Текст книги "Приёмыш (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

  – Сделать по-другому просто нельзя... Ты, как хочешь, а я поехал с дружиной домой.

  – А что мы твоему деду Малку скажем? Он столько своего добра отдал, чтобы руян призвать.

  – Там и Руянский вождь был – Вислов. Мы с ним брагу за одним столом пили.

  – Ты совсем, что ли? Тебя какая муха укусила? Сбрендил? С дуба рухнул?

  – У братов спроси, – устало отмахнулся Владимир. – Я собираюсь и ухожу.

  В лагере Ярополка и Олега было чуть проще. Свенальд, увидев, что войско Владимира не атакует, и почувствовав спинным нервом момент для контратаки, кинул свою дружину в бой, но дружина вдруг наткнулась на откуда-то взявшиеся, вкопанные «триколья», обойти которые у ратников не получилось. Потоптавшись в грязи, конница вернулась в лагерь.

  Ярополк и Олег с лагерного холма смотрели на потуги Свенальда, и грустно переглядывались.

  Однако, вернувшись в Новгород и поговорив с отцом, Добрыня призадумался. По словам отца, тому тоже пришли вести с острова Руяна, с купцами которого он торговал, о том, что прошёл «съезд» князей ободритских земель на котором князья подписали хартию об образовании Российской Империи и даже показал список с «уведомления».

  Дед князя Владимира Святославовича по материнской линии Малк, имея давние и обширные торговые связи, получал информацию о происходящем в доступном ему мире одним из первых, потому и был у князя Святослава негласным главой «службы внешней разведки».

  Так завелось ещё со времён прапрадеда молодого князя Владимира – Гостомысла – короля ободритов и князя Новгорода. Державший под своей рукой земли от Любеца до Ильмень-озера, Гостомысл, опираясь на купцов, создал сеть информаторов, чтобы относительно быстро реагировать на притязания франков и норманов.

  В дальнейшем эта структура развилась в клан, влиявший косвенно на княжескую политику и стремящийся к реальной власти. Молодому и женатому Святославу была «представлена» Малуша – самая младшая дочь любекского купца Малка, бывшего соратника Князя Игоря, которую Святослав, по тогдашней традиции взял второй женой.

  И вот сейчас, после смерти Святослава Игоревича, два клана сошлись в битве за престол Руси. Что характерно, эти кланы были родственными.

  В родственных хитросплетениях князей Руси Ивану помог разобраться Флибер, и по всему получалось, что быть Российским Императором больше всех прав имел Владимир, что и пытались всем доказать родственники Малуши.

  Иван готовил «почву» для встречи с ними, потому к Малку и попал список с «имперского уведомления».

  * * *

  – Чудеса творятся, – сказал Добрыня, прочитав список

  – Чудеса, сынку, чудеса, – молвил старик.

  Малку шёл уже восьмой десяток, но выглядел он по молодецки бодрым. Тут же рядом стояли и два его старших сына: Братомил и Ратибор, пошедшие по купеческой линии.

  В своё время, будучи князем, Малк, поддержал восставшего против Святослава Игоря. Потом он пожалел о том, но было уже поздно. В усобице Игорь был убит, и Малок бежал в Любец. Святослав, в последствии, простил его, но допустил к своему двору и его, и его детей, только после смерти матери – Великой Княгини Ольги.

  – Там же было ещё недавно совсем плохо. Саксы разоряли с одной стороны, даны с другой. Усобицы с Руяном... И вдруг... – Возбуждённо говорил Добрыня. – Бог! Не бывает на земле богов! Это какой-то жихарь .

  – Товарищи купеческие про мага сказывали и убаянного им лесового. Не всё так просто, Добрынюшка. Мы тут с братами твоими, покуда вы Ярополка воили, доглядное дело чинили. Своих людишек в Любец послали. Пишут, сами видели там этого «мага-бога». Да и Любец – совсем не тот, что ране. Из разорённого – стройным стал.

  – Надо с Владимиром говорить. Я его слушать не стал. Подумал про него... Невесть, что подумал, а оно вона как... – Покачал головой Добрыня.

  Позвали Владимира и долго с ним говорили. После, решили не торопиться, и поглядеть, что будет. Так и так, торговый путь в Константинополь по Днепру через Киев был открыт, и они отправили караван с пушниной. Голубиная почта сообщила, что караван прошёл Киев даже без обычных поборов.

