Текст книги "Похищенная грешником (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Мне не нужно твое гребаное прощение, старик, – рычу я. – Я хочу, чтобы твоя кровь капала с моих пальцев.

– Почему?– спрашивает он.

– Когда мы встретимся лицом к лицу, я скажу тебе почему. – Отключив звонок, я делаю глубокий успокаивающий вдох, прежде чем спросить Элиф, смогла ли она отследить звонок.

– Он пингуется по всему миру. Я смогла сузить круг поисков до Польши. Он определенно там. Я проверю все записи с камер видеонаблюдения на предмет его присутствия.

– Получила ли ты доказательства от своего контакта в Польше?

– Пока нет. Он замолчал.

Блять. Его, наверное, убили.

– Дай мне знать, как только что-нибудь найдешь.

– Evet.

К тому времени, как мы добираемся до клуба, я так чертовски устал от своего телефона, что хочу выбросить его в окно. Вместо этого я засовываю его обратно в карман и вылезаю из внедорожника. Насторожившись, я оглядываю окрестности, моя рука под пиджаком лежит на пистолете.

Теперь это только вопрос времени.

После первого разговора с Мазуром мне трудно сосредоточиться на работе. Мы с Эмре направляемся к стыковочным отсекам, чтобы проверить поставки.

Какого черта ему нужна Лара?  

Никто не сражается за человека, если он не представляет для него ценности.

Я останавливаюсь посреди коридора, когда меня осеняет осознание – я готов сражаться за Лару.

Иисус.

Когда Эмре замечает, что я остановился, он оборачивается и спрашивает:

– Что случилось?

Я качаю головой.

– Ничего.

Я снова начинаю идти, мои мысли заняты Ларой.

Я готов бороться, чтобы она могла продолжать улыбаться. Чтобы она оставалась свободной.

Я снова останавливаюсь, и на этот раз Эмре хмуро смотрит на меня.

– Тебя беспокоит разговор с Мазуром?

– Какого черта ему нужна Лара? – Я задаю этот вопрос, кажется, в миллионный раз. – Она должна быть его родственницей, верно?

– Но ты сказал, что он отрицал это.

Я бросаю на Эмре нетерпеливый взгляд.

– Ты бы признал человека родственником, если бы он был у твоего врага?

– Точно. – Он пожимает плечами. – Сколько лет Мазуру? У него были дети?

Я встречаюсь взглядом со своим кузеном.

– Она могла бы быть его дочерью.

Он снова пожимает плечами.

– Но она была служанкой.

– Мы знаем, что Мазур облажался, Эмре. Он не из тех мужчин, которые заботятся о семье. – Я задумываюсь на мгновение. – Он просто не хочет, чтобы она попала в руки его врага. Это вопрос уязвленной гордости, а не любви.

– В этом есть смысл, – соглашается Эмре.

Я снова качаю головой.

– Но он никогда не говорил Ларе, что он ее отец, так? Это все еще не сходится. Он бы использовал это, по крайней мере, чтобы держать ее в узде.

– Да хрен его знает, – сдается Эмре, пытаясь разгадать головоломку.

Отправив груз в дорогу, мы ждем в задней части клуба прибытия клиента. Я продолжаю перебирать все, что знаю о Мазуре. Я уверен, что у этого человека нет детей.

Лара сказала, что приехала из Польши со своей матерью. Что, черт возьми, она сказала о своем отце?

Я должен отбросить свои мысли в сторону, когда подъезжает мерседес. Из машины выходит женщина лет пятидесяти с небольшим, выглядящая так, словно она только что сошла с обложки модного журнала.

Держа портфель с наличными, Джулия Лиотта улыбается мне, как будто я ее очередное блюдо. Женщина безжалостна. Она занимается торговлей наркотиками и сексуальным рабством.

– Габриэль, – мурлычет она. – Давно не виделись.

Недостаточно давно.  

– Джулия, – киваю я. Я жестом показываю Эмре, чтобы он взял портфель.

Как только он проверяет содержимое и показывает, что все на месте, Джулия протягивает мне листок бумаги с напечатанными на нем тремя номерными знаками.

– Надеюсь, моим грузовикам будет обеспечен безопасный проезд через Сиэтл? – спрашивает она.

– У них есть одна неделя, – предупреждаю я ее. – Через мой город разрешено провозить только товары.

