Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР 5 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

– А видеть вокруг простыми глазами, нельзя, да? – спросил я, когда вполне освоился в обращении с новыми способностями.

– Ну, во-первых, то, что ты называешь «простыми глазами» – не совсем «простые глаза». И даже совсем не простые глаза. Ты же не видишь, а принимаешь сигналы от наблюдателей, которых ты можешь перенастроить – сказал Флибер.

– Наблюдатели, это созданные мной сгустки силы, которым приданы нужные мне функции.

– Ух ты! – поразился я. – Дроны-шпионы⁈

– Скорее – датчики. Они почти не могут перемещаться в атмосфере, но их очень много. А в космическом пространстве энергии много. И некоторые настроены, не только как локационные спутники, но и как спутники связи. За пределами атмосферы больше силовых потоков, поэтому там они более функциональны.

– Ничего себе! – восхитился я.

– Не пойму, чему ты удивляешься? Как бы я, по-твоему, осуществлял контроль этого и иных миров. Да и переходы… Без, э-э-э… У вас их называют – плазмоиды… Без, э-э-э… Ну, короче, всё в них. Это такая форма жизни, живущая вне времени и пространства. Она не очень интеллектуальна, но совсем не агрессивна, а потому используется более развитыми энергетическими формами жизни, как инструмент и источник энергии.

– Они – вокруг нас⁈ – удивился я.

– Не совсем. Плазмоиды обитают в космосе. Там их движение можно упорядочить командами. Вот они и летают вокруг вашей планеты практически сплошным слоем, хе-хе, в п ять километров. Я стянул их со всей солнечной системы. От них поступает энергия для тех сгустков силы, что нужны мне в атмосфере.

– Очень сложно, – покрутил головой я. – Зачем такие сложности?

– Ну а как, позволишь контролировать процессы во всех параллельных мирах? Да и не дают они распространяться этой заразе дальше вашей Земли.

– Какой заразе? – насторожился я.

– Параллельность миров существует, но её стараются избегать. Они создают ошибки при перемещении в пространстве. Раньше было такое. Очень давно. И параллельные миры запрещены общим решением разумных рас.

– А у нас? – удивился я.

– У вас получилось случайно, и скорее всего из-за этого «зайца», что б ему ни дна ни покрышки. Ведь параллельность миров не предполагалась. Предполагался твой переход в прошлое твоего мира. И он произошёл в штатном режиме. Правда, планету, на всякий случай окружили плазмоидами.

– Ни фига себе! – удивился я. – Грамотные у тебя, э-э-э, хозяева.

– Грамотные, – вздохнул Флибер. – Только, почему до сих пор не вмешались? Не понятно.

Мы помолчали. Я закончил утреннюю тренировку, позавтракал, собрался и поехал на занятия. Близился чемпионат мира по кёкусину. Надо было снова начать готовиться, а значит – нырять в будущее и нанимать инструкторов, но уже по кёкусин каратэ. А может и стоило провести настоящие поединки, чтобы наработать навыки выведения противника из рабочего состояния.

Я бил маваси гери, поднимая колено прямо перед собой, а потом, за счёт хорошо растянутых связок таза, разворачивал ногу и двигал колено во внутрь по дуге и опускал его вниз. Поэтому траектория ступни получалась почти прямолинейной. Только в самом конце она начинала двигаться в сторону челюсти, поражая её сбоку. Это всегда был железобетонный нокаут. Так как удар был неожиданным. На чемпионате по сётокану три поединка я выиграл именно таким ударом. Точно так же я бил и лоукики, вворачивая свою ногу в ногу противника за счёт увода колена вовнутрь.

Хоть я и имел свободное посещение, но на физкультуры я ходил. Я вообще любил физкультуру. Я жить без неё не мог. Что такое было заложено во мне? От отца это было или от кого? Но я с детства мог, как говорила мама: «гонять собак» с утра и до позднего вечера. А в спорт я влюбился тоже с самого раннего детства. Бассейн, коньки, лыжи с отцом, я осваивал лет с пяти.

