Текст книги "Защитить любой ценой (ЛП)"

Автор книги: Моника Корвин

Соавторы: Джей Эл Бек
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Джей Эл Бек & Моника Корвин
ЗАЩИТИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
Серия «Криминальный Клан Доубек» #1

Перевод: Квазар

Редактор: Ms. Lucifer

Вычитка: Ms. Lucifer, Квазар & Ведьмочка

1
ВАЛЕНТИНА

Знаю, следует больше радоваться моей первой вечеринке. Ведь ночь обещает быть фантастической с учётом того, что мне выпал шанс нарядиться, и мой жених Сэл разрешил моей лучшей подруге и кузине Роуз пойти с нами. Не то чтобы Роуз хотелось идти на эту вечеринку, но мне страшно оставлять её наедине с моим отцом или женихом, поэтому я беру Роуз с собой в качестве сопровождающей.

Они могут быть жестокими и ужасными, да и я сильнее, нежели чем она. Мой долг – защищать мою единственную семью, оставшуюся в этом доме.

Я разглядываю своё отражение в зеркале. Выбранное Роуз платье облегает изгибы моего тела, которые начали формироваться лишь несколько лет назад. Правда, не так уж и сильно они сформировались. Мне и сейчас кажется, что мои крошечные миниатюрные формы сравнимы разве что с гладильной доской, в отличие от линий и статной фигуры Роуз.

Шёлковое платье цвета игристого вина почти касается пола, Роуз всё утро вручную подшивала его для меня. В зеркале платье придаёт моей бледной коже сияние и оттеняет чёрный наряд Роуз с короткими рукавами. Мы обе выглядим великолепно, и я вовлекаю её в объятия, когда Роуз вставляет последнюю шпильку в мои такие непослушные каштановые волосы.

– Давай постараемся повеселиться, хорошо? – шепчу я.

Она кивает, встречаясь со мной взглядом в зеркале.

– Наша цель на сегодня – заставить какого-нибудь сексуального мужчину споткнуться о собственные ноги.

– Сэл не в счёт, – усмехаюсь я.

– Сэл не сексуальный. Знаю, тебя вынуждают провести с ним остаток жизни, но, надеюсь, когда вы поженитесь, он найдёт себе любовницу, и ей придётся разбираться с его дерьмом, а тебя он оставит в покое.

Я фыркаю, после чего произношу:

– Тогда новая цель – найти на этой вечеринке любовницу моему будущему мужу. Кого-нибудь, на кого, по нашему мнению, он бы запал после вступления в брак.

Всё это было красивой ложью. Ведь что собой представляют мечты? Красивая ложь, которая поможет пережить день, не так ли?

Через зеркало мы обмениваемся долгими заговорщическими взглядами и спускаемся вниз по лестнице, чтобы мой отец и Сэл смогли проверить наш внешний вид.

Мы проходим в фойе. Роуз останавливается позади меня на расстоянии шага, – не потому, что она ниже по положению, а потому, что она моя поддержка. Моя опора. Она – единственное, что помогает мне не сойти с ума большую часть дней.

Отец выходит из кабинета, Сэл следует за ним, и они обступают нас, словно волки. Как только их тщательный осмотр подходит к концу, отец фыркает, качает головой и указывает на лестницу.

– Вернись в свою комнату и переоденься. Выглядишь как дешёвая шлюха. Я вижу каждый сантиметр твоего тела. Ты должна выглядеть как порядочная женщина и подавать своим видом пример.

Пример чего? Того, что происходит с женщинами в этом мире, когда они не могут сами за себя постоять? Знаю, что лучше не задавать ему вопросов, но не взглянуть на прекрасный мерцающий шёлк просто невозможно, и я морщусь из-за того, что его так и не удастся надеть. Вместо того чтобы поставить его на место, я выбираю благоразумие и говорю:

– Да, сэр.

Затем я хватаю Роуз за руку и тащу за собой по лестнице.

