Текст книги "Сохранить замок (ЛП)"

Автор книги: Моника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Сколько этих гадостей ты сделал? – спросил Таксин.

Гетен зарычал в ответ. Капитан танцевал со смертью.

Кровь и слюна летели из пасти крикуна, он бросался снова и снова на стену огня.

Гетен позвал:

– Лаума? – он узнал ее голос и деревню, Гримбу. Это была деревушка в Налвике у границы с Скорвалой, дом последней волшебницы Налвики.

– Тут! – ее голос был высоким и напряженным. Словно читая его мысли, она добавила. – Это не мое творение, Гетен. Клянусь!

Таксин быстро огляделся.

– Кто это?

Гетен игнорировал его.

– Сколько? – он увидел ее под телегой, темная лужа растекалась под ее худым телом.

– Два, может, больше.

– Неси ее внутрь, капитан.

– Ты мной не командуешь, маг.

– Нет, я тебя защищаю, – Гетен вызвал тени из леса и от порогов. Он сплел из них радужный доспех на своем теле, который двигался с его мышцами, мерцая, меняясь, как живой. – Внутрь, Таксин. Ты не подходишь для этого боя, – он вытащил длинный меч, опустил волшебный огонь и приготовился к броску крикуна.

– Боги! – Таксин отпрянул.

Гетен поднял руку. Он начертил янтарные чары в воздухе, создал круглый щит. Тот вспыхнул, отражая крикуна. Он взмахнул мечом внизу. Зверь отскочил, сохранил лапы. Он крался, визжа, но крик был заглушен. Гетен держал щит, выпрямил его заклинанием жара. Существо не ощущало боль, но огонь мог его замедлить.

– Я не бесполезен, – сказал Таксин.

– Ты отвлекаешь, – буркнул Гетен.

Крикун бросился и уклонился, щелкнул острыми зубами, бросался снова и снова на янтарный щит магии. Чары вспыхивали и скрежетали от ударов.

Гетен отрубил чудищу хвост и несколько пальцев на лапах, но не мог рассечь ему позвоночник или отрубить голову.

– Отруби голову, маг! Это не ясно?

– Молчи, – Гетен махнул на Таксина, заглушая для себя его голос.

Инстинкт и грохот камня заставил его отпрянуть от пасти второго крикуна.

– Зараза! – он оттолкнул монстра заклинанием, но напал на первого. Гетен уклонился от когтей. Существо врезалось в него. Его щит рассыпался. Он упал на землю, потерял меч. Он откатился от щелкающей пасти монстра. Но недостаточно быстро. Зверь поймал его за ногу и замотал головой. Гетен врезался в Таксина, сбил капитана, тот пролетел над площадью. Он врезался во что-то твердое, воздух вылетел из него. Зверь остановился, и Гетен стал пинать его по голове. Он потерял броню, но крикун потерял зубы. Таксин подошел и тоже стал пинать, когда монстр не отпустил.

Второй крикун напал на них, и Гетен прорычал:

– Хватит! – он собрал силу солнца и выпустил из ладоней заклинание, дуга бело-голубой молнии отбросила крикунов и капитана.

Первый зверь ударился об каменную стену деревни и рухнул грудой костей. Гетен схватил меч и прибил монстра тяжелым заклинанием. Второй зверь встал и прыгнул на него, но Таксин уже поднялся. Он отрубил монстру голову, один был побежден. Гетен отрубил другому лапы. Тело его товарища бродило между стеной и телегой Лаумы, а первый попытался встать. Он бессильно щелкнул пастью в сторону капитана. Удар меча Таксина разрубил позвоночник монстра без лап, и Гетен отрубил ему голову. Бледное сияние чар его создателя угасло под тонкой кожей.

Капитан сказал:

– Два крикуна убраны.

Гетен перевел дыхание, осмотрел ногу, которую задел монстр. Теневая броня была искривлена, но она помогла. Он выпрямился и попытался прогнать боль из поясницы, пока он смотрел на разрушения, учиненные зверями.

Плоть и кровь усеивали площадь рынка. Гримбу была маленькой деревней, там жило несколько семей, но многие приходили на рынок раз в неделю купить настои Лаумы и спросить ее совета. В Налвике осталось мало магов. Потеряв статус королевской волшебницы и целителя женщин дома Бурсук, Лаума вернулась в забытую деревню, где началась.

Таксин что-то произнес. Он нахмурился, Гетен повернулся и пошел к карете. Лаума не двигалась, ее кровь окрасила землю в красный. Ее живот был рассечен, правая рука была оторвана от плеча.

