Текст книги "Очерки истории чумы (фрагменты)"

Автор книги: Михаил Супотницкий

Соавторы: Надежда Супотницкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

В феврале 1911 г. в Иркутске состоялся противочумный съезд.

Томск. Вопросу о принятии предупредительных мер по чуме был посвящен ряд заседаний врачебно-санитарного совета в сентябре, ноябре и декабре 1910 г. В сентябре врачебно-санитарный совет постановил выписать из Кронштадта (имелась в виду «Особая лаборатория по заготовлению противобубонночумных препаратов ИИЭМ») 20 флаконов предохранительной противочумной вакцины и 20 флаконов лечебной. В заседании 10 ноября решено было увеличить количество лечебной сыворотки до 200 флаконов.

Далее решили приспособить помещения для больных чумой. Причем выяснилось, что холерные бараки невозможно приспособить под чумные (во-первых, они устроены по типу летних бараков, во-вторых, находятся среди жилых строений города и в третьих, они полностью разрушены). Решено выработать тип простейшей дезинфекционной камеры и выделить особый участок на кладбище для чумных больных, выработав определенные правила, какие нужно применять при погребении чумных трупов.

Врачебно-санитарный совет решил отпечатать в достаточном количестве популярно составленную брошюрку о чуме и способах борьбы с нею и распространить ее как можно шире среди населения.

Инициатива созыва общегубернского съезда представителей общественных организаций сибирских городов для совместного обсуждения и выработки мероприятий по борьбе с надвигающейся эпидемией чумы принадлежала Ново-Николаевскому (г. Новосибирск) городскому самоуправлению. Томский врачебно-санитарный совет указал городской управе на необходимость поддержать это ходатайство, врачебно-сани-тарный совет одновременно считал, что такой съезд послужит ядром к периодическим съездам врачебно-санитарных организаций городов Сибири. Томская городская дума выступила с ходатайством об этом перед губернской администрацией и встретила сочувствие в санитар-но-исполнительной комиссии. Съезд предполагался в Томске с 1 по 20 января 1911 г., была выработана программа, организованы бюро, но провести его не удалось.

Наиболее подробно был разработан вопрос о крысоистреблении: он обсуждался на нескольких заседаниях врачебно-санитарного совета города. В основу были приняты положения о том, что истребление крыс должно быть произведено одновременно и повсеместно и что в истреблении крыс должны принять деятельное участие жители города. Поэтому решено было создать особую организацию для совместной работы жителей и общественного самоуправления по делу крысоистребления.

Самара. В конце января 1911 г. город был напуган сообщением, присланным в губернскую земскую управу за подписью двух врачей из села Большая Глушица: «Обнаружен больной, приехавший на днях из Маньчжурии; по признакам легочного заболевания его можно считать подозрительным по чуме, хотя он болеет уже пятый день».

Тревога, оказавшаяся напрасной, охватила тогда город. Самарская дума решила настаивать на дезинфекции корреспонденции, сделать более доступными общественные бани. Губернатор предложил городской управе немедленно организовать санитарное попечительство с представлением личного списка состава этого попечительства. Губернская санитарно-исполнительная комиссия во избежание заноса чумы нижними чинами и другими приезжими из Сибири постановила:

1)   просить воинских начальников сообщать исправникам списки ожидаемых запасных с указанием их местожительства в уездах;

2)   просить по телеграфу начальника пограничной стражи сообщить список отпускаемых в запас нижних чинов, направляющихся в Самарскую губернию;

3) организовать санитарных контролеров для следования с поездами в пределах Самарской губернии и выяснения лиц, прибывающих в губернию из неблагополучных местностей с целью предупреждения местной полиции о том, куда следуют эти лица, и установления над ними требуемого надзора.

Губернским земским собранием перед закрытием очередной сессии была отправлена председателю Совета министров следующая телеграмма: «Самарское губернское земство, всегда готовое посильно бороться с эпидемическими бедствиями, ныне особливо встревожено вспыхнувшими очагами чумной эпидемии как в местностях, непосредственно прилегающих к Самарской губернии, так в особенности в районе Маньчжурии, непрерывно связанной с Самарой сибирской магистралью. Принимая со своей стороны ряд мер по борьбе с надвигающейся опасностью и признавая таковые недостаточными против заноса и прекращения эпидемии, 46 очередное губернское земское собрание обращается с горячей просьбой к вам, Ваше Высокопревосходительство, оказать максимально возможную помощь Самарской губернии».

