Текст книги "Мы созданы из моментов (ЛП)"
Автор книги: Молли Маклейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Глава 32
ДЖЕССИ
Мне потребовалось все силы, что во мне были, чтобы не вернуться к Хейден в воскресенье вечером и не сказать ей, чтобы она забыла все, что я наговорил в пятницу, особенно когда разгружал коробки, которые она собрала для меня. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. И если она пыталась сыграть на этом, то, черт возьми, попала в точку.
Но больше всего меня поразила не ее потребность ухаживать и заботиться обо мне, а ее уверенность. Этот блеск решимости в ее глазах. Это отношение я-собираюсь-показать-тебе-как-ты-ошибаешься.
Она точно знала, что делает, и это было чертовски важно. К счастью, понедельник был настолько занят, что у меня не было времени думать об этом.
Хотя я послал ей фотографию места, где мы работали, чтобы она могла показать Джетту. В ответ она прислала свою фотографию, с распущенными волосами вокруг влажного лица, как будто была на тренировке. Фотография, которую я, возможно, использовал, а возможно, и нет, чтобы ублажить себя позже тем же вечером.
Вполне возможно, что я снова думал об этой фотографии во вторник утром, когда Амелия прислала сообщение, что у меня есть пятнадцать минут, чтобы добраться до офиса для собеседования. Черт, черт, черт.
– Мне очень жаль, – говорю я, вбегая в дверь «Земельных работ Эндерс» через десять минут после начала первого собеседования. – Я завяз на стройке Коулмана.
Мама, Амелия и Хейден поднимают глаза, они собрались вокруг старого стола Греты, смеются и едят кексы Тулы.
Хейден проглатывает свой кусочек и прочищает горло.
– Все в порядке. Мы просто говорим о фестивале наследия.
– Первое интервью не состоялось, или она уже ушла? – Я бросаю свою кепку на свободный стол и провожу рукой по волосам в тщетной попытке не выглядеть таким же растрепанным, как себя чувствую.
Мама смотрит на Хейден, а Амелия почти виновато кусает губы.
– Вообще-то, если мы можем вернуться в офис, то я могу показать тебе файлы, и мы сможем начать, – говорит Хейден, вставая и разглаживая руками темно-синее платье без рукавов, обтягивающее ее, как вторая кожа, что только усиливает мое беспокойство. Чопорное и правильное, говорящее спусти-мои-трусики-и-трахни-меня-нагнув-над-твоим-столом – это именно то, что, как я представляю, она носила на своей корпоративной работе в городе. Я так чертовски рад, что она больше не работает, но не представляю, как должен мыслить здраво, не говоря уже о том, чтобы быть профессионалом и проводить собеседования для ее замены, когда она так выглядит.
Кто, черт, вообще решил, что это хорошая идея – пригласить ее в мой офис? О, точно… Ты, тупица.
– А, хорошо. Значит, мы проводим интервью здесь? – спрашиваю я, следуя за ней в кабинет и стараясь не пялиться на то, как ее задницу обтягивает эта красивая синяя ткань, и как ее бедра раскачиваются из стороны в сторону на этих высоченных каблуках, которые она носит.
– Ага. – Она подходит к моему столу и перетасовывает некоторые вещи, наконец, достает папку, которую кладет в центр. – Присаживайтесь и посмотрите.
Хейден отодвигается, и я прохожу вперед, садясь на место, на котором та провела больше времени за последние несколько недель, чем я. Она садится на стул по другую сторону стола и терпеливо ждет.
Не только платье потрясающее, но и то, что сегодня она сменила свой беспорядочный пучок на укладку, и ни одна прядь золотистых волос не выбилась из прически. Ее макияж тонкий, но такой чертовски красивый. Я хочу поцеловать и стереть этот малиновый блеск на ее губах. И так бы и сделал, вот только, знаете, я сказал ей, что мы не собираемся делать этого какое-то время.
– Кто первый? – спрашиваю я, прочищая горло. Прошло несколько недель с тех пор, как я просматривал претендентов, так что, кроме Микайлы и еще одной местной леди, которую Мама упоминала ранее, я понятия не имею, кого ожидать.
– В папке есть все, что вам нужно, – резко отвечает она, маленькая, почти нервная улыбка озаряет эти красивые губы.
