Текст книги "Приёмыш (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

  – Налейте и мне, – неожиданно сказал командир «Лошарика».

  Олег, посмотрев на него, просто сказал:

  – Там одна кнопка. Подставьте чашку и нажмите.

  Капитан первого ранга встал, улыбнулся, дождался наполнения чашки и снова вернулся в кресло.

  – Хорошо, что здесь кофе растёт в лесу, – сказал Олег.

  – Кофе здесь не растёт, но есть «кураре».

  – Кураре вроде в долине Ориноко...

  – У каждого племени своё кураре. Здесь таких лиан в избытке.

  – Это не так страшно. Меня больше смущают крокодилы, анаконды и ядовитые твари.

  – Крокодилов отстреляем. У нас подводные ружья и бортовые гарпуны есть. Кстати, очень сильная пневматика. Уверенный выстрел на поражение до пятидесяти метров. Акул били в Тихом океане. Даже в мутной воде самонаводится на цель.

  – Это хорошо, – задумчиво проговорил Олег.

  В наступившей тишине слышались только характерные звуки кофейного пития.

  – Я вот на что хотел обратить ваше внимание, товарищ капитан первого ранга...Что такое единоначалие, не мне вам объяснять. Мы поставлены в условие физического выживания. И от нашей слаженности зависит наше будущее. Мы здесь для аборигенов – почти боги, и эту «божественную сущность» надо сохранить, как можно дольше. Все, кто появляются из воды для местных – морские боги вдвойне, а вы всплыли вчера на глазах у аборигенов и махали им руками. Распугали...

  – Принимаю упрёки, Олег Николаевич. Психологический стресс.

  – Ну и хорошо. И в дальнейшем. Режим секретности никто не отменял.

  – Слушаюсь, товарищи командир. Я всё понимаю.

  – На вашу технику у меня очень много планов.

  – Уже? – Усмехнулся капраз.

  – Да, – сказал Олег и передал ему стопку напечатанных листов. – Ознакомьтесь.

  Зазвонил «аппарат». Подняв трубку и приложив её к уху Олег сказал:

  – Да, заходите Сергей Вениаминович, – и положив её, продолжил:

  – Вы можете взять план себе, но он автоматом становится с грифом «СС», понимаете?

  – Так точно, товарищ командир, – очень серьёзно ответил капраз. – Могу идти?

  – Идите, капитан первого ранга. По готовности к отходу сообщите.

  – Есть!

  Стукнула и клацнула дверь мостика.

  – Олег Николаевич! Товарищ командир!

  – Тут мы, – откликнулся Олег. – Проходите сюда, – сказал он, выглянув из двери «каморки».

  Нефтяник зашёл в рубку, и пропустил в дверь командира «Лошарика», остановился, неуверенно переступая с ноги на ногу, не поднимая от палубы глаз.

  – Проходите, Сергей Вениаминович, проходите, – сказал Олег.

  Нефтяник прошёл в каморку и, не садясь в предложенное кресло, сказал:

  – Как же вы так, Олег Николаевич? Вы ведь людей... Повесили! Разве можно?! Как вы теперь людям в глаза смотреть будете?

  – Очень даже легко, Сергей Вениаминович, – тихо сказал Олег. – Вам, гражданскому человеку сложно это понять, но... Легко. Я тоже не спецназовец, ежедневно убивающий врага, но... Я командир. Мы сейчас на передовой, и шаг в лево, или в право у нас – расстрел. Паника на корабле, или, особенно, бунт – как пожар в степи. И гасить его надо сразу и быстро. Пожар, Сергей Вениаминович. Это обычный пожар. Который мы, благодаря нашему «особисту» обнаружили и потушили очень вовремя. Если у вас на нефтеперегонном заводе вспыхнет пожар, что будет?

  Олег встал и включил кофе-машину.

  – К сожалению, эта мера не чрезмерная, а необходимая и достаточная. Двоих других, если покаются – помилую.

  – Но... Суд...

  – По уставу, суд в военное время, – это я. Как бы не было это мне тяжело.

  Олег передал чашку с кофе в руки Сергею. Тот взял и машинально отхлебнул. Олег налил себе из «поттера» кипятка и опустил в него пакетик чая.

  – Эх, чай у нас здесь не растёт. Ни кофе, ни чая.

