Текст книги "Сердце ангела"

Автор книги: Мила Бояджиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Спасибо. Оно у меня теперь здесь. – Вита прижала ладони к груди, глядя вслед удаляющейся белой фигуре.

Видение проплыло вдоль канала, подлетая к домам и заглядывая в окна. Затем двинулось к проливу, поднимаясь все выше над ледяной гладью и превращаясь в яркую точку. Воссияв, звезда рассыпалась фонтаном голубых искр. Над площадью пронесся вздох и вновь вспыхнули огни.

– У меня немного закружилась голова. – Покачнувшись, Вита села на заснеженную скамейку. – Я так счастлива. Знаю, это твои чудеса, Маг. – Она сжала виски.

Флавин опустился рядом, заглядывая ей в глаза:

– Дорогая, бесценная девочка, я буду колдовать изо всех сил, чтобы слышать твой смех, видеть радость в этих глазах. Чтобы оберегать тебя своими сильными, чуткими и жадными руками... Ты не представляешь, Жизнь, как много мне хочется сделать для тебя!..

Прозрачные глаза Криса казались бездонными, мудрыми и любящими, как у летящего Ангела. Виталия почувствовала, как с невероятной скоростью, со звоном в ушах и вырывающимся из груди сердцем проваливается в их головокружительную, притягивающую глубину.

– Поцелуй меня, Крис! – Крепко обняв его плечи, Вита прильнула к губам Флавина и, казалось, потеряла сознание.

Ослабевшая, что-то шепчущая. словно в бреду, она лежала на руках Флавина. На её побледневших щеках таяли снежинки, волосы трепал ветер, полуприкрытые губы дышали часто и горячо. Он простоял так целую вечность в порывах метели и разноцветных отсветах вспыхивающих фейерверков. Крис ничего не слышал и не замечал – он медленно и неотвратимо терял голову. Он отнес Виту на кровать и осторожно раздел её, не отдавая себе отчета в происходящем. Угасающее здравомыслие взвыло сиреной, Крис собрал оставшиеся силы, чтобы убежать, спрятаться от искушения.

Но обнаженная Вита протянула к нему руки...

Все, что произошло потом в заснеженном плавучем домике, стало чудесным сном, распустившим свой сказочный сад за гранью реальности.

Глава 9.

– Ты действительно в порядке? – Сидящий за рулем Флавин скользнул коротким взглядом по лицу сидящей рядом Виты.

– Все хорошо, Крис. – Она отвернулась к окну. – Прости...

Метель утихла. Рождественское утро было розовым и нежным. Мягкое зимнее солнце мудро смотрело сквозь серебристую дымку, улыбаясь тому, кто пришел в мир.

Шоссе мягко изгибалось среди искрящихся белизной полей и бархатисто-хвойного, в синих тенях, ельника. Мимо проносились заснеженные по самые крыши деревеньки с пушистыми хвостами дыма над высокими трубами, пустынно-яркие заправочные станции в гирляндах праздничной мишуры. Все вокруг дышало мирным сонным покоем, даже редкие автомобили казались заспанными. Мало кому хотелось отрываться в эти часы от домашних пирогов и теплого семейного уюта. Крис торопился доставить Виту в аэропорт, – он не мог не выполнить её просьбу.

Проснувшись рано утром, Вита села в постели и вопросительно посмотрела на притихшего у камина Криса. Потом отвернулась и быстро натянула свитер.

– Ничего не говори, пожалуйста.

– Вита...

– Нет. Не надо. – Подойдя, она приложила ладонь к его губам и опустилась на колени рядом. – Я не должна была делать этого. Забудь, прошу тебя. Сегодня я уеду в Георгштадт.

Крис со стоном сжал в руке кочергу, которой только что ворошил угли, и резко поднялся. Вита долго смотрела в его затылок. Черные кудри падали на гордо выпрямившиеся плечи и даже сзади чувствовалось, как ходят на скулах гневные желваки. Вита была уверена, что Крис изо всех сил стиснул зубы. Но он не повернулся к ней.

– Пора пить кофе, если хочешь попасть туда к вечеру, – тихо сказал он и вышел.

