Текст книги "Сохранить замок (ЛП)"

Автор книги: Моника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Он увидел, что твоя мать была права.

Она склонила голову, переплела пальцы с его, глядя на их ладони, а потом спросила:

– Почему ты оставался нейтрален во время войн?

– Я не оставался.

Галина пронзила его взглядом.

Гетен продолжил:

– Со мной много раз советовались короли. Каждый спрашивал, как убить остальных. Я предлагал только метод убийства некромантов Налвики. Королевские маги того царства были врагами.

– Многие все еще считают некромантию корнем зла.

– Да. Они предпочитают думать, что маги и ведьмы – не люди, как они, – он провел ладонями по ее рукам, ощущая мозоли от сражений. – Расскажи все, что ты слышала в Сокосе.

Она недовольно скривилась.

– Четырнадцать детей в деревне и соседних убили. Это одна из немногих частей Кхары, не так сильно пострадавшая от потопа, – вздохнула она. – Когда кончатся страдания?

– Убийцы – стая собак. На них будут охотиться. И это закончится.

– Я говорю себе это, но свидетели уверены, что это крикуны.

Он покачал головой.

– Я поверю в смерть от безумных псов, но месть Скирона? Нет повода, я бы знал, если бы он был.

– Другие некроманты могли стоять за этим?

– Нет. Только у меня так много сил.

– Жители деревни спрашивали, что я сделаю, если ты вызвал крикунов.

– И ты сказала, что разорвешь меня?

– Да, – слабым голосом ответила она.

Он спокойно посмотрел ей в глаза.

– Я на это надеялся. Ты – их защитница.

Она потерла глаза.

– Мне нужны ответы до прибытия короля, Гетен.

– Я постараюсь отыскать их для тебя, – он подцепил пальцем ее пояс и потянул ее в свои объятия. – До того, как я уеду, я хочу оставить на тебе тень.

– Тень? Нет, спасибо. Шрамы еще болят от прошлого боя с одним из твоих призраков.

– Это тень, не призрак. Он только следует за тобой.

– Я сделаю вид, что это не беспокоит, – Галина скрестила руки и прищурилась. – Что еще?

Гетен посмотрел на нее, готовый к ее реакции. Плохо дело.

– Так ты сможешь вызвать меня, если будет беда, пока мы не вместе.

Она помрачнела, выбралась из его объятий и сухо сказала:

– За моей спиной армия.

Он скривился и потер шею.

– Моя защита – не признак слабости, Галина.

– Если она мне понадобится, я попрошу.

– Именно…

– Ты думаешь, что я не смогу защитить себя и крепость? – ее взгляд заставил бы мужчину слабее обмочиться. – Я заслужила Кхару. Я заслужила титул. И я заслужила страх и уважение. Я лила не только кровь врагов в бою, но и много своей.

– Я знаю, – его терпение ускользало. – Мы бились вместе. Я пустил твою кровь. Видел, как ты умираешь. Думаешь, я забыл?

– Я думаю, ты решил, что из-за этого я слабее тебя, – ее ладонь опустилась на пояс, где обычно висел меч, и склонилась к нему. – Каждый мужчина так думает, и мне приходится показывать, как он ошибается. Я думала, ты был другим.

Гетен провел рукой по волосам.

– Ты знаешь, что я так не думаю, Галина, – она была слишком упрямой. Конечно, это помогло ей выжить во многих боях, и от этого он любил ее. Женщина не отступала от боя. – Думаешь, я не могу защитить тебя или что остальные заслуживают защиты больше тебя?

Она прищурилась.

– Что ты сказал? – гнев мерцал в ней, как жар от раскаленной дороги. Его любимую заменил солдат, который собирал разбегающийся отряд против большого количества врагов, сжимая порванный живот, чтобы не высыпались внутренности. И он перешел черту. Если он не отступит, пострадает от ее ножа. Это того стоило. Пыл Галины очаровывал его, он был дураком.

Гетен выдохнул медленно и поймал ее злой взгляд.

– Я тут для тебя, Галина. Будь уязвимой. Будь слабой. Ты не должна мне ничего доказывать. Я знаю твою силу.

Боль исказила ее лицо, а потом пропала.

– Я… не могу. У меня нет роскоши слабости. Мои нужды – нужды моего королевства. Мои желания – желания моих подданных.

