Текст книги "Яд (СИ)"
Автор книги: Mila Moon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 7. Город несбывшихся надежд
Нью-Йорк, США
Расставаться с квартиркой в Сохо почему-то не хотелось, она стала моим вторым домом, уголком, который знал и видел тайны, слезы, чувства, эмоции. Он хранил это в своих стенах. Первая серьезная покупка с денег, которые копила на свое собственное пространство. Прохожу по небольшой кухоньке, провожу ладонью по столу, кофеварке, дверце холодильника. Везде чистота и порядок. И не скажешь, что владелец отсутствовал больше года.
За этот день столько всего произошло, что мне хотелось сесть и спокойно обдумать. Сделала чашку кофе и устроилась по-турецки на бордовом кресле в гостиной. Я должна связаться с агентством по недвижимости и продать квартиру – надо разрывать связи до конца. Беру в руки телефон, газету с объявлениями и набираю номер. Завтра нужно съездить в агентство и решить коммунальные и документальные дела. Пока что этот город не хотел отпускать, не так быстро, а мне, наоборот, хотелось поскорее убежать, улететь за океан и больше не возвращаться.
Вечер провела с китайской лапшой из какой-то кафешки, объявление которой тоже увидела в газете, черничным смузи и ноутбуком на ногах. Я так устала, что даже не заметила, как быстро провалилась в сон. Теперь я спала впока еще своейкровати, а не больничной палате.
Следующий день пролетает в хлопотах и делах со скоростью света: разъезжаю на такси по всему Нью-Йорку, и из-за пробок процесс растягивается практически до вечера. Домой попадаю измученная, голодная и с головной болью в висках: оказалось, что расстаться с городом будет не так просто, как с миром моды. В агентстве удачно выставили на продажу мою квартирку, выручка за нее выходила очень даже приличной, так как это был хороший район и более спокойное место для проживания, рядом находились бутики, рестораны и парк – все, что надо для удобства и нормальной жизни. Агент сказал, есть большая вероятность того, что квартиру продадут быстро и, может даже, в течение недели.
Недели.
Придется потерпеть. Я же целый год терпела больницу и четыре ненавистные стены, семь дней – сущий пустяк, по сравнению с этим.
Заказываю еду из итальянской кафешки, подмечая, что давно не думаю о калориях и прочей фигне, как раньше, и блаженно ем лазанью с соком. Засыпаю так же без задних ног, как и вчера.
Покупатели на квартиру, на удивление, находятся быстро, как и обещал риелтор – это милая молодая парочка. Они ходят по комнатам и все рассматривают, трогают, словно в музее, невольно понимаю – мне неприятно, что по моей (пока еще) квартире расхаживают совершенно незнакомые люди, но терпеливо жду и наблюдаю за ними, сцепив руки на груди.
– Мне нравится, покупаем, – оглашает вердикт парень за двоих, а я испускаю облегченный выдох.
Бумажная волокита затягивается еще на несколько дней, как и сборы вещей. Понимаю, что все не увезу и отношу некоторые в ближайший секонд-хенд. Продавец удивленно смотрит на почти новые вещи, но ничего не говорит, принимая дорогие эксклюзивные наряды (думаю, им найдутся покупатели так же быстро, как и на квартиру).
За окном уже жаркий август, и только тогда, когда чемоданы собраны, а с документами все улажено, я передаю ключи новым владельцам, расставаясь с последней частичкой прошлой жизни.
Из окна самолета смотрю на удаляющийся Нью-Йорк, бесчисленное множество высоток, Центральный парк, раскинувшийся на несколько километров и кварталов, Статую Свободы на острове Свободы, мосты, перекинутые через Ист-Ривер.
Прощай, город несбывшихся надежд. Прощай, прошлое.