– Я ценю то, что ты собрала все это вместе. – Я ерзаю в кресле, устремив взгляд на нее. – На самом деле, я знаю, что ты тайком приходила и работала в нерабочее время в те ночи, когда у меня был Джетт. Ты не должна была этого делать.
Она высоко подняла подбородок.
– Была работа, которую нужно было сделать, и я сказала тебе, что помогу.
– Да, но после вечера пятницы…
– Джесси, открой файл.
Я прищуриваю глаза, так как она остается спокойной и в то же время немного встревоженной. Что-то в том, как та смотрит на меня, пробуждает мое любопытство, и я открываю папку, чтобы найти ее резюме на самом верху.
– Ты подала заявление? – Я почти смеюсь. Это не смешно, просто… неожиданно.
– Да, подала, – уверенно говорит она. – Ты найдешь в моем резюме подробный список рекомендаций и несколько образцов из моего профессионального портфолио.
– Хейден, мы могли бы поговорить об этом. Тебе не нужно было проходить через все эти трудности.
– Ты бы не воспринял меня всерьез.
– Потому что у тебя слишком высокая квалификация для этой работы, и ты даже не живешь здесь.
– Вообще-то, я здесь живу. Как ты увидишь в моем резюме, мой адрес теперь 931 Amber Lake Road. Завтра я иду в автоинспекцию, чтобы поменять свои водительские права.
– Ты шутишь? – У меня отвисает челюсть, но она остается спокойной и профессиональной.
– Я не шучу, однако, что касается моей квалификации, ты прав в том, что у меня есть значительный опыт работы для той вакансии, которую ты первоначально указал, но это было до того, как освободилось место Греты.
– Ты живешь теперь здесь, – говорю я, потому что, хотя и надеялся, что Хейден останется, она никогда не давала никаких оснований полагать, что планирует сделать это реальностью.
– Да. И через пару недель у нас встреча с директором начальной школы Коул-Крик и воспитателем Джетта.
Святое дерьмо. Срань господня. Дошкольное учреждение? Здесь?
– Для протокола, эта встреча была назначена еще в прошлый понедельник. До того, как ты усомнился в моих намерениях.
– Хейден… – Я не знаю, что сказать. Джетт живет в Коул-Крик? Ходит в школу, в которую я ходил в детстве? Я, блядь, могу заплакать.
– Ты просил меня рискнуть, и это официально мой первый риск. – Она делает глубокий вдох, а затем осторожно выдыхает. – Если ты посмотришь в папке под той, что у тебя открыта, ты увидишь описание работы. Это проект, поэтому он подлежит обсуждению и изменению, но я думаю, что ты найдешь в нем справедливое объединение административной должности, которую ты хотел занять, а также вакантной должности бухгалтера. Я также добавила другие обязанности, такие как ответы на все входящие звонки и составление расписания работы, чтобы тебе не пришлось продолжать жонглировать ими, пока ты находишься вне офиса.
– Ты не можешь сделать все это. Ты просто… – Странное давление поднимается в моей груди, и мне приходится удерживать себя в кресле, чтобы не пойти к ней и не притянуть ее к себе. – Ты не можешь делать все это и то, что ты делаешь сейчас для своей собственной работы. Это слишком много, и я не могу оказывать на тебя такое давление.
– Оба моих текущих контракта заканчиваются в августе. Я не планирую их продлевать. А также отказалась от третьей возможности, потому что быть здесь важнее.
– Хейден…. – снова выдыхаю я. Черт. – Ты это серьезно?
– Последние четыре года мы с тобой были партнерами. Чертовски хорошими партнерами. Мы уже доказали, что можем работать вместе. Более того, ты хочешь работать вне офиса. Ты всегда хотел. Там твое сердце и там ты делаешь свою лучшую работу. Я преуспеваю здесь. И кровно заинтересована в успехе этой компании, так как есть большая вероятность, что когда-нибудь она может принадлежать нашему сыну. Я также люблю тебя и знаю твое видение этого места. И хочу помочь тебе достичь этого.
Я тяжело сглатываю.
– Ты много думала об этом.
Она кивает.
– Я планировала провести этот разговор до вечера пятницы. Просто не нашла подходящего времени, чтобы поднять этот вопрос.