"Надо собрать вещи", – подумала Вита, но осталась сидеть, не в силах оторвать взгляд от огня. Что-то случилось этой ночью, что-то важное, ещё никогда с ней не случавшееся. Это не было позывом внезапной страсти или вспышкой влюбленности. Скорее всего, это было безумием.

С того мгновения, как Вита прильнула к горячим губам Флавина, реальность помутилась словно запотевшее стекло. Она шагнула в зазеркалье, полное неведомых чудес. Здесь был лишь один бог – страсть. И главные его жрецы – Крис и Вита. Здесь все принадлежало им двоим, а они – друг другу. И не было ничего, что могло помешать двум половинкам единого сущства стремиться к слиянию.

Возвращение в реальность повергло в смятение. Вита чувствовала, произошло то, что не должно было случиться в её жизни, и что необходимо поскорее забыть. А для этого есть лишь один путь – бегство.

Объявив свое решение Крису, Вита в полной растерянности сидела на кровати. Ее мысли и ощущени я путались. Вероятно, так чувствуют себя люди, находящиеся под воздействием наркотика. ей то хотелось позвать Криса и спрятаться в его объятиях, то без оглядки бежать прочь к прежним ясности и покою. Наконец, побросав в чемодан свои вещи, она вышла в гостиную:

– Нам пора. – Ватные руки и ноги, туманная голова, чужой. блеклый голос.

Елка поблескивала глупо улыбающимися шарами, на столе приуныли остатки празлничного ужина. Трудно было представить, что подарки, танцы, безалаберная щенячья радость были только вчера. Виновато опустив голову, словно обидела радушных хозяев, Вита покинула плавучий дом.

Крис молчал. Казалось, ему вдруг стало как-то скучно, будто представление кончилось и настало время переменить декорации. Он задумчиво вел машину, даже не пытаясь обсуждать неожиданный отъезд Виты.

– Мне необходимо встретиться с Элом. Он ждет моего ответа. Кажется, пришла пора стать взрослой.

– И давно ты это решила? – Флавин не отрывал взгляд от дороги.

– Вчера... Говорят, что канун Рождества – пора серьезных раздумий.

– А я-то даже не заметил... Не заметил, когда потерял тебя. Отличнный фокус, девочка.

– Нет же, Флавин, нет! Не говори так. Я только сейчас поняла, что все это время, с тех пор, как ты появился в моей жизни... В общем, я знала, что есть надежный, преданный человек, которому не безразлична Виталия Джордан... Не кукла, не символ, не звезда – а вот такая – живая, наивная, маленькая... Крис, прошу тебя, не надо ничего менять... – Коснувшись руки, сжимающей руль, Вита с мольбой заглянула ему в глаза. Первый раз за утро Флавин посмотрел на неё – тепло и ободряюще.

– Не грусти, девочка. Ничего не изменилось. – Он даже слегка подмигнул и улыбнулся. – Ничего.

... Ощущение пустоты парализовало Флавина, когда проснувшаяся Вита произнесла свой приговор – она отреклась от этой ночи. Жизнь стала пресной, ненужной. Волнения, надежды, клокочущая радость, вдохновлявшая фантазию, удесетирявшая силы, – все разом изсезло, будто на сцене вырубили свет.

Однажды Крис уже пережил подобное. Умерла Ханна, ему исполнилось двадцать пять и все ещё только начиналось, но он чувствовал себя столетним старцем, утратившим всякий интерес к окружающему.

Вкус жизни восстанавливался медленно. Он механически занялся подготовкой аттракциона, который задумывал вместе с ней, и постепенно увлекся. Флавин возвратился к реальности другим – ожесточившимся и одиноким. Больше он никого не подпускал к своему сердцу, оставваясь свободным, недосягаемым. Чем ярче разгоралась слава Флавина, тем сильнее тянулись к нему женщины – наивные малышки, опытные дамы, шлюхи и настоящие леди. Но никто не сумел привязать к себе Мага. Белокожие и шоколадные, откровенно-дерзкие и высокомерные, застенчивые и безудержно-смелые, они нравились ему в разнообразии и необременительной мимолетности.