– Поменяйся одеждой со своей кузиной, – окликает нас строгий голос отца. – По крайней мере, она выглядит как приличная юная леди.

Я вздрагиваю, но продолжаю идти, таща Роуз за собой в спальню.

– Ненавижу этих ублюдков, – рычит она, падая на кровать. Я вяло протестую из-за её причёски, но она поворачивается ко мне лицом и смотрит на меня. – Я выгляжу так, будто меня волнует моя причёска?

Я хмурюсь, глядя на платье.

– Давай просто переоденемся и пойдём. Прости, что теперь не могу надеть платье, хотя ты так усердно работала над ним.

Роуз садится, грациозно покачиваясь, и отмахивается от меня.

– Плевать. Ты права. Давай переоденемся и пойдём напьёмся.

Мы меняемся платьями, и я помогаю Роуз с молнией моего платья на её талии. Платье едва сходится, а длина его слишком коротка для неё. Я чувствую вину, но не знаю, что ещё можно сделать. Я не могу вернуться к отцу без этого платья.

– Не хочешь надеть что-нибудь другое?

Она качает головой.

– Время уже поджимает, и если я спущусь в чём-то другом, то они назло прикажут мне вернуться. Или ещё хуже – отправят тебя на вечеринку без меня.

Я обнимаю Роуз ещё раз и немного поправляю её прическу там, где несколько прядей упали на тонкую шею.

Роуз встречает мой взгляд и обхватывает моё лицо ладонями.

– Если существует хоть какой-то способ избежать этого брака, я найду его. Ты заслуживаешь лучшей участи, чем жизнь с этим засранцем.

Я киваю, опустив подбородок, чтобы она не увидела блеска слёз в моих глазах.

– Знаю, но это воля моего отца, и я должна угождать ему.

– Если сбежим – нет. Ускользнём в ночь с сегодняшней вечеринки через боковую дверь? Тогда мы никогда больше с ними не увидимся. У меня есть немного сбережений, и ты можешь продать часть своих украшений. Мы найдём работу и сможем жить нормальной жизнью.

Как бы чудесно ни звучала её мечта, я знаю, что представлять это бесполезно.

– Если мы сбежим, он никогда не прекратит искать меня. Сэл и отец разыщут меня и притащат домой. А после этого убьют.

Роуз тяжело втягивает воздух в лёгкие и пальцем приподнимает мой подбородок.

– Не говори так.

– Тебе не кажется, что отец всю мою жизнь ищет способы наказать меня? Все его действия – в наказание за смерть моей матери. Все. Сэл – лишь ещё один пунктик в длинном списке отстойных моментов моей жизни. Я давно привыкла к этому. – Я замолкаю, отказываясь думать, что это никогда не изменится. – Нам пора.

Роуз выглядит так, словно хочет что-то сказать, но молчит.

– Я найду способ, ладно? Не грусти.

Она хочет что-то сказать каждый раз, когда Сэл оскорбляет или, что ещё хуже, бьёт меня, чтобы добиться своего. Мой отец выставил мою девственность в качестве щита, но она не защищает меня от кулаков Сэла.

Я натягиваю фальшивую улыбку, которую ожидают увидеть отец и Сэл, и иду к двери.

– Пошли, пока один из них не пришёл сюда за нами.

Вновь она следует за мной, и когда мы входим в фойе, лишь Сэл в своём смокинге дожидается нас. Его чёрные кудри уложены назад, а сам он слишком жирный и гладкий. Всегда таким был. Я возненавидела его, как только увидела. Он словно змея в траве, ждущая идеальной возможности нанести удар.

Сэл подставляет мне локоть, и я обхватываю его ладонью. Если бы я этого не сделала, он затащил бы меня к себе и заставил заплатить за то, что я опозорила его перед Роуз. Этот урок он множество раз впечатывал в меня своей ладонью.

