Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР 5 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27

– Хочу посоветоваться, жена.

Я, вернулся в нашу комнату после пробежки вверх на сопку, зарядки на школьном стадионе и утреннего душа. Душевая в общежитии находилась на первом этаже, если что, а мы жили на пятом в угловой комнате двадцати квадратных метров площадью. Поэтому я на вахте оставил сумку с полотенцем, халатом и резиновыми советскими тапками с резинкой между пальцами и тонкой подошвой.

– О чём посоветоваться? – спросила она. – Серёжа, иди в коридор погуляй.

– Сегодня ругаться, я надеюсь, мы не будем. Посоветоваться надо о том, как жить дальше. У меня есть предложения.

Жена стояла с полотенцем в руках. Мыла посуду. В глазах у неё мелькнула тревога, но моментально прошла. Тонкие брови сдвинулись в центр, потом разошлись, и её лицо перестало выражать обеспокоенность.

– Бессмертная она, что ли? – подумал я.

– Советуйся.

– Хочу предложить план действий на несколько лет вперёд. Спланировать, так сказать, семейную жизнь…

– Предлагай, – она присела на табуретку, стоящую на четырёх металлических ножках.

– Хм! Предлагаю.

Я встал к окну спиной. Теперь на жену падал и яркий свет взошедшего солнца и моя тень.

– М-м-м… Мы сейчас живём в общежитии. Хотела бы ты, через, м-м-м, три года жить в новой трёхкомнатной квартире?

– Хм! – снова нахмурилась жена, не понимая, куда я клоню. – Конечно хотела бы.

– То есть – да?

– Да.

– Хорошо. А хотела бы ты, чтобы я работал на берегу и приносил тебе зарплату в пятьсот рублей?

– Что ты задаёшь глупые вопросы? Конечно!

– То есть – да?

– Ну, да!

– А хотела бы ты, чтобы лет через десять мы иметь миллион рублей и смогли бы построить себе загородный дом?

– Ой! Не говори ерунды! Я думала, ты серьёзно, а ты глупости всякие…

Лариса скептически сморщилась.

– Это вполне возможное развитие событий в случае выполнения некоторых условий.

– Каких таких условий?

– Ты просто скажи да, или нет, и я тебе расскажу, что это за условия.

– Ну, да, да, хотела бы, – усмехнулась жена.

– Значит – да, – покивал я головой. – Отлично! А теперь я скажу, что для этого нужно будет сделать, и мы с тобой обсудим, готовы ли мы идти путём для достижения этих целей.

Помолчав я начал.

– Саша Городецкий мне сказал, что к нему на секцию ходит один человек из нашего ВБТРФ который рассказывал ему про молодёжный жилищный кооператив. Я тогда спросил его, где бы такую работу найти, чтобы квартиру сразу давали. Саша сказал, что в ЖЭКе дают служебную. Он сейчас плотником. Вот я и хожу на тренировки, чтобы застать этого парня. Хочу узнать про кооператив. Может быть, получится вступить. Городецкий сказал, что тот парень говорил, что дом уже вот-вот будут строить на Сабанеева. Вон там…

Я ткнул пальцем на ту сопку, куда сегодня бегал.

– Начнут дом строить через два года, через год сдадут.

– Это ерунда какая-то! – покрутила головой жена. – Глупости всё это!

Я пожал плечами.

– Саша сказал, что этот Дима сказал ему, что это молодёжная перестроечная инициатива. В Свердловске уже построен целый комплекс зданий с театрами, садиками и магазинами. С восьмидесятого года они начали строить. А в восемьдесят пятом этот комплекс удостоен премии Ленинского комсомола. Я читал в газете про это и наш комсомолец Коля Якименко подтвердил, что и в ВБТРФ есть такое движение. Но он толком о нём рассказать ничего не смог. Не говорун он. Говорил, что уже три года зарабатывают какие-то очки на субботниках.

– В Свердловске? Показывали что-то по телевизору, – задумалась Лариса. – Субботники? Очки? Детский сад какой-то? Почему просто не построить дом?

– Некому строить. Строителей не хватает. А кое-где и строительных материалов. Панелей, например.

– Хм! И откуда, тогда, они возьмутся? – скептически скривилась жена.

– Во-о-о-т. В этом и есть секрет. Когда будет готов проект и согласовано место строительства, в строительный отряд выйдут те, кто победит в соревновании и, работая сверхурочно, будут выпускать дополнительные панели. Из них и будет построен дом. Проект уже проходит согласование.