Я не знаю, что сказать. Очевидно, что если она будет работать здесь долгое время, это будет замечательно. Хейден умна и интуитивна и знает, куда я хочу двигаться с этой компанией. Но это не та карьера, о которой мечтала двадцатилетняя девушка, потягивающая крепкий сидр шесть лет назад.
– Я не хочу тебя сдерживать.
Она склоняет голову набок, и профессиональная Хейден уступает место более мягкой и сладкой, которую я так люблю.
– Не позволить мне любить тебя и быть частью твоей жизни – это значит сдерживать меня. Это будет сдерживать нас обоих, потому что вместе мы были бы великолепны.
Она говорит правду. Я вижу это в ее глазах и…
– Я хочу зацеловать тебя до смерти прямо сейчас.
Она тихонько смеется.
– Как бы мне этого ни хотелось, я еще не закончила.
– Что ты имеешь в виду?
– У меня есть еще кое-что. Чтобы убедить тебя, что я именно там, где хочу быть.
– Детка, я понял, и мне жаль, что сомневался в тебе.
Она сглатывает и складывает руки вместе на коленях.
– Ты не ошибался. Я боялась облажаться и сдерживалась, потому что это было безопасно. Но как только поняла, что ты тоже что-то чувствовал, и неважно, что это было четыре года назад, безопасность больше не имела значения. Я знала, что должна приехать сюда и посмотреть, есть ли у нас еще шанс.
– Есть. И если ты хочешь эту работу, она твоя. Мы можем отменить другие собеседования.
– Нет никаких других собеседований, – улыбается она, темные глаза пляшут туда-сюда. – Твоя мама позвонила остальным и сказала им, что вакансию заняла какая-то милая девушка с юга.
– Конечно, сказала, – смеюсь я.
– Я согласна на эту работу, но еще не закончила доказывать тебе свою правоту.
– Детка, мне больше не нужно ничего доказывать.
Она смеется, и это самый сладкий, самый сексуальный звук, который когда-либо слышал. Жаль, что мама и Амелия ждут у входа, иначе я бы предложил поцеловаться и помириться прямо здесь и сейчас.
– Мне нужно еще немного времени, – говорит она, глубоко вдыхая. – Я хочу все сделать правильно.
И как бы мне не хотелось оставить это позади, я обещал, что дам ей время, и именно это я и сделаю.
– Делай то, что должна, детка. Я весь твой. Когда будешь готова.
ХЕЙДЕН
Хейден: Все готово к субботе? – пишу Ханне во вторник вечером.
Ханна: Да, – отвечает она. – Пол даже отменил свою поездку на гольф, чтобы приехать с нами.
Хейден: О, хорошо. Джесси это понравится.
Ханна: Он уже знает, что ты съехала из дома?
Хейден: Нет, я хотела сделать ему сюрприз. И даже припарковала трейлер на подъездной дорожке соседа, чтобы сбить его с толку, если он зайдет.
Ханна: Умно! Как Лейн все воспринял?
Уф. Это слишком много для смс, поэтому я нажимаю кнопку вызова.
– Так плохо, да? – спрашивает Ханна в качестве приветствия.
– Лейн не доверил мне быть там одной, что забавно, учитывая, что я все еще оплачиваю половину счетов. В общем, он отпросился с работы и просто сидел в гостиной и смотрел, как мы с Джинксом собираем вещи и уезжаем.
– О, Боже, ты не сказала мне, что Джинкс тебе помогал!
– Я знала, что Лейн не будет поднимать тяжести, и мне не нравилась идея остаться с ним наедине.
– Что сказал Лейн, когда увидел его?
– Он спросил, трахаюсь ли я с ним.
– Он этого не делал! – кричит в трубку Ханна. – Боже, он – осел. Я не уверена, что смогу контролировать свидания с ним и Джеттом и смогу держать рот на замке.
– Джетт не спрашивал о нем уже несколько дней, так что я не беспокоюсь об этом. Кроме того, Джесси может сказать что-то другое об их визитах, так как Лейн приехал в Коул-Крик, чтобы заварить дерьмо. Мы поговорим об этом после фестиваля.
– Папа очень хочет приехать, но мама уже раздражена, зная, как он напьется.
Я смеюсь.
– Ага. Я помню, как папа любит польскую водку.
– В любом случае, это должно быть хорошее время. А Эйден будет там?