– Тогда позволь мне делать это, потому что я – один из твоих подданных, и я хочу это сделать. Позволь сделать это, потому что я люблю тебя.

Галина смотрела на пол с болью на лице. А потом вздохнула, и эмоции пропали.

– Хорошо, – она встретила его взгляд и добавила. – Но только если ты согласишься не возвращаться, пока я не вызову тебя.

– Даю слово.

– И, – она подняла палец, – после того, как ты оставишь тень, ты отправишься в Ранит и пришлешь информацию о крикунах с Магодом, не переживая за меня.

Он приподнял бровь.

– Ты просишь меня не переживать, когда люди умирают, а король спешит сюда? Это слишком.

– Все или ничего.

– Я постараюсь не переживать, – сказал Гетен, прошел босыми ногами в смежную комнату.

– Мне не хочется быть в тени от твоих призраков.

– Я же говорил, это не призрак, – крикнул он поверх звяканья бутылок и металла. – У него нет разума, и он не нападает, – он вернулся, опустил охапку вещей на стол у камина, убрал ее пустые бутылки и бокалы на камин. – Зажги факел, и эта тень убежит, убери весь свет, и ее проглотит тьма, – он провел ладонью по ее руке к плечу, погладил ее щеку. – Худшее, что она может, это принести холод.

Галина сморщилась, как кошка, учуявшая что-то гнилое.

– Я уже пережила холодную зиму, – она поцеловала его ладонь и поймала его руку. – Это теневая магия, Гетен. Я видела, какой от нее бывает вред.

– Теневая магия не раз тебя спасала, – он понимал ее неохоту. Один из его призраков чуть не убил ее. – Тень эта может стать оружием, только если я ее изменю. В этом облике она безвредна.

– Это не нужно, – она будто не слышала его. – Я могу справиться со своими делами.

Он приподнял бровь.

– Галина, повесели меня.

– Я хочу, чтобы ты не переживал, – она рухнула на стул у стола и посмотрела исподлобья. – Но я рада, что ты заботишься.

Гетен стал сортировать бутылочки и прочие вещи.

– Больше, чем мудро.

Она слабо улыбнулась.

– Такова судьба мужчины, который любит воительницу.

– И женщины, которая любит мага, – он ответил улыбкой. – Это ненадолго.

Она склонила голову и посмотрела на баночки, которые Гетен расставил на столе. Она потянулась к той, где были белые кристаллы и черная пыль.

– Не трогай.

Она подняла взгляд.

– Это опасно?

– Нет, просто у меня мало черной соли, и нет времени сделать еще до отбытия.

Галина скривила губы, но сцепила ладони на коленях и смотрела, как он добавлял вещества из баночек в медный котелок.

– Дождевая вода, – он откупорил коричневую бутылку и добавил содержимое в соль. Он повесил котелок над огнем и заставил угли гореть сильнее.

– Черную соль сложно сделать?

– Не совсем. Это пепел с солью, но мне нужен пепел из особого источника.

– Ох.

Он добавил еще темную жидкость, сушеные листья и желтый порошок, от которого воняло гнилью.

Он поманил ее пальцем, чтобы она прошла за ним к окну. Галина зашипела и прищурилась, когда он открыл ставни. Солнце пролилось в комнату.

– Повернись, чтобы твоя тень падала на пол, – он присел в свете солнца и потянулся к ее тени. – Замри, – Гетен скользнул пальцами над полом и прошептал заклинание, зачерпывая ее тень, сжимая кулак и оттаскивая ладонь к свету.

Галина поежилась, но он улыбнулся и выпрямился.

– Идем, – он вернулся к котелку, подцепил его кочергой и отодвинул от огня. Он поднял кулак над котелком и произнес еще заклинание. Янтарный свет сиял между его пальцев, но пропал, когда он разжал ладонь. Тьма полилась в его ладонь, что-то было сразу и паром, и жидкостью. Когда он повернул ладонь, тьма сжалась, не падая, пока он не подул на нее, сбрасывая в котелок.

Галина охнула и поежилась.

– Это была часть твоей тени, наделенная моей душой, – он помешал смесь медной палочкой и опустил ее, взял Галину за руку. – Мне нужно еще кое-что от тебя, – он взял маленький кинжал со стола.

– Только не говори, что прядь волос, – она опустила ладонь на его руку, зная, что это не так.