Предупредительные мероприятия в Забайкальской области. Общее руководство борьбой с эпидемией Забайкальской области находилась в ведении областной санитарно-исполнительной комиссии.

Все меры, выработанные этой комиссией, можно разделить на три категории: 1) меры, принятые для предупреждения развития эпидемии; 2) меры по борьбе с эпидемией; 3) меры, которые необходимо принять в ближайшем будущем.

0бщие административные меры областной санитарно-исполнительной комиссии для предупреждения развития эпидемии. 14 октября начальником читинского гарнизона установлены на границе сухопутные посты для воспрепятствования прохода подозрительных по чуме китайцев в Забайкальскую область, и сделано распоряжение об осмотре пассажиров на станции Маньчжурия.

16 октября командирована в селение Акурай особая санитарно-исполнительная комиссия под председательством доктора Бека, на которую возложено принятие мер в этом селении, а также определение числа и места наблюдательных пунктов. Комиссии были даны медикаменты и аванс в 100 рублей.

18 октября запрещена приемка и погрузка шкур без предъявления свидетельства о дезинфекции.

20 октября, когда станция Маньчжурия была объявлена неблагополучной по чуме, военный губернатор Косов выехал на границу для личных распоряжений, причем им предпринято следующее: 1) на станции Даурия он объединил власть по противочумным мероприятиям в руках подполковника, командира 15-го стрелкового полка, в помощь которому были избраны и назначены попечители; наметил помещения для больных и изолированных. 2) на станции Борзя принял те же меры и кроме того, вглубь области по границе учреждил посты летучей почты.

25 октября на станцию Борзя им командирована комиссия под председательством Бека в составе двух врачей. В ее ведение переданы поселки по линии Забайкальской железной дороги от станции Маньчжурии до станции Оловянная.

1 ноября военным губернатором издан приказ для местной администрации устроить помещения для изоляционных и чумных пунктов при станциях Мысовск, Петровский завод, Хилок, Адриановка, Оловянная, Тарбагатайские копи. Свои действия он мотивировал тем, что от начальника Забайкальской железной дороги было получено требование, передать всех больных и изолируемых в распоряжение местной администрации, отнюдь не заводя чумных и изоляционных пунктов в полосе отчуждения.

6  ноября военным губернатором возбуждено ходатайство о командировании из Петербурга врачей и санитаров и ассигновании 10 тыс. рублей на противочумные мероприятия.

7  ноября им установлено требование, чтобы китайцы принимались в поезда только на тех станциях, где имеются обсервационные пункты и по предъявлении ими свидетельств о пятидневной обсервации. Обсервационные пункты должны быть по линии железной дороги в расстоянии 300 верст друг от друга.

1 декабря прибыли врачи, командированные Высочайше утвержденной Комиссией для борьбы с чумой.

Всего отпущено в распоряжение Забайкальской областной администрации по 1 декабря 13 тысяч рублей.

Мероприятия в местах вспышек чумы в Забайкальской области.

Селение Акурай. Заболевания начались в конце сентября. До прибытия врача жители сами поставили охрану к зачумленному двору. 21 октября комиссия доктора Бека сделала дезинфекцию обоих домов, где были больные. Кроме того, было предписано принять следующие меры:

1)   обойти все население и опросить, нет ли больных;

2)   устроить чтения и беседы о чуме;

3)   сделать рвы кругом могил на расстоянии двух аршин от последних, глубиной до 3 аршин; рвы залить известковым молоком и засыпать известью, с могил снять пласты земли четверти на две и залить известковым молоком; кладбище огородить;

4)   карантин продолжить до 10 дней;

5)   принять общие санитарные меры в окрестностях, и разослать предписание сельским властям о том, чтобы доносили о новых случаях.

Поселок при станции Дaypuя. 3аболевания начались 20 октября исключительно среди китайцев. Землянки, где выявлены заболевшие, были взяты в оцепление. Впоследствии все эти помещения сожгли, а

местность вокруг них выжгли и залили дезинфекционным раствором. Все китайцы из Дауpии и Борзи были эвакуированы на станцию Маньчжурия. Чумы на обеих станциях не было с 30 октября.

