Текст книги "Неистовый маркиз"
Автор книги: Миранда Невилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Прошло еще несколько секунд, и ей вдруг почудилось, что она… как будто лишена костей. И казалось, что она уже никогда не сможет пошевелиться. По телу же раз за разом прокатывались теплые волны, и Джулиана, наслаждаясь этими ощущениями, с тихим вздохом закрыла глаза. Ей было так приятно лежать в объятиях Кейна… И хотелось, чтобы все это длилось вечно.
– Эй! – Голос его прозвучал громко и насмешливо. – Засыпать сейчас – ведь это очень невежливо! – Он скатился с нее и, усевшись на постели, принялся поправлять подушки, в том числе и ту, которая находилась у нее под головой.
«Значит, засыпать – невежливо? – промелькнуло у Джулианы. – Но если так, то Джозеф был ужасным грубияном…» Ее муж всегда засыпал сразу же после этого, и ей его поведение казалось совершенно естественным.
Тут Кейн приподнял ее и, усадив рядом с собой, обложил подушками и прикрыл одеялом. Затем обнял Джулиану за плечи и пробормотал:
– Похоже, матрас сильно продавился вот в этом месте.
– Это потому, что я сплю на этой стороне.
– А ты не задумывалась о том, что гостю надо предоставить самую удобную сторону? – спросил Кейн с улыбкой.
– Знаешь, я не привыкла принимать гостей.
– В таком случае я польщен, что заслужил твое гостеприимство. Я получил истинное наслаждение. – С этими словами Кейн поцеловал ее, и Джулиана, почувствовав блаженную расслабленность, снова прикрыла глаза, погружаясь в полудрему.
Однако у Кейна были другие планы.
– Дорогая, расскажи мне, как ты узнала все то, что знаешь о книгах.
– Ты хочешь поговорить? Сейчас?
– Да, конечно. Сейчас самое время немного поговорить, чтобы отдохнуть и скоротать время, перед тем как продолжить.
– Продолжить?..
– Да, разумеется. Не сейчас – через несколько минут.
– Через несколько минут?.. – переспросила Джулиана с удивлением.
И она действительно была удивлена. Очень удивлена. Ей никогда не приходило в голову, что можно беседовать после «этого». И уж тем более странной и неожиданной казалась мысль о том, что можно, оказывается, «продолжить». Впрочем, нельзя сказать, что это предложение Кейна ей не понравилось. Напротив, очень даже понравилось. Почувствовав, что ей совсем не хочется спать, Джулиана сказала:
– Ладно, хорошо, проговорим. Вот только… о чем?
– Расскажи, как ты узнала о разнице между телячьей кожей и пергаменом.
– Мне было шесть лет, когда мой… дед показал мне очень редкую книгу. Это было первое издание «Опытов» Монтеня.
– Слишком серьезное чтение для такой малышки.
– Книга не предназначалась для чтения. – Джулиана со смехом ущипнула маркиза за плечо. – Между прочим, он показал мне эту книгу после того, как я рассказала ему, что тогда читала. Это были «Сказки» Перро. До этого дед никогда не проявлял ко мне интереса, а тут вдруг… В общем, когда он понял, что я очень люблю книги, все изменилось. И он научил меня такой игре… Я должна была определить вид кожи, в которую переплетена книга, и когда определяла правильно, дед угощал меня мятным леденцом.
Кейн тихо рассмеялся.
– Похоже, у тебя в детстве было множество развлечений.
– У меня было счастливое детство.
– Завидую… А вот я никогда не играл с родителями. Значит, ты читала волшебные сказки?
– Постоянно читала. Иногда зачитывала книгу до того, что она вся рассыпалась. И потом ужасно жалела об этом.
– Наверное, ты мечтала о том, что какой-нибудь принц прискачет на белом коне и увезет тебя?
– Да, мечтала, но быстро распростилась с этой мечтой. – Она не стала рассказывать о своей настоящей мечте. В те годы ей хотелось, чтобы ее мать, о которой она почти ничего не знала, приехала за ней и увезла ее куда-нибудь подальше.
– Ты поступила очень благоразумно, – сказал Кейн. – Мужчины никогда не бывают принцами на белых конях.
Джулиане не хотелось рассказывать о тех своих мечтах, в которых она разочаровалась. Немного помолчав, она продолжала:
– А когда я стала постарше, то должна была угадать также и возраст переплета.
– Позволь и мне угадать, – сказал Кейн. Он повернулся к стоявшему у кровати небольшому столику, на котором лежала стопа книг. – Например, переплет вон того толстого тома…
Перебравшись к краю кровати, Кейн потянулся к книге. Потом вдруг повернулся к Джулиане и стащил с нее одеяло, обнажив одну из грудей.
– Хм… гладкая, – пробормотал он, поглаживая грудь кончиками пальцев. – И мягкая как шелк. – Он закрыл глаза, изображая предельную сосредоточенность. – Думаю, что это какой-то особый сорт кожи.
– Какие глупости!.. – фыркнула Джулиана. – Любая кожа – особый сорт. – Почувствовав, как сладостно заныла грудь, она с трудом удержалась от стона. Когда же Кейн убрал руку и снова накрыл ее одеялом, из груди Джулианы вырвался вздох разочарования.
– Спасибо, дорогая, за подсказку, – проворчал Кейн. – Правда, ты испортила мне все удовольствие. Пожалуйста, передай мне вот ту книгу.
– Она слишком тяжелая. Разве ты не можешь рассмотреть переплет оттуда, где ты находишься?
– Нет, не могу.
Как она и надеялась, он снова потянулся к книге, чуть придавив ее своим телом. И тотчас же по всему ее телу разлилось сладостное томление; ей очень захотелось сделать то, о чем недавно говорил Кейн… то есть «продолжить».
– Интересная кожа… – пробормотал он, поглаживая потертый переплет. – Вероятно, это какой-то зверь мужского пола. Может, это какой-то… застенчивый барсук? Я прав?
– Нет. – Джулиана хихикнула.
– Робкий бобёр? – Кейн изобразил глубокую задумчивость.
Джулиана рассмеялась и помотала головой.
– Выходит, я на ложном пути, – размышлял вслух Кейн. – А, знаю!.. Это маленький зверек, но очень сильный. Горностай? Хищная крыса? Энергичная полевка?
Джулиана снова покачала головой; от смеха она не могла вымолвить ни слова.
– Дай мне подсказку, дорогая. Это маленькое животное? Большое, да? – Она кивнула. – Неужели слон? Нет, не верю. Еще одну подсказку.
Джулиана еще громче рассмеялась, и показалось, что он услышал что-то похожее на «му-у!..».
– Корова! – воскликнул Кейн, изображая отвращение. Скатившись с Джулианы, он уселся на постели и пробурчал: – Как же я сразу не догадался? Похоже, мне пора удаляться в монастырь.
– Книга переплетена в телячью кожу, – сказала Джулиана. – А пол животного не обозначается.
– А что это за книга? Должно быть, очень ценная?
– Вообще-то она не слишком дорогая. Довольно скучная. Собрание документов и газетных вырезок, имеющих отношение к истории английской церкви.
– И каким образом ты стала владелицей этой удивительной мешанины?
– Сама хотела бы знать. Эта книга была одной из последних покупок моего мужа. Он купил ее незадолго до того, как его убили. Все его последние покупки не представляли никакой ценности.
– Значит, твой муж был убит? – пробормотал Кейн, ужасно смутившись (Джулиане прежде казалось, что он не мог об этом не знать). – О Господи, где же это произошло? Неужели здесь, в этом доме?
– Нет, не здесь. – Джулиана содрогнулась. – В гостинице. В Солсбери.
– Убийцу поймали?
– Нет. В магистрате сказали, что это обычное ограбление, а убийца исчез.
Кейн обнял ее и прижал к себе.
– Дорогая, прости меня, пожалуйста. Я ведь не знал… Ты очень… тосковала по нему?
– Да, – кивнула Джулиана и тотчас же почувствовала себя виноватой из-за того, что уже не тоскует по мужу.
– И ты все это время жила здесь одна?
– Да. – Она снова кивнула. – А в последнее время я, видимо, стала сходить с ума. Я слышу шум по ночам. Мне кажется, что шумят где-то внизу.
– Какого рода шум?
– Даже не знаю… – Она пожала плечами. – Какие-то шорохи, наверное… Несколько раз я просыпалась с ужасным ощущением… Мне казалось, что в лавке кто-то находится. Так случилось и прошлой ночью. Но вроде бы ничего не пропало. И все вещи на своих местах…
– Наверное, ты боишься ограбления, не так ли?
Джулиана снова пожала плечами:
– Не знаю. Не уверена. Думаю, что все это игра воображения. Вероятно, я просто волнуюсь из-за того, что скоро годовщина смерти Джозефа.
Ей было ужасно неловко говорить о покойном муже, лежа в постели с другим мужчиной. Вероятно, Кейн испытывал те же чувства. Он долго молчал, наконец проговорил:
– Я восхищаюсь тобой, дорогая. Выходит, ты продолжаешь дело мужа.
Она тихо вздохнула.
– А что мне еще делать? Кроме того, я всегда об этом мечтала. Не могу представить свою жизнь без книг. А благодаря вам, милорд, я, возможно, добьюсь кое-каких успехов. Наверное, какой-то счастливый случай привел тебя в мою лавку.
– Я тоже так думаю. – Он еще крепче ее обнял. – Я счастлив быть тебе полезным, но у меня такое ощущение, что тебе удалось встретить и других помощников. Мистер Гилберт, я уверен, будет рад оказать тебе услугу, – добавил Кейн с некоторым раздражением.
Джулиана молчала, и он продолжал:
– Возможно, Гилберт захочет купить этот вот том. Моя мать, по всей видимости, найдет его очень интересным. Оказывается, она стала коллекционером. Но я по крайней мере могу не беспокоиться… Мы с ней едва ли станем соперничать. Слишком уж разные у нас вкусы.
– Я не вполне в этом уверена, – сказала Джулиана. – Ты должен помнить, что «Часослов» – это, в сущности, молитвенник. То есть вполне религиозная книга.
– Да, конечно, – кивнул Кейн.
– Между прочим, я заглянула в историю «Бургундской рукописи». Так вот, это был подарок короля Франции Генриху Восьмому. А потом она исчезла из королевских инвентарных списков без всякого упоминания о том, в чьем распоряжении оказалась. Весьма необычная история… Есть, правда, такое предположение, что король подарил ее кому-то, возможно – своей фаворитке.
Джулиана уже хотела сказать, что существует еще один источник, который следовало проверить, но тут Кейн заявил:
– Он подарил рукопись моей прапрапрабабке.
– Тебе это известно?! – изумилась Джулиана. – И ты заставил меня потратить долгие часы на поиски источника?.. Так, значит… Значит, рукопись принадлежала вашей семье? Именно по этой причине ты хочешь ее купить?
– Да, разумеется, – ответил Кейн, невольно вздохнув. – Видишь ли, я испытываю уважение к семейным ценностям, – добавил он с иронией в голосе, однако Джулиана поняла, что маркиз относится к этому делу чрезвычайно серьезно.
– Но я не понимаю, почему никто не знал, где находилась эта книга, – проговорила она с удивлением. – Ведь твое семейство известно во всей Англии, не так ли?
– В том-то и дело, дорогая. Мое семейство знаменито своим благочестием. Но титул был нам дарован потому, что жена сэра Годфри, нашего предка, стала любовницей Генриха. Однако никто из моих уважаемых пращуров не хотел, чтобы люди узнали их тайну. И в этом нет ничего удивительного – ведь своим состоянием они обязаны женщине, делившей ложе с королем. Мой отец показал мне эту рукопись и раскрыл семейный секрет, когда мне было одиннадцать. Я тогда собирался отправиться на учебу в Итон. Отец заставил меня дать клятву, что я никому не расскажу о том, что моя прародительница была шлюхой. – Кейн вдруг улыбнулся и добавил: – Знаешь, я обожаю шлюх. Мне бы, наверное, понравилась та старушка, что была любовницей короля Генриха. – Однако Джулиана заметила, что улыбались только губы Кейна, но не глаза – очевидно, ему сейчас было не очень-то весело.
Немного помолчав, она прошептала:
– Выходит, ты сейчас…
– Совершенно верно, – перебил Кейн. – Только что я выдал семейный секрет. Даже не знаю, почему я это сделал. Ведь никогда никому об этом не говорил.
– Поверь, я не выдам твою тайну, – тихо сказала Джулиана.
Кейн же погрузился в молчание, и было ясно, что этот разговор очень его расстроил.
Через минуту-другую Джулиана вновь заговорила:
– Знаешь, о чем я сейчас подумала? Никто не должен знать, что ты хочешь приобрести эту рукопись. Иначе другие претенденты вздуют цену до небес.
– Вероятно, этого не избежать. Кстати, мне известно, что Айверли хочет купить рукопись.
– Ради переплета, я полагаю, – проворчала Джулиана. – Этот идиот интересуется только переплетами.
Джулиане очень хотелось как следует проучить женоненавистников-библиофилов, таких, как Айверли. Не говоря уж о том, что она хотела получить комиссионные от покупки столь дорогого сокровища.
– Мотивы Айверли, возможно, понятнее моих, – в задумчивости пробормотал маркиз. – Один Бог знает, почему я так забочусь о сохранении семейных традиций.
– Но ты мог бы купить рукопись, а затем открыть свету правду, – сказала Джулиана. – Иногда секреты приносят несчастья…
Она знала это по собственному опыту, так как у нее имелись даже более веские причины скрывать правду о своем прошлом. Что же касается Кейна… Ах, ему не стоило так беспокоиться. Ведь все это происходило триста лет назад. Более того, в этой истории был замешан король, чем можно было бы даже гордиться!
– Ты не должен допустить, чтобы этот шедевр ушел от тебя, – заявила Джулиана. – Очень хорошо, что тебе известны намерения Айверли. Но надо узнать как можно больше и о других возможных конкурентах.
Кейн молча пожал плечами и, еще больше помрачнев, откинулся на подушку. Внимательно посмотрев на него, Джулиана спросила:
– Может, ты голоден? У меня есть кое-что на ужин.
Маркиз невольно улыбнулся. Конечно, миссис Мертон знала не так уж много о любовных играх, но, как женщина, побывавшая замужем, она все же умела взбодрить загрустившего мужчину.
Глава 8
Кейну нравилось предаваться любви по утрам. Впрочем, не только по утрам. Само собой разумеется, что он любил это занятие в любое время суток; ему нравились и послеобеденные игры в будуаре, и тайные посещения темных садовых аллей во время бала, и развлечения в карете во время долгих путешествий, и, конечно же, энергичные любовные схватки ночью в постели.
Но сейчас рядом с ним лежала спящая женщина, которую следовало разбудить, а затем сделать так, чтобы в ней вспыхнуло желание.
По подушке рассыпались роскошные волосы Джулианы, на которые сейчас падал из маленького оконца сероватый утренний свет. И казалось, что она спала очень крепко.
Все же удивительно, что их ночная беседа столь эффективно погасила в нем чувственность. А ужин, состоявший из хлеба с маслом и меда, конечно же, поднял ему настроение, но восстановить силы он так и не сумел. И в конце концов они с Джулианой оба уснули, прижавшись друг к другу, словно маленькие дети, заблудившиеся в лесу.
Кейн прекрасно понял: предложив ему поужинать, Джулиана попыталась поднять ему настроение. Жаль, что еда не подняла у него ничего другого. Но желала ли она этого самого другого? Очень может быть, что желала. Тогда почему же он оказался неготовым? Почему уснул накануне вечером?
Впрочем, не важно, не имеет значения. Ведь сейчас он определенно готов, и это – главное.
Он провел ладонью по теплому округлому бедру Джулианы и тотчас же подумал о том, что эта миниатюрная женщина просто идеально сложена. А бедро ее на ощупь – необыкновенно приятное, шелковистое…
Джулиана чуть шевельнулась и раздвинула ноги. Она по-прежнему спала, но инстинктивно осознавала, чего ей хочется. И Кейн сделает это с величайшим удовольствием. Немного помедлив, он провел ладонью по ее животу, затем пальцы его коснулись ее лона. Джулиана снова шевельнулась, и Кейн тут же почувствовал, что желание возвращается к нему.
– Доброе утро, дорогая, – прошептал он, прикоснувшись губами к ее губам.
Джулиана пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Ее глаза оставались закрытыми, но Кейн чувствовал, что она постепенно освобождается от объятий Морфея и расслабляется от его прикосновений. Он снова поцеловал ее в губы, но так же осторожно и легонько, как и минуту назад. Он прекрасно понимал, что спешить не следовало. Действительно, куда спешить? Ведь впереди у него целое утро. Возможно – целый день. Целый день с миссис Мертон. С Джулианой. О, маленькая торговка книгами обещала стать бесподобной любовницей, совершенно неординарной. Кто бы мог подумать?..
Чуть приподнявшись и опершись на локоть, Кейн устремил пристальный взгляд на свою спящую красавицу. Она все еще спала, а на губах ее блуждала улыбка. Но он знал: скоро улыбка эта исчезнет и сменится криками восторга. Кейн раздвинул пальцами мягкие завитки меж ее ног. Он знал, что должен действовать медленно, должен удостовериться в ее полной готовности.
Тут Джулиана тихонько вздохнула, и бедра ее немного приподнялись, что, конечно же, свидетельствовало о полной ее готовности. А Кейн, продолжая неспешную игру, коснулся наконец заветного местечка, самого чувствительного. И тотчас же почувствовал, что Джулиана стала еще более теплой и влажной. Да, тело ее окончательно пробудилось, и теперь он с трудом сдерживался, предвкушая сладостные мгновения.
Внезапно Джулиана дернулась и, резко приподнявшись, села на постели.
– Который час?! – воскликнула она, с беспокойством озираясь и подтягивая одеяло к подбородку.
Кейн расплылся в улыбке.
– Еще очень рано, дорогая. Самое время для наслаждения. В нашем распоряжении – часы.
Он попытался обнять ее, но она отстранила его руку и тихо простонала:
– О Господи…
Кейн невольно нахмурился. Все складывалось совсем не так, как он планировал.
А Джулиана, судорожно сглотнув, пробормотала:
– Я должна знать, который час. У тебя есть часы?
Молча кивнув, Кейн свесил руку с кровати и потянулся к своему жилету, лежавшему на полу. Сунув руку в карман, он отыскал часы.
– Всего лишь половина девятого, дорогая. Я же сказал, что еще очень рано.
Джулиана сползла с кровати, потянув за собой одеяло. Обернувшись, она решительно заявила:
– Ты должен уйти! Немедленно!
Кейн изобразил удивление.
– Но почему?..
– Потому что у меня встреча. Здесь, в лавке.
Кейн пожал плечами и пробормотал:
– Что ж, ничего страшного. Я подожду, когда ты закончишь. Подожду здесь, в спальне. – Кровать и впрямь была для этой цели самым подходящим местом.
Джулиана, искавшая в комоде белье, резко обернулась. Покачав головой, крикнула:
– Нет, Кейн! – Подобрав с пола его одежду, она бросила ее в сторону кровати. – Никто не должен заподозрить, что ты находился здесь! Я не могу рисковать, понимаешь?
Он взглянул на нее вопросительно:
– Ты ждешь кого-то… очень важного?
Она в смущении отвела глаза и пробормотала:
– Мистера Гилберта. Он хотел зайти до начала аукциона.
Гилберт?! Этот осел?!
Стараясь одеваться побыстрее, Джулиана говорила:
– Кейн, пожалуйста… Пожалуйста, уходи. И сделай это… как-нибудь незаметно. Я с ужасом думаю о том, что произойдет, если кто-нибудь увидит, как ты уходишь отсюда. О, это очень повредит моей репутации…
– Но мне понадобится некоторое время, чтобы найти наемный экипаж. Конечно, я могу отправить посыльного за моей каретой, однако на это уйдет не меньше часа.
– А ты не мог бы спрятаться за углом?
– Наверное, смог бы, – проворчал Кейн. – Если на улице не слишком холодно. И если не идет дождь. – Он спустил ноги с кровати и, еще больше помрачнев, добавил: – Ты полагаешь, что я оденусь самостоятельно?
– О Господи!.. Я помогу тебе. – Джулиана быстро затянула шнуровку на корсете, затем нашла рубашку маркиза и его чулки. Бросив их ему, она спросила: – Хоть это ты сможешь надеть сам?
Заставив себя улыбнуться, Кейн сказал:
– Дорогая, успокойся, пожалуйста. Я просто дразнил тебя. Разумеется, я отправлюсь домой. А если меня увидят знакомые… Знаешь, никому не покажется странным, что я днем разгуливаю по Лондону в вечернем наряде. Такая уж у меня репутация. И мне не потребуется твоя помощь, чтобы одеться.
Кейн мог бы сказать ей, что он даже не обзавелся камердинером. Он всегда одевался сам, а Мел находила ему таких «леди», которые знали, как содержать мужской гардероб в полном порядке.
– Отлично! – кивнула Джулиана.
– Я увижу тебя попозже?
– Нет-нет. – Она покачала головой. – Сегодня на аукционе не будет ничего такого, что нам требуется.
– Дорогая, но я люблю тебя не только из-за книг.
– Очень хорошо. – Она взглянула на него с беспокойством. – Ну, тогда… Приходи ко мне в конце дня, когда я буду закрываться.
* * *
Стук в наружную дверь раздался спустя всего десять минут после ухода маркиза. «Похоже, мистер Гилберт – чрезвычайно пунктуальный человек», – подумала Джулиана. Но, распахнув дверь, она увидела вовсе не стройного и худощавого Мэтью Гилберта, а весьма упитанного Артура Натли.
– О, Артур!.. – воскликнула Джулиана, отступая в сторону. – Входите же…
Она впустила в дом торговца, изрядно промокшего под моросящим дождем. Пока он вытирал ноги о половик, Джулиана рассматривала его, невольно сравнивая с Кейном. Конечно, ему было далеко до элегантного маркиза. И почему-то ей вдруг захотелось, чтобы Артур поскорее ушел. Нет-нет, вовсе не из-за того, что внешне торговец явно проигрывал лорду Чейзу. Просто ей не хотелось, чтобы Артура увидел мистер Гилберт, который должен был появиться с минуты на минуту.
– Рад вас видеть, Джулиана, – сказал торговец.
– Добрый день, мистер Натли. – Джулиана с трудом сдерживала раздражение. – Что заставило вас прийти сюда в такое ненастное утро? У вас все в порядке?
– Да, я в добром здравии. Благодарю вас, Джулиана. Я хотел бы поговорить не о себе, а о вас.
Джулиана невольно поморщилась. В интонациях Артура было что-то зловещее, и ей оставалось лишь надеяться, что торговец не собирался делать ей предложение.
– Что ж, Артур, проходите в комнату. Я сейчас ожидаю очень важного клиента, но могу уделить вам несколько минут.
– Чейз?.. – Это имя он не произнес, а прошипел. – Вы ожидаете Чейза?
«Слава Богу, что Кейн вовремя ушел», – подумала Джулиана.
Натли же посмотрел на нее пристально и спросил:
– Неужели вы сегодня снова с ним встречаетесь после вчерашнего вечера? Не слишком ли часто?..
Джулиана молча прислонилась к книжному шкафу. Она не знала, что ответить, да и не хотела отвечать. И тут вдруг в голову ей пришла ужасная мысль. «А не мог ли Артур как-то узнать о том, что Кейн здесь ночевал?» – спрашивала она себя.
– Я как раз пришел поговорить об этом, – продолжал торговец. – Я знаю, что вы приехали домой в его карете. Подобная интимность может повредить вашей репутации.
Джулиана вздохнула с облегчением. Если бы Артур знал, насколько далеко зашла их с маркизом «интимность», он бы наверняка выступил с открытыми обвинениями.
– Лорд Чейз был так любезен, что довез меня вчера до дома после аукциона, – ответила она. – Разумеется, я не просила его об этом.
Артур еще больше помрачнел.
– Было бы разумнее не принимать это предложение. До меня дошли слухи, что его карету видели у вашего дома в очень поздний час.
Должно быть, карету маркиза видела одна из ее соседок, скорее всего – жена мясника. И конечно же, не понадобилось много времени для того, чтобы эта новость докатилась до Стрэнда.
– Право же, Артур, вы слишком много на себя берете, – проговорила Джулиана, уже не в силах сдерживать раздражение. – И вообще, я хотела бы, чтобы никто не вмешивался в мои личные дела. Что же касается лорда Чейза, то, уверяю вас, он вел себя как истинный джентльмен.
– Да, разумеется, – кивнул торговец. – Я знаю вас слишком хорошо, чтобы подозревать, что вы могли бы позволить ему какие-либо вольности. Но ходят слухи, что у вас с ним – особые отношения…
К сожалению, Артур говорил правду. Что же до слухов, то Джулиана прекрасно понимала: сообщество торговцев в лондонском Уэст-Энде жило так, как живут люди в маленьких провинциальных городках, – то есть все знали друг о друге все или почти все.
– Поймите, Джулиана, мораль респектабельных торговцев не такая, как мораль аристократии, – продолжал Артур. – Да, я знаю, что вы были рождены для лучшей жизни, но вы предпочли устроить свою жизнь среди нас. Поэтому близкие отношения с аристократом с дурной репутацией для вас совершенно неприемлемы.
В этом заявлении Артура явно таилась угроза. Очевидно, он намекал на то, что не станет на ней жениться, если ее репутация пострадает из-за общения с Кейном. Более того: возможно, он вообще откажется от знакомства с ней. «Что ж, – подумала Джулиана, – по крайней мере будет хоть какая-то польза от моей связи с маркизом».
– Наши с ним отношения – это просто коммерция, – проговорила она, стараясь успокоить гостя. – И он весьма выгодный клиент. А неблагоразумных поступков я совершать не собираюсь.
Очевидно, решив, что это ее заявление – своего рода раскаяние, торговец взял Джулиану за руку.
– Миссис Мертон, как всякая женщина, вы склонны совершать ошибки, и я счастлив, что имею возможность просвещать вас. Деликатность не позволяет мне рассказывать обо всех грехах маркиза, но, возможно, вам следует знать хотя бы о некоторых из них. Мне очень неприятно сообщать вам об этом, но дело в том, что этот человек какое-то время жил в борделе. – Последнее слово мистер Натли произнес шепотом.
Джулиана пожала плечами:
– Полагаю, в то время он был еще очень молод.
– Но после этого он сменил великое множество любовниц, – заявил торговец, явно обескураженный невозмутимостью собеседницы; конечно же, он ожидал совсем другой реакции.
А Джулиана вдруг улыбнулась и сказала:
– Вас, возможно, это шокирует, но подобное поведение не редкость среди молодых аристократов.
– Что ж, может, и так, – пробурчал Натли. – Но дело в том, что он происходит из старинной семьи, известной своим благочестием и незыблемыми моральными устоями. Я не в курсе всех подробностей, но слышал, что ныне покойный и всеми уважаемый отец маркиза когда-то выгнал его из дому за совершение каких-то чудовищных и, конечно же, аморальных поступков.
Если под «чудовищными» и «аморальными» поступками имелась в виду радость, доставленная женщине, то Джулиана ничего не имела против. Но она не могла пренебречь предупреждением. Как заметил Артур, она предпочла устроить жизнь среди людей его типа и, следовательно, должна была жить так, как они. Беда лишь в том, что она не могла искренне негодовать по поводу аморального поведения Кейна. Если бы она действительно принадлежала к сословию торговцев, то думала бы так же, как Артур Натли. Следовательно, она к этому сословию не принадлежала.
Она никогда не принадлежала ни к одному из сословий.
Мэтью Гилберт вошел в заднюю комнату и добавил еще три тома к весьма внушительной стопе своих покупок.
– Могу я предложить вам чаю? – спросила Джулиана. – Я уже успела подняться наверх и вскипятить чайник.
Опустившись на стул, Гилберт с вежливой улыбкой ответил:
– Спасибо, миссис Мертон. У вас очень тяжелая работа. Посетители постоянно требуют внимания. Именно по этой причине я не держу лавку, а предпочитаю встречаться с клиентами приватно.
Джулиана налила в чашки чай и, тоже присев, спросила:
– Вам с сахаром?
– Да, пожалуйста, – с улыбкой кивнул гость и взял протянутую ему чашку.
Джулиана тоже улыбнулась, правда – мысленно. Она знала, что выглядела сегодня гораздо лучше, чем обычно. По какой-то причине она решила отказаться от своей шапочки, совершенно ее не красившей. Вместо нее она набросила на волосы тонкую кружевную накидочку – именно так она украшала себя в воскресные дни, когда еще был жив Джозеф.
Сделав глоток чаю, мистер Гилберт проговорил:
– Миссис Мертон, я хотел бы показать вам мою коллекцию, но, разумеется, вы не можете прийти в мой дом одна. Посещающие меня леди всегда имеют сопровождающего.
– Скажите, а как получилось, что вы стали увлекаться книжным делом? – спросила Джулиана; ей не хотелось произносить слово «торговля».
– Все получилось как бы само собой. – Гость снова улыбнулся. – После того как я окончил Кембридж, меня взял к себе секретарем сэр Хэмфри Уорбертон. – Джулиана кивнула. Уорбертон был очень известным коллекционером и видным членом парламента. – Я стал проводить большую часть времени в его библиотеке, и он в конце концов взял себе другого секретаря, более подходящего человека. А я решил, что коллекционирование книг – гораздо более интересное занятие, нежели политика. У меня обнаружился определенный талант к книжному делу, а со временем я стал помогать некоторым приятелям сэра Хэмфри именно в этой области, особенно часто – после распродажи коллекции герцога Роксбургского.
– Должно быть, это было очень интересно, – заметила Джулиана. – Я хотела бы там оказаться. Но распродажа книг Тарлтона также обещает стать весьма примечательной, не так ли?
Гилберт утвердительно кивнул:
– Да, разумеется. Но я сейчас вспоминаю счастливые часы, проведенные в библиотеке сэра Хэмфри. Я там подолгу беседовал о книгах с его друзьями. А потом попытался привнести эту атмосферу в свой собственный дом. Надеюсь, вы как-нибудь присоединитесь к одному из моих собраний. Разумеется, в тот день, когда там будут присутствовать и другие леди.
– Я с радостью, – ответила Джулиана. – Знаете, а мне вспоминаются беседы с моим опекуном мистером Фиттерборном и с мистером Берчем.
– Мистер Берч из Солсбери? Известный книжник. Я с сожалением узнал о его кончине. Насколько я понимаю, ваш покойный муж был его помощником, верно?
– Да, одно время. Но потом, когда племянник мистера Берча решил взять дело в свои руки, Джозеф принял решение открыть собственную лавку. – Она не стала упоминать о том, что он не смог бы это сделать без ее денег.
Гилберт поставил на стол свою чашку и внимательно посмотрел на собеседницу.
– Поверьте, миссис Мертон, я очень хотел бы помочь вам, ведь вы так одиноки… И сэр Генри Тарлтон тоже так считает.
Джулиана опустила глаза и сделала вид, что размешивает сахар в чашке. Какое-то время она молчала, затем, не поднимая глаз, проговорила:
– Не могу понять, почему сэр Генри мне сочувствует. Ведь вам, наверное, рассказывали о былом соперничестве, даже вражде между моим опекуном и сэром Томасом Тарлтоном.
– Полагаю, сэр Генри хочет расплатиться за прошлое поведение своего дяди. Именно поэтому он хочет вам помочь. Так вы обдумали его предложение?
– Я бы с радостью, но дело в том, что я уже связана договоренностью с лордом Чейзом.
Казалось, ее ответ разочаровал Гилберта.
– Знаете, я все-таки поговорю с сэром Генри, чтобы понять, насколько его требования противоречат требованиям лорда Чейза, – поспешно добавила Джулиана.
– Миссис Мертон, как я уже говорил, сэр Генри – весьма выгодный клиент. Что же касается его требований, то он будет претендовать на несколько изданий. – Гилберт понизил голос. – В том числе – на «Бургундский часослов».
– Что ж, очень хорошо, – кивнула Джулиана, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Так что, дорогая миссис Мертон, с Генри Тарлтоном вы сможете заняться более важными делами, нежели покупка пьес с пикантными названиями. – Гость на несколько секунд умолк, потом вновь заговорил: – И уж позвольте мне быть откровенным. Видите ли, дальнейшее сотрудничество с Чейзом может лишь повредить вашему положению, а может, и репутации. Поверьте, я знаю, что говорю. Поймите, вам следует проявлять предельную осмотрительность, ведь вы – одинокая женщина. Надеюсь – пока.
В сущности, Гилберт говорил то же самое, что и Артур: мол, оставьте Чейза в покое, иначе вас ждут неприятности. И к предупреждению мистера Гилберта следовало прислушаться, так как он в книжном мире считался весьма уважаемым человеком.
