Текст книги "Мы созданы из моментов (ЛП)"

Автор книги: Молли Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27

ДЖЕССИ

– Так, так. Смотрите, кот наконец-то нагулялся. – Амелия ухмыляется из-за кружки с дымящимся кофе, когда я вхожу в парадную дверь далеко за семь часов.

– Прости, Ли. Я немного засиделся. – Я делаю свое лучшее полуизвиняющееся лицо, бросаю ключи и телефон на кухонную стойку и снимаю обувь. – Джетт все еще в постели?

– Да. – Я бросаю на нее взгляд, ее футболка большого размера свисает с одного плеча.

– Ты надела мою чертову футболку? – Она смотрит вниз.

– О, да. Наверное, да.

– Тебе лучше надеяться, что ты нашла ее в прачечной, потому что, да поможет мне Бог, если ты рылась в моем шкафу…

– Не волнуйся. – Она поднимает руку. – Я никому не скажу о бутыли лосьона на тумбочке.

– Ха. Ты смешная. – Лосьон стоит в ванной, а не у кровати.

– Рассказывай, как получилась татуировка?

– Отлично. Получилось очень красиво.

– И что же она сделала? – спрашивает она, поднимая руку и закатывая глаза одновременно.

– Несколько падающих звезд и инициалы Джетта на запястье.

– О, вау. Прямо в открытую, вот так.

Она поджимает губы и кивает, и только через секунду я понимаю, что она сдерживается. И почему.

– Д-А-Э.

– Д-А… Заткнись, черт возьми. Серьезно? – Ее глаза становятся такими же широкими, как и ее ухмылка.

– Да. – Я все еще в шоке. И чертовски рад. – Она уже начала процесс смены его имени. Мне нужно только подписать бумаги и все отправить, чтобы они могли назначить дату суда и сделать это.

– Ты даже не представляешь, как я счастлива из-за этого.

– Да, я тоже. Мы с Хейден собираемся сказать Джетту сегодня.

– Мама и папа будут в шоке.

– Я знаю. Не могу дождаться. – Папа будет особенно взволнован, зная, что по крайней мере один внук будет носить фамилию Эндерс. Биология, конечно, имеет большее значение, но есть и элемент гордости от того, что мы носим одно имя.

– Итак, дела идут хорошо? У вас с Хейден, я имею в виду. Вы не просто встречаетесь? – Амелия поднимает бровь, и я качаю головой.

– Нет, это давно назревало. – Я провожу рукой по шее. – Хотя, кажется, быстро, да?

– Не совсем. Вы уже много лет совместно воспитываете Джетта. В каком-то смысле, это похоже на то, что вы двое были в отношениях также долго.

Именно так я себя и чувствую

– Только теперь я могу ее поцеловать.

– Старший брат, ты делаешь гораздо больше, чем целуешь ее. – Моя сестра ухмыляется, а потом вдруг прищуривает глаза. – О, Боже, у тебя засос.

– Черт, правда? – Моя рука летит к шее, а она откидывает голову назад и смеется.

– Засос!

– Я тебя ненавижу.

– Ты любишь меня. И без меня ты бы не смог провести ночь, трахая свою «мамочку». Не за что, кстати. И это официально означает, что я заслужила право на свободный пропуск от властного братского дерьма.

– Я так не думаю, но хорошая попытка.

– В следующий раз, когда я буду с кем-то встречаться или, может быть, просто захочу сделать это, ты не сможешь сказать ни слова.

– Так не пойдет, Ли.

Она поднимает плечо и делает еще один глоток кофе, когда на лестнице наверху раздаются шаги.

– Папа? – зовет Джетт сверху.

– Да, малыш. Подожди секунду. Я сейчас буду. – Он прекрасно справляется с лестницей сам, но я всегда осторожно отношусь к этим утренним спускам. Сонные глаза, неуклюжие ноги и все такое.

– Я собираюсь вылить эту чашу жизни в дорожную кружку и уехать. Мне нужно попасть домой и принять душ до прихода Тео.

– Тео?

– Парень с прошлой ночи.

– Друг?

– Или мы так притворялись.

– Серьезно?

Она снова шевелит своими чертовыми бровями.

– Я сегодня обналичу этот бесплатный пропуск, большое спасибо.

Эта маленькая коварная ведьма.

