Текст книги "Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)"

Автор книги: Мишель Пейвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 99 страниц)

Глава восемнадцатая

Ужас, испытанный Тораком при появлении Эостры, продолжал преследовать его, когда он двинулся следом за Повелительницей Летучих Мышей в глубь каменного леса.

Неф сунула ему мешок с совой и указала на выступ возле жертвенного камня:

– Положи там и ступай за мной.

Торак положил мешок, где велели, но все же успел немного распустить горловину, чтобы сове было легче дышать. Неф, заметив это, буркнула не то чтобы сердито, но как-то безрадостно:

– Что, неприятно причинять зло Охотнику? Ничего, придется что-то и похуже делать, если хочешь Пожирателем Душ стать. – И она, схватив факел, покатилась дальше по извивающемуся туннелю. – Придется тебе взять на себя этот тяжкий грех ради благополучия многих. Готов ты к этому, мальчик?

– Да… – неуверенно ответил Торак.

– Ну ладно, это мы выясним, – заявила Неф. – А ты мне вот что скажи: тебе лет-то сколько?

Торак вздрогнул:

– Тринадцать.

– Тринадцать… – Она нахмурилась. – А моему сыну, если б он жив остался, сейчас было бы пятнадцать.

И на мгновение в душе Торака даже шевельнулось сострадание к ней.

– Значит, тринадцать, – думая о чем-то своем, снова пробормотала Неф. Она с отсутствующим выражением лица сунула руку в мешочек, висевший у нее на поясе, и вытащила оттуда горсть дохлых мух. Сидевшая у нее на плече летучая мышь, покровитель ее племени, тут же оживилась. Шерсть на ней встала дыбом, она вытянула шею и моментально схватила угощение. – Покушай, покушай, моя красавица, – нежно приговаривала Неф. Потом, перехватив взгляд Торака, буркнула: – Ладно, идем дальше, только сперва дай ей свою руку обнюхать!

Торак протянул летучей мыши палец. Мягкие и нежные, точно листья лопуха, уши зверька шевельнулись, и он ощутил краткое прикосновение крошечного теплого язычка – казалось, мышь пробует его кожу на вкус.

«Странная добыча»

, – вспомнил он. И представил себе, как эта летучая мышь летит над заснеженной равниной, потом садится и делает несколько шагов, разгребая когтями снег и, чтобы не провалиться, опираясь на свои острые локотки, а на снегу остаются отметины, точно от воткнутой туда палки… Торак с острой тоской представил себе, как Волк, сгорая от любопытства, бросается выяснять, какая странная добыча могла оставить такой след.

– Ты ей нравишься, – проворчала Неф. – Странно. – И она, вдруг прибавив шаг, так решительно зашагала дальше по подземному коридору, что Тораку пришлось догонять ее почти бегом.

– А отчего умер твой сын? – спросил он.

– Он голодал, – сказала Неф. – Дичь совсем ушла из нашей части Леса. Должно быть, мы совершили нечто плохое, и Великий Дух был нами недоволен. – Морщины на ее насупленном челе стали еще глубже. – Я тогда тоже хотела умереть. И даже попыталась. Меня спас Повелитель Волков.

«Повелитель Волков? Но ведь это же мой отец!» – подумал Торак и чуть не упал, споткнувшись из-за охватившего его душу волнения.

– Да, он спас мне жизнь, – с горечью промолвила Неф, – но теперь он мертв, и мне уже никогда не удастся отплатить ему за свое спасение. Знаешь, благодарность – страшная вещь!

Она вдруг схватила Торака за плечи и с такой силой притиснула его к каменной стене туннеля, что чуть не сломала ему при этом обе руки.

– Вот поэтому, мальчик, мы здесь и находимся! Чтобы сделать все так, как хочет Великий Дух! Ну, говори скорей! Говори, что ты чувствуешь!

