Текст книги "Мы созданы из моментов (ЛП)"

Автор книги: Молли Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 28

ХЕЙДЕН

– Он не проронил ни слезинки.

– Правда? – спрашиваю я Джесси в пятницу вечером, когда он заходит в семейную комнату, она же кинотеатр, где я весь день просидела с ноутбуком, работая. Джетт тоже был здесь, пока Джесси не пришел с работы и не забрал его к Бекке на долгожданную ночевку мальчиков.

– Ага. Маленький засранец обнял меня и убежал играть, прежде чем я успел сказать ему, что люблю его. – Джесси хохочет и опускается на диван рядом со мной. – Малыш разбил мне сердце.

– Оу. Ты плакал?

Он кивает, выглядя чертовски очаровательно, весь взъерошенный после работы.

– Немного.

– Бедный парень, – поддразниваю я. – Я уже почти закончила. Просто пытаюсь понять, где сохранила пару файлов, которые мне нужны, и тогда мы сможем начать наше вечернее свидание.

– Без проблем. – Он наклоняется для быстрого поцелуя. – Мне нужно принять душ, и в любом случае потребуется немного времени, чтобы собрать наш заказ на вынос.

Мой желудок урчит при одном только упоминании о еде.

– Хочешь, я позвоню сейчас и заберу его, когда закончу здесь?

– Да, это было бы здорово. Я буду только их специальное блюдо.

– Поняла. Возможно, мне придется сбегать в хижину за флешкой. Я начинаю думать, что именно на ней и сохранила нужные мне файлы.

– Делай, что нужно, детка. Я буду готов и буду ждать, когда ты вернешься. – Он одаривает меня дерзкой улыбкой и тянется за голову, чтобы стянуть футболку, выходя из комнаты.

– Боже, какой ты красивый, – вздыхаю я. – Все эти мускулы и прочее.

Он закусывает губу и проводит рукой по своей груди и прессу, а также по бедрам и животу, от чего у меня пересыхает во рту. С этими джинсами, татуировками и шапочкой он мог бы легко сыграть деревенского парня в стрип-шоу в Вегасе.

Я показываю на него пальцем и резко провожу им вверх-вниз.

– Можешь повторить это позже, пожалуйста?

– Принеси свои долларовые купюры, детка, и я сделаю все, что ты хочешь. – Он играет бровями, а затем поворачивается на пятках, немного размашисто шагая прочь.

Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает, а затем вздыхаю, как подросток, вожделеющий любви. Вот только Джесси не просто влюбленность – он мой. И чем скорее я получу флешку и ужин, и очевидно, немного денег, тем скорее я смогу напомнить ему об этом.

Я звоню в «Крик», чтобы сделать заказ, когда выхожу за дверь, и через несколько минут приезжаю в хижину. Поскольку еда будет готова только через двадцать минут, я возвращаюсь в свою комнату, чтобы освежиться и облачиться в новый комплект бюстгальтера и трусиков, которые, надеюсь, потеряются на полу у Джесси в какой-то момент этого вечера.

С субботы мы проводили каждую ночь вместе, по очереди переходя от его дома к хижине, в зависимости от того, как поздно ему нужно было на работу и нужен ли мне его Wi-Fi, чтобы сделать работу, поскольку я довольно часто подменяла Грету в течение дня.

Честно говоря, мне нравится помогать в офисе. Нравится осознавать, что я помогаю компании «Земельные работы Эндерс» войти в двадцать первый век, и еще больше нравится, что я смогла снять часть стресса с плеч Джесси.

Не хочу, чтобы он нанимал кого-то другого на место Греты. На самом деле, я отказалась от должности в «Альбертсон Энтерпрайзиз», хотя это было все, чего мне хотелось, потому что еще больше хочу, чтобы у нас с Джесси все получилось. Я хочу остаться в Коул-Крике и хочу помочь ему вывести его бизнес на новый уровень. Мне просто нужно убедить его позволить мне это.

Разглаживая руками новый бюстгальтер, я улыбаюсь своему отражению в зеркале в ванной. Возможно, я затрону эту тему сегодня вечером, и пусть это черно-синее кружево сделает все, что нужно.

Я надеваю леггинсы и майку, беру флешку и направляюсь обратно к дому, как раз в тот момент, когда на подъездной дорожке хрустит гравий, и я вспоминаю, что Джинкс сказал, что он может зайти, чтобы проверить дерево, которое нужно срубить.

