Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР-3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 26

После медицинского обследования меня не отвезли, как было обещано, домой, а отвели в солидный кабинет, где меня ждал человек в морской форме с погонами генерал-майора.

– Хрена себе! – удивился «предок». – Начальник управления, Григорьев Константин Александрович. Матерь Божья!

– Целый генерал-майор, начальник управления? – спросил я. – Это же надо, как я сразу скакнул?

– Не какни, смотри, – буркнул «предок». – Константин Александрович – человек суровый и с сорок четвёртого года в «органах». В ноябре девяносто первого года он попал под следствие по делу о ГКЧП. Я тебе рассказывал… Потом его восстановили и сразу отправили на пенсию. Без разговоров. Побоялись оставить. Правильный мужик. Служака. Я под его персональным руководством работал. В одной из жизней, да.

На правой стороне кителя у Григорьева имелась «Красная Звезда» и знак «Щит и меч». На левой стороне – наградная «колодка» в несколько рядов.

– Здравствуй, Михаил, – поздоровался со мной Григорьев. – Почему не здороваешься?

– Здравствуйте, – ответил я. – Не знаю, в каком качестве я здесь.

Григорьев вскинул брови.

– В кабинете начальника управления? Конечно же, в качестве гостя. Я же не следователь и не оперативный уполномоченный. Это с ними разговор может складываться по разному в зависимости от положения приглашённого, а у меня в кабинете могут находиться только гости. Чай, кофе, молоко, бутерброды?

– е отказался бы. Только на столовских харчах сегодня. А тренировка была энергоёмкая.

– А вот хотел спросить… Ты раздаёшь энергию и другим это на пользу, а сам-то как себя чувствуешь?

– Вроде, нормально, – пожал плечами я. – Соли много теряю. Надо что-то типа «Есентуков» или «Боржоми» пить.

– У меня «Боржоми» есть. Дать?

– Если можно. Вода хорошо, а «Боржоми» лучше.

Хозяин кабинета открыл скрытую в стене дверь, и пригласил меня жестом пройти внутрь. Там была комната отдыха, которые присутствовали у любого уважающего себя начальника в СССР. Уважающего себя и имеющего возможность.

Диван для неожиданной ночной работы, пара кресел, низкий столик, холодильник «Розен Лев». Я даже хмыкнул.

– У начальников у всех был холодильник «Розен Лев»? – подумал я. – Это после «Кавказской пленницы», что ли?

Начальник управления увидел мою улыбку и тоже улыбнулся.

– Глазастый! – похвалил он. – В разведке не хочешь служить?

Вопрос для меня прозвучал неожиданно, поэтому я с минуту помолчал. Помолчал и генерал.

– Не думал об этом, товарищ генерал, пока с вашими «спецназовцами» не пообщался.

– Что-то изменилось в твоём мировоззрении? – вскинул брови начальник управления.

– Изменилось. Мне понравилось, с каким усердием они тренировались. С какой жаждой они впитывали то, что им давалось. И не каким-то многоопытным инструктором-полковником, а простым мальчишкой.

– Хм! Мальчишка, то, не особо и простой, нет? Чуть ли не чемпион мира по каратэ, нет? Да и силу они твою сразу почувствовали. Даже я её почувствовал. Мы через зеркало сидели. Полтора часа наблюдали. И скажу тебе, набрались изрядно. Как на хмельной пирушке. Можешь ты завести, даже тех, кто на тебя смотрит. У меня до сих пор тело зудит.

– Ну, да, есть такой эффект, – согласился я. – Ведь я же не фокусирую мысли на ком-то одном, а, наоборот, расфокусирую. Просто посылая импульсы…

– Интересно… Очень интересно… Так, что же изменилось после тренировки?

– Я понял, что мог бы помочь вашим, э-э-э, сотрудникам, э-э-э, закалить себя. Не скажу, что могу что-то дать им специфическое, но вот по части выносливости и силы, можно было бы попробовать их поднакачать.

Григорьев, пока сам говорил и слушал меня, налил в стаканы кипятка с заваркой, достал из холодильника нарезанный дольками лимон на тарелочке, достал из фольги бутерброды с белым батоном, бужениной и сыром. Видимо – домашние. Показал рукой, предложив угощаться. Я сыпанул в стакан сахара, размешал ложечкой. От души куснул от бутерброда, отпил сладкой, кисловатой водицы.