Торак попробовал вырваться, но Неф держала крепко. Ладонями он чувствовал, какая эта стена липкая и противно теплая. И ему почему-то все время казалось, что где-то совсем рядом, внутри этой стены или даже ближе, извивается, корчится нечто ужасное, грозное…

– Она живая! – в страхе прошептал он.

– Это тебе только кажется, – сказала Неф. – Просто в этом месте шкура нашего мира износилась и стала совсем тонкой. Так что Иной Мир здесь совсем близко. Таких мест под землей несколько.

И Торак вспомнил ту страшную пещеру, в которую как-то из любопытства забрался. Он спросил, есть ли такие места в Лесу.

– Есть одно, – ответила Неф. – Мы пытались им воспользоваться, но там путь оказался закрыт.

__ А зачем это вам? – спросил Торак. – Почему вы вообще здесь живете?

Маленькие глазки Неф хитро блеснули.

– Ты же знаешь почему.

Он облизнул губы:

– Но я… я бы хотел знать больше! Ведь и мне предстоит стать Пожирателем Душ.

Неф наклонилась почти к самому его лицу, и он почувствовал едкий запах летучих мышей.

– Во-первых, мы должны найти Дверь, – сказала она. – То место, где шкура нашего мира тоньше всего. Затем придется воспользоваться магическими чарами, чтобы защитить себя от любой неожиданности. И наконец, – понизила она голос до шепота, – в дни черной луны… мы эту Дверь откроем, и тогда…

Торак нервно сглотнул. И снова услышал слова Ходеца:

«Они собираются открыть Дверь!»

– Но… зачем? – выдохнул он. – Зачем вам ее открывать?..

– Все! Больше никаких вопросов! – прорычала Неф. – У нас еще работы полно!

И она, потащив за собой Торака, покатилась на своих мощных кривых ногах дальше. Через некоторое время они оказались в той самой вонючей пещере, где Торак слышал рычание росомахи. Оказалось, что там протекает ручеек, которого он тогда не заметил; этот ручеек наполнял водой небольшое углубление в полу пещеры, а потом нырял в какую-то трещину. На берегу маленького озерца стояло ведро из бересты и лежала сетка, сплетенная из лыка и битком набитая вяленой треской.

Неф велела ему взять ведро и сетку с рыбой и жестом приказала следовать за ней. Шаркая ногами, она подошла к первой норе и примерно на ширину ладони отодвинула каменную пластину, закрывавшую входное отверстие. Затем просунула в нору кусок трески, вытащила оттуда небольшую берестяную плошку, наполнила ее водой и сунула обратно.

Торак успел заметить, как в глубине норы блеснули чьи-то глаза. Выдра! Должно быть, та самая веселая выдра, чьи следы видели на снежной горке в Лесу Торак и Ренн. Теперь ее гладкий мех стал спутанным и грязным, и она испуганно от них шарахнулась. Сострадание к Неф, проснувшееся было в сердце Торака, тут же испарилось. Если эта женщина способна творить такое…

Повелительница Летучих Мышей опять задвинула заслонку, оставив лишь крохотную щелку, чтобы проходил воздух, и, хромая, перешла к следующей норе. Постепенно Торак успел разглядеть почти всех пленников: песца, свернувшегося клубком и погруженного в дремоту, вызванную, вероятно, полным истощением сил; орла, превратившегося в ком растрепанных перьев, из которого гневно сверкали желтые глаза; рысь, сидевшую в такой тесной норе, что ей даже повернуться толком было невозможно. Разумеется, видел он и росомаху, по-прежнему источавшую злобу и ненависть.

И наконец, в глубокой яме или, точнее, колодце под тяжелой каменной плитой Торак увидел громаду белого медведя!

– Этому дадим только воды, – сказала Неф, взяв у него из рук берестяное ведерко, и с силой выплеснула воду в специально оставленную небольшую щель. – Нам нужно, чтобы он голодал, иначе он станет слишком силен.

