Текст книги "Последняя Баллада"
Автор книги: Михаил Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Время дало ответ, как его и просили, и вновь вернулось в свое русло. Только, как и на всякой запруде, где задержали воду и вновь открыли ей бег, по реке времени пошла волна – страшная смертоносная волна, способная, обрушившись на простого смертного, обратить его в прах. Волна времени, она бьет по тому, кто осмелился играть со стихией, это плата, которую не избежать.
Зато волну можно перенаправить – чем и занялся Олег, обратив временной откат на ни в чем не повинного Наместника. Старый вампир бесчувственным телом упал на холодный мраморный пол.
– Зачем, Олег? За что ты так… – через полчаса, с трудом выдыхая слова, спросил Яниос Кариан.
– Ничего, кровушки попьешь – оклемаешься, – отмахнулся Олег. – Я вас, кровососов, знаю, вы твари живучие, ничего с тобой не будет, пару годков туда, пару годков сюда… Не мог же я подвергать свою драгоценную жизнь опасности? Мне еще Огонь Прометея искать, между прочим.
– Но мы… хоть узнали… что-то новое? – смирившись, тем более что прошлого все равно не воротить, спросил Наместник.
– Конечно.
– И что же? – Каждое слово давалось через муки адские, но Олег был прав – вампиры живучие, и Яниос Кариан знал, что уже завтра он станет таким же, как всегда, – старым, но еще полным сил Наместником.
– Мы узнали, кто вор, – пожал плечами Олег. – Разве это не очевидно? Ты же сам видел, что и я. Какие еще могут быть вопросы?
– Но кто? Мы не видели его лица… и…
– А ты можешь судить о людях только по лицу? Сочувствую, – горько вздохнул Олег. – В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…
– Я не понимаю… – покачал головой Наместник.
– Конечно, не понимаешь. Столько лет прожил, а так и не научился думать. Ян, ты уж извини, ты хороший вампир, верный слуга Прометея, безгранично преданный своему делу, но я бы с тобой в разведку не пошел. Ты не можешь сопоставить элементарные вещи, впрочем… Это не твоя вина. Кто украл Огонь, я теперь знаю. Только это нам ничего не дает – судя по рассказам Хара, этот человек не из тех, кто способен на подобную дерзкую выходку. Парень со свойственным молодости максимализмом решил осчастливить всех и сразу – его руками жар загреб кто-то другой, так что поиски нам придется продолжить. Уже не поиски вора, а поиски тех мозгов, что направили его на преступление…
– Но кто он? Ты можешь сказать имя? – с трудом оклемавшийся Яниос смотрел на вампира странным взглядом.
– Извини, Ян, не могу. Потому что тебе его знать не нужно – ты явно наделаешь еще каких-нибудь глупостей, которые нам только помешают. Спасибо за помощь, но Огонь мы и дальше сами будем искать.
Повернувшись, Олег вышел из зала, а Наместник еще долго стоял, безвольным взглядом созерцая пустой постамент от священного Огня…
– Кто такие? Ваши доку… Ой, простите, мастер! Проезжайте! – Стражник в воротах поклонился, и два верховых выехали из города.
Они скакали долго. За сорок минут кони унесли двух всадников далеко от города. В дикие, безлюдные места, где даже в самые мирные времена, когда все земли вокруг крепости от горизонта до горизонта были вспаханы и засеяны, не ступала нога человека. Тут, на безлюдной пустоши, где не щебетали птицы, не рыскали звери и даже крысы с насекомыми старались держаться в стороне, путники остановились.
– Ты уверен, что нас тут никто не услышит? – спросил один.
– Да, – кивнул второй. – Я проверил заклятием поиска жизни – кроме нас, тут больше никого нет.
– Это хорошо… – задумался первый. – Это место… Ты знаешь, что это за место?
– Э-э-э… Ну… Темная Пустынь?
– Да, Темная Пустынь – результат исхода последнего из некромантов, настоящих некромантов, которые были на равных с самой Смертью! Вот же были времена… – горько вздохнул первый.