Сегодня сдавали легкоатлетические нормативы и играли в баскетбол. Мы с детства играли в двадцать одно или в пятёрки на площадке, где имелись на трубных конструкциях и баскетбольные щиты с кольцами. Поэтому попадать в оные я напрактиковался хоть с места, хоть с разбега. Да и в школе волейбол, баскетбол и ручной мяч, были любимыми развлечениями.

Вот и в институте, я неплохо помогал нашей сборной, исполняя роль разыгрывающего. Моя скорость и хоккейный опыт позволили мне постепенно занять постоянное место в сборной. Мой невысокий по баскетбольным меркам рост, компенсировался способностью быстрого принятия решений и неплохим владением мяча. Я «читал» игру на несколько ходов вперёд, мгновенно оценивал ситуацию, находил открытых партнёров и отдавал пасы, которые разрезали оборону противника. Но и сам я довольно успешно атаковал кольцо с дальних расстояний.

Ещё я удачно бегал за институт на длинные дистанции и не очень удачно на короткие. Не мог же я и на длинные и на короткие расстояния бегать одинаково хорошо. Пришлось выбирать, в чём себя позиционировать. Однако из студенческих нормативов я не выбегал за второе место, пропуская вперёд себя Женьку Мартыненко, который даже уехал на какой-то чемпионат в город Талин. Мне эти чемпионаты были не нужны, а Женька жил бегом. В смысле, этим видом спорта жил.

Вечером в читалке я помог Ларисе с начертательной геометрией, отвёз её домой. По пути мы подвезли её маму, работающую в магазине, дома попили, привезённый нами чай с плюшками, напечёнными Аллой Михайловной ещё с утра. После этого я поехал домой и перенёсся в будущее, где и пробыл около месяца, отдаваясь подготовке к чемпионату мира по кёкушин карате.

Там тоже можно было заниматься с Флибером контролем миров, так как энергетические сущности: плазмоиды и атмосферные энергетические датчики существовали во всех мирах сразу. Именно поэтому переходы между мирами осуществлялись с их помощью. Единая энергия – была единой сутью любого множества параллельных миров. Понять это было сложно, но я понял главное и как-то сам, своей волей перенёсся в одни из выбранных мной миров. Их можно было листать, словно книгу, а потом перенестись в ту точку, которую выбрал. Это оказалось очень легко и просто. Так легко, что я, появившись на каком-то берегу, какого-то моря, какого-то мира, даже рассмеялся и прямо в одежде бросился в воду.

Чемпионат мира по кёкушин каратэ я выиграл, победив во всех семи схватках нокаутом. Всего участвовало около двух сотен спортсменов. Я никому не дал по себе даже ударить. Все атаки я встречал ломающими локтевые и коленные суставы блоками. Прямые удары в колено в кёкушин каратэ запрещены, но ведь я не атаковал, а защищался. А блокирующих техник в шотокане было предостаточно. Просто, э-э-э, мало кто их доводит до того силового и скоростного совершенства, до которого их довёл я.

Между прочим, я и был с самого начала заявлен как мастер шотокан-каратэ, которой откликнулся на призыв самого Масутацу Ояма поучаствовать в его «чемпионате мира» и показать превосходство шотокан-каратэ над кёкусин-каратэ. Я выступил и доказал, продемонстрировав совсем не те «танцы стиля шотокан», о которых везде говорил и писал Ояма.

* * *

– Послушай, Флибер, – сказал я, как-то сидя вечером у камина в своём домике своего мира на берегу моря.

– А почему мы не можем окружить Джона и заставить «сучность» из него выйти. Есть, ты говорил, какие-то капсулы?

– Ты же, хе-хе, хотел, что бы он «похоронил» Лондон, – «хехекнув» переспросил Флибер.

– Да, это я так… Погорячился. Лондонцы-то в чём повинны? Там же шесть миллионов жителей. Жалко.

– В войнах у вас погибало больше мирных жителей, – философски заметил Флибер. – Это ведь может предотвратить многие жертвы в будущем.

– Не-е-е… – засмеялся я. – Я не готов становиться «вершителем» судеб.