Жена задумалась, а я, по сути, уже всё сказал. Хм! По первой части своих предложений, да.

– Ну? И что тут советоваться? Надо вступать в кооператив!

Я посмотрел на жену с вопросом на лице.

– Э-э-э… Ты, наверное не расслышала или не поняла, что нужно будет бороться за выход в отряд. Они уже три года очки набирают, Коля Якименко сказал, что у него несколько тысяч баллов. А очки они зарабатывают на субботниках и на выходах в дружину.

– Ну, так ходи на субботники и в дружину! Не переломишься! За трёхкомнатную квартиру через три года можно и потерпеть.

– Это значит, что я буду уходить из дома и ты будешь одна.

– Ночевать дома будешь? – хмуро спросила жена.

– Наверное, – пожал плечами я.

– Ну, так и потерплю, – буркнула она. – Больше терпела. И не за квартиру.

Я не стал развивать философию про то, что всё в этом мире закономерно и что если бы не Коля…

– Не надо сбивать темп, – подумал я. – и размазывать смысл.

– Ну, а как ты заработаешь пятьсот рублей и когда? – спросила жена.

– В ноябре разрешат индивидуальную трудовую деятельность и можно будет в свободное от основной работы время заниматься предпринимательством. Вот я и стану крутить у нас в общаге внизу разные фильмы по телевизору. С видеомагнитофона.

– Мультики эти, что ли? – впервые за разговор улыбнулась Лариса. – Про Тома и Джерри? Смешные. Серёже нравятся. За деньги, что ли?

Она вдруг погасла.

– Неудобно, как-то, за такое деньги брать.

– А в киноеатре?

– Ну-у-у… То – кинотеатр.

– И это будет частный кинотеатр. Их дофига откроется. В каждом подвале.

– Детишки общажные уже все пересмотрели.

– Детям – бесплатно. Они по двадцать раз будут одно и то же смотреть. И другие фильмы крутить будем. Нужно на барахолку сходить. Один парень с плавбазы дал мне адрес, где можно купить видеокассеты. Олег Пармёнов. Я у него записи брал для танцев. Рубль с носа за сеанс. Три сеанса. Вот и прибавка к зарплате. Ну, минус аренда, понятно. С ближайших домов приходить будут.

– Всё равно неудобно, как-то.

– Всё течёт, лариса, всё меняется. Перестройка! Горбачёв слышала, чтоговорит. Что мы сами себя должны обеспечивать и товарами, и услугами. Целый закон разрешающий такую деятельность выйдет! Закон!

Я поднял указательный палец вверх.

– Наша партия – наш рулевой требует от инициативы снизу. Вот мы и станем передовиками капиталистического труда. Дивергенция!

– Что это такое?

– Берут у капитализма лучшее. Не успевает государство обеспечивать граждан тем, что положено им по труду. Труда много, зарплаты высокие, а дать не чего. Вот и разрешат одежду шить, обувь, фотографии всякие делать, фермерские хозяйства… Как то так. Мы же не готовы фермерством заниматься? Свинок, корочек разводить?

– Не-не, – замахала руками жена. – Мне в детстве кроликов хватило. У бабушки… Как она их на базар носила ободранных. Бр-р-р…

– Вот где соль ей проблемы, – подумал я. – Бедный ребёнок! Одна с бабушкой, которая забивает кроликов и носит их на базар. Кроликов, млять, – милейших животных. Тут у любого ребёнка крыша съедет. Не каждый взрослый выдержит живодёрню, да-а-а…

– Ну, так и вот! Будем зарабатывать деньги чистым искусством.

Лариса улыбнулась.

– Откуда ты знаешь про закон? Его же ещё нет.

– Первый помощник капитана говорил, – соврал я. – Я для того и купил видик.

За полторы тысячи рублей купил, между прочим. Двести рублей переплатил. Рыбкооповский был у нас на судне магазин. Такая цена у видика была. В «обычном» магазине он стоил тысячу триста. Но его там хрен купишь, да. Но жене сказал, что за пятьсот.

– Ну, ладно, – пожала плечами жена. – А про домик за городом.

– Хе! Ты согласна на домик?

– Согласна.

– Крутиться придётся. Деньги под лежачий камень не текут. Деньги мимо стоячего камня текут. Буду пахать, как лошадь. Будет у нас и миллион. Ты готова к такому раскладу?

– Главное, чтобы ночевал дома и рядом с женой, – с вызовом ответила Лариса.

– Уж в этом не сомневайся, – усмехнулся я. – Теперь я от тебя никуда не уеду. Готова, спрашиваю, терпеть мои уходы на сверхурочную работу? Ведь индивидуальной трудовой деятельностью будет разрешено заниматься только после основной работы?