– Но как же нарушение баланса? Разрушение границ между мирами? – спросил второй, хоть видно было, что этот разговор происходил между ними не в первый раз и он прекрасно знал ответ.
– О, эти сказки… – отмахнулся первый. – Некромантия – великое мастерство, и мы должны вернуть его, потому что лишь войска мертвых, войска павших Хранителей, тысячи лет защищавших эту землю, способны остановить идущего на нас врага! И мы сделаем это!
– Да, мастер! Но зачем вы меня позвали?
– Затем! Твой новый одногруппник, как там его, Хар…
– Отличный парень, мастер! Представляете, он вчера…
– Отличный парень? Да знаешь ли ты, что и он, и этот противный Олег, и этот «святой отец», хотя чей он отец, да и святости особой в нем не приметил, – знаешь ли ты, что они были засланы в нашу Академию? Никакой Хар не студент из Ухтыёпинска, он – агент Храма Огня! – не терпящим возражений тоном заявил первый.
– Мастер, не может быть! – удивление второго было искренним. – Но он же…
– Они! Они были посланы Храмом – Храм что-то узнал, они ищут нас! Они ищут то, о чем мы не то, что говорить – думать не должны! Они ищут то, что мы скрываем, и не мне тебе говорить, что будет, если они это найдут…
– Мастер! Они не найдут! Хар от меня ничего не узнает! Но как Храм прознал? Ведь мы сделали все, чтоб замести следы, никто ничего не должен был заподозрить…
– Я этого тоже не знаю. Ты никому ничего не говорил?
– Нет, мастер! Клянусь!
– Я тебе верю… Что же, будем надеяться, что они ничего и не узнают. Тем более найти опыты уже близки к завершению, и через несколько дней это не будет иметь никакого значения… Они еще узнают, они еще все узнают! Они поймут, как заблуждались, и будут ползать передо мной на коленях, перед нами на коленях, чтоб мы их спасли! Неужели они думают, что смогут остановить войско нечисти своими мечами? Да они же видели – все видели на большом совете – в этот раз нечисть неодолима! Ее тьма, их мечи не продержатся и дня! Трусы, они даже в такой момент боятся обратиться к настоящей силе, к силе, которая способна обратить Смерть, – они живут по своим правилам и законам, которые сами же себе и придумали, в плену собственных предрассудков!
– Да, мастер… Мастер, кстати, я как раз хотел вам сказать – я решил проблему с кислородом, сердцебиение можно заменить чередой импульсов из источника…
– Тихо! Ни слова!
– Но нас же никто не слышит, мастер?
– Все равно. Только в нашей лаборатории – сегодня вечером! А сейчас приступим – нам для последних опытов нужен прах, настоящий прах с той стороны Смерти – а найти его можно только в Темной Пустыни! Ты знаешь, как его отличить от остального праха?
– Конечно, мастер, ему свойственна антижизнь, и при взаимодействии с квантами живой материи…
– Достаточно, ты всегда был лучшим моим учеником! Приступай – и отведи в сторону лошадей, а то эти дурные твари еще наедятся всякой гадости… Пусть на траве пасутся.
– Да, мастер, хорошо, мастер.
Что может быть незаметнее, чем хромая серая кобыла, что мирно пасется на травке? У нее свои лошадиные дела, перед ней море вкусной и питательной зелени, и, уж конечно, меньше всего ей интересно слушать диалог между одним преподавателем и одним студентом Академии Магии. А тем более она об этом никому не расскажет, потому что лошади, как и крысы, собаки и вороны, говорить не умеют.
– А где остальные? Я думал, мы всей группой пойдем? – недоумевал Хар.
– Да у них вечно какие-то дела, – отмахнулась Эбрилла Рэйн, хоть было видно, что ей и самой неприятно, что так много людей в последний момент не смогли пойти с ними на прогулку.
