Текст книги "Яд (СИ)"
Автор книги: Mila Moon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 11. Аристократ
Лондон, Англия
Первое, что замечаю – глаза-изумруды такого же насыщенного оттенка сочной весенней травы, как и у меня. На пороге стоит незнакомый мужчина, но весь его облик и внешний вид говорит о том, что он из высшего общества. Вспоминаю слова миссис Фостер и понимаю, что старушка имела в виду именно его. Аристократ… Светлое кашемировое пальто ниже колен, начищенные до блеска туфли, на висках виднеется седина, которая придает мужчине статности и солидности. Он пристально смотрит на меня, и от изучающего взгляда, который будто ищет что-то и делает вычисления, становится не комфортно.
– Здравствуй, Меган.
Открываю от удивления рот и моргаю. Может, снова глюки? Или, может, это так выглядит смерть с косой? Уж больно она ухоженная, но ведь все возможно?
– Здравствуйте… Кто вы?
– Я могу пройти?
– Нет, не можете, я задала вам вопрос.
– Такие разговоры лучше обсуждать не на пороге дома.
У незнакомца уверенный и сильный голос – голос руководителя, лидера. Замечаю за его плечом еще одного мужчину во всем черном и сверкающую иномарку, рядом с которой тот стоит.
– Хорошо, проходите.
Он обдает меня ароматом дорогого парфюма и входит в дом, а я кидаю взгляд на мужчину возле автомобиля, закрываю дверь и иду в гостиную. Незнакомец уже устроился в кресле, а взгляд изучает помещение, останавливаясь на мне.
– Так кто вы?
– Твой отец.
Ноги слабеют, и я оседаю на стоящий рядом диван. Очень кстати, или свалилась бы просто на пол от шока. «Твой отец… Отец…» Но… Шок уступает место накрывшей волне злости, ярости, застилающей глаза и сознание. Отец, значит… Делаю глубокий вдох и сцепляю пальцы в замок на серых спортивных штанах.
– Уильям Джей, не так ли?
Мужчина немного удивляется и подтверждает слова кивком.
– Значит, Сара рассказывала тебе…
– Не. Смейте. Произносить. Ее. Имя, – говорю отчетливо каждое слово. Пусть засунет свое благородство куда подальше. Папочка.
– Меган…
Дамбу прорывает, и из меня выплескивается поток слов:
– Знаете, Уильям, – нарочно называю на «вы» и по имени, – у меня нет отца. Настоящего. А тот человек, который просто оставил семя в маме и сбежал, как трус, мне не отец.
Мои слова его зацепили, потому что челюсти на выбритом лице сжимаются, а губы превращаются в тонкую линию. А на что он рассчитывал, что я упаду в его объятия? Жила двадцать два года без него и еще проживу столько же.
– Послушай, Меган…
– Где же вы были все это время? Где же вы были, когда она умирала? Грели кресло в своем офисе?
Каждое слово я наполняю обидой и злостью, вспоминая выражение мамы, и как она о нем говорила. Она любила его всю жизнь, а он…?
– Ты должна меня выслушать.
– Я ничего вам не должна, – повышаю голос и встаю, показывая рукой на дверь. – Поэтому прошу покинуть мой дом.
– Меган, – настойчиво повторяет Джей, но я прикрываю глаза и поднимаю подбородок.
– Не желаю слушать предателя.
– В тебе говорит злость…
Ухмыляюсь и посмеиваюсь над его словами. Да он капитан очевидность просто!
– Знаете, хорошо… Хорошо… Давайте поговорим, но сначала… Сначала, я вам расскажу о нашем последнем разговоре с мамой, – останавливаюсь, собираю волю и силы в кулак и продолжаю: – Она ни разу не говорила о вас, я не знала, кто мой отец – мама заменяла сразу двоих. В детстве я часто спрашивала ее, где папа, но со временем это потеряло какое-то значение – мама для меня была всем миром, отдавала тепло и всю себя. Когда мне исполнилось двадцать один, она рассказала, что любила одного парня, но его родители были против свадьбы – она не подходила по статусу. Поэтому… перед тем парнем возник вопрос: карьера и деньги или любимая женщина. Думаете, он выбрал второе? Не-е-ет… Такое бывает только в сопливых сериальчиках и романах. И сейчас этот человек смеет сидеть передо мной…
– Хватит.
