Текст книги "Мы созданы из моментов (ЛП)"

Автор книги: Молли Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Он может подождать несколько минут.

В ее голосе есть воздушная легкость, от которой у меня по позвоночнику пробегает дрожь. Проблема только в том, что на мне лишь баскетбольные шорты, и, если мой член узнает об этой маленькой вспышке, у меня будут проблемы.

Я прочищаю горло и наклоняю голову в сторону кухни.

– Здесь я притворяюсь, что готовлю всякое дерьмо.

Она смеется и к счастью обращает свое внимание на большую комнату слева. Как и во всем доме, здесь много темного дерева с современными элементами, и мне нравится наблюдать, как она рукой бежит по гладкому карамельному граниту, когда все это рассматривает.

Далее идут столовая, небольшая гостиная/зона отдыха и ванная комната на первом этаже, затем мой кабинет, которым я никогда не пользуюсь, и семейная комната, которой пользуюсь каждый день.

– Вау! – Хейден улыбается, когда мы заходим внутрь, и я знаю, что будет дальше, еще до того, как она это скажет. – Джетт никогда не говорил мне, что у тебя есть кинотеатр.

– Нет? – Я складываю руки на груди и ухмыляюсь. – Нет ничего лучше, чем смотреть мультфильмы на стопятьдесятидюймовом экране.

Она поджимает губы, и я сдерживаю собственный смех, потому что у меня такое чувство, что знаю, о чем она думает. Джинкс и Эйден сказали, что я слишком перегибаю, но мы с Хейден оба знаем, что это неправда.

– Давай я покажу тебе комнату Джетта, – говорю я вместо этого, кивая в сторону холла, а затем веду ее обратно по паркетному полу к лестнице в передней части дома.

Комната Джетта находится по середине коридора на втором этаже, и его дверь широко открыта, как всегда, пока я не лягу спать. Включаю свет в коридоре, чтобы она могла получше разглядеть, но как только ее взгляд падает на него, свернувшегося калачиком в кровати, свет становится бессмысленным. Она вообще не смотрит на остальную часть комнаты.

– О, он выглядит таким маленьким в этой большой кровати, – шепчет она, прижимая кончики пальцев ко рту, задерживаясь у двери.

– Я думал, что он выберет гоночную машину или даже двухъярусную кровать, но ему больше всего понравилась эта, – говорю я за ее спиной. Это просто двуспальная кровать с дубовой рамой и толстым матрасом, ничего особенного.

– Правда? Его кровать дома… – Она замолкает и стоит так близко, что я слышу, как та сглатывает. – Его кровать в Грин-Бей – это самосвал. Он настоял на этом.

– Черт, не может быть? – тихо смеюсь, делая вид, что не заметил поправки.

– Я всегда думала, что это его способ ощущать тебя рядом с нами. – Она снова смотрит на меня, темные глаза искрятся нежностью. – Может быть.

Мое сердце снова начинает колотиться, и я делаю тихий вдох в надежде успокоить его.

Она мягко улыбается, как раз, когда Джетт зашевелился в своей кровати. И я инстинктивно тянусь руками к ее бедрам, оттягивая ту назад и выводя из комнаты вместе со мной.

Только когда обхватываю ее, чтобы закрыть дверь, прижимаясь грудью к ее спине, я понимаю, что делаю.

– Черт, извини. – Я быстро отхожу, почесывая одной из моих жадных рук волосы. – Я не должен был…

– Все в порядке. – Хейден непроизвольно поднимает руку к моей руки и нежными кончиками пальцев касается моей кожи, прежде чем отдернуть ее. Этого достаточно, чтобы вызвать мурашки и еще одну дрожь от шеи до копчика. – Он может быть медведем, когда просыпается вот так.

Да. Я слышу, что она говорит. Она права. Но также…

Я чувствую это. Так же, как и несколько недель назад, стоя перед ее цветочным садом.

Между нами все еще что-то есть.

И оно гораздо сильнее, когда она стоит всего в полуметре от меня, так близко, что я слышу ее дыхание.

Это чувство вызывает столько вопросов. Например, действительно ли у нее все закончилось с Лейном? Думала ли она обо мне так же, как я о ней? Будет ли нормально, если я притяну ее к себе и зацелую до смерти?