У нее были острые бледные черты жителя Налвика, но черные волосы Скорвалы, заплетенные с яркой лентой. Кровь собралась в узлах, которые она носила на шее. Она покрыла ключи, бусины и кости на ее запястьях. Ее зеленое платье было в грязи и крови. Гетен поднял волосы с ее лица.

Глаза Лаумы открылись.

– Слишком поздно, – прохрипела она.

– Мне жаль.

– Знаю, – она задрожала.

Он сжал ее ладонь, погладил ее пропитанные кровью волосы.

– Кто сделал их, Лаума?

Ее глаза остекленели. Слова, которые она пыталась произнести, бурлили кровавой пеной между ее губ. Она напряглась и умерла. Ее дух улетел из плоти, окружил Таксина, прошел сквозь Гетена с нежной лаской.

– Тебе можно в Пустоту, – сказал он. Ее душа послушалась.

Таксин встал. Гетен взглянул на него и вернул голос мужчины взмахом пальцев.

Капитан оскалился.

– Козел.

Третий искалеченный крикун, за которым они ушли из Сокоса, еще двигался на площади, бродил и бросался на то, что задевал, живое или нет. Гетен взял меч с земли и отрубил ему лапы. Он произнес заклинание, взмахнул рукой, вызывая огненный вихрь, который собрал в центре трех монстров, кости, плоть и злые заклинания стали пеплом.

Огонь рассеялся, и пепел разлетелся с ветром, как серый проклятый снег. Гетен ощутил взгляд на спине. Он вытер меч, вернул его в ножны и сказал:

– Можешь выйти. Чудища уничтожены.

Таксин повернулся, готовый бить мечом.

– Лаума мертва? – спросил мальчик. Капитан опустил оружие.

– Да, – Гетен заметил его в тенях двери за телегой. Нескладный ребенок с почти взрослой девушкой рядом с ним, оба были светлыми, как все в Налвике, с испуганными бледными глазами.

– В лесу больше, – сказала девушка.

Таксин спросил:

– Сколько?

– Думаю, я видела шесть.

– Мы уничтожили двоих, за одним пришли сюда. Значит, там еще три. Если кто-нибудь не уничтожил их до нашего прибытия?

Дети покачали головами.

– Нет, – сказал Таксин, – нам не повезло так сегодня.

Гетен нахмурился и смотрел на Гримбу. Меньше дюжины хижин с соломенными крышами, покрытыми мхом, окружали грязную площадь. Одна дорога вела в деревню и из нее. Река Баллард на севере отмечала границу между Налвикой и Скорвалой. Густой лес подступал к деревне с других сторон. Тени тянулись оттуда. Краски были такими приглушенными, что он словно оказался дом, словно оказался в Пустоте, а не северной Налвике. Гримбу подходило название, и он понимал, почему Лаума девочкой убежала отсюда. Тут было больше куриц, чем жителей, и многие жители и курицы были мертвы.

– Хорошо, – он повернулся к детям. – Прячьтесь, пока мы не вернемся.

Таксин кивнул с мрачной решимостью.

Дети ушли во тьму хижины, бледные лица и огромные светлые глаза.

Гетен достал тело Лаумы, принес его в центр площади и поджег. Пока оно горело, они с Таксином обыскивали дома. Капитан нашел двух уничтоженных крикунов.

– Четвертый и Пятый убраны.

Гетен нашел мужчину, его огромные раны сразу показали, что он вот-вот умрет.

– Убей меня, пока еще один не пришел, – прошептал мужчина.

Гетен быстро покончил со страданиями мужчины, пока капитан не увидел.

– Дух, я позволяю тебе пересечь границу Пустоты. Найди там облегчение от своей боли, – он нашел еще жертву, женщину, которую тоже не удалось бы спасти, и отпустил ее душу. Все другие взрослые и дети, которых он нашел, были мертвы – взрослые тела истерзаны, дети – нет.

Он вернулся на площадь, оставшийся крикун ходил вокруг горящего тела Лаумы, и капитана не было видно.

– Ты, должно быть, Шестой.

Монстр посмотрел на него, закричал и бросился. Гетен поднял меч и поднял левую ладонь для заклинания. Боль пронзила руку и плечо. Его оттащили назад. Он упал на землю.

