я чувствую это всем своим телом. Меня переполняет необходимость в нём.

Адриан тянется ко мне и снимает каплю своего семени с моих губ, затем осторожно подносит его к моему рту, чтобы я могла слизать его. Провожу языком по его пальцу, слизывая всё без остатка, а затем глубоко всасываю его, чтобы он знал, что ещё я хочу с ним сделать.

– Смотрю, ты всё ещё испытываешь мой контроль. Пойдем в постель, чтобы я мог позаботиться о тебе.

Адриан выключает воду, выходит из душа и берёт мягкое белое полотенце. Когда я тянусь за полотенцем, он легонько шлепает меня по руке и затем сам вытирает меня им с головы до пят. После этого он берёт средство для моих волос. Я хочу возразить, но он бросает на меня взгляд, от которого у меня сводит кости. Намёк понят. Адриан хочет позаботиться обо мне во всех отношениях. Не только в отношении секса.

Он заканчивает и сушит мои волосы, а затем подхватывает меня на руки и несёт к кровати. Он хорошо обтёрся полотенцем, но капли воды всё ещё местами стекают по его коже. Когда он забирается рядом со мной на кровать, я поворачиваюсь и слизываю одну из них с изгиба его плеча.

В следующую секунду я оказываюсь на спине, а он устраивается между моих бёдер.

– Ты влажная для меня? ― Он проникает пальцами в мою киску, проверяя меня на прочность. Адриан вводит свои пальцы в мою киску, проверяя меня. – Ты влажная для меня. Тебя возбудило дрочить мой член?

Я сглатываю и неуверенно киваю. Адриан правда хочет знать или он играет со мной в какую-то игру? На меня обрушивается отсутствие опыта, и внезапно я не знаю, что делать дальше. Он наклоняется и кусает зубами мою нижнюю губу, чтобы привлечь моё внимание. Но Адриан уже привлёк его. Я не могу отвести от него глаз, когда он такой. Словно Адриан живёт и дышит лишь для меня. Никто никогда так на меня не смотрел.

– Я не закончил с тобой, ангел. Посмотрим, сколько займёт заставить моего милого ангелочка выкрикивать моё имя.

Адриан скользит в меня своими пальцами, а затем вынимает их и касается ими моего клитора.

Я дрожу и не знаю почему. Мне кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди. Из меня вырывается смех, и я резко закрываю рот рукой. Когда он сужает глаза, я широко распахиваю свои.

Он застывает.

– Ты смеёшься?

Я быстро мотаю головой, мою шею охватывает горячий румянец.

– Нет. Прости, я не...

Он отнимает мою руку от лица и вновь целует мои губы. Пока Адриан побуждает меня открыть рот, он трется своим членом о мой клитор, прямо там, где раньше были его пальцы.

Когда я прижимаюсь к Адриану, он отстраняется.

– Ты не смеёшься над этим.

Затем он ещё раз подаётся вперёд, едва зацепив головкой мой вход.

Я втягиваю воздух и замираю в ожидании... в потребности... даже когда во мне вспыхивает страх.

– Расслабься, сделай вдох, – приказывает он. На этот раз Адриан давит членом именно туда, где я его желаю и куда я боюсь, что он попадёт.

Но я не должна бояться, так? Когда мы это сделаем, условия нашей сделки будут соблюдены, и мне не придётся ни о чём беспокоиться. Он позаботится о Сэле, обо мне, обо всем. Это словно мечта, которую мы разделяли с Роуз несколько месяцев назад. Свобода. Пусть я и не свободна... но я не думаю, что хочу быть свободной. Мне давно стало ясно, что можно бояться гораздо худших вещей, чем принадлежать мужчине, который хочет взять на себя заботу о каждой твоей потребности. Знаю, он не идеален, чёрт, он даже не самый хороший человек. Но кто в этом мире может похвастаться тем, что он хороший человек?

– Дыши, ангел. Будет больно лишь мгновение.