– Ханна Ли, ты замужем.
– Замужем, но не мертва.
Я фыркаю.
– Я не уверена, что он появится. Он немного неуловим. Я видела его только один раз с тех пор, как оказалась здесь.
Она вздыхает.
– Очень жаль.
– О, Боже, я вешаю трубку.
– Отлично. Мне все равно нужно закончить составлять список вещей для упаковки.
– И ты сможешь оставить Джетта здесь в субботу вечером?
– Не волнуйся, сестра, я позабочусь о ребенке, и ты сможешь вернуть себе своего мужчину.
Я падаю обратно на кровать и ухмыляюсь.
– Спасибо, Хан. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Глава 33
ХЕЙДЕН
– Дорогая, сегодня будет тридцать градусов. Почему, во имя всего святого, ты надела рубашку с длинными рукавами?
Я вдеваю сережку в ухо, пока мама стоит в дверях ванной, одетая в коралловую майку и пару ярких шорт с рисунком фламинго. Наряд папы на этот день – такая же яркая гавайская рубашка на пуговицах и шорты цвета хаки. На ногах кроксы с носками. Они не могли бы больше выделяться как «люди из хижины», даже если бы попытались.
– Тебе это не нравится? – спрашиваю я, опустив взгляд на свой струящийся крестьянский топ и джинсовые капри. Честно говоря, ничего особенного, потому что планирую переодеться позже. А еще я не рассказала им о татуировке и пока не хочу… по некоторым причинам.
– Ты выглядишь прекрасно, как всегда, я просто не хочу, чтобы ты перегрелась.
Оу, она самая милая, все еще беспокоится обо мне.
– Мам, я буду в порядке. Кроме того, там много палаток для тени и отдыха.
– Мммм… – Она поджимает губы и смотрит на меня какое-то время, прежде чем войти в ванную и закрыть за собой дверь.
– Что ты делаешь? Тебе нужно в туалет? Я могу выйти…
– У вас с Джесси что-то происходит?
О, Боже.
– Эм… – Я надеялась избежать этого разговора с родителями до вечера, если они вдруг расстроятся из-за этого. – Почему ты так думаешь?
– Твой отец нашел пару трусов в спальне, когда мы заносили вещи.
Черт.
– Я постирала простыни, не волнуйся.
– Хейден Элизабет! – Она шлепает меня по руке и затем, тихим голосом, спрашивает: – Ты спишь с ним?
Мое лицо пылает жаром, и я не могу отрицать этого, даже если бы захотела.
– Мне двадцать шесть, мама.
– О, Боже! – Она закрывает рот руками и качает головой. – Почему ты до сих пор ничего не сказала?
– Эм, я думаю, это очевидно. Я была помолвлена с Лейном и все такое.
– О, прекрати. – Она снова тычет в меня пальцем. – Дорогая, ты же знаешь, что мы не такие родители. Пока ты счастлива, счастливы и мы.
Я знаю это, но хотела убедиться в том, к чему все идет, прежде чем что-то сказать.
– Я люблю его, – признаюсь я, опускаясь на бортик ванны. – Я просто… я люблю его.
– Я знаю, что любишь.
Мои глаза расширяются, несмотря на то, что в них собираются слезы.
– Правда?
Она кивает и садится на закрытый унитаз.
– Я имею в виду, я думала, может быть, все изменилось, но потом ты так переживала из-за того, что он пришел на вечеринку Джетта, и, в общем, это было несложно понять. – Мама берет мои руки в свои и улыбается. – Ты счастлива?
– Да. – Я давлю тихий всхлип, и она улыбается еще ярче, ее ноги возбужденно постукивают по плитке.
– Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.
– Правда? – Я смахиваю слезу, а она смеется.
– Я обожаю этого парня, Хейден. И твой отец тоже. Он отличный отец для Джетта и никогда не относился к тебе иначе, чем с уважением.
Слава Богу. Не то чтобы это что-то изменило, если бы они не были рады этому, я уже упаковала и перевезла все, чем мы с Джеттом владеем, в Коул-Крик, но знание того, что они поддерживают это решение, определенно сделает переезд легче для всех нас.
– Я чуть все не упустила, – признаюсь я с придыханием. И рассказываю ей о письме и, как ни тяжело это признавать, о причине, по которой мне потребовалось так много времени, чтобы честно признаться в своих чувствах.