Увидев его взгляд, сфокусированный на чайной ложечке, выложенной мной на блюдце, я подумал не рассказать ли ему анекдот про наших разведчиков, которые постоянно попадались англичанам, но «предок» меня отговорил.

– Это не тот человек, с которым тебе можно шутить, Миша, – сказал мне «мой внутренний голос».

С удовольствием, съев два бутерброда и выпив чай, я попросил чайной добавки. Я люблю чай с лимоном и могу пить его в больших количествах, особенно холодный. Размешав чай я отставил его в сторону и принял позу «слушателя».

Григорьев чай пил аккуратно, стараясь не капнуть на мундир, для чего подставлял под стакан салфетку. К бутербродам он не прикоснулся, наверно думая, что я стрескаю их все, но я ограничился двумя из шести.

– Мы подумаем, как тебя в этом плане можно будет использовать, но пока давай поговорим о тех предложения, о которых ты говорил куратору. Они частично оглашены нашими японскими товарищами в переданном нам послании. И они упоминают тебя, как обязательного посредника сделки. Ты понимаешь свою ответственность?

– Я свою ответственность? – переспросил я.

Григорьев кивнул.

– Я свою ответственность понимаю, – сказал я, но не спросил, понимают ли они свою ответственность, едва меня не оттолкнув. А Генерал, вероятно мой вопрос ждал, потому, что улыбнулся возникшей паузе.

– Мне нравится, как ты держишься. Тебе, точно, нужно служить у нас. Получай любое высшее образование, а потом к нам.

– Потом будет видно, – сказал я, подумав, что там, или ишак сдохнет, или шах.

Уж от чего-от чего я хотел держаться, как можно дальше, так это от государственного и особенно его карательного аппарата. В очередной раз я подумал, что Громов Серёжка прав. Хреновый из меня будет инженер, хоть, инженер-механик, хоть инженер-конструктор. Всю жизнь перерисовывать из памяти чужие идеи? Увольте-увольте… Это может быть и моим хобби… Патентов можно и сейчас настрогать, воз и маленькую тележку. Тем более, что «предок» в одной из жизней добывал секретные сведения, касающиеся британской авиационной техники. Можно ведь и их как-то кому-то продать, хе-хе-хе…

– Точно, удар головой приносит тебе, как говорят капиталисты, дивиденды. Сообщили, что у тебя есть идеи?

– Есть идея, организовать фирму, по сборке персональных компьютеров и другой радиотехники.

– И для чего нам это?

– Ну, во-первых, это будет моя фирма, а значит мой доход с неё будет облагаться налогом. Во-вторых, микропроцессоров много не бывает. В третьих, под «крышей» производства радиотоваров и игрушек, можно производить микро-летательные аппараты, с помощью которых вести разведывательную и диверсионную деятельность.

Григорьев нахмурился.

– Ну, ка поясни, что ты имеешь ввиду под термином «микро-летательные аппараты»?

Пояснив генералу, что я имею ввиду, я попросил бумагу и карандаш и нарисовал несколько вариантов дронов с четырьмя, шестью и восемью пропеллерами…

– Как я понял из разговора с консультантом в магазине, продающем персональные компьютеры, уже сейчас имеется возможность программирования микропроцессоров на выполнение довольно сложных операций, в том числе и управления видеокамерами. Они пока громоздки, но если использовать вместо кассеты накопитель в виде микрочипа, то уже и сейчас можно сделать дрон с видеокамерой, который прилетит, сфтографирует и улетит. Дрон размером с футбольный мяч. Как вам такой разведчик? Его никакой радар не словит потому, что у него нет отражающей поверхности.

– И ты знаешь, как такие, э-э-э, дроны сделать? – не скрывая удивления, спросил генерал.

– Я? Не знаю. Но найду тех, кто сможет. Сейчас очень популярно заниматься программированием. В Японии бум на компьютерные игры и даже игровые приставки. Представляете, я видел симулятор управления самолётом «Ф-16». Можно на его основе сделать симуляторы управления любым самолётом и ли транспортным средством и готовить ваш спецназ не отнимая самолёточасы у пилотов.