Адриан медленно входит в меня, медля, пока моё тело привыкает к его телу. Он со мной каждую секунду, его лоб прижимается к моему, даже если ему приходится для этого выгибать спину.

Адриан смотрит на меня, и хотя мне хочется зажмуриться и закрыть глаза, я чувствую, что этим самым брошу его. Поэтому я не отвожу взгляда от его глаз, когда он полностью входит в меня. Я всем телом чувствую тесноту и покалывание. Где-то на краю сознания мелькает вспышка боли, но для меня боль не то же самое, что для других. Я едва замечаю её, пока смотрю на него.

– Ты моя, – шепчет Адриан. Его челюсть напрягается, он выходит и вновь проникает в меня. – Ты принадлежишь мне.

Я киваю, поскольку не могу вымолвить и слова. Адриан прекращает двигаться, и всё во мне становится ещё более тесным.

– Нет, ангел. Этого недостаточно. Скажи это. Скажи это мне, и я исполню все твои желания. Тебе будет хорошо.

Я резко выдыхаю.

– Я твоя, – шепчу я.

Вместо того чтобы вновь войти в меня, Адриан поворачивается на бок, ложась вровень мне и переплетая наши ноги. Он поднимает мою ногу на своё бедро и соединяет нас.

– Да, ты принадлежишь мне.

Я выгибаюсь в его руках. Боль уходит, и я чувствую только его. В моём теле, в моём сознании, в моём сердце. Я цепляюсь за его плечи, желая большего.

– Я с тобой, ангел.

Он вновь вжимается в меня – не столько внутрь и наружу, сколько просто скользит вдоль. И от этого кончик его члена оказывается прямо у чувствительного бутона моего клитора.

Боже, почему это так приятно? Я дрожу с головы до пят и сильнее стискиваю его. Меня накрывает оргазм такой силы, что у меня перед глазами пляшут звезды. Адриан приникает ртом к моим губам, пока я всё ещё пытаюсь оправиться от оргазма. Он впивается своими губами в мои губы, его язык берёт на себя инициативу. Я отвечаю на это, возвращая ему всё удовольствие, которое он мне приносит, или, по крайней мере, пытаюсь...

Я чувствую, как его накрывает сильный оргазм, его дыхание такое же непостоянное и неровное, как и моё. Когда Адриан останавливается, между нами всё горячее и липкое. Он отодвигается, чтобы посмотреть между нами. На моём бедре виднеется белое пятно его спермы, он цепляет её пальцами и заталкивает обратно в меня.

– Это останется внутри тебя.

– Мы... не предохранялись, – говорю я, только сейчас осознавая возможные последствия.

Адриан утыкается в мою шею, притягивая к себе мои бёдра, чтобы мы прижались друг к другу.

– И не будем. Каждый раз, когда я кончаю внутрь тебя, есть шанс, что ты забеременеешь моим наследником.

Я замираю в его объятиях. Когда мы поженились, я не думала, что он настроен серьёзно. Что он хочет от меня ребёнка. Но я не могу.

Нет. Не тогда, когда Сэл где-то рядом и может навредить мне и моему малышу. Не тогда, когда он отнимает у меня каждую крупицу счастья.

27
АДРИАН

Утром я смотрю на Валентину, и она так прекрасна и безмятежна на этих белых простынях. Я рад, что, наконец, взял её и сделал своей. Даже если видел сомнения в её глазах, прежде чем она уснула в моих объятиях. У неё уйдёт время на то, чтобы полностью довериться мне, но если я избавлюсь от её жениха, это во многом поможет.

Я встаю с кровати, стараясь не разбудить Валентину, и быстро одеваюсь. Мне нужно кое-чем заняться. Если бы я ей не был нужен, я бы сделал это ещё ночью, но я не мог противиться её умоляющему взгляду, когда она нуждалась во мне... во мне.

Валентина всё ещё спит, когда я выхожу из спальни и иду в командный пункт. Как и ожидалось, когда я вхожу, здесь никого, кроме Кая.