Ледяной голос прерывает меня, а по телу проносится мороз, бросающий в дрожь.
– Не говори о том, чего не знаешь, девочка.
Его руки лежат на подлокотниках, а лицо все напряжено.
– Теперь выслушай меня и не перебивай, – говорит Джей. – Сара думала, что я не знал о ребенке, но я все годы старался присматривать и за ней, и за тобой.
Его слова ошарашивают, будто на меня вылили ведро ледяной воды, я делаю шаг. Еще шаг и опускаюсь в кресло. Мама ведь говорила, что он не знал обо мне… Почему?
– Проблема была в моей семье – в том мире существовали жесткие законы, которым беспрекословно стоит подчиняться. Они существуют и сейчас, и будут действовать годы, десятилетия, столетия… Всегда. Для укрепления связей и статуса, мне пришлось жить с другой женщиной, которую выбрали родители – это был контракт, соглашение, не более, я никогда ее не любил. Уважал, но не любил. Любил я всю жизнь одну женщину, и это была твоя мать. Как думаешь, почему ты училась в одной из престижных школ? Как попала в одно из лучших лондонских модельных агентств? И, наконец, как попала в Нью-Йорк и самое известное агентство в мире?
– Замолчите…
Я просто не могу слушать. Не могу поверить… Нет… В ушах снова бьют колокола, но ногти впиваются в кожу, отрезвляя сознание и приводя в чувство.
– Больница и контракт с IMG… Я старался всю жизнь помогать, как мог, потому что знал о том, что первый ребенок будет жить без отцовской любви. Я всегда старался присматривать за тобой, Меган, но один раз не уберег. Как и не уберег Сару.
Слезы обжигают кожу, а в горле стоит камень, который не дает свободно вздохнуть. Мозг сейчас просто отключится от кислородной недостаточности.
– Хотите сказать, что все благодаря вам? Связям, деньгам? Так ведь? – сдавленно хриплю, с трудом выговаривая каждое слово. – Что… я добилась всего… не сама, не своим трудом и талантом.
– Я не это имел в виду. Я говорил о том, что не все так просто в этой жизни, Меган. Иногда приходиться чем-то пожертвовать…
– Какие гнусные слова вы сейчас говорите. Противно слушать. Всегда есть выбор. Всегда! Мама бы жила с вами и… в трущобах. Она бескорыстный и добрый человек. Точнее, была такой…
Уильям Джей как-то вымученно вздыхает и отводит глаза, будто разговаривает с маленьким неразумным ребенком.
– Может, когда-нибудь ты поймешь меня, Меган…
– Нет. Не пойму. Вы просто выбрали хорошую беззаботную жизнь, вот и все. И ваша скрытая «помощь»… За нее я благодарить не буду.
– Я не прошу благодарности, Меган, всего лишь стать частью семьи.
Буквы рассыпаются, они не складываются в слова, фразы, предложения. Кислород поступает в легкие и становится проще, а губы изгибаются в ухмылке.
– Вы двадцать два года игнорировали меня, а сейчас захотели стать вдруг семьей? Выбираете момент, удобный для вас?
– У тебя есть два брата – Лиам и Стивен…
– …которые также не в курсе о моем существование. Чего вы добиваетесь? – перебиваю его. Уильям кидает разочарованный взгляд, а я радуюсь.
– Стивен поступил в Оксфордский университет…
– Конечно, – выплевываю я.
– Сам, – продолжает с нажимом «отец», а я закатываю глаза. – Я никогда не давил на своих детей, они выбирали то, что им нравилось. Поэтому Стивен вырос серьезным и целеустремленным, похожим на сестру, а Лиам… Подросток, выпускник и не хочет учиться.
Замечаю в его голосе ласковые нотки, когда он говорит о моих братьях. У меня есть братья… Тепло растекается внутри, а злость постепенно отступает.
– Было бы здорово, если вы познакомитесь. Со Стивеном не сейчас, так как он учится, а вот с Лиамом можно в любое удобное время.
– Мы с вами говорим от силы тридцать минут, может тридцать пять, и вы уже планируете знакомство, которое – я просто уверена – не нужно ни мне, ни вашим детям, – произношу с сарказмом, с вызовом глядя в такие же глаза, как у меня.