– Прямо таки и симулятор? – не поверил генерал.

– Отвечаю! – усмехнулся я. – А если сделать педали и штурвал, то вообще не отличить.

Генерал задумался.

– Инициатива наказуема, – пробормотал он. – Но, с другой стороны, если озвучить только экономическую часть нашего, кхм-кхм, советско-японского проекта, то может и проскочить. Да-а-а… Может и проскочить… А в свете новой экономической программы, то это вроде, как и… Да-а-а… Жаль тебе ещё восемнадцати нет, чтобы эксперименты с тобой проводить.

– Какие ещё эксперименты? – испугался я.

– Оперативные, – усмехнулся генерал. – А ты подумал?

– Не понимаю…

– Фирма твоя это и есть «оперативный эксперимент». Но тебе ещё нет восемнадцати, а значит о фирмах нам думать пока рано.

– Да? А я не знал. И, это… Фирму уже открыл.

– Как это открыл⁈ – возвысил голос генерал.

– Да, так. Мы же с Тиэко, вроде как поженились, вот он и сделал нам, м-м-м, подарок. Купил фирму, но не в Японии, а в Тайване. Там есть Тайваньский Национальный университет Цинхуа, который подписал контракт с британской фирмой «Рэйнбоу» о производстве микропроцессоров. Сейчас они совместно строят завод. Мы с Тиэко тоже совладельцы этого проекта с двадцатью процентами акций. Они продавались по свободной подписке, но мы с Тиэко выкупили их все.

– Это сколько в рублях? – нахмурился генерал.

– Сейчас сложно подсчитать. Акции не котируются, так как начало производства микрочипов запланировано на восьмидесятый год.

– А производство дронов? – расстроился генерал.

– Производство дронов можем начинать уже сейчас. Там же. Акции куплены на нашу с Тиэко фирму, по производству персональных компьютеров и радиоуправляемых игрушек.

– Ну, хорошо, – подвёл черту под нашим разговором начальник управления. – Ты, кстати прошёл проверку и с «патентом». Нам понравилось, как ты аргументировал своё нежелание передать патент государству. Без истерики и лишних эмоций. Если бы ты сломался, ты был бы нам не интересен, как сотрудник. Как «сексот»[1] – да, как сотрудник – нет однозначно.

* * *

– Вот так вот, – думал я, когда меня везли домой. – Показал бы свою слабость и от меня бы отстали. Ты то мне почему не подсказал?

– Отстали бы? – ничего подобного, они тебя продолжили бы прессовать на другие темы. А так ты им стал интересен, и они тебя сейчас станут обставлять положительной мотивацией, как модно будет говорить в начале третьего тысячелетия. А ведь какое хороее слово – стимул. Прелесть, а не слово! Ты сегодня Рамзина загнал под лавку этим словом, хе-хе. Давно я его таким не видел, да-а-а…

– И что мне сейчас, готовиться к службе? А если я не хочу?

– Да кто тебя может заставить служить в «Комитете»? Мотивировка у кадровиков первична. Разведчик без мотивировки – сразу предатель. Только и мотивировка должна быть простая, но ценная, как медаль «За отвагу!»

– И что это за мотивировка? –хмыкнул я.

– Любовь к Родине, – просто сказал «предок» и я «скис».

Я понял, что на этом они меня и зацепят. Они поймут, что «Не нужен мне берег Турецкий»… Да-а-а… Поймают и захомутают. Я уже сейчас готов был пойти служить в спецназ КГБ. Готов идти, не смотря на то, что знал, что в семьдесят девятом начнётся война в Афганистане. Готов идти потому, что знал, что начнётся война в Афганистане. Потому и с дронами начал экспериментировать, пока что мысленно перебирая всю информацию, что была накоплена «предком» по малым летательным формам.

И тут, кстати, с дронами, вдруг, помог Флибер. Когда я начал перебирать информацию и рисовать прототипы, он вдруг сказал:

– Готов, кхе-кхе, поделиться передовыми технологиями.

– Что за технологии? – заинтересовался я.

– Странно, что он до сих пор не догадался, – сказал «предок».

– Да-а-а… И я что-то стал сомневаться в полезности удара головой. Ты был сообразительнее во многих перерождениях.

