Текст книги "Сохранить замок (ЛП)"

Автор книги: Моника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Гетен добрался до темной узкой лестницы, которая вела из нижнего прохода к площадке четвертого этажа. Покои Галины занимали верхний этаж между Северной башней и Башней погоды, оттуда открывался вид на гавань и Серебряное море. Он замер на первом этаже, ее голо звучал из главного зала крепости.

Она стояла в центре просторной комнаты у деревянной платформы, с помощью которой работники поднимали и опускали инструменты и себя вдоль растущей башни и лесов.

– Если вложитесь во время и бюджет, Кадок, можете оставлять мусор везде. Главное, чтобы к осенним дождям и снегу дыра в крыше над головами была закрыта.

– Мы хорошо продвинулись, ваша светлость, – ответил главный каменщик. – Пятый этаж будет со стенами и крышей к концу лета, – худой бесеранец с иссиня-черными волосами и темными веснушками, Кадок доставал Галине до носа, и у него была привычка приподниматься на носочки. Он нервничал при маркграфине, но чудесно провел обновление пяти этажей замка, укрепляя их новыми колоннами и делая строение выше. Это не удивляло, он предоставил впечатляющие достижения, включая письмо с рекомендациями от управляющего замка Иствит, где жил король Зелал, брат Гетена.

Галина пошла по залу.

– Отлично, это мне и нужно было услышать. Юджин, есть новости?

Слуги выстроились за Гетеном, переминаясь. Они не могли протиснуться мимо него на узкой лестнице, но ни у кого не хватало смелости попросить его отойти. Он оглянулся и прошел выше. Он махнул ладонью, подбросил шар волшебного огня, и он растянулся по всей длине лестницы, наполняя пространство теплым сиянием. Шепот благодарности и восторга следовал за ним, пока слуги пошли дальше с магом солнца во главе.

Он добрался до верхнего этажа, прошел сквозь двойные двери, которые отделяли покои Галины от крепости, миновал узкий коридор и попал в спальню. Огонь ревел в каменном камине, двое слуг расставляли еду на столе перед ним, медного цвета накидка лежала на черной дубовой кровати с пологом. Больше слуг прошло мимо него в купальню и кабинет. Одна двигала полог кровати, другая собрала поленья у камина, третья вытирала воду, которую разлили ее товарищи, пока спешили наполнить ванну.

– Где зеленое платье ее светлости, Ви? – Филиппа, единственная фрейлина Галины, спросила из глубин гардеробной маркграфини.

– Вы его отложили, потому что подол порвался, леди Филиппа, – худая темноглазая служанка Вика Калида вышла из купальни, подняла голову и пискнула, чуть не врезавшись в Гетена. – Господин Гетен! Я не знала, что вы вернулись, – она опустилась в реверанс, выпрямилась и прошла к кровати. Она была из Ор-Хали, прибыла в замок Харатон с Галиной после боя Гурван-Сам. Хотя она была четвертой дочерью Махиш, главы даргани, она была тут лишь служанкой.

Филиппа появилась на пороге.

– Темно-синий смотрится с тем платьем все-таки лучше, – она приподняла светлые брови, увидев его. – Вы вернулись, господин маг. Полагаю, это от глупости сердца.

– Или решимости, – он вручил Ви бутылки медовухи и кивнул на стол перед камином. – Всегда приятно видеть тебя, Филиппа, – он скривил губы.

Она фыркнула, взглянула на него и повернулась к одежде ее светлости. Она была красивой женщиной, на пару дюймов ниже своей госпожи, на пару лет старше, с зелеными глазами, пронзающим взглядом и острым умом. Она выдерживала сильную личность Галины с грацией дуба во время ветра, склонялась, но не ломалась и не отлетала в ответ. Ее выбрал король Вернард, и она была верна отцу и дочери, ее место не вызывало зависти.

Галина прошла в спальню и посмотрела на суету слуг. Она тепло улыбнулась Ви и Филиппе, сжала руку фрейлины и прошептала благодарность. Она перевела взгляд от медовухи на Гетена.

– Юджину не нравится, когда ты трогаешь винный погреб.

Он улыбнулся.

– Юджин перегибает на работе.