– Да, – сказала жена. – Согласна.

* * *

Получив от жены «индульгенцию» на сверхурочную работу, я не строил иллюзий, зато заимел хоть и слабенький, но аргумент. И я действительно ходил на тайцзицуань только для того, чтобы встретить Диму Антоненко. И я его встретил. И он мне рассказал про МЖК. И я его послушал и пообещал подумать о вступлении,но сказал, что хочу из ВБТРФ увольняться.

Сказал и на следующий день пошёл в кадры уточнить процедуру увольнения прямо из отпуска.

– Хм! Михаил Васильевич, – сказала кадровичка, глядя в мою карточку учёта. – Тут написано, чтобы вы зашли в комитет комсомола.

– Зачем? – «удивился» я.

– Не знаю. Написано.

Я знал, зачем меня вызывали в комитет комсомола ВБТРФ. Послезнания, да! Послезнания моего «предка». И всё в этом мире идет, как по написанному кем-то «плану мероприятий». И он, этот план, мне, в принципе нравится, если бы только не Ларисины выплески. Но, надо расти над собой. Наверное, все женщины такие? Как сказала одна умная особа: «Женщины созданы Богом для того, чтобы мужчина не забывал Бога и чаще ему молился».

– Добрый день, – поздоровался я, войдя в комитет ВЛКСМ, узкую комнату с тремя столами, стоящими по правой стене и местом для машинистки между первым и вторым столами.

– Мне в отделе кадров сказали зайти.

– В отделе кадров? – спросил один полный, высокий и темноволосый и переглянулся с другим, сидящим за столом у окна, прямолицым и русоволосым, хорошо сложенным.

– Как фамилия? Спросил второй, – рокочущим громогласным баритоном.

– Шелест, – сказал я. – С РМБ «Пятьдесят лет СССР». Комсорг.

– А! Пошли, я проведу тебя к нашему секретарю.

Мы вышли из кабинета и вошли в соседнюю дверь.

– Александр Владимирович. Тут Шелеста из кадров прислали.

Сидящий за столом светловолосый парень встал, улыбнулся во всё лицо и вышел навстречу.

– Привет, – сказал он, протянув руку для рукопожатия. – Пошли в партком.

– В партком-то зачем? – спросил я.

– Там узнаешь.

Мы снова вышли и прошли дальше по коридору, где были надписи, связанные с парткомом: Первый секретарь, второй секретарь, секретарь по идеологии, секретарь добывающего флота, сектор учёта… Туда мы и вошли.

– Здравствуйте, Валентина Ивановна, – поздоровался мой провожатый. – Это Шелест. Его прислали кадры.

– Да? Очень хорошо! Долго же ты к нам шёл.

– Когда сказали, тогда и пришёл, – пояснил я.

– Да? Интересно! Ну, хорошо, мы тут сами побеседуем, Саша. Я потом его к тебе проведу если всё хорошо будет.

Парень вышел.

– Присаживайся, – сказала Валентина Ивановна, симпатичная шатенка лет тридцати пяти. – Давно на берегу?

– Э-э-э… Недели три, как.

– Много ещё гулять?

– До сентября. Увольняться хочу по окончании отпуска. Поэтому в кадры и заходил.

– Не торопись. Ты у нас, как молодой коммунист, находишься в кадровом резерве на замещение должности заместителя секретаря комсомольской организации.

– Как это? Это же выборная должность?

– Правильно. Но партком может рекомендовать кандидатуру собранию, а слово парткома обычно собранием принимается за основу.

– Сейчас новые условия, – подумал я. – Собрание может и не прислушаться к слову партии

– Понятно. И на какую должность меня рекомендует партком?

– Мы бы порекомендовали тебе выбрать должность «заворга».

– А чем он занимается?

– Не знаешь?

– Не досконально. Организация собраний?

– Не только. Организацией приёма молодёжи в члены ВЛКСМ. Подбор и отправка юношей и девушек на ударные комсомольские стройки. Организация военно-спортивных игр, например «Зарница», и первенств, например по футболу. Расстановка молодёжи на важнейших участках производства, организация её соревнований и подведение итогов работы вместе с правлением, партийной и профсоюзной организациями.

– А зам по идеологии?

– Заместитель по идеологии в ВЛКСМ, как правило, занимается воспитанием молодёжи, в том числе организует учёбу комсомольцев, их отдых и культурно-массовую работу.

– Второе мне как-то больше по душе, – сказал я.

