Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР 5 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

– А если вдруг это случиться, тебе надо быть готовым, к тому, что я не смогу сохранить свою сущность. И тебе надо научиться открывать проходы в нужные тебе миры. Твой «предок», как ты его называл, мог это делать, и в твоей матрице должны сохраниться, э-э-э, коды доступа, как вы это называете. Это не так сложно.

– Зачем ему это было нужно? – удивился я. – Ведь ты был всегда рядом?

– Э-э-э… Не всегда. Я говорил уже, что наши отношения не были ровные. Иногда он отключал меня. Как в твоём случае. Ты же помнишь? Слово отключён – не совсем правильное. Меня нельзя отключить, ибо моя функция и заключается в том, чтобы я контролировал этот и параллельные ему миры. Просто я не мешал ему жить, как он выражался. Да-а-а… Жить и умирать. Вот он и потребовал, чтобы я научил его открывать переходы. Это не так уж сложно, на самом деле. Ты же видишь, когда хочешь нейроны в людях? Так и миры. Твой предшественник, кстати, не мог видеть нейроны. Но зато хорошо видел силовые сгустки и мировую паутину. Она прямо над тобой, перед тобой и даже в тебе.

– Не понимаю. Как это?

Я всё ещё ехал в институт и даже глянул наверх в стекло переднего люка, открыв горизонтальную «шторку».

– Так ты не увидишь пока. Не сможешь. Надо выйти и всмотреться вверх. Лучше лечь на спину в звёздную ночь. Тогда звёзды тебе помогут. Они ведь тоже энергетические миры.

Я представил, как звёзды вплетаются в паутину и предположил, что это должно быть красиво.

– Окей, сегодня ночью попробую, – сказал я сам себе.

После моего объяснения с Ларисой я бы не сказал, что наши отношения стали «шоколадными». Она иногда ни с того ни с сего была не в духе и не принимала моих ласк и сюсюканий. И я бы не сказал, что это происходило в особые дни по определённому графику. Просто моя Лариса имела фамилию «Балмашнова», а это означало, что у неё в роду были взбалмошные предки[1], черты которых передались и ей. Это ещё выяснил мой предшественник. У него было время разобраться, почему получалось так, кхе-кхе…

Однако туда-сюда меняющееся настроение моей Ларисы не мешало мне радоваться жизни. Мир для меня, после того, как мы расставили точки над «ё», снова расцвёл красками и наполнился смыслом. Широким смыслом. Особенно после откровений Флибера.

Я ежедневно утром «прогонял» все шотокановские ката. Они позволяли мышцам «не забывать» технику стоек, блоков и ударов. И применять их в схватках или боевых связках, практикуемых мной в спортзале управления КГБ. Там я появлялся один раз в неделю и этого было достаточно и для бойцов, и для меня самого. Ещё один раз в неделю у меня было самбо на Динамо. Третий раз в неделю – тренировка со старшей группой каратистов. Три дня в неделю я позволял себе официально «отдыхать», хотя то и дело «отлучался» в другие миры и нагружал себя там. Не хватало мне трёхдневной «простой» нагрузки, а посветить всё «свободное» время себе – не имел морального право. Любимую надо было «выгуливать» и выводить в «свет»: кино, театры, рестораны, выезды на природу с друзьями, которыми и для меня и для Ларисы стали Ольга и Андрей Марковы и их друзья. Правда, наш шашлычный сезон закончился едва начавшись, но иногда, даже сейчас, мы собирались в лесочке перед моим «гаражом».

Озабоченный приручением моей «львицы», я делил свою жизнь строго на две части и был вынужден «догружать» тело в тренажёрных и фитнес залах других миров. Тут я пошёл на подобие мошенничества. Да-а-а… Что делать, грешен…

Не выбрав все дни по договору с Алексеем, я после выигранной спартакиады, снова вернулся к нему, но не в следующий день по графику, а на месяц раньше. Флибер подсказал, да. И получилось, как в том фильме про «День сурка», когда герой возвращался и возвращался на уроки игры на фортепиано, постепенно играя всё лучше и лучше. Вот так и я вдруг понял, что за те же самые деньги могу грузить и грузить себя сколько угодно.