Медведь издал громоподобный рев и ударился всем телом о каменную плиту. Но плита даже не дрогнула. Ее не способно было сдвинуть с места ничто, даже мощь белого медведя.

– Как же вы его поймали? – удивился Торак.

Неф фыркнула:

– Сешру неплохо разбирается во всяких усыпляющих зельях. Да и сила Тиацци тоже порой пригождается.

Торак обернулся и прикинул, какова эта пещера в длину. Он уже начинал понимать: то, чем заняты сейчас Пожиратели Душ, гораздо серьезнее и страшнее того, что может грозить его Волку.

– Но ведь это Охотники! – воскликнул он. – Это все Охотники!

– Да, – подтвердила Неф.

– А где же волк?

Неф замерла:

– Откуда ты знаешь, что здесь есть волк?

Долго думать Тораку не пришлось.

– А я слышал! Слышал его вой.

Повелительница Летучих Мышей резко обернулась в ту сторону, откуда они только что пришли.

– Волка сюда доставят завтра, когда наступит день черной луны. Когда придет время.

Торак украдкой огляделся, надеясь увидеть еще хотя бы одну пропущенную нору.

И снова Неф прочитала его мысли.

– Его здесь нет. Мы держим его отдельно от остальных.

– Почему?

В ответ она лишь остро на него взглянула и заметила:

– Ты задаешь слишком много вопросов!

– Я хочу научиться.

Летучая мышь завозилась у Неф на плече, и та ласково посмотрела на зверька. Потом мышь вспорхнула и полетела прочь, во тьму.

– Это все из-за Сешру, – вздохнула Неф. – Прошлым летом она получила от нашего брата-колдуна – он теперь живет за Морем – странное послание:

«Волк жив»

. Мы так толком и не поняли, что он хотел сказать. Но именно поэтому на всякий случай держим волка отдельно от остальных зверей.

А в душе у Торака бушевала настоящая буря. Неужели они что-то знают? Может, и знают, но недостаточно? Может, еще не успели выяснить, что у него есть блуждающая душа? Но кое-что им все же явно известно…

И тут до него дошло, что Неф не сводит с него глаз, словно читая его мысли по выражению лица. Он, разумеется, тут же постарался ее отвлечь и задал ей тот вопрос, на который и сам уже отлично знал ответ:

– А для чего вам все эти звери? Что вы собираетесь с ними делать?

– Ну, а как ты думаешь? Что мы можем сделать с этими тварями?

– Убить? – И это в его устах прозвучало почти утвердительно.

Повелительница Летучих Мышей кивнула:

– Кровь девяти Охотников – это самое ужасное… но и самое могущественное из жертвоприношений!

В висках у Торака точно молоточки застучали; ему показалось, что стены пещеры сами собой сдвигаются, наступают на него, грозя раздавить…

– Ты утверждал, что хочешь стать одним из нас, – сказала Неф. – Вот теперь и начнем.

Она подняла факел повыше, и Торак увидел, что они, описав по туннелям круг, вновь оказались в том каменном лесу. Только теперь там не было ни души. Остальные Пожиратели Душ ушли. Сова в мешке лежала совершенно неподвижно на том же выступе возле жертвенного камня.

«Может, она понимает, что сейчас ее принесут в жертву?» – подумал Торак.

Ему вдруг стало трудно дышать.

– Но… ты же сказала, что завтра. В день черной луны.

– Для наведения магических чар – да, нам необходим день черной луны. Но ведь сперва нужно еще и

отыскать

ту Дверь. И потом, кроме всего прочего, мы должны обеспечить защиту самим себе. А для этого кровь совы как раз и годится. И кстати, ее кровь поможет нам услышать, что находится там, за стеной, внутри.

Воткнув факел в одну из трещин, Неф сунула руку в мешок и извлекла оттуда птицу. Держа ее одной рукой, другой рукой она вытащила из ножен нож и подала его Тораку.

– Возьми нож, – велела она, – и отрежь ей голову.