– Странный ты… То ты готов стать «вершителем», то ты не готов… А если бы Женька уже вчера «распилил» ядро атома и Лондон взлетел бы на воздух? Ты бы переживал?

– Хм! Наверное, да! Но не сильно! Мне Женьку жалко. Я его хочу спасти.

– Хм! Во-первых, – это уже не Женька, а Сашка из другого мира, которого ты здесь не встретил, и скорее всего не встретишь. События здесь и сейчас, из-за этого Сашки, пошли наперекосяк. Да, так наперекосяк, что даже мне свести их к известному результату будет довольно сложно.

– Во-вторых, – тебе надо, наконец-то, определиться с целями и поставить задачи: кто друг, а кто враг, какие у тебя приоритеты будущего. В третьих – у нас нет силовых ресурсов, чтобы блокировать высшую энергетическую сущность.

– А эти? Э-э-э… Те, кто за ним прилетает? Они как?

– Хм! Они сами высшие, и у их есть корабль в котором столько дури, что хватит на сотню таких «сучностей».

– Во-о-о-т, – сказал я со значением. – А если у них корабль отобрать?

Флибер на некоторое время «завис».

– Это, извиняюсь, каким образом? – наконец спросил он.

– Хм! Я тут подумал… А что если заманить их сюда, создав иллюзию этого высшего. Во мне, например. Ну-у-у… Из меня, например. Сможешь?

– Не понял, – явно опешил Флибер.

– Ну, как не понял? – удивился я. – Ты же уже понял, что это за существо?

– Понял. Оно такое же, как и те, что прилетели за ним.

– Во-о-о-т… Ты же можешь создать иллюзию, похожую хотя бы приблизительно на эту «сучность». Чтобы они заметили его. В смысле – меня… Они такие – оба, цэ, а я такой оба, на.

– Ещё больше запутался. Какие такие «на» и «цэ».

Я чуть не описался от смеха.

– Это такие выражения. Они накидывают на меня кокон и переносят на корабль, а я его захватываю.

– Зачем им переносить тебя на корабль? – удивился Флибер. – Они тебя тут потрясут-потрясут, поймут, что в тебе ничего нет, и отпустят.

– А ты сделай так, чтобы они не поняли, что во мне ничего нет.

– Это не возможно.

– Да как невозможно⁈ – удивился и возмутился я. – Во мне матриц, как микробов. Возьми одну и перестрой на излучение его частот. Или что там у него? И пусть маякует. Даже если они просто вытрясут её из меня, то пусть забирают. Хрен на них. Зато от Женьки этого отстанут.

– Не-е-е… – удивился Флибер. – «Предок» твой был горазд на выдумки, но ты… То, – идею перехода придумал, то, сейчас…

– Идею перехода, как, оказалось, придумали до меня. Короче, Склифосовский… Сможешь сделать копию «сучности»?

– Э-э-э… А дальше? Допустим, ты попадаешь на корабль. Как ты сможешь его себе подчинить?

Я почесал затылок.

– Не знаю пока. Но должен же быть какой-нибудь способ. Это вообще, что за корабль?

– Вообще, в материальные корабли летают только на материальных кораблях. Э-э-э… Которые могут материализовываться. То есть, со встроенными гуманоидными матрицами.

– Ну вот! – воскликнул я радостно. – Я так и думал. Вспомнил же другие космические корабли. А раз там есть гуманоидная матрица, то она меня должна воспринять, как командира. Если я применю соответствующие команды.

– В смысле⁈ Какие это «соответствующие» команды? – удивился Флибер. – Откуда ты их знаешь?

– Хм! А я их пока и не знаю. Ты их для меня узнаешь. Ты же говоришь у тебя все плазмоиды под контролем? Вот пусть они и снимут те команды, которыми корабли управляются. Когда очередной корабль зайдёт в нашу систему.

Флибер надолго замолк. Очень надолго. Я даже умудрился задремать, глядя на всполохи огня, и слушая потрескивание поленьев.

– Ну, допустим, – наконец-то сказал Флибер. – Возьмёшь ты под контроль корабль, а дальше? Ведь это с твоей стороны будет агрессия…

– С какого перепугу? – удивился я. – Это с их стороны будет агрессия. Ведь это они меня похитят. А с моей стороны это будет обороной. Они, кстати, не грохнут меня?