– О, Хейден. Я понятия не имела. И ни словом не обмолвилась, когда мы потеряли дом.
– Я не понимала, как сильно это меня беспокоит, пока не перешла в старшую школу, и не хотела смущать тебя или папу, вспоминая об этом столько лет спустя.
– Вещи, которые мы потеряли… они были материальными, милая.
– Дело было не в игрушках, велосипеде и мебели… – И я чувствую, что впервые осознаю это, когда говорю. – Дело было в чувстве, что мы теряем себя. Нашу основу. То, что делало нас цельными.
В ее глазах блестят слезы.
– Мы живем здесь. – Она кладет руки на свое сердце, а затем на мое. – Мы всегда жили здесь. И хотя это время в нашей жизни было самым тяжелым, именно тогда мы с твоим папой были ближе всего. И тогда мы стали самыми сильными.
– Я была такой глупой, – хриплю я. – Я смотрела на все это неправильно.
– Ты не была глупой. – Она утирает пальцами мои слезы и улыбается сквозь слезящиеся глаза. – Ты должна была пройти через это, чтобы это, с Джесси, значило то, что значит. На самом деле, если бы ничего этого не случилось, ты могла бы не встретить его. Возможно, у тебя не было бы и Джетта. Ты можешь такое представить?
Нет, и я не хочу пытаться. Джетт – моя жизнь, а Джесси… он – мое все.
– Он знает, что ты чувствуешь? – спрашивает мама.
– Я говорила ему, но планировала повторить это сегодня вечером во время фейерверка.
Она снова исполняет свой танец нетерпения, как раз, когда раздается стук в дверь ванной.
– У вас все в порядке? – спрашивает папа.
– Да, дорогой. – Мама делает жест молнией по губам и подмигивает. – Просто решила освежиться, пока Хейден делает макияж.
– Вы, женщины, странные, – бормочет он, а мама хихикает.
– Я так рада, что мы приехали на выходные, – говорит она взволнованно. – И я не могу дождаться, чтобы увидеть, что у тебя в рукаве.
Ха! Она даже и не догадывается…
ДЖЕССИ
– Слишком жарко для этого дерьма, – ворчит Джинкс, ожидая пива в баре, одетый в белые брюки, красную шелковую рубашку и черный жилет с блестящими золотыми пуговицами. Я одет точно также, только рубашка у меня синяя. – Я, блядь, не буду делать этого в следующем году.
– Да, будешь. – Я смеюсь, пиво уже в руке. – У мамы есть репутация, которую нужно поддерживать.
– Она сама прекрасно справляется со своей работой. Не понимаю, почему мы должны ей помогать. – Он кивает на толпу у пивной палатки, где Мама и Амелия общаются с группой дальних родственников. Все до единого одеты в традиционные польские костюмы, украшенные разноцветной вышивкой и лентами. У Амелии, как и у многих других молодых женщин, на голове тоже масса цветов.
– И где, черт возьми, Эйден? – Джинкс стонет. – Меня тошнит от того, что этот ублюдок выкручивается из этого дерьма, потому что он «работает». Он, наверное, растянулся на диване и смотрит игру «Брюэрс», а его грузовик заперт в гараже, чтобы никто не знал, что тот дома.
– Он написал сообщение и сказал, что будет здесь. – Возможно, позже, когда мама даст добро на то, чтобы мы убирались из этого дерьма, но появиться ненадолго лучше, чем не появиться вообще.
– Лучше бы он был. – Джинкс меняет свои деньги на кружку полную пива, и делает столь необходимый глоток. – Боже, как хорошо.
Я смеюсь, когда движение у входа в палатку привлекает мое внимание, и отец Хейден входит туда с Полом.
– О, мой гребаный Бог, – вопит Пол, когда видит наши шикарные костюмы. – Теперь я все это видел!
Ладно, Джинкс прав. Нет причин, по которым мама не может сделать это дерьмо сама.
– Да, да, – ворчу я, принимая его руку и толкаясь в полуобъятиях. – Какого черта ты здесь делаешь?
– Хейден пригласила нас на выходные. Подумала, что мы захотим посмотреть на праздник.