А народу собралось действительно мало – из всей группы только Хар, Эбрилла, неразлучные братья Биглы, Потт Агар и Огелла Сэйм, причем последние так были увлечены друг другом, что в компании присутствовали их физические тела, да и то только формально. Во время вчерашнего «праздника» застенчивый Потт и серая мышка Огелла каким-то чудом открыли друг другу свои чувства, и оказалось, что они уже давно тайно друг в друга влюблены, так что теперь дружно наверстывали упущенное время.
– Айбар сказал, что на какую-то проповедь идет, хочет послушать, – сообщил Доротей Бигл.
– А Алихвисс какой-то новый артефакт разбирает, – добавил Мадерон Бигл.
– Ну да, конечно, – кивнула Эбрилла, – А Магний, Ягги и Немой Ан просто срочно отлучились по делам. Срочнее некуда, блин [4]4
На самом деле, конечно, не «блин», а местное выражение-паразит, но смысл тот же.
[Закрыть]. Последний выходной день перед войной, и они туда же… Хорошо хоть Камардон не навязался, а то с него станется всем настроение испортить…
– Да ну ладно, не переживай, Эбрил, – отмахнулся Хар. – Зато мы свободны! Кстати, а что за война? Почему последний?
Девушка и два рыжих амбала переглянулись, перемигнулись, о чем-то беззвучно договорились и решились.
– Понимаешь, Хар… – вздохнула Эбрилла. – Это я, конечно, проговорилась… Но, думаю, ты должен знать. Война, от которой вы все бежали в наш город…
она скоро будет тут. Об этом пока еще не говорят, но в Академии ходят слухи… Короче, осталось меньше дюжины дней – и враги будут тут… Хар, увы, даже за нашими стенами от войны не спрячешься… Но ты не бойся – я уверена, что наши маги, Хранители и Храм что-нибудь обязательно придумают! В конце концов, это не первая война, так что мы обязательно победим. Только, пожалуйста, очень тебя прошу – никому ни слова! Сейчас самое страшное – паника, мы должны ее стараться всеми силами избежать. Договорились?
– Конечно, Эбрил! Я нем, как могила! А что, нет никаких средств войну предотвратить? Есть же наверняка какие-то старые пророчества, древние могучие артефакты… Философский камень, там, не знаю…
– Мы не знаем, – ответил Доротей Бигл.
– Может, и есть, но нам об этом никто не говорил, – добавил Мадерон Бигл.
– Не забивай себе голову, мастера обязательно что-нибудь найдут. Ребята, мы же хотели сегодня веселиться? Ну так давайте! Хар, хочешь, мы тебе покажем Старый Вал – там красивые руины и есть хорошая таверна, где варят лучшее пиво в городе?
– Конечно! – кивнул парень, про себя отметив: ни Биглы, ни Рэйн о настоящей силе Огня Прометея даже не догадываются, иначе бы он хоть как-нибудь, но всплыл бы в разговоре.
– …Ибо лишь обретут ваши души покой! – закончил святой отец трехчасовую проповедь, обозревая свою паству.
Народу собралось тьма. Тут были не только первые апостолы новой веры, те самые стражники, которым «посчастливилось» во время своего ночного дежурства встретить странного седобородого великана. Не только их семьи и те, первые любопытные, что несколько дней назад волею случая попали на исповедь к Иосифу
Киану. Тут собрались десятки тысяч человек, людское море, заполонившее площадь и все окрестные улицы. Казалось, половина города, побросав свои обыденные дела, пришла услышать загадочного пастыря, принесшего новые и весьма актуальные истины.
В мире, где религии как таковой никогда не было, где поклонение Огню Прометея считалось не чем-то мистическим, а важной, но вполне конкретной задачей, зерна новой веры упали в плодородную почву. Близкая война, надвигающийся голод – а все близлежащие селения опустели в преддверии неминуемой битвы, и некому было собирать урожай – беды, лишения, а главное– чувство обреченности, когда ты вроде еще жив, но не знаешь, что может случиться в ближайшее время, – людям нужно было утешение, и тут появился отец Иосиф, который дал ответы на все вопросы. Все стало ясно. Есть бессмертная душа, все наши беды – это плата за грехи, а раз вся нечисть пошла на нас войной, значит, слишком много грешили. И, пока не поздно, надо искупать добрыми делами то зло, что успели сотворить.