Я слышу его шаги на заднем дворе и спешу встретить его у двери, распахивая ее, прежде чем он успевает постучать.

И тут же жалею, что сделала это.

– Привет, детка. – Передо мной стоит Лейн, выглядящий, на мой вкус, слишком непринужденно в рваных джинсах и спортивной куртке на молнии.

– Л-Лейн? – Каждая клеточка моего тела замирает и одновременно приходит в состояние повышенной готовности. – Что ты здесь делаешь?

– Ты так и не позвонила, как обещала, – легко говорит он, засунув руки в карманы. – А теперь ты игнорируешь мои сообщения. Я волновался, что что-то случилось.

– Что-то случилось. Мы расстались.

– Ты не можешь быть с кем-то семь лет и полностью игнорировать его, Хейден. Так не бывает.

– Я видела тебя неделю назад.

– Когда ты сказала, что позвонишь.

Черт, у меня нет на это времени.

– Мне жаль. Я была занята. На самом деле…

– Я могу войти? – спрашивает он, когда вдалеке грохочет гром.

– Я как раз собиралась уходить.

– Я проделал весь этот путь, чтобы увидеть тебя. Чтобы поговорить. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это уделить мне несколько минут.

– Я не просила тебя приходить, и, честно говоря, Лейн, мне нечего тебе сказать. Мы все сказали, когда я уходила…

– Мне есть что сказать, – вздыхает он. – И я думаю, что ты должна выслушать меня.

– Мы больше ничего друг другу не должны.

– Мы прошли путь от семи лет до молчания. – Его лоб морщится над умоляющими глазами, а капли дождя начинают падать, покрывая крыльцо и его куртку темными крапинками. – Пожалуйста. Я просто хочу несколько минут.

Черт побери. Как бы я ни хотела его ненавидеть, он прав. Мы были важны друг для друга в течение долгого времени. Я не могу просто переключить выключатель и быть жестокой, особенно заставляя его стоять под дождем.

Я держу дверь открытой и приглашаю его войти.

– Десять минут, а потом мне нужно идти. – Прежде чем ужин остынет, и Джесси задастся вопросом, где я.

Он заходит на кухню, дрожа от контраста прохладного дождя и теплой хижины.

– Вау, это взрыв из прошлого.

Хммм… Он всегда любил хижину, потому что наши визиты обычно сопровождались большой вечеринкой и кучей друзей из города. У него была возможность напиться до свинского состояния, вырубиться и не беспокоиться о том, что его выгонят из бара или арестуют.

– Джетт здесь? – спрашивает он через плечо. – Это ведь твои выходные, верно?

Если бы мы с Джесси следили за этим, то да.

– Он на ночевке.

– Правда? Он уже завел здесь друзей?

– У двоюродного брата Джесси есть два маленьких сына примерно его возраста.

– А. Хорошо для него. – Он давит улыбку, когда я прохожу мимо, оставляя между нами некоторое расстояние и задерживаясь между кухней и гостиной. – Я надеялся увидеть его, но все в порядке. В следующий раз.

– Почему ты здесь? – прямо спрашиваю я. – Я знаю, что это не потому, что ты хотел увидеть Джетта.

Его брови слегка приподнимаются.

– Ты этого не знаешь.

– Вообще-то, я уверена, что знаю. Ты хотел свободы. Ты не мог сказать яснее, что ненавидишь быть привязанным.

– Я ненавидел то, что у нас никогда не было времени, Хейден. У нас двоих. Это никогда не было связано с Джеттом.

Я могла бы возразить на это шестью способами, но какой в этом смысл? Он просто усилит свою игру в отрицание, и мы будем ходить по кругу.

– Мы что-нибудь придумаем, чтобы он мог видеться с тобой. Может быть, с Ханной и детьми или…

– Я хочу взять его на Бэй-Бич в один из этих выходных. Покататься на аттракционах, поиграть в игры…

– Нет.

– Почему нет? – огрызается он.

– Ты можешь видеть его только с Ханной, – говорю я снова.

– Мне не нужен этот гребаный надзор. Ради Бога, я помогал растить его четыре года.

– И за все эти четыре года ты ни разу не выводил его вот так.

– Не смей пытаться выставить меня каким-то засранцем. Ему только что исполнилось четыре года. До этого мы мало что могли сделать.