Торак, не мигая, смотрел на сову, и сова точно так же смотрела на него – вся грязная, обмякшая от страха.

Неф нетерпеливо ткнула ему в грудь рукоятью ножа.

– Неужели ты настолько слаб, что не выдержишь даже первого испытания?

«Испытания?..»

Только теперь Торак понял: все, что до сих пор делала Повелительница Летучих Мышей, вело именно к испытаниям. И это его она собиралась испытывать, чтобы выяснить, тот ли он, за кого себя выдает; действительно ли он из племени Песца, действительно ли решил преступить границу своего мира и начать новую жизнь в мрачном мире Пожирателей Душ.

– Но это ведь не добыча, – сказал он. – Мы же не собираемся ее есть. И мы не на охоте. У совы не было никакой возможности от нас скрыться.

Глаза Неф ярко вспыхнули: в них светилась какая-то исступленная уверенность.

– Порой, – сказала она, – невинный должен страдать во имя благополучия других.

«Благополучия?

– думал Торак. – Какое отношение убийство совы имеет к благополучию других людей?»

– Бери нож! – повторила Неф.

У Торака перехватило дыхание. Воздух казался горячим и тяжелым от близости готовящегося злодеяния.

– Ну же! – прикрикнула на него Неф. – Мы – Пожиратели Душ, мы говорим от имени Великого Духа! Так ты с нами или против нас? Середины тут нет и быть не может!

И Торак взял нож. Потом опустился на колени и положил свободную руку на тельце совы. Ее перышки показались ему удивительно мягкими, а птичьи косточки – невероятно тонкими и хрупкими. Под его пальцами бешено билось маленькое сердечко.

Если он сейчас откажется убить эту сову, Неф, пожалуй, убьет его самого. А потом Пожиратели Душ все-таки откроют эту таинственную Дверь, и тогда на этот мир обрушатся неведомые ужасы и беды.

И Волк тогда умрет.

Торак набрал в грудь побольше воздуха, безмолвно, про себя, попросил прощения у Великого Духа и рубанул ножом.

Глава девятнадцатая

– Дело сделано, – промолвила Повелительница Летучих Мышей.

– А это что, ее кровь? – спросил Повелитель Дубов.

– Естественно.

Ренн, опасаясь даже дышать, глубже вжалась в щель, скрытую порослью молодых каменных деревьев. Где же Торак? Что они с ним сделали?

Она смотрела, как Неф подошла к алтарю, держа в одной руке плюющийся факел, а в другой – рог с какой-то жидкостью. В неровном свете факела ее уродливая, корявая тень казалась просто огромной. Над головой у Пожирательницы Душ шевелились тысячи летучих мышей.

– Где мальчишка? – спросил Повелитель Дубов, занимая свое место у жертвенного камня.

– Там остался, возле жертвенных животных, – пожала плечами Неф. – На него это, похоже, очень сильно подействовало. Ничего, Сешру за ним присмотрит.

У Ренн по спине поползли мурашки.

– Значит, ты говоришь, мальчишка был потрясен? – фыркнул Повелитель Дубов. – Неф, да он же просто трус! Надеюсь, наша магия от этого никак не пострадает.

– С какой стати, Тиацци? – сердито возразила Неф. – Какое отношение этот мальчишка имеет к нашей магии? И потом, он же сам к нам пришел. Сам предложил себя. И он, не сомневаюсь, отлично послужит нашим целям.

«Каким еще целям?» – думала Ренн.

Судя по тому, что она успела услышать, затея со сменой обличья вполне удалась: они не поняли, кто такой Торак, и не знают, что у него есть блуждающая душа. Но зачем он все-таки им нужен? Интересно, а сколько всего Пожирателей Душ в этой пещере? Если их было семеро, когда они объединились, и двое теперь мертвы, то, значит, их осталось пятеро; но тот мальчишка из племени Песца говорил о четверых. Где же пятый?