Змея одаривает меня соблазнительной улыбкой, прежде чем развернуться и небрежно направиться обратно к своей машине, ее охранники окружают ее по бокам.

Когда мерседес отъезжает, я бормочу:

– Ненавижу иметь дело с этой женщиной.

– Она хорошо платит, – напоминает мне Эмре. – По крайней мере, нам не приходится часто иметь с ней дело.

– Evet . – Отворачиваясь от погрузочных доков, я возвращаюсь внутрь, чтобы пойти домой и спросить Лару о ее отце.

Глава 23

ЛАРА

Мои щеки болят от всех этих улыбок. Бросив взгляд на вязальные спицы Алии Ханым , я наблюдаю, как она делает пару стежков, прежде чем попробую снова.

Мои не такие аккуратные, как у нее, но она сказала мне быть терпеливой. Практика совершенствует.

– Selam , – здоровается  Габриэль, входя в гостиную. Он целует Алию Ханым  в висок, и это напоминает мне о том, когда он сделал то же самое со мной.

Мои щеки мгновенно вспыхивают, и я быстро опускаю взгляд на вязальные спицы в своих руках.

Не бейся так быстро, сердечко.

Чувствуя себя потрясенной неожиданной привязанностью, которую я испытываю к Габриэлю, я складываю шерсть и спицы обратно в корзину и встаю.

Прежде чем я успеваю выскочить из гостиной, Габриэль говорит:

– Мне нужно поговорить с тобой, Лара.

Мои ноги неуверенно останавливаются, и как только я оглядываюсь через плечо, он берет меня за руку и вытаскивает из комнаты.

Когда его сильные пальцы обхватывают мои, влечение сильно поражает меня. Когда мое сердце бьется быстрее, я поднимаю на него взгляд.

Он не выглядит сердитым.

Мы продолжаем идти, пока не выходим из дома через боковую дверь, и только когда мы оказываемся рядом с бассейном, он останавливается.

Поворачиваясь ко мне, его рука медленно отпускает мою, когда он спрашивает:

– Что ты можешь вспомнить о своем отце?

Вопрос настолько неожиданный, что я мгновение смотрю на него, прежде чем покачать головой.

– Ничего.

– Разве твоя мать не говорила о нем?

Я роюсь в памяти.

– Она сказала, что он умер, когда она была беременна мной. – Я пожимаю плечами, не в состоянии вспомнить больше. – Моя мама не говорила о нем.

– И твоя мать работала на Мазура с самого твоего рождения?

– Да. Если я правильно помню, она начала работать на него задолго до того, как появилась я. Лет десять, я думаю?

Глаза Габриэля не отрываются от меня, когда он, кажется, думает о чем-то, что его беспокоит.

– Как Мазур обращался с твоей матерью?

Как и прошлой ночью, меня бомбардируют травмирующие воспоминания о моей матери, прикрывающей меня своим телом, в то время как Тимон пинал ее.

Я бросаю взгляд на бассейн, вода освежающего голубого оттенка.

– Так же, как он обращался со мной.

Взгляд Габриэля немного смягчается, затем он спрашивает:

– Он никогда не оказывал ей никакой услуги?

Я качаю головой.

– Он относился ко всем нам одинаково.

Но некоторых он убил быстрее, чем других.

Мои брови сходятся на переносице, когда я признаюсь:

– Я всегда удивлялась, почему он просто не убил меня.

Всякий раз, когда он брал в руки пулю с моим именем, я думала, что он, наконец, выполнит свою угрозу.

Габриэль поднимает руку на мое плечо, это прикосновение успокаивающий жест. Он наклоняет голову, его глаза смягчаются состраданием.

– Мне нужно выяснить, почему Мазур хочет, чтобы ты вернулась. Ты знаешь что-нибудь, что могло бы помочь?

– Нет. – Страх мгновенный и всепоглощающий, и я инстинктивно подхожу ближе к Габриэлю.

Тревога охватывает меня с новой силой, и прежде чем я понимаю, что происходит, мое дыхание учащается, а по всему телу выступает пот.

Руки Габриэля обхватывают мое лицо, и он вторгается в мое личное пространство. Наклонив голову, он удерживает мои глаза в плену, когда говорит:

– Шшш, ты не вернешься. Ты остаешься здесь. Дыши, Лара. – Его большие пальцы ласкают мои щеки, и я чувствую его дыхание на своем лице.