– Я водила его в парк несколько раз в неделю, чтобы он мог поиграть. Мы постоянно ходили за мороженым и в зоопарк. – Он не может сказать ничего такого, что заставило бы меня поверить, что он не мог что-то сделать, не мог приложить какие-то усилия.

– Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой.

– Тогда скажи мне, зачем ты пришел, потому что время идет. Мне нужно забрать ужин и… – Я не даю себе закончить предложение, потому что я определенно не хочу идти туда с ним прямо сейчас.

– И что? – спрашивает он, прищурив глаза, делая шаг вперед. – Как именно ты проводила здесь свое время?

– Это не твое дело.

Его серьезное выражение лица сменяется смехом, а темные глаза по-прежнему смотрят на меня.

– Ого. Ты действительно приехала сюда из-за Джесси, не так ли?

– Я уже сказала тебе, что я здесь ради Джетта.

– Да, но, возможно, благополучие Джетта – это только часть этого. Черт, Хейден, ты обвиняешь меня в эгоизме, но мне кажется, что именно это ты и делаешь. – Он о качает головой. – Ты испортишь ребенка этой чушью.

– Это не чушь. Он здесь счастливее, чем когда-либо. – Да, он то тут, то там переживает, что ему не хватает Лейна, но эти моменты не идут ни в какое сравнение со слезами и грустью от того, что ему не хватало Джесси в последние несколько лет.

– А что насчет тебя? Ты тоже счастливее теперь, когда у тебя есть своя маленькая семья?

– Не смей принижать меня.

Он поднимает подбородок и смотрит исподлобья, челюсть сжата.

– Ты уже трахаешься с ним?

Мгновенный жар заливает мое лицо, но я стою на своем.

– Время вышло. Тебе пора идти.

– Я никуда не уйду. – Он делает еще один шаг вперед, и по моему позвоночнику пробегают мурашки. – Мы собирались пожениться, Хейден. У нас было запланировано будущее, а ты хочешь бросить все ради какого-то слабого парня, у которого даже не хватило смелости бороться за тебя?

Горстка эмоций вспыхивает в моей груди, и я хочу закричать на него и сказать ему, что Джесси действительно боролся. Он боролся каждый день, чтобы быть лучшим отцом для нашего сына, в ситуации, которая сломила бы многих других мужчин.

Он боролся каждый раз, когда появлялся у нашей двери и видел, что я живу жизнь с другим. И он точно боролся, когда добровольно оставлял свое сердце в моих руках и возвращался домой один, каждый воскресный вечер.

Отбросив свои чувства в сторону, Джесси не был слабым, Джесси был самым сильным мужчиной, которого я когда-либо знала.

– Я не был идеальным, Хейден. Даже близко. Но ты сама сказала, есть причина, по которой мы продержались так долго, и это потому, что мы никогда не отказывались друг от друга.

– Может быть, нам следовало это сделать. – Я говорю это не для того, чтобы показаться стервой, но это правда. Мы оба держались слишком долго и по неправильным причинам.

Он склоняет голову набок, и в его глазах появляется что-то похожее на искреннее раскаяние.

– Я люблю тебя с тех пор, как нам было по девятнадцать лет. Да, я облажался. Да, я отправил тебя в его объятия, но ты вернулась ко мне, Хейден. Ко мне, а не к нему. – Его голос низкий и почти грустный, и, черт возьми, я не буду чувствовать себя плохо из-за него. – Но я знал, детка. Я понял это в первый раз, когда увидел тебя после того, как ты была с ним, и я чертовски уверен, что понял это после того, как нашел это гребаное письмо. – Он качает головой. – Может быть, мне следовало отпустить тебя, но мне было неприятно знать, что ты побежишь к нему. Еще больше я ненавидел то, что он каким-то образом заставил тебя почувствовать за две недели больше, чем ты когда-либо чувствовала со мной. Я пытался, Хэй, – продолжает он. – Я так чертовски старался быть тем, кем ты хотела, и я думаю, что здесь и там я был таким. У нас были свои проблемы, но не все в нас было плохо. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

– В этом разговоре нет смысла, – умоляю я его. – Что сделано, то сделано.

– Нет, это не так. – Лейн снова качает головой. – На самом деле, ты делаешь то, что, по твоему мнению, тебе нужно сделать здесь, и, когда все пойдет наперекосяк, потому что так и будет, Хейден, ты дашь мне знать. Мы забудем, что это когда-либо было.

– Я не хочу забывать, – шепчу я, и его лицо искажается, как будто я ударила его ножом в грудь.