– А. Ну, это хорошая идея, это точно. – Я поворачиваюсь к ее отцу, который смотрит на меня так, будто знает немного больше, чем я. – Привет, Чак. Как дела?
Он поднимает подбородок под прищуренными глазами.
– Джесси.
Черт. Не очень хороший знак.
– Хейден тоже здесь? Миссис Фосс?
– Хейден должна была отнести свой пирог на конкурс, а потом они со Сьюзи собирались сфотографировать Джетта в его костюме с другими детьми. Ханна отвела своих малышей на карнавал.
– О, мило. Эй, позвольте угостить вас пивом. – Или десятью. Все, что потребуется, чтобы он не захотел утопить меня в своем бассейне.
– Спасибо. – Он прислоняется к импровизированной барной стойке, пока я наливал ему и Полу по кружке и заново знакомил их с Джинксом, поскольку прошло уже много времени. – Хорошее у вас тут мероприятие.
– Да, это практически главное событие лета. Наш эквивалент окружной ярмарки за вычетом сельскохозяйственных животных. У нас есть карнавальные аттракционы и игры, киоски с едой, продавцы ремесленных изделий, музыка и танцы, даже фейерверки в темное время суток, потому что фестиваль всегда совпадает с выходными четвертого июля.
Бармен ставит две кружки пива на барную стойку, и, взяв одну, ее отец наклоняет голову к выходу.
– Пойдем поищем девочек.
– Конечно. – Когда Пол остается с Джинксом, я понимаю, что на самом деле мы не ищем девушек. Несмотря на мое удивление при виде его сегодня, я готов ко всему, что он задумал. Я был готов четыре года.
Мама оглядывается, когда мы проходим мимо, поднимает руку, чтобы помахать, и ярко улыбается. Чак вежливо машет в ответ.
– Как у тебя дела? – спрашивает он. – Слишком занят работой, раз уж они на пенсии?
– Достаточно занят, я думаю.
Мы продолжаем идти и проходим мимо пары, играющей народную музыку. Он нажимает на аккордеон, она поет и бьет в маленький барабан, а я роюсь в кармане, чтобы найти немного денег для их шляпы.
– А вы как? Как дела на работе?
– Отлично. Похоже, через три года я наконец-то смогу выйти на пенсию. С нетерпением жду этого.
– Хейден сказала, что вы хотите еще порыбачить. Если будете в этих краях, дайте мне знать. Я могу сводить вас в некоторые из моих секретных мест.
Он смеется.
– Да, мы должны это сделать. Я имею в виду, если ты собираешься встречаться с моей дочерью, мы должны хотя бы узнать друг друга получше.
И вот мы начинаем. Я замедляю нашу прогулку в месте, которое позволит нам уединиться, и делаю глубокий вдох.
– Тебе не кажется, что еще рановато? – спрашивает он. – По всем параметрам?
– Я уже давно в нее влюблен, сэр.
– Я в курсе. Но все равно это как-то быстро. Тебе нужно думать о мальчике.
Я не могу спорить с ним по этому поводу.
– Я бы не сделал ничего такого, что могло бы обидеть или смутить Джетта.
– Она долгое время шла по накатанной. Но если взглянуть на нее сегодня… она выглядит счастливее, кажется счастливее. Более довольной.
– Правда? – Я тоже это заметил, но не был уверен, что это просто я не выдаю желаемое за действительность.
– Ты будешь тем, за кого она, наконец, выйдет замуж, – говорит он совершенно серьезно, и я чуть не роняю кружку. Усмехаясь, тот протягивает руку и трясет меня за плечо. – Держись за нее лучше, чем за это пиво, сынок.
– Я планирую это сделать, сэр.
– И любить ее до смерти тоже.
– Уже.
– Тогда все в порядке. – Он опускает подбородок. – Теперь о тех секретных местах для рыбалки…
ХЕЙДЕН
– Ты выглядишь так красиво, сладкий горошек! – Я притягиваю Джетта в объятия, из которых он, конечно, вырывается как можно быстрее, потому что рядом Макс и Джоуи.
– Тебе лучше обнять меня получше, чем ее, – говорит моя мама, раскрывая свои объятия для него.
Он вздыхает, но подчиняется, и Бекка смеется.