Он сидит за столом спиной ко мне, на нём нет пиджака, он в той же одежде, в которой был на вечеринке прошлой ночью. Кай поднимается на ноги, когда я полностью вхожу в комнату, на его лице читаются сожаление и угрызения совести. Он тоже знает, что надлежит сделать.

Кай не получает предупреждения. Я со всей силой бью его в лицо и отправляю обратно в кресло с такой силой, что оно переворачивается и падает вместе с ним. Тупая боль скользит по моей руке к запястью, но сейчас это неважно. Справедливость должна быть восстановлена, и он знает, чего он мне чуть не стоил.

Я вновь бью его, и Кай по-прежнему не оказывает сопротивления. Но я не могу достать до него, когда он под столом вразброску валяется поверх кресла, поэтому я жестом велю ему подняться. Он без лишних раздумий следует моему приказу, зная, что за этим последует.

Я сжимаю руку, когда задаю ему вопрос.

– Ты нашёл Сэла?

Он клонит голову назад, чтобы кровь не стекала по его лицу.

– Нет, сэр. Он ушёл. Остальные по-прежнему ищут его.

– Тогда тебе нечем оправдать себя. Ты готов?

Он покорно опускает руку и смотрит на меня. Затем кивает.

На меня обрушивается гнев, который я чувствовал прошлой ночью, – ярость, боль, но больше всего – ужас. Когда мой кулак достигает его лица, Кай продолжает стоять. Его голова просто откидывается назад от силы удара. К моему плечу подступает боль, но это не страшно. Не страшно. Не страшно по сравнению с тем, чему она подверглась прошлой ночью, когда на неё напали. Когда она сражалась за свою жизнь против человека, от которого, я сказал ей, что смогу её защитить.

Я сжимаю в кулак ворот его рубашки и собираюсь вновь ударить, но что-то хватает меня за руку. У меня едва хватает самообладания, чтобы остановиться и обратить внимание.

Передо мной стоит Валентина, на её глаза наворачиваются слёзы.

– Пожалуйста, остановись, – всхлипывает она. – Он этого не заслуживает.

Я отталкиваю его и отступаю назад.

– Ты права. ― Я поднимаю со стола пистолет, который он сам зарядил, и прижимаю его к центру его лба. – Из-за него тебя чуть не изнасиловали и убили. Его следует одарить чем-то помимо нескольких синяков и разбитого носа.

Валентина тянется к корпусу пистолета, и я отвожу его в сторону, чтобы она не смогла его схватить.

– Отойди, Валентина, пока не пострадала.

– Нет. Это произошло со мной. И мне решать.

Меня настигают её слова, и я всматриваюсь в неё. На моем ангелочке белый халат на три размера больше, и он подметает пол при каждом её беспокойном движении. Её волнистые волосы обрамляют лицо ореолом золотисто-каштанового цвета. Я опускаю пистолет и пытаюсь сдержать свою ярость, чтобы покончить с этим.

– Ты права, ангел. Это твоё воздаяние.

Я хватаю её запястье и вжимаю пистолет в её руку. Он выглядит до смешного огромным в её маленькой ладони. Вэл дёргается, словно хочет выронить его, но я обхватываю её пальцы поверх рукояти пистолета и разворачиваю Вэл к себе спиной. Я соединяю наши руки и прижимаю другую её руку к другой стороне пистолета. Так я смогу помочь ей.

– Защищать тебя было его работой. Он не справился. Ему прекрасно известно, что это значит.

По её щекам струятся слёзы, каждая из которых для меня словно удар ножом. Ненавижу видеть её слезы. И всё же, он должен понести наказание.

– Он допустил ошибку. Он не заслуживает смерти за это.

Наклонившись, я говорю ей на ухо:

– А что если бы Сэл изнасиловал тебя? Была бы ты тогда так добра к нему? Что если бы его сальная рожа над тобой была последним, что ты увидела? Что если бы ты провела свои последние минуты в муках и страданиях?