Лимузин стоит у дома, и Сэл открывает перед нами дверь. Роуз садится первой, а затем он шагает вперёд, проскальзывая мимо меня на сидение, чтобы сидеть между нами. Хотелось бы мне быть человеком, у которого хватило бы смелости оттащить его за ухо. Вместо этого я представляю, как он завизжит, если я это сделаю.

Я пристёгиваюсь ремнём безопасности, и лимузин трогается с места. От Сэла волнами исходит отвратительный запах его одеколона, но я не решаюсь опустить окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Он всё видит, и что бы я ни сделала, всё это оскорбляет его. Каждый мой вздох оскорбляет его.

– Рад, что твой отец предложил тебе переодеться. Выглядишь более подобающе. Хотя мне нравится, как на тебе сидит шёлк. Ты можешь надеть его для меня позже, – шепчет он.

– Если отец разрешит, – говорю я, скрывая отвращение в голосе.

По мнению моего отца, я – ничтожество, поэтому он не хочет, чтобы меня называли ещё и шлюхой. Перед его друзьями я – идеальная любящая дочь. Он не смог бы объяснить им слухи о том, что я сплю с кем попало, поэтому он запретил Сэлу прикасаться ко мне. Я согласна на это, потому что одна лишь мысль о ласкающих меня руках Сэла пробуждает во мне желание закричать.

Он замирает и отстраняется, увлекая за собой вязкий аромат. Единственное правило моего отца – никаких сексуальных контактов до свадьбы. И сколько бы раз Сэл ни пытался убедить меня нарушить его, я отказывала. Ведь это единственный спасательный круг, предоставленный мне отцом.

После моего отказа, Сэл проводит рукой по моему бедру, сжимая ткань так сильно, что у меня останется синяк. Не в силах сдержаться, я беру его за руку и смотрю прямо в глаза.

– Думаю, это ему тоже не понравится.

– Не строй из себя недотрогу, – шипит он.

Моя девственность – единственный способ уберечься от него, поэтому я буду пользоваться ею в качестве защиты так долго, как только смогу. Я ничего не знаю о сексе, и если порно или фото, которые Сэл заставляет меня смотреть в отсутствие отца, похожи на это, я не собираюсь этим заниматься. Особенно с Сэлом.

Вдруг салон машины заполняет звук, который заставляет меня обернуться, Роуз срывается на тихий писк. Сэл касается губами её шеи, закинув свою руку на плечи Роуз. Когда мы встречаемся взглядами, я вижу по округлившимся глазам Роуз, что ей страшно. Несмотря на застывший в них ужас, её подбородок вздёрнут, так она пытается сказать мне, что выдержит это. Выдержит это ради меня. Но, боже, я не хочу, чтобы она брала это на себя, когда она тут ни при чём.

Я хватаю руку Сэла и возвращаю её на верхнюю часть моего бедра, обращая его внимание на себя. Когда Сэл поворачивается ко мне, сжимавшийся в груди тугой комок лопается, и я снова могу дышать.

– Сначала ты сама не изъявляешь желания, а теперь думаешь, что я тебя игнорирую, Валентина. Ты уж определись, малышка.

Я ненавижу то, как он произносит моё имя и называет меня малышкой. Словно эти слова сказаны из нежности. Мне хочется проблеваться каждый раз, когда он это делает. Но я не могу этого сделать, когда Роуз в его власти.

– Прости, мы так долго собирались. Как я тебе, хорошо выгляжу?

Он убирает руку с плеч Роуз и полностью поворачивается ко мне. Я чуть ли не вздыхаю от облегчения.

– Ты знаешь, что прекрасно выглядишь. Твоя внешность – единственное, что у тебя есть. Внешность, да твоя сладкая киска, на которую я заявлю права, когда мы поженимся.