Так же было и в других заведениях, где можно было заплатить вперёд: гостиницах, отелях, и пунктах проката автомобилей. Хотя, с автомобилем было проще. Такси в будущем «работало», как часы. И это меня изумляло больше всего. У нас во Владивостоке сейчас заказать такси по телефону, практически не представлялось возможным. А там… Вышел в приложение на смартфоне, указал адрес, и езжай. Даже во Владивостоке такой сервис присутствовал! Да, что там во Владивостоке? Заехал я в «свою» деревню Губерово двадцать первого века, так и там такси ездит по вызову. Я просто обалдел. Правда, дорогу только центральную заасфальтировали. К бабушкиному дому как была грунтовка, так и осталась… Да-а-а… Двадцать первый век…

В ноябре сестра Ирка пригласила меня на свою свадьбу. Нас пригласила с родителями. Свадьбу играли в ближайшей столовой. Вышла она замуж за нашего однокашника, но на два года старше. Пашу Анкудинова. Я уговорил и взял с собой Ларису, а она встретила на свадьбе своего одноклассника ещё по четвёртому классу, ха-ха, Сашу Гончарова, который доучивался в нашей школе.

Оказалось, что Саша играет в вокально-инструментальном ансамбле «Баллада», базирующемся при ДК имени Ленина. Пригласил нас их послушать и заодно потанцевать. Нам с Ларисой только давай новые развлечения и мы в следующую же субботу сходили «на танцы».

Играли ребята очень хорошо. И репертуар у них был современный.Но почему они не играли хотя бы ту же АББу? Почему наши музыканты пытались переиграть Хипов или Дипов? Это же, мать вашу, танцы, а не рок-концерт. Я сказал об этом вперерыве Гончарову, тот скривился.

– У нас Гутман, терпеть не может лёгкую музыку. Мы его на Сьюзи Кватру с Джоном Сомерсом «Стамблинин» едва уломали. Ему бы что-то посложнее. Всё грезит о филармонии. А там надо демонстрировать профессионализм. Ну так и демонстрируйте в филормонии, а на танцах надо играть танцевальную музыку. Танцевальную, Саша, а не «Смок он за воте» или «Спид кинг». Как под такое танцевать?

– Многие приходят нас слушать.

Я посмотрел на Гончарова, на Гутмана, на других ребят-музыкантов, переглянулись с Ларисой и больше на танцы ни в ДК, ни в Большой, ни куда ещё, кроме ресторанов, не ходили. В ресторане даже проще было. Попросил сыграть песню, они сыграли. Хоть десять раз подряд.

Правда, рестораны не обходились без драк, но мы до финальных разборок не засиживались. Ужинали, танцевали пару танцев, и уезжали. Задирались и до меня. В каждом ресторане имелась своя «бражка» около и криминальых типов – постоянных посетителей. А так как и мы становились постоянными посетителями, то нас решили пощупать и если получится пощипать. Не получилось. Ни в «Арагви» не получилось, ни в «Волне», ни во «Владивостоке». Это были самые удобные рестораны, где можно было не только поужинать но и посмотреть на море, или погулять в центре. Туда мы ходили чаще всего. Там нас и пытались «прищучить». И вот тут пригодилась та мясорубка, которой меня научил Такаси.

Мы выходили, когда меня просили, вместе с Ларисой. С третьего раза она уже вела себя совершенно спокойно. Она оставалась строго за моей спиной, а я, включая мясорубку, гасил всех нападающих, отбивая руки и ноги. Не ломая, нет. Иных увечий я не наносил, так как не атаковал. И это видели все свидетели.