– П-прекрати, – всхлипывает она. – Прекрати. Не делай этого.

Я крепче сжимаю её руки, помещая их на спусковой крючок. Валентина дрожит и плачет, и я не могу вынести этого. Чуть отстранившись от Вэл, я отпускаю её руки.

Она подаётся вперёд, продолжая держать пистолет. Затем, словно осознав это, она вышвыривает его, чтобы избавиться. Кай первым успевает к ней, ловит пистолет и аккуратно кладёт его на стол.

Я поворачиваюсь к Вэл и стискиваю её плечи, чтобы она посмотрела на меня.

– Это часть нашего мира. Если я не могу доверить ему твою безопасность, тогда я и вовсе не могу ему доверять.

Она хлюпает носом, у неё раскраснелись щёки.

– Но он твой друг.

– Мой друг не позволил бы напасть на мою жену. ― Я смотрю поверх её плеча, когда говорю это. – Мой друг поймал бы ублюдка и преподнес мне его на блюдечке, чтобы я смог исполнить свою месть.

– Это ведь мне решать? – спрашивает она, её голос стал твёрже, слёзы исчезли, осталась лишь влага на щеках.

Когда я не отвечаю, она обхватывает руками мои щёки и привлекает мой взгляд.

– Это ведь мне решать? Напали на меня, значит, решать мне. И я не хочу его смерти.

Блядь, я ни в чём не могу ей отказать, когда она смотрит на меня ласковыми глазами с ореолом локонов в придачу. Я перевожу взгляд с пистолета на неё.

– Его жизнь теперь принадлежит тебе, делай с ней что хочешь. Кай теперь твоя правая рука, а не моя. Но если из-за него тебя убьют, клянусь, умрут все причастные к этому.

Валентина кивает и поворачивается к Каю, на побледневшем лице которого застыло ошеломлённое выражение.

– Она не может... что?..

Кай опирается обеими руками на спинку кресла и прислоняется к ней, словно ему требуется дополнительная поддержка. Может, она и правда ему нужна. Больно лишиться единственного, с кем, я думал, что пройду через всё. На кого я мог положиться в первую очередь. Но опять же я знаю, что если с ней случится что-то ещё, он умрёт, чтобы не допустить этого. Его кодекс чести не допускает иного.

– Есть новости о его местонахождении? – требую я.

Он переводит взгляд с Валентины на меня и обратно, словно не зная, к кому обращаться.

– Нет, пока ничего. Но мы получили сообщение от её отца.

Валентина разевает рот, и я притягиваю её к себе, обхватывая руками плечи.

– От моего отца? Как он?.. О, кто-то с вечеринки должен был сообщить ему, что видел меня.

– В этом и был смысл. По итогу он бы всё равно узнал о нашем браке, – говорю я ей. Затем обращаюсь к нему, – Отправь сообщение, что этому не бывать, и приведи сюда остальных, чтобы мы могли обсудить стратегию.

Кай кивает и достаёт телефон. Его лицо распухло от нанесённых мной ударов, а мои костяшки сейчас выглядят как рваный беспорядок. Во мне всё ещё бурлит достаточно гнева, чтобы забить его до смерти на полу командного пункта. Единственное, что стоит между мной и его смертью, это пять футов слишком большого количества грёбаного милосердия.

Валентина окидывает нас обоих взглядом и выбегает из комнаты. Когда она исчезает из виду, я шагаю к нему.

– Если что-то подобное произойдёт вновь, плевать, что я ей сказал, я собственноручно приставлю нож к твоему горлу. Понятно?

Кай вытирает кровоточащий нос рукавом рубашки.

– Понятно. Подобное не повторится. Я защищу её ценой своей жизни.

Я толкаю его.

– Ты должен был сделать это вчера.

– Эй! – кричит она. – Ты сказал, что он мой, и я не хочу, чтобы ему снова досталось.