Тарбагатайские каменноугольные копи. Первые заболевшие чумой выявлены 26 октября. Болели исключительно китайцы. Первые двое заболевших приехали из Маньчжурии. Землянка вместе с трупом умершего в ней первого заболевшего чумой китайца была сожжена. Всего сожжено 4 барака. Лица, бывшие в соприкосновении с больными чумой, изолированы на 5 дней, платье и вещи их дезинфицированы. Жилища китайцев очищены. Вагон, в котором ехали китайцы (третьего класса), был отцеплен и продезинфицирован, а ехавшие в нем пассажиры подвергнуты обсервации.

Рекомендовано управлению копей предоставить рабочим более благоустроенные жилища.

Петровский завод. Заболело и умерло 14 человек. Первый заболевший приехал с Тарбагатайских копей, где он контактировал с больными чумой китайцами. Умершие сожжены вместе с теми помещениями, где они находились в момент смерти. Для обсервации было отведено 2 дома, затем под изоляционные и чумные пункты выделено еще 4 дома.

Верхнеудинск (Улан-Уде). Обнаружен один больной среди арестантов; труп сожгли; арестантов, бывших с ним в контакте, изолировали.

Мероприятия по линии КВЖД. Для руководства борьбой с эпидемией в пределах полосы отчуждения при Управлении дороги создана Главная железнодорожная санитарно-исполнительная комиссия с 13 подкомиссиями по линии, а также образована городская Харбинская санитарно-исполнительная комиссия. Все созданные организации были снабжены инструкциями и необходимыми средствами.

Сразу же по обнаружении чумы на станции Маньчжурия, был запрещен въезд в Россию китайцев без предварительной обсервации на станциях Маньчжурия и Пограничная.

С развитием же эпидемии продажа билетов китайцам была разрешена сначала до станций Хайлар и Мулин, затем только до Цицикара, где одновременно установлена обсервация. С проявлением чумы в городе Ашихэ, перевозка китайцев с этой станции была прекращена во всех направлениях в целях не допустить болезнь в Уссурийский край и предупредить новый занос чумы на западную линию, где эпидемию удалось прекратить. В тех же целях, а также для того, чтобы не допустить соприкосновения китайских и русских пассажиров, был запрещен прием китайцев в почтовые поезда, и перевозка их производилась исключительно в товарно-пассажирских поездах, причем вагоны этих составов в русские пределы не допускались. Во все поезда были назначены фельдшера для наблюдения за пассажирами в пути и установлен врачебный осмотр пассажиров на крупных станциях. Ввиду того, что время эпидемии чумы совпало с перевозкой запасных нижних чинов и новобранцев, были предприняты все меры, чтобы на остановках не допустить малейшего соприкосновения их с китайцами. С 5 января полностью прекращена перевозка пассажиров-китайцев III и IV классов из пораженных чумой районов по всем направлениям. Китайцев, пассажиров I и II классов перевозили в отдельных вагонах, в которые не продавали билеты русским пассажирам. Все отъезжающие из Харбина пассажиры-китайцы подвергались термометрированию на харбинском вокзале, и подозрительные по чуме отправлялись в пятидневную обсервацию. В целях «разряжения» безработного населения, по завершении обсервации осуществлялась бесплатная отправка по железной дороге бедных китайцев.

Станция Маньчжурия. В поселке при станции Маньчжурия, где были констатированы первые бактериологически установленные случаи чумы, организацией противочумных мер руководила местная санитар-но-исполнительная подкомиссия, в заседаниях которой принимали участие первое время генерал Афанасьев и главный врач железной дороги Ф.А. Ясенский или его помощник Э.П. Хмара-Борщевский. На начальном этапе эпидемии русские власти не имели четкого плана, как с ней бороться. Среди врачей и чиновников начались дискуссии, опасность же самой эпидемии недооценивалась. Первые две недели после бактериологического подтверждения легочной чумы жители поселка могли свободно передвигаться по железной дороге, подвергаясь только поверхностному медицинскому осмотру. Ни 5-дневной обсервации, ни даже термометрирования отъезжающих из поселка не проводилось. Правда, справедливости ради заметим, что обычно о допущенных в ходе ликвидации любой катастрофы ошибках судят в спокойной обстановке, имея перед собой на бумаге систематизированную и полную картину уже произошедших событий. Те же, кто должен был принимать решения в Маньчжурском очаге легочной чумы, не имели ни того, ни другого.