Так у Иосифа Клану появилась целая армия добровольных помощников, готовых исполнить любой его приказ. Строить собор? Лучшие мастера и так уже работали тут с утра до вечера, камнетесы дробили гранитные глыбы, мастера строительной гильдии месили цементирующую смесь, добавляя туда бесценные по голодным временам яичные желтки. Сотни тонн грунта были вынесены простыми людьми, и стремительно росли в сторону небес стены величественного собора. И неважно, что пока не было даже намеков на архитектурный план, делалось все с великим воодушевлением, и лишь проведением небес можно было назвать столь низкий процент травматизма на этом грандиозном мероприятии.
Святой отец и сам начинал пугаться того, что затеял. Он-то думал, что местные построят небольшой деревянный сруб, простой и незамысловатый, но кто же мог подумать, что они замахнутся на нечто более грандиозное, чем собор Святого Петра в Риме. Но тот хоть строили сотни лет лучшие архитекторы средневекового мира, и страшно было подумать, что смогут сотворить местные умельцы. Так что полчаса своей проповеди Иосиф Киану посвятил теме «Храм Господа не в камне, а в сердце каждого из нас». Оставалось только надеяться, что слова пастыря найдут правильный отклик в сердцах людей и не будут истолкованы как-то превратно…
За остальные же два с половиной часа каких только тем великан ни затронул: и смирение перед лицом грядущих страданий, и бесстрашие в сражениях с богопротивной нечистью, и необходимость даже в такие тяжелые часы вести праведный образ жизни, помогать нищим и обделенным, а не вырывать у них изо рта последний кусок хлеба. Более провокационные темы Иосиф Киану старался не затрагивать – так он ни словом не упомянул веру в Огонь Прометея, хоть это ересь и поклонение золотому тельцу. Просто если бы святой отец начал утверждать, чтобы никакого Огня в помине не существует и вообще это происки дьявола, у людей, которые могли лицезреть Огонь Прометея во всей его красе и тысячи лет были его доблестными хранителями, возникли бы внутренние противоречия: «Так что же мы все это время сторожили»?
Не забыл отец Иосиф и той цели, ради которой было затеяно все это странствие. Конечно, исповедовать еще раз десятки тысяч человек было выше сил даже двужильного тролля, так что в ходе своей проповеди он скопом отпустил грехи всем, кто покаялся (пусть даже только мысленно), кроме тех, в чьих недобрых замыслах было совершить предательство «али иное наитяготящее деяние».
Таких набралось несколько десятков – все же в массе своей в городе жили порядочные люди, иногда ворующие, что плохо лежит, иногда изменяющие своим женам, да и те не без греха, но в целом добрые и без преступных замыслов. Да и среди тех, кто считал себя злодеями, в основном попадалась мелкая шушера и шваль. Бандиты, готовые продать всех и вся, только не знающие кому. Интеллигенты, уверенные, что придет Люцифер и уж он-то построит светлое общество, – точно такие же, как и те, что посылали императору Японии из Петербурга телеграммы с поздравлениями после Цусимы. Никчемные неудачники, уверенные, что их, таких великих, обидело это проклятое общество и теперь они просто обязаны его предать, чтобы и другие страдали так же, как и они. Просто патологические предатели – даже таких, находящих блаженство в самом акте унижения ближнего, затронула речь Иосифа Киану, и они пришли исповедаться в своих грешных намерениях.
Но это все был мусор. Эти несчастные, что не смогли преуспеть в жизни, не были способны на настоящий поступок, никто из них не смог бы выкрасть Огонь Прометея. Никто из них не мог даже полноценно предать – они бы испугались открыть тайком ворота, провести через тайный ход, их услуги не нужны Люциферу.