– Не имеют право. Это будет нарушением конвенции. Гуманоидные цивилизации под защитой собратьев по разуму. А тем более вы под защитой других высших энергетических сущностей – Тохов. По сути, любые их действия здесь незаконны.

– Ну, и вот…

– Ну и когда ты готов на акцию? – спросил Флибер.

– Да, хоть сейчас! Как создашь иллюзию, так и готов.

– Тут вот какая ситуёвина, – начал Флибер. – В тебе я нашёл следы той сущности. Не в тебе, конечно, а в одной из матриц. Ты, на удивление, правильно всё рассчитал… И поэтому, воссоздать её образ мне ничего не стоит. Только, готов ли ты?

– Они меня здесь увидят? – спросил я.

– Увидят.

– А команды для корабля?

– Считанны.

– Ну, тогда, запускай Берлагу!

Прошло некоторое время. Я так же продолжал сидеть у камина. Ничего экстраординарного не происходило.

– Тут тебя проще всего обнаружить и тебя обнаружили. У них в твоей системе три корабля. Всё три сфокусировались прямо над тобой в точке стояния[1]. Вот один из них двинулся вниз.

– Я и сам вижу, – сказал я. – Научился.

– Ты бы вышел, а то, мало ли, что они со строением сделают? Снова потом строителей возить…

– Действительно, – согласился я и, выйдя из дома, сел в шезлонг.

Стояла ночь. В небе висели крупные звёзды. Одна из них приближалась, делаясь ещё крупнее. Высшие сущности я увидел через «зрение» Флибера. Их было семеро и они «вышли» из зависшего надо мной плазменного облака. Стало страшно. Тело затрясло.

– Что вам надо? – спросил я так, как если бы говорил с Флибером. – Я давно за вами наблюдаю. Зачем вы проникли в мой мир?

Они встали вокруг меня.

– В тебе беглец, – сказали мне. – Отдай нам его и мы уйдём, не нарушив твой покой. Он нарушил наши законы.

– У меня нет никого, кто бы нарушил чьи-то законы.

– Он в тебе, – сказали мне уверенно. – Мы чувствуем это. Это такой же как Тох, что сидел в тебе много миров назад, только он наш.

– Как Тох? – удивился я и покрутил головой. – Нет! Вы ошибаетесь. Во мне нет никого из высших энергетических существ. Я бы это знал, потому, что я могу их распознавать. Я и вас распознаю и вижу.

– Да! Мы удивлены! – сказал некто. – Однако мы точно видим его в тебе. Отдай нам его, и мы уйдём с благодарностью.

– Мне нечего вам отдать и вы начинаете мне надоедать. Если вы не уйдёте, я буду считать ваше присутствие актом агрессии.

– Тогда мы будем вынуждены забрать его без твоего желания, гуманоид. Ты не сможешь нам противостоять, а мы не уйдём без беглеца. Мы слишком долго его искали. Слишком долго. И он очень опасен для твоего мира гуманоид. МЫ спасаем твой мир от гибели.

– Тут я решаю, кого и что спасать. Если вы не покинете мои миры навсегда, я буду вынужден принять меры по пресечению вашей агрессии.

– Это одни слова, гуманоид, не имеющие за собой силу. У тебя нет против нас никакого оружия.

Я вдруг почувствовал подступившую к горлу тошноту, словно меня действительно тряхнули так, что внутренности едва не вылетели вместе с едой. А я сегодня ел прекрасную сему, пойманную собственноручно и приготовленную моими китайскими поварами, проживающими здесь постоянно. Не получился у меня мой мир без людей.

Посмотрев на ужин я даже натурально разозлился. Разозлился и приказал плазмоидам атаковать оба, оставшиеся на орбите, корабля. Не всем, а ближайшей тысячи.

– Ты зря расходуешь энергетические ресурсы. Спасибо, конечно, за бесплатную энергию, но твои действия нас не устрашают. Но в тебе, действительно, нет беглеца. Или он так крепко в тебе сидит, что мы не можем его, э-э-э, вытряхнуть. Придётся забрать тебя на корабль.