Мое сердце бешено колотится в груди, бурные эмоции страха и паники вызывают боль за ребрами.

– Дыши, – приказывает Габриэль, и мои легкие повинуются его команде. Из меня вырывается сдавленный звук, но я, наконец, вдыхаю немного воздуха.

– Ты никогда не вернешься, – уверяет он меня, решительный тон в его голосе помогает мне успокоиться.

Я киваю, чтобы показать, что слышу его, и сосредотачиваюсь на том, чтобы привести свое дыхание в норму.

Как только мне удается успокоиться, Габриэль спрашивает:

– Лучше?

Я киваю, все больше осознавая, что его прохладные руки все еще обнимают мое лицо.

Что-то странное пробуждается к жизни в крошечном пространстве между нами, и это так тревожно, что я делаю шаг назад.

Габриэль тоже отстраняется, затем глубоко вдыхает, прежде чем покачать головой.

Каждая частичка моего существа испытывает желание извиниться за то, что только что произошло, но, зная, что Габриэлю это не нравится, я прикусываю нижнюю губу, чтобы не дать вырваться словам.

Засовывая руки в карманы, его глаза слегка прищуриваются, когда он смотрит на меня. Его голос нежен, когда он спрашивает:

– Ты сможешь ответить еще на вопросы?

Не желая разочаровывать его, я киваю, хотя и не уверена, что может послужить толчком к очередной волне паники. У меня не часто случаются приступы тревоги, но в последнее время они случаются все чаще. Хотя я не понимаю почему. Я наконец-то в безопасности и могла бы подумать, что они у меня прекратятся.

Габриэль, кажется, колеблется, чего я раньше не наблюдала. Обычно он спрашивает все, что хочет.

– Мазур обещал тебя кому-нибудь?

А?

Я качаю головой, не понимая вопроса.

Габриэль вытаскивает руку из кармана и ослабляет галстук на шее. Я смотрю, как он расстегивает верхнюю пуговицу, и прежде чем запихнуть галстук в карман, он бормочет:

– Ты должна представлять какую-то ценность для Мазура. – Его глаза снова встречаются с моими. – Мазур никогда не говорил, что ты выйдешь за кого-то замуж или... – Выражение отвращения на мгновение искажает его черты. – Ты сексуально ублажала кого-нибудь из его клиентов?

Мои брови сводятся вместе, и когда я понимаю, о чем спрашивает Габриэль, я начинаю моргать, мое лицо пылает, как будто оно в огне.

– Нет. – Я окидываю взглядом весь сад, чувствуя себя глупо застенчивой.

Когда Габриэль молчит, я украдкой бросаю на него быстрый взгляд, только чтобы обнаружить, что он смотрит на меня, удивление напрягает черты его лица, когда он что-то понимает.

– Ты девственница. Блять, может быть, в этом и причина.

Я снова опускаю взгляд, но затем Габриэль спрашивает:

– Мазур занимался сексуальным рабством?

Я быстро качаю головой.

– Я не знаю, каким бизнесом он занимался. Иногда я видела наркотики и оружие.

– Там никогда не было девушек, приходящих и выходящих из дома?

– Ничего такого, что я видела, – честно отвечаю я.

Все еще держа одну руку в кармане, Габриэль поднимает другую руку к лицу, большим пальцем потирая нижнюю губу.

Я снова моргаю, мое сердце пропускает удар, и в животе возникает странное ощущение.

Его золотистые глаза медленно скользят по мне, затем он шепчет:

– Ты можешь зайти внутрь, Лара.

Кивнув, я ухожу и проскальзываю обратно в дом через боковую дверь.

Я чувствую разочарование из-за того, что не смогла больше помочь, но Тимон заставил всех нас жить в таком страхе, что мы никогда не осмеливались ослушаться его и опускали головы.

Это был единственный способ выжить.

Глава 24

ГАБРИЭЛЬ

Пока я готовлюсь к мероприятию, о котором совершенно забыл, я продолжаю прокручивать в голове разговор с Ларой.

Она девственница, но это не может быть причиной, по которой Мазур хочет ее вернуть. Мужчина сказал мне трахнуть ее, прежде чем отправить обратно, так что это определенно не для того, чтобы продать ее девственность на черном рынке.

