Текст книги "Мы созданы из моментов (ЛП)"

Автор книги: Молли Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– А теперь наш главный победитель, – медленно говорит Брен, сканируя остальных участников, чтобы оттянуть момент. – С ее карамельным яблоком, нашей новой принцессой польского пирога стала новенькая Хейден Фосс.

У Хейден расширяются глаза, и Мама вскрикивает, указывая на Микайлу.

– Отдай мне корону!

Лицо бедной Микайлы краснеет, но она отдает корону, чтобы Мама могла надеть ее на голову Хейден.

Джетт кричит с моих плеч:

– Хорошая работа, мама!

– О, спасибо, черт возьми, – вздыхает Эйден.

– Поздравляю, Хейден, – говорит Брен в микрофон. – Ты знакома с нашей традицией? Знаешь ли ты, что ты должна сделать сейчас?

О, черт, я забыл об этой части.

– Знаю, – говорит она с яркой ухмылкой, поднимая тарелку с пирогом и направляясь к толпе.

– Это буду я, – Джинкс вскидывает плечи и надувает грудь. – У меня хорошее предчувствие.

– Подумай еще раз, придурок.

В прошлом году я сбежал, прежде чем Микайла смогла найти меня в толпе, но в этом году… эта девушка и этот пирог – мои.

Толпа смещается перед нами, и вдруг передо мной стоит Хейден, хлопая ресницами над потрясающими темными глазами и розовыми губами, которые я не целовал слишком давно.

Эйден берет Джетта с моих плеч, а Хейден с улыбкой делает шаг вперед.

– Итак, есть одна вещь, которую я должна сделать, – говорит она уверенно. – Самое смешное, что… это не входило в мои планы. Я даже не знала об этом пару часов назад.

– О? – Я подаюсь вперед, прекрасно понимая, что сотни людей, в основном мои друзья и соседи, наблюдают за нами.

– У меня было что-то совершенно другое задумано на сегодня, но это… – Она поджимает губы, ее ноздри слегка раздуваются, а на щеках появляется румянец. – Это кажется идеальным, – хрипит она.

– Ага. – Давай, детка, спроси меня.

– Джесси Эндерс, будешь ли ты моим принцем? – Она предлагает мне тарелку с пирогом, и я принимаю ее без колебаний.

Толпа аплодирует, и я смеюсь, когда они начинают скандировать:

– Накорми его! Накорми его! Накорми его!

Ухмыляясь и следуя традиции, Хейден набирает вилкой пирог и отправляет его мне в рот.

– Так чертовски вкусно, – бормочу я, обхватывая липкую сладость. Я жду, что она предложит мне еще, но вместо этого она забирает тарелку и передает ее Джинксу.

Черт…

– Я хочу сказать кое-что еще, – говорит она, протягивая мне обе руки. – То, что я должна была сказать давным-давно.

– Детка, тебе не нужно делать это сейчас, не перед всеми…

– Но мне нужно. – Она отводит плечи назад и переворачивает запястье, показывая мне свою татуировку… которая не совсем такая, какой я ее помню.

– Вау. – Когда, черт возьми, она это сделала?

Блеск эмоций в ее глазах, когда она указывает на то, что, как я понимаю, является датой, расположенной на хвосте одной из этих падающих звезд. Там тоже новый сценарий.

– В этот день, почти семь лет назад, ты появился в моей жизни буквально из ниоткуда. Мы провели вместе меньше часа, но ты заставил меня почувствовать себя единственной девушкой в мире в тот вечер. Ты был милым, добрым, веселым, терпеливым и… – На мгновение ее лицо искажается, прежде чем она возвращает себе самообладание. – И я поняла, прямо тогда, под этими звездами, что ты был кем-то особенным. Тот, кого я никогда не забуду. Но я не была готова. И мне предстояло еще немного повзрослеть, прежде чем я смогла осознать всю значимость тех нескольких мгновений с тобой. – Хейден скользит пальцами по надписи, и у меня в горле встает комок. – Но я знала достаточно, потому что в ту ночь я загадала желание о тебе. Ты – мое сбывшееся желание, Джесси, как здесь и написано.

Киваю и пытаюсь сглотнуть от давления в груди, но это самое большее, что я могу сделать, не сломавшись на глазах у всех. Когда просил ее быть храброй, я точно не ожидал этого.

– Наш путь не был легким, но ты с самого начала отстаивал то, что считал лучшим для нашей семьи. Ты оставил свои чувства в стороне и позволил мне делать то, что я считала нужным, хотя я знаю, что это было чертовски больно. Ты приходил каждые две недели и так много раз в промежутках между ними, когда в этом не было необходимости. Ради Джетта, ради меня и ради нас. Ты был моим партнером во всем, что имело значение, и, хотя мы не были вместе, мы никогда не были и порознь. Мы разделили так много маленьких моментов вместе. Моменты, которые в то время казались пустяковыми, но в итоге стали значить больше всего. Моменты, которые проникали глубоко и цепляли, не давая ни одному из нас отпустить их. Моменты, которые заставили меня полюбить тебя даже больше, чем я думал, что это возможно.