– Это… Вы, того… Прекратить издеваться над ушибленным на всю голову. Разъясняйте, давайте, что ха технологии?

– Давай, не томи мальчика, хе-хе, – хехекнул «предок».

– А может, ты расскажешь. Ты же тогда первый меня раскрутил. Не хотел я портить твои миры технологиями будущего.

– Может теперь догадается?

– Это, вряд ли, – голосом «товарища Сухова» сказал Флибер.

– Сейчас обижусь.

Мне и на самом деле было обидно. За себя обидно, что я что-то недопетрил, а другой я, в другом мире, «допетрил». И даже заставил Флибера эти технологии из будущего достать.

– Мля-я-я-ть, – понял я. – Вот я балбес! Ядрён батон!

– О! Он догадался! Ты смотри ка! – обрадовался за меня «мой внутренний голос». – Всё-таки есть порох в наших пороховницах, и ягоды…

– Вот же ж, млять! – снова выругался я. – Млять и млять! Показывай, что можешь из будущего принести?

– Я, к моему сожалению, ничего не могу принести, а вот ты сам можешь. Мало того, ты сам можешь организовать в будущем любое производство и переносить оттуда всё, что угодно. Хоть контейнерами. Мало того. Ты можешь в тех мирах, что прожил твой «старший» так сказать, брат, в прошлом положить на счёт деньги, а взять их в будущем.

– Да, как такое возможно? – удивился я. – Ведь там будущее уже свершилось. А парадокс?

– Если не сильно вмешиваться в прошлое, то ничего, в принципе, не меняется. Положишь ты деньги в прошлом, набегут проценты, ведь это цифры виртуальные, цифровизация, мать её так, в третьем тысячелетии. Ноликом больше, ноликом меньше… Делов-то… Главное, – не особо изгаляться над миром. Но, попасть мы можем только в тот период, пока в нём присутствовала наша матрица. Твоя, в смысле… Потом выкидывает.

– Кхм! То есть, я со своим японским водительским удостоверением могу переместиться в Японию, купить там машину и ездить на ней?

– Ездить можешь, но в базе тебя там нет и не будет. Там сейчас всё компьютеризировано. Так, что – нет. Лучше создать в прошлом хорошую легенду, получить реальные документы и по ним жить.

– Что-то как-то сложновато, – пробурчал я. – Леге-е-е-нду… Как будто я знаю, как эту легенду создавать?

– Конечно, знаешь! Ха-ха! – рассмеялся «мой внутренний голос». – Тыразведчик в ста двадцати пяти поколениях, ха-ха… Вскрой матрицу, начни об этом думать и всё поймёшь.

– Не хочу, я думать про вашу грёбанную разведку. Не хочу! Нельзя проще как-нибудь? Пришёл, увидел, купил… Лениво мне какие-то производства открывать.

– Так деньги быстро закончатся, – предупредил Флибер. – С производством дешевле. Печатай себе основу, собирай из комплектующих дроны и пересылай сюда.

– Как пересылай? Что-то я не понимаю, как из того мира переслать что-то в этот?

– У меня есть возможность перемещать с тобой часть материи. Например – контейнер. Например, к тебе на дачу, или в другое место. Переместили контейнер, разгрузили и обратно под погрузку. Или в тот же Тайвань. Что ещё удобнее. В Тайване купили, туда же переместили, только в этот мир. Контейнер погрузили на судно и привезли вполне официально. Вот такое у тебя сейчас может быть производство.

– Не хочу я ничего производить! Купить хочу! – капризничал я, ничего не понимая.

– Дроны в том мире – весьма востребованный продукт. К тому же они запрещены к поставкам в Россию по причине войны с Евросоюзом. Санкции, понимаешь?

– Против нас санкции? Это что холодная война?

– Хуже, – вздохнул «предок». – Практически – горячая. Поэтому даже комплектующие в Тайване русским хрен продадут. Поэтому и говорим про легенду. И это не так сложно сделать, как ты думаешь. За эти многие жизни я понаделал себе столько докумнтов прикрытия, что хватит ещё на тысячу жизней. Они лежат или в укромных надёжных тайниках, или, чаще всего, в банковских ячейках на предъявителя ключа и пароля.