  – Что? – Спросил Сергей Вениаминович.

  – Чай, говорю, не растёт в Америке.

  – Как не покажется странным, у меня есть семена. У меня тут в моём доме... Ну... В той Венесуэле... Росли чайные кусты. От предыдущего хозяина остались... И я с них семена собрал. Хотел дома у мамы в Новороссийске посадить. Говорят, могут взойти. И кофейное дерево в горшочке. Я его с собой взял. Его поливать часто надо. А дома у меня какао растёт. И здесь оно растёт. Думал, запущу установку и с вами домой.

  Он всхлипнул, и в кофе с его носа упала слеза, громко хлюпнув.

  – Нам всем сейчас... Вы понимаете... – Сказал Олег.

  – Понимаю.

  – Всем очень тяжело. Все на грани срыва. Понимаете?

  – Понимаю.

  – Нужна бодрость духа и уверенность в завтрашнем дне. Я, что хотел у вас спросить, Сергей Вениаминович... Ваша химлаборатория, что может и для чего предназначена?

  – Задача её простая: контроль качества нефтепродукта. Предпусковая настройка автоматики под добытую нефть. Раскрою гостайну. Перегонная установка – прообраз завода переработки тяжёлой нефти на более, чем... На много фракций, короче. В том числе и газообразные. Отбор серы, особым высокотемпературным методом. Почему там и используется реактивный двигатель.

  – Долго её собирать?

  – По план-графику – трое суток до стабильного поступления продукта.

  – Понятно...А с буровой? Как устанавливается?

  – О... Там всё просто. Автоматика. Кнопку включил и она сама раскрывается. И собирается. Это – увеличенный прообраз бурильной установки, адаптированной к лунным или марсовым бурениям. Пять контейнеров устанавливаются в ряд, раскрываются, и трубы подаются на установку автоматически. Трубы с авто-подогревом и с контуром нагнетания давления. То есть – это одновременно и буровая, и качающая станция. Там такой же реактивный двигатель. Вся система подключается к заводу, который, по сути уже собран в контейнерах. Остается только состыковать внешние патрубки. Но это делается... Вы удивитесь, как просто.

  – Так вот почему здесь контрразведка и ЧВК... – проговорил Олег.

  – Да... Это очень секретный проект.

  – Что-то комбата нет, – сказал Олег и потянулся к аппарату. Набрав номер его каюты и услышав длинные гудки, он набрал каюту особиста.

  – Это Шапошников. Не знаете, где комбат? ... Бухает? ... С вами? Эх, товарищ Субботин... Значит, командир должен быть трезвым, а остальные бухают, млядь. Вы хоть из каюты не выходите. А кто морпехов контролирует? ... Ваши чоповцы. ... Ввели в состав регулярного подразделения? Заместителями по диверсионной работе. Понятно. А там их не было? ... Повесили? Кто? ... Я? Понятно. Пить кончайте. До завтра.

  – Вот так вот, Сергей Вениаминович. Такая командирская доля: один за всех и все на одного. И старпом где-то спрятался. Мостик без охраны... – задумчиво протянул Олег.

  – Там... У лестницы... Боец в камуфляже. И на верху, и на балконах этой вашей... э-э-э... рубки.

  – Да? – Олег удивился и вышел на крыло мостика.

  Ниже палубой у трапа на крыле стоял чоповец. Вернувшись в рубку кэп устало вздохнул.

  – Ну да ладно. Ступайте, Сергей Вениаминович. Вроде всё порешали.

  – Мостик – доку, – проговорил динамик транслятора.

  – Слушаю, док.

  – Готовы майнаться.

  – С богом, Владимир Семёнович.

  * * *

  Поселения или его остатков в точке образования города Марокайбо и рядом на побережье не обнаружилось. Обнаружились поселения аборигенов, но чуть в стороне от предполагаемой точки бурения.

  – Малый, – скомандовал первый штурман.

  БДК замедлил ход, а потом и остановился, почти привалившись кормой к берегу.

  – Держим точку, – сказал штурман.

  – Раскрыть створки и вынести понтон, – скомандовал старпом.

  На мониторе было видно, как задние створки трюма раскрылись и сверху опустился понтон, который лёг на направляющие и заскользил к берегу по воде, выдвигаемый поршнями толкателей. Следом, таким же образом, вышел второй. Видно было, как матрос зашёл на понтон и прошёл по нему к берегу, потом развернулся и поднял руки, сложенные в крест.