Мне хочется знать все это, но никогда не воспользуюсь ее уязвимостью, потому что, как бы ни чувствовал кипящее напряжение между нами, я также понимаю боль в ее глазах.

Поэтому я наклоняю голову в сторону лестницы и подавляю любопытство.

– Давай принесем тебе масло и муку.

– О, точно, – смеется она, хотя ее взгляд устремлен на оставшиеся двери в коридоре. – Эти яблоки сами не сделают себе тесто.

Я бы с удовольствием закончил экскурсию, но моя комната будет одной из остановок. И я ни за что на свете не позволю ей вторгнуться в мое личное пространство, рассчитывая на то, что она снова будет там спать.

Мы возвращаемся вниз, и пока я достаю ингредиенты для нее, она задерживается на другой стороне острова, взглядом снова окидывая кухню.

– Я придерживаюсь того, что сказала ранее. Твой дом действительно прекрасен, Джесси. – Гордость расцветает в моей груди, и я киваю.

– Спасибо. Было много работы, но я доволен конечным результатом.

Ее ресницы слегка трепещут.

– Это так похоже на тебя, – говорит она. – Но это нечто большее.

Да, я знаю, но это тоже разговор для другого раза.

– Мне очень помогли, – говорю я вместо этого. – Эйден, Джинкс, мой отец…

– Но это было твое видение. Твоя мечта.

Она поджимает губы и отводит взгляд. Но не раньше, чем я вижу отблеск эмоций в ее глазах.

И тогда я чувствую себя дерьмово.

Я не подумал о том, как трудно ей будет приехать сюда, видя, что я сделал, жизнь, которую построил для нашего сына, в то время как ее жизнь рушится. Особенно зная, как она относится к тому, чтобы обеспечить ту стабильность, которой ей не хватало в детстве.

– Я ушла от Лейна, – внезапно говорит она, и я замираю, держа в руке контейнер с мукой. Она ослепительно улыбается и дрожащими пальцами заправляет прядь волос за ухо. – Он был не совсем честен со мной в некоторых вещах. Вещи, которые имеют для меня большое значение.

Продолжай, детка. Расскажи мне.

– И ты тоже был прав в тот день, – добавляет она. – Ему не нравится, что ты так вовлечен. Не нравится, что мы ладим друг с другом.

– Я не собираюсь извиняться за это. – Я качаю головой, и ее губы изгибаются в понимающей улыбке.

– Я бы никогда не попросила тебя об этом. – Она делает вдох. – Джетт – мой приоритет и всегда им будет. Но мне не нужно объяснять тебе это, не так ли?

Я выкладываю масло и муку на остров, обходя его, и останавливаюсь перед ней.

– Мы с тобой на одной волне, городская девушка.

Она поднимает глаза к моим, и в них мелькает что-то светлое.

– Ты делаешь это легко, – почти шепчет она. – Я не знаю как могу отблагодарить тебя за это.

– Я просто хочу лучшего для Джетта.

Для нее тоже. И я действительно хочу прикоснуться к ней снова. Даже если просто притянуть ее к себе и зарыться лицом в ее волосы.

– Вот почему я приехала в Коул-Крик. – Ее глаза продолжают удерживать мои, пока она облизывает губы и сглатывает. – Ты ему понадобишься. А это… – Она обводит рукой комнату. – Пока я не понимаю, что мне делать.

– Я понимаю. И чертовски рад, что ты здесь.

Ее ресницы снова трепещут, и она прикусывает уголок губы, прежде чем на короткое мгновение закрыть глаза. Я жду, что она скажет что-нибудь еще, но она молчит. Вместо этого она наклоняет голову в сторону фойе.

– Мне пора идти. Я и так собираюсь не спать до полуночи. Не хочу делать это позже.

– Ладно. Я провожу тебя. – Беру ингредиенты и иду за ней к двери. Я чуть не упомянул о завтрашнем дне рождения, но не хочу огорчать ее. Кроме того, я увижу ее снова, когда она будет забирать Джетта. И в любом случае я предпочел бы провести время с ней наедине, чем с кучей любопытных людей.

Она выходит первой и забирает у меня масло и муку, чтобы положить их на заднее сиденье. Я отстраняюсь, засунув руки в карманы, стараясь не пялиться на ее задницу, но безуспешно.

– Кстати, спасибо за это, – говорит она, закрывая дверь и обхватывая себя руками. – Я возмещу их.