Но была еще одна, очень странная исповедь. Исповедовалась женщина. Обычная женщина, жена и мать, она никогда не совершала в своей жизни особо плохих поступков, любила детей, хранила тепло домашнего очага. Она не собиралась никого предавать или продавать, она верила в добро, в свет Огня Прометея, в то, что доблестные рыцари Ордена Хранителей одолеют любую беду. Но она очень боялась за своего мужа – на людях точно такой же, как всегда, в кругу семьи он вел себя в последнее время очень странно. Уходил на работу раньше обычного, приходил позже, а работал он в Академии Магии, стал каким-то задумчивым и рассеянным и, когда готовил всей семье ужин (а это была его святая обязанность), говорил очень странные вещи. О том, что грядет время великих потрясений и перемен, что настал час обратиться к первоосновам, к тому, с чего все начиналось. Он не хаял открыто Орден, но говорил о нем презрительно, называл рыцарей слабаками, что не видят за деревьями леса. Но самое странное – он не боялся грядущего нашествия темных сил. Вообще не боялся, он говорил об этом, как о какой-то недостойной упоминания детали. Не боялся за себя, за семью, говорил, что с ними тоже ничего не случится, что им даже переживать не стоит, что уже все решено. И у любящей жены конечно же возникли смутные подозрения, что ее муж как-то связался с врагами, чем она и поделилась со святым отцом…
Причем даже исповедью это было тяжело назвать – женщина ни в чем не каялась, а просто предупреждала. Так что Иосиф Киану надеялся, что, когда он, презрев тайну исповеди, весь этот рассказ передаст богомерзкой нечисти, бесовскому отродью и просто вампиру Олегу, Господь уж как-нибудь простит взятый на душу грех.
– Ну как, понравилось? – попивая пиво, спросила у Хара девушка.
– Да-а… – кивнул тот. – Я даже не думал, что тут такое может быть.
– Это все Биглы – я тоже не догадывалась, что прямо под носом могут скрываться такие древние руины, – заметила Эбрилла.
– Да мы выросли тут, – бросил Доротей Бигл.
– У нас дом рядом, – добавил Мадерон Бигл.
– Вот мы и ходили сюда играть – тут всегда было пустынно и нас никто не мог найти.
– И тогда же мы с Доротеем заразились древней историей. Хар, представляешь, эти руины – самый настоящий первый Храм Огня! Тот, который сейчас, построили через тысячу лет после того, как Прометей доверил нашим предком свой Огонь, а сначала он хранился именно в этих подземельях.
– Мы с Мадероном, когда рылись в архиве, столько всего интересного про первый Храм узнали – оказывается, именно с него началась история нашего города, тут, где мы сейчас сидим, человек впервые ступил на землю этого мира! Представляешь, а об этом даже никто не знает, люди забыли свою историю!
– Забыли, – кивнул Хар и не упустил возможности направить разговор в нужное для себя русло. – А что, неужели действительно никто больше древней историей не интересуется?
– Никто, – горько вздохнул Доротей. – Сколько мы с братом просидели в библиотеке, изучая самые древние, самые загадочные трактаты, никого больше не встретили.
– Неправда! Я там была! – встрепенулась девушка.
– Была, – кивнул Мадерон. – Один раз, когда нам дали задание написать сочинение про историю Ордена времен Второго Нашествия. На полчаса заскочила, первую попавшуюся книгу взяла и убежала.
– Там надо прожить годы, чтоб со всеми этими трактатами разобраться! – добавил Доротей. – А из всей нашей группы только ты была один раз, Магний, Алихвисс какие-то книжки искал да Камардон. Остальные даже не заглядывали! Да и те…
– Не говори, – поддержал брата младший Бигл. – Ягги однажды заглянул, да как увидел, сколько там пыли, испугался и убежал. Там ведь никаких картотек нет, книги не подписаны, стоят так, как их поставили тысячу лет назад, и, пока не прочитаешь книгу до конца, часто даже не поймешь, о чем она!
– Вот-вот, мы пока про старый Храм искали, на что только не натыкались! Хар, ты даже представить себе не можешь – мы однажды нашли книжку, где человек, один из первых Хранителей, писал про свой родной мир! Мир с огромными пирамидами посреди бескрайней пустыни – представляешь? Мы даже сначала не поверили, думали, что это сказка, как и та, про «бога, рожденного в огне», но потом перечитали – действительно исторический документ! Автор – один из первых Наместников, реальная историческая фигура!