– То есть, мне нужно только поехать в банк и взять документ?

– Взять документ. Купить фирму, которая будет производить в будущем дроны, поставить толкового управляющего, а лет через десять объявиться и взять управление под себя, реализуя дроны себе. Не сложно для понимания?

– Да, вроде, понял наконец-то.

– Причём, можно создать три-четыре фирмы в разных мирах и трелевать дроны в тройных-четверных объёмах.

– Всё-всё-всё, – взбунтовался я. – голова уже пухнет от этих трёх-четырёх миров…

– Ну, вот, а ты хотел путешествовать по параллельным мирам, – противным голосом сказал Флибер.

– Кто? Я? – возмутился я. – Да, побойся Бога, железяка, позорная! Никогда я не хотел ни по каким параллельным мирам путешествовать. Это вы меня сейчас надоумили. А, и вправду, нет других вариантов?

– Есть, – спокойно сказал «предок». – Открыть производство дронов, для чего уже сейчас начать разработку технологий. Как раз года через два, что-то первое у тебя полетит туда, куда надо. А война начнётся уже в следующем году в декабре.

– Вот сука! – выругался я. – Придётся играть в шпионов.

[1] Сексот – секретный сотрудник.

Глава 27

Подумав, я добавил, обращаясь к «предку»:

– А ты знал, да, что этим кончится?

– Ну-у-у… Не был до конца уверенным, но ведь ты – это я, а я – это ты. Ты и без того всегда был активистом-патриотом. Я даже в своей первой жизни, чуть не бросил институт и не ушёл в Афганистан. Встреча с моей будущей женой остановила. Любовь мозги тогда поправила. Зато в следующей жизни я уже намеренно шёл в КГБ с целью попытаться изменить будущее[1].

– Ну и как? Получилось? – хмыкнул я, уже зная ответ.

– Получилось. Да, меня самого выкинуло в другой мир после моей смерти. Поэкспериментировать захотелось со временем. Вот и кручусь с тех пор. Тысяча перерождений, млять.

«Предок» вздохнул и продолжил:

– Ты о проблемах сообщи ему, – сказал он, судя по всему, обращаясь к Флиберу.

– Проблемы такие, Миша… Те миры, где обитал твой, кхе-кхе, старший брат, закрытые. То есть, в них я параллельные реальности создать не могу, а значит уберечь тебя от случайностей или чужих злых намерений не смогу. Там для тебя жизнь будет течь, как обычно. Получишь пулю, не переиначишь. Понятно?

– Понятно. Но ведь тебе известны события, нет?

– Известны.

– Значит, не будем ходить там, где стреляют.

– Логично, – согласился Флибер.

– А с возвратом в этот мир, как?

– Только в то же место и в то же время. Откуда и когда ушёл, туда и вернулся. Секунда в секунду.

– Хм! А старение? Вдруг я в другом мире двадцать лет прожить захочу?

– Тело остаётся в этом мире. Там возникает копия. По сути – плотная голограмма, но это всё-таки материя. Долго объяснять. Да и не поймёшь ты. Энергия может быть осязаема, например – шаровая молния. Или лазерный луч. Ведь он режет, как пила. Есть другие волновые примеры материализации. Материя тоже собрана из мельчайших энергетических частиц. Вы их называете атомами и электронами, на самом деле всё намного сложнее. Всё вокруг энергия. Я создан именно такими существами. Они сами – энергия.

– Ладно-ладно, – поторопился остановить его я. – Всё равно ничего не понято. Но как же тогда то тело погибает, если оно – энергия?

– А это твоё тело не энергия?

– Всё-всё-всё! Вопросов нет! Переходим к водным процедурам.

* * *

Мои хоккеисты в Губерово не вернулись, оставшись на той стороне страны, заУральскими горами. Полуфинал они должны были играть с казанцами, а за первое место либо москвичами, либо с питерцами.

Эксперимент показал, что хоть их выносливость и вернулась к исходному состоянию, но сила, техника и другие параметры мастерства, сохранились, так как были прописаны в нейронах. Возникла, так сказать, мышечная память, которую нужно было только поддерживать тренировками.