– Дети. Клянусь, эти двое собираются свести меня в могилу раньше времени. И, вероятно, к концу дня. – Она показывает жестом на своих мальчиков, которые пытаются щелкнуть друг друга в промежность мини-слингами, которые они выиграли в карнавальной игре. – В любом случае, я слышала, что ты участвуешь в конкурсе пирогов. Дженис знает?
– Да, и мы разработали стратегию. – Я не питаю особой злобы к Микайле, но не отказалась бы надрать ей задницу. Просто чтобы убедиться, что она знает, что я серьезно отношусь к своему месту в этом городе и к своему мужчине тоже.
– Ну, я уверена, что у вас обеих все получится, – говорит Бекка. – И не забудьте, что если вы выиграете, то должны будете выбрать своего польского принца для последней части.
– Подожди, что?
Она кивает.
– Пироги разрезают на шесть частей для судей, и всегда остается один кусок. По традиции, после объявления победительницы, она находит в толпе своего принца и скармливает ему остаток. Это совершенно нелепо, но толпе это нравится.
Ну, ладно. Дженис не поделилась этой лакомой информацией, но, опять же, она, вероятно, планирует выиграть.
– В любом случае, мне нужно немного покормить этих ребят, – объявляет Бекка. – Не хотите встретиться через час или около того возле игр, чтобы они могли сыграть еще один раунд?
– Звучит неплохо! – улыбаюсь я и машу мальчикам, пока она ведет их к палаткам с едой.
– Мама, мы можем поиграть в игры сейчас? – Джетт дергает меня за руку.
– Вообще-то, милый, мы должны найти твоего папу. Я хочу сделать фотографии, где вы вместе.
Мама усмехается и наклоняет голову в сторону сборища мужчин в костюмах.
– Он вон там. И наблюдал за тобой больше, чем разговаривал со своими друзьями.
– О. – Жар заливает мои щеки, когда я следую ее примеру, и, конечно, вот он, выглядит нарядно. – Вау.
– Да уж. Жаль, что твой отец не поляк, – шепчет она, и я смеюсь, когда мы подходим к нему.
– Малыш! – Джесси передает свой напиток Джинксу и наклоняется, чтобы подхватить нашего сына. – Бабушка тебя нарядила, я смотрю.
– Мне жарко, – вздыхает Джетт, и все мужчины в группе бормочут свое согласие.
– Еще пару часов, и мы сможем надеть шорты, обещаю. – Внимание Джесси переключается на мою маму, и он улыбается. – Здравствуйте, миссис Фосс. Рад видеть вас здесь сегодня.
Мама кивает.
– Прошли годы с тех пор, как мы приезжали на фестиваль. Я не помню, чтобы он был таким большим.
– Он расширяется каждый год, клянусь.
– Что ж, нам придется записать его в календаре на следующий год. Надо помочь внуку праздновать праздник его корней, не так ли? – Она протягивает руки к Джетту и прижимает его к своему бедру. – Давай найдем дедушку и перекусим, хорошо? Я слышала, что у них здесь лучшая грудинка.
– А можно мне вместо этого куриные котлетки? – спрашивает Джетт, и Джесси смеется, когда они отправляются в путь.
– Он не нагрубил тебе по поводу наряда?
– Немного, но твоей маме было не до этого.
– Спасибо, что позволила ему это сделать.
– А почему бы и нет?
Он пожимает плечом.
– Потому что это хреново?
– Это твоя семья, Джесси. Твое наследие. И его тоже. – Я тянусь к его руке, и наши пальцы естественно переплетаются. – Кстати, ты выглядишь красавчиком. Мне особенно нравятся брюки.
– О, да? – Его глаза сверкают, когда он смотрит на меня. – Они немного тесноваты.
– Я заметила. Они демонстрируют твою задницу.
– И мой перед тоже.
Мои щеки розовеют.
– И это я тоже заметила.
– Ты уверена, что я тебе нужен не только из-за члена, городская девчонка? – придвигается он, поднимая руки к моим бедрам.
– Это определенно плюс, но это не единственная причина.
– Хм. – Джесси скептически прищуривает глаза, но его ухмылка говорит о том, что он играет.
– Есть кое-что, что я хотела тебе сказать, – говорю я, гладя его грудь.
– Хорошо…
– Я перевезла все свои вещи сюда. И вещи Джетта тоже. Джинкс помогал.
– Правда? Ты попросила моего брата помочь, а не меня?