– А что за сказка? – встрепенулся Хар. – Ну, про рожденного бога?
– Да обычная сказка, – отмахнулся Мадерон. – Таких много сказок. Там было написано, что вроде Огонь может сделать каждого из нас богом и подарить все желания…
– Занудная, – добавил Доротей, – и скучная, такое ощущение, что не сказка, а техническая документация. Мы там половину не поняли. Да и вообще случайно наткнулись мастер Агап Нест ее читал, вот мы и подумали, может, там что-то интересное…
– Агап – выдающийся человек! – вступил Мадерон. – Если бы не он, мы бы, даже не знаю, нашли бы хоть что-то… Живет историей! Хар, ты еще на его лекциях не был – когда он рассказывает, оторваться невозможно! Такое ощущение, что сам попадаешь в те древние времена!
– Да, Хар, – мечтательно вздохнула Эбрилла, – мастер Агап Нест бесподобен! Когда у нас будет его лекция «Хронология исторического развития магии», смотри не пропусти! Название скучное, но, когда он начинает говорить… Даже Камардон слушает. А вообще такое чувство, что Агап про историю знает все – ты его можешь спросить, кем был тридцать третий Наместник, и он тебе выдаст по памяти всю его биографию, от дедов-прадедов до потомков в десятом колене!
– Подождите! – перебил Хар. – Доротей, Мадерон, вы же говорите, что, кроме вас, в архивах библиотеки больше никто не бывает? А как же он?
– А он там живет, – изумился такому странному вопросу старший брат. – Он всю свою жизнь проводит с древними фолиантами, Агап и есть наш архив, он там все прочитал, каждую брошюру знает и помнит.
– Удивительнейший человек… – добавил младший, – Если кому-то и суждено открывать тайны прошлого, переворачивая наше мнение о настоящем, то только таким людям, как он…
«Вот уж действительно: иногда люди даже не догадываются, насколько их слова верны», – подумал Хар.
О последнем разговоре следовало как можно скорее доложить Олегу. Постепенно элементы мозаики ста– новились на свои места.
Детская загадка: «Кем должен быть жеребенок, чтобы стать мышкой»? Именно такую простую загадку загадывала маленькая девочка Маша своим друзьям и подругам и удивлялась, что те не могут додуматься до такого простого ответа. Правильный, по ее мнению, ответ должен звучать так: «Он должен быть мной».
О том, что это непростая загадка, девушка догадалась рано. Но она даже подумать не могла, что, стоит сказать (а лучше показать) ответ, и парень, красивый, статный парень, в которого она была по уши влюблена, убежит от нее с дикими воплями и больше не согласится ни на одно свидание. Так была разбита первая любовь. А годы спустя она и вовсе перестала верить в это чувство.
Оборотни живут долго, но октоборотни живут еще дольше. Их жизнь, если не прервется на костре или с осиновым колом в груди, длится столько же, сколько и у всех их ипостасей. Причем не обязательно прожить все жизни, пятнадцать лет собакой, двадцать лет лошадью и сто лет вороном. Можно перебрасывать годы с одной ипостаси на другую, чем девушка и пользовалась. Все же родной, человеческий облик ей был ближе всего, и именно в нем она проводила половину своего времени.
Вернувшись в город серой кобылой (а Мария заранее позаботилась, чтобы в нужный момент в конюшне остались только две лошади, остальные – вот уж совпадение – по какой-то причине дружно отравились и были временно недееспособны), она довезла двух поклонников древнего мастерства до Академии Магии и, перекинувшись крысой, продолжила следить за ними.