Мне с трудом удается сдержать рвотные позывы, что спазмами отдаются в моём пустом животе. Мы с Роуз пропустили ужин с отцом и Сэлом, сославшись на то, что нам предстоит слишком многое подготовить к вечеринке. Ну, если меня вырвет на него, особого беспорядка это не вызовет.

– Спасибо за комплимент, – выдавливаю я мгновение спустя. К счастью, Сэл не замечает промедления.

– Наши дети будут такими горячими, – говорит он.

Ещё один ком – очередной рвотный позыв – поднимается в горле, и мне приходится отвести взгляд, чтобы Сэл не увидел в нём отвращения. Я знаю, каким бизнесом он занимается для его семьи. И что за сторонние проекты в сфере торговли людьми держат его на плаву.

Когда мой отец по пятницам уходит на свои встречи, Сэл показывает мне видео, в которых его люди трога... в горле поднимается желчь, и я обрываю эту мысль. Прижимаю руку ко рту, чтобы убедиться, что ничего не случится. Всё это было ужасно, даже когда я думала, что он имеет дело исключительно с взрослыми женщинами.

Мои руки дрожат, и я обхватываю ими свою талию. Глаза Сэла сужаются, но когда он открывает рот, машина резко останавливается возле небоскрёба.

На мгновение он выглядывает в окно, затем кивает.

– Мы на месте. Выметайся уже на хуй из машины, мы должны появиться на вечеринке вместе.

С удовольствием. Я толкаю дверь и глубоко вдыхаю чистый ночной воздух. Затем Сэл хватает меня за талию и ведёт к зданию. Роуз следует за нами. Наши взгляды пересекаются буквально на мгновение, и в каждом из них читается вопрос – «ты в порядке?». Мы киваем друг другу и концентрируемся на миссии: немного повеселиться, не слишком раздражая Сэла.

Фойе здания выглядит чудесно. Отделано оно в кремовых и бордовых тонах, перед лифтами на потолке сверкает хрустальная люстра.

В лифте стоит мужчина в униформе, он кивает и нажимает кнопку, которая, полагаю, поднимет нас на этаж, где будет проходить вечеринка. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее рука Сэла сжимается на моей талии.

– Только попробуйте опозорить меня сегодня, – говорит он, не сводя глаз с цифровой панели, пока мы поднимаемся. – К обеим обращаюсь. Или я заставлю вас пожалеть об этом.

Мы с Роуз вновь переглядываемся за его спиной в знак солидарности. Не опозорить его – выполнимая задача.

Двери лифта открываются, и толпа гламурных и красивых людей в большом фойе предстаёт перед взором. Вдоль стен округлого пространства на белом мраморном полу стоят такие же белые мраморные колонны. Мы протискиваемся мимо пар, пока не замечаем дверь в огромный банкетный зал. Внутри столики располагаются по периметру небольшой танцплощадки, а официанты, несущие звенящие подносы с бокалами шампанского, пробиваются сквозь толпу.

Сэл отпускает меня и приглаживает волосы.

– Найди столик и жди меня там. Если увижу, как ты говоришь с другим, я убью его.

2
АДРИАН

Единственное, что я ненавижу больше, чем вечеринки, – это вечеринки, на которых все обдумывают наилучший способ меня убить.

Я почти вижу жажду калечить и расчленять во взглядах людей, когда они проходят мимо меня, слегка вскинув подбородок. Каждый из нас лжец. А вечеринка в честь открытия сезона делает всех нас в сто раз хуже.

В этом году моя очередь проводить торжество по случаю открытия сезона. Как будто блеск и гламур могут стереть кровь, которая в скором времени польётся по улицам. Скорее всего, это начнётся ещё до того, как первые гости удалятся с вечера.

Я напрягаюсь, когда чувствую тяжесть чужой ладони на плече, пока в моём поле зрения не появляется Кай, мой второй.

– Готов, старик?

Я морщусь от его слов.

– Прекращай это «стариковское» дерьмо. Я тебя всего на несколько лет старше.

Он ухмыляется, сверкая белыми зубами.

