Текст книги "Black Sabbath. Симптом Вселенной"

Автор книги: Мик Уолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

12. Спаситель

К лету 1992 года все оформили официально. Оззи Осборн будет и дальше выпускать альбомы, сообщалось в пресс-релизе, но вот гастрольную карьеру завершает. Прощальное турне, получившее название No More Tours, включало 63 шоу в Америке, и кульминацией должны были стать два больших концерта в 18-тысячном «Пасифик-Амфитеатре» в Коста-Месе в Оранж-Каунти (Южная Калифорния) 14 и 15 ноября 1992 года. Как и всегда, американские концерты Оззи проходили при поддержке сильных коллективов, которые и сами спокойно могли играть хедлайнерские шоу: Ugly Kid Joe и Slaughter на первых концертах (обе группы тем летом выпустили альбомы, наделавшие шуму в американских чартах), затем Alice In Chains, новые звезды гранжа из Сиэтла, чей второй альбом Dirt вскоре стал в США четырежды платиновым, а также громкие имена второго эшелона вроде Blind Melon и Motörhead.

Но у Шэрон Осборн были еще более амбициозные планы. К турне должна присоединиться еще более крутая группа, которая отправит Оззи на покой в ореоле славы на последнем концерте в Коста-Месе: Black Sabbath. Вот это была идея, достойная всей ее хитрости и проницательности как музыкальной бизнесвумен, и идеально демонстрирующая, насколько яростно она готова защищать мужа, которого вытащила из карьерной могилы, где Sabbath оставили его десять лет назад. Состав с Дио, Айомми, Батлером и Апписи снова вернулся к делу, и он должен был выступить тем вечером на разогреве; все увидят, насколько хорошо Оззи относится к своей старой группе – старый, добрый Оззи, – и одновременно посмотрят на эпоху Дио с другого ракурса – как на группу, которая всегда была ниже Оззи. А потом, в качестве финального убойного жеста, на бис выйдет оригинальный – то есть самый лучший – состав Sabbath, с Оззи, Тони, Гизером и Биллом, и этот славный момент действительно запомнится навсегда.

По крайней мере, официально все звучало так. Шэрон, конечно же, смотрела далеко вперед. Когда оказалось, что диагноз Оззи поставлен неверно и его карьера концертного исполнителя, очевидно, не окончена, она все равно настаивала, что это будут самые последние выступления Оззи, и продажи билетов на гастроли No More Tours взлетели. Не скрывала она и «милостивого» предложения Оззи возрожденным Sabbath с Дио сыграть на его «последнем» концерте в ноябре. Воссоединение оригинального состава для выхода на бис не подтверждали и не отрицали – в том же смысле, что и обычно хранятся «тайны» в музыкальном бизнесе: то есть все знали, что так и будет. Продажи билетов на два последних концерта опять-таки взлетели до небес.

Все шло слишком идеально. Настолько идеально, что когда Ронни Джеймсу Дио идея не понравилась – он пришел в ужас от того, чтоегоSabbath должен играть на разогреве у Оззи, а потом Sabbath Оззи и вовсе выступитбез Дио, и отказался выступать, пригрозив покинуть группу, если они его не поддержат, Шэрон посчитала это вкуснейшей вишенкой на уже и без того роскошном торте. Ибо последней частью ее плана было воспользоваться этим «прощальным» шоу в Коста-Месе, чтобы устроить полноценное воссоединение Оззи с Sabbath. Она отлично понимала, что Тони и Гизер не откажутся от одного последнего жирного чека, который предложат за мировое турне с Оззи и Биллом, и единственной трудностью было избавиться от Ронни так, чтобы Оззи и остальные не показались безжалостными сволочами. Когда Дио самоустранился заранее, это было просто слишком хорошо, чтобы быть правдой: идеальным решением для проблемы. Sabbath, как обычно, просто в последнюю минуту нашли замену Ронни для выступления в Коста-Месе: когда их обычный запасной, Тони Мартин, не смог вовремя получить американскую визу, они обратились к вокалисту Judas Priest Робу Хэлфорду, еще одному приятелю из Мидлендса, который недавно как раз покинул Priest и был только рад привлечь к себе внимание перед началом сольной карьеры. Они провели репетицию в день перерыва в гастролях с Дио по Аризоне, за неделю до выступлений с Оззи, убрав большинство песен Дио, которые тогда исполнялись, и составив сет в основном из композиций времен Оззи, в частности, песен вроде Symptom Of The Universe, для которых Оззи уже не хватало вокального диапазона.