– Нет, не беспокойся об этом. Но если бы ты захотела поделиться кусочком пирога, я бы не стал жаловаться.

Она смеется, опустив подбородок на грудь, и пинает ботинком бетонный бордюр.

– Договорились. Я принесу его завтра, когда заберу Джетта.

– Я могу привезти его к тебе…

– Нет. – Она поднимает голову так быстро и с таким огнем в глазах, что я почти делаю шаг назад. – Господи, Джесси, может, хватит?

– Что хватит?

Она качает головой.

– Перестань быть таким хорошим парнем.

О, если бы она знала половину того дерьма, которое проносится у меня в голове, особенно о ней…

– Слушай, ты не… – Ее взгляд переключается на ночь и деревья, окружающие мой участок. – Ты не обязан быть идеальным, ясно? Больше нет.

Больше нет? Что, черт возьми, это значит?

– Ты сделал все возможное, чтобы облегчить мне задачу, – продолжает она, почти как будто сдерживаясь. – И я это очень ценю. Но тебе нечего доказывать. Особенно мне.

Я качаю головой, не понимая, к чему все это.

– Я делаю то, что всегда делал.

– Я знаю, и в этом все дело. – Она оглядывается на меня с мягкой улыбкой на губах. В этой улыбке есть что-то более искреннее, чем в других, которые она дарила всю ночь, и она чертовски красива на ней смотрится.

Я хочу поцеловать этот рот. Хочу снова почувствовать ее вкус и признаться, что я был не идеален…

Я настолько захвачен этим ртом, что не замечаю, что она шагнула вперед, пока ее руки не оказываются на моей груди, а теплые губы не прижимаются к моей щеке.

– Спасибо тебе, Джесси, – шепчет она мне на ухо, вызывая дрожь по позвоночнику. – За все.

Но так же быстро, как она вторглась в мое личное пространство, та снова покидает его, отступая к своей машине, закусив нижнюю губу.

– Спокойной ночи, – мягко говорит Хейден, а затем забирается в машину и закрывает дверь, прежде чем я успеваю сказать ей то же самое.

Хорошо, что она не стала ждать, но, если честно, я бы не стал говорить «спокойной ночи»….

Я бы попросил ее остаться.

Глава 16

ХЕЙДЕН

– Как дела, сестренка?

Свернувшись калачиком в кресле на крыльце домика, я обхватываю руками кружку с кофе и устремляю взгляд на озеро. Над водой висит облако раннего утреннего тумана, а вдалеке кричит гагара.

– Лучше, чем ожидалось, – вздыхаю я, положив телефон с включенной громкой связью на колени. – Я и забыла, как здесь спокойно.

– Это так, не правда ли? Мы с Полом говорили о том, чтобы поехать сюда в один из этих выходных. Особенно теперь, когда ты все открыла и сделала всю работу.

Я коротко смеюсь.

– На самом деле все было не так уж плохо. Просто немного пыли и паутины.

– Хм, – Ханна делает паузу, вероятно, потягивая свой кофе. – Итак, Джесси уже знает, что ты там?

– Забавная история, вообще-то. – Я рассказываю ей о том, как он заходил вчера. – Я не пробыла здесь и пяти минут.

– Девочка, это был знак. Не смей говорить мне, что это не так. – Я ухмыляюсь и закатываю глаза.

– Это маленький город.

– Может, ты наконец-то увидишь его дом, пока будешь там. Я знаю, тебе было любопытно.

– Да, ну… – Я подношу кружку ко рту, ухмыляясь. – Возможно, я уже видела его.

– Что? – Ханна задыхается. – Когда?

– Прошлой ночью.

– Иисус, Мария, Иосиф, ты была одинока меньше трех дней!

– Все было совсем не так! – Я снова смеюсь, чуть не проливая свой кофе. – Мне просто нужно было немного масла, а магазины были закрыты. У него случайно оказалось немного.

– Вау, – выдает она, и это звучит, как что-то вроде осуждения. – Итак, это все, что я получу? Тебе больше нечего рассказать об этом очевидном обмене маслом?

– Это действительно хороший дом. – Что, конечно, является преуменьшением. Он огромный и в нем идеально сочетаются современность и кантри. И в нем пахло им. Я не хотела уходить.

