Текст книги "Неистовый маркиз"
Автор книги: Миранда Невилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 10
Кейн вернулся к себе на Беркли-сквер чуть позже полудня, вернулся в отвратительном настроении. Это утро, как и предыдущее, не принесло ничего, кроме ужасающей скуки. Впрочем, то же самое происходило все эти дни, эти две недели… Он наносил совершенно необязательные визиты знакомым леди, тем, которые пускали его в свой дом, а затем, ближе к вечеру, отправлялся в театр. Кроме того, он совсем недавно возложил на себя глупейшую обязанность – ему приходилось посещать клуб «Уайтс» и проводить там несколько часов, читая «Таймс» и обмениваясь сплетнями с завсегдатаями заведения.
И еще он посещал аукцион «Сотби», поскольку теперь у него не было выбора. Но ни одна из исторических работ, продававшихся на этой неделе, его не интересовала, и он все больше скучал по Джулиане. Да, аукцион был ужасно скучен без нее, без ее советов и без ее сдержанных смешков, вызванных его шутками.
Миновав просторный холл, маркиз осведомился:
– Есть письма? – Может, она написала ему?
– Как обычно, – ответила выходившая из гостиной Мел. – Ваша почта, сэр, в библиотеке. Кроме того, приходила девушка… вероятно, одна из знакомых миссис Рафферти. Ужасно глупая девчонка, сэр. Приехала в Лондон с какими-то… странными представлениями. И образумилась лишь тогда, когда случилась беда. Правда, сказала, что она «чистая» и не беременна. И уверена, что родственники скоро заберут ее к себе.
– Вот и хорошо, – кивнул Кейн, слушавший вполуха.
– Я дала ей денег на оплату экипажа до Ланкашира и кое-какую приличную одежду, – продолжала экономка. – Надеюсь, она купит что-нибудь теплое. Сейчас ведь уже чертовски холодно. – Мел никогда в жизни не покидала столицу и была убеждена, что Арктика начинается сразу за Лондоном.
Кейн направился в сторону библиотеки. Обернувшись, сказал:
– Пока что, Мел, не беспокой меня.
Экономка взглянула на него с усмешкой.
– А что с тобой случилось? Почему твои брюки пришлось так долго приводить в порядок?
Кейн нахмурился и проговорил:
– Леди Моберли чуть не сбила меня в своем ландо.
– Мерзкая корова! – Мел подбоченилась и сокрушенно покачала головой. – Ведь ваша тетушка живет совсем рядом, через площадь… И ни слова от нее за три года! Ах, сэр, эта старая сучка еще поплатится!.. Вот пойду сейчас к ней и…
– Не надо так беспокоиться, Мел, – перебил Кейн.
– Как тут не беспокоиться! Ведь мне, к сожалению, не удастся до нее добраться. Ее дворецкий не позволяет мне войти. Прямо-таки… принц-регент!
Маркиз рассмеялся.
– На прошлой неделе он был царем России, не так ли?
– А на следующей будет Наполеоном, – проворчала экономка.
– Забудь об этом, Мел. И принеси мне бренди.
Экономка взглянула на хозяина с беспокойством, но на сей раз спорить не стала. Кейн же, переступив порог библиотеки, опустился в свое любимое кожаное кресло и задумался. В сущности, у него не было причин для волнения, потому что в целом все складывалось именно так, как он задумал. Но ему почему-то не хотелось наносить coup de grace [4]4
Решающий удар (фр.).
[Закрыть].
Разумеется, он нисколько не сомневался в том, что Джулиана Мертон станет его любовницей, – это было решено. К тому же он знал, что ее влечет к нему. Просто поначалу он действовал неправильно, совершил весьма необычную для себя ошибку, хотя, казалось бы, прекрасно знал женщин, читал их мысли как раскрытую книгу. Вероятно, все дело в том, что воспитание Джулианы было совсем не таким, как у других его cheres amies [5]5
Подружек (фр.).
[Закрыть], а он не принял это в расчет.
Что же касается собаки, то это было началом кампании. Впрочем, подарок этот был оправдан со всех точек зрения. Он действительно беспокоился за Джулиану, искренне беспокоился. Да, едва ли кто-то станет грабить ее лавку, однако судьба мужа не могла не тревожить одинокую женщину, и надежный сторож должен был ее успокоить.
И еще он был уверен: неделя-другая молчания – и Джулиана начнет «переговоры о мире». Господи, он очень надеялся на это. Хотя с другой стороны… Если бы у него было достаточно здравого смысла, он отправился бы сейчас в театр «Друри-Лейн» или в «Ковент-Гарден» и нашел бы услужливую актрису, готовую отвлечь его от тяжких раздумий, однако…
Как ни странно, в театр ему сейчас совершенно не хотелось – хотелось поболтать с Джулианой о книгах и рассмешить ее своими рассказами. И конечно же, очень хотелось забраться ей под платье и обнаружить там все сокровища ее изумительной миниатюрной фигурки. А потом он бы научил ее всему тому, что прочел в книге Аретино и в других подобных сочинениях. Ох, уже одна только мысль об этом его воспламеняла…
Так чего же он ждал? Почему не шел сейчас в сторону Сент-Мартинс-лейн с оранжерейной розой в руке и с бриллиантами в кармане? Наверное, потому, что у него имелись кое-какие подозрения… А если точнее, то ему временами казалось, что миссис Джулиана Мертон заслуживала… чего-то лучшего. Да, он восхищался этой женщиной, сумевшей самостоятельно вести свое дело после смерти мужа. Восхищался ее умом и решительностью. Более того, теперь он даже начинал стыдиться своей праздной жизни. Очевидно, ему следовало всерьез заняться собственным поместьем.
Впрочем, как им заняться? Ведь он даже не мог посетить свое поместье, так как обещал матери не приезжать туда.
Значит, выходило, что он восхищался Джулианой, глубоко уважал ее, – но был слишком плох для нее?
От этой мысли маркиз еще больше помрачнел и потянулся к графину с бренди. Услышав какой-то шум, он на мгновение замер и проворчал себе под нос:
– Неужели мальчишки-слуги снова затеяли какую-то игру?
Прошло еще несколько секунд, и он услышал громкий женский голос. Причем голос показался ему знакомым.
– Я должна видеть его светлость! – кричала какая-то женщина.
И тут же послышался голос Питера:
– Нет-нет, подождите. Вы сначала должны поговорить с Мел, а она…
– Не нужна мне никакая Мел! Я хочу видеть лорда Чейза.
– Он сейчас занят, понятно? И он очень рассердится, если увидит вас.
Кейн откинулся на спинку кресла и налил себе бренди. Конечно же, к нему явилась какая-то молоденькая проститутка, ведь он давно уже имел репутацию человека, к которому можно обратиться за помощью. Но почему же она не захотела говорить с Мел? Ведь именно экономка обычно занималась такими делами…
Тут послышалась какая-то возня, а затем – вопль Тома:
– Она ударила меня зонтиком, Пит!
Проститутка с зонтиком? Очень странно…
Весьма заинтригованный, Кейн поднялся с кресла и вышел в холл. Увидев юное создание в муслиновом платье, он почти сразу понял, что эта девушка вовсе не проститутка. Скорее она походила на прислугу откуда-то из провинции. И, судя по всему, довольно долго ехала в дилижансе, так как ее платье казалось сильно помятым.
– В чем дело, мальчики? – спросил маркиз, обращаясь к слугам.
А девушка – она была совсем юная, лет пятнадцати или шестнадцати – оттолкнула Тома и вдруг воскликнула:
– Ой, Джон?! Да-да, Джон!
Никто, кроме младшей сестры, не называл его этим именем, данным ему при крещении.
Но как же так? Неужто это действительно Эстер? Ведь она почти ребенок.
– Эстер, ты? – пробормотал Кейн.
Она бросилась к нему и раскрыла объятия.
– Эстер… моя маленькая Эсти!.. – Прижав сестру к груди, Кейн почувствовал, что на глаза его навернулись слезы.
Глава 11
– От тебя пахнет вином, Джон! – заявила сестра, отстранившись и строго взглянув на него. Потом вдруг улыбнулась и спросила: – А можно и мне немного выпить?
Кейн уставился на сестру с искренним удивлением. Возможно, он многого не знал о благовоспитанных юных леди, но все же ему казалось, что они не употребляют спиртное. Тем более – леди, воспитанная Праведным маркизом и его благочестивой супругой. Хотя с другой стороны… Очень может быть, что жизнь с матерью довела сестренку до бутылки.
– Разумеется, нет, дорогая, – ответил маркиз. – Я попрошу Мел, чтобы принесла нам чаю. Или лимонада? Ты не голодна?
– Да, немножко, – кивнула Эстер.
Кейн тут же приказал Тому принести легкую закуску в утреннюю гостиную. Затем внимательно посмотрел на сестру.
– А что, ты пьешь вино? – спросил он сестру.
– Нет, никогда, – ответила Эстер, переступая порог гостиной. – Но очень хотелось бы попробовать. Знаешь, мне многое хотелось бы попробовать.
«Очевидно, у нас с сестрой много общего», – подумал Кейн, мысленно улыбнувшись. Взяв ее плащ и шляпку, он бросил их на диван, затем окинул сестру внимательным взглядом. Она и впрямь была одета как горничная, но было ясно: с годами Эстер превратится в настоящую красавицу. Волосы у нее были чуть темнее, чем у него, а вот глаза – такие же ярко-голубые. Фигурка же была изящная и стройная, едва сформировавшаяся.
– Как ты добралась сюда? – спросил маркиз.
– На дилижансе.
– А почему решила приехать?
– Разве ты не понял мое письмо? – Эстер взглянула на него с упреком. – Видишь ли, мать читает все мои письма, поэтому я не могла написать больше. Но я ведь знаю, какой ты умный… И думала, что ты поймешь…
Кейн тяжело вздохнул:
– Сожалею, дорогая… Я не поверил, что у тебя что-то серьезное… Наверное, я ошибся.
Она кивнула:
– Да, ошибся.
– Тогда расскажи мне обо всем.
– Мать хочет выдать меня замуж за мистера Дичфилда.
– Что?! – изумился Кейн. Он мог бы сказать много нелестных слов о своей родительнице, однако у него никогда не возникало сомнений в ее психическом здоровье, но вот сейчас…
Сейчас он вспомнил, что преподобный Джозайя Дичфилд присутствовал при их последнем с матерью разговоре после похорон отца. И этот сорокапятилетний мужчина энергично потирал руки, когда мать цитировала отцовскую версию о его, Кейна, грехах. Однако Дичфилд не утруждал себя попытками убедить молодого наследника сойти с порочной стези, вероятно, полагая, что ничто не сможет спасти его бывшего ученика от адских мук.
– Ты не выйдешь замуж за того, за кого не хочешь выходить, – решительно заявил маркиз.
– Мать постоянно беседовала со мной. – Девушка тихо вздохнула. – Она говорила, что я гадкая девчонка, если отвергаю такого достойного и благочестивого джентльмена, как мистер Дичфилд. И якобы он оказался настолько добр, что согласился жениться на мне. Она говорила даже, что я часто бываю дерзкой и не выказываю должного уважения к Божьей воле.
«О Господи!» – мысленно воскликнул Кейн. У него почти не было сомнений: приданое Эстер, составлявшее пятьдесят тысяч фунтов, являлось для преподобного Джозайи даже более привлекательным призом, чем ее юная красота… Но о чем же, черт возьми, думает мать?!
Немного поразмыслив, Кейн сказал:
– Старик Стейвли не допустит этого. Он знает?.. Я напишу ему.
Губы Эстер задрожали.
– Лорд Стейвли умер, – прошептала она.
– О Боже… – пробормотал маркиз. Ведь он даже не знал о смерти кузена матери. И никто не удосужился сообщить ему об этом.
– Я очень боялась, что не смогу отказать матери, – продолжала Эстер. – Она заперла меня в моей комнате и сказала, что я буду сидеть на хлебе и воде, пока не дам согласия.
– И как же ты сбежала?
– Я спустилась вниз по плющу. – Эстер закатала рукава, чтобы показать царапины на руках.
– Правильно! Умная девочка! – сказал Кейн с улыбкой. Он был рад, что годы жизни в мрачном доме родителей не сломили сестру. – А где ты взяла эту ужасную одежду?
– Ее заставляла носить меня мать. Она сказала, что во мне слишком много тщеславия, поэтому я должна носить домотканую одежду темного цвета, пока не исправлюсь.
В данном случае леди Чейз перехитрила саму себя. Эстер не смогла бы уехать в дорожном дилижансе, если бы не была одета как служанка.
– Я должен сообщить матери, где ты находишься.
– Ах нет! Прошу тебя, Джон, не надо. Она заставит меня вернуться и выдаст замуж.
– Я вовсе не одобряю ее планы, – ответил Кейн, – но она твоя мать. И она будет очень за тебя беспокоиться. Поверь, я не допущу, чтобы тебя выдали замуж против твоей воли.
Ему очень хотелось верить, что он действительно этого не допустит. Но для начала следовало проконсультироваться с толковым юристом. Да-да, он должен найти лучшего адвоката в Лондоне, причем как можно быстрее.
Тут в комнату вошла Мел с подносом в руках. Накрывая на стол, она спросила:
– Кейн, а кто это? Том сказал, что ваша сестра. «А я – королева Франции», – ответила я ему. – Экономка внимательно посмотрела на Эстер, затем с улыбкой сказала: – Эта девушка – вылитая ваша копия. Так что, наверное, действительно сестра.
– Мел, это леди Эстер Годфри. И ты совершенно права, она – моя сестра. Дорогая, позволь представить тебе мою экономку миссис Дюшан.
– Милая, называйте меня Мел. – Экономка снова улыбнулась. – Знаете, мы здесь не церемонимся. Садитесь же и немного поешьте.
Эстер смотрела на Мел широко раскрытыми глазами. Кейн сомневался, что она когда-либо слышала ласковые слова от экономки их родителей. И конечно же, тамошние экономки не разгуливали в таких умопомрачительных нарядах. А Мел, как бы не замечая удивления девушки, продолжала весело болтать. Когда же она наконец удалилась, Эстер пробормотала:
– У тебя очень необычная экономка, Джон.
Маркиз с улыбкой кивнул:
– Да, верно. Но она удивительно способная.
– А почему она в розовом платье?
– Лучше расскажи мне о своем путешествии, – сказал Кейн, стараясь сменить тему.
Эстер бросила на него пристальный взгляд, как бы давая понять, что хотела бы вернуться к первоначальной теме. Но потом все же описала свое путешествие и людей, с которыми ей пришлось ехать в дилижансе. Более всего ее удивила ночевка в гостинице в Хангерфорде.
– Знаешь, я сказала хозяину гостиницы, что я – горничная знатной леди, а он поверил мне, – с гордостью заявила Эстер. – А когда я приехала в Лондон, то не знала, как найти твой дом. И тогда ко мне подошла одна леди и сказала, что отвезет меня в карете.
Кейн насторожился, а его сестра продолжила:
– Но тут вдруг один любезный джентльмен сказал, что отвезет меня в наемном экипаже и что этой леди не нужно беспокоиться. – Девушка немного помолчала. – Знаешь, мне показалось, что он был несколько груб с ней. Она произнесла какое-то слово, которое я никогда раньше не слышала, а потом уехала. Вот, собственно, и все.
Кейн молча кивнул. В конце концов, все для Эстер закончилось благополучно. А ведь ему не раз приходилось слышать о всевозможных охотниках за молоденькими провинциальными девушками, приезжающими в Лондон. Такие люди собирали «свеженьких» провинциалок для пополнения борделей.
– Послушай, дорогая сестренка… – Он нахмурился. – Ты теперь в Лондоне, поэтому не должна выходить из дома одна.
– Мне и не надо, – ответила Эстер. – Ты ведь сводишь меня в магазин? Я потратила почти все свои деньги на булавки, но ты дашь мне немного, правда?
– Да, конечно. Как только определюсь с твоей ситуацией. Помни, что я не являюсь твоим законным опекуном.
Кейн ожидал, что леди Чейз или ее эмиссары отправятся на поиски Эстер. Поэтому сейчас ему следовало узнать как можно больше о своих легальных возможностях. А пока что он намеревался держать сестру у себя в доме и надежно ее охранять. Обычно он мало заботился о приличиях, но сейчас, в случае с Эстер, все было по-другому. Конечно, нет ничего скандального в том, что молоденькую девушку сопровождает ее брат. Беда лишь в том, что этот брат – скандально известный маркиз Чейз. Но какой же выход?..
Тут Эстер спросила:
– Ты не отправишь меня обратно, Джон? Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой.
– Поверь, дорогая, я сделаю для этого все возможное, все, что в моих силах.
– Почему ты так и не вернулся домой? – Эстер поднялась на ноги и пристально посмотрела на него. И внезапно словно превратилась в восьмилетнюю девочку, которую Кейн запомнил, покидая дом отца. – А когда ты приехал после смерти папы, ты даже не зашел ко мне, чтобы повидаться. Почему не зашел? Я так тосковала по тебе…
Кейн не мог объяснить, почему мать не позволила ему провести хотя бы ночь под одной крышей с ними. Пожав плечами, он пробормотал:
– Видишь ли, это очень сложно объяснить.
Эстер вдруг всхлипнула и прошептала:
– Ты уехал так надолго.
Кейн обнял сестру и крепко прижал к груди – как и тогда, когда отец выгонял его из дому. И так же, как тогда, что-то пробормотал ей на ухо, стараясь успокоить. А затем вдруг вспомнил, что случилось после этого, и, отступив на шаг, спросил:
– Малышка, а почему ты тогда плакала? – Отец помешал им, прежде чем она успела что-либо ему рассказать. – Ты помнишь, почему тогда плакала?
– Да, помню. – Она снова всхлипнула. – Но я не должна об этом говорить.
– Эсти, я ведь твой брат, Джон. Ты можешь рассказать мне все.
Эстер немного помолчала, потом пробормотала:
– Я вошла в гостиную матери и…
– Ну-ну… Что же ты там увидела?
– Там был папа, и он… Он стегал ее. Хлыстом…
Скотина! Лицемерная скотина! Маркиз в бессильном гневе сжал кулаки.
– А тебя он когда-нибудь бил? – спросил Кейн.
Если бы отец был еще жив, он бы сейчас же поскакал в Маркли-Чейз, чтобы придушить его собственными руками.
– Нет. Меня шлепала мать, когда я плохо вела себя.
Кейн надеялся, что слово «шлепала» не означало ту жестокую порку, которую ему не раз приходилось терпеть от отца.
– А нашу мать?.. Он и потом ее бил?
Эстер отвернулась.
– Эсти, что же ты молчишь?
– Да, бил. Мать объясняла, что отец делал это лишь тогда, когда она плохо вела себя. Но ведь мама всегда была… хорошей…
Кейн внезапно ощутил острейшее чувство вины. Да, его жизнь не всегда была легкой, это верно. Но он оставил мать и сестру на произвол жестокого монстра.
Глава 12
– Доброе утро, Джулиана.
Кейн появился в лавке с совершенно невозмутимым видом. Словно зашел для того, чтобы вместе с ней отправиться на аукцион.
– Доброе утро, милорд, – ответила она холодно. Да как он смеет?! Бесстыжий любитель шлюх! И почему он так долго к ней не заходил?
– Ты слишком серьезна, дорогая.
– Полагаю, так и следует себя вести при нынешних обстоятельствах.
– Что ж, возможно. Мы ведь поссорились… Но мне кажется, это было очень давно, – добавил Кейн со вздохом.
Тут из дальней комнаты вышел Кварто, и маркиз с улыбкой спросил:
– Ну что, теперь больше никто не беспокоит тебя по ночам?
Джулиана покачала головой:
– Нет, никто не беспокоит. Благодарю вас, милорд.
Кварто глухо зарычал, и Кейн со смехом воскликнул:
– Отлично! Надеюсь, он всех приветствует таким образом.
– Между прочим, вы, милорд, похоже, единственный, кого он не любит. Перед другими он катается по полу и показывает живот.
Джулиана не стала говорить о неприличной привычке Кварто обнюхивать женщин. Она ожидала от гостя какой-нибудь грубой шутки, но Кейн, казалось, о чем-то задумался.
Немного помедлив, Джулиана спросила:
– Может, вам чем-то помочь? Вы пришли за книгой? А как дела на аукционе?
– Ах, вы об этом? Нет-нет, наверное, не сегодня. – Не глядя на нее, маркиз пожимал плечами, словно не знал, чего же, собственно, хочет. Потом вдруг спросил: – Мы не могли бы подняться наверх? Есть одно… личное дело, которое мне хотелось бы обсудить.
Джулиана решительно покачала головой:
– Нет, милорд. Полагаю, здесь мы можем обсудить любое дело.
Ее резкий ответ вызвал у него улыбку, но то было всего лишь слабое подобие его прежней обворожительной улыбки.
– Не беспокойся, дорогая. Я вовсе не собираюсь делать тебе еще одно неприличное предложение. Скорее я опасаюсь другого… Боюсь, что мои беззаботные дни подходят к концу. Видишь ли, я хотел бы…
Тут Кейн вдруг опустился перед ней на одно колено, и Джулиана, смотревшая на него с удивлением, все же отметила, что он проделал это с необыкновенной элегантностью. Более того, он выглядел сейчас… просто до абсурда романтично. И совершенно не походил на самого себя, то есть на прежнего маркиза Чейза. Скорее всего он походил на принца из сказки. А его небесно-голубые глаза смотрели на нее как-то неуверенно, возможно, даже с мольбой.
«Вероятно, он хочет извиниться», – подумала Джулиана, сохраняя невозмутимое выражение. Наверное, она могла простить его, хотя и не следовало бы.
Тут Кейн откашлялся и проговорил:
– Миссис Мертон, не могли бы вы оказать мне честь и дать согласие стать моей женой?
Голова у Джулианы закружилась, и ей почудилось, что она вот-вот лишится чувств. А потом она вспомнила о том, что этот человек совсем недавно пользовался услугами шлюхи.
– Почему?.. – пролепетала она.
– Это не вполне тот ответ, которого я ожидал, – заметил Кейн. – Я предпочел бы услышать следующее: «Милый, я буду счастлива стать маркизой Чейз».
Маркизой?! Ах, неужели ей действительно это предлагали? Но ведь это же… просто смешно!
– Я не понимаю вас, – ответила Джулиана. – Вы хотите сказать, что… безумно в меня влюбились?
– А это поможет? – спросил Кейн с улыбкой.
– Ну, если вы действительно… Но даже и в этом случае… – Она умолкла, пожимая плечами.
– Да-да, понимаю, – закивал маркиз. – Зачем тебе выходить замуж за такого прожигателя жизни, как я, верно? Тебе это не нужно, даже если бы я и в самом деле любил тебя.
– Значит, не любите?
– Я слишком уважаю тебя, дорогая, чтобы лгать.
– В таком случае ответьте на мой первый вопрос. Почему?
– Ну, если в нескольких словах, то я бы выразился так: мне надо изменить свою жизнь. – Эти слова прозвучали столь «траурно», что Джулиана едва не рассмеялась. – А полная история будет рассказана позже, – продолжал маркиз. – Дорогая, ты уверена, что мы не можем подняться наверх? Обещаю, что буду сдерживать себя. И мне хотелось бы выпить немного… чаю.
– О Господи, Кейн, неужели ты действительно намерен изменить свою жизнь?
Он рассмеялся, и теперь это уже был смех прежнего Кейна.
– Если я выпью чаю вместо бренди, то, наверное, докажу, что и впрямь начал меняться.
Сидя за столом, Кейн рассказывал о появлении Эстер. И вскоре у Джулианы уже не оставалось сомнений: он очень любил свою сестру. Более того, ей казалось, что в семействе маркиза существовали какие-то тайны, о которых он умалчивал. Но к сожалению, она так и не поняла, почему приезд девушки подтолкнул Кейна сделать ей, Джулиане, предложение.
– Я не могу допустить, чтобы мать забрала у меня Эстер, – продолжал маркиз. – Видишь ли, я недавно беседовал с адвокатом. К счастью, мой отец настоял на том, чтобы у нее, кроме матери, был опекун-мужчина. Поскольку же этот опекун недавно умер, а ей уже более четырнадцати лет, закон позволяет сестре самой назвать замену опекуну.
– И она может выбрать тебя?
– Да, совершенно верно. Но суд должен одобрить ее выбор, а моя мать может выдвинуть множество возражений против меня.
– И какое отношение к этому имею я?
– Юрист, с которым я консультировался, а также мой адвокат говорят: женитьба на женщине с хорошей репутацией поможет убедить суд в том, что я наиболее подходящий опекун для молоденькой девушки. Даже несмотря на мои прошлые прегрешения. А ты – единственная женщина, на которой я хотел бы жениться.
Джулиана не смогла сдержать радости от этих слов маркиза, но он тут же подпортил комплимент, заявив:
– Кроме того, ты единственная из хорошо знакомых мне женщин обладаешь хорошей репутацией.
– Ты, наверное, сошел с ума, если думаешь, что я подходящая женщина, – пробурчала Джулиана. – Ведь я занимаюсь торговлей. Не слишком обычное занятие для будущей маркизы. Но я, естественно, весьма польщена твоим предложением.
– Похоже, ты не очень-то рада. – Кейн едва заметно улыбнулся. – Но я действительно считаю, что ты – вполне подходящая. Ведь ты леди и имеешь соответствующее воспитание. А твой дед был настоящим джентльменом, возможно… слегка эксцентричным, но ведь я не на нем собираюсь жениться.
– А сейчас я держу лавку, – заметила Джулиана.
– Дорогая, ведь тебе нужно получить одобрение пожилых судей, а не хозяйки модного магазина, не так ли? И никто из судей не сможет ничего возразить против тебя. Более того, даже все сплетники будут помалкивать.
– Нет! – Джулиана решительно покачала головой.
– Дорогая, прошу тебя… – Кейн отставил чашку с чаем и взял ее за руку. – Прошу тебя, Джулиана, выходи за меня. Поверь, нам будет хорошо. Мы будем вместе покупать книги. И ты сможешь купить любую книгу в Лондоне, какую только пожелаешь. Даже Себастьян Айверли вынужден будет тебя уважать.
Джулиана тихонько вздохнула. О, этот человек знал, как сыграть на ее низменных чувствах!
А маркиз улыбнулся и продолжил уговоры:
– Дорогая, мы будем чудесно проводить время. Ты ведь знаешь, что всегда получишь удовольствие в постели. И я – тоже.
Маркиз очень кстати напомнил ей об этом. Да, он будет наслаждаться в постели с ней – и с кем еще? К тому же у нее уже был один «дружеский» брак. Конечно, Кейн в постели совсем не такой, каким был Джозеф, но все же она не была уверена в том, что ей нужен еще один брак по расчету. И вообще, уж если она собирается пожертвовать своей независимостью, то ей хотелось бы хоть каких-то чувств.
Будучи замужем за Джозефом, она по крайней мере никогда не сомневалась в его верности, – а вот как будет с Кейном?
– Я не хочу выходить замуж за развратника, – заявила Джулиана.
– Да-да, понимаю тебя, – закивал Кейн. – И нисколько не осуждаю. Но я собираюсь стать исправившимся развратником. Я уверен, что ты мне в этом поможешь. Я нуждаюсь в тебе, Джулиана. Кроме того, я смогу дать тебе все, что ты захочешь. Драгоценности, наряды, слуг… Ты больше никогда не будешь сама готовить. И ты полюбишь мою сестру. Поверь, она очень милая.
Кто мог бы не поддаться такому искушению? Она, Джулиана, испытала его в полной мере. На мгновение она даже представила себя женой маркиза – богатой, влиятельной, всеми уважаемой. Но с другой стороны…
Джулиана со вздохом покачала головой:
– Нет, это невозможно.
– Но почему? Почему ты не хочешь сказать «да»?
Она снова вздохнула. Вероятно, она обязана была сказать правду.
– Потому что я – совершенно неподходящая тебе женщина.
Кейн откинулся на спинку стула, готовый разбить любой аргумент, словно назойливую муху.
– Дорогая, продолжай. Приводи свои возражения. – Теперь он твердо решил: только Джулиана была бы подходящей для него женой.
Она встала и сделала глубокий вдох. После чего выпалила:
– Потому что я – незаконнорожденная.
Кейн ожидал чего угодно, только не этого. А Джулиана выглядела так, словно вот-вот лишится чувств. Вероятно, это признание стоило ей очень дорого.
– Значит, твоя мать… Кассандра…
– Я даже не знаю точно, была ли она моей матерью, – перебила Джулиана, и глаза ее наполнились слезами. – Хотя нет, я уверена, что именно она была моей матерью, но никто никогда не подтвердил этого. И я не имею представления, кто был мой отец.
– Расскажи об этом, – попросил Кейн.
– Меня привезли в дом мистера Фиттерборна в младенчестве и воспитывали в Фернли-Корте. А моя няня была раньше няней единственного ребенка моего опекуна – Кассандры. Я выросла на рассказах о «мисс Кассандре», играла ее игрушками и читала ее книги. А когда у нас бывал пирог с крыжовником, няня говорила мне, что «мисс Кассандра» очень любила его, и этот пирог стал и моим любимым. В детстве я почти не видела других людей, и мне казалось, что «мисс Кассандра» жила вместе со мной и сделалась моей подругой.
Рассказывая, Джулиана медленно расхаживала по комнате, потом вдруг остановилась перед акварелью, которую Кейн заметил еще в свой первый визит.
– И вот в один прекрасный день няня показала мне этот ее портрет, и я поняла, что моя подруга – вполне взрослая женщина. Именно тогда я решила, что «мисс Кассандра» – моя мать.
«Бедный ребенок…» – подумал Кейн. Конечно, его собственное детство было не слишком радужным, но у него по крайней мере имелась мать, пусть даже она уделяла ему не очень много времени.
А Джулиана между тем продолжала:
– Когда же я спросила няню, действительно ли Кассандра была моей матерью, та ответила «нет», но я поняла, что няня лжет. И еще няня сказала, что «мисс Кассандра» умерла и что она никогда не была замужем.
– Неужели тебе никто никогда так и не рассказал, кто твои родители?
– Когда я поближе познакомилась со своим опекуном, я спросила его об этом. И он сказал, что я – дочь его дальних родственников. Но он никогда не рассказывал о них.
– А может, он сказал тебе правду?
Джулиана рассмеялась, но в ее хрипловатом смехе не было радости.
– Знаешь, как меня звали? – спросила она. – Меня звали Уэйборн [6]6
Рожденная далеко (англ.).
[Закрыть]. А ведь всем известно, что это имя дают незаконнорожденным. Мое же второе имя – «Кассандра». Почему же меня так назвали, если я не была ее дочерью, рожденной вне брака?
Кейн молча пожал плечами. Он мог бы придумать любые другие причины. Например, имя Кассандра могло быть традиционным в семье.
– Опекун стыдился признать, что я – его внучка. Иначе почему мне никогда не разрешали покидать Фернли, если не считать выходов в церковь? Я выросла, не зная никого, кроме слуг, няни, моей гувернантки да нескольких торговцев книгами, которые навещали деда. Да-да, он стыдился меня.
– Дорогая, я не представляю, что кто-то мог бы стыдиться тебя, – сказал Кейн. – Даже не верится…
Тут Джулиана снова уселась за стол и уже с нотками гнева в голосе проговорила:
– А ты знаешь, что произошло, когда мой опекун умер? Его кузен Фредерик Фиттерборн, унаследовавший поместье, сказал, что я не могу жить в одном доме с его женой и детьми.
– Он выгнал тебя без пенни в кармане?
– О нет, он просто напомнил мне, что я обладаю состоянием в тысячу фунтов – их оставил мне мистер Фиттерборн. И добавил, что доход от этого наследства будет полностью удовлетворять нужды такой «особы», как я. Но он не стал говорить, кто я такая, сказал лишь, что если бы мой опекун хотел, чтобы я это узнала, то сам бы сообщил мне все о моем рождении. Он выразился предельно ясно, не так ли?
Кейн промолчал. Было совершенно очевидно: этот человек, оставивший молодую женщину жить на собственные средства, – редкостный негодяй. Что ж, приятно осознать, что его собственный отец – не единственный негодяй в этом мире. Впрочем, сейчас речь не о нем, а об этом наследнике, Фредерике Фиттерборне.
– А тебе было тогда… сколько лет? – спросил Кейн.
– Девятнадцать.
– И он не счел нужным присмотреть за тобой, хотя ты была членом его семьи? – В голосе маркиза послышались нотки сомнения.
Джулиана взглянула на него с упреком.
– Ты мне не веришь? Полагаешь, я выдумываю, когда говорю, что Кассандра была моей матерью! – Она сняла со стены портрет. – Вот, посмотри! Вот она, Кассандра. Я очень похожа на нее, верно? У меня ее глаза.
Маркиз внимательно посмотрел на Джулиану. Да, верно, у девушки на портрете, выполненном акварелью, были зеленоватые глаза. А если присмотреться, то можно было найти сходство с Джулианой, несмотря на темные волосы Кассандры.
Тут Джулиана вдруг отступила от него и, прижав портрет к груди, тихонько заплакала. Маркиз бросился к ней в испуге.
– Дорогая!.. Любовь моя!.. Успокойся! Не надо плакать. Все в порядке. – Он разжал ее пальцы, сжимавшие рамку, и положил портрет на стол с такой осторожностью, словно это было величайшее сокровище. – Конечно, я верю тебе. Ты очень на нее похожа.