Седьмой крикун впился в его руку. Падение спасло от бросившегося монстра, но тот, что держал его, замотал головой. Гетен проклинал свою удачу. Он отлетал в стороны, снова был игрушкой в пасти монстра. Его меч взлетел. Ему повезло. Он попал по первому крикуну, отсек ему челюсть от черепа, и она отлетела в кусты.

Монстр остановился. Он повернулся, словно искал часть своей головы.

Плечо Гетена пылало. Он скрипнул зубами, пытаясь вырваться. Что-то хлопнуло. Его ладонь онемела, боль вспыхнула в спине и груди. Он ударил правым кулаком по черепу монстра. Его левый глаз взорвался, желтая жидкость полетела в стороны. Но он не отпустил.

Другой крикун вспомнил о Гетене. Он забыл о своей челюсти.

Он попал в ловушку меж двух смертей, и обе были неприятными.

– Кровь Семел, – он призвал огонь солнца в левую ладонь, его массу в правую. Он наполнил горло и гнилое тело монстра, который его держал, жаром и огнем, чтобы тот закипел изнутри. Он бросил тяжелые чары в другого крикуна, придавил его к земле. Он завизжал, борясь. Заклинание ломало сияющие кости, раздавило череп, погасило чары, направляющие его. Жижа текла из его живота, воняло гнилым мясом.

Монстр отпустил его руку. Он упал на колени, плоть кипела и взрывалась, прожаренная изнутри. Гетен закашлялся. Вони и боли было слишком много. Он вдохнул. Не помогло. Его стошнило. Прощай, завтрак.

– Боги, – Таксин стоял на краю площади с мечом в руке, смотрел большими глазами, как у испуганной лошади, прижав рукав ко рту и носу.

Гетена все тошнило.

– Семь. Не шесть. Семь крикунов, – он выпрямился и посмотрел на дрожащее левое предплечье. Пасть монстра раздавила его теневую броню, неземная субстанция впилась в его плоть. Кровь текла по руке, капала с дрожащих пальцев на землю. Двигать плечом было ужасно больно, вспыхивал свет, рот наполнила желчь.

Он забрал меч, прошел мимо Таксина к хижине с детьми. Капитан прошел за ним и постучал в дверь.

– Откройте. Крикунов уже нет.

Приглушенные шаги. Голос девушки:

– Ушли? Мертвы?

Гетен сплюнул.

– Они всегда были мертвы. Теперь они разбиты. Откройте чертову дверь.

Замки щелкали, она впустила их.

– Вы ранены.

– Несите воду и чистые тряпки, – приказал Таксин. Гетен пересек комнату и смел все со стола. Травы, коренья, гримы. Баночки и бутылки. Медный нож. Это был дом Лаумы. Ему хоть тут повезло. Гетен поманил бледного мальчика пальцем. – Иди сюда. Нужна твоя помощь, – он закрыл глаза, и дети охнули, когда он прогнал темную броню.

– Ты накрыл дом щитом? – спросил Таксин.

– Окутал чарами. Волшебные щиты и броня для боя, чары защищают не двигающихся людей, места и вещи, – сказал он, занявшись защитой дома.

Мальчик подошел к нему.

– Вы – волшебник.

– Ты и твоя подруга хорошо понимаете очевидное, но деталей знаете мало, – процедил он. Мальчик смотрел на него, раскрыв рот. Гетен уточнил. – Да, я маг, и да, – он посмотрел на девушку, – я ранен.

Таксин сказал:

– И крикунов было семь, а не шесть.

– Точность важна, – Гетен сел на стол с трудом, подавив ругательства, повернулся на живот. Его плечо и рука свисали с края. Он сказал девушке обмотать тряпкой его руку, чтобы остановить кровь, а потом заставил ее привязать еще одну на его запястье.

Таксин сказал:

– Я должен вправить его.

– Ты слишком тяжелый. Мальчик – лучший выбор.

– Что ты от меня хочешь? – мальчик смотрел, его глаза и голос не скрывали подозрений.

– Сядь на пол, схвати тряпку на запястье и медленно потяни весом тела его руку вниз, – объяснил Гетен.

– Мое плечо вывихнули, – сказал Гетен. – Ты поможешь вернуть его на место. Но не дергай резко. Понятно?

Мальчик кивнул и сделал, как указывали. Боль пронзила тело Гетена. Он выдохнул и старался подавить тошноту. После нескольких минут и медленных вдохов его плечо вернулось на место, и боль ослабела.

– Боги, – застонал он. – Пусти.

Мальчик сел.

– Получилось?

Гетен кивнул. Он повернулся на спину.