– Ему действительно платят за эти якобы сделанные им фотографии, или он один из тех голодающих художников, которые живут в подвале своей матери?

– Он знаменит на всю страну, умник. С домом в горах в Колорадо и лофтом в Чикаго.

– Ни хрена себе. – Если она говорит правду.

– Ага. Так что, заткнись, – ухмыляется она, и я огрызаюсь.

– Папа! – Джетт снова зовет. – Я хочу блинчики! – Конечно, он хочет. – Я иду, малыш.

– Надеюсь, я тоже буду, – добавляет Амелия. И я стону.

– Убирайся отсюда к черту, пока я не передумал.

Она вздергивает брови и направляется к буфету за дорожной кружкой.

– Считай, что сделано.

ХЕЙДЕН

– Время для пижамы и объятий, малыш. – Джесси шлепает Джетта по попе, когда они завершают игру в уголке для завтрака, пока я прибираюсь после ужина. – Тебе нужно, чтобы я помог тебе переодеться или я могу помочь твоей маме с посудой, чтобы мы все могли сесть и пообниматься.

– Я могу это сделать сам! – Джетт спрыгивает со стула и взлетает по лестнице.

– Это глупо, что я грущу о том, как быстро он растет? – спрашиваю я из другого конца комнаты, пока споласкиваю тарелку и засовываю ее в посудомоечную машину.

– Вовсе нет, но я не собираюсь лгать, есть много моментов, когда это чертовски приятно. – Джесси встает на ноги, вытягивает руки над головой, обнажая сексуальный пресс, а затем идет в мою сторону. – Как сейчас.

– Прямо сейчас? – Я оглядываюсь через плечо, когда он скользит руками по моей талии и прижимается губами к моей шее. По моему позвоночнику пробегают восхитительные мурашки, а соски мгновенно напрягаются от этого простого прикосновения. – Ммм, определенно приятно.

Он смеется.

– Итак, каков наш план? Что мы ему скажем?

Сегодня утром мы решили, что вечером сядем с Джеттом и, хотя бы приблизимся к «разговору». Мы не собираемся начинать целоваться у него на глазах, но, если он случайно застанет нас в такой момент, это может помочь ему понять. Кроме того, мне хочется, чтобы он знал, как я отношусь к его отцу.

– Ну, – начинаю я. – Я тут подумала, и у меня есть одна идея. Что, если мы используем историю о принцессе?

– О… – Он стоит прямо, и, когда я оглядываюсь, его глаза расширены, и выглядит немного паникующе. – О какой именно истории принцессы мы говорим?

Боже, какой он милый.

– О той, что про нас. Или я так думаю, что о нас.

Он сглатывает.

– Черт.

– Я вижу, что ты покраснел, парень из братства. – И это восхитительно, черт возьми. – Он рассказал мне об этом пару недель назад, когда у нас не было книги, чтобы почитать перед сном.

– Вот маленький засранец.

– Детка, тут нечего стесняться. – Я быстро вытираю руки, поворачиваюсь в его объятиях и обвиваю их вокруг его шеи. – Ты сделал много действительно потрясающих вещей как отец, но эта маленькая сказка, возможно, моя самая любимая.

На его щеках проступает легкий розовый румянец.

– Это всего лишь история.

– Только это не так, – приподнявшись на носочках, я медленно и сладко целую его губы. – Думаю, я влюбилась в тебя в десять раз сильнее, услышав это.

– Правда? – Его брови приподнимаются, а лоб морщится. Этот человек даже не представляет, что он делает со мной, и это заставляет меня хотеть его еще больше.

– Да. Мое сердце было отдано этому одинокому принцу и его маленькому мальчику.

Его руки скользят по моей пояснице, притягивая меня ближе.

– А как насчет принцессы?

– Что-то в ней казалось знакомым, но я не могла определить, что именно. – Я прижимаю палец к губам, и кривая улыбка приподнимает один уголок его губ.

– Она чертовски сексуальна, – хрипло говорит он. – Одинокий принц был более чем счастлив сделать с ней ребенка.

Я смеюсь, когда Джетт кричит через перила.

– Папочка, все готово!

– Хорошо, малыш, спускайся.

– Сначала я должен покакать! – объявляет он, а затем топот ног направляется обратно по коридору в сторону ванной.