– Я знаю, что ты любишь меня, – хрипит он. – Часть меня всегда будет любить тебя.

– Тогда возвращайся домой…

– Здесь есть какие-то проблемы? – Из ниоткуда на кухне появляется Джесси, нахмурив брови, он медленно шагает вперед, засунув большие пальцы в карманы джинсов.

Он воплощение хладнокровия и спокойствия, но, когда его руки сгибаются, челюсть сжимается, а в глазах вспыхивает голубое пламя, я понимаю, что это не так.

Я никогда не была так счастлива видеть его… И никогда не была так напугана.

Глава 29

ДЖЕССИ

На лице Хейден смесь шока и облегчения, но мое внимание привлек мудак, стоящий между нами.

– Так, так… – Лейн медленно поворачивается с ухмылкой на его наглом лице. – Я в шоке от того, что ты появился.

– Лейн. – Я опускаю подбородок, мой ровный тон не соответствует мгновенной ярости, которая закипела в моих жилах, когда свернул на подъездную дорожку и увидел его машину. – Не знал, что ты приедешь в город. Тебе что-то нужно?

Джинкс позвонил из паба и сказал, что наша еда остывает, а когда я попытался позвонить Хейден, ее телефон сразу же переключился на голосовую почту. Десятки панических мыслей пронеслись в моей голове, представляя, что случилось что-то ужасное, но появление этого ублюдка не было ни одной из них.

Лейн засовывает руки в карманы.

– У тебя есть привычка входить в дома без стука, Эндерс? Прерывать разговоры, которые тебя не касаются?

Я вытягиваю шею из стороны в сторону, пока она не хрустит.

– Я спрошу тебя снова – какого черта ты здесь делаешь?

– Я здесь ради своей невесты, – выдавливает он, сжимая челюсть. – Но, похоже, я не один такой.

– Она больше не твоя невеста. – И, насколько я понимаю, она никогда ею и не была. Это кольцо на ее пальце никогда ничего не значило.

– Знаешь, мы могли бы избежать всего этого, если бы ты с самого начала держал свои руки при себе, верно?

Я усмехаюсь, потому что этот мудак находится в двух секундах от того, чтобы попробовать мой кулак.

– Но опять же, я не могу сказать, что виню тебя. Я имею в виду, ты хотел ее, сколько, за два года до того, как сделал свой ход? Не могу себе представить, как это, должно быть, разочаровывало, сидеть в стороне так долго, зная, что она трахает меня.

Мои руки сжимаются и разжимаются по бокам. Еще одно слово, Келси. И я, блядь, осмелюсь.

– А потом, при первых признаках крови, ты был там, как собака, желающая лизнуть. – Он качает головой и смеется. – Как на вкус мои небрежные секунды, Эндерс, а? Должно быть, тебе было чертовски хорошо, раз ты вернулся на второй раунд.

Через секунду моя рука оказывается на его шее, его глаза вылазят из орбит.

– Ты говоришь о матери моего сына, ублюдок.

– Джесси! – кричит Хейден, бросаясь вперед, когда Лейн вытаскивает руки из карманов и пытается отпихнуть меня, а затем неловко замахивается. Попытка удара выбивает его из равновесия, и, когда он падает на пол, я падаю на него сверху. Все еще держа руку на его трахее, я наблюдаю, как его лицо меняется десятью оттенками красного. Хейден толкает меня в плечо. И толкает снова и снова. Я чувствую ее и слышу ее рыдания, но этот мудак держал меня вдали от моей семьи почти пять долбаных лет, и он думает, что вернется и попытается забрать их снова?

– Черт возьми, Джесси, остановись! – снова плачет она. – Ты убьешь его!

Он издает сдавленный звук, и вдруг лицо Хейден оказывается напротив моего, ее руки сжимают мою челюсть, а ее наполненные слезами глаза уставились на мои.

– Джесси… – умоляет она. – Детка, пожалуйста.

Моя хватка немедленно ослабевает, и Лейн хватает ртом воздух. Я ненавижу этот звук. Ненавижу его присутствие. Ненавижу, что после того, как она помогает мне встать на ноги, она стоит на коленях рядом с ним, убеждаясь, что с ним тоже все в порядке.

Но что я действительно ненавижу, и что причиняет мне больше боли, чем я когда-либо признаю, так это то, что в течение четырех лет она выбирала его, несмотря на то, что знала о моих чувствах к ней.