А потом Ренн стало некогда думать. Неф сунула свой факел в какую-то щель, обмакнула палец в жидкость, плескавшуюся в роге. Это оказалась кровь. Затем она провела этим пальцем себе по лбу, оставив там темную полосу, и ту же метку она оставила на лбу Повелителя Дубов. А потом пропела:

–

Кровь совы, чтобы слышать так же остро, как она…

–

И чтобы защитить нас от гнева тех, кто рвется сюда ОТТУДА,

– в тон ей подхватил Повелитель Дубов.

Ренн зажала себе рот, чтобы не охнуть. Кровь совы… Значит, они ее убили! Как и говорил тот мальчишка из племени Песца! Но зачем? Ведь убить Охотника – значит разгневать Великого Духа и навлечь несчастье и на себя, и на людей своего племени!

У Ренн закружилась голова, и она, чтобы не упасть, ухватилась рукой за одно из молодых каменных деревьев, рука почти сразу ощутила тепло, но какое-то странное, на редкость неприятное. И Ренн поняла: это тепло Иного Мира, до которого тут, видимо, совсем близко.

И чтобы защитить нас от гнева тех, кто рвется сюда ОТТУДА…

Но это значит… что сюда рвутся злые духи? Духи Иного Мира!

Эх, надо было ей сразу же пойти следом за Тораком! А она вместо этого долго мерила шагами снег возле того валуна, злясь на Торака, пытаясь спорить с самой собой. К тому времени, как она окончательно решилась – набралась мужества, спрятала лук и приготовилась нырнуть в пещеру, – тьма успела окончательно поглотить Торака.

И тут Ренн вдруг услышала чьи-то тяжелые шаги. Она едва успела нырнуть в пещеру, как этот человек вышел из темноты, воздвигся перед входом: огромный, как зубр, лицо занавешено спутанными космами и заросло густой бородой. На тыльной стороне его огромной ладони даже в сумраке была видна татуировка – знак племени Дуба. Запах еловой смолы, которую он, видимо, жевал, окутывал его, точно лесной туман.

Оцепенев от ужаса, Ренн смотрела, как этот великан налег плечом на каменную плиту раз в пять выше самой Ренн и закрыл ею вход в пещеру с такой легкостью, словно это не камень, а жалкая перегородка, сплетенная из прутьев. Теперь они оба были внутри пещеры, и выбора у Ренн не осталось: она могла только следовать за незнакомцем по извилистым туннелям, стараясь и не подходить к нему слишком близко, и не отставать от него, потому что заблудиться в темноте этой пещеры означало бы для нее верную смерть.

В итоге он и вывел ее к этому каменному лесу. И теперь она постоянно ощущала присутствие неких неясных существ, а может теней, которые наблюдали за ней и словно чего-то ждали. Даже звук капающей воды здесь звучал как-то зловеще. Но хуже всего на Ренн действовало хлопанье крыльев и писк тысяч летучих мышей. Неужели мыши чувствуют, что она здесь? Неужели они могут как-то сообщить об этом Пожирателям Душ?

Присев между двумя каменными деревцами, Ренн смотрела, как Повелительница Летучих Мышей снова взяла свой факел и с его помощью подожгла другие факелы, воткнутые в щели вокруг жертвенника. Сперва стало почти светло, но потом факелы вдруг почти потухли, словно в знак уважения к кому-то невидимому. И летучие мыши примолкли.

Ренн прижала ко рту до боли стиснутые кулаки, чтобы не вскрикнуть.

Она увидела, что на жертвенном камне восседает третий Пожиратель Душ. В полумраке она сумела различить лишь его одежды из пышных перьев, которые, как ей показалось, росли прямо из камня, да страшные, горевшие оранжевым огнем глаза огромного филина.

Затем из-под этой жуткой маски послышался леденящий душу голос:

– Души! Отдай мне ее души!