– Плечо опухнет, но тут есть нужные настои, – он кивнул на лекарства Лаумы, а потом сжал пострадавшее плечо, закрыл глаза и сосредоточился на заклинании на раненые мышцы и связки.

Дети собрали травы и баночки, на которые он указал, зажгли фонарь, чтобы Гетен видел рану, принесли еще тряпки и чистую воду. Девушка, Фэдди, была нескладной и худой, а мальчику Элофу было не больше десяти. Они были в грязной рваной одежде, она была в ночной рубашке. Его волосы были короткими, как у слуги на кухне. У нее была длинная грязная коса, которую она снова и снова заплетала. Это напоминало ему Галину, и он вспоминал о желании. Он провел с ней мало времени перед разлукой. Его ладони и ступни покалывало, кожа зудела. Он скривился и почесал челюсть, покрытую щетиной. Этот зуд он не мог убрать.

– Вы в родстве с Лаумой? – Гетен вытер кровь с руки. Части брони остались в плоти.

Фэдди покачала головой и убрала волосы за уши.

Мальчик взглянул на нее.

– Лаума была моей тетей, – он сделал паузу и добавил. – Фэдди – моя подруга.

Гетен вытащил щипцами из руки кусок прозрачной брони, переливающейся радугой. Кусочек рассеялся, когда высвободился из его плоти. Щипцы застучали об миску. Гетен налил очищающий настой в рану.

– Лаума сказала, что она не создавала крикунов. Это правда?

Элоф ответил:

– Не знаю, – но Фэдди сказала:

– Нет.

Таксин прислонился к стене, скрестив руки. Он сказал:

– Не делала или это не правда?

Девушка кусала губу. Мальчик смотрел на пол.

Гетен опустил бутылку. Огонь в камине вспыхнул, его магия солнца грозила вырваться из-под контроля. Он сжал край стола. Боль, бой, вредность капитана, мертвые дети, его жажда душ мешали контролировать магию. Он поднял правую руку, раскрыл ладонь и притянул огонь из камина, свеч и фонаря. Огонь стал шаром, который парил в центре комнаты и источал сильный жар.

Дети сжались. Пот выступил на их лбах. Таксин шагнул вперед, сжимая рукоять меча.

– Когда маг солнца задает вопрос, отвечайте честно, – прорычал Гетен. Его пальцы дергались, он послал огонь на места. – Лаума призывала крикунов или нет?

– Я так не думаю, – прошептала Фэдди.

Гетен встал. Стол покачнулся за ним. Бутылки звякнули. Грязная вода плюхнула из миски. Девушка охнула. Элоф отпрянул за нее.

– Теперь ты не знаешь? – он терял спокойствие теневого мага из-за огня магии солнца. – У меня нет времени на твою ложь.

Белые костяшки мальчика прижались к коже, он сжимал руку Фэдди.

Таксин поднял руку.

– Успокойся, маг.

Гетен оскалился на него. Он устал от капитана Галины.

– Хватит пугать Элофа, – приказала девушка. Удивительно проявила силу. Она выпрямилась и смотрела на него с властью, какую он ожидал от Галины.

– Нет, – Гетен навис над ними. – Ты скрываешь от меня информацию, невинные люди умирают в это время.

– Они пошли за нами от замка, – выпалил мальчик. – Я думал, Лаума защитит нас.

Таксин прорычал:

– Что за замок?

Фэдди сказала:

– Мы не вернемся.

Гетен зарычал:

– Что за замок?

Она сжала кулаки.

– Вы нас не заставите!

Он сжал ее плечи.

– Дело не в тебе, девочка. Лаума мертва. Другие дети и их родители мертвы. Мне нужно знать, откуда взялись крикуны, иначе они убьют больше людей. Скажи, что ты знаешь.

Таксин сжимал меч в руке.

– Отпусти ее, – его тон был не менее опасным, чем его меч.

– Фэдди, – взмолился Элоф. – Скажи им.

Она зарычала и оскалилась, загнанный в угол зверь, готовый биться, а не умирать.

– Мы не вернемся. Мы не умрем, как наши семьи. Нет! – ее слюна летела в его лицо. Ее ярость усиливал страх. Это было видно в ее широких диких глазах и дрожащем теле. И это остудило гнев Гетена. Он отпустил ее. Выпрямился.