  – Баста, на мостике, – сказал боцман, – выгоняй технику.

  – Внимание в трюме. Корабль готов к высадке десанта.

  * * *

  Комбат скользнул гибким телом между БМП и вышел на понтон. Он был в тропической многослойной «мембране», панаме, тёмных очках хамелеонах, тропических берцах и перчатках. Форма была «нулёвая» и приятно холодила кожу.

  Выйдя на песчаный, кое-где поросший кустарником и невысокими деревьями берег, Павел Иванович Дружинин поднял руки вверх и помахал ими обеими одновременно, приветствуя стоящих очень вдалеке аборигенов. Потом Паша развернулся к БДК и махнул рукой. Техника взревела и по очереди двинулась на берег. По мере разгрузки БДК автоматически перемещал балласт и понтоны практически не шевелились.

  – Автоматика, тетю вашу, – удивлённо покачал головой комбат.

  Техника, состоящая из десяти БМП пяти модификаций, двенадцати БТР-87, одной инженерной машины разграждения ИМР-3М, плавающего транспортёра ПТС-4, двух передвижных кухонь ПАК-200, одного топливозаправщика АЦПТ-5,6 и двух бортовых тягачей КамАЗ-6350 вышла на берег.

  БДК заработал двигателями и дал ход от берега, наращивая понтонный причал, длина которого в итоге составила сто метров. Причал заякорили, вбурившись в дно.

  Подойдя к импровизированному причалу правым бортом, БДК выгрузил на него пять контейнеров. И тут Павел Иванович увидел чудо. Контейнера вдруг дёрнулись и цепочкой, друг за другом, самостоятельно проехали по причалу в сторону берега. С палубы БДК выгружали контейнера, которые самостоятельно крепились в связку. В итоге, все они выехали на берег и «паровозиком» двинулись к месту бурения. Там они самостоятельно сложились в конструкцию из которой поднялась буровая вышка.

  – Забавно, – сказал комбат, поняв, что стоит с раскрытым ртом. – И чем мы отличаемся от них? – Сказал он своему зам-по-тылу, мотнув головой в сторону аборигенов.

  – Похоже, ничем, в данном случае.

  – Разворачивайте палатки и выставляйте посты, – распорядился комбат. – И растяните сразу колючку. А я прокачусь по территории с особистом. Вася, крикни комроты разведки, – попросил он ординарца.

  Ординарец мгновенно исчез и через минуту появился с майором.

  – Александр Викторович, твоя задача провести разведку русла реки и взять пробы воды. Выясни, почему аборигены там не селятся. Помни про крокодилов.

  Комроты козырнул и отбежал.

  Комбат сказал в рацию:

  – Три-один – два-один.

  – На связи, три-один.

  – Я готов.

  – Спускаюсь.

  Дружинин стал смотреть в сторону БДК и понтонного причала, и увидел, как по трапу сбежал полковник Субботин и торопливым шагом направился к нему. Они сели в стоящий у причала «Патриот» и уехали на запад.

  * * *

  – Командир, почему вы не остались посмотреть на чудо науки и техники? – Спросил Шапошникова командир патрульного катера капитан второго ранга Геннадий Николаевич Седых.

  Олег с удивлением посмотрел на него.

  – Вы, Геннадий Николаевич, детский трансформер видели? – Спросил он. – Вот и я видел, – сказал комкор, увидев утвердительный кивок. – Нам нужен результат – соляр и керосин, хотя бы.

  Катер уже обошёл акваторию и мирно покачивался далеко в стороне от БДК и причала. Олег вышел на катере, чтобы не мешать команде. Переместить, так сказать, одну из точек напряжения наружу. А заодно и самому несколько расслабиться.

  Он стоял у борта и время от времени кидал блесну в чистую воду этого, чуть солоноватого, озера-залива. Рыба тут была. В специальной сетчатой корзине-садке за бортом уже стояла одна полутораметровая меч-рыба. Но поймал её не Олег на блесну, а командир патруля на шмат мяса, насаженный на здоровенный крючок.

  Блесну мечь-рыба не брала. Спинные и хвостовые плавники проносились рядом с проводкой, но и только.