Повелительница Летучих Мышей поспешно положила на алтарь что-то маленькое – какие-то темные перья; маска шевельнулись, скрывая подношение от глаз Ренн, но она все же догадалась: Повелительница Мышей явно сплела некое связующее заклятие и поймала души совы в этот комок перьев.

– Хорошо, – прогудел из-под маски тот же голос.

А Ренн все думала о душах бедной совы, теперь – возможно, навсегда – оказавшихся во власти жестокой Повелительницы Филинов. Смогут ли ее души когда-нибудь вырваться на свободу? Смогут ли вновь взлететь, хлопая крыльями, и отыскать убежище в ветвях Самого Первого Дерева…

Сердце ее похолодело от ужаса, когда она увидела, как Повелительница Филинов кладет на жертвенный камень нечто темное и изогнутое. Кремень Ходеца! Тот самый «каменный коготь», который Ходец некогда, давным-давно, принес с собой из пещеры в Лесу и который Пожиратели Душ у него отняли!

Затем Повелитель Дубов вытащил из мешка, висевшего у него на поясе, маленький черный камень-голыш, блеском и гладкостью напоминавший чей-то глаз.

–

Это сова,

– нараспев сказал он, кладя камешек рядом с кремнем. —

Первый из девяти Охотников.

«Девять Охотников?»

Пальцы Ренн стиснули хрупкую каменную веточку. Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, она смотрела, как Повелитель Дубов с грохотом вытряхнул из своего мешка на жертвенник еще несколько камешков-голышей.

Повелительница Летучих Мышей выбрала один из них и положила рядом с тем, который обозначал принесенную в жертву сову.

–

Это,

– почти пропела она, —

орел. Чтобы видеть лучше всех…

–

И чтобы защитить нас от гнева тех, кто рвется сюда ОТТУДА,

– подхватили остальные Пожиратели Душ.

На алтарь положили еще один камешек. Потом еще и еще… Ренн слушала пение колдунов и следила за тем, как продолжается это странное жертвоприношение.

– Это лиса. Чтобы быть хитрее всех…

– Это выдра. Чтобы плавать лучше всех…

– Это росомаха. Чтобы стать свирепее всех…

– Это медведь. Чтобы стать сильнее всех…

– Это рысь. Чтобы так же внезапно нападать на врага…

– Это волк…

Ренн даже глаза закрыла от ужаса.

– …Чтобы стать мудрее всех…

И вдруг наступила полная тишина. Ренн видела, что девятый камешек лежит отдельно, словно ожидая, когда им замкнут кольцо из восьми каменных «глаз», выложенных вокруг изогнутого, как коготь, кремня.

Затем Повелительница Филинов стиснула девятый камешек своей когтистой лапой и нараспев произнесла:

– А это человек. Чтобы стать безжалостнее всех.

«Человек?»

Ренн все сильнее сжимала каменную ветку. Так вот зачем Пожиратели Душ приняли в свою компанию того мальчишку из племени Песца! А теперь его место занял Торак…

Она до боли стиснула пальцы, и ветка не выдержала. Она с громким хрустом переломилась, и тут же летучие мыши вихрем сорвались со стен, хлопая крыльями, и встревоженно закричали.

– Здесь кто-то есть! – вскричала Неф, вскакивая на ноги.

– Это твой мальчишка! – гулко прогудел Тиацци. – Он наверняка подслушивал!

Среди каменных деревьев заметался свет факелов. Пожиратели Душ принялись обыскивать пещеру.

Ренн судорожно озиралась, не зная, где спрятаться. Выбирая укромное местечко, чтобы проследить за Пожирателями Душ, она забралась слишком далеко от входа в туннель и теперь не могла туда вернуться: ее бы сразу заметили.

Свет факелов все приближался, они вот-вот ее увидят. Уже совсем рядом с ней слышалась тяжелая поступь Повелителя Дубов…

И Ренн сделала то единственное, что ей еще оставалось: стала карабкаться по каменной стене вверх.