– Вы, ну не знаю, разговаривали о чем-нибудь? – язвительно спрашивает она.

– Он знает, что я ушла от Лейна, если тебе это интересно.

– И?

– И я, возможно, поцеловала его в щеку.

Сверчки.

– Алло? Ханна?

– Ты поцеловала его в щеку? – сухо спрашивает она. – Это что, детский сад? Ты родила его ребенка. Мы все знаем, что ты способна на большее.

– Ты или не ты только что указала на то, что я была одинока в течение лишь трех дней? – Я провожу рукой по волосам и устраиваюсь поудобнее, чтобы толстовка не застряла под моей попой. Поправка, чтобы толстовка Джесси пятилетней давности не застряла под моей задницей.

– Я еще даже не знаю, что буду делать.

– Я думала, мы уже выяснили, что ты собираешься рассказать ему о своих чувствах.

– Я знаю. И скажу. – Или, по крайней мере, думаю, что скажу. Но я не могу просто так сказать об этом. Мне нужно быть уверенной, что это не испортит наши отношения, если выяснится, что он больше не на той же волне.

Да, он снова прикоснулся ко мне, как будто это было самой естественной вещью в мире, но он также опустил руки, словно прикосновение ко мне обожгло его. Было ли это из-за раскаяния или из-за уважения, я не знаю. Но у меня есть время, чтобы это выяснить.

– Думаю, я останусь на несколько недель. Все равно на поиски квартиры уйдет много времени, и даже тогда, скорее всего, мы сможем переехать только в июле.

Ханна издает задумчивый звук.

– Я одобряю этот план. Тебе нужно побыть вдали от Грин-Бей и Лейна. И ты сможешь работать оттуда.

– Да, у меня есть ноутбук, и я вычистила ящики стола на всякий случай.

– Просто пообещай мне одну вещь?

Я колеблюсь.

– Что?

– Я наговорила тебе, что это всего лишь три дня, но не зацикливайся на этом. Не похоже, что вы с Джесси только вчера познакомились. У вас есть история, понимаешь?

Да. Но у нас с Джесси есть сын, о котором тоже нужно думать.

О сыне, к дню рождения которого мне нужно подготовиться.

ДЖЕССИ

Поставьте стрелу на экскаватор и сыграйте в игру с участием погрузчиков размером со спичечный коробок и мини M&M's (прим. шоколадные драже).

Вот какие игры для вечеринки придумал Джинкс, и я должен признаться, что впечатлен. Он даже сделал большой картонный экскаватор и покрасил его в желтый и черный цвета. Возможно, ему помогло то, что нынче в моде, но меня это не волнует. Джетт будет в восторге, а это главное.

– Ты молодец, засранец. – Я хлопаю младшего брата по спине, а он закатывает глаза.

– Всегда нужно придраться, не так ли?

– Это буквально то, что я делаю. – Я подмигиваю и бросаю быстрый взгляд на время на своем телефоне. Амелия должна прийти с тортом, и наши кузены с детьми тоже должны постучаться с минуты на минуту.

Папа взял Джетта покататься в город, а потом прокатиться по лесу в поисках новорожденных оленят, чтобы мы успели с украшением. Он знает, что у нас будет обед и торт, но не знает о детях и играх. Мне не терпится увидеть, как засветится его маленькое личико, когда он увидит всех, кто пришел провести с ним этот день.

Я очень жалею, что не пригласил Хейден, но теперь, наверное, уже слишком поздно.

– О, черт, я забыл песочницу в своем грузовике. – Джинкс отталкивается от столика во внутреннем дворике, и я хмурюсь.

– Что?

– Для игры с конфетами. Я сделал маленькие песочницы для детей, чтобы они бросали в них конфеты.

Я моргаю, глядя на него.

– Ты издеваешься надо мной.

Он приподнимает плечо.

– Всего лишь несколько мисок и немного краски из баллончика. Может быть, немного аэрозольного клея и коричневого сахара, чтобы придать ему текстуру и выглядеть как настоящая грязь. – Он улыбается от уха до уха, и я почти извиняюсь за то, что сомневаюсь в его способности провернуть это. Однако я сдерживаюсь, потому что его эго достаточно велико.

– Сделай это, а я проверю, как там мама. Она вкалывает на кухне с самой церкви, и когда я попытался помочь раньше, она прогнала меня. Это не значит, что я собираюсь прекратить попытки.