Во «Владивостоке» (ресторане) мы наткнулись на Васю, который был в компании Фила и Гарика – известных во Владивостоке (городе) хулиганов и боксёров. Вася меня увидел и даже помахал рукой. Но потом ко нам всё-таки подошли и пригласили Ларису потанцевать. Я, естественно, отказал и меня вызвали поговорить.

– Мы, ребята, сначала покушаем, потанцуем, а потом, и поговорим. А то мало ли, что после разговора может случиться.

– Например? – спросил Фил.

У них с Гариком были на удивление дебиловатые лица. Да и Вася… Ха-ха… Был им, как говорится, в масть.

– Например, меня могут забрать в милицию, за нанесение тяжких телесных повреждений, хотя я, обычно, лоялен к хулиганам.

– Это мы хулиганы? – спросил Фил, постукивая правым кулаком по левой ладони.

– Конечно, – кивнул я. – Вы мешаете добропорядочным гражданам отдыхать. Предлагаете с вами выйти поговорить. А зачем выходить? Если вам есть что сказать, говорите здесь.

– Мы можем и здесь, – сказал Фил и шагнул вперёд ко мне, всё ещё сидящему на стуле.

– Подожди, – остановил его Гарик.

Он, будучи постарше и образованней, почувствовал в моих словах и в моём поведении силу.

– Так, ты выйдешь или нет? – спросил он.

– Поговорить, или подраться? – усмехнулся я. – Называйте вещи своими именами.

– А хоть бы и подраться? – с вызовом заявил Фил.

– Один на один? – спросил я.

– Можно и так, – кивнул головой Гарик. – Слишком уж Вова тебя нахваливает: и самбист, и каратист, и боксёр. Прямо – универсал, млть. Куда деваться?

– То есть, если я вам что-нибудь сломаю, это вас не сильно расстроит и удовлетворит ваше любопытство?

– Удовлетворит, удовлетворит, – покивал подошедший откуда-то Бил.

– Фот троица, млять. Бил, Фил и Гарик, – подумал я. – Три богатыря, млять.

Била я на Динамовском пляже встречал. Да и Гарика с Филом. Только с Билом мы пересеклись и тогда, когда я халуаевцев усмирял, а с этими только так… Визуально…

– Ты ведь тот парень, что ныряет классно и всех девочек за собой увел. Я тебе ещё тем летом хотел навалять, да, как-то вдруг менты наехали. Рассказывали, что кто-то там подрался. И ты там торчал. Ты подрался тогда, что ли?

– Я ли, я ли… – усмехнулся я.

– Пошли, потрещим, – потянул Бил за рукав Фила.

– Может уйдём? – спросила Лариса, встревожившись.

– Ничего не бойся.

Она пожала плечами.

– Начинает надоедать.

– Такова жизнь. Крысы есть везде. По, идее, их надо отлавливать и изолировать от общества или отстреливать, как бешеных собак.

Лариса посмотрела на меня испугано.

– Но ведь это не наш метод, – улыбнулся я, а сам подумал. – А почему бы и нет? Ведь я уже их знаю всех в лица, а некоторых даже по именам. Почему бы не сделать родной город чище?

Подумал и представил, как одетый в маску «Зорро» и чёрный костюм со шпагой, хожу по ресторанам и расправляюсь с хулиганами. Да-а-а, уж…

– Не-е-е, это не наш метод, – подумал я. – Может подпортить статистику начальнику УВД Приморского края по нераскрытым убийствам криминальных авторитетов? Сел на крыше с винтовочкой, бахнул и ушёл, как и пришёл. Испарился и нет меня. И всем хорошо, кроме начальника УВД. Криминал тогда город Владивосток седьмой дорогой объезжать станет. Хотя она у нас тут одна, ха-ха, дорога: Хабаровск-Владивосток. Ну так они её и забудут. Подумать надо над этим. Хорошенько подумать.