На первом заседании, 12 октября, решался вопрос о помещении для больных, изолируемых и обсервируемых, так как таковых в распоряжении врачей не было. Сначала было решено поставить в тупик 50 теплушек, 8 из них отвести под больных, поставив в них по 6 коек, а остальные – для изолируемых и обсервируемых, устроив в них нары. Отопление и освещение отнести на счет железной дороги (рис. 48).

Пищу для больных предполагалось готовить в больничной кухне, а обсервируемым предоставить возможность готовить ее самим, устроив для них 4 плиты и выдав посуду. Весь пункт решено окружить войсками.

Но уже через 2 дня выяснилось, что вагоны-теплушки для помещения больных неудобны, так как врачу при обходах больных приходится одеваться на открытом воздухе, а, открывая двери теплушки, обдавать больных холодным воздухом.

48. Вагон-теплушка, приспособленный для ночлега. С началаэпидемии в Маньчжурии, такие вагоны стали основными помещениямидля содержания обсервируемых лиц. Позже их использовали в качественочлежек для бездомных китайцев (Касторский Е.С., 1911)

Ввиду этого постановлено просить разрешения приспособить для помещения больных чумой холерные бараки, что и было приведено в исполнение 9 ноября.

В окончательном виде на чумном пункте в Маньчжурии дело было поставлено следующим образом:

1)   для обсервации на специально проведенном тупике установлено достаточное число вагонов-теплушек, окруженных цепью часовых;

2)   для помещения больных, изолируемых и персонала, приспособлены три деревянных здания – бывших холерных барака. Эти здания были выстроены из двойного ряда досок и внутри оштукатурены.

В одном здании жил персонал: санитару, врачу и фельдшеру предоставлялось по отдельной комнате с особым выходом. В помещении врача была установлена ванна. В другом здании помещалась чумная больница: большая комната с низкими деревянными кроватями, особая комната для дежурного санитара и особый выход для больных. Третье здание – запасное и изоляционное; в нем помещались санитары, подвергнутые обсервации, когда среди них появились случаи заболевания. В этом же помещении была устроена ванна для персонала. Полы во всех зданиях деревянные, со щелями.

Кроме перечисленных зданий отдельно построена дезинфекционная камера для обработки тарбаганьих шкур формалином. Она представляла большое здание около 130 м² с бетонным полом. Кроме того, для обсервируемых лиц устроена баня в вагоне-теплушке.

Второй вопрос, на котором остановилась комиссия, были меры, направленные на предупреждение дальнейшего развития эпидемии. На заседании от 15 октября было постановлено врачам вместе с полицией произвести поголовный осмотр населения, установить в подозрительных домах караулы, осматривать все поезда и устроить карантины в форме врачебно-пpoпускных пунктов на грунтовых дорогах. Фанзы, где были больные, запечатать и поставить караул.

Но уже 17 октября полковник Дориан заявил, что принятыми мерами цель не достигнута, необходимо оцепление всего поселка для предупреждения ухода китайцев и возможности переноса заразы. Из-за решительного протеста против этой меры главного врача железной дороги доктора Ясенского предложение было отклонено.

Однако 22 октября этот вопрос был опять поднят ввиду заявления доктора Бочкова, что осмотры поездов дают плохие результаты и что после осмотра чуть ли не с каждой станции снимаются больные. Предложение отклонили после возражения доктора Малова, заявившего, что явные больные задерживаются все без исключения, а проходят лишь находящиеся в инкубационном периоде.

Комиссия решила ограничиться следующими постановлениями:

1)  к каждому пассажирскому поезду прицеплять санитарный вагон с фельдшером;

2)  отделить особое помещение и кассу для китайцев.

28 октября председатель комиссии М.К. Кошкарев вновь поднял вопрос об оцеплении поселка, открыв заседание следующим заявлением: «Заболевания чумой в поселке, несмотря на принятые нами меры, все усиливаются, и чума занесена уже в Джалайнор, Хайлар и Цицикар. Желательно предупредить ее дальнейшее развитие. Ставлю предложение оцепить вокзал с прилегающими путями на обсуждение комиссии, так как одна дезинфекция вещей и одежды уезжающих китайцев не достигает цели». Комиссия постановила:

1)   устроить карантин для уезжающих китайцев;

2)   в пассажирские поезда китайцев не допускать вовсе и оцепить вокзал охраной для недопущения туда китайцев, за исключением чиновников и рабочих службы;

3)   в Джалайноре установить заставу для проезжающих не по железной дороге;

4)   установить ночной осмотр с оцеплением местности, чтобы китайцы не разбегались;

5)   довести до сведения начальника Забайкальской железной дороги о необходимости установить карантин на ближайших станциях к станции Маньчжурия;

6)   установить усиленный надзор за китайцами, живущими на станции Маньчжурия;

7)   по мере освобождения мест на обсервационном пункте отправлять туда и других китайцев.