  Это сильно удивило Малка. Киев, жил в основном с налогов за грузовой транзит, и фактически не имел другого дохода, если не считать периодические походы по сбору дани, да набеги на хазар и половцев.

  И обратный караван с тканями и вином не получил препятствия в Киеве и дошёл до Новгорода.

  Спустив следом еще три каравана по Днепру с воском и пенькой, новгородские купцы с успехом дождались обратно и их.

  Информаторы из Киева сообщали о серьёзном недовольстве Свенальда Ярополком, перешедшего к конфликту Олега с Лютом, который закончился смертоубийством последнего.

  Дело произошло на охоте. Вместо оленя Олег подстрелил из лука Люта. Случайно. Вроде, как понёс конь... Интересно, что в повести временных лет писалось, что убийство было умышленным. Якобы Лют охотился в чужих охотничьих владениях.

  * * *

  – Я настаиваю, – говорил Свенальд, – на достойном наказании Олега.

  – Каком? Убить его? – Усмехаясь спросил Ярополк. – Моего кровного брата? Ты в своём уме?

  – Как ты смеешь отрок, насмехаться?! – Вспылил Свенальд.

  – Я не насмехаюсь, а спрашиваю тебя, в своём ли ты уме? И перестань называть меня отроком. Или я действительно сочту тебя спятившим. И оставим эти речи. Что случилось – не исправить. На охоте и не то случается. Твоя семья получит мзду от Олега. Он же прислал повинную грамоту и обязался...

  – На кой... ляд мне его мзда?!

  – Не нужна? Мне оставить её себе? Не беленись, прошу тебя.

  – Я прошу отставку, каган, – решительно сказал воевода.

  – Ты серьёзно?

  – Я прошу отставку, каган, – по слогам повторил Свенальд.

  – Ещё раз спрашиваю, ты серьёзно?

  – Прошу отставку...

  – Будь по-твоему, воевода, – вздохнул Ярополк. – Мне жаль, что так случилось. Ты мне стал вторым отцом. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

  – Раньше знал! Теперь нет! – Резко ответил Свенальд и, повернувшись к Кагану спиной, чего раньше никогда не делал, вышел из княжеских покоев.

  – Всё произошло, как ты и говорил, – задумчиво сказал Ярополк, обращаясь к стоявшему рядом Ивану.

  – Олег слегка поторопился, но не будем его слишком корить за это, – усмехнувшись сказал Иван. Грех не воспользоваться предсказанным будущим.

  – Но в остальном ты оказался прав, Яролик. Он потребовал его голову... Голову моего брата... А что дальше?

  – Сейчас будет самое интересное, – сказал Иван.

  И действительно, послышался шум, и в княжеские покои ворвались пятеро латников. Двое из них были с арбалетами, трое с короткими мечами. Мечники кинулись вперёд, мешая друг-другу и арбалетчикам.

  Иван шагнул вперёд и взмахнул своим молотом, перехватив его у биты. Рукоять отбила один меч, и Иван толкнул нападавшего основанием рукояти в пах. Одновременно с этим движением, он другой рукоятью закрыл Ярополка от второго меча, и пнул второго нападающего в колено правой ноги. Перехватив оба молота за концы рукоятей, он опустил кувалды на первых двух нападавших. Кожаные нагрудники и ребра под ними хрустнули, как панцири черепах. Крутнувшись на месте, он запустил один молот в грудь третьему мечнику, который, приняв удар, отлетел на арбалетчика и получил от него болт ниже спины.

  Иван с рёвом просился вперёд и, не дав упасть своему молоту, перехватил его у самой земли, и крутнувшись на месте, снес голову арбалетчику и встал рядом с последним латником. Тот стоял в дверях, не успев поднять арбалет.

  – Ты кто? – Спросил у него Иван шёпотом, молотом отводя арбалет в сторону и им же выдергивая его из рук вопрошаемого.

  – Василевс, – довольно внятно, но тоже шёпотом, произнёс тот.

  Он ещё не успел ни испугаться, ни понять, что произошло.

  – Значит – Вася... Где воевода, Вася?

  – Там, – сказал Вася.