После ужина нас ждали, но с извинениями. Я всегда подозревал, что кто-то из них стучал. То ли на контору, то ли на милицию… Слишком у них жизнь была спокойная. Это я у себя в долгой памяти нарыл. По выходу из ресторана, когда мы с Лориком уже настроились на схватку, с руками, поднятыми вверх, подошёл Гаврила Евгеньевич и сказал:

– Мы просим у вас прощения, Михаил, что побеспокоили своим любопытством. Заверяем вас, что сие в этом ресторане не повториться. Безопасность гарантирована.

– Безопасность вы даже себе, Гаврила Евгеньевич, не можете гарантировать, а не то чтобы гарантировать её другим.

– Вы знаете моё имя? – удивился бандит.

– Ну, вы же узнали моё имя. Почему ваше имя не могу знать я?

Он с интересом осмотрел меня.

– Вы интересный молодой человек. Может быть вы знаете и мою фамилию?

Я усмехнулся, но смотрел на него настороженно.

– Я знаю вашу фамилию и знаю, что вы знаете мою. И даже знаю из каких источников вы её знаете. Давайте разойдёмся уже. Со мной, всё-таки, моя подруга. Ей скучна наша дискуссия ни о чём. Хотите разговоры разговаривать, вот вам мой номер телефона.

Я передал ему свою визитку.

– Ещё раз нас извините. Хорошего вам вечера, – сказал товарищ Петрачков.

– Зачем ты ему свой номер телефона дал? – спросила Лариса.

– Это, Лариса, самые безобидные бандиты. И нам с ними приходится коммуницировать.

– Что делать?

– Встречаться. Общаться. А они знают только один язык – язык силы. Или их кто-то подавляет (закон например) или они. Чаще – они подавляют. Сейчас победили мы.

– Ты так показал, что ты их не боишься? – хлопая ресницами, спросила Лариса.

– Что-то типа того.

– Но я не хочу с ними общаться! Я уже и в рестораны ходить не хочу.

– Мы и не будем с ними общаться. Кто они такие, чтобы с ними общаться? Мне тоже, кстати, рестораны надоели.

* * *

Очень жаль, что я не мог свою любимую окунуть в тёплые моря иных миров. А очень хотелось. Я чувствовал себя персонажем романа «Золотой телёнок» – Корейко, который имея в заднем кармане брюк портсигар, забитый деньгами, боялся отвести девушку в кино. И не было грустно от своей немощи. Грустно и тревожно. Поэтому я не любил ходить в другие миры. И «предок» меня остерегал от хождения. Это, как наркотик. Если жить там, то кто будет делать дела здесь? Где живут твои родные и близкие. Накурился опия и улетел в космос. А какая разница? То иллюзия, и это иллюзия. Так Флибер говорит.

«Золотой телёнок» я, а не «Золотой мальчик», да-а-а… Однако, главным в нашей жизни была учёба, и скучать нам, особенно Лирисе, было некогда. Курсовые работы, сопромат, детали машин… Та ещё карусель… Да и мне, собственно, тоже было чем заняться. Я тоже учился. Учился совершать переходы между мирами. Очень трудное для меня оказалось дело – эти самостоятельные переходы.

Видеть видел, а согласиться с тем, что это настоящий мир, как-то не получалось.

– Тяни, – говорил Флибер.

– Чего тяни? – думал я. – Куда тяни?

Может потому, что мне это было, ну, совершенно не интересно, оно у меня и не получалось. В конце концов, я плюнул на эти бесполезные занятия и отказался от самостоятельных переходов из мира в мир. Какого чёрта⁈ Флибер рядом и я его никому не отдам! – решил я. Решил, а сам стал думать, а не «хлопнуть» ли мне Джона Дряхлова-Сомерсета? Флибер сказал, что тогда та сущность, что поселилась в нём, должна переместиться куда-то в параллельный мир. Причём в тот параллельный мир, куда мы с Флибером попасть никак не сможем. И та сущность не сможет вернуться в этот мир. Очень не хотелось убивать Женьку… Вот и думал я, как разрубить сей Гордиев узел и не дать схлопнуться моему миру. Нашему с Лориком миру.