***
Лондон, Англия
Через восемь часов и двадцать минут самолет прибывает в аэропорт «Хитроу». Такси – блэк-кэб, одна из фишек Лондона, как и желтое такси в Нью-Йорке – несет меня по городу, в котором родилась. После шумного и неугомонного Нью-Йорка, Лондон кажется тихим и до боли уютным, хотя считается одним из самых крупных и населенных городов в Европе. Я, словно попадаю в эпоху королей и королев, переплетающуюся с современностью двадцать первого века – старые постройки гармонируют с новыми высотками и ничем не уступают в величественности и значимости. Рядом проносятся дорогие машины, красные двухэтажные автобусы, а на тротуарах стоят знаменитые красные телефонные будки. Лондон – удивителен и поразителен по-своему. Проезжаю Тауэрский мост, Букенгемский дворец, в котором обитает королевская чета и правящая королева Елизавета ІІ, и попадаю на Эбби-роуд, знаменитую улицу, где когда-то записывали свои песни знаменитая группа Beatles. В 60-х мир узнал о группах Beatles и Rolling Stones, которые являются легендами в наше время – их не забыли и будут помнить вечно. Это все Лондон… Такой родной и знакомый.
Но сначала я должна навестить одного человека.
Такси останавливается возле небольшого кладбища в районе Килбёрн, я выхожу, иду между ровными рядами серых каменных плит, где-то лежат цветы, на других вовсе ничего нет. Останавливаюсь возле плиты, где чуть больше года назад, похоронила маму. В руках две белые розы, которые кладу на могилу и провожу по холодному безжизненному камню.
– Привет, мамочка, давно не виделись.
Мне так о многом хочется поговорить, но… Это всего лишь кусок бездушного камня, и я чувствую себя полоумной.
– Знаешь, многое произошло… – останавливаюсь и смотрю на деревья, одетые в зеленую листву. – То, что казалось раньше таким важным, сейчас теряет все значение. Мечты разбиваются, как хрустальный бокал, как песочный замок. Я не знаю, что делать, я не знаю… И не знаю, с кем поговорить об этом. Жаль, что…
Слова застревают иглами в горле, давят, и я понимаю, что не хочу здесь находиться. Не хочу видеть серые глыбы, зеленую сочную траву – это место навевает не спокойствие, а депрессию. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох и выдыхаю:
– Просто мне тебя не хватает.
Слова подхватывает и уносит летний августовский ветер, а я шагаю к кэбу, который несет меня подальше от этого грустного места.
Дом встречает тишиной и запахом одиночества. Ставлю чемоданы и прохожу по гостиной, оглядывая все вокруг и останавливаясь рядом с комодом, где стоят рамки с фотографиями. Провожу по одной из них пальцами. Ни пылинки, значит, миссис Фостер до сих пор присматривает за домом, надо проведать ее и поблагодарить.
Поднимаюсь на второй этаж, затаскивая баулы с вещами, и плюхаюсь на свою кровать. Почему-то чувствую себя растеряно и странно, как будто вернулась не домой, а в… совсем чужое место. Вместо успокоения душу охватывает ощущения потерянности и ненужности – раньше ведь я всегда была чем-то занята, а сейчас. Обычная девушка Меган Миллер, одна из миллионов, миллиардов.
Отгоняю наваждение, включаю музыку и разбираю бесчисленные вещи, которые маленький шкаф отказывается вмещать. Так проходит час или даже больше, желудок издает жалобный звук – я не ела почти сутки. Надо бы пополнить запасы продовольствия. На глаза попадается комбинезон, который купил Райли, и я вспоминаю о визитке. Может позвонить ему? Сейчас в Нью-Йорке уже вечер… Набираю сообщение:
Я: Привет, я в Лондоне.
Фотографирую бардак в комнате, прикрепляю к сообщению и отправляю. Сама не знаю, зачем сделала это, но хочется, чтобы хоть кто-то знал, что со мной все в порядке.