Я уже сейчас мог бы взять ближайший корабль под контроль, если бы на нём не был надет кокон защиты от проникновения любых силовых полей.

– Вы с ума сошли? – «возмутился» я и заорал во весь голос. – Вы осуществляете насилие над суверенной личностью!

И чуть было не закричал: «Я буду жаловаться королю! Я буду жаловаться на короля!»

Хе-хе… «Свободу попугаю!», ха-ха…

Меня крутнуло в воздухе и ногами вперёд забросило в громадный плазменный шар, преретекавший всполохами. Что-то у меня в ушах «чпокнуло», словно встали на место сдавленные давлением барабанные перепонки, и вокруг меня заколыхалось «северное сияние». Красиво было до ощущения бабочек в животе. Дух, как говорится, захватило.

– Обязательно напишу такую картину, – подумал я. – Уже день потерян не зря.

* * *

[1] Точка стояния – местоположение спутника на геостационарной орбите, когда он неподвижен относительно поверхности Земли.

Глава 8

В моём теле вдруг образовалась пустота. Мысли куда-то исчезли. Но «видеть» миры и «говорить» с Флибером я продолжал. Большая часть моей матрицы, на всякий случай, была выведена Флибером за пределы этого тела и размещена в энергетических «ботах». В теле осталась только «порченная» энергетическая оболочка, но «связь» с ним прервалась. «Бабочки» и радужное сияние исчезли.

Так продолжалось некоторое время, потом меня снова окутало красочное великолепие.

– Почему в тебе лишь след беглеца, – спросили меня.

– Потому, что во мне его нет. Хотя я могу лишь догадываться о ком или о чём вы говорите? Но вы вторгшись не только в мой мир, но и в мою сущность, объявили мне войну и я вынужден действовать по пункту пять параграфа один главы десятой Договора межрасовой коммуникации. Я отвечаю на вашу агрессию и объявляю вас своими пленниками, а ваши космические челноки своей законной добычей.

– Не смеши нас, гуманоид, – ответили мне. – Хотя нам нечем смеяться, но мы можем испытывать чувства, сродные вашему веселью. Скажи нам, где беглец и мы тебя отпустим. Ты не нужен нам. И твой мир нам не нужен.

Я приказал кораблю, в котором уже были поменяны команды управления и установлены коды доступа, которых, к моему удивлению, не было ранее, высадить меня на поверхность земли. Команда кораблём была выполнена. Точно такие же команды прошли и по двум другим кораблям и «высшие разумные» стали там пленниками.

Очень долго меня никто не тревожил, а я не форсировал события. Зачем, если главное, чего я добивался, получилось. Я заимел космические корабли, дающие энергию моим мирам. Моим ботам… И даже если вдруг случится что-нибудь такое, что заставит Флибера покинуть меня, миры останутся под моим контролем. Это во-первых. А во-вторых, теперь я спокойно могу поговорить с тем существом, что вселилось в Женьку. Поговорить, и даже, хе-хе, «арестовать» его.

В кораблях, как мной и предполагалось, имелись модули для пленения энергетических сущностей. И, причём, хе-хе, не только энергетических. Меня, то они, «запихнули», как раз-таки в такую оболочку. Оболочку для перевозки биологических арестантов. И если бы не их желание узнать, где, всё-таки находится их «беглец» и разблокировать мой разум, лететь бы мне в тридевятое царство в тридесятое государство. Да-а-а… Но на то и был сделан расчёт. На их интерес в завершении миссии тут, на этой планете, что сделать без включения моего разума не получалось.

– Мы признаём своё поражение, гуманоид. И признаём, что поступили, нарушив закон. И признаём твоё право на контрибуцию. Однако просим тебя вернуть нам наши корабли, чтобы нам вернуться домой.

– В честь чего это? – спросил я и добавил. – Что в бою взято, – то свято. А вы – мои пленники. Я пошлю вашему правительству соответствующую ноту и если они попросят вашего возврата, с обещанием ограничения вашей свободы в местах заключения на Родине, у вас появится шанс вернуться.