После того, как я надеваю пару бриллиантовых запонок и свой Rolex, я вздыхаю. Последнее, на что я сейчас настроен, – это общение с людьми, на которых мне насрать. Я иду только ради бабушки.

Одетый в черный смокинг, я выхожу из своей спальни и спускаюсь по лестнице на нижний этаж. Эмре уже ждет в вестибюле, выглядя чертовски скучающим, когда он смотрит видео на своем телефоне.

Когда он замечает меня, он говорит:

– Ты должен посмотреть это.

– Эмре, я не в настроении смотреть видео, – бормочу я, испуская еще один вздох. – Пойти на этот сбор средств – уже достаточная пытка.

– Аллах Аллах , – восклицает моя бабушка. – Это для белых медведей. Ты пойдешь и пожертвуешь достаточно, чтобы спасти бедных животных, и ты сделаешь это с улыбкой на лице.

Изобразив улыбку на лице, я беру бабушку за руку и помогаю ей спуститься с последних двух ступенек. Одетая в черное платье, она похожа на монарха турецкой мафии, кем она и является.

– Ты прекрасно выглядишь, Babaanne .

Счастливая улыбка украшает ее губы, затем она поднимает брови.

– У меня все еще есть манеры.

– Это точно, – хвалит ее Эмре. – Готова?

– Позволь мне просто сказать Низе, что мы уезжаем, – говорит она.

Я следую за ней на кухню, где Низа и Лара убирают после ужина. Обеспокоенный тем, что мой разговор с Ларой мог выбить ее из колеи, я вглядываюсь в ее лицо в поисках каких-либо признаков беспокойства.

Улыбка расплывается по ее лицу, ее глаза расширяются, когда она смотрит на мою бабушку.

– Вы выглядите такой красивой, Алия Ханым,  – выдыхает она в полном изумлении.

– Спасибо, Лара. Этот ребенок такой милый. – Моя бабушка обращает свое внимание на Низу. – Мы уходим.

– Тебе не обязательно сообщать об этом, – бормочет Низа. За эти годы Низа и моя бабушка стали хорошими подругами и больше похожи на сестер, поэтому я знаю, что в ее словах нет злого умысла.

Лара смотрит на меня, и, клянусь, я вижу вспыхивающий в ее глазах интерес, прежде чем она энергично начинает вытирать прилавки.

Я смотрю на нее, пока моя бабушка не похлопывает меня по руке.

– Прекрати мечтать. Мы опаздываем.

Качая головой, я протягиваю руку, чтобы моя бабушка взяла ее и вывожу ее из дома. В тот момент, когда мы все усаживаемся в лимузин с Мираком за рулем и Керемом на переднем пассажирском сиденье, мои мысли возвращаются к Ларе.

Такое чувство, что она завладевает моими мыслями при каждом удобном случае.

Глядя в окно, я удивляюсь, как такое невинное создание так долго выживало в аду. Лара чиста во всех отношениях.

Она так чертовски красива изнутри, что это сияние исходит от нее.

Мое сердце сжимается, и я ерзаю на сиденье, чтобы избавиться от странного ощущения.

В ее глазах определенно был интерес, и, если я не ошибаюсь, это потому, что ее влечет ко мне.

Это также может быть стокгольмским синдромом, Габриэль. Не придавай этому слишком большого значения.

Я громко выдыхаю, недовольный этой мыслью. Я чертовски надеюсь, что это не стокгольмский синдром. Последнее, что мне нужно, это чтобы Лара увлеклась мной, потому что она чувствует благодарность и принимает это за любовь.

Серьезно? Тебя бы это беспокоило?

Я качаю головой, мне не нравится направление, по которому движутся мои мысли. Лара, вероятно, ничего не знает об отношениях. Она уже подавлена, просто пытается проложить свой путь через нормальную жизнь и те хорошие вещи, которые мы все считаем само собой разумеющимися.

Но…

Какого черта я вообще о ней думаю? Она просто еще одна сотрудница.

Я снова ерзаю на сиденье и опускаю взгляд на свои бедра, углубляясь в свои чувства.

Она больше не раздражает меня, и, если быть честным с самим собой, я чувствую, что защищаю ее.

Только потому, что она такая невинная.