– Привет, милый, – приветствует она меня, когда я проскальзываю в дверь. – Не мог бы ты убедиться, что у всех салатов есть ложки или щипцы, пожалуйста?

– Да, мэм. – Я беру горсть посуды из ящика и ставлю ее поверх мисок, воткнутых в надувной буфет, наполненный льдом. – Вау, мам, ты превзошла саму себя. Снова. Могу я хотя бы заплатить тебе за то, что ты потратила на продукты, чтобы приготовить все это?

Честно говоря, я чувствую, что по сравнению с ней, Джинкс, Амелия и я, ничего не сделали для этой вечеринки, разве что я создал почетного гостя.

– Не будь смешным. Джетт – мой единственный внук. Я ни капельки не возражаю сделать это для него.

– Я начинаю чувствовать себя плохо из-за работы, которую все проделали по сравнению со мной. – Я огибаю кухонный остров и целую ее в макушку. – Спасибо.

Она посылает мне воздушный поцелуй как раз в тот момент, когда раздается звонок в дверь.

– Это, наверное, Бекка и Бобби Джин. Не мог бы ты их впустить?

– Сделаю. – Я поворачиваюсь на носках и направляюсь к входу в дом, где обе мои кузины стоят с детьми и полными руками подарков.

– Вот дерьмо, ты нашла еще больше спиногрызов на обочине или как?

Бекка пихает в меня свои подарки и сдувает с лица светлые волосы, одновременно вслепую хватая своего младшего, пока он не сбил с крыльца мамин горшок с геранью. Он стоит у нее за спиной, а она даже не оглянулась. Просто протянула руку и схватила его, как будто у нее глаза на затылке.

– Конечно, похоже на то, – говорит она, – но, к сожалению, половина из них возвращается домой со мной. Если только ты не хочешь пригласить их на ночевку?

– Как бы мне этого не хотелось, но Джетт позже возвращается к своей маме. Извини.

Ее плечи опускаются, но Бобби смеется.

– И даже не думай просить меня. Мне завтра рано вставать на работу, и я уверена, что сейчас твоя очередь устраивать следующую ночевку.

Бекка хмуро смотрит на свою младшую сестру, когда они следуют за мной в дом. Я выгружаю подарки у стола для завтрака, Бобби идет следом и делает то же самое. Все дети бегут к Маме, своей двоюродной бабушке, поскольку их дедушка, старший брат Мамы, и обнимают ее.

– Так, где же именинник? – спрашивает Бобби, хмуро оглядываясь по сторонам.

– Папа забрал его, чтобы мы все могли сделать ему сюрприз, когда они вернутся.

– Ооо, – ухмыляется она. – Это будет весело.

Я очень надеюсь на это. Но это будет не очень весело без этого чертова торта.

– Извини меня, я на минутку. Мне нужно позвонить Амелии и узнать, где она, черт возьми, находится. – И возможно, позвонить Хейден тоже.

– Без проблем. – Бобби улыбается, и я возвращаюсь в переднюю часть дома, чтобы уединиться. Я как раз набираю номер Амелии, когда входная дверь открывается, и она вбегает с большой коробкой для выпечки в руках.

– У меня есть торт! – объявляет она с веселой ухмылкой. Я не вижу ее глаз, потому что они спрятаны за большими солнцезащитными очками, но она точно видит кинжалы, которыми я стреляю из своих.

– Ты опоздала, – ворчу я, и ее улыбка расширяется.

– Важно только то, что я здесь. – Она продолжает идти мимо, замедляясь лишь настолько, чтобы прошептать: – Мой гость. Ты сказал, что это круто, да?

– А?

Прежде чем она успевает ответить, в дом входит Хейден с застенчивой улыбкой и в коралловом сарафане, от которого у меня пересыхает во рту быстрее, чем от похмелья с виски.

Я подумал, что прошлой ночью она хорошо выглядела в этих леггинсах, но голые ноги и короткое платье? Иисус Христос.

– Привет, – мило здоровается она, держа сумочку перед собой обеими руками. – Надеюсь, ты не возражаешь.

Хотел бы я знать… чертова Амелия, но я не возражаю.

– Вовсе нет. Ты столкнулась с Амелией в городе или…?