Он улыбнулся, не разжимая губы, поднял ее ладонь над котелком и порезал ее мизинец так, чтобы потекла кровь. После трех капель он отпустил ее ладонь, подвинул пепел на огонь, добавил в смесь больше дождевой воды. Он помешивал смесь, продолжая заклинание, а Галина прижала ткань к мизинцу и смотрела. Гетена удовлетворило то, что он увидел, он налил жидкость в медную флягу сквозь ткань, опустил туда пипетку и капнул жидкость на ладонь. Он растер каплю на коже, кивнул и вытер тканью.

– Это соединит нас. Пока хватает света, чтобы падала тень, ты сможешь призвать меня.

– Откуда?

– Отовсюду в Кворегне.

– Ох. Кто-то еще может это использовать?

– Нет. Это подчиняется только тебе, – он посмотрел ей в глаза. – Я не могу призвать тебя в свою кровать посреди ночи.

Она приподняла бровь.

– Жаль.

Они вернулись к окну, и он заставил ее встать так, чтобы тень тянулась от нее. Он с еще одним заклинанием вылил почти всю жидкость в ее тень. Жидкость не заливала пол, а впитывалась во тьму. Гетен заставил кусочек вырваться от целого.

Он последовал за движением его пальцев, и Галина поежилась.

– Ты уверен, что это безвредно?

– Абсолютно, – он провел ладонью над кусочком тени, и он вернулся в тень Галины. – Пока ты его не используешь – это часть твоей тени, – он закупорил медную флягу и убрал ее за пояс. – А мне капля в глаза позволит увидеть, где ты.

– Ты будешь капать это в глаза? – она была в ужасе.

– Слезы тени. Это ужасно больно, потому я редко использую эту магию, – он похлопал по фляге и начал закрывать баночки с ингредиентами. – Если я буду нужен, вызови тень и направь ее на поиски меня.

– Как вызвать?

Он ухмыльнулся.

– Скажи: «Тень, принеси ко мне Гетена», и она это сделает.

– Так просто?

Он поднял на нее взгляд.

– Да, но используй ее с умом. Такие тени сильны и зациклены на одном. Как только она схватит меня, ей не помешать выполнить задание. Я бы не хотел, чтобы меня унесло из ванны или туалета без причины, – он выпрямился. – И не используй ее, когда чары другого волшебника стоят между нами.

– Это протащит тебя через них?

Он кивнул.

– И при этом я умру в муках, – он хитро улыбнулся ей и добавил. – Ты знаешь, что так я смогу смотреть, как ты раздеваешься?

Она рассмеялась.

– У тебя манеры как у свиньи.

Он обнял ее еще раз и посмотрел на ее лицо.

– Уверена, что я не могу остаться?

– Уверена, – она погладила его щеку. – И мне нужно много сделать, хотя хочется сунуть голову в ведро, – она поцеловала его с отчаянием и оттолкнула на шаг. – Ты получил тень, маг. Теперь отыщи мне ответы, и я смогу уберечь тебя от своего короля.

Она повернулась, но он поймал ее левую ладонь. Он поднес ее пальцы к губам, а потом поцеловал и ладонь. Его губы задели ее кожу, и он сказал:

– Не дай гордости помешать тебе позвать меня на помощь.

– Почему ты не можешь поверить, что мне это не понадобится?

– Я тебе верю, Галина, – он закрыл глаза и прижал ее ладонь к щеке, тихо сказал. – Я не верю остальному миру.

* * *

Большие черные дубы и серебряные сосны скрипели, ветер свистел среди их веток, звуки направляли Гетена во время перемещения. Он и Магод стояли на краю темного леса Хараяна. Янтарное волшебное пламя окружало их, рассеялось, и стало видно кольцо черной брусчатки, которое отмечало границу его земли и волшебную защиту.

Он присел и коснулся камней. При этом его ладонь прошла в чары, которыми он окружил лес. Жар вспыхнул в нем, стал приятным теплом. Если бы он был непрошеным гостем, чары сожгли бы плоть и кость, безжалостная смерть для дурака, который решит потревожить покой мага солнца Кворегны.

Магод ждал рядом с ним. После двадцати трех лет на службе он знал, что нельзя было пересекать чары без приглашения.