  Поставив удилище в прикрепленный к лееру специальный «стакан», капитан сел в шезлонг.

  – Давайте, Геннадий Николаевич, ставить.

  – Давайте, Олег Николаевич, только вы бы в рубку поднялись. Крючки кованные и очень острые...

  Шапошников поднялся на мостик и сел на кресло рулевого, развернув его в сторону кормы.

  Убрав с палубы лишнее и спустив на воду надувную моторку, два матроса ловко растянули снасть, снарядив крючки наживкой. Не успели они закрепить один конец на якорном буе, как перемёт дрогнул и прогнулся. Потом ещё и ещё раз. Короткие поводки не позволяли им спутываться, но вода вокруг перемёта закипела.

  – Вот это да... – Не сдержал эмоций матрос.

  – Тут без «гуся» нам не управиться, – сказал капитан катера.

  – Это точно.

  Шапошников щёлкнул рацией.

  – Товарищ комбат, мы тут рыбу ловим. ... Уже есть немного. Пришлите ПТС. ...

  Нам её складывать некуда. ... Да. Не рассчитали немного. И лебёдку пусть захватят. ... Там есть штатная? Хорошо.

  Пока ПТС полз по воде, все крючки перемёта были нагружены. Когда «Гусь» прибыл на место, заморачиваться не стали, а прицепили трос перемёта к лебёдке и намотали его на барабан, отцепляя рыбин уже в кузове транспортёра. Некоторые экземпляры доходили до трёх метров. Вес улова был такой, что поначалу лебёдка просто подтягивала транспортёр. Конечно и якорь тоже имел вес, но перемёт держался на противоходе катера и лодки.

  – Фига себе, – сказал мех-вод транспортёра, увидев улов, и на то, как просела его машина. – Да тут не меньше десяти тонн!

  – Мы тебя на буксир возьмём, – рассмеялся капитан катера.

  – Да... Так жить можно, – сказал сам себе Олег.

  * * *

  Оставив комбата обживать территорию, забрав с собой «Лошарика» и две десантно-штурмовые лодки, вместе с разведротой пехотинцев БДК вышел в Карибское море на поиск «языка». Танкер тоже оставили в озере на приёме ГСМ, поступающих с перегонного завода.

  Решили пройтись по треугольнику: Пуэрто-Рико, Тринидад. Но, с учётом того, что движущуюся цель наблюдали на маршруте к острову Кюрасао, его выбрали первой точкой контроля.

  Атомоход, если никого не будет обнаружено, пойдет на Пуэрто-Рико, а БДК – по малым Антильским островам и дальше по побережью Южной Америки.

  Двое суток разведки прошли безрезультатно, если не считать того, что на острове Маргарита, в районе города Порламар, моряки увидели аборигенов, носящих обувь, шляпы, рубахи и штаны европейского кроя.

  – Что по этому поводу думаешь? – Спросил особист.

  – Товарный обмен, думаю, – сказал комкор.

  Разглядывая побережье в мощные бинокли они стояли на левом крыле рубки.

  – Может рискнём здоровьем, командир? – Спросил особист. – Они, похоже, привыкшие к пришельцам. Выпустим разведчиков и меня. Я португальский и испанский знаю. И английский, если что...

  – Думаю, можно попробовать. А что они там делают? Ныряют?

  – Похоже, жемчуг достают. Этот остров считается «жемчужиной» Венесуэлы. Тут везде полно жемчуга, а здесь – особенно. Я когда читал справочный материал по Венесуэле, обратил внимание на название города – Порламар. Похоже на «перламутр» или «перл» – жемчуг... Но нет – «парламар». Кто-то специально назвал так, чтобы дураки не пёрли сюда за жемчугом. Смотри ка какой каламбур получился «перл» – «пёрли». Кто-то сюда дорогу уже протоптал. А, судя по всему, год тут ещё не Колумбовской эпохи.

  – Да... Правы были те, кто говорили, что Колумб был не первооткрывателем Америки.

   – Я мыслил тут... – Сказал особист. – Читал много. Мне же здесь предстояло работать. А для нас, сам понимаешь, хорошая беседа, половина дела... А её, как огонь, поддерживать надо. Вот я и прорабатывал историю региона. Так вот получилось у меня, что Португальцы много раньше тут паслись, нежели испанцы.