  Адреналин уже ударил ему в кровь и его резко заколотило.

  -Ты, отдохни пока, Вася, – сказал Иван, и тихонько приложился железной рукоятью по его кожаному шлему.

  Василевс обмяк, а Иван, перешагнув тело, вышел на лестницу, и на третьей снизу ступеньке увидел Свенальда, стоявшего с обнажённым мечом, и двух мечников.

  – Отставка, говоришь?! – Воскликнул Иван. – Хех!

  Иван, крутнув молот, как городошную биту, бросил его, сбив обоих мечников, а вторым молотом уложил воеводу. Быстро спустившись, и надев на всех троих наручники, сковав воедино, он поднялся по лестнице. В дверном проёме стоял Ярополк.

  – Экий ты, Яролик... – с непонятным выражением сказал он. – Вроде бы Бог, а дерёшься, как простой вой.

  – Иногда проще так решить. Да и нагляднее для тебя. Кто – есть кто, показать. Твои вои?

  – Мои. Ближние и лучшие.

  – Так оно всегда бывает. Предают самые ближние, кому веришь. Это ещё хорошо, что они так вот решили, а могли и втихаря ткнуть ножичком, и: «Вася не чешись». Да! Как там наш Вася? Живой?

  Иван пошевелил тело арбалетчика.

  – Гляди, живой...

  Иван выполнял у Ярополка функции личного телохранителя после известия об убийстве сына Свенальда – Люта. Хотя Олег и божился, что стрелу в него не пускал. Однако, стрела в Люте торчала Олегова.

  Иван знал, но Ярополку не говорил, что убили Люта свои же ближние. По приказу Свенальда. Сынов у Свенальда ещё было пятеро. А Лют, действительно, характером соответствовал своему имени и на роль кагана не годился, зато годился на роль жертвы богине Мары.

  – Стража! – Крикнул Иван, снова спустившись в приемный покой.

  Затопали ноги и появились стражники, четверо из Ивановых дублей. С помощью Флибера, дубли получались любые и в любых количествах. Иван прибыл в Киев два дня назад с полуротой опытных воев-руян, и взял под охрану княжеское подворье.

  Свенальд, увидевши такое дело, сначала опешил, потом возмутился, а когда пришла весть о гибели сына, попытался заменить охрану своими стражниками, но сие не прокатило.

  – Стража, команда номер один, – распорядился Иван.

  Стражники потопали выполнять команду номер один, а именно – арест детей и родичей Свенальда. Бахнул выстрел – это полетела в небо белая ракета.

  – Ну вот, всё и закрутилось, – потирая руки сказал Иван. – А то эти «свеи» , всех бы вас повывели.

  – Но ты не поубивал их?

  – Кого как... С одним, слегка погорячился. Прибираться тебе придётся... Остальные тоже тяжёлые, но с ними – дело поправимое... – Сказал Иван, хотя Флибер передал ему, что «вытянул их всех с того света с трудом». Особенно Свенальда... Старенький больно, а поломанные рёбра зацепили сердце.

  Сыны Свенальда опалы не ожидали и были взяты Ивановой стражей без осложнений, а потом и доставлены на княжеское подворье.

  Говорил с ними Ярополк.

  – Ваш отец и мой воевода поднял мятеж и пытался меня убить. Во время мятежа, мной и моей стражей, захвачены и он, и семеро его сподручников. Вернее, один из них убит. Убит в моих покоях с оружием в руках, направленным на меня.

  Ни ваш отец, ни вы сами не верили мне, когда я говорил вам о том, что Русь находится под богом Яроликом. А сейчас вы все убедитесь в этом самолично. Яролик будет сам решать вашу судьбу... Жить вам, или умереть.

  Вперед вышел Иван. Он подал знак и из княжеской усадьбы вывели Свенальда и шестерых ратников. Они выглядели нормально, только панцири у них были проломлены, и болтались на лопнувших плечевых ремнях.

  – Я – Яролик. Многие называют меня богом. Но мне всё равно, кто и как меня зовёт. Вы все мешаете мне наводить здесь порядок и ставить закон. Я вас сейчас заберу в другой мир и буду там решать, что с вами делать.

