Текст книги "Сердце ангела"

Автор книги: Мила Бояджиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

В двух комнатах, предоставленных "гостье", было тепло и вполне комфортабельно. Обставленную вычурной итальянской мебелью с отделкой литой бронзой гостиную согревал горящий камин. В кресле у окна обозначалась недвижимая, как в музее мадам Тюссо, фигура крупного мужчины с непроницаемым лицом южанина.

– Здесь вы можете послушать музыку, почитать. А там спальня и ванная комната. На четыре звезды этот "отель", думаю, тянет. Причем, "люкс" предоставлен за счет фирмы, – перевел слова хозяина худой. – А эта вещь принадлежит вам. – Он указал на принесенную из машины длинную шубу. Стоимость в сумму выкупа не входит: подарок шефа.

– Вы мерзкий человек, вы застрелили собаку! Я не желаю больше видеть вас. Позовите моего переводчика. – Вита хотела подойти к окну, но сидящий в кресле верзила сделал предостерегающий жест. Она опустилась в кресло, отвернувшись от Язвицкого.

– Ты, кажется, не все поняла, милая. Я плохо объяснил. Этот дом похож на хороший отель. Но здесь не отель, – здесь тюрьма. – Он решеткой скрестил пальцы. – Понятно?

Вита не шелохнулась, и Язвицкий продолжил примирительным тоном:

– Тюрьма может быть очень плохая и очень хорошая. Например, Гамлет, весьма философски настроенный человек, полагал, что наихудшая из тюрем Дания. Это очевидное заблуждение. Матросская тишина все же несколько менее комфортабельна. А здесь, – он обвел рукой покои, – здесь барахла на сотни тысяч баксов, и все к вашим услугам. Пожалуйте, пользуйтесь, мисс. Но только поймите главное – командует здесь Вася. Сейчас ему угодно пригласить вас к ужину.

– Я не хочу есть. И не стану говорить с вами.

– Это никого не волнует. Встаньте и следуйте за мной.

Сидевший в углу парень подошел к гостье и жестами показал, что ей надо идти. Его мрачное лицо не понравилось Вите. Она подчинилась, решив высказать свое возмущение хозяину.

Стол в небольшом круглом зале был накрыт в лучших традициях романтического ужина: свечи, цветы, серебро, хрусталь. Человек, назвавший себя "хозяином Москвы" и "Васей" церемонно встретил гостью, указав худому место за своей спиной.

– Раз уж я принимаю столь красивую женщину, то намерен доставить ей максимум удовольствия. У меня прекрасный повар, в выборе вам нет ограничения. Диктуйте ваши пожелания, мисс Джордан, я выполню любое. – Он радушно приложил руку к груди.

Худой монотонно перевел. Во время его речи круглое лицо Васи сладко улыбалось. Узкие глаза, блестевшие в тяжелых веках, беззастенчиво ощупывали гостью.

– Платьице ваше не по российской погоде. – Взгляд Васи выразительно скользнул в прорези на груди. Вита плотнее запахнула пиджак и жестом отказалась садиться за стол.

– В мои планы не входил ужин при свечах. Тем более, в подобной ситуации. Я требую, чтобы вы немедленно объяснили это происшествие.

Она стояла у камина в позе негодующей королевы: плечи гордо развернуты, подбородок вздернут, а руки спокойно опущены вдоль туловища. Она не засовывала их в карманы, не теребила пуговицы, не поправляла волосы и не переминалась с ноги на ногу. Оба мужчины, не имевшие представления о том, сколь важна для модели выразительность тела в статике, интуитивно оценили это.

"А она не так проста", – решил Язвенник.

"Интересно, чего она стоит в постели?" – прикинул Фистулин. – "Похоже, не даром американцы отваливают девчонке бешеные бабки". И ещё он подумал о том, какой резонанс получит слух о том, что Фистулин переспал с Виталией Джордан. На фронте мужских побед ему давно уже нечем было похвастаться. Естественно, к его услугам любая девчонка или целый хореографический ансамбль. Причем каждая будет клясться в экстазе, что никогда в жизни не встречала подобного мужчины. И Василий Шакерович, оплачивая услуги, делал вид, что верит, поскольку "по этому делу" он непревзойденный специалист.