* * *

[1] Этимология слова «балмаш»: слово имеет тюркское происхождение и означает «взбалмошный, неуравновешенный человек».

Глава 6

А потом я подумал:

– Нихрена, я какой мудрый⁈ Этот мир сохраняю, а другие пусть схлопываются⁈ А там, что нет «Мишек Шелестов» с его родителями и друзьями? Да и другими хорошими людьми… Хрена себе я выдумал! Сплавить ту «сучность» от себя подальше, а дальше хоть трава не расти⁈

– Не-е-е-т, млять, шалишь, – подумал я, как-то просыпаясь рано утром.

– Слышь, Флибер, а что можно сделать, чтобы избавиться от этого паразита и не убивать Женьку?

Он не паразит. Зря ты так. Эта сущность не питается женькиной силой. Она, наоборот, даёт ему силу. И совсем не вмешивается в жизнь реципиента. Но там, скорее всего, не Женька, а чей-то иной разум.

– Почему, – удивился я.

– Потому, что ты сам говорил, что Женька умер, а потом воскрес.

Меня словно холодной водой облили.

– В смысле – умер⁈ Я не говорил, что он умер.

– Как не говорил? Рассказывал, же.

– Он утонул, но его откачали, вот что я говорил.

– Вот во время откачивания и произошёл переход и в тебя и в Женьку. Это он потянул нас именно сюда, в этот мир. Ты же помнишь, как твой разум попал в это тело?

– Какой мой разум⁈ В какое тело? Охренел что ли⁈ – возмутился я. – Я родился в нем. Это вы припёрлись.

Моему негодованию не было предела. Ходют тут всякие из тела в тело…

– Да-да, извини… Запамятовал, что «предка» твоего нет. Но у тебя должен остаться в памяти момент последнего перехода. Он не должен находиться глубоко. Вы погибли вместе с твоим другом. Бывшим товарищем по секции самбо, а потом и каратэ. Потом на СВО встретились. Техник? На все руки мастер. Помнишь?

Я порылся в памяти предка и «вспомнил», как мы с Сашкой эпически погибаем от удара турецким боевым дроном по нашему бункеру, где мы с Сашкой неделю отбивали контратаки колумбийских наёмников. Ну, как бункеру? Небольшой такой укрепрайончик со множеством подземных переходов и огневых точек, окружённый сплошным минным заграждением. В таком сидеть бы и сидеть, да подкараулили они нас и захреначили по тому месту проникающий через бетон заряд. Это предок в очередной раз пытался сам победить «укров». Без помощи Флибера. В этом мире, между прочим. К тому времени они с Флибером уже научились перемещаться не в новое тело в новом параллельном мире, а в это же тело, но в прошлое.

– Верно. Вот эта, как ты говоришь, «сучность» и переместилась сначала в тело твоего напарника, а потом перетянула твою старую матрицу в тебя именно в момент Женькиного утонутия, а фактически простой потери сознания. Ведь Женька тонул и в прошлых жизнях, но никогда не погибал. А тут, чуть не погиб именно потому, что в него вселилась чужая матрица и, с «перепугу», не смогла справиться с телом. Я так думаю, что произошло. Это – результаты моих размышлений.

– А до этого она сидела в моём теле? Как это?

– Понимаешь, электры, так гуманоиды называют энергетический разум, могут переселяться или подселяться в гуманоидов, или иные биологические формы. Но гуманоиды достигли такого уровня развития, что с помощью технических средств научились это определять. И тогда стали возникать добровольные симбионты. И твой «предок» помог вернуться нескольким, попавшим в аварию здесь на вашей планете электрам, назад «домой» в свою галактику. Перевезя некоторых из них, тех, кто потерял свой субъектор, в своём теле. А «сучность» затаилась и в твоей матрице осталась. Я вычислил её по истории, как вы говорите, протоколов обмена данными.