  Не дав им опомниться, Иван щёлкнул пальцами и Флибер перенёс их в мир песка. Усевшись на бархан, Иван терпеливо ждал, когда все успокоятся. Утихнут крики, плачь, стоны и причитания. Первым пришёл в себя бывший воевода.

  – Раз ты сейчас здесь, значит ты хочешь говорить с нами, Яролик, – с поклоном сказал он. – Мы слушаем тебя...

  Иван рассмеялся.

  – Теперь, значит, веришь в меня?

  – Как не верить глазам своим и делам твоим.

  – Политик ты, Свенальд, великий. Но это и хорошо. Ты понимаешь, что у вас выбора нет, и, либо вы полностью мне подчиняетесь, либо умираете, ну, или остаётесь здесь, что равнозначно гибели. Здесь, кроме песка, ничего нет. Ты это понимаешь?

  – Да, Яролик.

  – Добро. Вы сейчас все перемещаетесь в крепость на реке Дно. Тебе, Свенальд она знакома. Сам её и брал вместе со Святославом Игоревичем.

  – Белая Вежа, что ли?

  – Она самая. Будете там жить и оборонять рубежи Руси. Коль захотите, ваших жён пришлю. Позовёте, я приду. Всё, что надо, дам, даже воев. Но предательства не прощу. Всё понятно?

  – Понятно Яролик. А пошто не убил сразу? И не дал помереть?

  – В «валгалу» захотели? Шиш вам! Ваше дело – мне служить и славу себе наживать в битвах с ворогами, а не позорно в землю лечь или на костре сгореть.

  * * *

  Крепость Саркел, или, как её прозвали Русы, «Белая Вежа», стояла на левом берегу Дона на мысе, искусственно отделённом от берега каналом. Через канал был перекинут подъёмный мост.

  Крепость, по форме напоминавшую квадрат двести на двести метров, строил из обожженного кирпича константинопольский мастер по всем законам фортификации. С тремя линиями обороны и с цитаделью.

  Русы никогда бы не смогли взять такой город, однако, Святослав подкупил хазарских купцов, проживавших в городе, которые открыли ворота, поэтом крепость не пострадала. Да и как она могла пострадать? Стенобитных орудий у Русов не было, как не было и людей, чтобы содержать эту крепость.

  Но у стен и башен не было фундамента. Башни, имеющие квадратное основание стояли крепко, а вот стены «плыли» по глистой земле и местами осыпались. Свенальду предстояла большая работа по перестройке крепости.

  * * *

  Иван собрал всех троих русских князей «у себя». Он приспособил подпространство, созданное Флибером, под свою приёмную и апартаменты.

  Это было приятное и уютное местечко: полянка с цветущим клевером, маленький домик, огород, ручеёк, тенистая вечноцветущая липа, беседка.

  Разговаривали в беседке за самоваром. Говорил в основном, конечно, Иван.

  – Я вам уже показывал карту ваших и соседних с вами мест. От Новгорода и Киева на восход на несколько лет пути протянулась земля до следующего моря. Не пустая земля, с жителями, с которыми можно договориться, если достаточную силу иметь, и не слишком их пенять.

  Однако, места здесь не яровые, земли скудные. Хотя о том вы и сами знаете. Про троеполье и задабривание землицы я вам рассказывал. Но не о том сегодня речь будет. Про обширность земель на стороне восхода, я не зря сказал. Будете людишек здесь притеснять они туда уйдут.

  – Так ты говорил, что с восхода на нас тьмы придут, а теперь, что туда уйдут...

  – Тьмы придут с тёплых земель, а ваши люди в холод уйдут. И тьмы придут такие, что вам даже с теми людьми, что у вас к тому времени народятся, против них не устоять.

  – Ты, Яролик, уже говорил это. Скажи, что нам делать? Про единство мы тоже помним.

  – Это хорошо, что помните. Надо ещё, чтобы дети и внуки ваши помнили, и были едины. А для этого, нужно вам составить соглашение – Завет, в котором наложить заклятье на потомков ваших сохранять единство государево, править родам поочерёдно и угрожать своей карой, карой предков и проклятием во веки вечные нарушившему оное.

  – Сурово, – сказал Ярополк! – Предки для нас святы. Может и сработать.

  – Остальное всё не работает вообще, – сказал Иван. – Но так ещё вы не пробовали, да и я не пробовал. Хотя... Вы пробовали только воевать. Сейчас одного «подстрекателя» «уговорили», теперь надо «любецких» урезонить. Как там дед твой? – Спросил Иван Владимира.