В магазин выбираюсь, когда на город опускаются сумерки, а небо окрашивается в пурпурно-желтый цвет. Набиваю пакеты едой – совершенно не знаю толк в кулинарии, поэтому в основном это разная лапша быстрого приготовления, батончики, крекеры и прочая лабуда. На ум приходит безумная идея все-таки научиться готовить, чтобы не умереть с голоду и не заработать язву. Откладываю мысль в дальний ящик на антресоль. Может быть, когда-нибудь…
Пока заваривается лапша, проверяю телефон. Одно непрочитанное сообщение. Сразу же открываю его и фыркаю – такое точно мог написать только Джош Райли.
Д.Р.: С приездом. Ты всегда такая неряха?
Я: Неужели не понятно, что я разбирала вещи?
Ответ приходит почти сразу же.
Д.Р.: Я всего лишь пошутил. Как Лондон?
– Ты явно в этом деле профан, Джош Райли, – бормочу под нос, затягивая лапшу и довольно облизываясь, пишу смс.
Я: Как всегда удивителен и прекрасен, не хочешь в гости? Мне будет не хватать твоих кудряшек и философских заумных мыслей.
Отправляю, а затем смеюсь и добавляю.
Я: Ах, прости, ты же теперь лысый одуванчик.
Давлюсь лапшой и хихикаю. Да уж, наверное, со стороны выгляжу как псих-одиночка.
Д.Р.: Мы всегда можем поговорить, ты же знаешь.
– Боже, какой ты скучный, Джош Райли, – быстро пишу сообщение и смотрю в экран телевизора.
Я: Знаю, но все-таки подумай над моим предложением, у меня есть удобный диван.
Конечно, «одуванчик» не прилетит, но… Думаю, что на этом наше общение не закончится. Кто же будет советовать книги? Телефон вибрирует, и я открываю Входящие.
Д.Р.: Видимо, ты очень соскучилась по мне, Меган.
Фыркаю и откидываю его в дальний угол дивана.
– Больно ты мне нужен, одуван.
Ставлю пустой стакан из-под лапши на столик и понимаю, что нас с Райли разделяет Атлантический океан и 3459 мили*. Я совсем одна в чужом городе, одиноком доме, которые раньше были родными, а сейчас… Сейчас придется заново привыкать и принимать должное, что у меня никого нет.
***
Рано утром стучусь в дверь соседнего дома, где живет миссис Фостер. В руках держу небольшой торт – не знаю, как благодарить старушку, поэтому купила выпечку. Она открывает дверь и удивленно смотрит на меня, рядом у ее ног трется рыжий упитанный кот.
– Здравствуйте, миссис Фостер. Вы… наверное, не узнали меня?
– Здравствуйте, нет.
– Я Меган Миллер, помните?
Ее тонкая морщинистая рука прикрывает рот, а голубые глаза недоверчиво оглядывают меня.
– Меган? Боже, но… Ты так изменилась. Ох, проходи, детка.
В доме пахнет домашней едой, кошачьим кормом и… уютом. Мы проходим в небольшую гостиную, на диванах лежат цветастые подушки, а рядом с окном стоят корзинки для котов, их несколько штук, а питомцы настороженно смотрят на меня глазами-бусинками. Сажусь на диван и осматриваюсь: планировка схожа с нашим домом, но тут всего один этаж, и все же… Я себя чувствую здесь намного комфортнее. Миссис Фостер приносит поднос с небольшими белыми чашками, от них исходит ароматный пар и ставит вазочку с домашним печеньем.
– Думаю, тебе есть, что рассказать, – говорит женщина, и я изливаю ей все, что случилось за год, умалчивая о Кервеле и Берфорте. Миссис Фостер внимательно слушает и не перебивает, на ногах сидит все тот же рыжий кот, напоминающий Гарфилда, может брат-близнец?
– Боже, детка, я так и знала, что что-то случилось, – печаль сочится в голосе, а в глазах стоят слезы. – Но… какая же ты все-таки умничка: стоишь на ногах, улыбаешься. Не каждый ведь сможет подняться и не опустить руки.