– Лиам очень хочет познакомиться со старшей сестрой, – произносит Уильям.
Я замираю, но стараюсь не выдавать эмоций, которые бушуют внутри, ведь мне тоже хочется узнать своих братьев. Я не одна в этом мире и у меня есть семья, которая может стать не просто пустым словом, а чем-то большим.
Молчу и отвожу глаза в сторону, а пальцы теребят край шерстяного свитера. Уильям встает и кладет какой-то листок на стол.
– Это мой телефон и адрес. Можешь звонить в любое время.
– Даже ночью? – не могу сдержаться и язвлю.
– Даже ночью, Меган, – уверено говорит Джей и проходит мимо меня к дверям, но затем останавливается, и взгляд зеленых глаз замирает на фотографиях, стоящих на комоде.
– Лучше поздно, чем никогда, да, Сара? – с горечью и болью в голосе произносит он и переводит взгляд на меня. Как бы не хотелось ненавидеть его, но я не могу не принять тот факт, что он любил маму. – Я буду ждать, Меган. Мне бы очень хотелось… чтобы мы стали ближе.
Я молчу, а Уильям уходит, закрывая за собой дверь. Слышу, как шумит мотор и звук шин – он уехал.
Нахожусь, будто в прострации. Мысли так беспорядочны и не последовательны, что хочется закричать. Хватаю куртку, закутываюсь в шарф и выхожу из дома – прочь из четырех стен. Все равно, что тело слабое и мозг отказывается подавать сигналы светлых мыслей – там, словно темный лес. Дохожу до скверика, бреду по тропинкам и останавливаюсь возле искусственного прудика, на котором плавают утки и желтые листья. Водная гладь отражает серое небо и плывущие по нему тучи. Телефон начинает звонить, и я уже догадываюсь, кто это.
– Я в сквере недалеко от дома, – говорю без приветствия в телефон, отключаюсь и посылаю свое местонахождение.
Бредли не заставляет себя ждать и появляется в течение пятнадцати минут. Он опускается на корточки рядом, и так мы сидим какое-то время.
– Вчера… был приступ паники. Мой друг и психолог по совместительству сказал, что это называется гаптофобия – боязнь прикосновений окружающих людей, но больше, боязнь прикосновений от… мужчин, – нарушаю наше молчание, глядя на уток и воду. – Вызвано, скорее всего, из-за стресса.
Между нами снова повисает тишина, и только ветер, пробирающий до косточек, свистит, словно хочет что-то сказать.
– Когда я к тебе прикоснулся, что ты почувствовала? – спрашивает Николас, поднимаясь на ноги.
– Ток… Ожог… Словно на меня вылили чан жгучей лавы… – сглатываю и с трудом выговариваю каждое слово. Те ощущения не передать простыми словами – это надо почувствовать… прожить.
– Ты не знала, что… – он делает паузу и хмурится, – такого раньше не бывало? Это началось после того, что с тобой случилось?
Я киваю и тоже поднимаюсь на ноги, мы подходим к пустующей лавочке и устраиваемся на ней, поглядывая на пурпурные деревья, грязно-серую водную гладь пруда и уток, которые плавают стайкой, выискивая еду.
– Думаю, это защитный рефлекс или что-то типа того. Мозг подает сигнал телу об опасности…
– Ты испугалась? – прерывает Николас, заглядывая мне в глаза.
– Не знаю, – неуверенно бормочу, глядя на свои скрюченные пальцы. – Наверное. Скорее всего.
– Значит пока без прикосновений, да? – вздыхает он и смотрит куда-то вдаль.
– Да, без прикосновений… Я постараюсь… – запинаюсь, делаю глубокий вдох и продолжаю: – Постараюсь побороть эту фобию. Я думала, что ты не захочешь больше меня видеть.
– Так просто ты от меня не отделаешься, – хмыкает в ответ Бредли и обхватывает мои плечи. Сначала это напрягает, но затем я постепенно расслабляюсь. – Ты очень бледная, заболела?
– Да.
– Зачем вышла на улицу тогда?
– Не могла находиться там…
– Почему?
– Мне кажется, что это не мой родной дом, в котором я выросла. Он бездушный, холодный… Там одиноко и неуютно. Я убегаю к миссис Фостер, которая учит меня готовить… – закатываю глаза и закусываю губу.