– Нет, – сказал он. – Я не заставлю вас вернуться к опасности, – он посмотрел на меч Таксина. – Капитан Таксин отведет вас к гарнизону реки Баллард. Там вы будете в безопасности, – он игнорировал возмущенный вид капитана. – Но сначала скажи, из какого замка прибыли крикуны.

Девушка смотрела на него, щурясь.

– Клянешься Семел, что отправишь нас в гарнизон, если я скажу?

Гетен посмотрел в ее серые глаза.

– Клянусь Скироном, которому я служу. Капитан Таксин – верный солдат леди Кхары. Он сделает все, чтобы вы были в безопасности, – он посмотрел на мрачного капитана. – Да, капитан?

Таксин поджал губы и ответил:

– Ясное дело.

Фэдди скрестила руки и посмотрела на Элофа. Мальчик кивнул. Она кусала губу. Она вздохнула.

– Древья Линна. Оттуда они. Но это все, что я знаю. Я не знаю, кто их призвал.

Гетен нахмурился.

– У Бурсуков нет магов, – сказал он себе. – Но есть враги.

Таксин спросил:

– Да, но какие?

– Я сказала, что не знаю, кто их создал, – сказала девушка.

Гетен поднял руку.

– Я это понимаю. Крикуны пришли изнутри замка?

Она посмотрела направо и пожала плечами, Элоф кивнул.

Еще ложь. Часть Бурсуков могла быть мертва. Гетен вдохнул. Теперь ему придется отправиться в столицу Налвики.

– Мы переночуем тут. До гарнизона меньше дня пути. Уйдете на рассвете, – игнорируя кислое лицо капитана, он взял щипцы и продолжил вынимать теневую броню из плоти. Если он быстро найдет виновного некроманта, вернется в Харатон и приведет виновника Галине. Совет королей проведет суд и проследит, чтобы оставшихся крикунов уничтожили. Быстрый конец хаоса, его имя будет очищено, а Галина избавится от сомнений отца. И Скирон не обрушит на них свой гнев.

Таксин скрестил руки.

– Ты не должен идти один.

– Не думал, что тебе есть дело.

– И нет, но Галина захочет узнать, как ты умер.

– Ты скажешь ей, что от твоего ножа в моей спине?

– Если это будет правдой.

Гетен кивнул на свою окровавленную руку.

– Все еще сомневаешься во мне?

– Буду, пока ты не докажешь, что это был другой маг.

– Боги, ты осел. Я не знаю, что она видела в тебе.

– Я говорю это о тебе каждый день.

Фэдди опустила голову к груди, смотрела на Гетена исподлобья.

– Она часто о вас говорила, маг солнца.

– Лаума? – он посмотрел ей в глаза. Она кивнула. Элоф вышел из ее тени и уставился на него. Они знали магию. – Она звала меня другом или врагом? – он вытер кровь из раны и вытащил еще кусочек из мышцы. Боль обжигала руку, но он был рад отвлечению.

– И тем, и другим, – ответил мальчик, а Фэдди сказала:

– Она хотела себе вашу силу.

Гетен хмыкнул, но не смотрел на Таксина. Дети не помогали ему.

– Лаума была моим другом, – они возлежали вместе много раз с тех пор, как он стал главой цитадели Ранита. Элоф считал ее своей матерью? Мог ли он оказаться мальчику почти отцом? Вряд ли. Он вытащил последний осколок брони, бросил щипцы в миску с окровавленной водой и ополоснул рану. А потом нанес мазь и нашел набор для шитья, который принесли дети. – Кто из вас умеет шить?

Фэдди подняла руку.

– Я могу.

Таксин сказал:

– У меня больше опыта.

Гетен игнорировал его.

– Она может это сделать.

– Не так хорошо, – сказал Элоф. – У тебя будет жуткий шрам.

Гетен рассмеялся.

– Это мне напоминает воительницу, которую я знаю. Она не переживает из-за шрамов, как и я. Мы оба носим их гордо. Зашивай, дитя.

Она приступила к работе, а Таксин сел на скрипящий стул и хмуро глядел на огонь. Она была медленной, и мальчик не соврал, что получалось жутко. Но это было лучше открытой гниющей раны. Пока она работала, Элоф вытащил бобы, сушеную рыбу, яйца, хлеб и сыр. Гетен пробормотал благодарность, и они ели, пока в комнате темнело с закатом.

После этого он поправил чары.

– Не пересекайте порог. Чары могут убить, – он и Таксин не стали забирать у детей кровать Лаумы.

Капитан сказал:

– Не ясно, где вы будете спать в гарнизоне. Спите в кровати, пока можете.