Наконец, 3 ноября подкомиссия пришла к решению привести в исполнение план общей обсервации, установив теплушки не менее как на 3 или 4 запасных путях с разрывами в 5 или 10 сажень, через каждые пять теплушек. Утром 12 ноября с помощью войск и полиции были эвакуированы из фанз и помещены для обсервации в теплушки сразу 3607 китайцев.

Результаты такой массовой и внезапной обсервации превзошли все ожидания. Ни одного заболевания чумой в поселке после того не было, но были замечены случаи массовой заболеваемости в самих теплушках среди обсервируемых (в некоторых теплушках китайцы погибли все).

Во время эпидемии легочной чумы на станции Маньчжурия умерло 5 медицинских работников. Заболевания среди русских санитаров и фельдшеров Е.С. Касторский (1911) объяснил тяжелыми условиями их работы и недостаточной подготовленностью по мерам личной защиты от инфекции.

Борьба с чумой в Харбине. Здесь борьба оказалась крайне затруднительна главным образом из-за соседства с китайским городом Фуцзядян, находящимся вне полосы заведования железной дороги и вне воздействия русской власти.

Город Харбин к 1910 г. стал промышленным центром Маньчжурии и Дальнего Востока. Он привлекал на заработки китайских рабочих, число которых летом достигало 60 тыс., но из них только 25 тыс. жило в Харбине. Они скученно жили в торговой части города, где имелось большое количество грязных и обветшалых домиков – фанз. Об их санитарном состоянии Богуцкий писал следующее: «Лачуги китайской голытьбы, населяющей Японскую улицу, до того убоги, тесны и темны, что с трудом верилось, что это жилище людей. Часто, в первый момент, когда войдешь во внутрь фанзы с улицы, решительно ничего нельзя видеть за дымом и копотью. Встречались такие фанзы, где даже в ясный день было совершенно темно и для осмотра их приходилось зажигать лампу или свечу.

Дальнейший осмотр, судя по началу, только дополнял безотрадную картину: насквозь промерзшие и прокопченные стены; маленькие, заклеенные бумагой вместо стекол, окна; прогнутые потолки и грязный, обычно заплеванный пол – составляют жилище китайской бедноты. Внутренняя обстановка обычно гармонирует жилищу: деревянные, редко – кирпичные нары, застланы грязными просаленными циновками, еще более просаленные столы и скамьи. Все это настолько антисанитарно, что возбуждает сильное опасение, что при занесении сюда чумы на дезинфекцию положиться нельзя».

Нередко, когда из фанз выводили жильцов на обсервацию, русским врачам приходилось поражаться той массе изнеможенных людей, выползающих из всевозможных углов и чердаков: их количество часто превышало в 5 раз то, которое можно было предполагать по размерам фанзы.

49.  Китайская фанза (Богуцкий В.М., 1911)

В городе не было ни канализации, ни водопровода, ни упорядоченного ассенизационного дела, ни хороших мостовых. Заработок китайского чернорабочего составлял от 10 до 50 коп в день, квалифицированные рабочие получали от 18 до 50 руб в месяц. Русских рабочих в городе насчитывалось около 5000.

Город Фуцзядян находился в еще худшем санитарном состоянии. До постройки КВЖД (1896 г.) на его месте стояло около 10 китайских фанз, и этот маленький поселок должен был войти в полосу отчуждения.

Однако китайские власти предугадали то важное промышленное значение, которое будет он иметь, и обнаружили незаурядную хитрость. Местный даотай (губернатор) еще в 1896 г. упросил управляющего дорогой Юговича оставить Фуцзядян вне полосы отчуждения. К 1910 г. невзрачный поселок разросся в город с 35-тысячным населением, практически все его жители работали в Харбине.

В Харбине для ликвидации эпидемии осуществлялись следующие противочумные мероприятия:

1.   Усиление врачебного наблюдения за состоянием здоровья населения как в Харбине, так и в полосе отчуждения.