Для меня это был просто подарок судьбы, потому, что встречаться с тренером сборной Вячеславом Тихоновым мне не хотелось. Ведь я не собирался связывать свою судьбу с хоккеем. С каратэ и самбо хотелось, а с хоккеем – нет. Так что, с Валеркой Гребенниковым мы потренировались, я его «подзарядил»,и он улетел в Москву. Пусть его Вячеслав Тихонов в ЦСК, а потом в сборную СССР сватает. Вот Валерка спит и видит себя хоккеистом, а я нет.

Со «спецназерами» мы встретились через неделю после нашей первой тренировки, двадцать пятого марта. До этой даты контактов у меня с «комитетом» не было. Да и слава, как говорится, богу. Хлопот на меня навалилось за время моего отсутствия в Союзе «выше крыши». Комсомольская работа, тот ещё, кхе-кхе, геморрой, если ею заниматься в полной мере. А мы занимались. У меня получалось «убеждать» комсомольцев и актив работал «активно», закручивая и рядовых членов Всесоюзного ленинского комсомола.

Лучше всего была налажена работа с подшефными пионерскими дружинами, и с «трудными» подростками. Также велась подготовка к отчётно перевыборным собраниям. Проходили заседания крайкома ВЛКСМ, где пришлось выступить с лекцией о загнивающем капитализме, да, хе-хе. На лекциях, я больше прошёлся по их нравам, чем по экономике. Но не забыл и упомянуть про её колониально-грабительский принцип и борьбу за рынки сбыта.

Вот комсомольскую работу, я заметил, надо было «подбадривать» постоянно. Если со спортсменами всё было предельно просто, то мораль и патриотические порывы приходилось постоянно стимулировать. Разрушались иллюзии, сталкиваясь с окружающими реалиями. Неустойчивая психика у молодёжи, да. Слабый фундамент. Базис, так сказать. Поэтому «надстройка» постоянно сползала на бок.

Сотрудники Альфы встретили меня молча, но аплодисментами. Я тоже особо не растекался, а просто провёл свою специальную тренировку, с ударно-бросковыми связками против нескольких противников. Предок мог бы поделиться со мной и специальной подготовкой для антитеррористических групп, но откуда её мог знать я? Пусть покажут, а там я уже смогу подкорректировать процесс освоения и закрепления. О чём мы с Рамзиным, кстати и договорились перед тренировкой.

– Я, Сан Саныч, не знаю, что давать вашим спецам. Зачем им базовая техника каратэ если он её уже знают? У них специфические задачи, о которых я не знаю, а могу только догадываться. Безусловно, мои уроки лишними не будут, но эффективность моих тренировок была бы выше, если бы я сам немного потренировался и проникся бы вашими «штучками».

– А просто смотреть и внушать не получится? – спросил Рамзин. – Не можем мы тебя обучать нашим «штучкам». Запрещено положением о службе.

– Меняйте положение, – пожал плечами я. – Если хотите результат.

Рамзин, услышав мои слова, только хмыкнул.

Отзанимавшись, комитетчики снова сопроводили меня аплодисментами, и я, по каратэковски поклонившись, ушёл на медицинские обследования. После этого меня снова, как и в прошлый раз, отвели к начальнику управления.

– Посовещались мы тут с некоторыми товарищами, кхм-кхм, коллегами, так сказать. Павла Судоплатова знаешь? Помню, что ты говорил, что не знаешь, но он-то про тебя, почему-то, знает… Почему? Вот вопрос, да… Он интересуется тобой уже давно. Они вместе с Дроздовым Юрием Ивановичем тобой интересуются. Но, Дроздова Ты помнить должен.

– Знаю я Юрия Ивановича. На пограничную заставу по детству несколько раз ездили. Он с моим тренером со времён войны знаком.

– Это знакомство понятно, но почему он тобой интересуется?

– Думаю, что с ним поговорил мой тренер и посоветовал обратить на меня внимание. Георгий Григорьевич понимает, что у него ДЮСШа, то есть Детско-юношеская спортивная школа, а это значит, взрослые самбисты всё равно от него уйдут. Вот он и пристраивает их куда может. По дружбе, так сказать…

Григорьев махнул рукой.

– С этим всё понятно. Про Судоплатова ты, говорят, в энциклопедии прочитал?