Я думал, что могу отбросить все это и просто быть счастливым, что Хейден наконец-то здесь. Наконец-то сказала мне, что ей нужен именно я. Но кто сказал, что она не передумает снова?

Глядя на нее сейчас, помогающую ему встать на ноги, как она помогла мне, как, черт возьми, я могу быть уверен, что она действительно чувствует то, что говорит, когда прошел всего месяц с тех пор, как она порвала с ним отношения?

Я не хочу забывать, что она сказала ему, когда я вошел. Часть меня всегда будет любить тебя.

Боже, я такой идиот. И мне не следовало ожидать меньшего. Мы с Хейден прошли путь от нуля до ста за несколько недель, как и в первый раз. И как влюбленный дурак, я впитывал все это и прыгнул в воду с головой, потому что она наконец-то вернулась ко мне, и это все, чего я так долго хотел. Но это было слишком много, слишком быстро.

И как бы мне не хотелось всего, что она предлагает, я не могу продолжать принимать это, не могу продолжать копать с ней глубже, пока не буду знать, что она не проснется однажды утром, отчаянно пытаясь вырваться обратно.

ХЕЙДЕН

– Ты можешь сказать своему папочке, чтобы он ожидал визита копов, – бормочет Лейн по дороге к своей машине, пока на улице продолжает моросить дождь.

– Не смей, – огрызаюсь я, адреналин все еще бурлит в моих венах. – Ты пришел сюда, чтобы разжигать дерьмо, и ты должен ожидать, что тебе надерут задницу. Особенно после того дерьма, которое ты извергал.

– Не дерьмо, детка. Именно так все и было с вами двумя. – Лейн останавливается у водительской двери, поворачивается и издает горловой звук, который, должен быть, болезненным, учитывая красные следы на шее. – Знаешь, если подумать, вы двое действительно заслуживаете друг друга. Он не мог дождаться, чтобы овладеть тобой, а ты не могла дождаться, чтобы позволить ему это сделать. Чертовски жалко.

Я отступаю назад, руки сжаты в кулаки по бокам.

– Пожалуйста, не приходи сюда больше. Не звони и не пиши. Что касается встреч с Джеттом, я больше не уверена, что это хорошая идея.

– Не наказывай его за свои глупые гребаные решения, Хейден.

– Поверь мне, это не может быть хуже, чем заставлять его жить отдельно от отца последние четыре года.

– Вау.

– Я не вернусь домой, Лейн.

Он трет свой нос и фыркает.

– Да, я отказываюсь от этого предложения в любом случае. Ты не та женщина, за которую я тебя принимал, если хочешь составить компанию такому гребаному неандертальцу.

– Я рада, что мы это прояснили.

Он тянется к двери, качая головой.

– Как быстро все меняется, да?

– И все же некоторые вещи вообще никогда не меняются.

* * *

Джесси сидит на подлокотнике дивана и смотрит на дверь во внутренний дворик, когда я возвращаюсь в дом. Мои слезы высохли, и странное, почти статическое жужжание сменилось адреналином, бурлящим в моих венах. Я рада, что Джесси появился, и благодарна, что он заступился за меня. Но ненавижу то, что поставила его в такое положение. Возможно, я не приглашала Лейна сюда, но мой выбор в прошлом привел его к моей двери сегодня вечером.

– Он ушел, – тихо говорю я, подхожу к Джесси и обхватываю его шею руками.

Но он не обнимает меня в ответ. И даже не двигается.

– Ты в порядке? – Я отстраняюсь, и темнота в его взгляде, несмотря на то, что на улице по-прежнему светло, вызывает дрожь в моем позвоночнике. – Что творится в твоей голове?

Он сглатывает и переводит холодный взгляд в мою сторону.

– Когда ты только приехала в город, ты сказала, что он тебе солгал. Потом, через несколько дней, ты сказала, что вы отдалились друг от друга и что ты поняла, что я тебе все еще небезразличен.

– Ты мне не безразличен. Я люблю тебя. Ты это знаешь.

– Да, – кивает он. – Но похоже, что, возможно, ты все еще любишь его тоже.

– Что? – Почему он так думает, учитывая то, что только что произошло?

– Ты не могла внятно рассказать о том, почему вы расстались, а сегодня… – Джесси вздыхает. – Сегодня вечером я понял, почему.