2.   Возможно раннее обнаружение и ликвидация очагов чумы, изоляция заболевших.

3.   Тщательное обеззараживание жилищ и вещей больных чумой.

4.   Сбор, захоронение или сжигание тел людей, умерших от чумы.

5.   Устройство пропускных пунктов для медицинского осмотра всех прибывающих в город.

6.   Улучшение жилищных условий беднейшего населения.

7.   Устройство ночлежно-питательных пунктов для пришлого элемента, местных рабочих и безработных.

8.   Санитарное просвещение населения

Однако на начальном этапе эпидемии никакого четкого плана у властей не было, и их действия носили характер импровизации. 27 октября, в тот же день, когда обнаружено тело первого умершего от чумы китайца, было созвано заседание Главной железнодорожной санитарно-исполнительной комиссии, на котором решено оборудовать чумный барак, возложив заведование на Н.С. Петина. Одновременно созвано заседание Городской санитарно-исполнительной комиссии, на котором решено усилить врачебное наблюдение за состоянием здоровья населения, для чего разделить город на 8 участков. Каждый участок поручить санитарному наблюдению и обследованию медицинского персонала, состоящего из врача, двух фельдшеров и четырех санитаров (с конца февраля 1911 г., благодаря прибытию врачей из России, город разделили на 16 участков). Осмотр не должен ограничиваться только опросом, врач должен выявить и обследовать лиц, подозрительных по чуме, и составить списки санитарно-неблагополучных дворов.

50. План Харбина с указанием оцепления и противочумных организаций. Треугольник с флажком – пропускной пункт; плотный пунктир – линия оцепления; светлый пунктир обозначает границу санитарного участка; кружок – дезотряд; кружок с флажком – летучий отряд

При обсуждении вопроса обеззараживания жилищ и вещей больных чумой решено малоценные вещи сжигать с уплатой их стоимости, для дезинфекции же более ценного имущества оборудовать 2 дезинфекционных камеры, а также создать запасы дезинфекционных материалов и пригласить дополнительный врачебный персонал. План Харбина с указанием оцепления и противочумных организаций приведен на рис. 50.

Все мероприятия приводились в исполнение исполнительным органом Городской санитарно-исполнительной комиссии – совещанием врачей, а также им избранным бюро. Протокол этого драматического совещания мы приводим ниже.

3аседание Городской Санитарно-Исполнительной Комиссии 27 октября 1910 г.

На заседании присутствовали: председатель Городского совета Е.Э. Берг, члены Городского совета: Е.Д. Дыновский, Е.И. Добисов, Ф.С. Мымрин и Фын Юань Сян. Начальник Заамурской железнодорожной бригады генерал-майор барон Е.Э. Ропп, бригадный врач железнодорожной бригады Д.П. Баумгартен, врач Заамурского округа пограничной стражи И.Н Гельд-нер, начальник городского участка А.А. Захаров, начальник 8 участка службы пути Р.Э. фон Прюссинг, помощник полицмейстера ротмистр Гладышев, старший врач железнодорожной больницы Т.О. Новкунский. Уполномоченные: доктора С.И. Гиллерсон, И.Ф. Аккерман, присяжные поверенные М.С. Уманский и А.М. Добржанский. Врачи: И.Ф. Гольдберг и Л.И. Марго-лин, секретарь Комиссии А.П. Козловский.

При открытии совещания, председатель Совета сообщил о появлении в Харбине случая чумного заболевания, а инженер Захаров доложил о мерах, которые уже приняты относительно погребения умершего и изоляции, наблюдения за фанзою где он умер, и лицами, имевшими соприкосновение с больным. Причем сообщил, что на случай появления заболеваний и для помещения подвергнутых обсервации – спешно ремонтируются бараки, находящиеся у здания больницы для заразных, у сортировочного пути.

Ввиду уже появившегося указанного выше случая заболевания чумою в Харбине, от которого умер китаец в фанзе в конце Ново-Торговой улицы (Модягоу), по предложению д-ра Гиллерсона найдено необходимым разделить город на участки и поручить каждый из таких участков санитарному наблюдению и обследованию врачебного персонала, состоящего из одного врача, двух фельдшеров и четырех санитаров. Означенные врачебные отряды должны безотлагательно обойти и осмотреть порученные им участки и убедиться в их благополучии по чуме, причем осмотр не должен ограничиться только опросом о том, нет ли больных, но и осмотром как людей, так и дворов. Обсуждая о том, на какое количество участков должен быть разделен город и какое количество врачебного персонала должно быть приглашено – пришли к заключению, что пока можно разделить весь город на 8 участков и пригласить 8 врачей, 16 фельдшеров, 32 санитара и переводчиков, которые, если окажется возможным, могут быть и санитарами.