Ее улыбка сменяется хмурым взглядом.

– Подожди, ты не знал, что я приду?

Я засовываю руки в карманы джинсов и качаю головой.

– Нет, но это не имеет большого значения.

Ее лицо бледнеет, и она быстро моргает, глядя куда угодно, только не на меня.

– О, Джесси, мне так жаль. Я думала…

– Эй, все в порядке. – Я сокращаю расстояние между нами, чтобы никто другой не слышал наш разговор и не смущал ее еще больше, чем она уже смущена. – Он будет рад тебя видеть.

Краска заливает ее щеки, и она отваживается взглянуть на меня.

– Я чувствую себя такой глупой. Я имею в виду, это семейная вечеринка, и я…

– Семья. – Понятия не имею почему, может быть, я чувствую себя храбрым после ее поцелуя прошлой ночью, но я протягиваю руку и заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Ты член семьи, и ты должна быть здесь. На самом деле, я как раз собирался написать тебе и спросить, не хочешь ли ты прийти. Я думал об этом прошлой ночью, но не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Не спрашивать тоже было неправильно.

Она облизывает свои блестящие губы и сглатывает.

– Спасибо. Я, эм, не хочу вмешиваться, но видеть его прошлой ночью и не иметь возможности обнять его… – Она замолкает, пожимая плечами.

– Я понял. – Я улыбаюсь и наклоняю голову в сторону кухни. – Мама просто обалдеет, когда увидит тебя.

Она нервно смеется.

– Прошло уже много времени.

– Это неважно. – Моя мама знает почти все о том, что произошло между мной и Хейден. То, что я ей не рассказал, она поняла сама, потому что так поступают мамы, и она никогда не держала зла на Хейден. На самом деле, никто в моей семье этого не делал, за исключением, может быть, Эйдена, который по своей природе скептически относится ко всем.

Я веду Хейден на кухню, и, как и ожидалось, мама внимательно рассматривает ее. Мамины глаза становятся такими же большими, как крышка кастрюли, которую та держит в руке. Она роняет крышку, хватает полотенце, чтобы вытереть руки, и спешит через комнату с распростертыми объятиями.

– О, боже мой! Посмотрите, кто здесь! – мама обнимает Хейден за плечи, а Хейден обнимает ее в ответ, смеясь над этим. – Джесси… – Она бьет меня по руке, когда они отрываются друг от друга. – Почему ты не сказал мне, что она приедет?

– Это на моей совести, – прерывает Амелия, поднимая руку. – В кои-то веки Джесси не виноват.

Бекка и Бобби одновременно фыркают, а я закатываю глаза.

– Надеюсь, у вас есть еще место для одного? – Хейден снова спрашивает с этой милой неуверенностью.

– Ну, конечно, есть, – усмехается Мама. – Место есть всегда, но я не могу обещать, что не заставлю тебя работать.

Глаза Хейден загораются.

– Просто скажите мне, что нужно делать. И, вообще-то, это напомнило мне… Я знаю, что на сегодня есть торт, но я принесла пирог. Может быть, для Эла на неделе?

Все присутствующие в комнате дружно втягивают воздух.

Глаза Амелии встречаются с моими, и я знаю, что она думает о том же, о чем и я: никто не приносит пирог на кухню Дженис Эндерс.

Тем не менее моя мама улыбается.

– Конечно. Какой ты испекла?

– Яблочный с карамелью.

Амелия давится собственной слюной, и даже Бобби и Бекка отошли от кухонного островка, придвинувшись ближе ко входу на задний двор, на случай, если начнется ад.

Но Мама лишь сладко улыбается.

– Джесси, дорогой, не мог бы ты взять пирог, пока мы наверстываем упущенное?

Серьезно? Никакого дерьмового шоу?

Хейден хлопает ресницами через плечо.

– Ты не против? Он на моем пассажирском сиденье.

Я киваю, но колеблюсь, прежде чем идти, говорю негромко, только для нее.

– Это не мой пирог, да?

Она улыбается, в ее глазах игривый блеск.

– Нет, парень из братства, твой еще дома.

Парень из братства, да? Мне это нравится.

ХЕЙДЕН

– Мама, пойдем поиграем, пожалуйста.