Поверхность была неровная, покрытая острыми, как лезвие топора, выступами, и Ренн до крови ободрала себе ладони, пытаясь отыскать, за что бы ухватиться. Она поднималась все выше, но, сколько ни всматривалась во тьму у себя над головой, разглядеть ничего не могла.

Раздались тяжелые шаги.

И как раз в этот момент пальцы ее нащупали какой-то широкий выступ. Времени на раздумья не было. Она вползла на этот выступ, молясь про себя, чтобы в шуме, поднятом летучими мышами, не так был заметен скрежет ее башмаков по камню и звук осыпающихся осколков.

Оказалось, что за этим выступом начинался туннель. Слава Великому Духу, она нашла какое-то укрытие! Туннель, правда, был слишком узким и низким, она даже головой несколько раз стукнулась, но, не обращая на это внимания, опустилась на четвереньки и поползла вглубь.

Туннель сворачивал куда-то вправо, и Ренн поспешила укрыться за этим поворотом, надеясь, что там свет факелов ее не достанет. Однако туннель вдруг резко сузился и стал гораздо ниже, так что она с трудом туда втиснулась. Ей даже пришлось лечь на живот и ползти вперед, опираясь на локти.

Извиваясь, как ящерица, Ренн постаралась забраться как можно глубже. Наконец, она остановилась и с трудом повернула голову: желтый свет факелов, мигая, упорно приближался к ней, он уже почти касался ее башмаков. Ренн похолодела: она не успела отползти достаточно далеко, и сейчас они ее обнаружат и схватят!..

Собрав остаток сил, она заставила себя еще немного проползти вперед и прямо-таки втянула свое тело за очередной выступ, когда свет скользнул по подошвам ее башмаков – точно зубами щелкнул! – но ее саму высветить так и не смог.

Позади, у входа в туннель слышалось тяжкое дыхание Повелителя Дубов. И доносился острый запах еловой смолы.

Ренн изо всех сил закусила нижнюю губу.

Затем откуда-то издали послышался топот бегущих ног.

– Это не мой мальчишка! – задыхаясь, выпалила Повелительница Летучих Мышей. – Он все это время был с Сешру!

– Ты уверена? – Ренн показалось, что голос Повелителя Дубов прозвучал ужасающе близко.

– Это, должно быть, просто летучие мыши возню подняли, – предположила Неф.

– Ну что ж, – проворчал Тиацци, – значит, нам надо вести себя осторожней. И почаще по сторонам поглядывать.

Его голос и шумное дыхание стали удаляться, исчез свет факела, и все вокруг затопила тьма.

А на Ренн обрушилась просто невероятная слабость, наступившая после сильного нервного напряжения. Распластавшись на животе, она довольно долго лежала в темноте, слушая, как Пожиратели Душ ходят где-то поблизости и негромко переговариваются.

Наконец голоса их стихли совсем. Видимо, пока что они из каменного леса ушли. Летучие мыши еще немного повозились, хлопая крыльями, а потом тоже притихли. Но Ренн по-прежнему не шевелилась и выжидала, опасаясь ловушки.

Наконец, чувствуя почти полную уверенность в том, что в пещере никого не осталось, она принялась потихоньку, извиваясь всем телом, отползать назад, чтобы выбраться наружу.

Почувствовав, что капюшон парки зацепился за какой-то выступ на потолке, она дернулась вперед, надеясь таким образом отцепить его, но нора была слишком низкой и узкой, так что проползти достаточно далеко вперед оказалось невозможно.

Ренн пыталась освободиться, дергалась то в одну, то в другую сторону, но в таком узком пространстве проку от этого не было никакого.

Утомившись, она снова легла на живот, чтобы немного успокоиться и решить, как же ей поступить. Руки ее были неловко подсунуты под грудь, и стиснутыми запястьями она чувствовала бешеный стук своего сердца.

И тут на нее, точно гром небесный, обрушилось понимание того, во что она вляпалась.

Она намертво застряла в этой узкой норе!