Валентина Ивановна заглянула в какую-то папку.

– Ты же на плавбазе комсоргом был. Хороший старт для секретаря комсомольской организации. А чтобы возглавлять организацию нужно знать, как она организована и самому научиться организовывать её работу. С заместителя секретаря по идеологии комсоргами не становятся.

Валентина Ивановна чуть скривила губы.

– Вы считаете, что я смогу организовать работу такой организации как наша? На плавбазе всё просто. Особо не поорганизовываешь, когда работаешь двенадцать через двенадцать…

– Но ведь получалось же. И актив у тебя неплохой сложился. Наташа Басова сейчас молодец. Продолжает твои начинания.

– Какие там начинания⁈ – заскромничал я.

– Нормальные начинания! – уверенным тоном сказала Валентина Ивановна.

В других жизнях я всё-таки выбирал другую должность, сейчас же я сказал.

– Ну, хорошо. Раз партия рекомендует, то и мне чего отказываться.

– Правильно, – с видимым облегчением выдохнула заведующая сектором учёта Валентина Ивановна. – Пошли я тебя с нашим заворгом познакомлю. Его зовут Игорь Иванович Гаврилов.

Пошли, познакомились. Немного поговорили. При Валентине Ивановне. Потом Гаврилов пожал мне руку, и Валентина Ивановна отвела меня к первому секретарю ВЛКСМ.

– Всё в порядке Саша. Кандидатура одобрена.

– Мне бы ещё с супругой посоветоваться, – сказал я.

– Конечно, обязательно посоветуйся, – сказала Валентина Ивановна. – Но здесь и зарплата неплохая для береговых профессий. Двести рублей. Даже чуть больше. Иногда бывают премии. Вы тут поговорите ещё, а я пошла.

Она ушла, а я остался и мы поговорили с первым секретарём комитета ВЛКСМ Соловьёвым.

Оказалось, что в сентябре планируется отчётно-перевыборное собрание, на котором меня и должны будут выбрать. Почему должны, я так и не понял. Собрание ведь – коллегиальный орган. А уже «новое мышление» в полный рост по стране шагает. Неформальный подход. Инициатива…

– В августе у нас ежегодный спортивный слёт в трудовом лагере в Синиловке. Будем проводить культурно-массовые мероприятия: футбол, волейбол, эстафета, стрельба из пневматических винтовок. Призы будем вручать. Для закупки призов деньги выделяет профком. Надо будет тебе взять в подотчёт и закупить призов. Справишься. В профкоме в курсе. Но это не сейчас. До августа ещё далеко. Так, что отдыхай пока.

* * *

– Дефибрилятор!

– Разряд!

Тело дёрнулось.

– Пульса нет.

– Как он вообще ещё живой? С такой раной.

– Слепое ранение в голову. Мозг не задет.

– Не до шуток. Разряд!

– Пи-пи-пи-пи-пи…

– Пульс есть!

– Сам слышу. Я в шоке!

– А я-то в каком?

– Грёбаные якудза! Точно говорят, что у них девять жизней, как у кошек. Пуля такого калибра должна была расколоть черепную коробку, как арбуз, а тут, пуля торчит во лбу, как слива, извиняюсь сказать где.

– Вскрываем!

Китайцы прооперировали меня довольно быстро. Всё время операции я лежал и думал, что со мной происходило? Неужели меня, действительно, перебрасывало в другое тело и в другой мир? Или мне всё привиделось. «Вспомнилась» одна из жизней предка? Да, вроде, нет. Там я сегодняшний играл главную роль, а не предок. Надо, кстати, ту, первичную' матрицу вернуть «в зад». Да и другие тоже настроить снова на безопасность моего бренного, мать его тела. А того стрелка, я найду, млять, и порежу на лоскутки.

* * *

– Всё обошлось, слава Богу, дорогая, – утешал я Тиэко, гладя её по руке. – У меня крепкая кость.

– Слава Богу! – сказала Тиэко.

– Врачи удивляются твоей лобной кости, Мичи! – сказал Тадаси. – Шутят, что твоей головой можно гвозди забивать.

– Телеграмму жене отправили, Айдзо? – спросил я.

– Отправили, Мичи-сан, – сказал назначенец от якудза, и один из моих ботов-управляющих.

– Хорошо. Задерживаюсь по работе. О приезде сообщу позже? Надеюсь…

– Так точно!

– Спасибо, – поблагодарил я управляющего вслух, а мысленно поблагодарил не знаю кого. – Спасибо, что живой!

* * *

Конец книги.