– Он лгал мне. И мы действительно отдалились друг от друга. И то, и другое – правда. Я не… Я не знаю, что ты увидел. – И этот разговор начинает звучать знакомо. Как и тот, что был у нас с Лейном не так давно.

– Я видел выражение твоего лица, Хейден. И слышал, как ты сказала ему, что любишь его.

Мои брови приподнимаются, а руки начинают дрожать.

– Во-первых, ты слышал лишь середину разговора. А во-вторых, даже если бы я имела в виду эти вещи в том контексте, злиться на меня из-за этого несправедливо, и ты это знаешь. Мы были вместе долгое время. Но я не чувствую к нему того, что чувствую к тебе. – Его лицо кривится, как будто я только что провела ножом по его коже.

– Я хочу в это верить. Действительно чертовски хочу в это верить. Но чем больше думаю об этом, тем больше не понимаю, как ты могла остаться. Как ты могла бы сказать ему, что выйдешь за него замуж, как ты могла бы купить с ним дом. Если ты действительно любила меня все это время.

– Я не должна была любить тебя. Насколько я знала, ты не хотел от меня большего, чем то, что было тем летом.

– Ты не играешь в дом с одним парнем, когда у тебя есть чувства к другому, Хейден. Особенно когда я рассказал тебе о своих чувствах.

Черт возьми, знала же, что должна была рассказать ему о письме раньше. Я просто… Я также знала, что он разозлится, и не хотела, чтобы то, что произошло с Лейном всего несколько минут назад, вообще произошло, если бы я могла этого избежать.

– Джесси, я не знала.

– Я знаю, что должен был сказать тебе об этом с глазу на глаз, но я все равно сказал тебе. Я излил свое сердце в том письме, а ты даже не признала его.

– Я не знала о письме, – уточняю я, несмотря на комок в горле и зловещую боль в животе.

– Что?

– Я не знала. Я не видела письма.

Он пристально смотрит на меня, его глаза мечутся между моими.

– Что значит, ты не видела его?

– Лейн нашел его и скрыл от меня. Я даже не знала о его существовании, пока не нашла в его столе, когда искала что-то другое.

Джесси смеется, хотя в его глазах нет ни грамма юмора.

– Вау, это здорово. Держу пари, он тоже его читал.

Я киваю, и он отталкивается от дивана, сжимая кулаки.

– Я должен был убить этого ублюдка. – Он отходит в сторону, а затем поворачивается ко мне. – Но, в конце концов, ты узнала. В конце концов, ты поняла, что я чувствовал.

– Я нашла письмо в тот день, когда ушла от него.

– Что? – снова спрашивает он.

– Да, – хриплю я, мое горло пересохло от эмоций. – Джесси, все, что ты сказал… как ты себя чувствовал…

Его лицо искажается, как будто мои слова не имеют значения.

– В течение четырех гребаных лет ты понятия не имела. Каждый раз, когда я приезжал, чтобы забрать Джетта и отвезти его. Ты никогда не знала?

Я качаю головой, слезы жгут мне глаза.

– Блядь. – Он проводит руками по лицу и снова отворачивается.

– Хотела бы я знать. Хотела бы я…

– Зачем ты вообще вернулась к нему, если у тебя были чувства ко мне? – требует он, голос грубый.

– Потому что мы оба ясно дали понять, что чувства не обсуждаются, прежде чем начали встречаться.

– Но ты забеременела, Хейден. Вся эта хрень с «просто так» изменилась, как только ты забеременела!

– Ты думаешь, это не совсем то, чего я хотела? Я пришла сюда, чтобы рассказать тебе, надеясь, что ты скажешь мне, что тоже что-то чувствуешь. Но ты этого не сделал. Все, что ты сказал, это то, что ты поддержишь меня всем, чем сможешь. Что ты будешь рядом с ребенком. Не со мной.

– Потому что ты уже вернулась к нему!

– Я бы изменила это за секунду, если бы знала, что ты чувствуешь!

– Вот тут ты меня теряешь, детка. Я не понимаю, почему в ответ на то, что мне было все равно, ты вернулась к нему и осталась с ним, даже после того, как узнала, что беременна. Если тебе действительно нужен был я, почему бы тебе не остаться одной? Зачем возвращаться к парню, который уже причинил тебе боль? К парню, который был настолько чертовски сомнительным, чтобы разлучить нас?