Однако бардачки в сауне обкомовской дачи, устраиваемые после "мероприятий", вызывали у Фистулина значительно больший энтузиазм. Годы были молодые, да и сельские комсомолочки со свекольным румянцем нравились ему куда больше нынешних шлюх. Кроме того, нервишки стали пошаливать, голова делами забита, времени на активный "релакс" не наскребешь. И пошли нелады.

Вначале жена как-то нехорошо загуляла – с помощником Фистулина "по спортивной работе", командиром боевой бригады, бывшим тяжелоатлетом и махровым бабником. Потом девочка одна, целый месяц при Фистулине в месаллинах состоявшая, начала анализировать где не надо его мужские достоинства. Прошел слушок, что выдохся Василий Шакерович, и в постельных делах чистый ноль. Ситуация требовала корректировки.

Он подошел к Вите и заглянул ей в глаза снизу вверх, оценивая тактические возможности. "Высокая, блин, и стоит, как солдат у Мавзолея. Винтовки не хватает. Не смотрит на меня, словно мусор под ногами замечать не хочет". – Сделал неприятные выводы Фистулин, не любивший худых и высоких женщин.

– Я хочу знать, в чем дело, – повторила она, чеканя слова, как на официальной аудиенции.

– Давайте посидим по-хорошему, выпьем и все спокойно обсудим, – сделал Фистулин ещё одну попытку разрядить напряженность.

– Не стоит затягивать время. Ведь у вас есть ко мне какие-то просьбы?

– Просьбы?! – Хлопнув себя по круглым бедрам, Фистулин с кривой улыбкой плюхнулся на стул. – Здесь просят меня. А я – требую. Ну ладно, послушай внимательно, может, договоримся, дорогая. Значит так... Я тебя похитил. Первое, – хочу получить выкуп. Второе – подложить свинью кое-кому из московских чинуш и показать, кто здесь хозяин. Третье, – это, считай, десерт, – намерен провести с тобой ночь. Ну, как полагается, фрилав, то есть фак. – Для доходчивости своих слов Фистулин изобразил пальцами соответствующую фигуру и, заметив вспыхнувшее негодование американки, поспешил её успокоить. – Нет, нет! Мисс меня неправильно поняла, – это не насилие. Это любовь за деньги. Назовите вашу ставку, плачу наличными. Торговаться не стану.

Пощечину Вита отвесила размашистую и звонкую. "Ишь, как у неё все ладно выходит, тренированная, стерва", – не без удовольствия отметил Язва и поспешил урезонить вскочившего было с кулаками шефа.

– Успокойся, Василий. Глупая, молодая, сама не понимает, с кем связалась. Сейчас мальчиков позову, пусть они её урезонят.

– Сбрендил, Язва – она ж американка!

– А тебе-то что? Пусть их президент до тебя дотянется – руки коротки. Да и не будет она кипеш поднимать. Не в её пользу рекламочка-то. Вон и Харч, похоже, готов. – Он кивнул на стоявшего в дверях охранника, небрежно заслонившего грудью выход. Он смотрел на разгневанную гостью с такой улыбочкой, будто уже сорвал с неё платье.

– Отставить. Отведите даму в её комнату, – скомандовал Фистулин. Плиз, мадам. Бай-бай, – показал он на дверь американке. А когда девушка под конвоем Харча скрылась, потер горящую щеку.

– ты когда-нибудь видел, Язва, чтобы меня кто-то бил?

– Забудь, Василий, это женщина – слабый пол. К тому же ты её обидел: похитил, деньги требуешь. Чего ж ещё ждать?

– Женщина?! Шлюха... Американская б... Знаем мы, каким местом там у них валюту зарабатывают... Стол сделал, подарок давал... Брезгует, будто мы здесь хуже ихних вонючих негров. Садись, Никандр. Небось, от перевода в горле высохло.

Усевшись за стол, Фистулин разлил в рюмки коньяк. Заняв место напротив, Язва недовольно поморщился: изысканный, накрытый на двоих стол тяготил его.

– Слушай, давай, хоть цветы уберем. И свечи эти фиговы. Даже неловко как-то – сидим парочкой в таком интиме... Что говорить станут?