  – Я тоже слышал об этом и меня всегда смущал маршрут Васко да Гама, когда он пытался обогнуть Африку в 1497 году. Слишком уж близко он проходил возле Южной Америки. Ещё курсантом я предположил, в процессе какой-то пьянки, что он заходил в Америку за золотом. А теперь понимаю, что может быть и за жемчугом. На Востоке жемчуг – любимейшее украшение.

  – Ага! – Подтвердил особист. – А после «открытия» Колумба, они тут же застолбили восточное побережье. Самое богатое золотом. К Ваську у меня было бы много вопросов, – рассмеялся Субботин. – Очень непростой гражданин. У нас, кстати, есть шмутьё на бартер? – Спросил он неожиданно.

  * * *

  Катер с разведчиками, «разбавленными» чевэкашниками тихо шёл к берегу. Метров за двадцать до ныряльщиков катер сбросил ход на ноль и очень медленно заскользил к аборигенам.

  Аборигены ныряли с подобия плотов – нескольких брёвен бамбука, отстоящих на расстоянии около метра друг от друга и скрепленных поперечными, тонкими стволами.

  На каждом плоту сидело по три – четыре индейца. У каждого на шее болтался небольшой груботканый мешочек. На ныряльщиках, кроме мешочка, одежды не было никакой.

  – Сколько на лоте? – Спросил Субботин.

  – Десять-двенадцать.

  – Терпимо.

  – Бомдиа! – Крикнул вдруг один из сидящих на плоту.

  – Бом диа! – Ответил Павел, почти не удивляясь.

  – Перолас вамосла , – продолжил полиглот. – Шапеус вомосла, камиса вамосла . Вамосла-вамосла!

  Субботин громко рассмеялся.

  – Шапеус – перолас.

  Индеец засмеялся.

  – Перолас – шапеус.

  Субботин достал из кармана куртки бумажку и прочитал, показывая пальцем на плот:

  – Акалли?

  Индеец засмеялся и, показав рукой на плавающие невдалеке каноэ, и на катер сказал:

  – Акалли.

  Потом, показав на плот, сказал:

  – Аматлатл . Акалли куилли куатл , – и махнул рукой вдоль берега.

  * * *

  – Ну как разведка? – Спросил Олег вылезшего из катера Субботина.

  – Весьма продуктивно. Неожиданно, честно сказать.

  Субботин взял, поданный ему чоповцем полиэтиленовый пакет и раскрыв его протянул Шапошникову. Тот заглянул в него и присвистнул. Потом оглянулся по сторонам и перекрестил свои губы.

  – Матерь божья! – Воскликнул он.

  – Всё, что было. До нас забрали в десять раз больше. Но тот корабль уплыл на северо-запад.

  – Правильно, – сказал комкор. – Это их конечная торговая точка. По течениям они и ходят. Показывают всем, что идут вдоль Африки по Канарскому течению. Потом берут западнее и вступают в Гвианское течение. Идут вдоль берега до Мексиканского залива и там собирают «перлы». Потом возвращаются сюда, забирают большой куш, выходят на Пассатное и на Гольфстрим, и попадают прямо в Португалию.

  – Просто, как всё великое! – Воскликнул Субботин. – Ещё... Увидел абориген мой пакет и попросил себе. Я говорю: давай перл. Он руками разводит, типа – всё. А потом что-то крикнул и ему малец на каноэ притащил вот это.

  Субботин из кармана штанов достал золотой самородок, размером с большой палец руки.

  – Я ему сказал: «хорошо». Он сказал: «оуро». И мы разошлись довольные друг-другом. Кстати... У нас есть большие мусорные пакеты. За плащи им сойдут. Всё равно сейчас ничего выбрасывать не будем.

  – Да. Пакетов у нас много. Можно небольшой город одеть, – рассмеялся Олег.

  – Предлагаю встать у восточного края и пасти португальцев там. Индеец сказал, часто ходят.

  – Согласен. Отзываем АПЛ. Хотя... Торгаш мог там на время застрять, например на Кубе. В Гаванне.

  – Точно! Пусть прочешет Кубу.

  Глава двенадцатая.

  – Большой – Белому Городу...

  – На связи. Что у вас?

  – У нас в кармане гвоздь. Наблюдаем выходящего из бухты трёхмачтового купца.