– Вытри хорошенько попу! – кричу ему вслед, и Джесси смеется.

– Итак, как именно мы используем эту историю?

– Я думаю, мы просто добавим к ней то, что он уже знает и понимает.

Он размышляет над этим секунду, а потом кивает.

– Ты чертовски гениальна.

– У меня бывают такие моменты. – Я нагло ухмыляюсь, и его руки крепче обхватывают меня. – Принц и принцесса будут спать в одной постели? Потому что я надеялся на ночевку сегодня.

– Я еще даже не видела твою комнату. Насколько знаю, ты спишь на двухместной кровати.

Он приподнимает бровь.

– У тебя проблемы с тем, чтобы прижиматься друг к другу и трахаться, как в колледже?

– Я не знаю. Никогда не пробовала.

– Что ты имеешь в виду, ты никогда…

– Все готово! – Джетт вбегает на кухню в пижаме с Джоном Диром под мышкой. – Никаких какашек. Только пуки.

О, Боже правый.

– Ты помыл руки?

– Ага! Время обниматься?

– Конечно, малыш.

Потом Джесси говорит мне:

– Оставь посуду. Я загружу ее позже.

Я киваю и выдыхаю, внезапно занервничав. Меня беспокоит не то, что Джетт не поймет, что мы с Джесси проводим больше времени вместе. Дело в том, что у него все еще есть вопросы о Лейне, на которые я пока не знаю, как ответить. И действительно не хочу говорить об этом сегодня вечером.

Джесси берет Джетта за руку, и я иду за ними в семейную комнату, где мы устраиваемся на диване с Джеттом между нами.

– Посмотрим фильм? – спрашивает он, но Джесси качает головой.

– Не сегодня, малыш. – Он протягивает руку вдоль спинки дивана, его пальцы касаются моего плеча. – Итак, я слышал, что ты рассказал маме о нашей суперсекретной сказке на ночь.

Маленький лоб Джетта морщится в замешательстве, поэтому я шепчу:

– История про принцессу. – И его рот складывается в очаровательную букву «О».

Затем он лепечет:

– Мама плакала, пап.

Глаза Джесси устремляются на мои, и его голос становится сладким и тихим, когда он спрашивает:

– Ты плакала, детка? Правда?

– Ей было грустно, – говорит Джетт, прежде чем я успеваю ответить. – Она была как одинокая принцесса!

Я улыбаюсь, несмотря на то, что эмоции собираются в моей груди.

– Иди сюда, сладкая горошинка. Посиди у меня на коленях, пока папа расскажет нам эту историю.

Джесси делает глубокий вдох и поворачивается к нам, положив одну руку на колено Джетта, а наш маленький мальчик прижимается к моей груди.

– На этот раз история будет немного другой, малыш, так что слушай внимательно, хорошо?

Джетт кивает, и Джесси начинает, его голос медленный и сладкий.

– Давным-давно жил-был одинокий принц. Он жил в крошечной деревушке, где у него была семья и друзья, но по какой-то причине, когда ложился спать ночью, тот думал только о том, как ему одиноко. Ему хотелось, чтобы у него был кто-то, кто жил бы с ним. Кто-то, с кем он мог бы проводить время, когда все остальные спят. Однажды ночью, когда он не мог заснуть, потому что ему было так одиноко, он пошел прогуляться у ручья и наткнулся на красивую принцессу, сидящую у воды…

– И ей тоже было одиноко, папа? – спрашивает Джетт, и мое сердце замирает.

– Да, ей тоже было одиноко. – Глаза Джесси снова встречаются с моими, прежде чем он продолжает, его пальцы мягко ложатся на мое плечо. – Она сказала принцу, что тоже не может заснуть, потому что, несмотря на то, что у нее много друзей и семья, как и у принца, ей тоже хотелось, чтобы кто-то составил ей компанию, когда она закрывает глаза ночью. – Он делает паузу, а я только и могу, что дышать.

– Так что принц посидел с ней немного, и они придумали план, как проводить больше времени вместе, особенно ночью, когда они были самыми одинокими. Они встречались у ручья и разговаривали часами. Иногда они разговаривали до самого утра.

– Но они все равно были одиноки, – вздыхает Джетт.