– Да, но… – вздыхаю, кручу красивую чашку в руках, украшенную золотой каймой, и улыбаюсь: – Знаете, я поняла, что и в плохом есть свои плюсы, просто их надо… увидеть.
– Конечно, – кивает женщина, поглаживая кота, – ты права.
Солнце окрашивает комнату в мягкие пастельные тона, заходя за горизонт – прошло несколько часов, а я даже не заметила.
– Знаешь, в течение года пару раз приезжал какой-то мужчина, никогда его раньше не видела, – неожиданно говорит женщина и задумчиво проводит ладонью по губам, а я настораживаюсь. – Спрашивал про Сару и тебя. Я сказала, что просто присматриваю за домом и ничего не знаю.
– Мужчина? Как… он выглядел?
В голове вспыхивает лицо Берфорта, но зачем сюда приезжать? Он ведь знал, что я в больнице. Других вариантов просто нет.
– Довольно высокий, элегантный, я бы даже сказала… из высшего общества, аристократ, – задумчиво поднимает глаза миссис Фостер.
Описание подходило Берфорту, но что-то подсказывало, что это не он, да и зачем интересоваться мамой? Крис знал, что ее нет. Все это очень странно, а мне странности уже поднадоели.
– В любом случае, он произвел на меня положительное впечатление, – вздохнула старушка и улыбнулась, кот довольно мяукнул на ее ногах.
Эш Кервелл тоже вызывал приятное впечатление, и что в итоге? Оказался на всю голову двинутым. Нельзя думать о покойниках плохо, но он это заслужил вполне.
– Что ж, я, наверное, пойду, – встаю и разминаю затекшие ноги.
Миссис Фостер проводит до дверей, а рыжий кот тянется за ней «хвостиком». Подозрительно смотрю на него, он на меня… Боже, какой чудной, как будто читает мысли по глазам.
– У вас очень… интересный кот.
Женщина смеется и смотрит на «рыжее чудо».
– Его зовут Дик, как и моего покойного мужа, – вздыхает миссис Фостер, а на губах появляется грустная улыбка. – Первый раз, когда увидела его, совсем малыша, рыженький комочек, не раздумывая назвала Диком – он смотрел, как и муж когда-то, казалось, в самую душу.
«Как и Берфорт…», – добавляю в уме, и даю себе оплеуху. Зачем я постоянно о нем думаю?
– Коты ведь очень чувствительные, знаешь? Они ощущают настроение, боль, радость… – женщина останавливается на полуслове и откашливается. – Они умные существа.
– Да, конечно, – поддакиваю. – Спасибо за чай и печенье.
– Заходи, детка, я всегда тебе рада.
– Благодарю. До свидания.
К дому иду в полной задумчивости, размышляя о загадочном незнакомце, который интересовался мамой и мной. Все-таки не нравится мне это. Я так погрузилась в раздумья, что даже не заметила черную машину, стоящую неподалеку, а стоило бы обратить внимание…
*3459 мили – 5567 км
Глава 8. Серые «лисы» и горе-художник
Лондон, Англия
Иногда очень полезно ничем не заниматься. Нет, я никогда не считала себя ленивой – все-таки больше отношусь к типу целеустремленных людей, которые добиваются своего в любом случае: трудятся, работают над собой, совершенствуются. Но сейчас мне хотелось побыть именно ленивой, отдохнуть от всего и… решить, что делать дальше.
Каждый день шаталась по улицам города, как бездомный кот или собака, или подросток (на секундочку, в двадцать два года), но не по тому Лондону, где море туристов, торговая Оксфорд стрит, Биг-Бен, Букенгемский дворец, «Стеклянный осколок»… Нет, мне нравились те спокойные улочки, где увидишь работы уличных художников, граффити, стрит-арт, разные милые кафешки, неприметные магазинчики – тот Лондон, который видят немногие.