  – Пытал он меня долго и много раз. Я сказывал всё, как было. Похоже, что дед и со стороны много про тебя знает.

  – Это хорошо. Вы жуйте пряники-то. И чай пейте.

  Все сидели за круглым столом. Князья не могли отойти от шока нахождения в «божьем небесном храме», как назвал это место Олег. Иван на то ничего не сказал, но и не стал отнекиваться. Храм, так храм. Небесный? Наверное – небесный.

  – Кстати, про храм... – Вслух сказал Иван. – В Киеве пора храм закладывать. Рядом с Ольгинской крепостью на Трухановом острове.

  – А храм кому? Тебе, или Христу?

  – Храм назовите «София» – это «божественная мудрость» по-гречески. Там всех богов нарисуем. А в Новгороде особый храм построим, чтобы варяги не обижались. Там посвятим храм воинской славе. Но это мы с дедом твоим обговорим, Владимир.

  – Так и тебя нарисуем? – Хитро спросил Олег.

  – Хотите – рисуйте, но рисунок – это символ. У бога много лиц. Какое будешь писать?

  – Твоё хочу написать.

  – Сам? – Удивился Иван.

  – Сам, – уверенно сказал Олег. – У меня и краски есть. Княгиня Ольга из Царьграда привозила. Пока три всего. Золотая, красная и чёрная.

  – Я дам тебе краски. У нас есть, ты видел. И маляров в помощь дам. В Ростоке уже подросли. Для фресок надо бы сперва стены и купола поставить, да оштукатурить, а иконы на досках можно начинать писать.

  – Ярополк, – обратился Иван к старшему брату, – ставить город на крутом берегу прекратите. Заселяйте острова. Ставьте на Трухановом острове вал ближе к берегу, стены. Завозите землю для пашни. Я покажу, как сплавной мост поставить.

  – Река топит острова в паводок, – сказал Владимир. – Мы там с княгиней Ольгой от хазар прятались. Крепко наседали, да река помогла... Смыла их.

  – Потому и говорю. Валы на берегу ставьте, да стены кирпичные. Не смоет. С кирпичом помогу. Уже сейчас закину туда. Обносите сначала стенами часть, что вокруг озера. На заливе ставьте пристань для купцов варяжских. Там же и чолны строить ладно.

  Мастеров я вам пришлю, Ярополк. Но кирпич начинайте и сами жечь. Его много надо будет. Печи у меня видели какие? Ищите глину и пробуйте. Не получится – подскажу. Всех касается – кирпич жечь.

  Ты, Олег, с Туром не ссорься. Пусть себе сидит в своём городище, закатные земли держит. Оттуда венгры могут пойти скоро. Поможешь ему. Ты в Овручье закрепляйся и на восход смотри.

  – Он с Лютом не ладил, а со мной он ласков.

  – Ваша бабка, княгиня Ольга, всё правильно сделала, и вам держаться того же надо. Но мы пойдём чуть-чуть другим путём. Она обложила десятиной рода-племена, а вы берите с волости. И в каждой волости чтобы по два, три племени жили. Чтобы видно было, кто и сколько в казну государеву отдаёт. Пусть соперничают не на полях брани, а на посевных.

  – И не пируйте без удержу, когда другие пашут. Кто не работает, тот не ест. Все должны работать постоянно. И князья, и их подручные – в первую руку. Коли этого не поймёте – останетесь один на один с ворогами. Простым людям будет всё равно, что на вас работать, что на ваших врагов.

  Подручных ваших окоротите. Кого своим именем не сможете сломить, тому грозите моей карой. Я услышу и приду, или призову их к себе.

  * * *

  Рукоположение на царствование Ярополка, Олега и Владимира проходило в капище восьми основных языческих божеств, идолы которых стояли вокруг коловорота – высокого железного шеста, увенчанного горизонтальным восьмиконечным крестом, распластавшим свои лучи, как солнце над землёй.

  На помосте под крестом стояли, склонив головы, князья. Возле каждого идола стоял свой волхв. За пределами капища, на окружавшем его валу, стояли люди.