Тридцатилетний Флавин мог со всем основанием утверждать, что в отношениях с женщинами любых мастей и сексуальных запросов для него не осталось тайн. Так продолжалось до встречи с Витой. В ту весну совершавшего пробежку по пустынному пляжу мужчину никак нельзя было отнести к категории сексуально-озабоченных, пылких южан. Абра заняла пустующее место постоянной подружки Флавина. Она стала его партнершей и героиней цикла "Восточных сказок", неистощимой в фантазиях любовницей и сумела оттеснить соперниц и целиком завладеть телом мага.

От девушки, бгущей по кромке волны, повеяло совсем иным. Словно пес, взявший след дичи, Флавин следовал за ней, добиваясь не физической близости, а чего-то большего, как воздух, ему необходимого.

Вита одарила его своей дружбой, и Крис вздохнул с облегчением, возрождаясь к новой жизни. В бескрайной вселенной волшебных превращений взошло солнце – появился эталон прекрасного, реальное воплощение манившего Флавина чуда. Как же он не понял, что так долго блуждал в темноте? Вита стала его музой, его вдохновением, путеводным огнем, влекущим в неведомое. Но божество не спускается с пьедестала, и Флавин соблюдал дистанцию. Подобно мотыльку, он кружил над костром, ловко избегая пламени.

"Виталия – идол, неприкосновенная, неземная... Да, она принадлежит другому, и лучше поджарить себя, чем вожделеть в ней женщину!" – Твердил он себе, заставляя держаться подальше. – "Но ты хитрил, парень, урезонивая себя этой чепухой. Ты просто боялся, что Мечта окажется мраморной статуей, ты боялся, что затоскуешь в её объятиях о горячих прелестях Абры... Идиот, мальчишка, первый раз познавший Женщину", – думал Флавин, неотрывно глядя на уснувшую в старомодной кровати Виту.

То, что случилось с ним в эту ночь, приобрело значение высшего таинства и подлинной эстетической ценности. Объятия стали актом сотворения – сотворения Любви. Вита сама сделала первый шаг и, о Боже, сколь желанной оказалась она!

Чувства Флавина невероятно обострились. Его пальцы ощущали нежность её кожи, ток горячей крови, слаженные движения мышц. Казалось, он знал, что происходит в каждой клетке её тела. Ее дыхание, удары её сердца, её восторг и нега переливались в Криса. Две капли живой плоти слились в одну – они обрели единство.

Растворяясь в блаженстве физической близости, Крис видел все как бы со стороны, с высоты воспарившего духа. Их слияние было совершенно и изощренно, как виртуозный танец. Для него не было пределов ни во времени, ни в пространстве. Ничто не могло ограничить эту любовь. Она росла, охватывая то, что было, будет и есть, то, что таило в себе бытие и могла создать лишь фантазия. Сжимая в объятиях Виту, Крис растворялся в бесконечной, только им двоим принадлежавшей Вселенной...

Он проснулся сразу, словно вынырнул из теплой реки. В камине, устроенном в центре комнаты, подобно очагу под конусообразным медным колпаком, жарко горели поленья. На разукрашенном морозом окне искрились и розовели затейливые экваториальные узоры – пальмы, лианы, фантастические цветы. Вита спала, забросив руки за голову.

Крис тихонько стянул одеяло. Что-то сонно пробормотав, она подсунула под щеку ладонь и свернулась калачиком. Крис растерянно покачал головой: нет, это невозможно понять! Ничто на свете не производило на него впечатление столь ошеломляющего совершенства. Ничто не заставляло плакать от восторга, смешанного с жалостью и нежностью. Никогда так остро, до темноты в глазах, до замирания сердца, не хотелось ему любить. Крис Флавин стал другим.

... "Я не должна была делать этого", – с мукой совершенной ошибки призналась Вита. И попросила забыть о случившемся. Она даже не почувствовала сожаления, так легко убивая его. "Ничего не изменилось, девочка. Ничего", – улыбнулся Флавин. Не мог же он сказать, что просто напросто умер, что уже не живет с той минуты, как Вита отреклась от него.

– Ну вот, думаю, этот маршрут будет наилучшим. Всего одна пересадка, поужинать я смогу уже в Георгштадте, – решила Вита, изучив расписание.

– Извини, я отвлекся. Когда твой рейс?

– К сожалению, через два часа... Нет! Тебе не надо ждать. И так потратил на меня кучу времени. Ведь сегодня опять представление?

– Другое. В Копенгагене. – Флавин рассеянно огляделся, прекращая расспросы. Зачем было сейчас говорить ей, что Ангела над хельсингерским собором больше не будет. Никогда.

– Так ты предпочитаешь ждать здесь? – На всякий случай уточнил Флавин, сдав в камеру хранения багаж Виты. – будь осторожна. Ведь придется лететь под своим именем.

– Какое это теперь имеет щзначение?! – В лиловой шубке, подаренной Крисом, Вита выглядела ослепительно. Ее нельзя было не заметить и не узнать.

– Действительно. Мисс Джордан поступает под защиту короля. Но если что-то насторожит тебя – дай знать. Телефон всегда при мне. – Флавин стоял перед ней, не находя слов для продолжения разговора. А повернуться и уйти он просто не мог. "Останови ее! Не позволяй уйти! Ведь завтра будет поздно!" – молил кто-то, готовый рыдать от тоски, но Флавин не уступал.

– Желаю счастья, девочка. Спасибо за все. – Выпустив её теплую ладонь, Крис решительно направился к выходу.

Как же ему хотелось сейчас разнести вдребезги сияющие стекла вокзальных киосков или заехать кулаком в добродушную рожу румяного полисмена, хоть как-нибудь усмиряя свою боль.

Он гнал машину с предельно допустимой скоростью, удаляя себя от Виты, и не заметил, как остановился у баржи. – "Черт! Я же хотел попасть в Хельсинборн!" Скрипнув зубами, Флавин уже собрался развернуться. Открытая дверь насторожила его. Вероятно, работник, следивший за плавучим домом, пришел, чтобы навести там порядок к возвращению хозяина. Но в салоне никого не было – ветер шелестел золотым дождем, на ветвях елки тихо позванивали раскачивающиеся шары. Не снимая куртки, Флавин достал из холодильника бутылку джина и сел за стол, обхватив голову руками. Пить здесь одному, в полутемной, холоднойькомнате было противно. Флавин торопился проглотить обжигающую жидкость, ожидая тупого безумия. В груди немного потеплело, сознание подернулось спасительной мутью. С блестящего бока серебряного ведерка на Криса глядела вытянутая глумливая физиономия. Узкий, длинноносый уродец словно явился из далекого прошлого – нелепый и жалкий.

"Ну что, Верзила Флави, ты все тот же слабак, слабак!" – Крис сошвырнул ведерко и уронил на стол тяжелую голову.

Мирно тикали часы, куда-то торопилось ненужное время. Когда Крис вынырнул из забытья, в комнате хозяйничали сумерки. Флавин поднял тяжелый взгляд и тут же увидел его: на столике у елки блестел, разбрасывая радужные искры, хрустальный шар. Он уверенно покоился в своем серебряном ложе и был так же неразделим с ним, как были неразделимы этой ночью Крис и Вита.

Флавин поставил шар перед собой, долго, не мигая, смотрел на него, а потом зажег по сторонам свечи. Он двигался медленно, вдохновленный вдруг вспыхнувшим мистическим чувством. Оно приходило неожиданно и никогда не обманывало.

Кристос Флавинос появился на свет с "вирусом" необычного дара в крови. Он неизбжно стал бы магом, родись силачом, карликом, сыном президента или бездомного бродяжки. Даже лишенный зрения и слуха, он сумел бы различить незримое и услышать шепот светил. Задавая вопросы провидению, Крис не сомневался в его поддержке. Он всерьез увлекался оккультными науками астрологией, гаданиями, ворожбой, отыскивая очаги древних культов и верований в разных точках планеты. В чем-то Флавин разуверился, чему-то научился. Но сумел находить для себя те тайные тропы, которые вели в неведомое.

Глядя в глубину хрустального шара, Крис ждал подсказки. Он знал, что для контакта с иными сущностями необходима высшая сосредоточенность воли. Но даже состояние мистического транса не гарантировало успеха – дверца в неведомое оставалась закрытой. Иногда она распахивалась сама и это было похоже на озарение. Сейчас нечто необъяснимое притягивало взгляд Флавина к хрустальному шару. Его сознание, сконцентрированное в тонкий луч, проникло за грань реальности... В бездонной черноте ослепительно сияла яркая точка. Он помчался к ней, растворяясь в свете. Ближе, ближе... Еще рывок – и ему откровется будущее. Но встречи не произошло, свет остался недосягаемым. Точка расплывалась, бледнела, превращаясь в туманное пятно.

Флавин видел лишь слова на серебряном кольце: "Да будет свет жизни!" Шар тускло светился, словно пустой экран телевизора. В расширившихся зрачках Криса отражалось застывшее пламя свечей. Он нехотя возвращался к реальности.

... – Как же у тебя здесь гадко! Гнездышко загулявшего холостяка. – В дверях, неприязненно озираясь, стояла высокая мулатка.

– Абра?! Как ты попала сюда?

– Могла бы через каминную трубу, но ты не запираешь дверь. До моего прихода, похлже, здесь уже побывали любопытные. Так что, не обессудь, если что и пропало.

– Кто здесь был?

– Тебе виднее. Но только не те, кто хотел бы доставить тебе удовольствие. Кажется, ни цветов, ни визитных карточек они не оставили.

Она опустилась в кресло и вскинула ногу на ногу. Тонкие лаковые сапожки доходили почти до коротких кожаных шорт. Распахнутый жакет из выкрашенной в алый цвет лисы открывал мощную, свободно вырисрвывающуюся под свитером грудь. Что бы не одевала Абра, она всегда выглядела раздетой, даже ещё более соблазнительно нагой, чем без одежды.

"Только человек, выросший среди обнаженных дикарей, можект оценить сокровенную таинственность платья", – считала она. оставляя на себе отдельные детали туалета даже в постели.

– Да, ты здесь здорово развлекся. Магический кристалл, догоревшие свечи. Но почему же в одиночестве?

– Что тебе надо?

– Не напрягайся с ложью. Я знаю – она от тебя сбежала.

– Врешь! Все не так.

Абра подошла к сидящему Флавину, прильнула к его плечам и запустила пальцы в густые волосы. Ловкие движения её рук вдоль затылка и шеи усмиряли даже диких животных. Казалось, Крис расслабился.

– Мой господин, я приехала за тобой, – вкрадчиво произнес низкий голос.

– мы же обо всем договорились. Утебя контракт на выступления в Скандинавии.

– Чушь. Я знаю, когда нужна тебе. – Абра смотрела на Криса уверенно, как на вещь, которой давно завладела.

Он почувствовал, как по хребту пробежали холодные мурашки злобы. Нет, эта женщина не нужна ему. Крис резко поднялся, стряхивая её руки.

– Оставь меня, Абра.

Огромные глаза Абры подернулись льдом. Она умела делать свой взгляд холодным и острым, как сталь.

– Нехороший разговор затеял, Флавин. Ненужный. Позволь мне успокоить тебя.

– Ты угрожаешь мне?

– Хм! Совсем потерял голову. Не тебе, – ей! Нам стало тесно вдвоем на этом свете.

– Оставь свои штучки, слышишь?! – Схватившись за воротник жакета, Крис рывком приподнял Абру. – Уходи.

– Подумай, Кристос. Сильно подумай. – Почти касаясь Флавина грудью, Абра улыбалась. – Ты бросаешь мне вызов. Зря. Я думала, мы друзья.

– Я не хочу вражды и не причиню тебе зла, если ты не сделаешь первый шаг. У нас было хорошее время. Оно кончилось, как кончается на этом свете все.

– Верно. Все смкертно в земном мире и прежде всего то, что особенно дорого тебе.

Темная рука протянулась к хрустальному шару. Испуганно сверкнув, он вздрогнул и, казалось, сам упал в раскрытую ладонь. Подняв шар до уровня глаз, Абра разжала пальцы. Тяжелая блестящая капля упала на мягкий ковер и взорвалась, брызнув мириадами осколков. Ветер оставил в трубе долгий стон.

Взвизгнула распахнувшаяся дверь, высокая фигура мулатки скрылась в снежном вихре, Флавин не шелохнулся. Он слышал звук уезжающего автомобиля, болтовню детей, проходящих с санями по набережной. Медленно обойдя комнаты, он постоял возле ирисов Виты и смятой постели, ещё хранящей запах её тела. Потом, борясь с желанием зарыться в эти простыни и уснуть, вышел на палубу, где в синем сумраке снова кружила метель. Сбросив свитер, Крис растерся колючим, обжигающим снегом и долго держал лицо в пригорошни ледяных крошек.

Вернувшись в комнату, он сунул серебряный обруч в сумку, обвел стены прощальным взглядом и вышел, заперев за собой дверь. Крис знал, что никогда не вернется сюда.

Такое бывало с ним раньше – полностью захваченный своими мыслями, Флавин передвигался, говорил, существовал на "автопилоте", с трудом припоминая после, как оказался в том или ином месте. Однажды Крис обнаружил себя в музее современного искусства перед гигантским мобилем, хитро двигающими никелерованными частями. И тут же понял – идея конструкции полностью совпадает с замыслом его номера. Чаще всего Крис оказывался в рабочем павильоне с готовящимся реквизитом именно в тот момент, когда что-то не ладилось накануне, и находил правильное решение. Очевидно, срабатывало подсознание – напряженный поиск порождал всплеск интуитивного прозрения.

Затормозив на шоссе перед сгрудившимися автомобилями, Флавин тщетно пытался вспомнить, куда и зачем ехал. Внутри пульсировала боль и эта боль была Витой. Он вышел на дорогу, наблюдая за происходящим. Солнце давно ушло, синеватый сумрак напоминал о ранней зимней ночи. Две машины дорожной полиции стояли возле третьей, развернутой поперек движения. Затем подъехала ещё одна – белый фургончик скорой помощи. Люди в зеленых одеждах вынесли носилки и, засуетившись, погрузили на них что-то пышное лиловое. В сине-красных сполохах мигалок это было очень красиво, Флавин двинулся к месту происшествия, и вдруг рванулся вперед. Помешав захлопнуть дверцу медицинской машины, веско сказал: "Я друг мисс Джордан".

Флавин вспомнил: накануне вечером он оставил Виту, чтобы проверить, как справилась его команда с подготовкой полета Ангела. Ведь он дал распоряжение лишь за день – перенести представление из Копенгагена на площадь Хельсингера. Когда он вернулся, Вита хозяйничала у плиты.

– Ты чем-то озабочена, девочка? – присмотрелся он к занятой пирогом Вите.

– Заинтригована. Я немного уснула, а потом смотрела в огонь. Знаешь, что глянуло на меня оттуда? Не поверишь: какая-то коричневая физиономия с оловянными глазами. Да ещё в перевернутом виде. Это к чему, мистер Волшебник.

– К шоколадному пудингу, мисс хозяюшка.

Неужели Абра? – догадался Флавин. Чертовка пообещала мстить, и лежащая на носилках Вита стала жертвой её угрозы.

– Девочка... – Крис взял её руку.

Открыв глаза, Вита с облегчением вздохнула:

– Ты здесь...

Приспосабливавшие к пострадавшей какие-то приборы врачи переглянулись.

– Как вы себя чувствуете, мэм? – спросил один из них по-английски.

– Кажется, нормально... – Вита села на носилках и повела плечами. Немного болит рука и что-то здесь. – Она коснулась ссадины на лбу. – Но я не хочу в больницу! Крис, куда они везут меня?

– Это обязательная мера, мэм. Мы не можем отпустить пострадавшего, пока не убедимся, что его здоровью ничто не угрожает.

– Можно мне хотя бы встать?

– Ни в коем случае. Вы не покинете каталку даже находясь в пределах госпиталя. Пока вам не разрешит врач.

Действительно, лишь только они попали в отделение экстренной помощи, Виту перехватила бригада врачей.

– Возможно, небольшая травма руки и черепа, – сообщила медсестра Флавину. – Вы будете ждать?

– Разумеется. Это долго?

– Мы сделаем рентген и, конечно, задерживать вас зря не станем. Тем более, в такой день. Ваша подруга очень похожа на одну американскую звезду. – Медсестра улыбнулась своей шутке, увозя каталку с девушкой.

– Не уходи. – Вита нехотя выпустила руку Криса.

Флавин приготовился ждать, теряясь в догадках. В конце концов Вита снова была рядом, а все остальное – неважно. Она держалась за его руку, как маленькая девочка, потерявшаяся в лесу. Значит, он ей нужен, а пока нужен будет рядом. Вот и все, что необходимо для счастья. Крис закрыл глаза.

– Мистер, вы – друг Виталии Джордан? Сержант дорожной полиции Лиферсен. Позвольте задать вам несколько вопросов? – Перед Флавином стоял невысокий офицер с блокнотом и ручкой наизготовку.

– Мне нечего сообщить вам. Я прибыл на место происшествия после того, как там оказались вы.

– Да. Мы зафиксировали время. Скажите, вам знаком темно-синий "мерседес" с молодым брюнетом за рулем? Он столкнул автомобиль мисс Джордан на аварийный участок. Мы наблюдали за "мерседесом" от самого Хельмсмера и вовремя засекли номер. Вероятно, шофер был нетрезв, на последних пяти километрах он два раза нарушил правила, а потом под мостом выехал прямо на встречную полосу. Удивительно, что ваша подруга успела так удачно вывернуть руль. Пострадали только бампер и фара. Надеюсь, наши ребята уже задержали нарушителя и он понесет материальную ответственность.

– Вы уверены, что за рулем была не темнокожая женщина?

– Мисс Джордан утверждает, что видела двух белых мужчин.

– Извините. Сейчас я не могу ничего добавить к сказанному. Но вы можете позвонить мне вот по этому телефону. – Крис протянул сержанту карточку и, отстранив его, устремился к двери, из которой самостоятельно вышла Вита. Крис убрал руки за спину, но она сама обняла его и тихо всхлипнула на груди:

– Все хорошо. Я свободна. Пластырь на лбу можно будет содрать утром.

– Утром... Вита, а где ты будешь утром?

– Не знаю. Может, в полиции. Они замучили меня вопросами. Пошли отсюда скорее!

– Я все улажу. Но куда мы идем?

– Простите, простите... – К стоящим в раздумьи Крису и Вите подошел врач. – Доктор Томас Петерсон. Вы родственник мисс Джордан?

– Друг. – Нахмурился Крис.

Петерсон поправил очки, что-то соображая.

– Не могли бы вы уделить мне пару минут – надо уладить кое-какие формальности. Нет-нет. Без мисс Джордан. Ей лучше отдохнуть в холле.

Крис вопросительно посмотрел на Виту, она кивнула. Мужчины скрылись в кабинете.

– Присаживайтесь. Волпрос достаточно щепетильный... Как хорошо вы знаете мисс Джордан, господин...

– Крис Флавин. Думаю, что вправе называть себя её близким другом.

– Вероятно, вы знакомы давно? Не скрою, мне известно имя, афиши с вашим портретом красуются у нас уже месяц. Я так же кое-что знаю о мисс Джордан, но к сожалению, к вопросам моды ближе моя жена... Да... так, выходит, ваше знакомство длится уже...

– Более двух лет.

– Скажите, за это время не приходилось ли вам слышать какие-то жалобы мисс Джордан на недомогания, головные боли? Возможно, вы заметили что-то необычное в её поведении?

– В чем дело, доктор?

Петерсон поставил снимок на светящийся экран и, не оборачиваясь к Флавину, спросил:

– Вероятно, вы достаточно просвещены в медицине?

– Абсолютный ноль, – признался Флавин. – Я умею работать лишь с астральными телами.

– Хм... Так у вас не было оснований для беспокойства по поводу здоровья мисс Джордан?

– Кое-какие. – Поколебавшись, Флавин достал снимок доктора Ласкера. Вот это мне передал её личный врач, высказав определенные опасения.

Петерсон внимательно изучил оба снимка.

– К сожалению, я не специалист по заболеваниям мозга. Могу лишь сказать, что автомобильная авария, случившаяся сегодня, не имела травматических последствий. Однако... Очевидно, что у вашей подруги имеются определенные проблемы. Мне бы не хотелось делать необоснованные заявления, но вам необходимо проконсультироваться с хорошим нейрохирургом. И как можно скорее. Если не возражаете, я могу устроить консультацию с профессором Лоренсом Тепми. Это отличный специалист.

– Он сейчас здесь?

– Профессор появится завтра утром. Я предупрежу его часов в десять и, думаю, вы сможете встретиться. Как с вами связаться?

Флавин оставил номер своего телефона.

– Вы полагаете, здесь что-то серьезное? – кивнул он на снимки.

– Есть основания для разговора со специалистом. И, считаю, затягивать не стоит.

Вита стояла у окна, наблюдая, как в сквере клиники прогуливаются закутанные, словно космонавты, пациенты. Электронный термомент у подъезда показывал минус семь градусов. В парке зажглись фонари, заливая все вокруг холодной голубизной. Показатель температуры сменился цифрами точного времени – 19.00.

– Длинный день, – сказал Флавин, проследив её взгляд.

– И очень странный, – добавила Вита.

... Оставшись одна в маленьком аэропорте местного значения, Вита почувствовала себя покинутой. Флавин умчался к своей темнокожей подружке. Брант, пользуясь случаем, отправился отдыхать в свой дом на побережье, а Эл даже не догадывался о предстоящем сюрпризе. Вита представила, как скрывшись от дворцовой чуеты, он заперся в своем кабинете, чтобы выкурить трубку перед её портретом. Странно, Рисконти намекнул, что ревнует её к Флавину. О, это ясновидение влюбленного! Но сейчас он и не подозревает, как близок к желанной цели – возлюбленная готовила ему сюрприз.

Вита позвонила во дворец. Секретарь Элоиза, граф де Молиньер, сразу узнал её и сообщил, что его высочество после обеда отбыл в загородную резиденцию. Но и там его не оказалось. Вита задумалась, держа в руках телефонную трубку. Через стекло соседнего автомата на неё смотрел человек. Вита привыкла к вниманию посторонних, но этот мужчина смотрел по-другому он явно не хотел обнаружить себя, и тут же скрылся.

какое-то смутное воспоминание пронеслось в голове, так и не прояснившись. Может быть, худощавый господин похож на длинноносого музыканта, игравшего на клавесине? Или он явился из других жизненных сюжетов?

Вита уселась в зале ожидания и раскрыв купленный журнал, отгородилась от окружающего. Хотя прятаться особо было не от кого. Группа молодежи с рюкзаками и сумками галдела на шведском под расписанием, три-четыре сонные физиономии тоскливо изучали витрины киосков, за стойкой бара наскоро перекусывали девушки в форме стюардесс. Мысль о еде вызвала у Виты отвращение, а доносящиеся из кафе вопли местной рок-группы больно отдавалиись в висках. Вита вдруг поняла, что никуда не хочет лететь, вообще не двигаться, перемещаться, думать. Кровать в тихом номере отеля – вот все, что ей надо сейчас. Откинувшись на спинку кожаного дивана, она закрыла глаза и даже не услышала, как он подошел к ней.

– Мисс Джордан? Простите за беспокойство, я лишь выполняю поручение. Человек говорил на плохом английском, но Вита не смогла определить акцент. Вначале она увидела протянутый ей сложенный листок бумаги, а потом лицо незнакомца. Это он следил за ней из телефонной будки.

– Кто вы? – Вита не взяла листок.

– Всего лишь случайный встречный. Собственно, я поинтересовался у высокого брюнета, как доехать до аэровокзала. Понимаете, я впервые в этих краях. У него такой старенький зеленый "вольво", он тоже остановился на бензозаправке... – Мужчина присел рядом, аккуратно поправив полы длинного пальто.

– И что произошло? – насторожилась Вита: незнакомец точно описал автомобиль Флавина.

– Черноволосый господин попросил меня о маленькой услуге – передать послание высокой блондинке в лиловом манто. – Мужчина огляделся. – Кажется, здесь трудно вас с кем-нибудь спутать. Гм... Ваш приятель предлагал мне деньги... Но я не посыльный. Правда, он не сказал, что вы красавица...

Все ещё с опаской, Вита взяла письмо. На страничке из записной книжки было всего два слова: "Умоляю, вернись."

– Это все? Он больше ничего не сказал?

– Ничего. Только мне показалось, вид у вашего знакомого был очень невеселый.

– Но почему он не приехал сам? ... Простите. Бензоколонка была на шоссе?

– Да, недалеко от Хельсингера... Извините, мисс, рад оказать вам услугу. – Мужчина раскланялся, тряхнув длинными жидкими прядями. – Мне пора.