С каждым новым днем все больше понимала, что невидимкой быть полезно – я сливалась с толпой и становилась таким же обычным жителем. Если раньше ко мне могли подойди и даже попросить автограф, сделать «селфи», сейчас я полностью растворялась среди лондонской суеты.
В руках – Pоlaroid, который появился благодаря магазинчику разных старинных товаров. Я фотографировала все, что попадалось на глаза: граффити на Лик стрит, которое облюбовал когда-то давно знаменитый художник Бенкси, а рисунки на стенах менялись там практически каждый день; дома на Рупли стрит с одинаковыми фасадами, но разноцветными дверями; цветок с колючей проволокой – работа популярного Shok-1, рисующего, казалось, через рентгеновские лучи. То, что раньше для меня не имело абсолютно никакого значения, сейчас становилось более интересным и привлекательным. Лондон открывался по-новому с совершенно другой стороны.
С «Тейт модерн», музея современного искусства, можно увидеть «Стеклянный осколок» – пирамиду из стекла, одну из главных и последних новинок современной архитектуры; а также знаменитый Уоки-Токи – небоскреб, напоминающий древнюю мобильную рацию «уоки-токи», на верхнем этаже которого расположился Небесный сад с различными растениями, кафешками, барами и ресторанами. Все это теперь находилось на снимках.
Фотографиями делилась с Райли, который сказал, что у меня довольно неплохо получается (может это мое призвание – фотограф, а не модельный бизнес?), и с миссис Фостер, которая стала учителем по кулинарии. Да, теперь я не давилась разным фастфудом и едой быстрого приготовления, а могла вполне спокойно сделать пирог с курицей или картошку по-французски. Правда, сначала получалось не очень хорошо, но… но со временем все-таки я уже могла с гордостью отметить, что не все так плохо и мою стряпню вполне можно есть.
Так, из популярной модели Меган Миллер, я превратилась в обычную девушку, которая подмечает разные мелочи: например, людей, которые также стали пополнять снимками полароид. Дети в одинаковых желтых футболках, гоняющие мяч, девушка с сигаретой, сидящая возле дверей и о чем-то задумавшаяся, парень, пускающий мыльные пузыри на Трафальгарской площади, «офисный планктон» на Ливерпуль стрит… На самом деле, в Лондоне было столько мигрантов, что он мог бы сравниться и соперничать с Нью-Йорком. Арабский квартал, французский, китайский – множество национальностей, которые старались прижиться и создать свой уголок с бытием, традициями, чтобы не забывать родную культуру и страну.
Теплый август, сменил сентябрь, плавно переходящий в октябрь. В последнее время я часто наведывалась в Гайд-парк, сравнимый с Центральным парком в Нью-Йорке. Он также был расположен в сердцевине Лондона, окруженный различными постройками, домами, офисами… Я занимала любимую лавочку, пила кофе, ела хот-дог или фиш энд чипс и наблюдала. Каждый день ловила новые кадры, не похожих друг на друга людей… белок, которые давно уже стали полноправными жителями и даже не стеснялись отбирать еду, в прямом смысле этого слова. Серые жирные «лисы» – видимо в душе у них жило именно это животное – стаскивали буквально все, что попадалось им на цепкие глазки, а добрые люди, конечно, их подкармливали (не удивительно, что они были упитанными, как и кот миссис Фостер Дик). Я не была жадной, вовсе нет, даже покупала и подкармливала их орешками, но как-то раз белка быстро заскочила на лавочку и утащила кусочек жареной рыбы! Она, как заправский воришка, прыгнула и, быстро своровав, понеслась на ближайшее дерево. В общем… Да, эти с виду милые существа были теми еще засранцами.
В последние дни Лондон погрузился в серую пучину дождей. Почему-то большинство считало, что осень навевает тоску и уныние, окрашивает настроение в грустные минорные аккорды, но я категорически была с этим не согласна. Осень пахла опавшими листьями, озоном и недосказанностью, как девушка, прячущая свои тайны глубоко в сердце, так и она таила в себе загадки. Осень прекрасна по-своему, только кто-то в ней видит меланхолию, а другие считают – особенной. Я относилась ко второму типу людей.