– Готовить? То есть… ты не умеешь? – слышу насмешливые нотки в его голосе, и мне хочется сразу же треснуть художника-зазнайку.
– Уже умею! Но раньше, когда я работала моделью, времени на приготовление шедевров не было, знаешь ли, – произношу с сарказмом и опускаю плечи.
– Если хочешь, я тоже дам тебе мастер-класс, – Николас встает передо мной, а в карих глазах пляшут смешинки.
– Нет уж, спасибо. Может, лучше я приглашу тебя на ужин, и ты сам убедишься, что я не так плоха в этом деле, и мои кулинарные способности не уступят твоим? – поднимаю брови и усмехаюсь.
– Но сначала давай тебя вылечим, – он подает руку, но затем прячет ее в кармане, неловко отводя глаза.
Хочу что-то сказать, но язык, словно онемел, я просто поднимаюсь, и мы идем в сторону моего дома.
Глава 12. Красные нити судьбы
Лондон, Англия
Запад и Восток Лондона кардинально отличались друг от друга: запад – с фешенебельными зажиточными районами, где цена на жилье переваливала миллионы фунтов, а на тротуарах стояли дорогие машины марок Порш, Феррари, Бэнтли, Роллс-Ройс; и восток, давно ставший пристанищем разных группировок и синдикатов, самыми известными и опасными из которых считали Клеркенуэлский синдикат (или как его еще называют, Семья Адамс или «Команда-А»), Турецкая мафия, Китайские триады, Албанская мафия и Южноазиатская мафия. Хуже обстояли дела с «неуправляемыми» районами, где можно было натолкнуться на отмороженных подростков, шайку наркоманов или кого похуже. В общем, лучше ночью не ходить в Хэкни, Гарлеме или Брикстоне, если хотите сохранить кошелек… и жизнь.
Лондон, как и любой другой крупный город, сочетал в себе роскошь и нищету, красоту и уродство. Так же дело обстояло и с районами – рядом с роскошным благополучным боро мог соседствовать один из самых криминальных районов в мире. Поэтому Запад всегда считался процветающим и богатым, а Восток – бедным и неблагополучным.
Мой путь лежал в Хэмпстед – один из популярных и привлекательных жилых боро Лондона, где обосновался «папочка». На размышления ушло немного времени, после нашей «приятной» встречи – не решалась взять телефон и набрать его номер, поэтому в один из погожих дней села в кэб и поехала в Хэмпстед.
Когда такси остановилось возле кованных медных ворот, губы превратились в букву «О», а глаза расширились. Особняк переплюнул даже резиденцию герцога и герцогини Кембриджских. Казалось, Уильям Джей хотел показать всему миру, что у него «куры денег не клюют». От помпезности «дворца Джея» слепило глаза, но я, сжав зубы, нажала на звонок. Не удивлюсь, если мне даже не откроют – маловероятно, что сюда пускали кого-попало без приглашения. Мелькнула мысль, что лучше бы все-таки предупредила о своем визите. Ждала я минуты три минимум, когда из громкоговорителя раздался скрипучий голос:
– Вы к кому?
– Я Меган Миллер.
Думаю, он предупредил обо мне, поэтому в подробности не стала вдаваться и объяснять. Раздался характерный щелчок, и ворота медленно открылись. Ухоженный подстриженный зеленый газон, клумбы с великолепными рододендронами разных оттенков, небольшой мраморный фонтанчик и дорожки из гальки – все говорило о том, что хозяин живет в достатке и благополучии. Я остановилась возле массивных дубовых дверей, где меня уже поджидала тучная женщина с очень милым и доброжелательным лицом. Она выглядела хорошо, даже несмотря на ее грузность, которая вовсе не портила, а придавала облику изюминку. От нее веяло уютом, теплом и пирожками с ягодами. Женщина расплылась в улыбке и распахнула шире дверь.
– Здравствуйте, мисс Меган, проходите, – голос для ее телосложения был звонким и высоким.
– Здравствуйте, – неуверенно пробормотала и сделала шаг, ступая в мир Уильяма Джея.