Преподаватель со студентом не таились – да и чего им таиться в стенах родной Академии, – но держались порознь и не особо хвастались тем, что несут мешок с прахом какого-то древнего некроманта. Они были предельно осторожны. Ни учитель, ни ученик не спешили в свое тайное убежище – занимались обычными делами: один с остальными преподавателями отдал дань праздничному обеду в исполнении несравненного мастера Моргана де'Силва – лучшего повара всех времен и народов, второй со своими одногруппниками сыграл партию в «магический бой» [5]5
Популярная среди студентов Академии Магии игра– виртуальное сражение между созданными иллюзорными миниатюрными солдатами, обязательно имитирующее одну из Четырех Великих Битв Ордена.
[Закрыть]. Как всегда, проиграл: хоть и девушка, а Эбрилла Рэйн не знала себе равных в мастерстве иллюзий.
После, попрощавшись, он отправился в свою комнату якобы спать – но зачем тогда в ту же комнату зашел его учитель? Конечно, подобные посещения не были редкостью – преподаватели Академии Магии время от времени отправлялись проверять, чем живут их студенты, но… В другое время, возможно, Мария и упустила бы эту странную связь, но не теперь – еще вчера она заподозрила нечто неладное, и сейчас эти подозрения должны были или развеяться (а что, всякое бывает…), или подтвердиться. В прошлый раз эту комнату изучить не удалось, зато теперь живая лоза отдыхала, и крыса смогла пробраться в покои Ягги Эсме– ралда.
– Все готово, учитель, – поклонился тот. – Мы можем отправляться.
– Отлично! Завершим же сегодня наши опыты – и пусть мертвое вновь станет живым! Открывай портал, Ягги!
– Да, мастер.
И ничего странного не было в том, что одно из самых сложных заклинаний – открытие портала, способного перебросить вещество через пространство, – исполняет ученик, в то время как его учитель лишь наблюдает за этим…
Салвис Авиани, вице-ректор, мастер врачевания, мог исцелить любую рану, мог фактически вытащить с того света, мог бросить беглый взгляд на человека и сразу назвать все его болячки. Он пользовался огромным почетом в войсках, его работы по боевому лекарскому делу были на столе каждого практикующего врачевателя, его работы по продлению жизни и приданию старческому телу молодых сил расходились быстрее, чем их успевали переписывать. С его мирными хобби (вроде желания создать Франкенштейна – оживленного боевого голема – из частей мертвых тел) мирились ректор и остальной педагогический состав Академии. Но в то же время Салвис Авиани, способный взглядом срастить края любой, даже самой глубокой раны, был бездарнейшим магом. Зажечь огненный шар, вызвать дождь или навести чары иллюзий – все это было выше его сил. Стихийная магия и магия иллюзий не были даны ему от рождения, но это нисколько не смущало волшебника. Там, где он не мог использовать свои силы, приходилось прибегать к чужим – такому человеку не откажешь, никто же не знает, когда может понадобиться помощь настоящего лекаря.
Потому и сейчас Ягги Эсмералд колдовал, а Салвис Авиани лишь наблюдал за ним. Его глаза горели огнем фанатика – они всегда горели этим огнем буквально, а не метафорически, но обычно люди списывали это на великий дар, а не на столь же великий фанатизм.
– Готово, мастер, можем идти, – повернувшись, обратился Ягги.
И, как ни пытались они сохранить секретность, крыса, прошмыгнувшая в этот момент через портал, так и осталась незамеченной.
Не то чтобы Мария так уж ничего не боялась – она понимала, что шанса вернуться назад может и не быть. Но риск – благородное дело, и, хотя родилась девушка задолго до появления феминизма, о том, что женщины – далеко не слабый пол, она знала не понаслышке. Да и в крайнем случае, если прижмут обстоятельства, всегда можно было использовать последний шанс – мысленно обратиться к Олегу. Мария знала, что, несмотря на свой несносный характер, вампир придет ей на помощь. И ни толща стен, ни самая страшная магия его не остановят – только потом долг перед ним придется отрабатывать, а девушка не любила быть кому-то должна.