Приходя в парк последние несколько дней, я постоянно чувствовала на себе чей-то взгляд, как будто кто-то наблюдает, именно наблюдает, а не следит. Ощущения не самые приятные, так как я не могла понять, чем вызвана такая… заинтересованность в моей скромной персоне. Одевалась я не броско, а волосам решила сохранить каре (почему-то не хотелось возвращать прошлую длину). Пока никто еще в «новой» Меган не видел «старой», и меня это устраивало.
Но «невидимку» – так я прозвала незнакомца, который решил сделать из меня достопримечательность или картину – все-таки рассекретила, и это случилось в середине октября.
Как всегда приехала в парк, устроилась на любимой лавочке с латте в руках и заметила неподалеку парня с альбом. Он заметно оживился, когда появилась на горизонте я, что не осталось без внимания. Так прошел примерно час. Иногда я косилась на незнакомца, замечая, что он что-то рисует… Но потом мой ум пришел к логическим выводам, что «натурой» служила все это время я. Сначала накатила злость, и хотелось пойти отобрать его альбом, высказав, что это незаконно и нарушает права, но затем, подумав и остыв, я придумала хитроумный план. Выждав еще какое-то время, встала и направилась в сторону горе-художника. По мере приближения, выражение на лице парня менялось, а альбом он отложил в сторону, накрыв рюкзаком. Хотелось закатить глаза, но я придала суровости лицу, остановилась напротив и скосила взгляд на черный рюкзак.
– Думали, я не замечу, что вы решили сделать из меня бесплатную модель?
Темные брови парня забавно поднялись вверх, а в глазах заблестело любопытство.
– Простите-простите, просто вы напомнили мне одного человека. Думал, если буду рисовать, смогу понять, прав я или нет…
Голос оказался для его внешности довольно грубоват, как будто он любитель сигарет и выпивки. Я насторожилась: и кого я могла ему напомнить? Бывшую девушку?
– Какого человека? – решила уточнить.
Парень на пару секунд замешкался, но в итоге взял рюкзак и, порывшись в нем, выудил снимок. Каково было мое удивление, когда я увидела… себя – ту «старую» Меган. Я долго пялилась на фотографию, которая была довольно потрепанной, а в голове крутилась одна мысль: «Как такое вообще возможно?» Снимок я отдала и села рядом с парнем на лавочку. Решила пока не говорить, кто на фото, и узнать, что его так заинтересовало в «прошлой Меган».
– И кто это?
– Популярная модель Меган Миллер, родом из Лондона…
– Даже знаете, что она из Лондона? – хмыкнула, поглядывая на «фаната». Боже, это очень забавно однако, но выдавать себя пока рано, все же интересно послушать его. – И что в ней такого? Обычная ничем не выделяющая модель.
А еще очень скромная, и немного лгунья, сейчас мои актерские способности были на высшем уровне.
– Для художника главное подмечать детали. К примеру, у нее красивый разрез глаз, правильной формы нос, пропорциональное идеальное лицо.
– Значит вы ее фанат?
Парень покачал головой и улыбнулся.
– Я бы не сказал, что я фанат. Просто любитель красивых линий, пропорций, черт, выражений, а Меган – очень харизматическая и выделяющаяся.
– Вот как… – протянула я. Слушать о себе, сидя рядом с человеком, который не знает, что на снимке ты – очень смешно. – И я вам напомнила ее?
Глаза внимательно разглядывали меня, и складывалось впечатление, что они могли делать рентген – не самое приятное чувство, поэтому я быстро разорвала зрительный контакт, рассматривая проходящих мимо людей.
– Очень… Особенно разрез глаз и их цвет, такой же запоминающийся – насыщенный зеленый, – услышала его голос и закусила губу. Говорить или не говорить – вот в чем вопрос? Чувствовала себя принцем датским Гамлетом.