  – И сколько у него на борту?

  – Насчитали около ста человек.

  – Не боятся, значит... Берите его.

  Виктор Викторович Пичугин – командир АПЛ «Белгород» включил внутреннее переговорное устройство связи с АПЛ СПН АС-12.

  – Владимир Семёнович, твой выход. Готов?

  – Готов.

  – Действуй!

  * * *

  Лошарик догнал «караку» и обогнал. Уровняв скорость с парусником Владимир Семёнович дал компьютеру точку прицеливания и нажал «ввод». Через несколько секунд гарпун попал точно в форштевень на его переходе в киль, но скользнул по мокрому отвердевшему в морской воде дереву и вошел в корпус.

  – Да и хрен с ним, – сказал командир «Лошарика». – И так дотянем.

  – Ты только больше ста не гони, – пошутил старпом.

  – Отвяньте, товарищ полковник.

  – Жестокий, вы, таащ капраз. И грубый, как хрен на морозе.

  Старпом пришёл на флот из «конторы» и по этому поводу комплексовал. Но, скорее всего, для виду. Для коммуникации.

  – Контролируй натяг.

  – Чего его контролировать? Оно само контролируется. Кибернетика...

  – Уходим с курса по большой дуге, – сказал Семёныч, сильно растягивая последнюю "о" в слове «большой». – «Белый Город», что на море? – Спросил он в гарнитуру.

  – Видим кордебалет на палубе и обезьяньи лазания по вантам. Ветер-то был попутный, а теперь их валит на правый борт. Заглядывают с бушприта на форштевень. Через гальюньи дырки. Уморительно...– Прыснул Пичугин. – Что-то увидели. Сквозь дырки руками показывают на трос. Реи просто майнули на палубу. Лёг на курс. Попытались подработать рулём, но чуть не завалились. Одного спускают на «беседке» . Пытается перерезать трос. У тебя трос крепкий, Семёныч?

  – Специальный.

  – Ну, да... У вас всё такое.

  Через пару часов команда парусника успокоилась. «Лошарик» шёл на перископе и сам видел эту картину. Ещё и лучше, чем «Белгород», но Семёнычу слова капитана большой АПЛ были, бальзамом на рану. Командир «Лошарика» давно мечтал «похулиганить», но... не получалось. Все их задания были простые, как три копейки: там перепили кабель, там укради секретную НАТОвскую прибамбасину. А тут... Похищение корабля вместе с экипажем.

  – Хорошо идем, – отвлёк его от весёлых мыслей, старпом. – Пятнадцать узлов. У них ветер свистит в такелаже, наверное, как при шторме.

  – Хороший трос, – одобрительно сказал Семёныч. – Ох мы им тут нахулиганим...

  Старпом засмеялся.

  – Детсад... Куда я попал?

  – Что делать? Времена тут такие. Или топи всё подряд, или хулигань. Топить их жалко. Пока. Хотя... Как представишь, что они творят...Мама дорогая.

  – А у нас, что? Меньше что ли?

  Помолчали.

  – Хотя, поменьше, конечно, – поправил себя старпом.

  Через четверо суток парусник стоял на траверзе базы Маракайбо. Экипаж молился всю дорогу, кто, стоя на коленях, кто, распластавшись на палубе. Увидев стоящий у берега танкер и подошедший к паруснику патрульный катер, молящиеся запели осипшими глотками псалмы.

  Никто в лагере португальского не знал. Нефтяник и лоцман знали испанский и английский. Португальский – совсем чуть-чуть. Лоцман Хесус быстро пришёл в себя после психического срыва, вызванного переносом во времени, вызвался попробовать провести переговоры с пленниками и готовился к незнакомому для него делу, вспоминая кое что из португальского. Однако, сначала на борт торгового корабля зашли морпехи.

  Экипаж парусника был психологически раздавлен и никто из его моряков не оказал не то, что – сопротивления, а некоторые даже не открывали глаза. Этих пришлось сбрасывать с борта в воду, предварительно надев на них спасательные жилеты, где они и приходили в себя. Их крепили линями к катеру и буксировали связками, напоминавшими гроздья рябины, к берегу. На берегу двое морпехов подхватывали их и заносили под тент, обнесённый по периметру колючей проволокой, и укладывали на матрасы.