«Высшие» сущности заткнулись. Вернее, я сам отдал команду кораблю, и тот, ещё ранее распределив существ по ячейкам, отключил в них средства коммуникации. Пусть подумают.

А Флибер уже «отбил по радио» ноту протеста с приложением протокола событий, разосланных одновременно и другим членам космического содружества. В ноте указывалось, что я являюсь единственным официальным представителем правительства союза миров планеты Земля. И соответствующей солнечной системы. Ну, потому что Флибер, имея столько энергетических источником взял под контроль всех плазмоидов, позиционирующихся вокруг нашего солнца. Всех! А это как раз в зоне его реального притяжения, то есть на расстоянии до облака Оорта или, так называемой сферы Хила, за которой гравитация нашего солнца становится меньше гравитации других звёзд. А это, между прочим, на расстоянии около двух световых лет, то есть сто тысяч астрономических единиц.

А нехрен! Ещё кто позарится на мои астероиды и кометы! А там много разного добра имеется. Я по фантастическим книжкам помню. А так, сразу заявлено и баста, карапузики! Моё и прочь лапы! У меня в друзьях Тохи, а не абы кто! Нашим заявлением Флибер привлёк внимание своих хозяев и мы теперь надеялись на их скорое прибытие и помощь. Хотя… Это мой «предок» хотел разорвать колесо перерождений, а мне так и не надо было ничего разрывать. У Флибера, как я понимал, имелись проблемы с контролем миров, в следствие отсутствия необходимых ресурсов, но ведь их – ресурсы – можно и «дорастить» до увеличившихся потребностей. А так… Он был вполне себе «огурцом» и готов к новым подвигам и свершениям.

Благодаря плазмоидам наше сообщение дошло до адресатов быстро. Оно потрясло некоторую часть галактики своей несуразностью. Не было ещё прецедентов, когда гуманоиды захватывали даже не один, а три межгалактических охотника за нарушителями закона. Охотники не были простыми челноками и имели, как оказалось, высшую степень защиты от проникновения и неплохое вооружение, чтобы противостоять возможному нападению на них, с целью освобождения задержанных или арестантов, перевозимых с «зоны на зону». Этапирования, так сказать. Вот такие супер-пупер защищённые корабли мы и взяли без шума и пыли, хе-хе…

Мне они, – корабли – и не нужны были, и я был готов два из них обменять на мощный генератор-ретранслятор. А один всё-таки думал оставить при себе. Чтобы был. Мало ли куда приспичит? К тем же тохам, например. Да и с Женькой ещё разобраться надо было. Не успел я. Слишком быстро пришёл ответ от «вотнатов». Так называли расу задержанных мной «высших» энергосущностей.

Даже прилетели представители. Хотя… Куда им было деваться? Корабли-то оставались при мне. Прибыли и тохи, так как я просил у них посредничества в переговорах. Переговаривались долго. Вотнаты пытались обвинить в эскалации конфликта тохов, так как те передали гуманоидам высшие технологии. Но тохи потребовали не «путать понятия» и не менять тему торга.

И мне пришлось всё же выдать Женьку, так как если бы я не выдал его, то получилось бы, что я соучастник, а не жертва. А так, я высказал «предположение», что «беглец» может находиться в таком-то субъекте и привёл аргументы. Мои матрицы прошли сканирование на предмет моего вранья и я оказался чист перед галактическими законами, как стекло высочайшего качества.

Тохи затребовали контрибуцию. И я её получил. В вотнатских «тугриках», перечисленных на счёт какого-то «тоховского» банка на моё имя. Кстати, открытого в будущем, но для тохов это не имело никакого значения. И деньги на моём счёте уже были и ими можно было пользоваться. Ха-ха… Деньгами, которыми они мне заплатили за мою спасательную миссию. Мне они пока были не нужны, но это же здорово иметь деньги, котирующиеся во всех уголках космоса. Ха-ха! Пусть будут!