Я моргаю, ответ слишком постыдный, чтобы произнести его вслух. Правда в том, что я осталась, потому что быть в менее чем идеальных отношениях лучше вписывалось в тот глупый план, который был у меня в голове, чем быть матерью-одиночкой в двадцать два года. И я никогда не жалела о беременности Джеттом, но стать мамой до того, как я поставила галочки в самых важных пунктах этого плана, меня пугало до смерти. Я так много работала, чтобы не беспокоиться о том, что моя будущая семья окажется в нестабильной ситуации, а потом – бум, именно это и произошло. Остаться с Лейном? Это было неидеально. Мы не были идеальными. Но в то время это казалось лучшей альтернативой самостоятельному воспитанию ребенка.

– Хейден, я не сомневаюсь, что ты любишь меня в какой-то степени. Но откуда, черт возьми, мне знать, что ты сейчас здесь не по тем же причинам, по которым ты осталась с ним? Потому что ты боишься облажаться. И потому что ты еще больше боишься того, как все это может повлиять на Джетта. – Он прерывается с тяжелым выдохом. – Не пойми меня неправильно, детка. Как его отец, я ценю твое желание сделать все возможное для нашего мальчика, но, если я собираюсь быть твоим партнером в этом деле, то должен знать, что ты делаешь это по правильным причинам.

– Я здесь по правильным причинам. У меня нет ни малейшего сомнения. Но ты прав в том, что я боюсь, – признаюсь я, поспешно смахивая слезы кончиками пальцев. – Я до смерти боялась, что наконец-то скажу тебе о своих чувствах, а ты мне не поверишь. Вот так.

Его лицо скривилось.

– Я не говорю, что не верю тебе. Лишь говорю, что ты должна уделить себе время и убедиться, что ты точно знаешь, чего ты хочешь. Что ты здесь не потому, что это правильно для Джетта, или для меня, или для того чертова плана, который у тебя всегда был.

Я вздрагиваю, и он склоняет голову набок.

– Вот почему ты осталась с ним, не так ли?

Жар заливает мои щеки, и я отвожу взгляд.

– Я понимаю, – мягко говорит он. – Просто хотел бы понять это раньше.

– Я тоже. – Хотела бы многое понять раньше, но вот мы здесь.

Он выдыхает.

– Дело в том, что… Я думаю, ты знала. Ты просто слишком боялась признаться в этом даже самой себе.

– Я признаю это сейчас. Разве это не имеет большее значение?

Он качает головой.

– Для этого тебе понадобилось найти письмо, которое я написал четыре года назад, Хейден.

– Что ты хочешь сказать?

Он проводит рукой по шее и вздыхает.

– Четыре года назад я рискнул сказать тебе о своих чувствах, зная, что есть шанс, что ты не почувствуешь того же и что это может разрушить все между нами. Но я все равно это сделал, Хейден. Потому что иногда мы должны сказать: к черту последствия. К черту планы. К черту все, и рискнуть.

– Приехать сюда и не знать, есть ли у нас еще шанс… Это был риск.

– Не совсем, детка. – Джесси сочувственно улыбается. – Ты играла безопасно. Осталась с ним, не сказала мне о своих чувствах, пока я не расчистил путь…

– Я не понимаю. – Я хочу, но… Но это звучит так, будто он расстается со мной, а я не уверена, что смогу с этим справиться. Не тогда, когда только что вернула его.

– Мне нужно, чтобы ты была смелой сама по себе. Не ради меня, а ради себя.

– Я буду самой смелой, какой только умею быть.

Он долго смотрит мне в глаза, в его взгляде нет осуждения или порицания, только терпение и понимание.

– Ты помнишь ту девушку, которая приехала в Коул-Крик пять лет назад? Ту, которая появилась на озере в субботу днем в поисках парня, которого она едва знала?

Я зажмуриваю глаза и задерживаю дыхание. Знаю, к чему все идет, и, черт возьми, не могу возразить.

– У этой девушки были яйца. Она могла приехать сюда по тем же причинам, что и ты сейчас, чтобы проверить, есть ли у нее шанс с каким-нибудь парнем из маленького городка на севере, но она сделала это дерьмо сама. Она была чертовски бесстрашной.

Она была. Но я больше не та девушка и уже давно не та. Став мамой… это изменило меня.

– Будь такой же смелой, детка. Если я действительно то, чего ты хочешь, будь такой же смелой.

– И я полагаю, что должна найти эту смелость сама, – шепчу я, и он кивает.

– Да, городская девчонка. Я люблю тебя слишком сильно, чтобы не дать тебе этот шанс.