– Мы говорим? – удивился я.

– Ну, не вы сейчас, а вы в будущем… Хотя… Уже и сейчас есть такие протоколы. Не придирайся к словам.

– Я понять пытаюсь тебя и не знаю, что такое протоколы обмена данными. Ты мне расскажи про тех разведчиков, что ищут этого… типа – Джона. Сучость эту. Может им можно как-то выдать её?

– Боюсь, они просто ликвидируют своего релоканта вместе с телесной оболочкой Джона.

– Но тогда «оно» не уйдёт в другое измерение?

– Не уйдёт. Они его заблокируют.

– Как это возможно?

– Посадят в кокон и всё. Женьку посадят в кокон. Накроют сначала. Ну, или окружат. Подстерегут и накроют. Своими оболочками.

– А ты так не можешь?

– Хм! Я один.

– Ты же весь мир контролируешь. Да ещё и не один мир. Тебя должно быть много. Неужели ты не можешь локализоваться вокруг Женьки?

– Хм! Могу, но я не могу его фиксировать. Он слишком хорошо меня знает. Вот если бы ты научился пользоваться силой, но ты тупица. Странно даже это осознавать. С таким «предком» и быть таким тупым.

– Но-но-но-но… Я вас попросил бы обойтись без оскорблений! Может, мне просто не интересно!

– Фхм! – фыркнул Флибер. – Мир в опасности, а он выкаблучивается. Мы же не знаем, на сколько «сучость» продвинулась в способности переходить в тёмный мир.

– Что? Какой тёмный мир? Что за хрень⁈

Я даже поморщился, хотя привык «разговаривать» с Флибером, абстрагируясь от тела.

– Простая хрень. Есть такая теория, о двух мирах. Светлой и тёмной силы. Вот и есть сущности, стремящиеся не направо, а налево.

– И у вас такая херня присутствует? – удивился я.

– Это не херня. Прецеденты схлопывания миров в результате пробоя мембраны границы миров имели место. И не так редко, чтобы их игнорировать.

– Так может тот взрыв в Голландии – следствие деяний этой «сучности»?

– Исключено, – проговорил Флибер. – Разные частотные модуляции. Да и мир не схлопнулся.

– Хм. А может, он не хочет, чтобы этот мир схлопнулся? Может он нашёл другой способ перехода ухода в другое измерение. Или ещё ищет.

– Хм, – задумался Флибер. – Мы с тобой не рассматривали этот вариант. В принципе, аннигиляция вполне возможна на грани видимой материи, и её атомов. А где аннигиляция, там и темная энергия. То есть – вполне возможно возникновение точки перехода. Хм! Интересно! Тебе можно Нобелевскую премию давать.

– Ф! – фыркнул я. – Ага! Шнобелевскую! За что?

– Ха! Да, ты просто не представляешь, что ты сейчас предложил! Это переворот в теории познания другого измерения.

– А оно нам надо?

– Вам – не надо, а электрам – надо.

– То есть, эта сучность – не сумасшедший учёный, который хочет уничтожить наш мир, а продвинутый гений?

– Кто его знает? Это наши домыслы.

– Но ведь взрывов, предок говорил, было несколько. Они всегда происходят. И год какой? Две тысячи восемьдесят второй! Женька до него вряд ли доживёт.

– Почему? Если симбионт будет поддерживать тело реципиента, оно может жить долго. Но, полагаю, он не станет ждать так долго. Не для того он «переполз» в другое тело и заставил его заниматься высокими технологиями.

– Думаешь, он сам спровоцирует разработку ядерных технологий и, соответственно, -взрыв?

– Конечно. И во время этого взрыва перейдёт в другое измерение.

Я представил на карте место возможной аннигиляции вещества, и улыбнулся.

– Тогда может быть, ничего не будем предпринимать? – спросил я Флибера. – Хотя, Женьку жалко, да.