– Зато лет на десять старше всех этих маленьких девочек, которых мамочки и папочки пытаются тебе подсунуть. До меня дошли слухи, что они хотят найти тебе королеву.

И ни один из них не узнает, что я и сам её ищу. Иначе передо мной возникнет опасность в виде ищущих удачную партию для своих дочерей матерей и коварных отцов. Пока я не найду себе невесту, империя моего отца не будет официально принадлежать мне в глазах этих людей.

– Держи ухо востро и будь начеку, Кай. У меня плохое предчувствие.

Его хватка усиливается на моём плече.

– У тебя плохое предчувствие относительно каждой вечеринки, где мы появляемся, босс.

Не то чтобы он был не прав.

Маленькая симпатичная блондинка строит Каю глазки с другого конца комнаты. Когда её взгляд скользит по мне, она теряет самообладание.

– Кто-то хочет тебя, – говорю я ему.

– А кто не хочет? – парирует он.

Я стряхиваю его руку со своего плеча.

– Не отвлекайся. Ты и ребята должны быть начеку.

Он подмигивает мне и устремляется к блондинке. Несмотря на его несерьёзность, я знаю, что Кай не подведёт. Его непринуждённость всегда была лишь одной из ролей в его арсенале, поэтому никто и не подозревает, какой он на самом деле, пока не становится слишком поздно.

Пять моих ближайших солдат, шесть, считая Кая, разбрелись по всему залу, чтобы слушать, смотреть и прикрывать мою спину. Но потребуется нечто большее, чем их присутствие, чтобы я смог здесь расслабиться. По крайней мере, в этом году я решил устроить торжество на нейтральной территории. Отель «Holland» принадлежит и находится под управлением принявшего нейтралитет анонима; здесь проводят все межтерриториальные встречи. Так что имело смысл и торжество в честь открытия сезона устроить здесь. И в этом году мне не придётся узнавать, кто же пытался пробраться мимо охраны или взломать мои компьютерные сети.

Я наблюдаю за людьми, которые проходят мимо меня, и вижу в каждом из них ложь, которая так просто срывается с их уст. Меня тошнит от каждой лживой фразы, что извергают их скользкие сладкие улыбки. Если я собираюсь убить кого-то, у меня хватит совести хотя бы сказать об этом в открытую.

Ворот моего идеально пошитого смокинга ощущается, словно затягивающаяся на шее петля.

– Нахмурься ещё сильнее, и люди бросятся к оружию, – говорит мягкий женский голос. Моя пятая сегодня в красном атласе с таким глубоким декольте, что ещё дюйм, и я увижу её пупок. Другим оружием моих солдат является их красота.

– Андреа. – Я прочёсываю взглядом толпу. – Где твой близнец?

Она оборачивается, её чёрные волосы скользят по обнажённому изгибу плеча.

– Где-то здесь. Наверняка ввязывается в очередные неприятности.

– Не должна ли ты присоединиться к нему? – говорю я, не отрывая взгляда от медленно огибающих меня людей. Мне почти хочется, чтобы кто-нибудь устроил бардак и дал мне возможность убраться отсюда к чёртовой матери.

– Скоро так и поступлю. Видишь кого-нибудь, за кем мне следует приглядеть?

Её взгляд возвращается к толпе.

Я качаю головой.

– Пока нет. Дам знать, если что-то увижу. Повеселись и будь умницей.

Она ленивой походкой возвращается обратно, и я хватаю проплывающий мимо бокал шампанского. Обычно я не пью, потому что чувствую, что теряю контроль, когда выпью слишком много. И никому не позволено видеть меня в таком состоянии. Но Андреа права. Если я продолжу хмуриться в тёмном углу банкетного зала, это не поможет найти мне будущую жену.