Гетен встал и пересек камни. Воздух дрожал, и чары тянули за него, толкали рукой. Но, как жар на ладони, чары знали своего создателя и пропустили его так же быстро, как и поймали. Его устроила сила заклинания, и он поймал Магода за рукав и провел юношу сквозь чары.

Садовник вскрикнул, встряхнулся и отметил:

– Хороший день для прогулки, – они пошли по темному лесу.

– Потому я решил прибыть сюда, а не во двор или зал, – он знал, что Магоду нравился лес, скучал по нему месяцы в замке. – Слышал, твое обучение идет хорошо.

Магод улыбнулся и сжал кулак, показывая мышцы предплечья. Он потерял часть пальцев рук и ног после мороза, но это его не замедлило.

– Я сильнее с топором, чем многие опытные солдаты ее светлости, как она сказала, – он был ниже Гетена, большие карие глаза унаследовал от матери, а речь из родной Айестрии. Но он стал чуть выше за полгода тренировок. Он выпятил грудь и легко успевал за широкими шагами его господина.

– Я рад, что Галина приняла тебя, – каштановые волосы Магода отросли так, что их можно было заплести в косу ото лба к спине. Он все еще сбривал волосы по бокам, подражая господину, а коса была в стиле воина Урсинума. Гетен потянул его за косу. – Тебе идет.

Магод улыбнулся шире.

– Волосы или топор?

– И то, и другое.

Тропа была широкой и в пятнах солнца. Черные белки прыгали по деревьям и кустам, дятел стучал высоко в кроне, а певчие птицы перекрикивались между собой.

– Расскажи, что ты слышал о смертях в Сокосе.

Магод посерьезнел.

– Четырнадцать детей погибли, а еще четверо взрослых.

– Есть сходства между смертями?

– Все слышали вой собак, но не выходили наружу до нападения. Тела детей не были побеспокоены, но взрослые были разорваны.

– Хм. И все жители говорят, что это были крикуны? Тела были поглощены?

– Нет.

– Ни одно? – Магод покачал головой. Гетен нахмурился. Дикие собаки поглощали тех, кого убивали. Как и волки. – Страх может объяснить смерти детей, их сердца остановились.

– У всех?

Гетен скривился.

– Вряд ли, – с неохотой признал он.

Вдали завыл волк, в лесу стало тихо. Другой ответил. Звук был одиноким, хоть их было двое. Год назад в лесу была большая стая из двадцати шести сильных волков, а потом сильная ведьма убила их вместе с множеством других зверей холма.

После прогулки по темному лесу и каменистой тропе Гетен и Магод добрались до цитадели Ранит. Взмах его руки и чары подняли железные решетки, а потом опустили за ними, и они прошли под пустой сторожкой. Упрямые участки зеленой травы и обломки камней делали путь по заброшенной деревне Ранита опасным. Ветер свистел среди гниющих домов, зловещий, как вой волков. Гетен поднял капюшон туники и был рад, что кожаный жилет был толстым. Даже летом ветер был холодным в Хараяне, дул с Северного моря на западе.

Черные железные врата цитадели скрипнули, когда мужчины прошли во двор у высокой каменной башни. В здании были библиотека и тесные покои, кухня и несколько пристроек – конюшня, кладовая и комната, где Гетен и Магод обрабатывали мед, который собрали. А еще там была перестроенная базилика и кладбище, полное ягод. Вершина цитадели позволяла увидеть замок Харатон на севере и стены у гавани. На востоке были лиловые горы Бесеры. Из дома на холме Гетен видел свое прошлое и будущее.

Он пересек двор. Красно-белые курицы хлопали крыльями, бегая под ногами. Он держал безмозглых существ из-за яиц и перьев.

– Привет, ленивые создания, – сказал он зверям в защищающих стенах цитадели. Он недавно приобрел еще три козы и две свиньи. Осел пасся в углу с козами, щипал зеленую траву, которая росла на краю.

Как его господин, Магод притих в деревне. Он прошел к комнате, где хранился мед.

– Отодвину бочки, а потом будем делить ульи, господин.

Гетен кивнул.

– Хороший план.

Дуэш и Гвин, единственные выжившие волки из стаи Хараяна, подняли головы, встречая их в Раните. Но они не отошли от участка солнца посреди двора.

– Ленивцы, – буркнул Гетен, скользнув ладонями по их шерсти, оставляя за собой янтарные искры и дрожа от дикой силы их душ. – Мне понравилось ваше приветствие, – они зевнули, плюхнулись и закрыли глаза. Он встал и пошел за Магодом, чтобы откатить бочки с медовухой.

* * *

Гетен и Магод сидели во дворе среди рамок и ящиков для ульев.

– Пятилетние сюда, – Магод кивнул на стопку деревянных рамок, которые он вытащил из пустых ульев. Эти рамки они использовали пять лет, и теперь они стали хворостом, чтобы не заразить пчел.

– Новых рамок хватит? – Гетен посмотрел на стопку, щурясь.

– Построил достаточно. Зимой в Харатоне занятий толком не было.

Гетен хмыкнул и соскреб красновато-коричневый прополис с края и стенок ящика перед ним. Пчелы делали его из почек и закупоривали им соты и ульи. Он накапливался на рамках и стенках, и его нужно было убирать каждую весну.

Магод справлялся с большей частью дел в Раните и Хараяне, а Гетен завидовал его свободе ходьбы по цитадели и лесу. Гетен не ощущал такой легкости в Харатоне. Любопытство и опасения преследовали его движения в городе. Матери уводили детей от некроманта, мужчины смотрели с подозрением. Только доверие Галины к нему мешало им прогнать его из Харатона вилами и факелами.

– Как обстановка? – Гетен снял липкий прополис с металлического скребка.

– Лучше, чем ожидалось. Я думал, мы потеряли больше ульев из-за жуткой зимы, но весна была хороша. Треть ульев нужно разделить. Во многих будут новые матки, не только яйца.

– Хорошо. Меда хватит на ранний урожай?

– Мало. Можно взять больше, но лучше его оставить в ульях. Пусть отстроятся после долгих холодов.

– Согласен.

Они притихли, им нравился ритмичный звук ножей по дереву, свист ветра, скрип деревьев, крики чаек над головой.

– Останетесь на ночь, господин?

Гетен кивнул.

– Если будем работать этой ночью и завтра, должны успеть доделать ульи, и ты сможешь утром отправиться в Харатон.

Магод посмотрел на серую цитадель.

– Я могу оставить бочку ее светлости и вернуться сюда?

– Не хочешь пересекаться с графиней и королем?

– Ага.

Гетен рассмеялся и склонился над ящиком.

– Думаю, хорошо, что мы далеко от замка, – буркнул Магод.

Гетен посмотрел на садовника.

– Почему?

Магод перестал скрести, вытащил из кармана зеленую тряпку и вытер пот с лица, посмотрел на полуденное солнце.

– Ревность Таксина опасна, господин. Даже маркграфиня сказала избегать его.

– Тебе или мне?

Магод постучал по своей груди, но сказал:

– Какая разница?

Гетен скривился.

– Слушайся ее совета.

– Зависть не приносит добра.

– Ревность Таксина подавлена его верностью.

– Уверены?

– Нет, – Гетен продолжил скрести. – Потому тебе лучше быть тут, а не в Харатоне. Из-за короля в замке стало напряженно. Лучше не быть заметной мишенью, когда капитан вернется из Сокоса.

– Верно.

Они закончили чистить и сортировать рамки, Гетен опустил ведро в колодец и поднял воду для мытья. Убрать прополис со скребков и ладоней было сложно. Они помылись, и он посмотрел на хмурого садовника.

– Чего ты такой мрачный?

– Ничего, – но Магод нахмурился сильнее.

– Ага, как же. Я тебя знаю всю твою жизнь. Тебя что-то тревожит.

Магод отклонился, глядя на цитадель перед ним.

– Хочу свободы.

– У тебя больше свободы, чем у меня.

Магод кивнул.

– Но я не свободен.

Гетен оглядел двор. Курицы шуршали, осел и козы дремали на солнце, лениво покачивая хвостами, волки ушли в тень. Он пожал плечами.

– Если тебя это так беспокоит, я тебя отпущу. Но, надеюсь, ты останешься приглядывать за Ранитом. По крайней мере, пока я не найду замену, если ты хочешь оставить службу мне.

Магод уставился на него.

– Шутите?

Гетен покачал головой, убирая прополис из-под ногтей.

– Нет.

Магод перевел взгляд с господина на лес.

– Не ожидал этого.

Гетен рассмеялся.

– Я хотел отпустить тебя после трудностей зимой, но медлил, когда ты начал тренировки.

Магод задумался, а потом улыбнулся.

– Спасибо, господин, кхм, господин Гетен.

Гетен хлопнул его по спине.

– Тебя ждет нечто великое, Магод. Я всегда это знал.

Магод посмотрел на инструменты, которые почистил.

– Но с пчелами было весело.

Гетен фыркнул.

– Они проще женщин и политики.

Магод усмехнулся.

– Да.

Глава 5

Замок Харатон не спал, в нем царил хаос уборки, приготовлений еды и стройки из-за новости о скором прибытии короля. Четыре дня спустя Галина смотрела на просторный главный зал. Стулья и столы скрипели по серо-голубой плитке пола. Слуги чистили железные люстры и подсвечники. Они расстелили скатерти на столах, натерли тарелки, кубки и утварь. Они выбили пыль, скопившуюся за год в гобеленах и коврах. Слуги вымыли окна внутри и снаружи, другие смели пепел из белых каминов. Кухня работала без остановки, в замке пахло хлебов, жареным мясом, рагу и супами.

Каменщики грузили деревянные балки шириной с бедро Галины на опущенную платформу. Кадок заметил ее и стал кричать приказы рабочим:

– Не перегружайте платформу, – и. – Распределите вес, идиоты, там еще есть место!

Она нахмурилась. Стройка была для нее тайной, и она не спрашивала его о методах, но не стоило оскорблять тех, кто работал на него.

– Осторожно!

– Ай! Я там уже помыла!

– Всюду будет грязь, идиот!

Галина повернулась от протестов. Солдат шел мимо слуг, моющих полы на четвереньках. Он оставлял грязные следы и сбил ведро в спешке. Несколько слуг промокли и ругались.

– Ваша светлость, – позвал юноша, спеша к ней. Он остановился, поклонился быстро и сказал. – Мне приказали сразу же найти вас.

Она посмотрела мимо него.

– Это значит и без уважения, Умнирис?

Смятение исказило его лицо, он проследил за ее взглядом и смутился.

– Простите, – крикнул он слугам. Они намекнули жестами, что его извинение запоздало.

Галина поджала губы.

– Что ты хотел мне так рассказать, что разозлил слуг?

– Знамена Короля-медведя были замечены в долине Валмериан утром.

Она кивнула.

– Я так и ожидала.

Он напрягся и добавил:

– Белый олень Налвики рядом с черным медведем, маркграфиня. И черная полоска кронпринца Валдрама виднеется на оранжевых знаменах Налвики.

– Налвика? – Галина перестала ощущать ладони и лицо. Она глубоко вдохнула и сглотнула горечь. – Почему этот противный Валдрам с моим отцом? – она схватила юношу за сине-золотую накидку. – Ты уверен насчет полоски?

Он сглотнул.

– Да, ваша светлость.

Она оттолкнула его и выругалась. Ее правая щека и уголок глаза дергались.

– Найди Юджина и скажи ему, чтобы он присоединился ко мне в Погодной башне. Сейчас.

– Хорошо, ваша светлость, – Умнирис замер возле слуг, снова извинился, но в него запустили мокрой тряпкой.

– Кровь Семел, – Галина прошла по восточному дворику, где каменщики месили бетон. Она скользнула в узкий проход к лестнице Погодной башни. Ей нужен был воздух. Ей нужно было прогнать онемение из-за грядущей встречи с кронпринцем Валдрамом.

Ей нужно было увидеть темную башню цитадели Ранит.

Почему она отослала Гетена? Она хотела, чтобы он был с ней, а не в Раните с Магодом.

– Проклятье, – она пересекала по две ступеньки за шаг, игнорируя стража с огромными глазами, который повернулся, когда она вышла на крышу башни. Она оказалась под солнцем и сильным ветром, пересекла деревянный мостик и остановилась у перил из бледного камня, похожих на зубы на замке.

Тень Галины упала на камень, и она посмотрела на далекую цитадель. Гетена можно было быстро вызвать.

– Не глупи, – буркнула она. – С каких пор тебе нужен мужчина, чтобы спастись?

Она нахмурилась и ответила себе:

– С прошлой зимы, – проклятая Ведьма инея убила бы ее, если бы Гетен не вытащил ее из Пустоты. Она ощущала страх с того дня. И он знал это. Потому его трюк с тенью так ее злил. Она проявила слабость. Галина подняла голову, расправила плечи. – Мне не нужна защита некроманта из-за визита дурака.

Она отцепила кусочек бежевого камня от зубца и теребила его, глядя на серый Ранит и цветные здания Харатона. Сине-золотые знамена были на многих крышах из соломы и черепицы. Самый большой город Кхары был из лоскутов красок, соединенных в паутину улицами и переулками, тянущихся от замка по каменистому острову. Яркие краски – синие, зеленые, желтые, лиловые, оранжевые – сделали сердце Кхары Красочным городом Урсинума. Хотя город был меньше Ахласа на юге и впечатлял только красками и проклятой удачей.

– Ваша светлость?

Галина повернулась на голос Филиппы.

– Что?

Женщина стояла на пороге.

– Вы подумали о своем платье для пира при встрече Его величества?

– Пир? Думаю, я буду в крови короля.

Глаза Филиппы расширились, как у испуганной лошади, и Галина оскалилась, злясь на свой дискомфорт. Она не принимала жестокую сторону Галины, особенно, когда это касалось короля Вернарда.

Юджин появился за фрейлиной.

– Маркграфиня, отправимся туда, где мы можем поговорить наедине.

– Выбери любое платье, Фила. Главное, чтобы я могла в нем сражаться.

Филиппа сделала реверанс и ушла к лестнице. Юджин указал Галине идти впереди него, и они отправились в ее покои, в комнатку возле кабинета. Она сжала рукоять стального меча, его холод успокаивал. Она была воительницей, маркграфиней, Красным клинком Ор-Хали. Король и кронпринц были не опаснее мечей и топоров, с которыми она сталкивалась в бою, и некоторые были в руках Валдрама.

– Я понимаю, что кронпринц Налвики на нашем пороге, – сказал управляющий. – Наверное, хочет договориться о свадьбе с вами из-за заявления лорда Риша. Где маг солнца?

– Я отослала его.

– Ах. Вы вызовете его до прибытия короля? – Юджин хорошо справлялся с тревогой, но Галина знала, что означал его высокий голос. – Его величество желает герцога тут, ваша светлость. И это необходимо из-за неожиданного появления принца Валдрама.

– Лорд Риш вернется, когда он пожелает, а не по приказу Его величества.

– Если его не будет тут против короля и кронпринца, как вы откажетесь от брачного контракта с Налвикой?

Галина вытащила кинжал и вонзила его в стол перед диваном, оставила там. Она ощутила боль от удара в ладони. Она не показала дискомфорт на лице.

– Почему ты думаешь, что причина визита такая? Может, отец и мой кузен скучают по моему очарованию, – Филиппа фыркнула в соседней комнате. – Будем меньше переживать из-за кронпринца и его желания брака, а больше о том, как скрыть от короля слухи о крикунах.

– Согласен, – Юджин кивнул. – Лорд Риш имеет больше прав. У него есть подписанный контракт с печатью Его величества.

– Как и у многих других, и у Налвики он раньше всех, – крикнула Филиппа. – Тот некромант влияет на совет королей достаточно, раз кронпринц хочет перебить его заявление, ваша светлость?

Совет королей Кворегны состоял из четырех тронов с правителями четырех королевств – Вернард из Урсинума, Зелал из Бесеры, Арик-бок из Ор-Хали и король Хьялмер из Налвики.

Галина хмуро посмотрела в сторону гардеробной, где смело говорила ее фрейлина.

– Тот некромант точно обладает силой страха. И если он попросит свое право как герцог Риш, он получит его, даже если его брат не будет вмешиваться.

Юджин спросил:

– А кронпринц Илькер? Ваш брат принимает заявление лорда?

Галина закатила глаза.

– Илькер хочет, чтобы я была в браке, и то, что меня можно сковать законами верности Бесеры радует его.

Филиппа рассмеялась, управляющий кашлянул и прошептал:

– Логичный вывод, маркграфиня.

Галина поднялась с дивана, и Юджин тоже встал.

– Кронпринц тут, возможно, из-за требований брака, но отца ведет другое.

– Он тут, чтобы надавить на верность мага солнца? – спросил управляющий.

– И наказать меня за то, что я не послала Гетена в Татлис. Юджин, слушай внимательно, когда будешь при свите Налвики. Какие новости с севера? Фила, не дай мне убить моего отца и кузена.

Юджин замер на пороге.

– Вы будете с лордом Ришем, согласен король или нет, – он не спрашивал, а утверждал.

– Да.

– Почему?

– Потому что люблю его, Юджин.

Он задумался.

– Я согласен с капитаном Таксином. Вы можете потерять власть из-за чужака, ваша светлость, из-за некроманта. Он чуть не уничтожил Кворегну. И вас.

– И спас мою жизнь три раза.

– Подверг вас опасности три раза.

Галина медленно спросила:

– Ты сможешь выполнить долг управляющего Харатона или нет?

Он напрягся, поняв ее слова. Он перешел черту, не заметив этого.

– Я останусь самым верным, ваша светлость.

Она поджала губы и приподняла бровь.

– Да?

– Да. Я верно служу вам и Кхаре.

– Тогда не сомневайся в моем выборе мужа.

Юджин охнул, словно она ударила его, но не отступил.

– Я продолжу сомневаться, леди Кхары, это мой долг, пока вы не снимете меня с этой должности.

Галина сжала кинжал, вытащила его из стола. Она смотрела на клинок, потом взглянула на управляющего, убрала кинжал в ножны и прорычала:

– Проклятье, Юджин. Иди и делай, что сказано.

Он опустил голову и послушался. Она села в кресло у камина, отклонила голову и вздохнула. Как она могла ожидать, что ее отец увидит верность Гетена, когда ее верный управляющий и капитан не видели этого?

Филиппа появилась на пороге.

– Кронпринц Валдрам считается красивым, кроха, – никто больше не звал Галину так, выживая. Король звал ее девицей, но это не считалось. Конечно, Филиппа делала так, только когда они были наедине.

Галина посмотрела на фрейлину. Она подавила желание ударить женщину.

– Кронпринц Валдрам – противный и лживый, и он пускает слюни во сне.

Филиппа рассмеялась.

– Откуда вы это знаете?

Галина оскалилась.

– Детские страхи, – она потерла глаза. – Что мне делать, если он будет давить насчет союза, Фила? Король водил меня на переговоры и заставлял участвовать во всех соглашениях, которые он делал, с моего детства.

– И ваш отец всегда поддерживал ваш отказ тем ухажерам и игнорировал их протесты. Почему вы думаете, что теперь он поступит иначе?

– Что-то изменилось. Гетен принял предложение. Я приняла Гетена. Но Его величество требует, чтобы он прибыл в Татлис и поклялся в верности Урсинуму, хотя он знает, что маг солнца не может так сделать. Даже если бы он не был слугой Скирона, такая сила во власти королевства может порвать хрупкий мир Кворегны. Как и говорил Юджин, когда некромант в прошлый раз занимал высокое место при дворе, случилась Война ветров.

Филиппа села напротив нее.

– Ваш отец уважает вашу силу. Думаю, он проверяет вас. Ваш брат скоро станет королем. Вернард хочет, чтобы вы отбились и доказали, что сможете вести отряды Урсинума при Илькере.

– Возможно. Но я боюсь, что в этот раз я порежу его не пером.

Филиппа склонилась и коснулась ладони Галины.

– Тогда у меня есть для вас правильное оружие, – она встала и прошла в гардероб.

– Оружие?

– Придворная броня, – крикнула она.

– Вряд ли у меня есть платье, которое сразит короля.

– Он приберег это, но вряд ли будет против, если платье побывает в этом бою, – женщина вернулась с платьем в руках. Она уложила одежду на диван. – Предлагаю это для пира. Это должно впечатлить короля Вернарда и кронпринца Слюнтяя.

Галина смотрела. Платье было серо-голубым, как осеннее небо. Золотая вышивка мерцала в свете солнца. Она встала и прошла ближе, чтобы рассмотреть его.

– Откуда это? – она коснулась мерцающих цветов, пчел и лоз на воротнике и разрезе спереди. Ее пальцы замерли на вышитом солнце на груди. – Это голубой бесеранский шелк?

Ее фрейлина скрывала эмоции, взглянула на платье и ответила:

– Да, кроха, – она склонила голову и добавила. – Это сильное заявление, да? Быть в таком платье на пиру с королем и нежеланным ухажером.