– Тут ещё такая история… Женька всё равно узнает, что кто-то приблизился к ядерным технологиям прожига. А значит, сможет приблизиться и к распилу ядра. А значит…

– Или ускорится, или постарается меня убрать?

– Скорее – первое. И тогда…

– И тогда нам не надо будет бомбить Фарнборо, – усмехнулся я. – А жаль. Жду с нетерпением.

– Надо, чтобы об этих технологиях заявили твои правители, – посоветовал Флибер. – Тогда он точно ускорится.

– Может, всё-таки, поговорить с ним? – спросил я.

– Не думаю, что это принесёт пользу. Не рекомендую. А вот отбить желание соваться в наш мир каким-то хрен пойми сущностям, рекомендую. А то, мало ли… Вдруг найдут нашего Джона. Найдут его, и твоя «влажная», кхе-кхе, мечта увидеть пылающий в огне аннигиляции Лондон не сбудется.

– Да, нет у меня такой мечты. У меня-то, откуда ей быть? Мне сэры-пэры мозоль пока ещё не отдавили.

– А за брата отомстить?

– Где он, кстати? – вздохнул я. – Скучно без него. Один разум хорошо, а два, три, четыре, пять – лучше. Лучше думается.

– Так ты же не хочешь учиться. А эти все «два, три, четыре, пять» можно ведь задействовать. Твоя матрица – не монолит и состоит из тысяч подобных матриц. По сути, твоя матрица – это многоядерный процессор. И даже не процессор, а, фактически, тысячи компьютеров. Ты же уже понимаешь, как они работают?

– Понимаю. Но не понимаю, мне это зачем?

– За тем, что хватит лаботрясничать и продолжай расти над собой, как ты любишь говорить. Задействуй все ресурсы. Они тебе очень пригодятся, для управления дронами. И не только техническими, но и человеческими.

– В смысле? – снова не понял я Флибера. – Какими человеческими дронами?

– А такими, какие работают на твоих фабриках в тех мирах, что создал твой «предок». А здесь? На твоих «свечных» заводиках, как твой Дроздов говорит. Ими управлять надо. Они долго автономно работать не могут. А сам ты туда не наездишься по любому ерундовому вопросу.

– Управлять отсюда? – удивился я.

– Отсюда-отсюда, – подтвердил Флибер. – Только далеко тебе ещё до этого, ленивый ты наш…

Короче, загнобил меня подначками Флибер, и я всерьёз «сел за тренировки», дающие возможность «разтысячевление» разума. Помнится, когда ещё был «жив» мой «предок», мы занимались разными делами одновременно. Например, он анализировал степень опасности и прогнозировал события. И у него неплохо это получалось. А если получалось у него, то почему не должно получиться у меня – спросил я сам себя. Но для этого надо представить и увидеть всё сеть, раскинутую Флибером. А это – ого-го, какая сеть.

Я начал с попыток увидеть Ларису, но почему-то увидел Васю с Филом, что-то обсуждающих. Ха! Меня обсуждающих! Услышать я их не услышал, но прекрасно всё понял. А обсуждали они, как мне по башке настучать и ломануть моё жилище. Именно по «башке»… Вот суки! Правильно учили в спецназе: не оставляй недобитых врагов и тем более никогда их не жалей.

Не, ну, всё равно – хорошо. Ведь увидел же угрозу!

Да-а-а…

А ещё я увидел местных «ребятишек» лет двадцати от роду, и узнал в них тех же «бутыльковских». Они, оказывается, тренировались не только бить, но и убивать. Тренировались в подвале одного из домов верхней Сахалинской. И тоже обсуждали меня. Но пока без цели физического на меня воздействия.

Во, как! А я и не знал, что у нас тут твориться на районе?

Как-то постепенно я «втянулся» в созерцание этого мира и к вечеру научился контролировать не только потенциальную угрозу, но и видеть тех, кто просто обо мне думал. Таких оказалось не мало. И я был сильно удивлён, поняв кто это.