Но я не единственный в этой комнате, кто отсчитывает секунды до момента, когда будет приемлемо убраться отсюда. Молодая женщина в чёрном платье с буйными локонами в виде прически стоит возле столика с ещё одной незнакомкой. Что само по себе невозможно, ибо я знаю каждого в нашем маленьком извращённом кругу.

Затем я вижу, как Сэл пробирается сквозь толпу и явно не утруждает себя попытками скрыть взгляд, которым он пожирает женщин, мимо которых проходит.

Девушка в чёрном напрягается, когда он подходит к их столику, и отстраняется от него, но затем позволяет грёбаному кретину притянуть себя за руку. Хотя в его действии нет ничего нежного. Я в трёх секундах от того, чтобы схватить Сэла за грудки потрёпанного смокинга и позволить Андреа выпроводить его. В её жизни нет большей радости, чем показывать таким мужчинам, что она о них думает.

Что ж, похоже, ему удалось купить себе фамилию. И судя по размеру камня на кольце Рейчел, нет, Роял... не могу вспомнить её имя, папочка сам купил ей это кольцо, чтобы её жених смог сделать ей предложение. Сэл и её отец Виктор давно ведут совместный бизнес. Когда пошли слухи о его помолвке с дочерью Новака, я подумал, что они снимают пробу с собственного продукта. Теперь, видя, как он обращается с ней, словно она его собственность, я начинаю в это верить.

И я хочу прикончить Сэла за то, как он прикасается к ней.

За грусть, которую не может скрыть её яркая улыбка.

Мои внутренности сворачиваются узлом, и я отворачиваюсь от них, пока не натворил глупостей. Она не моя, и если я вмешаюсь, это приведёт лишь к проблемам. Но её взгляд – взгляд, который я когда-то видел на лице своей матери, – выводит меня из равновесия, чего не случалось уже очень давно.

Моя мать была единственной хорошей женщиной, которую я когда-либо знал. Даже Андреа – одна из моих ближайших друзей – в хорошем настроении бывает сукой.

Я ловлю себя на том, что снова пялюсь на ту девушку. Она выглядит юной, платье кажется немного свободным на её миниатюрной фигуре. Она так чертовски юна, что у неё следовало проверить документы на входе. Слишком юна, чтобы в её взгляде отражался такой груз одиночества.

Мне хочется узнать цвет её глаз, и я медленно бреду по банкетному залу, умело избегая тех, кто пытается привлечь моё внимание. Когда я подбираю нужный ракурс, мне мешает освещение – слишком темно, но, когда Сэл пытается положить свою руку ей на задницу, я отчётливо вижу, как сильно она его ненавидит.

Что ж, загадка. Зачем избалованной принцессе выходить замуж за делового партнёра отца, если он ей не нравится? У неё, как и у меня, должен быть список претендентов. Её причёска, представляющая собой массу натуральных локонов, собранных на макушке, – настоящее произведение искусства. Я представляю, как будет выглядеть этот чёрный шёлк на моих белых простынях, и это распаляет во мне желание, которое я не могу унять.

Нет. Она мне не принадлежит. Я пытаюсь стряхнуть желание и страсть, что начали прокладывать себе путь меж моих рёбер и забираться глубоко внутрь. Не проходит это, когда она изящно поднимает свой бокал, и я смотрю, как её прелестные розовые губы касаются стеклянного ободка.

В этот же миг я вижу её на коленях, платье облегает её тонкую талию, локоны девушки запутались между моих пальцев, когда она принимает мой член в своё горло. Грязные мысли, особенно с учётом того, что она выглядит так, словно её никогда толком и не целовали. Вполне вероятный сценарий, если вспомнить, кто её жених.

Блядь. Я не могу всю ночь проторчать здесь, глазея на неё. Кто-нибудь заметит, и это превратит её в мишень.