Что в этот «день отдыха» делал Ронни Джеймс Дио, никто не спрашивал – да и не интересовался. Дио был очень умным человеком и считал, что отлично знает, как работают олдскульные музыкальные дельцы вроде Шэрон Осборн, так что вполне понимал все происходящее – в том числе и то, что остальные отказываются видеть, насколько унизительно для его состава Sabbath будет выступление на разогреве у Оззи. Он не собирался сидеть сложа руки. Особенно оскорбительным для него стало то, насколько легко остальные согласились на предложение Шэрон и как мало думали о том, что дальше будет с ним. Он их так и не простил.

В интервью европейскому музыкальному телеканалу, данном в гастрольном автобусе меньше чем через два года после концерта в Коста-Месе, он явно до сих пор злился. «Мы все уже были готовы выпустить еще один альбом Black Sabbath (в составе с Винни и Гизером). Когда они решили, что важнее будет поднять денег и выступить на разогреве у Оззи, я был совершенно несогласен», – объяснял он. И когда они все равно сделали это, пригласив Роба Хэлфорда, «я понял, насколько на самом деле важен для них как человек. Но мне было без разницы, что они думают. Я не собирался участвовать в цирке, который устроили в тот день». Он даже заявил, что эту тему как следует с ним не обсуждали. «Что бы вам ни говорили сейчас, мы не обсуждали этого ни разу. „Ронни, почему ты не хочешь там выступить?“ Ни разу не спросили меня, так что я им не сказал… Все, что им нужно было сказать, – то, что эта группа (Sabbath с Дио) важнее для нас, что лучше будет выпустить еще два-три альбома, а может быть, и завершить карьеру вместе, чем отыграть два никчемных концерта с Оззи Осборном. Чтобы мы потом снова могли воссоединиться и заработать миллионы долларов… да, все можно было решить. Но ничего не решили, – все сильнее гневаясь, продолжил он. – Что бы сейчас ни придумали для себя Тони Айомми или Гизер Батлер, мы никогда об этом не говорили. Ездили на гастрольном автобусе, вот как сейчас. Они сидели сзади, я спереди. Простите, но я не хотел там выступать, но они решили вот так… Они убили группу, которая могла стать лучшей на всей Земле. Тупые болваны».

Сам концерт в Коста-Месе, где Роб Хэлфорд выступил с составом времен Дио, затем Оззи и его сольная группа, а затем вышел оригинальный состав, чтобы отыграть получасовой бис, – получился похожим на отсыревшую шутиху. Выступление с Хэлфордом вышло очень поверхностным; певец читал тексты с телесуфлера, который затем сломался, так что пришлось импровизировать. Сет Оззи с Sabbath был намного лучше, но и он получился просто особенно громко объявленным выходом на бис. Публично о том, что будет дальше, не говорилось практически ничего – разве что все продолжали настаивать, что это последний концерт Оззи. Отличная кульминация хорошего концерта, который великолепно приняли зрители, но никакого особенного резонанса вслед за этим не последовало. На следующий день всех четверых отвезли на еще одно громкое пиар-событие: они оставили отпечатки рук и подписи на «Аллее рока» в Голливуде, рядом с такими легендами, как Джеймс Браун и Джими Хендрикс, – и обо всем этом, как и о «воссоединении», шли репортажи по MTV и другим музыкальным каналам мира. И после этого – все. История Black Sabbath снова погрузилась в слухи и дезинформацию, и лишь иногда из лагеря группы доносились отрывочные фразы, намеки, что может и не может произойти, которые, впрочем, особой пользы не приносили.