Элоф принес им одеяла и маленькие шерстяные подушки.

– Я не смог найти что-нибудь мягче.

Таксин захрапел, как только вытянулся. Гетен лег с другой стороны комнаты.

– Все хорошо, Элоф. Я спал в худших условиях, где не мог укрыться даже тряпкой, – он развернул одеяло, поднял капюшон и закрыл глаза. Но мальчик остался рядом с ним. Гетен посмотрел на него, приоткрыв глаз. – Что?

– Фэдди сказала следить, чтобы у вас не началась лихорадка ночью.

– Да?

– Она говорит, что вы вспыльчивый, потому что вам плохо от раны крикуна.

– Фэдди добрая. Если бы я не был некромантом и целителем, она была бы права. Но я такой, а она не права. Я злой, потому что гонюсь за крикунами по всей Кворегне с капитаном Нахалом вместо пира в замке Харатон.

– О.

Гетен закрыл глаза.

– Иди спать, Элоф, – после перемещения, сражения, ран и исцеления тело болело всюду. Он устал. Так устал, что даже не мог оградить себя чарами от капитана Галины.

– Спасибо, Херра-томрума, – мальчик прошел к кровати. Фэдди уже тихо сопела под одеялом.

Таксин подвинулся ближе.

– Что это значит? – пробормотал он во тьме.

Кости. Конечно, он слушал.

– Что?

– Херра-том-как-то. То, как тебя назвал мальчик.

– Херра-томрума. Это налвикский. Хозяин Пустоты. Теневой маг Шемел любил это прозвище, потому я не люблю.

Таксин хмыкнул.

– Я кое о чем думал. Если ты самый сильный маг в Кворегне, почему ты не можешь просто – не знаю – щелкнуть пальцами, чтобы уничтожить крикунов?

Гетен протер глаза.

– Репутация самого сильного мага – сплетня, которую старательно поддерживают. Я охраняю границу Пустоты. Моя сила опасна для духов, но лишь чуть сильнее некромантов среди живых. Не нужно быть намного сильнее, чтобы заявить такое. Нужно просто убедить людей, что ты такой, и их воображение довершит дело.

Таксин сел, масса двигалась во тьме.

– Ты мошенник!

– Не недооценивай меня, капитан. Я способный волшебник, о зельях и чарах я знаю больше, чем мои товарищи. Но люди будут верить всему, если оставить впечатление.

– Я видел чары вокруг холма Хараян. Они опасные.

– Чары должны быть опасными. Любой уважающий себя маг может сплести опасные чары, если он обучен, и если у него есть хороший источник силы.

– Источник силы? – капитан лег, шаркнув сапогами, кожа брони скрипела.

– Холм собирает души всех предыдущих теневых магов. Под теми камнями много духовной силы, – Гетен сцепил ладони за головой и смотрел во тьму. – Но магия требует цены за свою силу, капитан. И чем больше магия, тем опаснее для мага. Больше, если магия строится на некромантии.

Когда ему было пятнадцать, Шемел взял Гетена в портовый город Бесали. Они ходили по извивающимся влажным улицам района развлечений, посещали все логова, где курили и толкли семена и коренья, порошок из которых потом втирали в десна, вливали в вена и совали в задницы. Шемел покупал души зависимых за гроши, за цену дозы там. Сладкий до жути запах, вонь пота, рвоты и мочи. Тощие люди с черными глазами, хрипами и слюной, кожа свисала с их костей, бледные губы дергались, они рыдали, смеялись и кричали сразу. Они умирали медленно, были готовы на все ради дозы. Даже продать души некроманту.

Шемел забирал их. С радостью. Задешево. Со смехом и медной монетой. Он вытягивал из них жизни, по две-три за раз, оставляя оболочки, мешки костей, гнить на улицах. Он заставил Гетена поглотить одну.

– Это источник настоящей силы, мальчик! – веселился Шемел, посылая кроваво-красную магию по улицам, порабощенные мужчины убивали, веселя его, а женщины становились шлюхами для его наслаждения.

Гетен убежал от безумия. Убежал от восторга из-за души человека в нем, от монстра, каким его хотел сделать Шемел.

Он все еще бежал от этого.

Он принял лишь одну душу с того дня – Шемела, когда заколол мастера-некроманта больше раз, чем мог сосчитать. Так он стал теневым магом, хранителем границы Пустоты, слугой Скирона. Он убил мастера и украл его силу, его знания и подавлял с тех пор манию, которая пришла с этим. Он надеялся, что переход к магии солнца сотрет эти желания, но он только сильнее стал хотеть силу человеческих душ.