– Да. Я все еще доказываю свою состоятельность, помнишь?
– Я уже сказал тебе, что все в порядке, детка.
– Еще не совсем.
– Ты меня убиваешь. Я просто хочу уже поцеловать тебя, – хрипит он, опуская голову настолько, что его нос упирается в мой.
– Ты получишь это сегодня.
– Да? Когда?
Я провожу дразнящим пальцем по его губам.
– Ты узнаешь когда, парень из братства. Поверь мне.
ДЖЕССИ
К тому времени, когда мы танцуем польку на территории фестиваля и доводим себя до потного состояния, наступает середина дня, и толпа уже вовсю ревет.
– Я пойду домой, приму душ и переоденусь, – бормочу я Джинксу и Эйдену, который, наконец-то, появился час назад. – Я чертовски воняю, и мне нужно вернуть леди.
Эйден смеется.
– Держись крепче, Ромео. Они собираются объявить результат конкурса пирогов, и ты знаешь, что мама захочет сфотографироваться со всеми нами, когда она победит.
– Можем мы все быстро помолиться, чтобы Микайла не победила ее снова? Я не могу слушать ее причитания и стоны еще год, – ворчит Джинкс, пока мы идем к стенду с пирогами, где уже начала собираться толпа.
– Ты должен признать, что это было довольно забавно, – говорю я, вытирая потное лицо рукавом.
– Оглядываясь назад, да, но только потому, что все уже почти закончилось. Или мы на это надеемся. – Эйден ухмыляется.
Мы пристраиваемся позади Чака и Сьюзи, а также Пола, Ханны и их детей, и Джетт практически ползет по моей ноге, чтобы лучше видеть.
– Мамы не видно, – говорит он, когда я поднимаю его на плечи. – А вот и она! И бабушку тоже!
В передней части палатки, выстроившись за кучей в основном съеденных пирогов, десять лучших дам Коул-Крика улыбаются, терпеливо ожидая своих результатов. В какой-то момент, с тех пор как я видел ее в последний раз, Хейден переоделась в белое платье без рукавов, которое струится по ее изгибам, как волосы по плечам. Я не могу отвести взгляд.
– Твоя мама выглядит очень красиво, не так ли? – спрашиваю я Джетта. – Ты думаешь, она выиграет?
– Ага. И бабуля тоже.
– Очень на это надеюсь.
– Дамы и господа, настал момент, которого вы все ждали. Время короновать нашу принцессу польских пирогов! – Брен Бишоп шагает к концу шеренги, микрофон в руке. – Я сам имел удовольствие попробовать каждый из этих вкусных творений и должен сказать, что в этом году решение было очень трудным.
Мама рядом с ним закатывает глаза, а Хейден пытается удержаться от смеха. Микайла занимает другой конец очереди, держа в руках корону и тревожно улыбаясь. – Без лишних слов, давайте перейдем к результатам. На третьем месте у нас миссис Яниковски и ее классический вишневый пирог. Всегда приятно, миссис Джей, но я считаю, что в этом году вы превзошли себя. – Публика аплодирует, когда миссис Джей принимает свой трофей и обнимает Брена почти непристойно, что вызывает смех в толпе.
– Ух! – Брен отстраняется, обмахивая себя карточкой с результатами. – Даже не представляю, какое поздравление я бы получил, если бы вы выиграли, миссис Джей.
Она бросает на него взгляд и возвращается на свое место. Он делает еще один вздох, поправляет рубашку и возвращает свое внимание к карточке. – Переходим ко второму месту… – Он делает паузу и сглатывает, и я буквально вижу страх в его глазах. Мы все видим.
– Черт, – бормочет Джинкс. – Кто покупает водку?
– Всего одно очко разделяет первое и второе место, и второе место в этом году заняла не кто иная, как миссис Эндерс с ее невероятным кокосовым кремом.
Толпа аплодирует, а Мама натягивает улыбку, которая на удивление более искренняя, чем я ожидал.
– Спасибо, Брен. – Она наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку, и принимает свой трофей без происшествий, в то время как каждый из нас, детей, стоит и ждет, что с ее головы вот-вот сорвется макушка. Но этого не происходит. Она просто возвращается на свое место, подмигивает Хейден и слегка подталкивает ее локтем.