– Да, малыш, были… – отвечает Джесси, но он не смотрит на нашего сына. Он смотрит в мои наполненные слезами глаза. Хотя я уже слышала разновидность этой истории и знаю, чем она закончится, слушать его рассказ намного приятнее, чем я могла себе представить.

– Продолжай. – Я кладу свою руку поверх его руки на колено Джетта и слегка сжимаю.

Он прочищает горло и продолжает.

– Принц и принцесса решили, что у них должен быть ребенок, маленький мальчик, который мог бы по очереди оставаться с каждым из них. Это не избавило бы их от одиночества, но это означало бы, что в некоторые ночи принцесса будет в компании маленького мальчика, а иногда и принц. В те ночи, когда мальчик не оставался с ними, принц и принцесса мечтали о том, когда он вернется, и это предвкушение помогало им пережить даже самые одинокие дни.

Тихие слезы текут по моему лицу, и мне приходится прижаться щекой к волосам Джетта, чтобы не позволить им взять верх над собой.

– Однажды принц и принцесса задумались, что, если вместо того, чтобы по очереди сидеть с маленьким мальчиком, они снова будут проводить больше времени вместе? И не только вдвоем, но и всей семьей, чтобы им никогда больше не было одиноко?

Джетт быстро смотрит на меня, потом снова на Джесси и улыбается.

– Как мы!

– Точно, как мы, – вздыхает Джесси. – Мы с твоей мамой провели много времени, делясь тобой, малыш. И ты знаешь, что иногда, когда ты здесь со мной, ты скучаешь по своей маме?

Джетт кивает и снова склоняет голову под мой подбородок.

– Я тоже по ней скучаю. И чем больше времени мы проводим с тобой вместе, вот так, тем больше я скучаю по ней, когда ее нет.

– Ты любишь ее, папа?

Джесси смотрит вниз, челюсть сжата, а большой палец начинает беспокойно поглаживать колено Джетта. Когда он снова поднимает взгляд, его лицо раскраснелось, а белки глаз стали розовыми.

– Я всегда любил твою маму, малыш. И всегда буду, потому что без нее у меня не было бы тебя.

В моем горле образуется ком, но я подавляю его.

– И я люблю твоего папу тоже, сладкий горошек. На самом деле, я люблю вас обоих так сильно, что подумала, что мы начнем называть тебя Джетт Александр Эндерс, а не Джетт Александр Фосс. Что скажешь?

– Я не знаю, как это написать, – вздыхает он, и я тихонько смеюсь, откидывая его волосы со лба.

– Мы научим тебя, малыш. А ты у нас такой умный, что быстро все освоишь.

– Как все это звучит для тебя? – спрашивает Джесси. – Тебе грустно, страшно или ты чем-то смущен?

Он качает головой, затем:

– Мы едем домой, мама?

Комок в моем горле опускается в желудок, хотя я ожидала, что он спросит снова. В конце концов, это та часть, которую ему будет труднее всего понять.

Джесси кладет свою руку под мою и переплетает наши пальцы, как будто делясь своей силой.

– Помнишь, когда я сказала тебе, что мы больше не будем жить в нашем доме в Грин-Бей?

– Но моя кровать-самосвал… – Его нижняя губа выпячивается, а голос становится мягче и надломленным.

– Мы возьмем твою кровать и привезем ее сюда, как тебе эта идея? – предлагает Джесси. – На самом деле, ты можешь перевезти все свои вещи сюда. Все твои игрушки, твои книги, твою одежду… все.

Маленькие брови Джетта приподнимаются.

– Мой велосипед тоже?

– Конечно, малыш, хотя, тебе, вероятно, очень скоро понадобится новый, без тренировочных колес.

Он возбужденно ерзает у меня на коленях, и я вздыхаю с облегчением.

– И если мама хочет, она тоже может принести сюда кое-что из своих вещей, – говорит Джесси Джетту, глядя прямо и пристально на меня. – У нас такой большой дом, верно?

– Угу, – соглашается Джетт. Но я не знаю, что сказать. Джесси просит меня переехать к нему или просто намекает на те ночевки, которые мы надеемся проводить чаще?

– Ладно, малыш, я думаю, пора спать. Как насчет того, чтобы мама уложила тебя, пока я буду мыть посуду?

Он кивает, хотя и неохотно, и, быстро обняв Джесси, мы направляемся наверх. Я позволяю ему выбрать книгу из корзины рядом с кроватью, бонусные баллы Джесси за это, и к тому времени, как я заканчиваю, он борется со сном.