Только Галина притупляла острие его желаний.

* * *

Ему снилась Галина. Она была в красной броне, сидела в главном зале и говорила:

– Я не хочу тебя тут, – снова и снова, пока он ходил вокруг ее стула. За ними была тьма, голоса шептались, но он не понимал слова, не видел фигуры или лица. – Я не хочу тебя тут. Я не хочу тебя тут. Я не хочу тебя тут, – что-то ткнуло его в ногу. Он опустил взгляд. Крикун сжал его ногу, личинки ползли из его пасти и глаз. – Я не хочу тебя тут, – он сжал челюсти сильнее, ломая его броню и кожу.

Гетен проснулся с кинжалом в руке.

Элоф отпрянул и шлепнулся на попу, глаза были огромными, он закрывался руками от удара.

– Простите, господин! Простите! На площади солдаты. Капитан говорит, чтобы вы опустили чары.

– Чары? – Гетен потер руками лицо и застонал, даже веки болели. – Да. Хорошо, – Фэдди стояла рядом с Таксином и смотрела в окно. – Это Налвика или Скорвала? – спросил Гетен.

– Думаю, Скорвала, – ответил капитан. – Сложно проверить во тьме.

Голоса шептались снаружи, лошади фыркали, броня звякала и скрипела.

Гетен встал и поманил детей ближе. Он вытащил кинжал и ножны из-за пояса и отдал Элофу.

– Для защиты себя и Фэдди. Он маленький, но зачарован и опаснее, чем выглядит. Используй в крайней необходимости, режь им только врагов.

Мальчик убрал ножны за пояс.

– Спасибо.

Таксин скрестил руки.

– Что ты делаешь?

– Меры предосторожности, – он повесил свой пояс для меча на узкие бедра Фэдди, обмотав дважды, а потом дал ей ножны с мечом. – Ты хоть раз держала в руках меч?

Она кивнула.

– Мои братья учили меня.

– Хорошо. Он тоже зачарован. Береги Элофа. Не мешкай, бей им, если будет угроза. Взрослые решат, что ты беспомощна. Удиви их, это твое преимущество.

– Да, Херра-томрума, – она убрала меч на пояс и сжала рукоять, чтобы меч не ударял по земле.

Он видел в узкое окно черную стену леса в ночи.

– Элоф, неси лампу, – мальчик так и сделал, и Гетен опустил ее на пол у их ног. – Я могу использовать искру из ваших душ, чтобы создать волшебный огонь, который будет вас слушаться, – он посмотрел им в глаза. – Вы позволите это?

Таксин приблизился с интересом в глазах.

– Это будет больно? – спросил Элоф.

– Нет. Искра – немного вашей силы, – они переглянулись и вместе кивнули. Гетен поднял левую ладонь. – Опустите руки на мою, – они так и сделали и вздрогнули, когда он потянул мелкие искры из их душ, нежно-зеленая вспышка. Он поднял яркий шар янтарного огня, прошептал заклинание вечного света и направил две искры в огонь. Он стал зеленоватым, и Гетен открыл лампу и отправил огонь туда. Сияние стало желтым. Гетен вручил лампу Элофу. – Скажи огню погаснуть.

Мальчик перевел взгляд с него на лампу и сказал:

– Огонь, погасни, – лампа погасла. – Огонь, вернись, – сказал Элоф без подсказки, и пламя загорелось. Дети улыбнулись, сияя от радости. – Это сработает для Фэдди?

Гетен кивнул.

– Но только для вас.

Таксин прошептал:

– Полезный трюк.

Лошади фыркнули, броня звякала, и голоса нарушили зловещую тишину.

– Опусти чары, – сказал Таксин. – Я поговорю с солдатами.

Гетен махнул детям оставаться позади и убрал чары с дома. Он вышел на холодный воздух за капитаном и потянулся к знакомому безумию крикунов. Все было спокойно.

Женщина в броне проехала вперед.

– Так? Ты далеко от дома.

Таксин широко взмахнул руками.

– Я там, где нужен, Одруна.

– И что тебе нужно в Гримбу?

– Я, – Гетен шагнул вперед. – И много крикунов.