Джона от сущности освободили, но он этого даже не заметил. Как это происходило я наблюдал со стороны. Женька в это время находился в Москве, рисовал пейзажи зимней столицы. Он предпочитал, в отличие от меня, предпочитающего масло, – акварель. И рисовал он, едва ли, не лучше меня. Акварелью у меня так «живенько» не получалось. Я даже позавидовал Джону, безмятежно продолжающему писать искрящуюся от солнца заснеженную Москву, после того, как из него «вытряхнули» высшую энергетическую сущность, нарушившую какие-то межгалактические законы. Да-а-а…

В общей сложности мне пришлось прожить в этом мире около года. Нее хотел я быть застигнутым за какими-то своими простыми земными делами сообщением, о прилёте на мою планету пришельцев. Просто, если бы они вдруг захотели напасть, то пострадал бы этот – иллюзорный мир. Ну и это моё бренное тело с одной единственной матрицей погибло бы. Боты с остальными моими матрицами были эвакуированы в другие миры. Бережёного – Бог бережёт, а не бережёного конвой, как известно, стережёт. А тут я завязался в противостоянии с правоохранительной межгалактической системой. Бог его знает, чем бы оно могло закончится. И, если бы не тохи, то, да-а-а… Бог его знает!

* * *

На институтском новогоднем вечере мы с Ларисой нарядились в такие же, как у всех, карнавальные маски и это было весело. Ансамбль играл, но совсем немного. Заправлял вечером ведущий – шустрый малый с четвёртого курса мореходного факультета, которому я после некоторого времени обучения, доверил свою технику. Зато под весёлую зажигательную музыку и костюмированные представления проходили органично вписываясь в праздник.

Скоморохи и акробаты с жонглёрами и медведями встречались публикой на ура. Отлично прошёл музыкальный вечер! А всего-то нужно было посидеть над сценарием и пригласить студентов из института искусств. За маленькую денежку в сто рублей они готовы были выложить перед нетребовательной и неизбалованной публикой все свои невеликие знания и умения. А фокусники-иллюзионисты? Они произвели настоящий фурор.

Сам новый год мы встречали у нас в «гараже» в компании друзей: Ольги и Андрея Марковых, Татьяны Макухи и двух Ларисиных одногрупниц Натальи и Татьяны, пришедших со своими будущими мужьями, так сказать. Салаты были наготовлены заранее, мясо и куры запечены в духовке вовремя. Я занимался «готовкой» сам, чем сильно удивил девушек, в том числе и Ларису. Но кухонные комбайны убедили гостей, что столько приготовить салатов за день вполне возможно.

Но мне нечего было делать, что ли, чтобы готовить самому? А китайские повара, «гоняющие балду» в моё отсутствие, на что? Да и не смог бы я приготовить свинину в кисло-сладком соусе, ставшую королевой новогоднего стола. Особенно, когда её случайно в самом начале пиршества залили шампанским, ха-ха…

Восьмидесятый год начался, а наши войска в Афганистан не ввели. Вражеские «голоса» предвещали ввод наших войск и свержение Амина, но ни того, ни другого так и не случилось. И не случилось отравление Амина, и прихода к власти Бабрака Кармаля, пьяницы и демагога, развалившего НДПА[1] и заведшего свой народ в «дебри» гражданской войны.

Я не вникал в то, как эксплуатируются разведывательные и транспортные дроны., а меня не «доставали» просьбами «дай ещё». Видимо, мои кураторы поняли, что даром только кошки плодятся и готовили обоснование пополнения бюджета для закупки передового разведывательного и специального транспортного оборудования. Мне-то, конечно же было не жалко, но не мог же я, как господь Бог, осыпать их манной небесной. Того, что мной было предоставлено, хватало для эффективной деятельности тех отрядов спецназа, что активно работали в Афганистане.

Есть такая книжка «Шёл по городу волшебник». Я её в детстве читал. И она мне сильно нравилась. Да она всем детям нравилась. Взял спичку, сломал и заказывай что хочешь. Такая, э-э-э, современная волшебная палочка. Так вот, там был мальчик, хозяин этих спичек, который хотел заиметь друга для совместных развлечений. У него, у этого мальчика, был целый город, с магазинами, парками и аттракционами, а друзей не было. Не с кем ему было играть во все эти игрушки. Не интересно кататься на «Чёртовом колесе в одиночку», человек делиться хочет, тем что имеет. Нормальный человек, да…

Вот и я страдал. У меня, не было своих магазинов, но кое чем, купленным за свои или предка деньги, я запасся.