Относительно помещений для больных чумою, подозрительных по заболеванию лиц, подлежащих врачебному наблюдению, вследствие того, что они приходили в соприкосновение с больными, признано необходимым иметь для каждой категории означенных лиц отдельные помещения, совершенно изолированные одно от другого, хотя эти помещения и могут находиться в близком между собою соседстве вблизи означенных помещений следует иметь баню, дабы лица, подлежащие обсервации, предварительно могли быть вымыты и переодеты в больничное платье и белье. Снабжение больничною одеждою и пищею лиц всех указанных выше трех категорий должно производиться за счет исполнительных органов по принятию мер против чумы.

Обсуждая вопрос о размере помещений, которые потребуются для указанной выше цели, было высказано, что, в случае необходимости, для помещения лиц, подлежащих обсервации, могли бы быть приспособлены здания, предназначенные для помещения больницы для заразных больных.

По вопросу о дезинфекции определено, что малоценные вещи следует сжигать с уплатою владельцам их стоимости, для дезинфекции же более ценных вещей надо иметь две дезинфекционных камеры.

Также необходимо немедленно озаботиться приобретением дезинфекционных материалов, как-то: 100% карболовой кислоты, хлористой извести, сулемы, зеленого мыла и проч. При обсуждении этого вопроса, по заявлению д-ра Новкунского, выяснилось, что железная дорога имеет в значительном количестве карболовую кислоту, сулему и зеленое мыло, а по сообщению д-ра Гольдберга, в городе можно приобрести немедленно до 600 пудов нужной карболовой кислоты. Высказано пожелание о скорейшем заготовлении дезинфекционных средств, так как цены на них в ближайшем будущем, несомненно, должны сильно возрасти.

Относительно приглашения необходимого врачебного персонала выяснилась необходимость анкеты как между местными врачами, так и в Томске и др. университетских городах, по поводу приглашения для борьбы с чумою как врачей, так и студентов-медиков 5-го курса.

Затем было признано, что с целью помощи вышеуказанному наблюдательному врачебному персоналу и для наблюдения за чистотою дворов следует разделить город на попечительства, причем каждый попечитель должен иметь под своим наблюдением возможно ограниченное количество дворов, дабы иметь возможность ежедневно осматривать их и сообщать врачебному персоналу о результатах этих осмотров. При обсуждении этого вопроса член Городского совета г. Фын Юань Сян объяснил, что если в настоящее время китайцы скрывают своих больных и относятся недоброжелательно к принимаемым карантинным мерам, то это происходит вследствие незнакомства их с опасностью, которую представляет эпидемия чумы и мерами, которые следует принимать против распространения ее, а потому он полагает, что следует с этим ознакомить возможно более широкие слои китайского населения, для чего издать, подобно гонконгскому управлению, брошюры на китайском языке и войти в соглашение с китайскими врачами, при посредстве которых распространить среди китайского населения нужные сведения о болезни, представляемой ею опасности, необходимости принятия для предупреждения распространения ее карантинов и других мер борьбы с эпидемией. Тогда, он думает, китайское население пойдет навстречу принимаемым европейцами мерам и будет совместно вести борьбу с эпидемий.

Председатель Совета Е.Э. Берг также считает необходимым установить связь между китайским населением города, попечителями и врачебным персоналом, причем необходимо принять меры против эпидемии не только в Харбине, но и в Фуцзядяне, население коего находится в постоянных сношениях с харбинскими жителями. Господин Фын Юань Сян находил полезным для сего приглашать на заседания Комиссии и представителя фуцзядянского общественного управления для ознакомления через него население Фуцзядяна с мерами борьбы с чумою, и он полагает, что тогда и в Фуцзядяне будут приниматься необходимые меры.

Кроме того, по предложению председателя Городского совета, было признано полезным, чтобы господа врачи читали бесплатные лекции о чуме и мерах борьбы с нею дня ознакомления с этим возможно более широких слоев населения.