Когда почти год спустя никаких вестей о подразумеваемом воссоединении оригинального состава не появилось, а затем объявили, что идет работа над новым альбомом Black Sabbath без участия Оззи и Дио, показалось, что группа в очередной раз погрузилась в хаос. В конце концов, стали известны две вещи. Во-первых, после восьми месяцев переговоров между четырьмя менеджерскими компаниями и многочисленными юристами Оззи (и Шэрон) отказались от турне в честь воссоединения всего за 24 часа до последнего срока подписания контракта. «Гастроли уже были запланированы, – сказал Гизер. – Мы шесть месяцев подписывали контракты». А потом «Оззи отказался, прислав факс». Много лет спустя Айомми говорил:

– Тогда мне казалось, что Оззи подвел очень многих. Именно Оззи вбил всем в головы эту идею. Восемь месяцев шли переговоры между менеджерами, юристами и всеми остальными. Мы подписали наши соглашения, Билл Уорд, Гизер и я, а Оззи в конце концов отказался.

Когда я несколько лет спустя разговаривал с Биллом, ему все еще было больно.

– Я даже не представляю, – сказал он, когда я спросил, что произошло. – Все, что я знаю, – мне пришел факс от Шэрон Осборн, прямо перед тем, как мы должны были подписать контракты. Оззи не захотел ехать на гастроли. Я не получил ни объяснений, ничего. Не знаю, объяснили ли что-нибудь Тони или Гизеру. Я лично отказываться не собирался. Я очень разозлился. Я отложил всю свою работу на шесть месяцев, знаешь ли, чтобы привести себя в форму, чтобы вернуть прежнюю дисциплину, необходимую для гастролей с Sabbath. А потом просто получил факс, где говорилось, что Оззи ничего не хочет. Ну, я сказал: ладно, черт с ним…

В том, что Оззи в последний момент отказался, нет ничего удивительного. С точки зрения Шэрон Осборн, Black Sabbath без Оззи настал конец. После ухода Дио они лишились единственной жизнеспособной альтернативы. Не нужны были никакие длительные переговоры, все должно быть предельно просто: либо вы едете с Оззи и делаете, что говорит Шэрон, либо возвращаетесь туда, где были раньше, а Оззи продолжает успешную сольную карьеру. В то время Шэрон отказалась от многих других прежних обязательств, перестав работать менеджером Литы Форд, группы Bonham, Лемми из Motörhead и британских рокеров The Quireboys, которые еще могли принести немалую прибыль. Она сделала это не для того, чтобы иметь дело с четырьмя разными менеджерскими командами, которые отчаянно боролись за власть над воссоединенным составом Black Sabbath, который без Оззи вообще не имел никакого смысла. По слухам, Тони и Гизер были готовы вернуться на условиях, предложенных Шэрон, а вот организация Билла так надолго затянула переговоры, что Шэрон в конце концов решила от всего отказаться. Шли разговоры, что условия Билла просто слишком «трудно» удовлетворить – в том числе он настаивал, что должен ездить на собственном гастрольном автобусе, а не летать с концерта на концерт на самолете. Еще были намеки, что он просто слишком болен. Но автобусные капризы Билла легко удовлетворили, когда оригинальный состав через несколько лет все-таки отправился в турне. А здоровье Билла, как он сказал мне, «никогда не было проблемой. Если это и было проблемой для кого-то еще, они мне ничего не говорили». Проблема, как всегда, просто сводилась к деньгам. Билл – забитый алкоголик и наркоман, чья самооценка когда-то была настолько низкой, что он сам попросил Айомми его поджечь, остался где-то в реабилитационной клинике. Новый, здоровый и трезвый Билл требовал справедливой оплаты своей работы. Но то, что считал справедливым Билл, необязательно считали справедливым все остальные. Эту тему группа еще не раз будет обсуждать, причем весьма пространно.