  Всё оружие и амуниция осталась на паруснике. В каюте капитана обнаружили пять сундуков с обычным жемчугом, один, немного не полный сундук, с отборным и два сундука с золотыми самородками. В трюме парусника сидели рабы. Сто двадцать три измождённых, еле живых негра.

  Невольников сняли с корабля более гуманным способом, отбуксировав парусник к причалу и установив трап. Для них развернули отдельную палатку, обеспечили медицинское обслуживание и лёгкое питание.

  Но оказалось, что многие пираты испанский знают очень хорошо, а некоторые сносно говорили по-английски.

  Испанский знал и один из чевэкашников, он то и поводил беседы с моряками, вызываемыми по одному в штабную палатку.

  – Имя? ... Когда родился? ... Где родился? ... Возраст? ... Кто отец? ... Специальность на корабле? ... С какой целью находился на территории государства Соединённые Штаты Америки? ... Кто разрешил заниматься грабежом местного населения? ... Известно ли тебе, что нахождение с оружием за нулевым градусом долготы запрещено законом Соединённых Штатов Америки? ... Известно ли тебе, какое наказание законом государства Соединённые Штаты Америки назначено за совершённые тобой преступления? ... Уведомляю. Тебе грозит смертная казнь через повешение.

  Такой перечень вопросов позволил с большой степенью достоверности определить нынешний год, запугать португальцев и создать у них иллюзию, что они попали на территорию великого и сурового государства.

  А год оказался 6999 от сотворения мира, что соответствовало 1491, но в это время в Европе еще не отсчитывали календарь от Рождества Христова.

  Показания протоколировались на бумаге и заверялись отпечатками пальцев допрашиваемых.

  * * *

  – Товарищ комбат, капитан шхуны просится на беседу с губернатором или представителем администрации.

  – Да? – Удивился комбат. – А кто у нас губернатор?

  – Не могу знать, – тащ подполковник.

  – Правильный ответ, боец. Ведите. И разведчика сюда, сначала. Этого... Который допросы вёл.

  – Семёнов. Сержант Семёнов.

  – Во-во. Его ко мне первым.

  Капитан «каракки» вошёл в штабную палатку под конвоем двоих морпехов вооружённых автоматами с примкнутыми штык-ножами.

  – Чего тебе, капитан? – Спросил комбат.

  – Вы губернатор? – перевёл Семёнов.

  – Да.

  – У меня к вам предложение. Разрешите высказать?

  – Говори.

  – Мы все объясняли господину... э-э-э... Объясняли, что не знали, что нарушаем закон вашего государства. Но, как говорил господин...э-э-э ... Незнание закона не освобождает от ответственности. И мы понимаем это. Но, боюсь, что у нас в Порто не знают, что здесь такие законы, и мы... я и мой экипаж... готовы стать вашими послами. Я из очень благородного рода идальго. Я и моя семья – члены военно-монашеского ордена Христа. Мой отец известный мореплаватель и допущен к королевскому двору. Я готов передать королю верительные грамоты... если вы одарите меня этой честью, и передать королю ваш меморандум. Я готов быть вашим представителем без денежного вознаграждения. И наладить правильные торговые отношения.

  Комбат долго молчал, разглядывая португальца.

  – Я подумаю. Отведите арестованного.

  Арестованного увели.

  – Как его зовут?

  – Вашко.

  – А по батюшке?

  – Гама. Вашка Гама.

  – Вашка – Ивашка... Интересно.

  * * *

  – Большой – Пехоте.

  – Большой на связи.

  – Как обстановка, Олег Николаевич?

  – Штормит. Стоим на месте, указанном капитаном «каракки». Вы уверены, что он не врёт?

  – Я уже докладывал... Португальские карты практически идентичны нашим. Указаны все крупные реки, мысы и заливы. Они тут ходят не первую сотню лет, по моему мнению. Капитан даже не удивился моей карте. Удивился планшету и возможностью двигать изображение. Это да, но самой карте – нисколько. Реку Ориноко назвал по имени. Наше озеро назвал: «озеро небесного огня». Понятно почему. То есть... Они тут были и не раз. Он, кстати, ткнув в него пальцем, сказал: «перл» и показал кулак. Потом пояснил, что нашли тут крупный чёрный жемчуг.

  – Понятно. Будем ждать. Вы сообщали, что он восхитился нашей картой течений?