Я отвожу взгляд от мамы Джесси и его двоюродной сестры Бобби Джин, когда Джетт тянет меня за руку почти через два часа после начала вечеринки. Небольшая часть меня беспокоилась, что мое присутствие, после того как мы так долго не виделись, отвлечет его от общего волнения по поводу празднования дня рождения. Но, не считая крепких объятий, когда он впервые увидел меня, тот был занят своими кузенами и Джесси, и, если честно, наблюдение за этими моментами отца и сына сделало сегодняшний приезд стоящим всех моих опасений по этому поводу.

– Конечно, милый, я бы с удовольствием поиграла. – Я сжимаю его руку и улыбаюсь дамам. – Если вы извините меня, я нужна за игровым столом.

Ухмылка Дженис скользит от меня к Джетту.

– Приятно, что твоя мама здесь, с нами, не так ли?

Он утвердительно кивает, и мое сердце немного тает, когда малыш ведет меня к игровому столу.

– Садись сюда, – инструктирует Джетт, выдвигая для меня стул перед игрой.

Благослови его Бог, он даже пытается подтолкнуть мой стул, когда я сажусь.

– Нужно зачерпнуть M&M's и бросить их. Видишь… – Он демонстрирует серьезную сосредоточенность, прежде чем подвинуть реквизит в мою сторону.

– Вау, это выглядит тяжело. – Я прикусываю губу. – А что будет, если я рассыплю конфеты?

– Ты их съешь! – широко улыбается он.

– Правда? – Я делаю вид, что случайно вываливаю ведерко полное M&M's прямо перед песочницей из пенопласта. – Упс!

Его тихий смех превращается в громкое хихиканье.

– Мама, не так!

– Нет? – Я кладу пару конфет в рот и морщу нос. – По мне, так это победа.

Он смеется, и я тоже смеюсь.

– Джетт, у твоей мамы явно нет водительских прав.

Джесси подходит к столу с бутылкой пива в руке. Мое внимание переключается с его длинных пальцев и мясистой хватки на толстое, покрытое татуировками предплечье. По позвоночнику пробегает дрожь, и я делаю вид, что пожимаю плечами, чтобы скрыть это.

– Черт, ты меня поймал.

Его глаза сверкают.

– На вас также нет каски, а это правило номер один. Мне придется написать на вас заявление, мэм.

Он флиртует? Потому что кажется, что, может быть…

– Эй, брат, у тебя гости. – Джинкс прочищает горло позади Джесси, который хмурится, когда поворачивается.

Я не могу видеть его, но по тому, как выпрямляется его позвоночник и отводятся назад плечи, у меня создается впечатление, что этого гостя он не ожидал.

– П-Привет, – заикается он, когда внезапное напряжение окутывает комнату, как туман. Я думаю, не привиделось ли мне это, пока не вижу, как улыбка Дженис превращается в ледяной оскал.

И тут Джесси делает шаг вперед настолько, чтобы показать свою гостью. Его очень красивую, очень чувственную посетительницу, которая, кажется, смотрит только на него.

– Мик. Что ты здесь делаешь? – Он делает несколько шагов в сторону брюнетки-бомбы, когда ее ярко накрашенные губы кривятся в ухмылке. Она прижимает к своей широкой груди что-то похожее на папку, и, хотя ее цветочное платье достаточно скромное, тело под ним модели.

Я даже не знаю, кто она такая, но уже ненавижу ее.

– Джесси, – произносит она его имя на выдохе, и тошнота подкатывает к моему желудку. – Надеюсь, ты не против, что я зашла. Знаю, что вы, ребята, всегда обедаете после церкви, поэтому решила заглянуть и застать вас всех сразу. Я не знала, что сегодня будет настоящая вечеринка.

При этом комната снова начинает медленно наполняться разговорами, но Дженис по-прежнему стоит у плиты, как взбешенная статуя.

Джесси, должно быть, чувствует ее взгляд, потому что он смотрит в ее сторону и опускает подбородок.

– Мам, ты не против, если Микайла останется на минутку?

Микайла. Боже, даже имя у нее красивое.

– О, нет, я не могу. – Она протягивает руку и обхватывает его предплечье, и вихрь в моем животе поднимается к горлу. Я знаю это прикосновение. Знаю и взгляд ее хрустальных глаз. – Я просто хотела занести несколько регистрационных форм для Фестиваля польского наследия, потому что я опоздала с их отправкой. Не хотела, чтобы кто-то из вас пропустил участие.