– Спокойной ночи, сладкий горошек. Я люблю тебя. – Я целую его в последний раз и тихо выхожу из его комнаты, почти закрыв за собой дверь.

Джесси стоит, прислонившись к перилам, выходящим на первый этаж, и ждет меня.

– Все хорошо? – тихо спрашивает он, и я киваю. – Хорошо. Давай закончим этот тур, который мы так и не закончили.

– Уф, наконец-то, – поддразниваю я, беря его за руку, когда он ведет меня к открытой двери в конце коридора. Я ахаю, как только мы заходим внутрь. – Святое дерьмо.

Сказать, что комната огромная, было бы преуменьшением. По сути, это лофт с такими же высокими потолочными балками, как над кухней и гостиной. В задней части есть большое окно, из которого открывается вид на холмистый двор и плантацию маленьких сосен, освещенную луной, висящей высоко в небе.

Конечно, кровать тоже огромная, как я и ожидала. Толстое темное дерево, как и весь дом, но гора пушистых кремовых подушек и постельное белье в тон – это не тот мужской стиль, которого я ожидала.

– Амелия помогала тебе с постельным бельем и декором? – спрашиваю я, проводя рукой по симпатичному комоду, а затем по изножью кровати, где стоит сундук с толстым покрывалом из синели.

Джесси задерживается у двери, засунув руки в карманы.

– Нет, а что?

– Ты один из самых мужественных мужчин, которых я знаю. Тебе нравятся темные вещи. Твой грузовик, твои татуировки… Наверное, я ожидала, что твое личное пространство будет таким же.

– Не все, что мне нравится, темное. – Он делает шаг вперед и накручивает прядь моих волос на палец. – И, может быть, я украшал не для себя.

– Нет? Тогда для кого? – Я ухмыляюсь, но, честно говоря, внезапная мысль о том, что он делает это пространство немного женственным для любой компании, которая у него может быть, заставляет меня пожалеть, что я не съела меньше на ужин.

– Я строил этот дом не только для себя и Джетта. Я не выбирал шкафы и полы, краску, мебель… ничего из этого… имея в виду только его и меня. – Он придвигается ближе, одну руку кладет мне на бедро. – Ты должна была выйти замуж за кого-то другого, но это не помешало мне построить этот дом, думая и о тебе тоже.

Мурашки пробегают по моей коже, когда его слова доходят до меня.

– Ты думал обо мне?

– Детка, я всегда думал о тебе. Не пойми меня неправильно, это не было похоже на то, что я позволил тебе слишком глубоко залезть в свою голову, строя планы на наше будущее здесь, как какой-то сталкер. Но знал, что когда-нибудь создам здесь свою семью, и, поскольку ты была единственной, с кем я когда-либо думал о том, чтобы завести семью, я выбирал большинство вещей, основываясь на том, что, как я думал, тебе тоже понравится. Думаю, можно сказать, что ты была моей музой.

– Ты серьезно? – спрашиваю я едва слышным шепотом, потому что, если я буду говорить громче, заплачу.

– Совершено серьезно, – понимающе улыбается он. – Я не показывал тебе свою комнату раньше, потому что мне и так плохо, что я думаю о тебе повсюду в этом доме. Чтобы увидеть тебя в реальной жизни здесь, в моем личном пространстве? Я бы никогда, черт возьми, больше не смог здесь спать. Теперь я понимаю… Потому что ты теперь моя, детка, и даже если ты не будешь здесь со мной каждую ночь, я знаю, что ты вернешься. – Он притягивает меня к себе, положив руки на мой зад. – Я имел в виду то, что сказал раньше. Если ты хочешь привезти какие-то вещи, то всегда пожалуйста. Черт, если бы ты хотела перевезти все свои вещи завтра, я бы тоже был не против.

– Может быть, я могу принести зубную щетку. – Я прикусываю губу. – И чистые трусики тоже. Для начала. – Как бы невероятно ни было жить с ним под одной крышей, и как бы я ни была уверена, что когда-нибудь так и будет, сейчас кажется, что еще слишком рано.

Он опускает ресницы, и в его груди раздается низкий стон.

– Вот об этом я и говорю. Кстати, какие на тебе сейчас трусики, детка?

– Ну…

– Первые, которые украсят эту комнату.

– Не играй со мной так, парень из братства. – Потому что не уверена, сколько еще сладости я смогу вынести, пока не толкну его на кровать и не покажу ему, как мне это нравится.

– Не играю. – Он наклоняется и целует меня в губы. Когда тот пытается отстраниться, я снова тяну его назад, вцепившись руками в пояс его джинсов.

– Куда ты идешь, красавчик?

– Я просто хотел дать тебе поближе взглянуть на кровать.

– Ага, я так и думала… Аххх!

Он подхватывает меня одним плавным движением, делает три шага к кровати и опускает меня вниз. Пока Джесси ползет по мне, ухмыляясь с дикими глазами, я быстро расстегиваю пуговицу и молнию на его джинсах и рукой жадно скольжу внутрь.

– Ты напрашиваешься на неприятности, детка.

– О, поверь мне, я знаю.

Он издает низкий, сексуальный смех и, положив руки по обе стороны от моей головы, опускает свой рот, чтобы облизать мои губы.

– Вот что я хочу сделать с твоей киской, – хрипит он. – Я хочу, чтобы ты держалась за это изголовье и трахала мое лицо, пока не кончишь на него.

О, Боже.

– Хорошее изголовье.

Еще один смех вырывается из его груди, а потом вдруг между нами не остается ничего, кроме жадных рук и сброшенной одежды, горячих, влажных поцелуев и скольжения кожи по коже.

– Я хочу попробовать тебя на вкус, – шепчет он, медленно прокладывая путь вниз по моему телу и целуя каждый сантиметр по мере продвижения.

На этот раз я не пытаюсь остановить его. Мы уже вышли за рамки этого, и нет ни одной частички меня, которую я когда-либо буду прятать от него снова.

Прижавшись плечами к моим бедрам, он осыпает медленными, влажными поцелуями все места, где я нуждаюсь в нем больше всего, пока не начинаю дергаться и дрожать в его объятиях.

– Ты такая чертовски красивая, – шепчет он, а затем наконец-то, наконец-то, погружается внутрь, чтобы попробовать меня на вкус. Его язык танцует вокруг моего клитора, а затем опускается к моим губкам, где я уже такая мокрая.

Пальцами скольжу по его волосам, когда он сначала вводит в меня один, а затем два пальца, и мои бедра приподнимаются с кровати, когда он попадает точно в нужную точку.

Он смеется, низко и гортанно, а затем снова погружается в меня, смазывая, дразня и трахая меня своими пальцами, пока я чуть не взрываюсь.

– Иди сюда, – приказывает он, внезапно садясь и переворачиваясь на спину, увлекая меня за собой. – Поднимайся. Руки на изголовье.

О, Боже.

– Не стесняйся, детка. – Его ухмылка коварная, а подбородок уже мокрый. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

И он это делает. Обхватив руками дерево над его головой, я прижимаюсь к его лицу и позволяю ему поглощать меня. Трение от его бороды на моей чувствительной коже в сочетании с искусным языком на моем клиторе заставляют меня задыхаться и выгибаться в считанные минуты. Когда он добавляет свои пальцы и загибает их так, как мне нужно, я теряю контроль. И кончаю с низким, жадным стоном, пока спазм за спазмом сотрясают мое тело.

Он быстро переворачивает меня и через мгновение оказывается внутри, его руки сгибаются по обе стороны от моей головы, а затуманенные глаза встречаются с моими, и мы занимаемся любовью.

Нет лучшего ощущения, чем быть наполненной этим мужчиной. Быть настолько близко к нему, насколько это вообще возможно, когда между нами нет ничего, кроме кожи и голода, который мы можем, наконец-то, утолить.

Но это больше, чем просто физическая связь. Это еще и доверие. Комфорт и удовлетворение. Обещание, несмотря на все, что между нами произошло, что это правильно. Мы правы.

– Я люблю тебя, – произносит он, не сводя глаз с моих, медленно и уверенно двигаясь во мне.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я, приподнимая бедра навстречу его движениям. – Так сильно.

– Я никогда не устану слушать, как ты это говоришь, – улыбаюсь я и притягиваю его к себе для поцелуя.

– Хорошо, потому что я планирую говорить это до конца своей жизни.