– Тебя тюрьма напрочь испортила. В МГУ учили-учили, в армии мозги вправляли-вправляли, я здесь уже который год воспитательную работу провожу, а тебе все Матросская тишина снится. Покушать по-человечески не можешь. Извращенец. – Фистулин опустил на пол вазу с изысканной цветочной композицией и могучим пшиком задул свечи.

...В спальне Вита огляделась. Ее страж остался у дверей, сев на обитую голубым атласом банкетку. Противная ухмылка не сходила с его холеного лица, на голове щетинились тщательно ухоженные, выстриженные с геометрической точностью волосы. Похоже, ситуация забавляла его.

В центре обставленной с аляповатой роскошью дорогого борделя комнаты размещалось широкое ложе под шелковым, фестонами и оборками украшенным покрывалом. На картинах в стиле Буше резвились с кавалерами розовотелые, полуобнаженные дамы. Вита устало опустилась на край кровати, охваченная внезапной сонливостью. Ей захотелось уснуть, отключиться от тревожных мыслей и все усиливающейся досады. Как наивно она доверилась переводчику, пренебрегая советами Хью, без всяких сомнений позволила увезти себя с бала и, по существу, передать бандитам! Вита не сомневалась, что скоро её выручат, но чувствовать себя одураченной было чрезвычайно противно. Решив проявлять в дальнейшем осмотрительность и жесткость, не вступая ни в какие дискуссии с наглыми мафиози, она провалилась в тревожную дрему.

... – Ну вот, наша красавица даже ещё не разделась. Ай-я-яй! Мы забыли предоставить леди горничную! – Возле кровати стояла уже знакомая Вите пара. Только "хозяин Москвы" переоделся по-домашнему – в длинный атласный халат, а от Худого за версту несло крепким одеколоном.

– Не оставлять даму грустить в одиночестве – обязанность хозяина. Для полноты картины мы решили собрать публику. Ведь леди привыкла выступать перед большим зрительным залом, – галантно пояснил хозяин.

В комнату вошли и встали по углам ещё двое охранников. Затем в дверях появился Игорь. На его белой рубашке с оторванным воротом алели пятна, из рассеченной губы сочилась кровь. Он мог отереть её лишь плечом, с трудом выворачивая скованные за спиной руки. Вита в недоумении села, плохо ориентируясь в происходящем – в голове все ещё стоял туман.

– Не пугайтесь, мисс Джордан, эти господа уверяют, что вам ничего не грозит. – Игорь избегал смотреть в глаза Виталии.

– Кроме удовольствия, – сладко улыбнулся Худой, принимая официальную позу. – Я должен кое-что прояснить от лица шефа. Вас вернут на место, дорогая мисс, как только мы получим четыре миллиона. До этого момента ни одна живая душа не сможет помочь вам. Присутствующий здесь Игорь, нанятый московскими властями охранять вашу безопасность, с задачей не справился. Теперь он будет работать на нас. Да, да, милейший "переводчик". Выбора у тебя нет.

Заметьте, назначив выкуп, Василий не собирался положить баксы в свой карман. Как говорят у нас, гусары с женщин денег не берут, – Худой подмигнул Вите, глядящей на него округлившимися, удивленными глазами.

– Средства, полученные от вас, леди, предназначаются для оплаты долгов нашим американским коллегам. Так называемой "русской мафии" в Нью-Йорке. Поскольку ваши друзья не преминут пометить купюры, наши "друзья", в свою очередь, получат маленькую неприятность. И, последнее, – Худой сделал значительную паузу. – Для соблюдения традиции русского гостеприимства господин Фистулин соизволил оказать вам честь своим мужским вниманием. Иначе говоря, раздевайтесь, гражданочка Джордан. В коллекции ваших принцев добавится российский "король".

Фистулин сделал знак рукой и Язвицкий в сопровождении охранников покинул спальню.

– Переводить, по необходимости, будешь ты, – сказал он Игорю. – А главное, смотри в оба и запоминай. Тебе придется во всех подробностях живописать уважаемому мэру и прочим любопытным, как Вася Фистулин трахнул американскую красотку. Да не смущайся, я не из стеснительных. – С этими словами Фистулин распахнул халат, явив взорам обвисшую грудь и основательный животик.

– Одумайся, Фистула! Ты имеешь дело не с девочкой по вызову, спокойно предупредил Игорь. – Ей может это не понравиться.

– У меня всегда была надежная команда. – Не отрывая глаз от Виты, Фистулин кивнул на дверь, за которой скрылись стражники.

Лесников рассмеялся:

– Можешь не сомневаться, не только Москва, но вся Америка тут же узнает, что Василию Шакеровичу понадобились в постели помощники. Я не стану сдерживать свое красноречие. А если и не я, то не сомневаюсь, эти ребятишки не сумеют скрыть свою победу. Продадут американцам статейку "Как я переспал с мисс Джордан", а уж тут пойдет звон!

С неохотой отвлекаясь от возбуждающих мыслей, которыми усиленно старался подстегнуть свой пыл, Василий Шакерович размахнулся тяжелым кулаком, метя в лицо болтуну. Но тот успел увернуться, и Фистула едва удержался на ногах. Американка засмеялась. Тут же мгновенно появившиеся в комнате парни сбили Лесникова с ног.

– Спокойно, бэби! – Двумя руками толкнув Виту на кровать, Фистулин навалился сверху, пытаясь сорвать с неё пиджак. Но тут же вскочил, зажимая укус на шее.

– Блин! сама напрашивается на групповуху, стерва... Подержите-ка девочку, ребятки. Вот так. – Фистулин двинулся к пленнице, удерживаемой двумя парнями.

– Нет! – закричала Вита, пытаясь вырваться. Фистулин рванул на её груди платье, и глухо взвыл, согнувшись в три погибели. Удар головой пришелся в самое больное место – Игорь хорошо отработал прием и мог бы применить его даже будучи завязан в мешок.

– М-м-мразь... Ты подписал себе приговор, сучонок... Да и мамзели тоже. Боюсь, эти кобели не будут так деликатны. – Фистулин нашел в себе силы одеться. – Переведи, что у меня на неё вообще не стоит. Тощая жердь, рубль за пучок. Русским телкам в подметки не годится... И еще, скажи, что мои ребятишки, так уж и быть, развлекут её, а потом присягнут хоть Президенту США, что Вася Фистулин всю ночь трахал ихнюю мисс Америку. – Он с наслаждением саданул кулаком по лицу молчавшего Лесникова и приказал. Отпусти его, Харч. Пусть полюбуется на вашу работу.

Не взглянув больше в сторону Виты, хозяин покинул комнату. Охранники переглянулись и не спеша двинулись к забившейся в угол девушке. Эти амбалы, выглядевшие абсолютными ублюдками, были не так просты. Хорошо вымуштрованные профессионалы-убийцы, изображающие безмолвных зомби. Игорь ощутил разливающийся в груди парализующий холод и понял, что именно так дает о себе знать настоящий страх. Если последний ход не сработает, то предотвратить насилие он не сможет. Это было, пожалуй, похуже смерти.

– Постойте. Ваша взяла. – Игорь преградил им путь. На окровавленном лице блестели отчаянные глаза. – Я хочу передать Фистуле пару слов от Сильвестра. Не сомневаюсь, он изменит свои планы.

Скользнув по его лицу рыбьими глазами, один из парней вышел, другой остался возле Игоря, сосредоточившись на жвачке. Три минуты прошли в абсолютной тишине.

Фистулин смог говорить лишь по телефону, очевидно, удар Игоря надолго вывел его из строя.

– Что надо? – прошипел он. – Не обольщайся, Лесник, тебя ничто не спасет.

– У меня другая ставка: не трогай американку. Ты вынудил меня на крайние меры. Информация стоит больше четырех миллионов. Обещай, что не тронешь мисс Джордан.

– Чем торгуешь, труп?

– Дарю тебе Сильвестра. С потрохами. – Игорь продиктовал Фистулину те данные о главаре враждебной ему группировки, за которые сложил голову не один "разведчик".

– Проверю. – Хозяин опустил трубку и тут же сработал телефон охранника. Выслушав указания шефа, он занял место у входа в спальню.

– Отбой. Разминка с куколкой временно откладывается, – нехотя сообщил напарнику.

– Успокойтесь, Виталия, конфликт исчерпан. В моем пиджаке внутри за подкладкой пистолет. Не церемоньтесь, пускайте его в ход, если понадобится. Только не забудьте отвернуться – там перец.

Вита опасливо покосилась на парней у двери.

– Не бойтесь. Эти симпатичные ребята будут стеречь ваш сон, а я пригляжу за ними.

Вита села в кресло и обхватила плечи руками. Она заметно дрожала. Игорь опустился рядом. Связанные за спиной руки и разорванная, окровавленная рубашка придавали ему сходство с осужденным перед эшафотом.

– Не хватает только плахи и палача, – улыбнулась побелевшими губами Вита.

– Я бы с радостью склонил голову на эти колени, даже если бы ваши руки сжимали меч, – он сделал трагическое лицо и оба рассмеялись.

– Ну, вот и отлично, – вы уже смеетесь. Сейчас я потребую горячего чаю.

– Нет! – Воскликнула Вита. – Мне ничего не надо, только бы они не появлялись... Когда мы приехали, здесь, в парке, они застрелили собаку. Прямо у моих ног... – Вита зажмурилась. – Я никогда не видела смерть так близко... У нас в доме было три собаки... Господи, у вас же разбиты губы!

– Пустяки. Я могу говорить и смотреть – это уже праздник.

– А я не люблю триллеры, прихожу в ужас даже от красной краски. Постойте. – Принеся из ванной мокрое полотенце, Вита осторожно вытерла лицо Игоря. – Наконец-то разглядела вас. Глаза голубые! И такие мягкие волосы.

– Наверно, очень похож на перекрашенного негра – с расквашенным носом и вывороченными губами. – Он облизал сочащуюся ранку и ухмыльнулся про себя, вспомнив, как прихорашивался накануне бала. А Вита разглядела его только сейчас.

– Да не. Вы похожи на настоящего героя. Сидите смирно, я подержу компресс.

– Настоящая героиня – это вы, Виталия. Не бойтесь этих мерзавцев. Подумайте, любой бы из них запачкал штаны от страха, доведись ему выйти на подиум под обстрел сотен кино – и фотокамер!

– А толстяк, который разделся, что он хотел? Я не совсем поняла речь худого и очень удивилась... Если он хотел совершить насилие, то... – Вита не договорила, смущенно пожав плечами.

Игорь усмехнулся:

– Вася переоценил свои мужские возможности. Ваша красота парализовала его.

– А ваш ловкий удар, думаю, надолго отбил охоту к похождениям. Меня тоже обучали разным приемам на случай нападения мужчин. Но... Я не успела отработать их на практике.

– С развязанными руками мне было бы куда легче действовать. – Игорь повернулся к Вите спиной. – Посмотрите, там, кажется, хорошие "браслеты".

– У вас совершенно затекли руки! – Вита притронулась к посиневшим пальцам. – Какое варварство! Завтра же об этом узнает весь мир!

– Ничего, я потерплю... А когда все это кончится, лучше будет не разглашать случившееся. Поймите, Вита, конфликт положит начало грандиозной бойне между разными "семьями" мафии, включая американскую. Помните битву за Прекрасную Елену? Так нынешняя может оказаться куда круче.

– Не понимаю... Я многого не понимаю здесь, хотя просмотрела статьи и пробовала изучить литературную классику... Вероятно, вам удобнее лечь? Забравшись на кровать с ногами, Вита предложила Игорю место рядом. – Идите сюда, я разотру вам руки.

В застегнутом на все пуговицы пиджаке она была бы похожа на строгую учительницу, если бы не обнаженная грудь, открывающаяся в низком запахе. Перехватив взгляд Игоря, девушка подняла воротничок и стянула у шеи лацканы.

– Василий порвал мое платье. Я пожалуюсь мсье Лагерфельду на работу его портных.

– А может так и было рассчитано мэтром? – Присев рядом, Игорь повернулся спиной, подставляя руки. – Кутюрье предполагал, что туалет должен легко отступать под натиском кавалера. Ой, не так сильно, у вас хватка заядлой спортсменки.

– Тогда начнем с легкого массажа. Только лучше вам лечь, чтобы уменьшить прилив крови.

– Ерунда. Уже хорошо. Достаточно. – Лесников поторопился пересесть в кресло и с тоской посмотрел на девушку. Он не смел показать, насколько она волновала его. – Я прошу у вас прощения, Вита, хотя не имею права на него рассчитывать. Моя вина в том, что вы подверглись этим унижениям.

– Господи, я так благодарна вам, Игорь. Ведь это ваше настоящее имя? А мне казалось, что вы заодно с ними.

– Мне доверили вашу сохранность! А я – заигрался. Сопровождавший Виталию Джордан Игорь Лесник был готов влюбиться в неё по уши... Атмосфера сказочного праздника, окружающего вас, какая-то театральная, легкомысленная суета показов, балов, приемов усыпили мою бдительность. Я позволил Леснику завладеть ситуацией, а он так идиотски ошибся.

– Ошиблись и мои опытные секьюрити и охрана бала, и мудрый Брант. Не стоит винить только себя, Игорь.

– Противно оказаться в проигрыше. Особенно на ваших глазах. Мне случалось попадать в дурные ситуации, но я рисковал только собой... Э-эх... И не предполагал, как трудно защищать красивую женщину. Все равно что уберечь среди бегущих солдатских сапог нежный цветок. Знаете, такой крошечный, хрупкий подснежник.

– Русские очень любят поэзию, – улыбнулась Вита. – Я заметила, часто цитируют стихи и даже изъясняются как-то особенно возвышенно... Правда, со стыдом признаюсь, что Достоевского и Тургенева я так и не осилила. Не хватает времени на толстые книги и... возможно, глубины души. В неё не помещаются все психологические сложности.

– Нет, вы должны понять, вы не можете не чувствовать, ведь это про вас, послушайте: "Чему бы жизнь нас не учила, но сердце верит в чудеса. Есть нескудеющая сила и есть нетленная краса." Это написано сто лет назад. Но, Господи, в переводе пропала рифма, мелодия и осталась голая истина... Ведь это и вправду так – красота и мощь человеческого духа бессмертна. Они – огромная сила.

– Да, мне уже говорили об этом прямо в аэропорте, – Вита просияла насмешливой улыбкой. – Какой-то политический деятель выразил надежду, что моя красота спасет мир. Смешно.

– Да это же хрестоматийная цитата из Достоевского! За ней целая история философских дискуссий.

– Не пойму, вы журналист или шпион?

– До того, как стать шпионом, я учился в институте и очень много читал, только оказалось, что драться я умею лучше, чем думать. Но кое-что засело в моей башке навсегда... Постойте, в соседней комнате я заметил приличную библиотеку, вернее, выставку книг. Не думаю, что хозяин зачитывается Мандельштамом, Кафкой или даже Дюма...

Отвлекая Виту литературными дискуссиями, Игорь лихорадочно обдумывал ситуацию. Он "продал" Фистулину реальную информацию о Сильвестре. Но её уже имел шеф Лесникова Колчин. Теперь было совершенно ясно, что Игоря подставили, а следовательно, в ведомстве Колчина завелся "двойник". Проверка Фистулиным полученных данных могла оказаться не в пользу Игоря. Даже в том случае, если Фистулин клюнет на приманку, соблюдения джентльменской договоренности от него ожидать не следует. Скорее всего, Василий Шакерович избавится от Лесникова, а с Витой церемониться не станет. Единственная надежда, что вовремя подоспеет помощь – ведь в Москве уже, конечно, забили во все колокола. Фистулин дал американцам на получение выкупа сутки, а следовательно, он рассчитывает скрывать заложницу у себя все это время.

Игорь прикинул, что ему осталось жить каких-нибудь семь-десять часов, и что последние дни он провел рядом с Витой. Ее присутствие превращало досадно проваленную операцию в романтическое приключение, а так и не угомонившийся после провала Лесник тихонечко ликовал: уж если верна поговорка "На миру и смерть красна", то умереть за Виталию, защищая её честь – изысканное блаженство.

"Угомонись, кретин, – урезонивал он себя. – Оторви от неё свой собачий, преданный взгляд и пошевели мозгами. Да, заодно, порадуйся тому, что, прибитый Фистулиным, избежишь заключения в психушку. Ведь это настоящее помешательство, парень". Но Лесник не унимался.

– Пойдемте в соседнюю комнату, я покажу вам кое-что, – предложил Игорь.

Вита с опаской посмотрела на стражей, но те не стали препятствовать, молча сопроводив пленников в гостиную. Две стены здесь целиком занимали книжные полки. Телефонного аппарата не было, за окном чернели изящные витые решетки.

– Ладно, – сказал Игорь, всматриваясь в корешки изданий. – Стихи в подстрочном переводе теряют, а жаль – у него здесь есть даже Бродский.

– Бродского я читала по-английски. Очень здорово, но печально. Русская литература пронизана скорбью. Наверно, это и угнетает меня.

– Достаньте вот тот зелененький томик. Нет, следующий. Это старая история, случившаяся в начале нашего века. Ее сочинил Александр Куприн. Присядем, Виталия, а то со связанными руками я чувствую себя партизаном перед расстрелом. Надо петь героические гимны, а не разглагольствовать о любви.

– Они опустились в кресла у кофейного столика.

– Совсем другое дело. Два человека мирно беседуют на рассвете в ожидании раннего завтрака. А дело состояло в том, что обыкновенный юноша, телеграфный служащий, полюбил чудесную женщину, безнадежно, безответно... Как это объяснить? С ним случилось то, что судьба дарует избранным. Молодого человека озарило чувство, такое же возвышенное, святое и редкое, как посетило когда-то Данте, Петрарку или шекспировского Ромео... Фу, я не умею об этом говорить. Покажите мне оглавление... Так, а теперь найдите страницу 420, листайте, еще, еще... Стоп... – Встав за спиной Игоря, Вита держала раскрытую книгу. – Слушайте, буду читать торжественным тоном. – "Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя – это не болезнь, не маниакальная идея – это любовь, которой Богу было угодно за что-то меня вознаградить. – Пишет своей возлюбленной, графине Вере, этот человек. – ... Восемь лет назад я увидел вас... и тогда же в первую секунду я сказал себе: я её люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась красота земли"... – Умолкнув, Игорь пожал плечами. – Ведь это нельзя не понять.

– Как фамилия писателя? – Захлопнув том, Вита рассматривала обложку. Буквы почти все знакомы, но вместе...

– Ку-прин. Вы знаете о нем?

– Вряд ли... Только эти слова... Я их уже слышала. – Виталия задумалась, вспомнив, как удивило её тогда неожиданное поведение Флавина. Он заигрывал с ней, не пытался продемонстрировать мужскую заинтересованность, но вдруг стал таким серьезным и произнес эти фразы словно заклинание. Вита тряхнула головой. – Конечно, я понимаю, о чем писал этот человек. Вы говорите, он умер, тот влюбленный герой?

– Убил себя, чтобы не омрачать жизнь Вере.

– Я думаю, он сделал это потому, что боялся – любовь, великая любовь, – его единственное богатство, смысл существования, – померкнет, увянет с годами... А ему очень хотелось сделать её вечной, бессмертной. – Вита поставила книгу на место. – Кажется, мне все таки надо немного поспать. Завтра предстоит много интересного

Игорь согласно хмыкнул. Он знал, что Фистулин уничтожит его, и молил судьбу лишь о том, чтобы это случилось не на глазах Виталии.

Глава 7.

В Москве Флавина встречал Брант и невысокий человек с внешностью английского клерка: подтянутость, сухощавость, общая бесцветность, поблескивающая оправа очков.

– Валерий Колчин – сотрудник правительственной службы безопасности, занимающийся освобождением Виталии, – представил его Хью.

– Спасибо, что сумели оперативно помочь нам. Здесь все необходимое? Колчин посмотрел на тяжелый кейс.

– Да, я полностью готов удовлетворить требования бандитов. Кажется, у нас в запасе ровно девяносто три минуты. Не стоит терять время на разговоры. – Крис не протянул руку русскому.

– Пожалуйста, в мою машину. Мы доставим вас в нужное место, а по пути обсудим детали. – Колчин предложил американцам расположиться в синем БМВ. К сожалению, ситуация сложилась не лучшим образом.

– Еще бы! – усмехнулся Флавин. – Сразу видно, кто здесь, в Москве, представляет реальную власть. Не вы, уважаемые стражи закона. Великолепный трюк – похитить королеву бала в разгар праздника! Поздравляю, у вас изобретательные противники. Но вы сделали свою игру. Теперь мой ход, господа.

– Мы готовы оказать вам поддержку в лице лучших специалистов. Но просим пойти нам навстречу в одном щепетильном вопросе. – Колчин доверительно посмотрел на Флавина. – Видите ли, положение России на международной арене не блестящее. А ваши ребята-журналисты ещё и крепко привирают. Не хочется лить масло в огонь. Было бы лучше для всех нас и мисс Джордан, прежде всего, если московское происшествие останется нашим маленьким секретом.

– Возможно, вы правы. Я не дипломат и не политик. Главное для меня получить Виталию целой и невредимой. Если ей нанесут хоть какой-то ущерб, я лично постараюсь предать всю историю широкой огласке. Мир должен знать об актах вандализма.

– Простите, господа, – вмешался Хью. – Об этом ещё рано говорить. Впереди самая ответственная часть операции. Было бы неплохо, Крис, если бы тебя подстраховали русские.

– Ни в коем случае. Никаких прячущихся в кустах агентов, никакой слежки. Я беру ответственность на себя и должен быть уверен в каждой детали. Таково мое правило. А в данном случае я намерен строго придерживаться продиктованных бандитами условий, – категорически заявил Крис.

– При всем моем уважении к вашему таланту иллюзиониста, не могу согласиться. Здесь свои правила игры, главное из которых – отсутствие каких-либо правил, элементарного "кодекса чести", действующего даже в преступном мире. Эти люди сумели обвести вокруг пальца моего сотрудника человека надежного и опытного. Они захватили Лесникова вместе с мисс Джордан.

– Вот видите, господин Колчин, ваши меры уже не сработали. Либо... Либо этот человек недостаточно профессионален, либо не так надежен, как вам кажется. – Флавин насупился. – Вот с ним бы мне очень хотелось разобраться.

– Перестань, Крис. Парень старался, но он, наверняка, никогда не имел дело с такими женщинами. Это же не мешок денег и не вагон с танками, который надо охранять от налета. Его ослепила Виталия. Это вполне естественно. Печально, – постановил Брант.

– Могу лишь утверждать, что капитал Лесников – проверенный в деле профессионал, за честность которого я могу поручиться собственной головой. – Колчин вздохнул. – К несчастью, таких людей в моем подразделении не слишком много. К тому же, мы друзья.

– Типично русское чувство братства и умение прощать промахи. – Флавин сжал зубы, подавляя нарастающую злость. – Этот человек должен ответить за свою ошибку. Пусть даже миссию правосудия возьмут на себя бандиты.

– Вы не слишком гуманны, мистер Флавин.

– Оставим эмоции на десерт. Повторим все ещё раз, господин Колчин. Итак, террористы хотят, чтобы в 22 часа по московскому времени чемодан с деньгами ждал их на проселочной дороге в известном вам месте. Они не возражают против водителя, который доставит меня туда. Проверив банкноты, господин сыщик, отдадут мне Виту и мы расстанемся навсегда.

Пропустив мимо ушей обидное обращение "сыщик", Колчин попытался слегка осадить иностранца, старающегося завладеть ситуацией. Привезенные им четыре миллиона, конечно, не малые деньги, но и группировка Фистулина не компания уличных хулиганов.

– Необходимо все же прояснить кое-какие детали. будем пользоваться понятной вам терминологией. Человек, захвативший Виталию, – крестный отец одной из самых могущественных мафиозных семей. В его распоряжении огромная сила – люди, оружие, система транспорта, связи. С виду он вовсе не похож на знаменитого дона Карлеоне, сыгранного Марлоном Брандо, и производит впечатление комедийного персонажа. Но я бы не стал относиться к нему легкомысленно. Это хитрый, циничный и жестокий противник.