То, как она смотрит на меня, как будто я подарил ей весь мир, ее голубые глаза сверкают, как сапфиры.

Это потому, что ты действительно подарил ей мир. Ты изменил всю ее жизнь.

‘Вы спасли меня’.

Я закрываю глаза, пока ее слова всплывают в моей голове, а затем ее тело падает после того, как я всаживаю в нее две пули.

Тем не менее, она верит, что я герой в ее истории. Она так хочет угодить каждому моему приказу.

Я помню, как было приятно заботиться о ней, когда она была больна, и как она зависела от меня, чтобы ей было легче дышать. Когда она опиралась на меня, потому что у нее не было сил.

Когда она была в моей власти.

Ощущение ее миниатюрного тела в моих руках. Ее руки. Ее глаза. Ее чертовски чистая душа.

Я сжимаю руку в кулак на своем бедре, когда вид ее, стоящей на коленях у моих ног, вспыхивает в моем сознании.

Тебе это чертовски нравится, больной ублюдок.  

В моей груди поднимается волна, потребность разливается по моим венам, и мои мышцы напрягаются, когда моя хищная сторона пробуждается к жизни.

Я мог бы взять Лару, и она не стала бы сопротивляться мне. Она сделала бы все, что я потребовал, в своем отчаянии, чтобы доставить мне удовольствие.

Ее невинность стала бы моей. Я был бы единственным мужчиной, который прикасался к ней, и она бы боготворила меня за это.

Я всегда был доминирующим, жаждал покорного партнера, но мне никогда не была нужна эмоциональная связь.

До сих пор.

Она заставляет меня чувствовать, черт возьми.

– Габриэль? – Голос Эмре отрывает меня от моих порочных мыслей.

Я моргаю, когда поднимаю голову, порыв угасает, а потребность отступает во тьму глубоко внутри моей души.

– Мы приехали, – сообщает он мне.

Я киваю и выхожу из лимузина. Камеры начинают мигать, пока мои глаза обшаривают толпу, и как только я убеждаюсь, что это безопасно, я протягиваю руку своей бабушке и помогаю ей выйти из машины.

На ее лице грациозная улыбка, когда я веду ее по красной ковровой дорожке. Каждый мускул в моем теле готов к нападению, и я ни на долю секунды не теряю бдительности.

Оказавшись в зале, я провожу следующий час, приветствуя людей, которые для меня не имеют значения.

Мой взгляд переходит от одной светской львицы к другой, все одеты по последней моде. Их головы высоко подняты, власть богатства окутывает их, как плащ. Их смех фальшивый, а улыбки доведены до совершенства, чтобы привлечь тех, кто богаче их.

Все они здесь, чтобы найти подходящего мужа среди толпы старых ублюдков, готовых оставить свои богатства молодой невесте.

Лара никогда бы сюда не вписалась. Скорее всего, у нее случился бы приступ тревоги еще до того, как было бы подано шампанское.

Я скучающе вздыхаю и проверяю время на своих наручных часах.

Осталось еще два часа. Боже, помоги мне.

– Мистер Демир, – мурлычет голос позади меня. Эмре оборачивается, на его губах мгновенно появляется улыбка.

– Я Мадлен Кларк, – я слышу, как она представляется Эмре.

– Эмре Демир, – отвечает мой кузен, низкий звук его голоса говорит мне, что он не намерен идти с нами домой сегодня вечером.

Уголок моего рта приподнимается, и я слегка качаю головой.

Моя бабушка крепче сжимает мою руку и наклоняется ко мне, указывая на пару перед нами.

– Я слышала, у Торнов проблемы в браке. Они вместе только потому, что не хотят делить свое состояние.

Мне совершенно насрать.

– Хм, – отвечаю я, чтобы показать, что слушаю.

Женщина обходит мою бабушку сбоку, протягивая ей руку.

– Я Мадлен Кларк.

Иисус.

– Миссис Демир, – невозмутимо отвечает Babaanne .

Взгляд Мадлен останавливается на мне. Она даже не пытается скрыть интерес, искрящийся в ее зеленых глазах, которые не идут ни в какое сравнение с поразительным синим цветом Лары.

Когда я не утруждаю себя ответом на ее приветствие, она откидывает волосы.

– Я слышала, вам принадлежит большинство клубов в Сиэтле? – Она подходит ближе ко мне и осмеливается положить свою ладонь на другую мою руку. Улыбаясь мне, она наклоняется, хлопая накладными ресницами с такой скоростью, что может взлететь в любой момент.

Она откровенно флиртует с полным пренебрежением к моей бабушке.

Чертовски смешно.

Мой взгляд переключается на Эмре, и я наклоняю голову в сторону надоедливой женщины. Мой кузен выходит вперед и, взяв ее за руку, уводит от нас.

Шок мелькает на ее лице, когда она смотрит на меня с открытым ртом. Затем ее лицо напрягается от негодования, потому что я не потрудился признать ее существование.

Babaanne  вздыхает, дергая меня за руку.

– Давай внесем наше пожертвование, чтобы мы могли уйти, пока остальные стервятники не набросились на тебя. – Когда мы идем к столу, она бормочет. – С тобой никуда и сходить нельзя.

Глава 25

ЛАРА

Просто потому, что могу, я иду посидеть снаружи у бассейна, когда Низа ложится спать.

Закатав леггинсы выше колен, я осторожно опускаю ноги в прохладную воду и шевелю пальцами ног.

Это мило.

Я бросаю взгляд на цветы, освещенные садовыми фонарями, думая о том, как мистически все выглядит ночью.

И снова моя грудь наполняется благодарностью, мои губы изгибаются от того, насколько счастливой я себя чувствую.

Я бы хотела, чтобы моя мама смогла испытать это перед смертью.

Ты была права, мама. Сказки действительно сбываются.

Я бросаю взгляд на темное окно спальни Габриэля, думая о том, как красиво он выглядел в смокинге. Он излучает чистую силу и тестостерон.

Мое сердце трепещет, и я быстро опускаю подбородок, чтобы скрыть застенчивую улыбку.

Я не знаю, что делать с эмоциями и влечением, которые он заставляет меня чувствовать, и я не могу говорить об этом с Низой.

Мне нравится, как преображается его лицо всякий раз, когда он улыбается. От этого у меня всегда сводит живот.

Больше всего мне нравится, как его глаза наполняются удовлетворением всякий раз, когда я делаю что-то, что доставляет ему удовольствие.

Боже, я надеюсь, что никогда не разочарую его.  

– Могу составить компанию? – Внезапно спрашивает Габриэль.

Моя голова вскидывается, и я смотрю, как он подходит ближе. На нем все еще надеты брюки от костюма и парадная рубашка, но он снял пиджак.

Мои губы мгновенно изгибаются, и я киваю.

Он закатывает штаны и, садясь рядом со мной, опускает ноги в воду. Его рука прижимается к моей, затем он смотрит на меня сверху вниз.

– Как прошел твой вечер?

– Я приготовила порцию рахат-лукума, – говорю я ему, радуясь, что наконец-то все получилось правильно.

Глядя в его золотые глаза, мое сердце начинает биться быстрее.

– Тебе нравится готовить и печь? – спрашивает он, его взгляд скользит по моему лицу с умиротворенным выражением. Это заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

– Очень. – Моя улыбка становится шире. – Мне нравится все, чему меня учат Низа Ханым  и Алия Ханым .

Он пристально смотрит на меня мгновение, затем бормочет:

– Это, должно быть, ошеломляет тебя.

Покачивая пальцами ног в воде, я наклоняю голову.

– Что?

– Переживать все сразу.

Это так, но я постепенно учусь справляться с этим. Глядя вниз на воду, я снова шевелю пальцами ног, наслаждаясь ощущением воды.

– Тебе следует поплавать, – упоминает Габриэль.

– Я не умею. – Я пожимаю плечами, затем признаю. – Но однажды я хотела бы научиться.

– У тебя есть купальный костюм?

Я качаю головой, затем мои глаза расширяются, когда Габриэль начинает расстегивать свою рубашку. Он стягивает ткань со своих плеч и кладет ее на дорожку.

Срань господня.  

Я смотрю на его мускулистую грудь, у меня пересыхает во рту от этого зрелища.

Мои губы приоткрываются, когда он достает пистолет из-за спины, бросая его рядом со своей рубашкой. Я наблюдаю, как мускулы на его руках, плечах и спине двигаются, когда он соскальзывает в воду.

Мой живот сжимается так сильно, что я быстро прижимаю к нему руку. Мое сердце продолжает пропускать удары.

– Залезай, – приказывает Габриэль.

– Что? – Я ахаю, все еще в шоке от вида его обнаженной груди.

– Залезай в воду, Лара. – Его тон не оставляет места для возражений, а приказ посылает волну мурашек по коже.

Не в силах отказать ему, я придвигаюсь немного ближе. Мои руки хватаются за брусчатку вокруг бассейна, а затем я издаю вопль, когда Габриэль хватает меня за талию. Меня тянет вперед, и я врезаюсь в его тело, вода плещется вокруг нас.

Задыхаясь от холода, мои руки находят его плечи, и я держусь за них изо всех сил.

– Станет теплее, – говорит он, отводя нас от бортика.

Чувствуя себя неловко, я пытаюсь не держаться за него так крепко, но потом он говорит:

– Сделай глубокий вдох.

После того, как я делаю глубокий вдох, он затягивает меня под воду. Это длится всего пару секунд, прежде чем наши головы снова показываются на поверхности. Не думая, я обвиваю руками его шею и делаю глубокий вдох. Тепло его тела просачивается в мое, заставляя мой желудок сделать серию сальто.

Когда его рука скользит вверх-вниз по моей спине, я понимаю, что практически прижата к нему. Я быстро отвожу руки назад и позволяю ладоням погрузиться в теплую воду.

Мои глаза фокусируются на его привлекательном лице, капли стекают спиралью по его коже. С бешено колотящимся сердцем я смотрю на Габриэля, который выглядит красивее, чем когда-либо.

Одной рукой он крепко обнимает меня за поясницу и без особых усилий перемещает нас по воде.

– Каково это? – Его голос низкий и глубокий, его тембр вибрирует в моем теле.

Невероятно.

– Хорошо. – Я пытаюсь сосредоточиться на воде, ласкающей мою кожу, затем мои губы изгибаются. – Я чувствую себя невесомой.

Он проводит рукой по волосам, отчего выглядит еще сексуальнее. Я быстро отвожу взгляд, уставившись на все огни сада.

Тебе нужно успокоиться, пока он не заметил, как тебя к нему влечет.

Его голос мягче, когда он спрашивает:

– Ты доверяешь мне?

Медленно я возвращаю свой взгляд к нему. Я не держусь за него. Он может отпустить меня в любую секунду, и я утону. Но я знаю, что он этого не сделает.

Я все еще боюсь его, потому что у него есть сила покончить с этой прекрасной жизнью, которую он мне дал. Но я также чувствую себя в безопасности с ним, потому что он никогда не причинял мне боли.

Я знаю, прошло всего полтора месяца с тех пор, как я переехала сюда жить, и многое может измениться в любой момент, но мой инстинкт самосохранения подсказывает мне, что Габриэль имел в виду именно это, когда сказал, что не причинит мне вреда.

– Да.

Эмоции переполняют мою грудь при осознании этого. Я доверяю этим людям, которые стали для меня как семья.

С ними я действительно в безопасности.

Опуская глаза, я вижу широкие плечи Габриэля и часть его мускулистой груди. В моем сердце возникает сумасшедший трепет, все мои внутренности сжимаются, когда волна влечения накатывает снова.

Я никогда не испытывала этих эмоций. Я чувствую себя неопытной и растерянной.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он, низкий тон его голоса придает всему ощущение интимности, как будто он околдовывает меня магическими чарами.

Мой голос звучит мягко, когда я признаю:

– Я чувствую себя глупо.

– Посмотри на меня, – требует он, и мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его. На его лице серьезное выражение. – Почему ты чувствуешь себя глупо?

Потому что я испытываю все эти чувства к тебе, и они переполняют. Я не хочу делать ничего, что поставит под угрозу мое пребывание здесь, и я не знаю, что делать.

Не желая признавать правду, я отвечаю:

– Все ново, и я не знаю, как со всем этим справиться.

Габриэль притягивает меня к своему телу, и его руки заключают меня в крепкие объятия. Его мужественный аромат в каждом моем вдохе, тепло его тела согревает мое.

Боже, это волшебно – быть в его объятиях.

– Это займет некоторое время, но ты ко всему привыкнешь. – Он прочищает горло, затем добавляет. – И ты не глупая, просто невинная. Есть разница.

Не в силах сопротивляться, я снова обвиваю руками его шею. Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его объятий. Это успокаивающе, надежно и ... идеально.

– В чем разница? – Спрашиваю я, осторожно проводя пальцами по его теплой коже. Покалывание проходит по моим нервным окончаниям, заставляя мурашки покрывать все мое тело.

– Невинность – это когда у тебя просто не было возможности испытать что-то. На самом деле это редкость. – Он отстраняется, пока наши взгляды не встречаются. – Мне это нравится.

Когда я вижу правду в его глазах, улыбка расплывается по моему лицу.

Мои руки переместились на его плечи, и, прежде чем я осознаю, что делаю, они опускаются к его бицепсам, чтобы ощутить прикосновение его рук.

Боже, столько силы и золотистой кожи.  

Вены. Дыши. Вены.

Осознав, что делаю, я отдергиваю их от его кожи, мои щеки вспыхивают.

Габриэль наклоняет голову, чтобы поймать мой взгляд, затем спрашивает:

– Почему ты краснеешь?

Я быстро качаю головой, сжимая губы, чтобы секрет не ускользнул с них.

– Лара. – В его голосе слышны предупреждающие нотки, затем он требует. – Скажи мне. – Приказ наполнен доминированием.

И снова я не могу ослушаться его. Я зажмуриваю глаза.

– Прикосновение к тебе кажется интимным.

– Тебе неудобно?

Я качаю головой.

Это последнее, что я чувствую.

– Ты чувствуешь, что это неправильно?

Я открываю глаза и, нахмурившись, отвечаю:

– Нет, это не то, что я имела в виду.

Габриэль отводит нас обратно к краю бассейна, затем он берет меня за бедра и без каких-либо усилий поднимает меня из воды и усаживает на бортик.

Все еще держа руки на моих боках, он смотрит на меня. Хищный взгляд прикрывает его глаза, затем он бормочет:

– Надень мою рубашку.

Когда я тянусь за сухой тканью, я опускаю взгляд. Видя, что моя собственная рубашка практически прозрачна, я испытываю сильную волну стеснения. Я быстро просовываю руки в рукава его рубашки и прикрываюсь.

Вместо того, чтобы выбраться, Габриэль отталкивается от бортика, его тело скользит по воде. Только когда он оказывается на другой стороне бассейна, он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Не принимай благодарность за то, чем она не является.

А?

Качая головой, я признаю:

– Я не понимаю.

Габриэль вылезает из бассейна и садится на другой стороне. Когда на него падает свет, я отчетливо вижу его мускулистую грудь и пресс, и, помоги мне Господь, его сильные руки.

От него захватывает дух.

Я хорошо осведомлена об оружии, лежащем рядом со мной, и знаю, что это проверка. Габриэль проверяет, выстрелила бы я в него, если бы у меня был шанс.

Этого никогда не случится.

– Я не спас тебя, Лара. Я выстрелил в тебя и украл у Мазура, надеясь, что ты сможешь дать мне информацию о нем.

Я все еще не понимаю.

Вздохнув, Габриэль вытирает воду с лица.

– Не делай из меня героя, потому что это последнее, кем я являюсь. Ты благодарна и впервые ощущаешь жизнь. Не путай эту эмоцию с чем-то большим.

Мои брови сводятся вместе.

– Теперь я еще больше сбита с толку.

Габриэль встает, и мокрая ткань брюк его костюма свисает так низко на бедрах, что на них вырезана буква V, направленная вниз. У меня пересыхает во рту, и в животе сильно сжимается.

Вау.

Я не могу оторвать глаз от его красоты, когда он обходит бассейн. Остановившись передо мной, он протягивает мне руку, и как только я кладу свою в его, он поднимает меня на ноги.

Он наклоняется, его глаза прикованы к моим.

– Ты смотришь на меня так, будто я становлюсь всем твоим миром, Лара. Не путай благодарность с любовью.

Ох...

ООО.

Когда меня уличили в глупом увлечении им, неловкость и смущение захлестнули меня. Я вырываю свою руку из его и, кивнув, быстро разворачиваюсь и иду к дому.

О. Боже. Мой.

Я умру от смущения. Я пускала на него слюни, и он знает.

Убей меня сейчас.