Вэл встаёт между нами и прижимает пластиковый пакет со льдом к щеке Кая. Когда я вижу, как она прикасается к нему, мне хочется вырвать ему руки и выбить ими из него всё дерьмо. Это глупо, но я не в состоянии ничего с собой поделать. Я – единственный, кто имеет право к ней прикасаться.

– Не прикасайся к нему, мать твою, – цежу я, заставляя всё во мне сосредоточиться на чём-то другом. Валентина появляется в поле моего зрения и берёт меня за руку, затем прижимает ещё один пакет со льдом к моим содранным костяшкам.

– Я больше не прикоснусь к нему. Я не хотела тебя расстроить.

Я сжимаю её горло рукой достаточно сильно, чтобы она поняла, насколько я серьёзен.

– Если ты прикоснёшься к другому мужчине, любому мужчине, я убью его.

Валентина неуверенно кивает, и я чувствую, как она сглатывает под моей ладонью. Когда я отпускаю её, она обхватывает мои костяшки, и Кай собирается уходить.

Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает уйти. Когда Валентина начинает вмешиваться, я смотрю на неё и посылаю ей предупреждающий взгляд.

– Что насчёт того, о чём я просил тебя позаботиться?

Кай указывает на коробочку на столе, которую я не заметил. Я даю ему выйти за дверь и беру коробку.

Валентине становится любопытно, и она заглядывает через моё плечо.

– Что это?

Я притягиваю её к своей груди и без труда сажаю на край стеклянного стола.

– Твой подарок.

Её глаза озаряет свет, и он рассеивает остатки всё ещё бурлящего во мне гнева. Боги, никому не под силу злиться, заглянув ей в глаза, на то мягкое, тёплое чувство, которое она вызывает во мне одним лишь взглядом.

Я открываю коробку и достаю из него сотовый, затем показываю его ей.

– Он твой. Здесь запрограммированы все наши номера. Так ты сможешь позвонить и попросить о помощи или заказать что-нибудь в интернете. Что бы тебе ни понадобилось.

– Ты... он мой?

Валентина чуть ли не в шоке смотрит на него.

Я откидываю прядь волос ей за ухо, но, конечно, они вновь выбиваются.

– Это просто телефон, ангел. Ты здесь не пленница. Ты принадлежишь мне, да, и я не хочу, чтобы ты ходила куда-то, пока мы не разберемся с Сэлом, но я всё ещё хочу, чтобы ты жила своей жизнью.

На её ресницах вновь появляются слёзы, и я смахиваю их.

– Не плачь, пожалуйста.

– Просто... Я не хочу знать, что делать. Имею в виду... Всю свою жизнь я провела в том доме в качестве козла отпущения для своего отца, а когда появился Сэл, всё стало ещё хуже. У меня были только его планы и мои планы по нашему освобождению. Теперь я не знаю, что с собой делать. Я ведь не могу просто оставаться здесь и жить в твоей постели.

– В нашей постели, – поправлю ее я. – И если тебе захочется этого, особенно когда у тебя появится симпатичный животик, в котором будет наш ребёнок, тогда ты будешь заниматься именно этим.

Валентина вновь широко распахивает глаза, и я вижу ту же панику на её лице, что видел и прошлой ночью. Возможно, сейчас она не в восторге от этой идеи, но вскоре она будет беременна моим ребенком. Мне не терпится избаловать их обоих и обеспечить их всем тем, чего я не получил в детстве.

– Можем мы... поговорить о чём-нибудь другом?

Раздвинув её бёдра, я встаю между ними, чтобы развязать халат ангелочка.

– Например? – спрашиваю я, после чего наклоняюсь, чтобы уткнуться в изгиб её шеи. Она льнёт ко мне, и мне нравится последовавший за этим вздох.

Валентина зарывается пальцами в мои волосы и прислоняется спиной к столу.

– Хотя, мы можем поговорить и после.