Но пронесло – лаборатория, куда она попала через портал, располагала к тому, чтобы остаться незамеченной. Выбитая в каких-то каменных пещерах, наверняка расположенных на сотни метров под городом, она больше всего напоминала смесь прозекторской, кабинета безумного алхимика и высокотехнологичного НИИ генной биоинженерии. Пентаграммы соседствовали с высохшими мумиями, наполненные чем-то пробирки аккуратными рядами уходили в бесконечность, идеальный порядок рабочих столов и рядом бесформенные груды каких-то чучел, наваленных у стены. А в центре всего этого – сейф, магическая черная дыра, надежно экранирующая содержимое от любой поисковой магии. Именно к нему вели проводки страшных машин, громоздких механизмов, которые пока бездействовали, им не хватало чего-то – сердца, которое завело бы весь этот маготехнологичный организм. Машину, способную давать мертвым вторую жизнь, пусть и безвольную, бездушную, но от этого не менее активную.
Прошедшие через портал после девушки волшебник и его ученик чувствовали себя здесь как дома. Они долго и нудно что-то крутили, проверяли, перепроверяли, ссорились и ругались, сыпали прах в колбы и заливали их экстрактом слезы. Наконец, когда все приготовления были готовы, а из огромного, занимающего пол-лаборатории холодильника извлечено тело, Салвис Авиани и Ягги Эсмералд, переглянувшись, кивнули друг другу. Из потайных карманов они извлекли два ключа, вставили их в сейф и провернули. Могучая дверца, отлитая из небесного железа, единственного материала, способного закрыть взор мага [6]6
По крайней мере, в этом пытаются убедить производители магических сейфов.
[Закрыть], отворилась, и из сейфа с великой осторожностью был извлечен и установлен в машину…
Мария увидела все, что хотела. Дальнейшие священнодействия ее не интересовали – крыса не стала ждать, пока откроется обратный портал, а шмыгнула в ближайшую щель. Оттуда дуло свежим воздухом, а значит, рано или поздно она найдет выход на поверхность. Об увиденном следовало доложить Олегу, причем по возможности срочно.
– Где она? Ну где она, Олег? – не унимался Хар. – Уже скоро рассвет, а ее все нет! Олег, мы должны отправиться на ее поиски! Вдруг с ней что-то случилось, она сейчас в беде и ждет не дождется нашей помощи? Чего ты улыбаешься, Олег?
– Да так… – отмахнулся вампир. – Просто это мне напоминает первую ночь в этом мире… Машка точно так же волновалась, как вы там со святым отцом, добрались ли до цели… Хар, не переживай. Во-первых, еще рано, ночь только началась, Машуня – девушка взрослая и самостоятельная, не будем лезть в ее личную жизнь.
– Да какая же она взрослая! Она еще ребенок, и… – не совсем в тему ответил парень, чем вызвал не только веселый смех Олега, а и улыбку обычно хмурого святого отца.
– Хар, не суди и не судим будешь. Как ты думаешь, сколько нашей Машуне лет? Молчишь, почуял подвох? Правильно, что молчишь… О возрасте женщин, конечно, не принято особо разглагольствовать, но разве что могу тебе намекнуть – пару раз нашей боевой подруге пришлось через аутодафе пройти… Правда, в первый раз ее оправдали, а во второй один вампир помог с костра сбежать, но в целом Машуня не из тех девушек, которых нельзя вечером выпустить одних гулять на улицу. Задержалась – значит, дела, подождем.
– Отродье дьявольское, уверен ли ты, что не желаешь выслушать речь мою, ибо рекомо будет имя того, что грех воровства совершил? – в своем стиле поинтересовался у Олега Иосиф, не желает ли тот узнать последние новости.
– Нет, Йося. Хар, ты тоже говорил, что вычислил заговорщика. Подождем Машуню, мы втроем начинали, и не дело оставлять ее в неведении. Время терпит, соберемся в полном составе – тогда все и обсудим. Кстати, я вам говорил, что знаю, кто Огонь Прометея украл?
– Нет, – синхронно ответили Хар и Иосиф.
– Будем Машку ждать, – вместо того чтобы развить тему, постановил вампир, и никто не отважился оспорить его решение. – Все равно утро вечера мудренее…
– Олег, уже можно паниковать? – на всякий случай уточнил Хар.