Внешний облик особняка мерк, по сравнению с тем, как все выглядело внутри. Дорогой паркет, картины, люстры, мебель – тут каждая вещь стоила миллионы фунтов. Наверное, выглядела я, как нищенка, попавшая в замок короля. Прошла за женщиной в гостиную и устроилась на диване цвета топленого шоколада. Стены молочного оттенка с гравировкой в виде стеблей цветов, вокруг живые букеты в хрустальных вазах, над камином висит картина лондонского пейзажа, стоят статуэтки и яйца Фаберже – чувствуется рука опытного дорогостоящего дизайнера. Окна в пол открывали вид на сад с цветами и небольшими деревьями.
Пока я изучала и восхищалась окружающими вещами, женщина с любопытством разглядывала меня.
– Вы, наверное, приехали к мистеру Уильяму, но он на работе, – отвлек ее голос. – Меня не предупреждали о вашем визите.
– Он не знал, я… – прочищаю горло и продолжаю: – Я приехала к Лиаму.
Женщина понимающе улыбается и кивает.
– Мистер Лиам дома в своей комнате, сейчас его позовут.
– А вы…?
Женщина всплескивает руками и качает головой.
– Боже, простите. Я управляющая, можете звать меня Мартой.
Нас отвлекает довольно низкий мужской голос, и я начинаю нервничать. Парень, кажется, чем-то недоволен. Сразу думаю, что причина в моем появлении. До нас с Мартой доносятся обрывки фраз:
– Почему Марта сразу не позвала? Это же моя сестра!
Щеки краснеют, а дыхание становится прерывистым – он назвал меня сестрой. В проеме появляется довольно высокий парень, одетый в рваные джинсы и светлую футболку с эмблемой Guns N' Roses, наши взгляды встречаются, и на миг время замедляет ход.
– Привет, – говорит он и расплывается в приветливой улыбке, подходя ближе.
– П-привет, – выдыхаю и запинаюсь, словно школьница.
– Марта, почему ты не привела Меган сразу в мою комнату? – хмурится парень и переводит взгляд на управляющую.
– Мистер Лиам, этикет не позволял мне отвести мисс Меган…
– Тупое слово «этикет», – фыркает парень, хватает меня за руку и тащит за собой. Бросаю на женщину извиняющий взгляд и плетусь замладшим братом. Мы поднимаемся по винтовой широкой лестнице из мрамора Пиетра Грей с тонкими белыми жилами и попадаем на второй этаж. Лиам все так же продолжает держать крепко за руку и ведет по коридорам, стены которых обшиты деревом. Открывает дверь одной из комнат и вздыхает, тихо бормоча под нос:
– Эта женщина… Она хотела с тобой поболтать. Ее любопытству нет конца и края.
Он проходит и падает на широкую кровать, широко улыбаясь и рассматривая меня.
– Ну, привет, сестренка.
– Ага, привет.
Комната Лиама – вызов отцу и стандартам. Стены обклеены плакатами разных рок-групп, письменный стол завален листками, нотами, ручками, карандашами и прочей ерундой. В углу стоит акустическая черная гитара и комод с фотографиями, на которых Лиам с друзьями, братом, отцом и матерью – это заметный контраст с гостиной, в которой я находилась пару минут назад, но зато видно, что парню здесь комфортнее, чем в любой другой части особняка.
– Не представляешь, как я удивился, узнав о том, что папочка… только не обижайся, ладно? – поднимает Лиам широкую бровь.
– О… ладно, без обид, хорошо, – киваю головой, устраиваясь на темно-синем кресле-мешке, принимающим форму тела.
– Короче, я немного офигел с того, что у папочки внебрачный ребенок. Стивена новость не так удивила, как меня. Он вообще окунь по натуре, занят исследованиями в универе и весь в студенческой жизни… Ботан.
Видимо, отношения со старшим братом у Лиама не очень, говорит о нем с иронией и сарказмом.
– А я обрадовался, тем более, когда узнал, что моя сестра супер-популярная модель. Друганы не поверили, но как только увидят тебя… Реально офигеют. Прикинь, у них твои плакаты даже висят с той фото-сессии в купальнике и без… – парень хмыкает, смеется и поднимает руки: – Прости-прости… Я теперь заставлю поснимать их.
Я тоже начинаю смеяться и расслабляюсь – Лиам веселый и болтун.