* * *

Никто в то время не знал, что незадолго до концертов в Коста-Месе в 1992 году произошло событие, которое навсегда изменило историю Black Sabbath. За два дня до первого выступления Тони Айомми арестовали в Сакраменто за невыплату алиментов; иск против него подала бывшая жена Мелинда, вернувшаяся к семье в Модесто. Полицейские вывели его прямо из гастрольного автобуса, заковали в наручники и отвезли в следственный изолятор графства Модесто, где он провел целую ночь в камере, боясь за свою жизнь; его были готовы отпустить под залог в 75 000 долларов – весьма значительная сумма для Тони Айомми, немало пострадавшего в недавних битвах с британской налоговой службой.

В своих мемуарах, Iron Man, Айомми писал, что Глория Батлер сообщила менеджерам Тони Ральфу Бейкеру и Эрнесту Чэпмену, что гитарист попал в беду, и они отправили в тюрьму местного юриста с чемоданчиком, где лежали семьдесят пять тысяч долларов наличными. До смерти перепуганного гитариста освободили, и он успел на концерты в Коста-Месе. В 1994 году, примерно когда Шэрон решила все-таки отменить воссоединение Sabbath с Оззи, она позвонила мне и сказала, что приобрела юридические права на название Black Sabbath после того, как помогла Тони Айомми разобраться с неприятными финансовыми проблемами, из-за которых он даже ненадолго попал в тюрьму, а его кредитные карточки были уничтожены. Она отправила частный самолет – и юриста с деньгами для залога, – чтобы выручить его, и в обмен потребовала передать ей права на название Sabbath. Тогда она хотела, чтобы его беды стали известны всему миру – так он расплатится за все то горе, что причинил ей и особенно Оззи. Она попросила меня опубликовать эту историю.

– Оззи годами притесняли, – резюмировала она. – А я гарантировала, что этого больше никогда не случится.

В самом деле, так оно и было.

– Что это – начало воссоединения Оззи и Sabbath, или же, напротив, теперь оно совершенно невозможно? – позже спросил я ее. Она ответила мне своей чудесной, наглой улыбкой – «вот, я же говорила».

– Я могу только вот что сказать: за годы я поняла, что в этом бизнесе невозможно полностью погибнуть. Столько раз казалось, что моему папаше конец – и ничего, с ним до сих пор все нормально, он полон сюрпризов. Кто знает, что ждет нас за поворотом?

Как уже случалось много раз, Айомми и Батлер запаниковали и стали лихорадочно искать нового барабанщика и певца – Апписи, как и в прошлый раз, предпочел уйти вместе с Ронни Дио, а не просто переждать запланированные гастроли с Оззи. На клавишных оставался верный Николлс, вечная тень Тони; остальные разбежались. Они поспешно попытались убедить Роба Хэлфорда полноценно присоединиться к группе, но он как раз собирался выпустить первый альбом со своим новым коллективом Fight. Прозвучало предложение вернуть Кози Пауэлла, но он все еще злился из-за того, как с ним обошлись после несчастного случая, да и стабильная работа у него уже была – в сольной группе Брайана Мэя.

В результате они, что вполне предсказуемо, обратились к Тони Мартину и предложили ему снова стать вокалистом-затычкой – и он был только рад, потому что его сольный альбом Back Where I Belong, достойный, но ничем особо не примечательный сборник мелодических рок-песен, вышедший в прошлом году, не добился вообще никакого успеха. Кроме того, они пригласили еще одного известного ветерана – нью-йоркского барабанщика Бобби Рондинелли, который ранее играл в Blue Öyster Cult и Rainbow и в то время работал сессионным музыкантом. Получившийся альбом с каламбурным названием Cross Purposes[40]40
  Перекрёстные цели.


[Закрыть] (ну вы поняли?) был не хуже предыдущих работ с Мартином, лучше большинства материала тех времен. Но репутация группы была непоправимо испорчена. Cross Purposes едва добрался до Топ-40 в Великобритании и, как обычно, потерпел катастрофический провал в Америке. В поддержку альбома в начале 1994 года было запланировано американское турне, но группа, которая совсем недавно выступала на гигантской арене в Коста-Месе, снова вернулась в бальные залы и театры. В сет-листе значились целых восемь номеров из эпохи Оззи, четыре времен Дио и лишь два – собственно с нового альбома с Мартином. В Нью-Йорке гастроли задержались на один вечер, в «Роузленд-Болруме». Аншлага в зале на 3500 человек собрать не удалось.