  Все были в ожидании. Ярко светило солнце. Тень коловорота подходила к заветному камню, на котором была высечена княжеская клятва верности государству русскому и наказ потомкам.

  Все смотрели на тень от шеста, которая вдруг исчезла. Большая, почти чёрная, туча быстро заполнила всё небо и плотно закрыла солнце.

  Люди заволновались. Князья, стоявшие на трёх верхних ступенях помоста, ни на что не обращали внимание, а шум испуганных голосов усиливался.

  Из тучи в шест ударила молния, и на помосте появился Иван, с белой бородой, одетый в белый хитон. Тут же громыхнул гром, и люди попадали на землю. Некоторые попытались уползти от греха подальше, но Иван мысленно обездвижил их.

  Появившись, он сразу приступил к делу. Воздев над князьями венцы, Иван громогласно заговорил:

  – Божьей милостью венчаются на вечное равноправное царствование над землёй русской трое сынов её: Ярополк, Олег, Владимир и их дети, дети рода Рюрика. И не иссякнет род сей. Да будет так. Окропляется венчание святой водой.

  Иван, возложив на головы князей венцы, взял в свои три руки по дубовому венику, окунул их в кадушку, стоящую тут же на помосте, и одновременно взмахнув, окропил князей водой.

  Туча растворилась, и все увидели, как тень от коловорота упала на заветный камень. Снова ударила молния, громыхнул гром, и Иван исчез.

  Глава Девятая.

  – Думаешь всё «устаканится» после твоих нововведений? – Спросил Флибер.

  – Не думаю. Знаю, что нет. Слишком много разных этносов. Слишком разным богам молятся. Даже «христовых вер» не менее десятка. Слишком большие территории. Придётся Рюриковичам усмирять и строить государство мечом. Я в этом участвовать не намерен. Я им дал закон: не убий, не укради, не насильничай, не унывай, почитай родителей, трудись на земле, а дальше пусть сами.

  – Ну и дальше что? Проект прекращаем? Ты, вроде как, Император... Бросишь детище своё.

  – Вот ещё! Зря я себе город строил?! – Засмеялся Иван. – А вот вмешиваться в эту историю погожу. Границы надо удержать. Но поучаствовать, или получше узнать историю хотелось бы. За пять тысяч лет столько событий в этом мире произошло. Сколько неизведанного.

  – Я тебе легко могу всё и про всех рассказать. И не за пять тысяч лет, а от настоящего «сотворения мира», – сказал Флибер.

  Иван помолчал, разжёвывая сушку и глотая чай с липой.

  – Да не-е-е... Так не интересно. Читать, слушать. Надо участвовать, или, хотя бы смотреть, как в кино. Хотя... Ведь можно книги писать исторические. И фильмы снимать.

  – Чтобы фильмы смотреть – это надо участвовать. По-другому я не смогу.

  – Ну, вот... А я и так уже в ста событиях участвую одновременно в «прусском проекте». Голова кругом от «разстоения» личности. По мере моего участия информация поступает в голову от всех событий. Можно как-то убавить нагрузку на мозг? Пусть знания незаметно в голову ложатся.

  – Сделаю. В восьмидесяти четырёх уже, – сказал Флибер. – События потихоньку «отщёлкиваются».

  Иван посмотрел на него. Флиберу он предложил создать оболочку молодого парня, слегка похожего на того «компьютерщика». Он сейчас сидел перед Иваном на мягком диване, заложив ногу на ногу; очень похожий, но чуть взрослее.

  – По поводу «исторических съёмок». Надо заслать кого-нибудь вместо меня и смотреть потом кино. Я вот про Борджио все сериалы пересмотрел. Та ещё семейка была... Хотелось бы познакомиться.

  – Врут про них. Наговоры.

  – Всё врут?

  – Не всё, конечно, но правды на двадцать процентов.

  – Вот видишь! Как вот туда проникнуть? Появлюсь я там и что? «Здрасте», скажут мне, и на костёр.

  – Легендироваться надо. Подходы искать. Или в тушку чью-нибудь вселиться. В кардинала, допустим.

  – Открытие Америки, тоже интересно.

  – Тоже навыдумывали, – сказал Флибер. – История – вообще штука прикольная. Кто-то книжку написал, навыдумывал, или письмо кому лживое, и пошло-поехало. Историки прочитали, додумали, раскрутили. Макиавелли, например: и с тем он говорил, и тому советовал... А Марко Поло? Ха-ха! – Рассмеялся Флибер.