– Все нормально. Уильям, – запинаюсь и отвожу глаза на стену, разглядывая плакаты со звездами. – Это сложно, в общем…
– Это круто, а не сложно! – вскакивает парень, а я замечаю на его руках разноцветные татуировки – представляю, как «папочка» обрадовался взбунтовавшемуся подростку. Наверное, Лиам мечтает стать рок-звездой… или уже является ею.
– Всегда мечтал о сестре, а не о брате-идиоте, – выдыхает парень и падает на темно-серые подушки. – Но когда о новости, что у отца есть еще ребенок, узнала наша матушка… – с матерью у них тоже сложные отношения, судя по его язвительному тону, – произошел апокалипсис глобального масштаба. Ты бы знала, как она орала – весь Хэмпстед, наверное, слышал, соседи уж точно.
– А где она сейчас?
– Как всегда улетела на острова залечивать депрессию коктейлями и знойными парнями, – хмыкает новоиспеченный брат, – у них с отцом вообще странные отношения всю жизнь.
Да-а-а, весело. «Семейка Аддамс» прямо.
– Ты играешь на гитаре?
– Играю, пою… У меня своя группа, – загорается Лиам и сверкает широкой улыбкой. – Надо закатить вечеринку в твою честь…
– О нет. Я не любитель шумных и многолюдных мест, – мотаю отрицательно головой, а брат удивляется.
– Да ладно? Но со своими придурками-друзьями познакомлю точно, даже не спорь, – выделяет он последнюю фразу и встает.
Складывается впечатления, что не я старшая, а он. Раздается стук в дверь, и Лиам сразу же хмурится.
– Да, – недовольно бурчит, чем забавляет и смешит меня.
В комнату заходит Марта с позолоченным подносом, который ставит на столик.
– Мистер Лиам, скоро обед…
– С каких это пор я ем по расписанию, Марта? Я не маленький.
– Простите, я думала, вы захотите пообедать вместе с мисс Меган, – улыбается управляющая, а мне становится стыдно, что она называет меня на «вы», будто я какая-то принцесса или важная персона.
– Пусть накроют в саду, мы пообедаем там, сегодня хорошая погода, – снисходительно говорит парень и поднимает выжидающе бровь – Марта безоговорочно все понимает и прикрывает за собой дверь. Интересно, почему он так с ней разговаривает? Из-за того, что она простая прислуга? Она довольна милая женщина и вызывает только положительные эмоции.
Хочу уже задать вопрос, но Лиам хватает меня за руку (что за привычка такая?), и тянет за собой по коридору на первый этаж. Мы выходим через стеклянные двери на улицу и попадаем в небольшой сад, окруженный цветами разных оттенков, кустами и деревцами в кадках. Неподалеку стоит круглый светлый столик и два кресла, а рядом – мужчина в черном костюме. Он выдвигает мне кресло. Благодарю и сажусь, разглядывая серебреные приборы. Лиам машет рукой, мол, «я сам справлюсь», мужчина сдержано улыбается и отходит.
– Достал этот дом… – тихо говорит парень, и я поднимаю глаза. Он отрешенно смотрит куда-то, но потом поворачивается и улыбается. – Слушай, может, переедешь? У нас комнат хватает свободных.
Вопрос озадачивает. Переехать? Бросаю взгляд на возвышающийся за спиной особняк, хочу ответить, но появляются девушки с подносами, и я радуюсь возможности перевести разговор на другую тему.
Лиама не особо заботит набитый рот едой, и он продолжает болтать, рассказывая о своих друзьях, группе и музыке.
– Слушай… А чем ты занимаешься теперь?
Пустые тарелки забрали, вместо них поставили чашки с вкусно пахнущим зеленым чаем и фруктовый пирог. Лиам смотрит с грустью в светло-зеленых глазах: видимо, о том, что случилось со мной, он прекрасно знает, и я благодарна, что не расспрашивает и не задает вопросы.
– Пока ничем, бездельничаю, гуляю по Лондону, фотографирую… – пожимаю плечами, глядя на чашку в руках.
– Фотографируешь? Покажешь снимки? – загораются озорные огоньки в глазах, а я согласно киваю.
– Вообще, я редко бываю дома, – говорит Лиам, когда мы сидим снова в его комнате и разговариваем. – Просто есть места, где мне намного лучше, чем в этом… – он останавливается, берет в руки гитару и делает пару аккордов.
– Значит, мне повезло, что я застала тебя дома, – отшучиваюсь и разглядываю его. Лиам не так похож на Уильяма, может, на мать? У него блондинистые волосы, светло-зеленые глаза с длинными ресницами и полные губы, которым позавидует любая девушка – сходства со мной мало.
Парень играет на гитаре, а я завороженно слушаю, не смея нарушать идиллию и прекрасную мелодию. Но в дверь стучатся, и Лиам останавливается, бросая негодующий взгляд.
– Войдите.
В проеме появляется Марта.
– Мистер Джей ожидает в гостиной, попросил вас спуститься, – говорит управляющая. Лиам закатывает глаза и поднимается – видеть отца ему не очень хочется, впрочем, как и мне, но ничего не поделать. Мы спускаемся по сверкающей мраморной лестнице и входим в помещение, в котором я была пару часов назад.
Уильям Джей сидит в кресле, держа в руках какие-то документы, но поднимает глаза, когда появляемся мы с Лиамом. Парень садится на диван и отворачивает голову, даже не поздоровавшись с отцом, я устраиваюсь рядом с ним и смотрю на сомкнутые руки.
– Рад, что ты приехала, Меган. Вижу, вы уже нашли с Лиамом общий язык, – раздается уверенный диктаторский голос. Слышу, как брат рядом что-то бурчит под нос, и встречаюсь с изумрудными глазами «отца».
– Да, я… – запинаюсь, чувствуя себя неловко и не в своей тарелке, но на помощь приходит Лиам.
– Да, пап, мы с Меган подружились, она не такая зануда, как Стивен. Я предложил переехать к нам домой, – последнее слово он произносит с долей сарказма, что подмечаю и я, и Джей.
– И что ты решила, Меган? – поворачивает голову в мою сторону Уильям, подавляя тяжелым взглядом.
– Я…
Почему именно сейчас мозг решил отключиться, а язык одеревенел?
– Пап, наверное, Меган нужно время подумать, – спасает ситуацию младший брат. Благодарно смотрю на него, а он сверкает нефритовыми глазами.
– Я надеюсь на положительный ответ, – говорит Уильям и берет в руку чашку с кофе, которую ставит на столик Марта. – Меган, на следующей неделе у нас будет ужин, мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовала.
– Ужин?
– Снова придут маразматики, пахнущие нафталином и старостью? – бубнит Лиам, а я подавляю смешок, косясь на Уильяма. Тот сжимает челюсти и бросает недовольный взгляд на сына, но Лиам с вызовом встречает его и поднимает бровь.
– Мы не будем сейчас устраивать дискуссию при Меган.
– Почему же? Меган – наша семья. Скажи, как ты мной недоволен и какой Стивен умный – учится в Оксфорде на крутом факультете. В семье не без уродов, да, пап? – парень поднимается, его выражение смягчается, когда он смотрит на меня. – Я буду у себя, прости.
Понимающе киваю и провожаю удаляющуюся спину брата. Становится жаль его, ведь он хороший парень, веселый, добрый, талантливый.
– Вы совершенно не знаете своего ребенка, – холодно произношу и перевожу глаза на застывшее выражение Джея, не ожидавшего этой фразы. – Поговорив пару часов, я больше знаю о нем, чем собственный отец, который растил его семнадцать лет. Это прискорбно.
– В Лиаме говорит максимализм и протест ко всему, что я делаю.
– Так может дело вовсе не в нем, а в вас, вы об этом не задумывались? Вы знаете, что он любит играть на гитаре и пишет песни, у него своя группа?
Джей вздыхает, ставит чашку на блюдце и кладет руку на подлокотник.
– Я знаю, Меган, – устало говорит мужчина, и на пару секунд просыпается жалость к нему. Всего на пару секунд. – Ты не сказала, что решила насчет ужина, у тебя есть какие-то планы?
Не хочет говорить о сыне и проблемах? Ладно.
– Я подумаю над вашим предложением, Уильям, – выделяю едко каждое слово, поднимаюсь и выхожу.
С Лиамом мы проводим еще час или даже больше, но на город за окном уже опускаются сумерки, поэтому собираюсь ехать домой. Парень всячески пытается удержать меня и предлагает даже подвезти на байке, но я благодарю и отказываюсь.