– Возможно, но я слушаю его возмущения, когда ты наступаешь ему на ноги. А его язык немного острее кинжала в его сапоге, – она бросила неоткрытое письмо на стол, а потом посмотрела на одежду и еду, подготовленные для нее. – Спасибо вам всем, – сказала она слугам. – Можете идти, – они сделали реверансы и поклонились, прошли мимо нее, пока она смотрела на него. Ее ладони висели по бокам. И ее косы снова распустились.

Он встал перед ней, когда Филиппа вышла последней и закрыла дверь. Он убрал ее рыжие кудри с лица.

– Твои волосы светлее и грязнее, – от легкого прикосновения жар пробежал от его пальцев к мозгу, сердце забилось быстрее.

Ее голубые глаза держали его в плену. Она обвела тени под его глазами.

– Ты выглядишь утомленно, – ее прикосновение оставляло жаркий след, вызывало желание.

– Я плохо сплю, когда ты далеко, – он поймал ее пальцы и прижал к своим губам, питая страсть, заставляя ее разгораться сильнее. Его голос стал ниже. – Ты пахнешь как лошади и потные солдаты.

Ее глаза потемнели от желания.

– Я была только с Абелардом, пока была далеко.

– Да? А я играл с каждой потаскушкой в гавани.

Галина рассмеялась.

– Врешь, – но ее улыбка пропала, она коснулась его губ. – Я скучала по твоей магии, маг.

Гетен поймал ее челюсть. Он отклонил ее голову.

– И я скучал по твоей, воительница, – она открыла рот, словно хотела сказать больше, но он украл ее слова медленным нежным поцелуем, который она углубила, запуская ладони в его волосы, притягивая его к себе. Гетен хмыкнул. Она осталась в броне, была холодной и твердой под его ребрами.

Галина отпустила его и стала расстегивать ремешки, которые удерживали щитки на ее предплечьях.

– Ощущается как клетка.

– Давай я это сделаю, – он поймал ее ладонь и руку, она сдалась его ловким пальцам. Он быстро снял щитки с ее предплечий, плеч, а потом с бедер. Он погладил выпуклый символ солнца с крыльями на ее броне на груди и спине, а потом снял и те пластины. – У Магода есть прогресс? – спросил он.

Галина вздохнула, он расстегнул и снял с нее кольчугу.

– Я забываю, какое это тяжелое, пока не снимаю это, – она застонала, когда он снял кожаный табард, который она носила между броней и одеждой. – Магод не будет блистать с мечом, но он пугает с боевым топором.

– Как ты и предсказывала, – ответил он.

– Как я и предсказывала.

Ее штаны и туника были в поте и грязи от дней в пути. У нее были воротник и манжеты из грязи, и когда он снял ее сапоги, стало видно коричневые носки, которые когда-то были белыми.

– Прошло без проблем? – спросил он.

Галина долго смотрела на него, хмурясь, лоб был в грязи. Она покачала головой и ответила:

– Все было грязно.

– Что такое? – медленно спросил он.

Она пропустила вопрос.

– Я такая грязная, что на мне могут расти сорняки, – она прошла в купальню, разделась и бросила одежду за собой. Она забралась в деревянную кадку, погрузилась в воду с запахом лиминта.

Желание гудело в нем, стирало желание добиться ответа на вопрос. Ее изящное тело было сильным и мускулистым. Она не скрывала шрамы и обрубки пальцев, следы жизни солдата. Она билась на всех больших полях боя во время Войны ветров, и ее шрамы доказывали это.

Она всплыла и стряхнула воду с волос.

– Не надо там стоять и глазеть, – она указала на мыло и полотенца на полке у двери. – Давай выпьем немного медовухи, пока ты потрешь мне спину.

Он поклонился и схватил бутылку и два бокала.

– Ты не будешь разочарована, – черная восковая печать привлекла его внимание. Там был символ медведя ее отца. – Ах, ежемесячное развлечение от Его величества, – он налил медовуху и подал ей.

– Я не спешу это читать, – Галина взяла бокал, попробовала первый глоток и закрыла глаза. – Как же вкусно, – он поднял бокал в тосте, когда она посмотрела на него. – Я пила в дороге только эль, и он испортился, – она насладилась еще одним глотком. – Это жидкая радость.

Гетен рассмеялся и сбросил свои сапоги.

– Я прощен? – он снял свои носки, пояс и кожаную жилетку.

– За то, что принес только две бочки? Нет. Двух мало, – она опустила руки на край кадки, а потом на них – подбородок. Она закрыла глаза.

Гетен разделся, схватил кусок медового мыла и забрался в кадку. Он налил воду на ее спину, потер мылом ее кожу. Каждое движение посылало заряд похоти по нему, и даже сейчас, когда с первого прикосновения прошло больше полугода, она охнула, и ее кожа нагрелась под его пальцами.

Его любовь к Галине родилась из желания и уважения в равной степени. Ее мать была бесеранкой-наложницей, ее отец был королем Урсинума. Веснушки покрывали ее лицо, плечи, спину и грудь – доказательство ее смешанной крови – и в Татлисе, где она выросла, ее судили по стандартам Урсинума. Но Галина была самой красивой и сильной женщиной из всех, кого Гетен видел. Хотя многие ее шрамы стали серебристыми от времени, несколько были розовыми, и один он избегал. Короткий и прямой, который он оставил на ее животе. Этот шрам все еще пугал ее.

Похоть была подавлена, Гетен закончил мыть ее спину, плечи и попу.

– Отклонись, и я вымою тебе волосы, – Галина допила медовуху и послушалась, одобрительно шепча, пока он тер мылом ее кудри.

– Почему я уехала? – вздохнула она.

– Потому что ты заботливо правишь своими подданными.

– О, да. Может, стоит изменить это.

– Ладонь?

Она подняла руку, и он опустил мыло на ее ладонь, запустил пальцы в ее мыльные волосы.

– У тебя прекрасные волосы, Галина, – Гетен массировал кожу ее головы от макушки к шее, а потом спустился к плечам. Тепло их прикосновения искрилось магией солнца в нем, и его кожа пылала, когда она рассеянно погладила его бедро, тихо и с одобрением постанывая. Он схватил ведерко со скамьи рядом с ванной, опустил ее в бочку воды, которую слуги оставили рядом, осторожно склонил ее голову вперед. Четыре ведерка, и ее волосы были чистыми. – Мыло, пожалуйста, – сказал он.

Она с закрытыми глазами расслаблено передала мыло. Гетен взял его, обмакнул в воду и протянул руки вокруг нее.

– Прекрасные волосы, – он отклонил ее голову на свое плечо, скользнул мылом по ее шее, между грудей, по животу, между ног. – Прекрасная кожа, – его губы нашли ее челюсть. Он двигался губами к ее уху, его ладони натирали мылом ее груди, живот и бедра в шрамах. – Прекрасная женщина.

Галина застонала, двигалась под его ладонями.

– Боги, я скучала по тебе, – она погладила его челюсть правой ладонью, левой рукой поймала мыло и вытащила из ванны. Она повернула голову и поймала его губы, а потом ее тело последовало, она повернулась к нему и уселась на колени. – Я хочу тебя внутри, – сказала она в его рот. Он уже был готов. Галина подвинулась на нем, и Гетен вошел в нее, направленный ее ладонью.

Они стонали и двигались. Он держал ее бедра, уткнулся лицом туда, где встречались ее шея и плечо, ощущая запах мыла, вкус желания и сладость кожи. Галина терлась об него, требовала, чтобы он наполнил ее, чтобы не уступал ей, чтобы дал ей все. Она выгнулась, и его рот нашел ее груди. Ее соски были солеными и сладкими, затвердели под его языком, она удерживала его голову и подбадривала своими стонами.

Гетен следовал губами по ее горлу, покусывая и облизывая, добрался до ее рта. Она открыла рот, целовала его пылко, их языки переплелись, они покусывали друг друга. Галина переплела пальцы за его шеей, двигалась на нем быстрее, вода выплескивалась из кадки на пол. Каждый раз, когда она опускалась, молния бежала по нему, и Галина дышала в ритме, похожем на молитву.

Она вдруг содрогнулась, закричала и напряглась на нем. Ее мышцы сдавили его до боли. Красная кровавая магия вырвалась из нее в него, такая неожиданная и мощная, что огонь, который всегда горел в груди Гетена, вспыхнул, вырываясь из его контроля. Он застонал и кончил в нее. Сила пылала между ними, вспыхивала в комнате, и все сияло янтарным волшебным огнем.

Они держались друг за друга, пока жар и магия сплетались, поднимались по стенам и заставляли деревянные ставни на окнах скрипеть и греметь. А потом это утихло. Гетен тяжело дышал, мышцы дрожали, он нежно гладил Галину, а ее тело содрогалось, она скулила, ощущая наслаждение. Наконец, она утихла и скрестила руки у его груди. Он крепко обнял ее, ее голова оказалась под его подбородком, закрыла глаза. Пар поднимался завитками от влажного пола.

После пары минут Галина пошевелилась.

– Вода грязная.

– Угу.

Она отодвинулась, сжала его лицо ладонями, поцеловала его веки, лоб, нос и губы.

– Спасибо. Это было чудесно, и я нуждалась в этом. Жаль, что это произошло быстро.

Гетен улыбнулся, не открывая глаза.

– Быстро, но сладко.

Она встала и выбралась из кадки.

– Я ополосну тебя, маг. А потом допьем токай, пока я ем.

Он открыл глаза, любуясь обнаженной воительницей, льющей воду на свое бледное тело в шрамах. Он последовал ее примеру, подавил ругательство, когда теплая вода остудила жар, оставшийся от Галины. Они вытерлись, и он надел штаны, а она прошла в спальню. Игнорируя платье, которое оставила Филиппа, она сняла с кровати одеяло цвета красного вина, укуталась в него и села в кресло у камина, а потом стала есть.

Гетен налил больше медовухи, расчесал ее влажные волосы, пока она ела хлеб, сыр, холодную курицу и ягоды. Письмо оставалось на столе, не тронутое и манящее.

– Посмотрим новости из Татлиса, – он распутывал колтун деревянным гребнем.

Галина разглядывала желтые круглые ягоды, бросила одну в рот.

– Ягоды в Раните лучше.

– Это гниющие тела. Они добавляют ягодам, которые я собираю на кладбище, характер.

Она рассмеялась.

– Так и было, – она взяла письмо короля, сломала черную печать и развернула пергамент. – Мой дорогой отец говорит… Ай!

– Прости. Тут мягко не получалось. Ты их вообще расчесывала в дороге?

– Нет, – она сделала глоток медовухи и смотрела на письмо. Она напряглась, а потом опустила бокал на стол. – Хотырь меня побери, – Гетен перестал расчесывать. Письмо захрустело, кулак Галины сминал его. – Король-медведь идет к замку Харатон.

Глава 3

Моей дочери и слуге Галине Персинне, воительнице Ордена Красного клинка и маркграфине Кхары от Вернарда, короля Урсинума, эрцгерцога Татлиса и герцога Эскиса.

Приветствую, дочь.

Я в гневе обнаружил, что моих приказов ослушалась та, которую я считал безоговорочно верной. Брачное соглашение было подписано магом солнца Гетеном из Ранита, герцогом Ришем, но условия не были выполнены, ты не настояла на этом. И ты нахально попросила средства из моей казны для помощи людям, которые страдают из-за конфликта мага солнца, сражений, которые не были связаны с Татлисом. Твое непослушание и опрометчивость я терпеть не стану.

Ты опозорила мое правление, и это можно исправить, прибыв в замок Харатон. Твое послушание будет полным во всех делах королевства и короны, дочь. Не заставляй сомневаться в твоей верности.

Твой король, командир и отец, Вернард, правитель Урсинума.

– Старик злится, – Галина встала и сбросила одеяло, пока Гетен читал письмо. – Он может реветь, сколько хочет, если только принесет деньги, которые Татлис обещал на восстановление Харатона. Остальное – ворчание, потому что ему пришлось капитулировать, – она оделась, прошла в свой кабинет и открыла двери балкона. Она вышла в мягкий свет заката.

Небо и Серебряное море были индиго и оранжевыми, и тонкая золотая линия на горизонте озаряла мир огнем, день угасал. Сойки-пересмешницы и козодои чирикали и пели, провожая солнце. Зловещие вопли ночных цапель звучали над гаванью.

Гетен появился на пороге в штанах и одеяле. Он был подтянутым и мускулистым после месяцев перестройки базилики в Раните, он наказывал себя трудом за свои поражения. Он убрал внешнюю стену, заменил разбитые окна, убрал из просторного зала все кости и пепел – следы жестокости ведьмы – и превратил место в открытую конюшню для животных, которые медленно занимали холм Хараян.

Галина поежилась от вечернего холода и гнева ее короля. Гетен встал за ней, обвил ее руками и одеялом, прижался щекой к ее уху. Он был тихим, хотел, чтобы она говорила. Она отклонилась и вздохнула, погладила его щеку с темной щетиной, радуясь его близости. Она оттягивала плохое, наслаждаясь мгновениями хорошего.

– Я рада, что ты со мной.

– Почему? Чтобы было свежее мясо для Короля-медведя?

– Ха! Я сама как приманка.

– Что тогда? Я тебе нужен?

Она не пропустила шутку в его тоне.

– Я ни в ком не нуждаюсь. Я выбрала тебя, – но это была ложь. Она нуждалась в нем с того момента, как прошла врата замка Харатон месяц назад. С каждой милей она ощущала себя слабее из-за расстояния между ними. Магия крови, которую она получила в бою, которая защищала ее по словам Гетена, потеряла силу, которую набрала, когда он вошел в ее сердце. И то, как эта магия смешивалась с его магией солнца, ревя, когда они занимались любовью, почти сжигая ее изнутри, доказывало, как дорог он стал для нее.

Он сжал ее крепче.

– Потому я всегда буду за твоей спиной, – он сжал ее груди и добавил, – и спереди.

Она накрыла его ладони своими.

– Не так и плохо быть спереди.

Его дыхание щекотало ее ухо, он сказал:

– Неплохо, угу.

Она тихо рассмеялась.

– Твоя магия крови сильнее, – он потерся носом об ее шею.

– Я заметила.

– Моя магия солнца и твоя магия крови хорошо работают вместе.

Галина повернулась в его руках.

– Почему так? – ей нравилась его внешность, она погладила коричневые полосы бесеранца на его руках, спине и ребрах.

Он пожал плечами.

– Я не понимаю магию, Галина. Я только ее практикую.

– Ах. Ты понимаешь, что в этом нет смысла?

– Нет? Как солнце восходит и опускается? Что делает магию? Как птицы летают? – он поцеловал ее в лоб. – Магия. И почему мы связаны? – он пожал плечами снова.

– Магия?

– Похоже на то, – он посмотрел на Бесеру и угасающее сияние солнца, делающее море и его серые глаза золотыми. – Или, может, это только похоть, – он посмотрел на нее и прошептал. – Так или иначе, сохраним это между нами.

Она кивнула и поцеловала его.

– Или мой отец сделает это оружием, – ее губы задели его, пока она говорила. Он обнял ее крепче, прижался лицом к ее влажным волосам, медленно и глубоко вдохнул. Он был таким сильным. Галина радовалась его прикосновению, запаху, вкусу. Впервые в жизни у нее были не только бой и долг.

Где-то в деревне залаяла собака, гончие неподалеку отозвались. Звук заставил Галину думать о крикунах и мертвых детях. Она тихо выругалась.

Гетен потерся щекой об ее щеку и прошептал:

– Он не может силой увести меня ко двору.

– Я знаю.

– Тогда почему ты ругаешься?

– Потому что ходят слухи о крикунах, убивающих в Сокосе, и я не хочу, чтобы он это слышал.

– Что? – он напрягся, беспечность пропала. – Когда? Почему ты сразу не сказала?

Он отклонился.

– Зачем? Это лишь сказки.

– Есть доказательства? – он сжал ее в руках. – Дети умерли?

– Да, но…

– Кости Скирона, – процедил он. – Где крикуны, там некромантия, Галина. Настоящие или нет, но подозревать будут меня, верно?

Деревянные перила балкона впились в ее спину.

– Да, Гетен, но…

– Ты должна была послать ко мне Энор.

– Из-за слуха?

– Да.

– Нет, – рявкнула Галина. Она прижала ладони к его груди и отодвинула его. – Я оставила Таксина собрать сведения всех пострадавших семей. Уверена, это псы одичали. Он и солдаты графини Сокоса уничтожат их, и все будет кончено. Я не…

Кулак застучал по двери ее покоев, достаточно сильно, чтобы сотрясти петли. Гетен выругался. Галина пробормотала:

– Боги, что теперь? – она попыталась продолжить. – Я не собираюсь…

Стук повторился.

– Зараза, – прорычала она и крикнула. – Что?

– Послание для вашей светлости, – ответил Юджин.

– Это не может подождать?

– Нет, маркграфиня.

Она оскалилась и поймала ладонь Гетена руками.

– Мы закончим этот разговор, – ей не нравилось, как быстро пропала их радость.

– Когда я вернусь из Ранита.

– Но ты только прибыл.

– Я прибыл увидеть тебя, а не остаться. Ульи нужно разделить до того, как их королевы соберутся.

– Ваша светлость? – приглушенно позвал голос из-за дверей покоев.

– Боги, Юджин, держись там. Я иду.

Гетен добавил:

– И теперь мне нужна информация о крикунах из моей библиотеки. Это не то, с чем я знаком, что бы ни думали другие.

– Это слух, который я хочу быстро подавить, – Галина погладила его щеку и густые черные волосы, обвела седину на висках. Эти волосы намекали на раннее старение всех некромантов, цена, которую они платили за темную магию. – Я отправлю Таксина в Ранит, когда он вернется. Отдай ему информацию, которую найдешь. Я приказала ему рассеять слухи. Нам нужно решить это до прибытия моего отца.

Управляющий постучал в дверь, и Галина крикнула:

– Постучишь еще раз, и я отрежу тебе яйца!

– Ты думаешь, что твой влюбленный капитан сделает то, от чего выгода мне? – челюсть Гетена хрустнула.

– Да. Так ненавидит тебя, потому что ревнует, но он верен мне. Так что он – лучшее орудие, чем ты.

Гетен оскалился.

– И ты хочешь, чтобы я сотрудничал с этим орудием.

– Да.

Он почесал щетину на челюсти и вздохнул.

– Ладно, – он улыбнулся, как волк. – Но какой будет награда за то, что я буду хорошим с твоим капитаном?

Галина провела пальцами по его голому поясу, впилась ногтями в его спину.

– Чего ты хочешь?

– Выходи за меня.

Она рассмеялась.

– Высокая цена за маленькое расследование.

– За знания всегда нужно платить.

Она сжала ладонями его попу.

– Ты вскоре сможешь обсудить это с королем.

Гетен кивнул.

– О, да. Я хочу поговорить с твоим отцом. Мне не нравятся его условия.

– Вы можете говорить вдвоем хоть до посинения, но я решу, за кого выйду замуж, – она поцеловала его, медленно посасывая нижнюю губу. Он от этого зарычал, и она скользнула мимо него в кабинет. – У меня длинный список ухажеров, из которых можно выбирать, стараниями Его величества.

Гетен нахмурился.

– Я не сдамся так просто, воительница.

Юджин застучал в дверь. Он был бесстрашным.

– Это делает тебя подходящим для работы, маг, – сказала она поверх плеча и пошла в коридор. Она вытащила кинжал из ножен на запястье и открыла дверь. Ее управляющий стоял с худым потным юношей в черно-красной форме гонца Татлиса, его глаза расширились от вида кинжала. Гетен появился в коридоре за ней, и глаза юноши чуть не вывалились из черепа.

Кровь и кости. Еда и медовуха в желудке Галины забурлили от вида гонца.

– Весть от Его величества?

Юджин кивнул и ткнул юношу локтем. Гонец поклонился и передал послание:

– Я принес приветствие, ваша светлость, от Его величества, короля Вернарда из Урсинума, который едет на восток от Татлиса и прибудет в Харатон через пять дней. Его величество взял свиту из ста восьмидесяти шести, включая графиня Валы. Они собираются пробыть тут две недели, ждут условия для этого. И Его величество требует, чтобы маг солнца, Гетен Риш, герцог Ришский, был тут во время визита Его величества, – он выпалил это, не дыша, словно слова ранили его кинжалами.

«Хотырь меня побери», – Галина старалась держать себя в руках. Она кивнула.

– Спасибо за то, что доставил новости так быстро, – она повернулась к Юджину. – Помоги ему со всем, что ему нужно, отправь всадников оценить расстояние короля от Харатона, а потом вернись в мой кабинет, – управляющий кивнул, и она добавила. – Солдаты и слуги короля разместятся с нашей армией в палатках; мы можем разместить небольшое количество в южном крыле. Если Его величество не одобряет, он может идти лесом.

Гонец уставился на нее, но ему хватило ума промолчать.

Юджин нахмурился.

– Капитан Таксин возразит, ваша светлость. Рискованно оставлять мало солдат в замке во время визита важных персон.

– И я этого не люблю, но Его величество знал, что у нас ремонт, когда покинул Татлис, – она кивнула гонцу. – Накорми мальца, пока он не упал замертво.

Юджин повернулся, потащил гонца за шиворот к лестнице в сторону кухни. Галина закрыла дверь и стала ругаться:

– Пять дней? – она прошла мимо Гетена в кабинет и толкнула тяжелый стол из черного дуба. Бумаги, чернильницы, карты и книги рассыпались по полу. Стекло разбилось, дерево ломалось. – Эта наглая крыса дала мне только пять дней на подготовку? – она бросила стул по комнате. Он разбился об камин. Она схватила обломки стула и раскрошила их на решетку камина.

Гетен с бутылкой и бокалами в руке смотрел, как Галина уничтожала кабинет. Она бросала книги, пинала угли по комнате. Зола рассыпалась по полу. Она перевернула кресла, порезала одно, а потом совладала с собой. Она стояла посреди разрушений, закрыв глаза, сжав кулаки, тяжело дыша.

Юджин тихо появился рядом с Гетеном и посмотрел на комнату.

– Вы закончили, ваша светлость? – спросил он.

Галина посмотрела в сторону спокойного голоса Юджина. Она убрала с лица мокрые волосы, оставляя следы золы на медных прядях.

– Да. Спасибо, что вернулся быстро. Ты можешь подготовить замок для визита короля и леди Валы меньше, чем за неделю, Юджин?

– Да, маркграфиня, – мужчина служил Галине больше десяти лет и вырос в замке. – Я поищу место для их свиты. Нам хватит припасов в погребе, благодаря щедрости Бесеры, – он поклонился при этом Гетену. – Ничего не поделать с ремонтом, но мы можем убрать в замке. Его величество и ее светлость будут хорошо приняты в Харатоне.

Галина сжала его предплечье и оставила черные следы на светлом рукаве.

– Спасибо. Бери все, что нужно. Если у кого-то будут вопросы, посылай их ко мне.

– Я подниму слуг. Нужно многое сделать, а времени мало, – он посмотрел мимо нее. – И я отправлю двух горничных в кабинет ее светлости.

– Я всегда могу на тебя положиться, Юджин.

– Да, можете, – управляющий поклонился и ушел в коридор, закрыв за собой двери.

Галина пнула уголек по комнате. Он ударился об каменную стену и улетел, подняв облачко сажи.

Гетен протянул полный бокал медовухи.

Она приняла его, осушила и протянула за добавкой.

– Я напьюсь, – она выпила еще бокал, и он его наполнил. – С моей семьей постоянно сложности.

– Любимая, твоя семья – сложность, – он вытер сажу с ее лба, послюнявив большой палец, и прошел за ней в спальню.

Она фыркнула.

– Тебе нужно домой, маг солнца. Иди домой и оставайся там. Отыщи информацию, которой я смогу опровергнуть существование крикунов в Сокосе.

– Я не убегу от сражений.

– Ты не бежишь. Ты даешь мне место сражаться, и тебе нужно разгадать для меня загадку. Если Вернард хочет повелевать тобой, он может идти на холм и стучать в твою дверь сам. Я помню, как хорошо это сработало в прошлый раз.

– Тогда он послал тебя.

Она осушила бокал.

– Он будет жалеть, что так сделал, до конца своих дней, – она прошла к шкафчику у кровати и вытащила темно-коричневую бутылку. – Пробовал скорваланскую сому? – она откупорила ее и протянула бутылку Гетену. – Подарок от воительницы Одруны Склаар, ее семья занимается таким, – он понюхал и скривился, словно учуял смерть. Галина кивнула. – Вкус еще хуже. Этим хорошо стирать разум перед смертью или операцией. Скорваланцы пьют это с каждым приемом пищи.

– Тогда их лучше не злить.

Она фыркнула.

– Это хорошая идея, – ее ладони подрагивали, она налила рюмку. – Ты скоро встретишь Одруну. Она принесет мне еще подарок летом, – она нахмурилась и посмотрела в наполовину пустую бутылку. – Надеюсь, отец уже уедет к тому времени. Они не дружат.

Гетен хмурился, поджимая губы, взгляд был тяжелым. Он поймал ее левую ладонь, поднес ее к губам и поцеловал обрубок ее безымянного пальца и мизинец.

– Вернард использовал твою верность до…

Она повернула ладонь, чтобы закрыть его рот.

– Не все это смерть и шрамы. Его требования свели нас.

Он убрал ее руку.

– Галина…

– Пообещай, что ты отправишься в Ранит и не вернешься, пока Вернард не уедет, – она сжала его пальцы. – Если любишь меня, Гетен, если хочешь, чтобы мы были вместе, ты будешь в стороне.

– Я не могу на такое согласиться.

– Можешь, – она отодвинулась. Она не была против шрамов на коже. Но шрамы на сердце долго кровоточили и сильно болели. Она не хотела еще такие. Галина осушила рюмку, поежилась, наполнила рюмку. – Знаю, это глупо, – она посмотрела ему в глаза. – Но Король-медведь такой, когда впивается во что-то зубами и когтями. Он простит мое упрямство. Он даст деньги для Кхары. Он даже примет наш брак на наших условиях, Но если он верит, что некромантия убила детей в Сокосе, это не произойдет, потому что он назовет тебя врагом Урсинума и прикажет убить тебя.

– Ты просишь меня не защищаться.

– Я прошу тебя помочь мне защитить тебя, – она склонилась, прижалась губами к его губам и прошептала. – Как я всегда делала.

Глава 4

Гетен зачерпнул зеленый порошок из баночки и добавил в медовуху, размешал. Он прошел босыми ногами туда, где Галина сжималась на диване. Она щурилась от утреннего света, падающего полосой между ставен, хмурилась от боли. Ей было плохо после ночи с выпивкой, и она была в штанах и тунике, двигалась как раненая, ругаясь хуже, чем мужчины в гавани.

– Выпей это.

Она приняла чашку и выпила настой, не возражая. Ее точно мучила головная боль.

Он дал ей еще кружку.

– И это.

Галина сделала глоток, хмурясь сильнее.

– Вода?

– Да.

– Зачем мне пить воду? Ее никто не пьет.

– А должны, – он постучал по графину. – Она очищена и поможет ослабить страдания. Поверь своему целителю и выпей.

Она пробормотала ругательство, но по его совету все выпила. А потом сказала:

– Я проведу половину дня в туалете, если во мне плещется столько воды.

– Лучше попа на горшке, чем твое лицо.

– Хорошо. Нет времени на жалость к себе. Король скоро прибудет, – Галина встала. – Нам нужно больше медовухи. Сколько бочек я могу купить у Ранита?

Гетен сел на кровать.

– Многое еще не готово, но у меня есть дюжина бочек.

– Я возьму их. Сможешь отправить Магода сегодня? – она встала перед ним, и он обвил руками ее бедра.

– Я не назвал цену.

– Уверена, это не нужно.

– Конечно, – он попытался утянуть ее на кровать, но она сопротивлялась. – Что? Даже без части оплаты?

– Плохая идея. Меня может стошнить на тебя.

– Понятно, – он отпустил ее и отклонился на одеяла. Оранжевые лисы бегали за серыми зайцами на фреске на потолке. Он посмотрел на нее. Она взяла пояс с мечом и пристегнула к поясу, но убрала меч и ножны. Она задумчиво теребила потертую кожу пояса на краю. Он спросил. – Почему ты стала солдатом?

Она иронично улыбнулась.

– Чтобы научиться убить отца, – Гетен фыркнул, но Галина кивнула. – Честно.

Он посерьезнел.

– Что король Вернард сделал, чтобы заслужить ненависть в раннем возрасте?

– Я ненавижу не короля. Он – выдающийся правитель, мудрый, щедрый с народом, желает защитить их и помочь Урсинуму. Я хочу убить своего отца. Моя мама отправляла меня к нему при любом шансе. Но он игнорировал меня, не собирался признавать. Он хотел еще сына, а не дочь в веснушках, которая отрывала куклам руки и ноги.

– Ты так делала?

– Каждой, хоть меня и били за это. Я ненавидела их глаза и улыбки, похожие на женщин при дворе. Мама знала, что я была воином, как король и его сыновья. Но Вернард видел слабость, глядя на меня. Я была просто девочкой. И когда кузен Валдрам столкнул меня в темницу в Татлисе, отец дразнил меня из-за страха темноты и воды. Мне было всего шесть, но я ненавидела его за это. И я вонзила перо в его ладонь, – Гетен приподнял брови, но Галина продолжила. – Он оттолкнул меня через весь зал, а потом отправил жить в бараках как пажа. И сделал меня одной из его наследников.