Воительница была крепкой и высокой, как ее лошадь, напряженное поведение говорило о сдержанной силе. Она и ее солдаты были со смуглой кожей, черными волосами и голубыми глазами скорваланцев, аномалия среди северных племен Налвики, остальные были бледными. Ее волосы были заплетены в ряды тонких косичек, каждая была через интервалы переплетена с узкими металлическими кольцами. Как Галина, воительница была в шрамах, хотя она отмечала шрамы чернилами, как в Скорвале. Самый большой шрам был на челюсти, пересекал горло и спускался под воротник по диагонали. Белая накидка с черным волком Скорвалы, красный меч под зверем показывал, что она была из Ордена Красного клинка.

– Кто ты? – спросила она.

– Проклятый маг солнца, – буркнул Таксин.

Гетен сказал:

– Гетен из Ранита, лорд Риш.

– И далеко от дома, ваша светлость, – женщина склонилась в седле. – Маркграфиня Кхары с вами?

– Нет, – сказал Таксин. – Она в Харатоне, ее вызвал Его величество король Вернард.

Одруна посмотрела на обгоревшие останки крикунов.

– Ваши старания, господин маг?

– Их разрушение, да. Не их создание. Я тут по просьбе маркграфини отыскать и убить гада, который их выпустил.

– Это была волшебница из Налвика Лаума? – спросил один из мужчин.

– Нет. Она мертва.

– Удобно, – буркнул мужчина.

Гетен посмотрел на него.

– Не для нее.

– Хватит, Пейк, – Одруна кивнула на дом, на пороге стояли Фэдди и Элоф. – Чьи дети?

– Сироты из Древьи, – ответил Таксин. – Убежали из-за крикунов там.

Воительница выругалась.

– Крикуны из столицы Налвики?

– Там эти дети с ними столкнулись, – сказал Гетен. – Я последую за этой зацепкой, надеясь, что столкнусь с незнакомым некромантом, которого смогу убить.

Она скривилась, глядя на темный лес.

– Мы не можем отправиться с вами. Мы уже слишком далеко на территории Налвика.

Таксин быстро ответил:

– Мы не просим помощи или сопровождения, но просим забрать Фэдди и Элофа в ваш гарнизон и уберечь их.

Гетен хмуро посмотрел на него. Таксин не хотел оставлять его.

Она кивнула.

– Пейк. Рейдер. Заберите детей. Мы поедем сразу в гарнизон.

Гетен и Таксин усадили детей на лошадей за солдатами.

– Пусть боги берегут вас, – прошептал Гетен.

Патруль поехал к реке Баллард, никто не оглянулся.

Гетен вернулся в хижину следом за капитаном. В тишине они собрали остатки еды, одеяла и бутылку медовухи. Гетен сел на край стола и закрыл глаза.

– Что ты делаешь?

– Вспоминаю.

– Что вспоминаешь?

– Древью. Я много лет там не был.

– Зачем отвлекаться на ностальгию?

Гетен раздраженно выдохнул.

– Потому что заклинание не может перенести в место, где я не был, которое не помню, или куда не ведет магический след.

– О, черт. Только не те чары снова.

Он улыбнулся как волк, глаза оставались закрытыми.

– Хуже.

Глава 11

Галина нахмурилась. Где были слуги? Она так отвлеклась на кронпринца и короля, что не поняла, что поток еды прекратился. Подали два блюда, но никто не принес остальное. И в зале остался только Магод.

Кадок стоял в центре комнаты, а с ним два подростка из Налвика с детскими лицами и дюжина крупных вооруженных каменщиков.

Ее стул скрипнул по каменному полу, она встала. Мужчины у дверей подняли мечи. Вернард и Валдрам тоже встали.

– Никто не позволял приносить оружие, Кадок, – она потянулась к поясу, где обычно был меч. – Убери их из главного зала.

Главный каменщик шагнул вперед со своими людьми.

– Простите, ваша светлость, но это не произойдет.

Галина склонила голову.

– Почему же? – она посмотрела на гостей за столом. Вернард был мрачен, как она. Глаза Валдрама были холодными. Аревик выглядела как испуганная лань. Магод прошел между графиней и строителями, его ладонь была на ноже, который он всегда носил за спиной. Галине нравились его инстинкты.

Кадок поймал ее взгляд, уверенно улыбаясь. Он уже не нервничал и не теребил шапку, ходя на носочках вокруг нее.

– Потому что я приказал им держать вас и ваших компаньонов в этой комнате.

– Вы приказали? – спокойно сказал Вернард.

– Да, Ваше величество. Мои солдаты и я должны навязать свое присутствие вашим светлостям до конца вечера.