– Но кто это всё будет жрать? – иногда думал я, обходя свои закрома.

Китайские повара, живущие в моём мире, испросили разрешение разбить приусадебное хозяйство и я, немного подумав, разрешил, хоть и не хотел превращаться в феодала. Не хотел, а жизнь показывала, что без общества и без общественно-полезного труда для своего блага, человек существовать не может. Даже на всём готовом, человек хочет трудиться. А я «завёз» людей в безлюдный мир, снабдил их и пищей и одеждой и они стали «помирать» от безделья.

Короче, предупреждал меня «предок» остерегаться других миров, но не послушался я его и, постепенно, стал обрастать своим хозяйством. От слова «своим». А потом я подумал, а какого, млять, чёрта? Почему не дать людям просто жить? Я им – они мне… Так и поселились у меня первые двадцать семей землепашцев и животноводов-птицеводов, пашущих землю тракторами на электрической тяге.

А что? Теперь у меня энергии всякой разной было хоть, извиняюсь, жопой ешь. За два корабля вотнаты мне такой энергоаккумулятор-генератор подогнали, что можно было второе солнце зажигать, причём для всех двадцати миров сразу, ха-ха… А тохи прислали – за мои же деньги купленные – станции-преобразователи. Мне-то нужна была «простая» электрическая энергия. Станции были разной мощности и брали электричество прямо из воздуха. Самое интересное, что тайванцы даже не удивились таким технологиям. Что-то подобное было уже и в нашем мире. Только слишком дорого стоило.

Короче, в новом этом мире жизнь постепенно налаживалась. Наша с Ларисой тоже. Мы уже без боязни говорили о будущей свадьбе, и даже шутили по этому поводу. Это уже было большим достижением, потому что ещё совсем недавно если кто-то вдруг заговаривал про нашу свадьбу, Лариса или замыкалась, или шипела как кошка. У неё оказывается сейчас был не отец, а отчим. То есть, мама её разошлась с её отцом и Лариса долго жила с бабушкой. Болезненной темой оказалась для моей Лариски тема замужества.

У меня стало хорошо получаться море. А моря у нас было много. И писать я его мог с разных ракурсов, потому что видел сейчас с помощью Флиберовских дронов всё и вся. И видел в очень хорошем качестве. Мне не нужно юыло выходить в море, чтобы писать берег и мне не нужно было забираться на кручи, чтобы писать оттуда пенное море. Художники меня поймут. Они знают, что для писания с натуры, главное – ракурс…А ракурс у меня мог быть самый неожиданный.

И мои самые первые картины зимнего моря написанные с необычных ракурсов, понравились японцам. Я сначала прислал их слайдами, а Йоко Накамура снова запросила их на выставку. Наша Приморская картинная галерея их отправила. Мне в Японию ехать сейчас не хотелось. Зима и в Приморье стояла снежная и мы с отцом и у нас умудрялись и побегать по лыжне и поскатываться с горок, выезжая на электричке «Снежинка».

У нас не было сильно крутых и длинных склонов, но в толпе русскоговорящих и окружённых «нашими» лицами, нам было даже уютнее. Ну и пофорсить в фирменном снаряжении было перед кем. А отец форсить любил. Он здорово катался на лыжах. Мне далеко было до него. От спорта нужно получать удовольствие, тогда будет очень хорошо получаться. И красиво. А если просто выполняешь технические действия… Я выполнял технические действия и от спуска не «ловил кайф». А отец ловил.

Зато к маю я нарисовал новую серию манги про мои приключения с пришельцами, но со стрельбой из плазменных пистолетов и про злых и добрых плазмоидов. И про то, что у Тиэко и Мичи появились двое маленьких ребятишек. Вторая, кстати у Тиэко родилась девочка. Её тоже назвали Мичи.