– Поэтому, когда я вас увидел, первое, что хотел сделать, конечно, подойти и задать вопрос в лоб, но решил поэкспериментировать и нарисовать портрет для начала. Все-таки не хотелось потом чувствовать себя дураком, мало ли, что бы вы подумали: сумасшедший, помешанный, маньяк… Понимаете?
– Вы и так выглядите помешанным, – буркнула я, услышав на это глубокий раскатистый смех. Сколько ему лет? Выглядит примерно моего возраста, а кажется, что на несколько лет старше.
– Сочту за комплимент. Все творческие люди немного… странные, не от мира сего, и если бы не странность, я мог стать физиком или математиком, но в итоге мои друзья – это грифельный карандаш и альбом.
– Значит, вы рисуете только портреты?
Парень уже расслабился и сел удобнее, положив руку на спинку лавочки.
– В основном – да. Меня привлекают, как я говорил, нестандартные заметные лица.
– Вы как Джек Доусон*, – хмыкнула я, чем заслужила еще один смешок на свою реплику. – Разве не рисуете натурщиц?
Художник задумчиво наклонил голову и приложил указательный палец к губам.
– В моем опыте такого не было. Хотите попробовать?
Я начала кашлять и посмеиваться. Палец в рот не клади, как говорится. С виду скромный, а… В тихом омуте… Одни эпитеты в голове.
– Кажется, у вас и так достаточно моей… натуры, причем бесплатно. Да и я не Роза Дьюитт Бьюкейтер*.
Он поднял голову и посмотрел в небо, расплываясь в улыбке, а на лице сразу же появилась слева ямочка, на которую я уставилась.
– Как вас зовут?
– Меган Миллер, – сказала и посмотрела прямо ему в глаза.
Парень заметно выдохнул и качнул согласно головой.
– Все-таки, как я и думал, просто ждал – соврете или все же нет.
– Нечего скрывать, мне тоже стало любопытно послушать версию, чем же я вас так заинтересовала.
– Наверное, нет смысла задавать вопрос, почему вы в Лондоне и проводите время в Гайд-парке, фотографируя белок.
– Я фотографирую не только белок, – возмутилась я, а художник снова засмеялся. У него был красивый смех, глубокий, протяжный, с хрипотцой.
– На самом деле, я видел новости о том, что… с вами произошло, – серьезно произнес он, а я отвернулась.
– Да… Оказалась не в том месте, не в то время, – вздохнула и сцепила руки в замок на темных джинсах.
– Честно говоря, я меньше всего ожидал вас увидеть, говорили и выдвигали разные версии в новостях, ведь…
– Знаете, давайте, не будем об этом? – перебила его и нахмурилась.
– Простите.
На какое-то время повисло молчание, а в небе начали собираться кучевые облака, ветер заметно стал прохладнее, а солнце и вовсе запряталось, отказываясь дарить людям лучики тепла. Я уже предчувствовала, что еще немного, и на Лондон обрушится ливень.
Встала, закинула небольшой рюкзак на плечо и встретилась взглядом с художником.
– Если не хотите промокнуть, надо быстрее запрятаться.
Он тоже начал складывать вещи, при этом спрашивая:
– Не любите дождь?
– Люблю, но не хочется потом слечь с температурой и красным носом.
– В вас говорит модель, – хмыкнул он.
– Здравый смысл.
Мы пошли в сторону выхода, а первые капли уже начали падать с неба.
– Предлагаю продолжить знакомство, если вы не против. Я знаю очень уютное кафе, которое должно вам понравиться.
Мне хотелось прийти в свой одинокий дом, закутаться в одеяло и слушать, как капли бьются о стекло, но вместо этого я согласилась (интересно зачем), и мы с новым знакомым поспешили в метро.
* Джек Доусон и Роза Дьюитт Бьюкейтер – герои из к/ф «Титаник» (1997 г.)