– Да, конечно, – Джесси берет папку. – Ты уверена, что не хочешь кусочек торта?

Я не вижу его лица, но его тон легкий, и в нем есть нежность, которая заставляет меня сомневаться, мне действительно не нужно было это видеть.

– Я уверена. – Она чуть сдвигается в сторону, и наши глаза встречаются на полсекунды, после чего быстро возвращает взгляд к Джесси. – Спасибо, что предложил. Ты не против проводить меня?

– Кайла съела один из моих куриных наггетсов, – случайно говорит Джетт, высыпая очередную кучку M&M's в миску. – Она красивая.

Это точно. И поскольку он, очевидно, знает, кто она, я могу только предположить, почему. Когда рука Джесси нежно обвивается вокруг ее локтя с той степенью близости, которая сообщает, что они больше, чем просто друзья, я уверяюсь в этом.

Я хотела знать, встречается ли Джесси с кем-то, и я только что получила ответ.

– Значит, он это делает, – хмыкнула Амелия, когда Джесси и его подруга исчезают в коридоре.

– Мне это не нравится, – сдавленно говорит Дженис. Затем она смотрит на меня, почти сочувственно хмурясь. Даже Джинкс смотрит в мою сторону, словно хочет что-то сказать, но не говорит.

Знаю, что я мама Джетта, и это первый раз, когда я была с его семьей за много лет, и насколько они все знают, я все еще помолвлена. Джесси встречается с кем-то еще, это не должно иметь для меня никакого значения. Но они смотрят на меня так, как будто это имеет значение.

Неужели я сейчас настолько прозрачна?

– Я собираюсь убить его, – бормочет Амелия, подходя к игровому столу, ее белокурый хвост раскачивается, когда она качает головой. – Но придется подождать пока мы не откроем подарки.

Она бросает на Джетта почти коварную ухмылку.

– Ты готов, приятель?

Он спрыгивает со стула, хватая меня за руку.

– Да! Пойдем, мама!

– Нам, наверное, стоит подождать, пока твой папа вернется, как ты думаешь? – предлагаю я, но Амелия закатывает глаза.

– Он будет рад, если мы начнем без него, – язвит она. – Чертова Микайла. Из всех женщин, с которыми он мог бы встречаться в этом городе, он выбрал ее.

– Что в ней такого плохого? – спрашиваю я, стараясь говорить непринужденно, поскольку все остальные вернулись к своему разговору.

– Она хотела его всегда. Так долго, что это уже стало почти шуткой. – Она делает кислое лицо. – До меня доходили слухи, что они видятся, но я не думала, что он действительно сдастся и даст ей то, что она хочет.

Итак, очевидно, что эти отношения новые или не были достаточно серьезными, чтобы его семья узнала о них раньше. Хотя это интересно, мне от этого не легче. То, как он посмотрел на нее, сказало мне все.

– Тебе, наверное, неловко? – спрашивает она. – Я имею в виду, просто быть здесь для одного, а теперь это.

Я осторожно сглатываю и качаю головой.

– Я не питаю иллюзий, что Джесси живет как монах. Пока он хорошо относится к Джетту, это все, что имеет значение.

Ее глаза встречаются с моими, и она мягко улыбается.

– И именно поэтому я всегда буду надеяться на вас двоих. Вы хорошие люди.

Из моей груди вырывается взрыв нервного смеха.

– Я не знаю об этом. – Если бы была хорошим человеком, я бы не стала испытывать чувства к одному мужчине, будучи помолвленной с другим.

Если бы была хорошим человеком, я бы не отрицала эти чувства до такой степени, что это разрушило упомянутую помолвку.

Если бы была хорошим человеком, я бы точно не приехала сюда, надеясь, что еще не слишком поздно.

– Я слышал про подарки? – взволнованный голос Джесси раздается позади нас, и Джетт визжит от предвкушения, прыгнув к нему на руки.

– Давайте их откроем! – хихикает он, когда Джесси притворно щиплет его за щеку.

– Придержи коней, малыш. – Амелия берет свой телефон со стойки. – Сначала фотографии с подарками.

Я отползаю в сторону, чтобы не мешать, но она показывает на меня строгим пальцем.

– Иди туда, мама. Это семейная фотография.