Тогда же журналист из гитарного магазина спросил Гизера, жалеет ли он об отменившихся гастролях с Оззи. Он ответил: «Раз уж вы спрашиваете – да» и добавил, что «это было бы здорово для молодых фанатов, которые нас никогда не видели, да и для нас самих тоже – мы бы получили по паре миллионов долларов». После того как закончилось мировое турне Cross Purposes, включавшее всего три концерта в Великобритании, причем ни одного из них – в Лондоне (это были первые гастроли Sabbath, на которых они вообще не сыграли ни одного концерта в столице), Гизер ушел, поклявшись, что точно больше никогда не вернется. Тони Айомми, пусть он этого еще и не знал, вскоре последовал за ним, хотя его пришлось для этого подтолкнуть. И довольно сильно.

Как и всегда с Sabbath, перед тем, как стать лучше, все стало намного, намного хуже. В 1995 году, ко всеобщему недоумению, вышел еще один альбом Black Sabbath под названием Forbidden. Продюсером стал Эрни Си (Канниген), гитарист Body Count, рэп-металлической группы, фронтменом в которой был рэпер Айс-Ти (последний даже разделил «вокальную» партию с Тони Мартином на первой песне, The Illusion Of Power). Forbiddenпоявились как раз в то время, когда «ню-металлические» рэп-роковые коллективы, вроде Limp Bizkit, наслаждались своими пятнадцатью минутами славы. И это была последняя, отчаянная, позорная попытка безнадежно сбившейся с пути «группы» вскочить на уходящий поезд.

После ухода Гизера согласился вернуться Нил Мюррей. Айомми предпочел бы оставить Бобби Рондинелли и все же решился пригласить обратно Кози Пауэлла. Мюррей объясняет:

– Тони думал, что лучше всего будет восстановить ритм-секцию 1989–1990 годов, но все было не так, как раньше. В 1994 году Black Sabbath была группой Тони, а Кози ждал, что снова станет вторым лидером, как раньше; этого не произошло, чему Кози явно был не рад. С музыкальной точки зрения Кози хотел, чтобы Sabbath звучали так же, как Headless Cross, но к тому времени звучание восьмидесятых уже устарело.

Мюррей вспоминал, что во время репетиций на ферме «Блюстоун» на западе Уэльса в октябре 1994 года «Кози часто играл ритм не так, как надо, когда учил новый рифф – он слышал риффы иначе, чем Тони. Это случалось достаточно часто, и в результате всем было довольно некомфортно. Джефф Николлс сменил Кози на посту заместителя Тони; не слишком помогло делу и то, что у нас с Кози были обязательства на несколько уик-эндов – мы должны были выступить с SAS Band Спайка Эдни, по сути, Brian May Band без самого Брайана, но с разными приглашенными певцами. Подразумевалось, что мы полностью должны посвятить Sabbath все свое время, хотя напрямую нам никто ничего не сказал. Тони Айомми, Тони Мартин и Джефф, так или иначе, все равно по выходным уезжали домой в Бирмингем».

На лейбле IRS группе предложили записать что-нибудь с постгранжевым саундом девяностых. «Идея состояла в том, чтобы нанять продюсера, который сделает звук более современным, и по какой-то причине выбор пал на Айс-Ти – возможно, потому, что Тони Айомми знал его, и они неплохо общались. Однако Айс-Ти отказался, уступив право Эрни Си, а у того продюсерских идей, как выяснилось, было не много, и он работал явно на другой волне. Кози, в частности, не собирался менять сочиненные им барабанные партии».