  – Да. И сказал, что это очень дорогой секрет. Так и сказал: «Очень много денег».

  – А сколько он сам здесь ходит?

  – Это молодой человек. Ему всего двадцать четыре года. Это его третье путешествие и первое в качестве капитана. Он сказал, что если он не вернётся, отец пришлёт братьев с большим флотом. Его отец – комендант города-порта в Португалии, а братья – мореходы. Все они рыцари какого-то ордена... Запамятовал...

  – Запугивает?

  – Есть немного. Он напросился сегодня на встречу со мной. Предлагает отпустить их, в обмен на выполнение посольской миссии.

  – Шустрый малый. Мы, значит ему доверие бесплатное, письмо к кролю и ещё отпускаем без выкупа.

  – Скорее всего, для него возникает серьёзный риск. Ему могут казнить за переход на сторону другого государства. По их меркам, это выглядит именно так. Отец его, якобы, допущен к королю, и он надеется, что ему удастся убедить его не казнить сына.

  – Как, говорите его папу зовут?

  – Эштеван да Гама.

  – Да?! – Усмехнулся Олег. – Папа – Гама, а сын – Вашко? А у Вашки фамилия получается Вашка да Гама? – Комкор БДК рассмеялся уже в голос.

  Комбат услышал, как Олег крикнул, видимо в сторону от микрофона:

  – Слыш, Костя, кого «Белгород» поймал? Самого Васко да Гаму. Могу спорить, что следом идут его братишки. Помнится, у него их пятеро, а он третий по счёту. Вот, думаю по старшинству они и крутятся тут. Почему-то мне так чудится.

  Потом в микрофон он сказал:

  – Текст меморандума мы с особистом набросаем. Хорошая бумага на танкере есть, я знаю. Верительную грамоту тоже слепим. Оставите ему сундук с самородками и сундук жемчуга. Как знак нашей доброй воли и уважения к королю Португалии.

  * * *

  Вместо гарпуна приладили буксировочную скобу. Там же установили небольшой спойлер, чтобы поднимал нос и загружал корму при хорошем ходе, дабы улучшить руление. Всё же, угол атаки буксирования был отрицательным. Для уменьшения «рыскости» при буксировке было рекомендовано поставить малый парус на бизани.

  После этого экипаж погрузил на борт продукты: вяленное филе рыбы-меч, солонину, которая у них ещё оставалась, и которую на время заточения переместили в холодильник танкера. Продуктов должно было хватить. Расчетное время буксировки к берегам Португалии составляло девять суток.

  Комбат при расставании пожал Василию Эштевановичу Гамову, вновь приобретенному послу вновь образованного государства – Русских Соединённых Штатов Америки, руку.

  – Удачи вам, Василий Эштеванович. Семафорную азбуку с моряками учите. Пригодится.

  – Так кому семафорить? Вы так и не сказали.

  – Богу Посейдону семафорьте.

  * * *

  – Наблюдаю цель в точке 8.24.10 и 54.08.42. Идет полным ходом на Барбадос. Ветер почти попутный. Скорость до восьми узлов.

  – Ясно – понятно, Белый Город. Готовимся к встрече.

  На двух «Раптерах» с надписью «Береговая Охрана» с поднятыми Андреевскими флагами группа захвата вышла на встречу паруснику.

  Через два дня беспокойного ожидания пираты наконец-то появились на горизонте. Остров Барбадос, но в основном его северный берег, выдававшийся далеко на запад, образуя большую бухту, защищал от океанских ветров и португальцы, вероятно, про это знали. Как только они прошли пролив, разделяющий остров от материка, и взяли курс на норд, катера отвалили от бортов БДК и полетели к парусному судну.

  Практически встречный ветер застопорил ход каракки. Команда, занятая перевалкой парусов, заметила катера поздно, когда один из них уже стоял с правого борта, а второй резко остановился чуть впереди в ста метрах по левому.

  – Граждане пираты! Вы находитесь в территориальных водах государства Русские Соединённые Штаты Америки. Требуем зарифить паруса, лечь в дрейф, сложить оружие и приготовиться к приёму досмотровой группы. В случае неповиновения ваш корабль будет потоплен. Если на борту присутствуют господа Гама или господин Жуан Содре, прошу подойти к левому борту.