– Когда мы встретимся? – спрашивает он, провожая до дверей. Марту он благополучно «отшил» и сказал, что сам проведет сестру.
– В любой день, Лим, – улыбаюсь и притягиваю брата к себе.
– Я рад, что мы познакомились, и у меня появилась сестра, – шепчет он на ухо, а я расплываюсь в довольной улыбке.
– Я тоже.
– Тогда, до завтра, – сверкает нефритовыми глазами парень и открывает дверь, за его спиной вижу Уильяма, сдержано киваю и выхожу из «замка Джея».
***
С Лиамом теперь мы не разлей вода. Он знакомит со своей «бандой» – так называет троих друзей, которые все время буравят меня глазами и смущенно отворачиваются. Забавляет их реакция, но стараюсь не подавать виду. Попадаю на студию, в которой они репетируют и записывают песни. Подмечаю, что Лиаму безумно нравится музыка, держать гитару в руках… Даже выражение меняется, и глаза загораются возбуждающим огоньком – я рада за него.
Лиам уговаривает все-таки приехать на ужин, который будет через два дня. «Хотя бы ради своего братишки, не хочу сидеть со старыми пердунами и слушать их старческий маразм…». На что не согласишься, ради младшенького.
Николас готовится к выставке, договариваясь со своим другом насчет галереи. С ним мы виделись всего лишь раз за неделю, когда он показывал, какие портреты решил выставить, согласовать и узнать мнение – было приятно, что он прислушивается ко мне.
Сегодня первый раз за полтора года сидела в салоне и наслаждалась процедурами – уже забыла, что это такое. Невзрачные волосы теперь блестели, и стилист сделала укладку, а на лице неброский макияж: пудровые тени, подводка, немного румян, блеск для губ – и я ожила на глазах, превращаясь в привлекательную особу.
«Что-то ты совсем себя запустила, Миллер».
Из шкафа выуживаю платье сливового оттенка с длинным рукавом. Оно облегает фигуру, открывая ключицы и плечи, но выглядит строгим, да и смотрится не вызывающе и прилично. Завершают образ цепочка, подаренная Берфортом и сережки-капельки. Меня обуревают странные ощущения, когда смотрю на маленький изумруд в углублении на шее, но отгоняю наваждение и выхожу из дома, к которому подъезжает машина, готовая отвезти в Хэмпстед на «званый ужин».
Лиам встречает радостными объятьями и тихо говорит:
– Ну, ты и отпад, для меня старалась?
Я стукаю его локтем под ребра, а парень смеется и проводит в столовую, где уже накрыт длинный прямоугольный стол, рассчитанный на человек сорок. Хрустальные фужеры отбрасывают разноцветные блики, как и серебряные приборы, посредине стоит ваза с живыми пионами. Но стол накрыт всего на пять персон, что странно – думала, будет больше людей.
В помещении появляется Уильям Джей, одетый в черный костюм с золотыми запонками на рукавах и галстуком темно-синего оттенка, здоровается и дает указания прислуге.
– Пап, долго еще ждать? Чувствую, придется убирать песок, который будет сыпаться с этого дедули, – шутит рядом стоящий Лиам, но я шикаю на него. Сегодня на парне даже светло-голубая рубашка и черные брюки, а блондинистые волосы уложены – выглядит сразу взрослее и серьезнее, но как только открывает рот… Подавляю улыбку и слышу, как открывается дверь, а Марта встречает прибывших гостей. Уильям кидает на Лиама взгляд, говорящий: «Веди себя прилично и не позорься», но тот делает вид, что не понял. Джей выходит, и до меня доносятся голоса. Первый – женский с заметным акцентом, а второй – мужской.
Сначала думаю, что, может, показалось… Но прислушиваюсь к разговору и с ужасом понимаю, что все-таки права. В ушах шумит, кровь бежит по венам со скоростью света, в голове пульсирует, а стук сердца можно услышать – оно готово выпрыгнуть через ребра. Лиам обеспокоенно смотрит на меня и берет за руку.
– Мег… Ты такая бледная… Тебе плохо?
Опускаю голову, прикрываю глаза и делаю глубокие вдохи. Только не сейчас, не здесь, нет. Лиам снова окликает меня и зовет Марту, точнее, орет на нее, чтобы она принесла воды.