  – Вот, – снова повторил Иван. – Переделывать, лично, как-то уже не хочется, надоело. С Русью и Прусами, вроде разобрался пока. «Начитерил» с три короба. Пусть дальше сами рулят.

  – Можно бизнес организовать. Желающих окунуться в реальное прошлое будет много. В тело рыцарей или политических деятелей. Назад откатить историю, если они чего напортачат, – не проблема... Да и создать параллельные реальности – легко. Этот мир в наших руках, Вано! Да и других миров во вселенной... Не счесть.

  – Это – мысль. Фирма – «Вперёд в прошлое». Я своим корешам «реставраторам» предложу, может кто захочет в реальное прошлое сходить? В крестовый поход, например.

  – А можно... Кстати – хорошая мысль... Умирающего: по болезни, или от несчастного случая, за мгновение до смерти, перемещать в прошлое.

  – Слушай, а если в чужое тело... это же мы... Что перемещать будем? Душу?

  – Я хрен знает, как это называется... Сущность. Энергетическую субстанцию. Я не смогу тебе объяснить.

  – У каждого в голове своё. Совмещать придётся.

  – Не забивай свою голову. Говорю, возможно, значит верь. Но лучше вместе с телом.

  – Интересно, – протяжно проговорил Иван. – И будем снимать кино?

  – Легко!

  – А без засланцев кина не будет?

  – Только аудиокнига на ночь. Но скучная. Жизненная, тягомотная. Со множеством повторов и косноязычием автора. Жизнь – автор скучный. Ты же любил слушать аудиокниги?

  – Любил и люблю. Сюжеты, правда, повторяются.

  – Ну, вот... А у теперь у тебя будет кино.

  – Потом смонтируем... Смонтируешь, – поправился Иван.

  – Легко, – в который уже раз сказал Флибер. – Можно гибнущих закидывать в реальные иные миры и давать им ещё один шанс. Но там я слабо буду контролировать.

  – Ещё один шанс?! В тушку зверюги какой-нибудь? Это на издевательство похоже. Выживет, не выживет? Миры то другие совсем?! Не очень-то человеческие, небось?!

  – Разные миры есть. Даже магические. Но если в свой перекидывать, это так в прошлом одни пришельцы окажутся... Все начнут историю переделывать. Может им память стирать?

  – Тогда какой смысл их спасать? Надо подумать. Да и не всех оживлять-то хочется, если честно. Думать будем. А ты всех людей контролируешь?

  – Да, Босс. С чего начнём?

  – Не знаю пока, – сказал Иван.

  – Тут сюжетец может интересный образоваться, – загадочно проговорил с улыбкой Флибер. – Сам по себе. Нужно только помочь кое-кому...

  – Ну-ка, ну-ка... Рассказывай.

  Глава Десятая

  – Олег Николаевич, да не горячись ты так. Не рви себя. Бессмысленно. Да и поздно уже копья ломать.

  Однако, командир БДК с ненавистью смотрел на ещё один контейнер, опускающийся на палубу его корабля.

  – Я и так загружен по самые ноздри. У меня десантура в БМПхах спит. А кое-кто и под ними. Я полгода, как на должности, но уже поседел, а сейчас и до инфаркта недалеко. Или до прокуратуры. Их же двадцать штук, млядь! А нам через всю Атлантику шлёпать. И что в них, одному богу известно.

  – Ну... Не только богу...

  Первый штурман усмехнулся, намекая на принимающего груз прикомандированного контрразведчика, стоящего с пачкой документов на палубе. А рядом с ним, дёргаясь всем телом, как будто пытаясь убежать, но ноги его кто-то приклеил к палубе, размахивая руками, метался старпом.

  Командир корабля и вахтенный штурман, он же – командир штурманской части, стояли на правом крыле ходовой рубки и наблюдали за погрузкой сорокафутовых контейнеров.

  – Я не могу на это смотреть, – сказал командир, одёрнул китель, сдул невидимую пыль с «каплейских» погон, и уже двинулся в сторону лёгкой двери «капитанского мостика», стальная гермодверь была принайтована к переборке, как на причал выехал «Патриот».