Я кивнул.

– И что понял?

– Там ничего не написано о нём, кроме того, что он «служил в органах ОГПУ-НКВД».

– Диверсант он. Ещё до войны провёл несколько операций по ликвидации за рубежом видных деятелей белого движения. И после войны – недобитых националистов. Кхе-кхе… Вот и пойми, зачем ты ему. Он ведь сейчас на пенсии. Читает лекции, то сё… Понятно, что в действующем резерве… Но ты-то ему зачем? Не знаешь?

Я покрутил головой, хотя знал. «Предок» мне рассказал, как в том мире, который ему удалось изменить, он отправил умирающего Судоплатова в его молодое тело. Судя по всему, это и есть тот мир, где Судоплатова хотя бы не посадили после ареста Берии.

Странно, что и Женька Дряхлов получил себе вторую жизнь в этом мире, и я здесь получил себе не только «внутренний голос», но и Флибера. Интересно, а может и у Женьки свой Флибер есть? То-то он такой умный стал. Компьютеры, процессоры… В Тайване я ему лихо на хвост сел, ха-ха… Двадцать процентов акций ведущей компании по производству микрочипов. Кхм… А в том мире хватит мне денег на покупку такого же пакета акций. Надо все забирать, что по свободной подписке пойдут. Тогда и свободные деньги у меня появятся. Но в том мире нет Женьки Дряхлова. Там просто какой-то китаец предложит Тайваньскому университету создать компанию, производящую микрочипы. Тогда и мой британский паспорт может пригодиться. Настоящий Британский паспорт. Между прочим. В том мире Миша Шелест в Британии истребители испытывает и женат на дочери лорда. Или пэра? Короче, на Элеоноре Дуглас-Гамильтон, да…

Вот с этим Мишей Шелестом можно и на контакт выйти. Ха-ха! Встреча с братом-близнецом так и напрашивалась в сценарий Индийского фильма. Родинки одинаковые, ха-ха… Я твой брат, а я твой сестра…

– Слушай, а ведь я могу детектив написать по реальным событиям, но другого мира, – сказал я «предку».

– Дело в том, кхе-кхе, что и в этом мире под тебя готовятся документы. Реальные документы.

– Под меня? – удивился я.

– Ну, не прямо таки под тебя… Там, фотографии переделать… Хотя… Если Дроздов интересуется тобой, то значит он на тебя глаз уже положил и вполне возможно, что в документы вклеена уже твоя фотография. А если предположить, что и Судоплатов – тот самый, то там уже не только легенда с документами, там целая группа для тебя приготовлена. Красная Капелла, блин!

– Да, ладно тебе выдумывать-то! – застеснялся я.

А Григорьев тем временем перешёл к более насущной для него теме.

– По твою фабрику малых воздушных разведчиков… Так их решили назвать.

Я пожал плечами.

– В Москве заинтересовались и требуют разъяснения, где такие производятся?

Я удивлённо быстро-быстро заморгал.

– Пока нигде. Это только идея. Я же сказал, пока будет строиться завод микрочипов, мы попробуем разработать технологию и программное обеспечение.

– Плохо! – нахмурился начальник управления. – Я так понял, что в принципе всё готово, дело лишь за процессорами.

– Да, как же готово-то⁈ – возмутился я. – Это пока лишь слова были.

– Ну-у-у… Слово не воробей. Вылетело и не поймаешь. Короче, руководство требует. Очень нам нужны эти разведчики. У нас проблемы на границе с Афганистаном. Там и Американцы и Пакистанцы орудуют, Китай тоже, со своей стороны… Короче, нужны нам такие машинки.

– Э-э-э… Так я тут, а производство там. Пока они радиоуправляемые машинки выпускают. Это полностью перепрофилировать производство нужно.

– Ну, так перепрофилируй, – Григорьев хлопнул ладонью по столу. – Что ты мне тут… Понимаешь…

– Мне, товарищ генерал лейтенант, всего семнадцать лет, понимаешь, – ответил я. – И я никогда не занимался организацией производства. За два года, думал, чему-то смогу научиться, а вы мне нереальные задачи ставите.

Я не спросил его, «в своём ли он уме?», но этот вопрос в моём тоне слышался.

Григорьев нахмурился и посмотрел на меня очень недовольно. Был бы я простым пацаном, то однозначно психанул бы и послал бы всех по известному адресу. Но я был непростой пацан. Григорьев, глядя на меня хмыкнул, и улыбнулся.

– Нравится мне, как ты держишься, – сказал он. – Откуда, что берётся? Вроде совсем пацан, а на пытках своих не выдаст фашистам. Вроде слабая девчонка, а идёт на эшафот с гордо поднятой головой и со словами Служу Советскому Союзу… Что такое в человеке с рождения? Один – гнётся, не ломается, другой – как скала, третий падает от малейшего ветерка…

Я молчал, ожидая продолжения.

– Ладно. Что тебе надо? Нет… Не так… Сколько тебе нужно времени, чтобы определиться, когда можно получить первый прототип?

– Я, естественно, думал над этим, – сказал я спокойно. – Разведывательные квадрокоптеры желательно делать маленькими и бесшумными, но… Ни мощных микро-электродвигателей, ни достаточно емких батареек к ним пока нет. Это нужно развивать целую отрасль. Говорят, что в Японии скоро сделают сверхмощные магниты. С помощью этих магнитов можно будет сделать сверхмощные микро-электродвигатели. Но пока эта технология не коммерцилизируется, скорее всего – засекречена.

– Информация достоверная?

Я пожал плечами.

– Тадаси сказал, когда мы обсуждали с ним, что станет выпускать наш завод радиоуправляемых игрушек. Электромоторы нужны не только для летательных аппаратов, но и для машинок.

– И что делать?

– Можно реализовать идею на бензиновых двигателях. Они сложны в дистанционном управлении, однако они уже существуют и даже летают. Главное, что такие коптеры могут далеко и долго летать. Уже сейчас можно собрать радиоуправляемый разведчик, который может подняться в воздух и сфотографировать на линии фронта сторону противника. Как дирижабль… Уже сейчас. А если поставить на него видеокамеру, передающую изображение на экран с помощью радиоволн, то можно таким коптером управлять на расстоянии десяти километров. Мало того, такой коптер может перенести довольно приличный груз. Например, медикаменты для разведгруппы, находящейся в удалённом поиске. Или даже боеприпасы. А может отнести бомбу и сбросить. Или гранату. Есть двигатели, способные поднять и человека. Раненного, например. Коптер можно оснастить прибором ночного видения и использовать ночью.

Григорьев смотрел на меня так серьёзно, словно я зачитывал ему завещание его богатого родственника.

– Ты не представляешь, Миша, как нам нужны такие аппараты. Ведь наши летуны-вертолётчики не везде могут присесть. Да и сбить их могут при посадке из простого гранатомёта. А теперь ещё американцы переносные зенитные комплексы разработали с тепловым наведением. Тут вообще беда будет для наших летунов… А тут ты со своим, э-э-э, радиоуправляемыми квадрокоптерами.

Григорьев встал и походил по комнате отдыха. Мы снова после тренировки ели бутерброды, пили чай и разговаривали.

– И мне почему-то кажется, что если ты кому-то разъяснишь, как делать, то эти кто-то всё поймут буквально и примут разъяснение как руководство к действию, нет?

Я пожал плечами.

– Ту ещё самому нужно разобраться. Я же ничему не учился. Мне идея с дронами пришла после того, как я увидел игру Ф-16, где можно управлять истребителем.

– Да-да, ты говорил, – Григорьев в задумчивости продолжал ходить по маленькой комнатке и вдруг остановился напротив меня, сидевшего в кресле. – Ценный ты кадр, Михаил. Ценный ты кадр… Но что же нам с тобой делать?

– Отпустите меня, дяденька, – хотел бы я сказать, но, естественно, не сказал.

– Вот к какой тебя службе прикрепить? – спросил Григорьев. – К технической или специальной?

– А зачем меня к чему-то прикреплять? Тем более к какой-то технической службе? Пусть всё идет, как шло. Зачем что-то придумывать? Позанимаемся с вашими спецназерами. Посмотрим, что будет получаться и будет ли толк от моих «внушений»? Вон, если мои хоккеисты, выиграют «Золотую шайбу», значит, правильным путём идём.