– Хейден… – Я притягиваю ее к себе, руками скользя по ее волосам, нуждаясь в ее близости. Мне нужно дышать ее воздухом, потому что я не могу насытиться своим собственным.

Но она прижимает палец к моим губам, отталкивается и опускается передо мной на одно колено.

Клянусь Богом, в этот момент мир немного переворачивается, потому что толпа расплывается, мои колени дрожат, и, черт возьми, у нее кольцо.

– Джесси Аарон Эндерс, ты не только мой партнер, отец моего сына, а теперь и мой принц, но ты – любовь всей моей жизни. Я буду польщена и благословлена, если ты согласишься стать моим мужем…

Я поднимаю ее на ноги и накрываю ее рот своим, прежде чем она успевает закончить предложение, потому что, черт возьми. Блядь. Да.

Смутно я слышу, как толпа разражается еще громче, чем раньше. Меня похлопывают по спине, но все это не имеет такого значения, как женщина в моих объятиях. Женщина, которую я хотел, о которой мечтал и вокруг которой строил свою жизнь. Женщина, с которой я хочу иметь детей. Женщина, с которой я хочу состариться. Женщина, которую я так долго хотел видеть своей женой.

– Это да, парень из братства? – Она улыбается мне в губы, когда я прерываю поцелуй, чтобы перевести дыхание.

– Я не знаю, городская девчонка… – Я достаю бриллиант, который носил в кармане в течение последнего месяца, и хранил в ящике стола четыре года, и протягиваю ей, чтобы она посмотрела.

– Наконец-то, черт! – кричит один из моих братьев.

Хейден прыгает в мои объятия, ее ноги обвивают мою талию, пока я кружу нас по кругу и целую ее, пока все, кроме нас двоих, не исчезает.

– Я люблю тебя, – обещаю я ей, надевая кольцо на ее палец, а затем протягивая свое, чтобы она могла сделать то же самое.

– Я люблю тебя, – обещает она в ответ. – Мы действительно это делаем?

– А разве можно было сомневаться?

Она смеется.

– Я не знаю. Некоторое время все было довольно зыбко.

– Просто хотел, чтобы ты была уверена.

– Я никогда не была так уверена в чем-либо в своей жизни.

– Ты хочешь сбежать?

– Я бы с удовольствием, но я знаю, что ты хочешь венчаться в церкви ради мамы.

– Правда. – Я краду еще один поцелуй, который превращается в еще один долгий, тлеющий обмен, после которого мы задыхаемся и хватаемся друг за друга. – Ты хочешь пойти домой и потрахаться?

– Ммм, мне нравится ход твоих мыслей.

– Это значит «да»?

– Почему я все еще одета, парень из братства?

Я смеюсь и веду ее домой, и мы не выходим из спальни, нашей спальни, до воскресного дня, когда Ханна приходит с Джеттом.

А потом мы втроем забираем трейлер, полный их вещей, и везем его обратно в дом, который я построил для нас.

Дом, где мы будем создавать воспоминания и делить все оставшиеся моменты жизни.

Эпилог

ГОД СПУСТЯ…

Каждое утро мое сердце уезжает в грузовике Шевроле. И каждый вечер, когда он возвращается домой, я клянусь, что люблю его еще больше, чем когда он уезжал.

Сегодня я чувствую это больше, чем обычно. Не только потому, что Джесси весь день был на стройке и у него не было времени на наши обычные кокетливые сообщения, но и потому, что сегодня произошло нечто особенное. И я не могу дождаться, чтобы рассказать ему об этом.

– Макс и Джоуи здесь! – Джетт кричит из фойе. – Пока, мам!

– Подожди! Не смей уходить без объятий! – Я бросаю кухонное полотенце и спешу к входной двери, пока он не убежал.

– Мам… – Он закатывает глаза и стонет, когда я наклоняюсь и притягиваю его к себе.

– Я не увижу тебя целый день. Дай мне побыть с тобой.

– Уф, – уступает он, едва обнимая меня в ответ.

Как бы мне не нравилось, как быстро он перешел от любви к объятиям со смущением, я так благодарна, что нам не приходится прощаться каждые выходные, как раньше.

– Я люблю тебя, сладкий горошек. – Я целую его в щеку и ерошу его волосы, и кривая улыбка, приподнимающая одну сторону его рта, как у Джесси, что мне приходится поцеловать его снова.

– Я тоже тебя люблю, – вздыхает он, когда сам дьявол останавливается рядом с внедорожником Бекки на улице.

Мы выходим на улицу, и я машу Бекке, пока Джетт бежит к машине, где стоит Макс, ухмыляясь, как дурак.

– Собираешься в путь, малыш? – спрашивает Джесси, выпрыгивая из своего грузовика.

– Да! Пока, папа! – Он едва взглянул в сторону Джесси, прежде чем забраться в машину и захлопнуть за собой дверь.

– Чувак, правда? – Джесси поднимает руки, и, хотя я больше не вижу Джетта, смеющуюся Бекку за рулем трудно не заметить.

Она опускает стекло и морщит нос под солнцезащитными очками.

– Тебя только что обошли!

– Ага.

Джесси упирает руки в бедра.

– Я вижу, как меня оценивают.

Бекка хихикает.

– Я приведу его завтра вечером. Наслаждайтесь одиночеством, – сморщив брови, она закрывает глаза и обходит грузовик Джесси, чтобы уехать.

Я улыбаюсь и показываю пальцем с крыльца.

– Заходи в дом, парень из братства. Я дам тебе и его долю любви.

Он поднимает бровь в мою сторону и снимает рубашку еще до того, как подняться по ступенькам.

– Сколько времени у нас есть до начала ужина? – спрашивает он между поцелуями, ведя меня спиной к лестнице.

– Двадцать минут, – пыхчу я в его губы, а потом хихикаю, когда он поднимает меня с пола и бежит наверх, в нашу ванную.

– Я скучала по тебе сегодня. – Его руки и рот везде, как и мои на нем, и прежде чем я успеваю опомниться, мы оба обнажены и находимся под горячей струей душа.

– Я тоже по тебе скучала. – Я осыпаю его грудь поцелуями, обожая дополнительные татуировки, а он прижимает меня к прохладной стене, как раз настолько, чтобы: – Ахххх.

– Я думал об этом весь день, – ворчит он, когда его бедра изгибаются, и он входит и выходит из моего тела, как будто оно принадлежит ему. Что, конечно же, так и есть. – Будет быстро, – предупреждает он, поглаживая большим пальцем мой клитор, как я люблю.

Джесси не знает, что я тоже думала об этом весь день, и кончаю в рекордное время. Он стоит прямо за мной, кожа шлепается о кожу, пока тот не издает низкий, гортанный стон и не изливается глубоко внутрь.

– Я уже говорил тебе, как мне нравится трахать тебя? – спрашивает он после того, как ставит меня на ноги, и мы быстро приводим себя в порядок, причем он больше, чем я, поскольку весь день работал в грязи.

– Только около сотни раз на этой неделе. Но если бы ты хотел говорить мне об этом чаще, я бы не жаловалась.

– Хорошо. Потому что мне это нравится. Очень. – Он шлепает меня по заднице, когда мы вылезаем из душа, вытираемся и одеваемся в свежую одежду. – Я также умираю с голоду. Хорошо, что Джетта здесь нет, так что я могу съесть и его долю.

Я смеюсь, и мы спускаемся вниз, как раз когда включается фритюрница.

– Хочешь поесть сегодня на террасе? – спрашивает он, беря тарелки и столовое серебро из шкафа, пока я достаю курицу.

– О, хороший вариант. Может, включим гирлянды? – Он ухмыляется.

– На улице еще светло, детка.

– И что? Это романтично. – И это создаст настроение для того, о чем я хочу с ним поговорить.

– Все, что делает тебя счастливой. – Джесси целует меня в висок, прежде чем достать из холодильника салат с макаронами, пиво и бутылку воды.

– Почему бы тебе не отнести наши напитки и не накрыть стол? Я выйду через минуту с нашими тарелками.

– Ты уверена?

– Ага.

– Хорошо. – Он берет бутылки и направляется во внутренний дворик, оглядываясь через плечо: – Полагаю, ты также хочешь музыку, да?

– Ты знаешь это, парень из братства. Надо создать настроение. – Он еще раз ухмыляется и исчезает за дверью.

Я следую за ним через несколько минут с нашими тарелками и сюрпризом. Знаю, что собираюсь пойти против традиций, но мы с Джесси никогда не были традиционными, и это одна из тех вещей, которые я люблю в нас больше всего.

Мы едим за столом под беседкой, задрапированной белыми мерцающими огнями, с видом на сосновые плантации вдалеке. Небо по-прежнему в основном голубое, но полосы золотого и розового цвета медленно проступают на нем, создавая картину, которая всегда навевает воспоминания о тех летних вечерах, которые мы провели вместе так давно. Воспоминания, которые я переживаю каждый день.

– О чем ты думаешь? – тихо спрашивает Джесси, проглотив последний кусочек ужина и потянувшись за пивом.

– Просто наслаждаюсь видом. – Я делаю глубокий вдох, когда ветерок треплет мои волосы по лицу, а музыка, тихо играющая из динамиков, установленных вокруг дворика, сменяется на приятную песню в стиле кантри. – Я бы всегда выбирала это место вместо города.

– Это хорошо, потому что я не планирую отпускать тебя. Никогда. – Он подмигивает, и я улыбаюсь.

– Никогда?

Он решительно качает головой.

– Нет. Но если ты хочешь попробовать, мы могли бы сделать из этого игру. Я, конечно, выиграю, а ты останешься голой и мокрой.

Мои глаза расширяются от ухмылки.

– О, правда?

Он показывает на кольцо на моем пальце.

– Я не играл, когда дарил тебе его. Теперь ты моя, городская девчонка.

– В таком случае… – Я достаю свой телефон из кармана и прикусываю губу. – Есть кое-что, что я хочу тебе показать.

Джесси вздергивает одну бровь.

– Хорошо. Я должен нервничать?

– Да. Очень, очень нервничать. – Я открываю свои фотографии, делаю глубокий вдох и кладу телефон на стол.

Он бросает на меня подозрительный взгляд, прежде чем наклониться вперед, чтобы посмотреть.

– Почему я смотрю на фотографию Ханны?

– Что? – Я выхватываю телефон обратно, и, черт, я, должно быть, прокрутила слишком далеко. Так испортить впечатление, Хэй, черт возьми. – Вот. – Я поворачиваю телефон к нему, и его глаза переходят с фотографии на меня и обратно.

– Святое дерьмо.

– Это хорошее святое дерьмо или плохое?

Широкая ухмылка растягивается по его лицу.

– Думаю, это зависит от того, то ли это, что я думаю.

– Это платье, в котором я собираюсь выйти за тебя замуж, Джесси Эндерс.

Он издает небольшой, горловой звук, его взгляд все еще прикован к платью, пока тот проводит рукой по своей бороде.

– Ты купила его? – тихо спрашивает он, прочищая горло от эмоций.

– Да. Это было первое, которое я примерила. И сразу поняла.

– Ты хочешь жениться?

Я смеюсь, пересаживаясь к нему на колени и обвивая руками его шею.

– Я уже сказала тебе и всему городу, что хочу, парень из братства.

– Когда ты хочешь это сделать? – Он ставит свое пиво на стол и обхватывает меня за талию.

– Скоро. – Я трусь кончиком носа о его нос и целую его в губы.

– В этом году?

– Этим летом.

– Уже июль, детка.

Я киваю, когда в моем горле образуется комок, и беру его руку, кладя ее на свой живот.

– Но если мы не сделаем это в ближайшее время, мое платье не подойдет.

Его глаза на мгновение переходят с одного на другой, прежде чем что-то щелкает у него в голове, и он замирает.

– Шесть недель.

– Но я не думал… – Его лицо краснеет, и эмоции заполняют его глаза. – Детка, – хрипит он, зарываясь лицом в мою шею и крепко сжимая меня.

Мы решили удалить внутриматочную спираль пару месяцев назад, чтобы мое тело могло перестроиться, прежде чем мы начнем пробовать осенью. Мы должны были знать лучше, учитывая нашу историю с созданием ребенка. Не то чтобы я жаловалась… Я бы родила дюжину детей от этого мужчины, если бы он мне позволил.

После нескольких долгих объятий он поднимает голову, протирает глаза и фыркает.

– Когда мы пойдем к врачу?

– Через несколько недель. К тому времени мы должны будем услышать сердцебиение, может быть, даже увидеть его или ее.

– Это еще один мальчик, – говорит он.

– Ты так думаешь? – смеюсь я.

Он кивает.

– И он тоже будет похож на меня.

– О, Господи, я не смогу справиться с тремя такими, как ты.

– Сможешь, детка. – Его губы касаются моих. – Но если говорить о том, как справиться… смогу ли я, ну, знаешь…

– Прикоснуться ко мне?

Он кивает, и сухожилия на его шее напрягаются, когда он сглатывает.

– Я чувствую себя такой гребаной киской, но да. Мне хочется иметь возможность прикасаться к тебе в этот раз. И, вероятно, много.

– Давай проясним кое-что прямо сейчас. – Я улыбаюсь и переплетаю свои пальцы с его пальцами, прижимая его руку чуть плотнее к своему животу. – Это может быть мое тело, но это твой ребенок. Ты можешь трогать меня всегда и везде, когда захочешь. В любое время суток, в дождь или солнце, даже если я злюсь на тебя, потому что у меня болит спина, что неизбежно будет твоей виной.

Он улыбается и прижимается долгим, затяжным поцелуем к моим губам.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что выбрала меня, чтобы разделить со мной все твои лучшие моменты.

– Мы созданы из таких моментов.

Он усмехается и прижимается лбом к моему.

– Чертовски верно.

КОНЕЦ