  – Комбриг, вашу маму! – Тихо выругался он. – И ни одна млядь не «маякнула». Родной Кронштадт! – Рыкнул командир

  Он быстро спустился по внешним правым трапам рубки на контейнерную палубу, но на причал спуститься не успел. Сунувшись на трап, Олег увидел перешагивающего через две ступеньки комбрига.

  – Это что на твоей коробке твориться, каплей?! – Начал тот, ещё с трапа, не дойдя до палубы, с трудом захватывая воздух ртом. – Под суд... – он поперхнулся и остановился, – захотел?

  – Таащ, командир бригады, разрешите доложить? Особисты командуют. Двое на причале, один на палубе. Прикомандированный. Я и так, и эдак.

  – По команде доложил?!

  – Так точно!

  – Хотя, что это я? Мне ж комендант и звонил. И что в них?

  – По бумагам: буровая установка и нефтеперегонный завод.

  – Завод?! – Удивился комбриг.

  – Мини – завод.

  – И как ты это всё потащишь?

  – Говорят, посчитали по весу... Там у них что-то лёгкое.

  – Знаем мы, что у них там «лёгкое» ... А как посунется?! Атлантика – это вам не мамкина киска. А ты плоский, как... – Он смачно и длинно выругался. – Пошли, к «мачехе» . Документы гляну.

  Капраз уверенно двинулся по грузовой палубе от трапа к левому борту.

  – Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга!

  – Здравствуй, майор. Что, мать твою, грузишь?!

  Майор молча подал коносаменты. Комбриг правым глазом глянул на бумаги, не спуская левый с майора. Старпом, стоящий рядом вытянувшись в струнку, привычно вздрогнул. «Раздвоение личности» комбрига, как называли высшую степень его бешенства, когда каждый его глаз жил своей жизнью, не сулило майору ничего хорошего. Да и командному составу БДК, впрочем, тоже.

  Но майор раскрыл папку, и вынул лист бумаги с большой гербовой печатью и подписью главкома. Оба глаза комбрига сфокусировались на приказе, и он, поняв смысл, обмяк. Поправив правой рукой фуражку, он сказал:

  – Пошли, командир, накатим.

  – Нам сниматься после погрузки.

  – Хуже не будет. И ты, старпом, пошли. Третьим будешь, чтоб не стуканул.

  * * *

  Большой десантный корабль в сопровождении танкера и АПЛ «Белгород» уже сутки шёл по Атлантике. Шёл ходко, несмотря на пятибальное волнение и шквалистый ветер. Загрузка под «жвак», давала кораблю дополнительную остойчивость. Да и грузовые документы не соврали. Вес у контейнеров был удивительно лёгким.

  – Не уж-то не соврали? – В который раз удивлённо выражался кэп, стоя на мостике и тыкнул пальцем в экран радара. – Точка? – Спросил он у второго штурмана.

  – Сорок восемь, пятьдесят, ноль девять и два, двадцать три, пятьдесят три.

  – Есть, сорок восемь и два.

  Командир коротко нажал на кнопку прямой связи с АПЛ. Через мгновение прозвучал ответный кодовый щелчок, это означало, что ещё через минуту «Белгород» нырнул, спрятался под днищем БДК и уравнял ход. Послышался характерный щелчок связи. Отвечать Олег не стал. Лодка под килем.

  Волны били в правую скулу и БДК перекатывался через них, играя корпусом и бортами.

  Звякнул «аппарат». Матрос моментально снял трубку и вслушался.

  – Таащ командир, тащ майор особого отдела.

  – Спроси, чего хочет?

  Олег не отрывал взгляд и палец от экрана радара.

  – Просится на мостик. Говорит, невмоготу.

  – Пусть ползёт. А то, фановую систему продувать придётся. Он в обед столько мяса сожрал. Не переварил ещё.

  Появившийся в рубке особист выглядел утомлённым, но поздоровался бодро:

  – Зрдавжела, товарищ командир. Разрешите?

  – И тебе не хворать, товарищ особист, – откликнулся командир. – Присутствуй.

  Олег ухмыльнулся. Грубый старпом, когда особист в очередной раз обратился к нему по званию в присутствии военморов, отправил его учить флотский устав, попутно послав его на три буквы: