Текст книги "Похищенная грешником (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Зачем тебе это видео?

Я хочу посмотреть на свою маму. Пожалуйста.

Внезапно появляется видео вместе с другим сообщением.

Как ты справляешься со всем, что произошло?

Я печатаю ответ.

Я просто эмоциональна. Со мной все будет хорошо.

Я люблю тебя, Лара. Я не думаю, что ты до конца понимаешь, как сильно.

Я смотрю на слова, которые немного успокаивают боль в моей груди.

Мои пальцы зависают над клавиатурой, затем я закрываю чат и нажимаю на номер Габриэля.

– Привет, детка. – Его тон нежный.

– Я люблю тебя, – я произношу эти слова впервые за десять лет. – Я люблю тебя, Габриэль.

– Я тоже тебя люблю, Ödülüm .

Мои зубы покусывают нижнюю губу, затем я спрашиваю:

– Ты нападаешь сегодня вечером?

– Как только мы будем готовы.

Беспокойство за него душит мое сердце.

– Пожалуйста, не пострадай.

– Я сделаю все, что в моих силах. – Я слышу, как он глубоко вздыхает. – Если что-то пойдет не так, и я не смогу с тобой связаться, мне нужно, чтобы ты позвонила Лиаму Бирну. Я пришлю тебе номер его телефона. Он друг, который сможет тебе помочь.

– Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, – утверждаю я, не желая соглашаться на меньшее.

– Просто пообещай мне, что позвонишь Лиаму, если от меня не будет вестей в течение двадцати четырех часов.

– Габриэль. – Мой подбородок начинает дрожать, и впервые я отказываю ему в чем-то. – Нет. Ты вернешься.

– Лара, – его голос полон предупреждения.

– Нет, – говорю я решительно. – Если я не дам этого обещания, это будет гарантией твоей безопасности, потому что ты ни за что не оставишь нас здесь одних. Пока ты знаешь, что мы не в безопасности, ты будешь продолжать сражаться.

– Иисус, – бормочет он. – Только ты можешь заставить меня хотеть отшлепать тебя и похвалить одновременно.

– Ты можешь шлепать меня, сколько захочешь, как только вернешься домой.

– Вот это я называю стимулом, – усмехается он, а потом снова становится серьезным. – Иди к шкафу и убери мои костюмы с дороги.

Я делаю, как велит Габриэль, и обнаруживаю, что смотрю на дверь хранилища от пола до потолка.

– Какой код?

– Девять. Два. Девять. Восемь.

Я ввожу его, и когда дверь открывается, я заглядываю внутрь. Там куча денег и оружия.

– Достань пистолеты. Они все заряжены. Я сам их проверил. Я хочу, чтобы ты спрятала их по всему дому, чтобы ты могла добраться до них в случае нападения. Оставь один при себе.

– Могу я попросить Дэниела помочь мне?

– Да. – Он устало вздыхает. – Будь в безопасности, детка. Скоро увидимся.

– Обещай, – требую я.

Он сексуально усмехается.

– Я обещаю.

Когда звонок заканчивается, я немедленно возвращаюсь в чат и нажимаю воспроизведение видео. Я уменьшаю громкость, чтобы сосредоточиться на своей матери.

Я долго смотрю в ее голубые глаза, прежде чем замечаю тонкие морщинки и синяки на ее лице.

– Габриэль спасет тебя, – шепчу я ей. – Я не могу дождаться, чтобы обнять тебя. – Опускаясь на колени, я увеличиваю громкость, чтобы услышать, как она произносит мое имя.

‘Лара...’

Я нажимаю перемотку и проигрываю снова.

‘Лара...’

– Лара? – Я слышу, как зовет Мурат.

– В шкафу, – кричу я, поднимаясь на ноги. Я бросаюсь за угол и, видя, что Мурат жив и ив полном порядке, как и следовало ожидать, обнимаю его. – Я так рада, что с тобой все в порядке!

– Значит, нас двое, – бормочет он.

Отпуская его, я указываю на шкаф.

– Там оружие. Габриэль хочет, чтобы мы спрятали их по всему дому на случай нападения.

Он кивает и идет к хранилищу.

– Боже, я люблю своего босса, – бормочет он с усмешкой, достав дробовик. – Давай приступим к работе.

В течение следующего часа Мурат, Дэниел и я прячем оружие в горшках с растениями, под стульями, в ящиках и практически везде, где только можем найти укромное местечко.

Когда я выбираю пистолет для себя, Дэниел бормочет:

– Пистолет фирмы Heckler & Koch. Хороший выбор.

Улыбка изгибается на моих губах, когда я засовываю его за пояс джинсов, прикрывая оружие рубашкой.

Я закрываю дверь хранилища и проверяю, что она заперта, затем спрашиваю:

– Что теперь?

– Мне было бы легче, если бы все были вместе, а не разбрелись по всему дому, – говорит Дэниел.

– На кухне?

Он кивает.

– Спасибо, Лара.

Я выхожу из комнаты с мужчинами и, обнаружив, что Низа и Babaanne  все еще сидят за столом, говорю:

– Я приготовлю ужин. Есть пожелания?

– Я не могу есть, – бормочет Babaanne .

– Тебе нужно набираться сил, – утверждаю я, начиная доставать ингредиенты для турецкой пиццы. – Низа, не могла бы ты, пожалуйста, сходить за корзинкой для вязания Babaanne , чтобы она могла связать пару детских пинеток?

Все взгляды обращены ко мне.

– О нет, я не беременна. По крайней мере, пока.

– Аллах Аллах . – Низа вскидывает руки в воздух. – Не возлагай на нас таких напрасных надежд.

На губах Babaanne  появляется улыбка, затем она спрашивает:

– Скоро?

Кивая, я обещаю:

– Как только Габриэль согласится.

Она машет рукой, издавая горлом недовольный звук.

– Тогда я умру задолго до того, как у меня появятся правнуки.

– Я вежливо попрошу его.

Она хихикает, тогда Низа говорит:

– Просто соблазни его. Этот мужчина сделает для тебя все.

Напряжение спадает, и на лицо Babaanne  возвращается немного краски, отчего я чувствую себя лучше.

Глава 44

ГАБРИЭЛЬ

Поприветствовав мужчин, Виктор достает свой ноутбук из сумки и устраивается за моим столом, чувствуя себя как дома.

– Лиам придет? – Спрашивает Лука.

Я качаю головой.

– Он нужен мне как запасной план на случай, если что-то пойдет не так. Он наготове, чтобы вывезти мою семью из Сиэтла, если я умру.

Лука смотрит мне в глаза.

– У тебя так мало веры в нас?

– Очевидно, – бормочет Виктор.

– Я оскорблен, – добавляет Николас.

– Мы выступаем не только против Мазура. В этом замешан кто-то еще, и я понятия не имею, какой огневой мощью он обладает.

– Ян Грабовски, – говорит Виктор. – Он деловой партнер Мазура.

– С каких пор у тебя есть эта информация? – Я спрашиваю.

– Уже как две минуты.

– Господи, Виктор, – бормочу я, встав рядом с ним, чтобы видеть экран ноутбука. Открыто так много программ, что я не знаю, с чего начать. – Есть ли что-нибудь, чего ты не знаешь?

Он одаривает меня дерзкой ухмылкой.

– Только одна вещь.

– Что?

– Как избавиться от шипов маленькой Розы.

– Девушка все еще у тебя?

– Женщина, – поправляет он меня. – Официально ей восемнадцать, и она достигла возраста, когда можно трахаться.

Я качаю головой, удивляясь, как ему это сходит с рук, учитывая, что его семья выступает против любых форм жестокого обращения с женщинами. Мне любопытно, я спрашиваю:

– Что Дмитрий и Алексей думают по этому поводу?

Виктор пожимает плечами.

– Они знают, что я не причиню ей вреда. – Затем он хмуро смотрит на меня. – Я не гребаный насильник.

– А я и не говорил, что ты им являешься.

– Ребята, – сухо бормочет Лука, – не хотелось бы нарушать дружеские отношения, тем более, что Габриэль в кои-то веки в разговорчивом настроении, но нам вроде как нужно спланировать нападение.

Внезапно Эмре врывается в офис.

– На нас напали. Они заходят спереди и сзади.

– Блять, – огрызаюсь я.

– Похоже, вечеринка пришла к нам. – Виктор закрывает свой ноутбук, кладет его обратно в сумку и достает два одинаковых Glock, затем ухмыляется. – Давай немного повеселимся.

Лука вооружается своим Heckler & Koch, в то время как Николас вздыхает, поднимаясь со стула, на котором сидел.

Идя к хранилищу в моем кабинете, я набираю код. Когда дверь открывается, Виктор подходит и встает рядом со мной, тихо присвистывая.

– Вот почему мы друзья, – улыбается он, беря пару зажигательных гранат.

– Постарайся не разрушить мой клуб, – бормочу я.

– Вы слышали, что я сказал, верно? – Недоверчиво спрашивает Эмре.

– Да. Происходит нападение. Мы скоро будем там, – отвечает Николас.

Усмехнувшись, я качаю головой и вооружаюсь пистолетом-пулеметом IMI Uzi, мой Glock надежно спрятан за спиной.

– Дай мне посмотреть, что у тебя там, – говорит Николас. Я отступаю в сторону, чтобы он мог взять то, что хочет.

– Эй, – ухмыляется Лука, – я продал тебе эти гранаты.

– Аллах, Аллах , – бормочет мой кузен, стоя у двери. – Они прорвались? – кричит он кому-то.

– Пока нет, – кричит Элиф в ответ.

– Ладно, давайте поприветствуем их, – говорю я, направляясь к двери. Я иду в офис Элиф, где мы сможем увидеть все камеры наблюдения.

– Там целая армия, – говорит Элиф, на ее лице отражается беспокойство.

Я проверяю мониторы и, заметив, что в стыковочном отсеке находится около тридцати человек, задаюсь вопросом, сколько людей осталось в особняке для охраны Агнески.

– Покажи видеозапись дома Мазура, – инструктирую я Элиф. Виктор подходит, чтобы встать рядом с нами, затем наклоняется и убирает руки Элиф.

Он выводит на экран совершенно другие кадры и через несколько секунд говорит:

– Я бы предположил, что их немного. Там мало что происходит.

Глядя на Эмре, я говорю:

– Возьми людей и отправляйся в дом Мазура. Учитывая, что здесь происходит нападение, ты, возможно, сможешь заполучить мать Лары без какого-либо сопротивления.

– Как ты предлагаешь мне покинуть клуб? – спрашивает мой кузен.

Виктор указывает на потолок.

– Через крышу, если ты не боишься высоты.

Эмре качает головой, затем свирепо смотрит на меня.

– Ты у меня в долгу за это.

Я киваю и смотрю, как он уходит, затем возвращаю свое внимание к мониторам системы безопасности.

– Они собираются взорвать заднюю дверь. Давайте двигаться. – Я кладу руку на плечо Элиф. – Оставайся здесь, пока у тебя не останется другого выбора.

– Evet.

Мы выходим из офиса, и я закрываю его за нами.

– Стыковочные отсеки справа. Им потребуется некоторое время, чтобы проникнуть с верхних этажей.

– В этом и смысл стыковочного отсека, – говорит Лука.

Пока они движутся по коридору, укрываясь в дверных проемах, я инструктирую Мирака, что делать остальным моими солдатами.

Когда все занимают свои места, воцаряется гробовая тишина.

Я молю Бога, чтобы Мазур был здесь и не прятался, как гребаный трус.

Достав свой телефон, я быстро отправляю Эмре сообщение.

Если найдешь Мазура, прячущегося там, приведи его в клуб. Пусть кто-нибудь следит за этим чертовым туннелем, чтобы он снова не сбежал.

Через несколько секунд он отвечает.

Я знаю, что делать. Просто сосредоточься на том, чтобы не умереть.

Маленький засранец.

Я убираю устройство, затем бросаю взгляд на мужчин, которые готовы сражаться за меня, в то время как я нетерпеливо жду начала действия.

– К черту это, – ворчит Виктор. – Я собираюсь открыть им дверь.

Как только он двигается, мы все следуем за ним.

– Эта дверь может взорваться в любой момент, – предупреждает его Николас.

– Я сомневаюсь в этом. Ублюдки понятия не имеют, что они делают. – Виктор отодвигает тяжелый засов, закрывающий металлическую дверь, и, распахнув ее, говорит. – Сюрприз, ублюдки.

Я смотрю, как он открывает огонь по застигнутым врасплох мужчинам, разбрасывая пули повсюду.

– Я мог бы остаться дома и трахнуть свою жену, – бормочет Николас, прислоняясь к стене, полностью расслабленный.

Внезапно Виктор кричит:

– Приближаются! Бегите!

Мы все, блять, несемся по коридору, затем здание содрогается, когда в него запускают гранату. От взрыва земля вибрирует у меня под ногами, и, нырнув в офис, я укрываюсь от летящих обломков.

Виктор разражается лающим смехом, и клянусь, этот человек такой же сумасшедший, как и его дядя.

Враг врывается внутрь через обломки того, что раньше было моим черным ходом, и начинается настоящий ад. Мы открываем огонь, я сосредотачиваюсь на людях Мазура, убивая одного за другим.

Нам удается оттеснить их, и, переступая через обломки, ночной воздух ударяет мне в лицо.

Я двигаюсь влево, где могу укрыться за бетонной колонной. Загораются прожекторы, и я молча благодарю Элиф, которая, должно быть, включила их, чтобы мы могли, блять, видеть, во что стреляем.

Когда я прицеливаюсь, мне бросается в глаза Бентли, припаркованный на другой стороне залива.

– Кто-нибудь с оптическим прицелом! Кто в этом Бентли?

– Мазур! – кричит Булут, один из моих людей.

Не раздумывая ни секунды, я бегу, выпрыгивая из стыковочного отсека высотой в пару футов, мои ноги содрогаются от боли, когда я падаю на землю в согнутом положении. Я вскакиваю и бросаю Uzi, и, блять, бегу так быстро, как только могу.

Фары Бентли загораются, и я слышу, как заводится двигатель. Достав свой Glock из-за спины, я, вкладываю в ноги всю свою силу, которая у меня есть.

Как только машина начинает проезжать через выезд, я подпрыгиваю в воздух, упираюсь ногой в стойку ворот и, блять, взлетаю на крышу Бентли. Я сползаю вниз по передней части и встав на колени, открываю огонь по водителю через лобовое стекло. Машина подается, отбрасывая меня в сторону, и я чертовски сильно ударяюсь о землю.

Поднимаясь, я смотрю, как машина врезается в телефонный столб.

– Попался, ублюдок, – рычу я, с трудом поднимаясь на ноги, весь мой левый бок разбит.

Лука подбегает ко мне.

– Ты в порядке?

– Да. – Я подхожу к машине, рывком открываю заднюю дверь и направляю оружие на находящегося в полубессознательном состоянии Мазура. – Наконец-то мы встретились лично.

Он издает стон, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня.

Переложив пистолет в левую руку, правой я залезаю в машину, хватаю сзади его за пальто и вытаскиваю его задницу на дорогу.

– Нужна помощь? – Спрашивает Лука.

– Нет. Я сам, – бормочу я, начиная тащить Мазура обратно к стыковочным отсекам.

Лука издает резкий свист.

– Кто-нибудь, помогите мне.

Пара моих людей бежит к нам, и только когда они окружают Мазура, я отпускаю его, чтобы они могли его поднять.

Он стонет что-то нечленораздельное, когда они несут его к клубу.

Лука обнимает меня за плечи.

– Это были крутые движения.

– Да, но я становлюсь слишком старым для этого дерьма, – бормочу я. Взглянув вниз на свою разорванную рубашку, и поцарапанную левую руку, из которой сочится кровью, я вздыхаю.

– Возраст – это просто число, – посмеивается Лука.

Мой телефон начинает вибрировать, и я морщусь, вытаскивая его из кармана. При виде имени Эмре облегчение наполняет мою грудь.

– Сообщи мне хорошие новости, – отвечаю я.

– Я нашел женщину. Вроде того. Она похожа на чертову дикую кошку.

– Позвони Ларе, чтобы она могла поговорить со своей матерью и успокоить ее, – приказываю я.

– Я также нашел человека по имени Ян Грабовски, который готов заплатить кучу дерьма, чтобы я его не убил.

– Приведи его в клуб.

– Как там дела?

– Подожди. – Я засовываю устройство в карман и, подпрыгнув, хватаюсь за выступ стыковочного отсека и подтягиваюсь. Когда я снова стою, беру в руки телефон. – В основном мы со всем разобрались. Но есть некоторые повреждения задней части клуба. Тела. Кровь. Как обычно.

– И Мазур.

– На пути к холодильнику.

Я слышу, как Эмре делает глубокий вдох.

– Наконец-то.

– Тащи свою задницу обратно сюда для грандиозного финала.

– Уже в пути.

Я заканчиваю разговор и следую за своими людьми, пока они несут Мазура в морозильную камеру, где он проведет свои последние часы.

Глава 45

ЛАРА

Когда звонит мой телефон и я вижу имя Эмре, мое сердце сжимается в черную дыру.

Нет.

Боже, пожалуйста.

Мои руки начинают дрожать, и большой палец зависает над маленьким кружочком.

Есть только одна причина, по которой Эмре мог позвонить мне. Что-то случилось с Габриэлем.

Рыдание нарастает в моей груди.

– Твой телефон звонит, – говорит Низа.

– Я знаю. – Я делаю дрожащий вдох, провожу пальцем по экрану и подношу телефон к уху. – Алло. – Мой голос дрожит.

– Привет, это Эмре.

– Угу. – Я зажмуриваю глаза.

– Я с твоей матерью. – Мои глаза широко распахиваются. – Мне нужно, чтобы ты успокоила ее, чтобы она пошла со мной.

– Да! – Я вскакиваю со стула и начинаю расхаживать взад-вперед, мое сердце мгновенно начинает биться со скоростью мили в минуту.

Я слышу движение, затем Эмре говорит:

– Ваша дочь на линии.

Проходит мгновение, прежде чем я слышу ее всхлип:

– Лара?

– Мама. – Слезы начинают течь по моим щекам, а мне все равно. Рыдания напрягают мой голос. – Эмре – друг. Ты можешь доверять ему. Он приведет тебя ко мне. Пожалуйста, иди с ним.

Моя мать издает душераздирающий вопль, и это заставляет мои собственные слезы течь быстрее, моя грудь содрогается.

– Ма-ма, – я икаю. – Приходи ко мне.

– Хорошо, – выдавливает она это слово.

Секундой позже на линии раздается мрачный голос Эмре.

– Мы будем там через тридцать минут.

– Благодарю... тебя.

Когда звонок заканчивается, я начинаю плакать так, как никогда раньше. Низа прижимает меня к себе, крепко обнимая и издавая кудахтавшие звуки.

– Это счастливый день, Лара.

Я киваю, и когда мой телефон звонит снова, я чуть не роняю его. Сквозь туман я с трудом могу разобрать имя Габриэля и провожу пальцем так быстро, как только могу.

– Габриэль? Ты в порядке?

– Да. У меня Мазур. Эмре звонил тебе?

– Да, а... – Мое горло сжимается от всех эмоций, – пару секунд назад.

– Я хотел бы быть там, но мне нужно разобраться с делами в клубе. Я буду дома через час.

– Хорошо.

– Дыши глубоко, детка.

Я киваю, изо всех сил пытаясь восстановить контроль над своим дыханием.

– Так-то лучше. Тебе нужно быть сильной сегодня вечером. Твоей матери понадобится твоя помощь. Ты можешь это сделать, верно?

– Да. – Я сильнее борюсь за контроль, постепенно начиная успокаиваться.

– Это моя девочка.

– Ты действительно в порядке? – спрашиваю я, чтобы убедиться.

– Всего пара царапин. Увидимся через час.

– Хорошо, – говорю я, прежде чем сделать глубокий вдох.

– Отдай телефон моей бабушке.

Подходя к Babaanne , я вручаю ей устройство.

– Это Габриэль, – говорю я без необходимости.

– Габриэль? – она отвечает. Абсолютное облегчение омывает ее черты. – Tanrıya şükür .

Я бросаю взгляд на Низу, которая быстро переводит:

– Слава Богу.

Babaanne кивает.

– Ты заставишь его страдать за то, что он сделал с моим сыном, и тогда я омою свои черные одежды в его крови.

Мои брови взлетают вверх от ненависти в ее голосе. Не то чтобы я могла винить ее. Она потеряла ребенка из-за Тимона.

– Ты хорошо справился. Я горжусь тобой, gözümün nuru .

Я улыбаюсь, когда узнаю эти слова. Свет моих очей.

Закончив разговор, она возвращает мне устройство, поднимается на ноги и медленно выходит из комнаты.

Я снова смотрю на Низу, и она говорит:

– Ей нужно побыть одной. Наконец-то она может оплакать Дениза.

– Дениза?

– Отца Габриэля, – отвечает она. Застонав, она встает. – Пойдем, подождем твою мать в прихожей.

Когда мы выходим на открытое пространство, открывается входная дверь. На мгновение я замираю, когда входит Эмре, затем в дверях появляется моя мама, выглядящая испуганной, когда она оглядывается по сторонам.

– Мама! – Я кричу, пролетая по кафелю.

– Лара, – всхлипывает она, спотыкаясь, идет вперед.

Мы падаем в объятия друг друга, затем опускаемся на пол, наши слезы – единственный язык, на котором мы можем говорить после столь долгой разлуки.

Спасибо.

Спасибо, спасибо, спасибо.

Ее запах изменился, но ее руки все те же на ощупь.

Когда я в состоянии говорить, произношу:

– Я так сильно скучала по тебе.

Мама отстраняется, ее дрожащие руки порхают над моим лицом, а глаза впитывают мой вид.

– Я жила только ради этого дня. Моя Лара.

Отстраняясь, мои глаза жадно блуждают по ней, затем душевная боль заполняет каждый дюйм моего тела. Она худая, поношенная одежда свисает с ее тела, и повсюду синяки.

Она страдала.

– Пойдем, – шепчу я и, поднимаясь на ноги, помогаю ей встать, прежде чем обнять ее за поясницу. – Здесь ты в безопасности, – говорю я, зная, что это были бы первые слова, которые я хотела бы услышать.

Я веду маму в свою старую комнату, Низа следует прямо за нами.

– Что я могу сделать? – спрашивает она, когда я помогаю маме сесть на кровать.

– Не могла бы ты сходить в комнату Габриэля и принести мне пару леггинсов и свитер? Кроме того, там есть упаковка нераспечатанного нижнего белья.

– Evet.

Когда Низа убегает за одеждой, я сажусь на корточки перед мамой и смотрю на нее, не в силах поверить, что она действительно здесь.

Ее глаза прикованы к моему лицу, затем она хнычет:

– Ты так сильно выросла.

– Мне двадцать два.

– Я знаю. – Ее лицо искажается. – Я все пропустила. Фотографий, которые они мне показывали, было недостаточно.

Она соскальзывает с кровати в мои объятия, ее тело сильно дрожит. Плача, она говорит:

– Я жила только ради тебя.

– Ты дома, – бормочу я, с трудом сглатывая все эмоции, создающие бурю в моей груди. – Ты дома, и мы больше никогда не расстанемся.

Низа входит с одеждой и кладет ее на кровать. Она бросает один взгляд на мою мать, затем снова уходит, только чтобы вернуться с аптечкой первой помощи.

– Ты можешь позвонить доктору Байраму? – Я спрашиваю ее, желая убедиться, что моя мама не сильно пострадала.

– Evet.

Когда она выходит из комнаты, чтобы позвонить, я поднимаю маму на ноги.

– У тебя есть силы переодеться в одежду?

Она кивает, но не отпускает меня.

– Я буду прямо за дверью. Хорошо?

Я отстраняюсь, изучая ее лицо.

– Прямо за дверью? – спрашивает она.

– Да. Позови меня, когда закончишь.

Она снова кивает и оглядывает комнату, когда я выхожу в коридор, закрывая дверь.

– Я прямо здесь, – говорю я, чтобы успокоить ее. Думая, что это поможет, я продолжаю говорить. – У меня все еще есть книга о Золушке, которую ты мне подарила. И фотография. – Мой мозг лихорадочно соображает, что сказать.

– Скажи ей, что мы хорошие люди, – шепчет Низа.

– Люди здесь действительно хорошие. Они стали для меня как семья.

Низа жестом просит меня продолжать.

– А ... с тобой там все в порядке?

– Да. – Ее голос звучит так ранимо, что это бьет по моему сердцу.

– Больше не будет побоев, – мой голос срывается, и я делаю успокаивающий вдох. – Больше никакой боли.

– С меня хватит, – рыдает она.

Я быстро возвращаюсь внутрь, и мы снова обнимаемся.

Я буду обнимать ее, пока она не почувствует себя в безопасности.  

– Мы снова узнаем друг друга, – уверяю я ее. – Ты можешь спросить меня о чем угодно.

– Когда ты сбежала?

– Прошло два месяца с тех пор, как Габриэль привез меня сюда.

Она закрывает глаза, затем спрашивает:

– Он спас тебя?

– Да. – Улыбка растягивает мои губы. – Эмре – его брат.

Не желая, чтобы она и дальше жила в страхе, я говорю:

– Они хорошие люди. Я люблю Габриэля, и он любит меня. Здесь мы в безопасности.

Ее глаза снова осматривают мое лицо.

– Ты выглядишь здоровой.

Мои губы изгибаются.

– Да. Низа готовит восхитительно. Ты быстро наберешь вес.

– Ты голодна? – Спрашивает Низа с выражением надежды на лице.

Мама колеблется, прежде чем кивнуть, слегка съежившись позади меня.

– Я приготовлю еду. – С облегчением Низа спешит прочь.

Я притягиваю маму к себе, продолжая обнимать ее. У меня много вопросов, но я хочу, чтобы она успокоилась, прежде чем задавать их.

Когда наши взгляды встречаются, я дарю ей улыбку, на которую она неуверенно отвечает.

Ко мне вернулась моя мама. Я не могу в это поверить.

Глава 46

ГАБРИЭЛЬ

Я пинаю Мазура по ноге.

– Просыпайся, ублюдок.

Я привязываю его к стулу, а люди охраняют морозильные камеры, пока другие убирают беспорядок снаружи.

Входит Эмре.

– Грабовский в другом морозильнике. Что ты хочешь с ним сделать?

– Он в сознании? – Я спрашиваю.

– Evet.

– Следи за Мазуром, пока я допрашиваю другого ублюдка.

По дороге к Грабовски Лука останавливает меня.

– Мы нужны тебе для чего-нибудь еще?

– Например, помочь с пытками, – предлагает Виктор, бросая на меня взгляд, полный надежды.

– Конечно, почему бы и нет. Только не убивай ублюдка, пока я не получу ответы на все свои вопросы, – предупреждаю я его.

Пока мы идем к холодильнику, я бросаю взгляд на Виктора.

– Спасибо за сегодняшний вечер.

– Я всегда плачу свой долг.

– Ты ни хрена мне не должен, – бормочу я, когда мы останавливаемся перед дверью. – Бой с сицилийцами был за Николаса.

Виктор пожимает плечами.

– Полагаю, ты у меня в долгу.

– Просто дай мне шесть месяцев, прежде чем ты получишь оплату, – шучу я.

Он кивает в сторону двери.

– Давай сделаем это.

Мы заходим внутрь, и я смотрю на Грабовски с отвращением.

– Я уверен, ты знаешь, как это работает. Я задаю вопрос. Ты отвечаешь. Не ответишь, и мой друг заставит тебя страдать.

Я придвигаю стул поближе и сажусь, мое тело протестует против движения.

Виктор встает позади мужчины.

– Пожалуйста, будь упрямым и отказывайся отвечать на вопросы. У меня накопилось много разочарования, которое я должен выместить на тебе.

Я усмехаюсь, предполагая, что он имеет в виду Розали, внучку сицилийца, которого мы убили пару месяцев назад, помогая Николасу.

Смерив Грабовского скучающим взглядом, я спрашиваю:

– Какие деловые связи у тебя с Мазуром?

Он тяжело вздыхает, холодный воздух делает это заметным.

– Секс-торговля.

Я поднимаю бровь, бросая на Виктора извиняющийся взгляд.

– Кажется, он болтун.

– Чертовски жаль, – бормочет Виктор, скрещивая руки на груди.

Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в бедра.

– Полагаю, у тебя была Агнеска?

– Шлюха была подарком Мазура, – выплевывает он.

– Зачем разлучать мать и дочь?

– Мазур использовал дочь как инструмент, чтобы удержать шлюху от попытки сбежать. – Он вздыхает. – Я знаю, что ты собираешься убить меня.

– Зачем отвечать на мои вопросы?

– Пообещай мне быструю смерть по моему выбору.

– Как бы ты хотел, чтобы я убил тебя?

– Выстрел в голову.

Я киваю.

– Расскажи мне все о роли, которую ты сыграл в том, чтобы разлучить Агнеску и Лару. – Я хочу получить каждый гребаный ответ, чтобы я мог передать их Ларе.

– Как я уже сказал, шлюха была подарком. – Он пытается пожать плечами, но со связанными за спиной руками у него не получается. – Она служила определенной цели, и пока я показывал ей фотографии ее дочери, она делала все, что я хотел. – Он издает невеселый смешок. – Удивительно, на что женщина готова ради своего ребенка.

– Ты использовал Агнеску как секс-рабыню?

Он кивает.

– Лучшая, которая у меня когда-либо была.

Мне не нужно много времени, чтобы понять остальное.

– Но ты измотал ее, и Лара собиралась заменить ее?

– Да.

– Почему они?

Он криво улыбается мне.

– Я знаю, что они не красавицы, но в них есть невинность, которую нельзя испортить. Это изысканно. Как попробовать редкое блюдо. Оно тает у тебя на языке.

Мои глаза поднимаются к Виктору, и я киваю. Без каких-либо колебаний он вытаскивает пистолет из-за спины, направляет ствол на голову Грабовски и нажимает на курок.

Он делает еще один выстрел.

– Я, блять, презираю секс-торговцев.

– Значит, нас двое.

Встав, я выхожу из морозилки, говоря охранникам:

– Приберитесь здесь.

Лука прислонился к стене, но никаких признаков Николаса.

– Николас ушел?

Он качает головой.

– Он пошел найти выпивку и позвонить своей жене.

Я киваю.

– Вам не обязательно оставаться. Все кончено.

– Я знаю, но это испортило бы веселье Виктору, и мне пришлось бы выслушивать его жалобы всю дорогу домой. Кроме того, я забронировал номер в отеле.

Я усмехаюсь, восхищаясь братской связью двух мужчин.

Я подхожу к морозильнику Мазура и, видя, что он все еще без сознания, бросаю взгляд на Эмре.

– Я собираюсь пойти домой и принять душ. Я ненадолго.

– Да, – говорит мой кузен, толкая голову Мазура. – Ему лучше проснуться.

– Позвони мне, как только он проснется. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь из дома?

– Еду.

Я киваю, затем спрашиваю Луку:

– Подвезти?

– Я думал, ты никогда не предложишь, – усмехается он. – Нет, меня ждет машина. – Он обращает свое внимание на Виктора. – Ты идешь или остаешься?

– Остаюсь. Я хочу быть здесь, когда этот ублюдок проснется. Немного подпорчу его.

– Самолет вылетает в шесть утра. С тобой или без тебя, – предупреждает Лука.

Я пожимаю руку Луке.

– Спасибо тебе за сегодняшний вечер.

– Нет проблем. Для этого и существует Священство.

Наши взгляды на мгновение встречаются. После сегодняшней ночи я брошу все, чтобы помочь им.

Когда Лука направляется по коридору, я поворачиваюсь к Виктору.

– Не убивай Мазура и не своди с ума моего кузена.

Он заглядывает в морозилку.

– Эмре любит меня.

Качая головой, я ухожу.

– Ты хочешь, чтобы я тоже принес тебе еду?

– Да. Много. Из-за всех этих волнений я проголодался.

Я показываю жестом, что услышал его, прежде чем зайти в офис Элиф.

– Мирак, мы направляемся домой.

Он целует свою жену, бормоча.

– Иди домой. Я буду там ... – Он смотрит на меня, и я поднимаю два пальца. – Я буду дома через два часа.

Когда мы выходим из здания, и я забираюсь на заднее сиденье внедорожника, я беспокоюсь о том, что Ларе и ее матери предстоит нелегкое время.

Мне придется обратиться за психологической помощью для Агнески.

Блять, я не уверен, что сексуальное рабство – это то, от чего ты можешь излечиться.

Просто дай женщине безопасное место, а остальное предоставь Богу.

Мирак останавливает внедорожник перед домом. Все выглядит тихо, но я знаю, что это не так. Вылезая, направляюсь внутрь. Я иду в свою спальню, мне нужно принять душ и переодеться, потому что женщины будут волноваться, если увидят, в каком я состоянии.

Я открываю дверь и включаю свет, затем замираю. Лара сидит на кровати, листая книгу. Она вскидывает голову и спрыгивает с кровати.

– О мой Бог! Что случилось?

– Почему ты не со своей матерью?

– Сначала ты ответь, – требует она, медленно отдирая ткань от засохшей крови на моей руке.

– Ничего страшного. Всего лишь пара царапин.

– Твоя рука кровоточит! – Она хмуро смотрит на меня. – Сядь на кровать.

– Да, Лара Ханым , – поддразниваю я ее. Садясь, повторяю вопрос. – Почему ты не со своей матерью?

– Она спит. После того, как Низа дала ей столько еды, что хватило бы накормить небольшую армию, она не может бодрствовать.

– Как она?

Взявшись за подол моей рубашки, Лара стягивает ее через голову, а затем осторожно спускает рукав с левой руки.

Качая головой, она отвечает:

– Я не знаю. Я сказала ей, что здесь она в безопасности, но не думаю, что она мне верит.

– Прошло десять лет, детка. Ей просто нужно время. Будь терпелива с ней.

– Я знаю. Принесу аптечку первой помощи.

Она выбегает из спальни, и я смотрю вниз на разорванную кожу. Это действительно не так уж плохо и должно быстро зажить.

Когда Лара возвращается, я позволяю ей суетиться вокруг меня, думая, что это успокоит ее. Мои глаза остаются прикованы к ней, и я ищу любые признаки того, что она не справляется после адского дня.

– Как ты? – Спрашиваю я, когда она обматывает бинтом мою руку.

– Я в порядке.

– Лара. – Я жду, когда она встретится со мной взглядом. – Не лги мне.

Она смотрит на меня мгновение, затем продолжает накладывать повязку. Как только она удовлетворена, начинает собирать использованные антисептические салфетки.

Я беру ее за руку и притягиваю ближе, пока она не оказывается у меня между ног.

– Как ты, детка?

Я смотрю, как она борется, чтобы сохранить контроль над своими эмоциями.

– Иди сюда, – бормочу я, сажая ее к себе на колени. Кладя руку ей за голову, я прижимаю ее лицо к изгибу своей шеи. – Поговори со мной.