Я отворачиваюсь и ныряю в толпу, желая увеличить расстояние между нами. Если бы она только приблизилась ко мне, и я услышал её тонкий аромат, я бы слетел с катушек и начал войну, которую ещё не готов выиграть. Когда дело дойдёт до битв, никто не останется в стороне из-за меня и моей пятёрки. Эта девушка стала бы сопутствующим ущербом. Виктор посчитал бы этот ущерб незначительным, если ему было почти плевать на неё, когда он отдавал её этому засранцу.

С балкона меня окликают по имени. Там никого нет, но я замечаю Ивана, моего второго лейтенанта, устроившегося по другую сторону дверей. После часового пребывания в переполненном зале уединение кажется прямо облегчением. Отсюда едва ли можно услышать шум автомобилей, достигают своей цели лишь холодные порывы ветра, за что я благодарен после невыносимой духоты.

Мгновение я размышляю о том, кто бы осмелился последовать за мной сюда и мог бы попытаться сбросить меня с балкона, если бы за мной не присматривал Иван. У моего отца было много врагов, и я унаследовал их всех. Едва знакомые мне люди ненавидят меня за поступки моего отца. Если бы они только удосужились узнать, каково иметь меня в качестве врага.

Но это торжество по случаю открытия сезона, и каждый, кто здесь сегодня, следующие три месяца будет держаться настороже. Открытие сезона знаменует собой перемены, оплаченные кровью, криминалом и старыми-добрыми убийствами. Так всё и будет продолжаться до заключительной вечеринки сезона. За ней следуют императивные девять месяцев мира, позволяющие устроить делёжку новых границ. Человек, нарушивший императив, встречает правосудие от имени каждой правящей семьи. Никому ещё не удавалось выжить в этой схватке.

Взять хотя бы моего отца. Благо, как только его лишили жизни, его грехи были омыты кровью. Всем было плевать, что он был слишком стар, чтобы осознавать собственные действия, к нему не проявили снисхождения. И вскоре они узнают, на что похоже моё милосердие.

Почти машинально я оборачиваюсь к дверям и выглядываю из-за плеча Ивана. Она всё ещё рядом с Сэлом, который с каждой минутой всё пьянее. Во взгляде второй девушки застывает страх, когда она смотрит на Сэла и его невесту. Не знаю, почему, но этот страх разъедает что-то внутри и взращивает мои собственные опасения за невинную девушку.

Я открываю двери и возвращаюсь внутрь, в последний раз позволяя ночному воздуху охладить мою спину, прежде чем снова закрыть дверь.

Я вновь наблюдаю за ней, пока Иван исчезает в толпе. Как звучит её голос? Какого цвета её глаза? Мне хочется знать, что за слова слетают с её губ, когда она умоляет.

Но больше всего мне хочется увидеть, как кровь Сэла растекается по бетону, чтобы он больше никогда не смог к ней прикоснуться.

Я миную нескольких гостей, намереваясь подойти к их столику, чтобы представиться, но кто-то хватает меня за руку. Выругавшись, я оборачиваюсь и вижу перед собой Мэделин Цорни, наследницу крупнейшей в стране нарко-империи. Её шатает из стороны в сторону в туфлях за две тысячи долларов, и что-то мне подсказывает, что она успела снять пробу с собственного продукта.

Я стараюсь говорить сдержанно, обращаясь к ней:

– Могу я чем-то помочь, Мэдди?

Она хлопает ресницами, или, как мне кажется, пытается это сделать. Больше это походит на неудачную попытку подмигнуть, но я остаюсь джентльменом.

Она в край рехнулась. И я понимаю это, когда она протягивает руку и хватает меня за член, словно ей разрешено прикасаться ко мне. Словно ей разрешено говорить со мной.

Мне не выпадает возможности насладиться тем, как я разрываю хватку её цепких пальцев, потому что рядом появляется Алексей, близнец Андреа, и уводит Мэдди.

Я смотрю им вслед, испытывая отвращение. После чего я вспоминаю, куда шёл, прежде чем меня остановили. Я оглядываюсь в поисках цветка среди бурьяна. Но её нет.