Хотя в большинстве недостатков альбома обвинили продюсера, сама по себе идея была просто нелепой. Black Sabbath как короли рэп-метала? На какие наркотики они теперь пересели? На самом деле Айомми уже практически перестал принимать кокаин, но он никогда еще не чувствовал себя таким потерянным. Последовавшее за альбомом турне тоже разочаровало. Через месяц выступлений в Северной Америке и Канаде Кози Пауэлл с отвращением покинул группу.

– Кози не решал ничего в группе, был недоволен залами, в которых мы играли, – иногда это были просто большие клубы… Джефф Николлс и Тони Мартин раздражали его своей ребячливостью (этого у них и правда было в достатке), он хотел, чтобы ему больше платили… В общем, из-за всего этого он ушел, – вспоминает Мюррей. Назад позвали Бобби Рондинелли, и он отъездил с ними длительные гастроли по Европе, где группа по-прежнему оставалась популярной, Великобритании, где популярна она уже не была, и Японии, где большинство зрителей вообще не представляли, кто сейчас в составе, но хотели хотя бы услышать Paranoid. В этом их не разочаровали. Под конец года был запланирован еще и австралийский тур, но его отменили по настоянию промоутера, когда стало ясно, что на них просто никто не хочет покупать билеты.

– Тони Айомми был доволен, когда в группу вернулся Рондинелли, – говорит Мюррей, – да и гастроли по Европе и Восточной Азии оказались более успешными и приятными. В США зрители не знали песен Forbidden, и это весьма деморализовало, хотя они звучали намного тяжелее, чем в альбоме.

Но на этот раз простой тяжести уже было недостаточно. Тони Айомми сыграл свой последний концерт в Black Sabbath без Оззи Осборна в скромном «Санкэй-Холле» в Осаке 22 ноября 1995 года. Все, теперь никто больше не будет творить никакой фигни с именем Black Sabbath. Шэрон Осборн об этом позаботится.

Ангелом, который спустился с небес и спас Тони Айомми и Black Sabbath, конечно же, стала Шэрон Осборн. Когда-то она так же, совершенно потрясающим образом, спасла Оззи. Она вытащила его из кокаиновой ямы, в которую он себя загнал в гостинице «Ле-Парк», и сделала его одной из самых крутых, успешных и обсуждаемых рок-звезд восьмидесятых. В то же десятилетие, когда Black Sabbath шарахались от одного саморазрушительного кризиса к другому и наконец рухнули бесформенной кучей где-то у подножия лестницы к успеху, способные дальше решать свою судьбу примерно в той же степени, что слепой попрошайка – на рынке рабов в Риме. Она добилась этого благодаря хитрости, ловкости и удаче. Теперь те же качества снова пришли ей на помощь. Вместе с откровенной кровожадностью и жаждой мести, которые она унаследовала от отца – единственного, кого ей не удалось полностью разгромить, но его время и без того ушло безвозвратно. И хотя поначалу все это она, как всегда, поставила на службу своему мужу, Оззи, эффект домино оказался таким мощным, что захватил и Тони Айомми, и остальных музыкантов – основателей Black Sabbath.

Когда Перри Фаррелл – бывший фронтмен Jane’s Addiction, который стал организатором разъездного летнего фестиваля Lollapalooza, быстро превратившегося в самое популярное событие в американском летнем рок-календаре, – сказал ей, что Оззи «недостаточно крутой», чтобы выступить на фестивале в 1995 году, Шэрон была разъярена и немало сконфужена. И, как и отец на ее месте, она поклялась отомстить.

– Они посмеялись над предложением взять Оззи на Lollapalooza! – рассказывала она мне, метая громы и молнии. – Сказали, что он недостаточно крутой, эти тупые маленькие онанисты, которые еще даже не родились, когда Оззи с Black Sabbath изобрели хеви-метал. Ну я и подумала: да пусть они нахер идут! Мы свой фестиваль устроим…

Этот «свой фестиваль» Ozzfest, разъездное фестивальное шоу с Оззи в качестве хедлайнера и с участием десятков самых новых и крутых групп, выступающих сразу на нескольких сценах, а также прочими развлечениями – зонами для «чиллаута», тату– и пирсинг-салонами и кучей лотков, где продавалось буквально все, от «нью-эйджевской» атрибутики до травяных отваров и хот-догов, – стремительно стал таким успешным, что уже на второй год совершенно затмил Lollapalooza и слыл самым прибыльным шоу в американском рок-календаре, оставив Lollapalooza глотать пыль. (Когда в 1998 году им не удалось найти достаточно крутого хедлайнера, фестиваль был отменен, и его деятельность приостановили на пять лет, пока Фаррелл, очевидно, взяв пример с Шэрон, не возродил Jane’s Addiction для нового Lollapalooza образца двадцать первого века.)

– О, я так обрадовалась, – сказала Шэрон. – Я подумала: вот вам, мелкие п*здюки! Назвали моего мужа недостаточно крутым! Ну что, кто теперь не крутой?

Тем не менее в ее широких рукавах прятался еще один козырь: воссоединение Оззи с первым составом Black Sabbath. Не только на один вечер, а на целые гастроли – и, может быть, даже альбом и DVD. Оззи и Sabbath наконец-то начали свое возвращение – не с громкими фанфарами в газетах, как хотелось раньше, а с большой осторожностью, в американском турне Ozzfest летом 1997 года. Не хватало только Билла, который, как сообщалось, был «нездоров». Его сменил барабанщик Faith No More Майк Бордин: хороший вариант, решили фанаты, поскольку FNM часто играли на концертах War Pigs. А потом, в ноябре того же года, они впервые почти за двадцать лет выступили хедлайнерами в Великобритании, сыграв два концерта в бирмингемском NEC. На этот раз с ними играл Билл. Концерты, конечно же, получили огромную рекламу. В Америке Ozzfest снова стал самым доходным рок-шоу под открытым небом за весь год, да и в Великобритании, где как раз зарождался рынок классического рока, поднялась знатная шумиха.

Когда они приехали в Великобританию, я воспользовался возможностью взять у них всех интервью. Попытался как-то осмыслить происходящее, которое тогда казалось всего лишь странным постскриптумом к истории. Начал с разговора с Тони Айомми. Каково это – снова играть с Оззи после всего, что произошло в последние тридцать лет?

– Совершенно замечательно. Поверить не могу. Это словно какая-то гребаная мыльная опера. В каком-то смысле – как сказка. Мы собрались вместе, и мы теперь уважаем друг друга больше, чем когда-либо. Можем просто сесть и поговорить, и все дерьмо осталось в прошлом. Мы пережили все, чтосамихотели пережить, отбросили это в сторону, а теперь просто делаем то, что нам всем нравится.

Выступать на турне Ozzfest было здорово, очень приятно снова собраться. И, думаю, мы все ценим то, что до сих пор можем подняться на сцену – а звук, когда группа стала играть вместе, это просто… только тогда понимаешь, насколько он уникален. Я вот к чему, все составы, которые были у меня и у Оззи, все равно звучат не так, когда мы собираемся вчетвером и начинаем играть. Или, как в том случае, втроем… – не забыл добавить он.

Так где же Билл? Тони сказал, что только что говорил с ним по телефону «о выступлениях в NEC, и Билл очень обрадовался. Я всегда много говорю с Биллом, мы не переставали общаться». И он теперь трезвенник?

– Да-да, это верно. Он разобрался в себе, ему нравится играть, он очень хочет играть. Мне кажется, для Билла это замечательное событие в жизни – вернуться и играть с Sabbath, понимаешь? Мы все очень обрадуемся, когда выйдем на сцену. Потому что нет чувства лучше. Лучше, чем выйти на сцену в оригинальном составе.

А если все пройдет хорошо?

– Посмотрим сначала, как пройдут концерты… Мы не говорим, что соберемся вместе на ближайшие десять лет или еще что-нибудь такое. Пока работаем поэтапно, и пока все идет неплохо.

Почему им понадобилось так много времени?

– Думаю, в душе мы на самом деле никогда не были так уж далеки друг от друга, мы просто занимались своими делами, и – да, у нас было немало разногласий, не все было гладко. Но сейчас можно просто сесть и поговорить, а тогда, много лет назад, мы этого не могли. Тогда мы были намного моложе и не ценили того, что у нас есть.

На следующий день примерно в том же духе высказался и Гизер.

– Нет ничего лучше оригинального состава. Как по мне, его невозможно ничем заменить.

Но почему Билла не пригласили выступать на Ozzfest?

– Потому что Оззи нужно было быстро принять решение. В прошлый раз Биллу понадобилось восемь месяцев, чтобы определиться, и все развалилось. На этот раз нам дали всего два месяца, чтобы либо сказать «да» и выступить, либо отказаться. Когда Оззи предложил нам выступить, Тони сказал «да», и я тоже сказал «да», у нас просто не было времени ждать и смотреть, сколько времени понадобится Биллу, чтобы сказать «да».

Он засмеялся, но меня поразило, как за пять лет изменилась история: тогда якобы дело было на мази, все согласились, но в последний момент отказался Оззи. Эта версия хотя бы звучала ближе к истине.

– Дело не только в Билле, но и в его менеджменте, – сказал Гизер. – Знаешь, там все… эээ… сложно. А нам нужно было быстро принять решение, вот и все. Мы выступили без него.

А как сейчас идут дела, раз уж Билл согласился выступить в NEC?

– Хорошо. Но с нами никогда нельзя быть ни в чем уверенными, может, мы все убьем друг друга на репетициях, и никакого концерта в NEC не будет. Такая уж мы группа. Невозможно предсказать, что будет дальше.

В идеальном мире, сказал Гизер, он с удовольствием бы выпустил еще один альбом, а потом поехал в турне.

– Лучший способ нас снова развалить – запереть на два года в студии. Я уверен, что на репетициях мы поймем, сможем ли когда-нибудь записать что-то новое или нет. Если в нас все еще будет эта искра, я с удовольствием соглашусь. Но я не хочу из-за денег записывать альбом, который навсегда испортит нам репутацию. Он должен быть как минимум не хуже, чемParanoidилиSabbath Bloody Sabbath. Никак иначе. Если это будет новыйNever Say Die, тогда уж нет, спасибо.

Наконец я поговорил с Биллом по телефону – он все еще не приехал в Англию, – причем весьма неожиданно: он сам позвонил мне как-то вечером и сказал, что даже не представляет, с чего пошли разговоры о том, что «Билл болен», и ему очень обидно, что его не пригласили тем летом на Ozzfest.

– Думаю, иногда, не знаю уж, почему, но меня втягивают в разные ситуации, чтобы потом выставить виноватым, – неуверенно начал он. Я сказал ему, что остальные в группе говорили, что хотят узнать, достаточно ли он «здоров», чтобы выступить в NEC.

– Со мной все хорошо! – запротестовал он. – Я с февраля играю концерты в Соединенных Штатах со своей группой. Я в порядке. Знаешь, я даже не представляю, откуда взялись все эти беспокойства, но точно знаю, что меня ничего из этого не беспокоит… Просто скажи мне, где надо играть, я приеду и сыграю.

Так почему же тогда он не выступил на Ozzfest? Почему они поехали без него?

– Понятия не имею. Мне ничего не объясняли.

А если бы его пригласили?

– Я бы примчался через секунду. Я был готов. Реально готов выступить! Я был очень разочарован, когда меня не пригласили. Мне казалось, что меня просто выбросили, это, знаешь ли, очень больно. Мне впервые в жизни пришлось видеть, как оригинальный состав выступает без меня, и это просто ужасно. Мне вообще не дали выбора. Никто со мной не говорил, никто не спрашивал, хочу ли я поучаствовать, они просто поехали и выступили – вот как все было. И, знаешь, меня пригласили выступить в NEC, и я сказал «да»… Я не знаю, чего они боятся, не понимаю. Я уж точно ничего не опасаюсь. Я готов играть в Sabbath, и точка. В оригинальном составе. От такого я ни за что не откажусь, понимаешь?

А хочет ли он, чтобы Sabbath остались вместе и, может быть, даже записали новый альбом?